30

В долгие периоды военного равновесия, когда не возникало кризисных моментов и армия Катана не прорывала вдруг фронт и не наносила неожиданных ударов с воздуха, генерал Шморанг спал до десяти утра, затем принимал душ и после травяного чая с лимоном собирал получасовое совещание.

Он появлялся в пропахшем яблочным мылом старом кителе и, садясь в кресло, незаметно, как ему казалось, подкладывал под свой немолодой зад тонкую подушечку из собачьей шерсти.

Точно так же все происходило и в этот раз.

На совещании присутствовали двенадцать постоянных членов военного совета фронта, несколько помощников для свёртывания-развёртывания карт и пара экспертов. Не то чтобы в них очень нуждались, но так было принято.

— Полковник Райх, доложите обстановку, — распорядился генерал Шморанг и слегка поморщился. Его солдатские болезни все чаще давали о себе знать, и подушечка из собачьей шерсти уже мало чем помогала.

Лысоватый Райх поднялся со своего места и, взяв пульт от электронной панели, развернул файл с картами.

— Вторую неделю на фронте не происходит каких-либо перемен. Отдельные стычки на земле и в воздухе приводят к единичным потерям. То же и в противостоянии систем ПВО и орбитальных группировок. Мы не можем начать наступление, поскольку не располагаем резервами, Катан тоже обескровлен и пока не получает нужных для наступления ресурсов.

— И с чем это связано? — думая о своём, машинально спросил Шморанг.

Райх, удивлённый этим вопросом, тем не менее начал обстоятельно отвечать:

— Финансовый год на исходе, сэр. Средства практически исчерпаны и не на что закупать технику и новобранцев.

— Ну да, конечно, — согласился генерал. — А что скажет разведка — есть ли у Катана потенциальные прорехи? Вы, Райх, садитесь.

Начальник разведки фронта поднялся со своего места и взял у Райха пульт.

— Мы подробно проанализировали расстановку сил, сэр. И пришли к выводу, что у противника никаких слабых мест нет. А вот у нас — напротив, есть совершенно оголённый участок между высотами «А1087» и «Бычий Эйр».

— Бычий что? — переспросил генерал.

— Эйр, сэр.

— Эйр, — кивнул Шморанг. — А то мне другое послышалось. Полковник Твидл, это, кажется, ваш участок?

— Так точно, сэр, — поднялся из-за стола нескладный полковник. — Инцидент имел место из-за дня рождения одного из сержантов, и как раз в это время над позициями проходил наш разведывательный спутник, но затем солдаты вернулись на позиции.

— Чудесно, уроды вы мои нестандартные. — Генерал саркастически улыбнулся. — Что с этим сержантом?

— Ну, ему исполнилось тридцать два года и… он здоров.

— Да его расстрелять надо за подрыв боеспособности! — хлопнув ладонью по столу, прокричал Шморанг. — А вы — «здоров»!

— Прошу прощения, сэр. Виноват, исправлюсь, сержант будет расстрелян сегодня же вечером.

— Да поздно уже. Какой смысл расстреливать его сегодня. Время упущено. Теперь вам придётся ждать другой оказии… Садитесь уже. Глаза бы мои на вас не это самое… — Генерал приподнялся в кресле и поправил подушечку. — Авиация…

— Я! — вскочил со своего места полковник Клукстул. Он был не особенно умен, зато на всем Восточном фронте не нашлось бы офицера, на котором мундир сидел бы лучше. К тому же Клукстул славился своей бесшабашной храбростью, и его боялись даже свои.

— Надеюсь, с авиацией все в порядке?

— Да, сэр. Только нам не хватает запчастей и боезапаса. Из-за этого мы можем поднимать в воздух не более половины машин одновременно.

— Понятно. Садитесь.

Генерал Шморанг скользнул неодобрительным колючим взглядом по собравшимся и размеренно заговорил:

— Думаю, опрашивать остальных нет никакого смысла. Правильно? Ничего хорошего за истёкшие сутки не произошло, но и плохого тоже. А потому, господа офицеры, хочу представить на ваш пристрастный суд свой план действий. Мы нанесём измотанному противнику разящий удар, используя резерв, который практически упал нам в руки с небес.

Под штабным окном раздался выстрел, затем ещё один, однако никто не испугался. Все знали, что это личный повар генерала запасает к обеду лесных голубей. Шморанг так их любил, что предпочитал многим другим блюдам.

— Новобранцы, которых так хитроумно утащил из-под носа у противника полковник Свифт, именно они послужат нам пропуском в долину Душистых Трав.

— Минуя Гринбург, в долину не попасть, — не удержался от замечания эксперт по картографии майор Айсберн. В другой раз ему за подобную инициативу сильно перепало бы, однако сегодня генерал был великодушен.

— Совершенно справедливо, коллега Айсберн. Не миновать нам Гринбурга, потому что он как тампон в… Одним словом, его не обойти, поэтому мы ударим в лоб. Капитан Горшенев, — обратился генерал к второму эксперту, который занимался психо-стратегическими военными теориями, — как вы думаете, что решит противник, если мы начнём перебрасывать войска прямо к пустошам, угрожая начать штурм города?

— Они будут уверены, что мы ни за что не решимся штурмовать в лоб и просто хотим отвлечь внимание от удара в другом направлении.

— Правильно, капитан, — довольно заулыбался Шморанг. — Не зря на ваше обучение в академии потратили столько денег, хотя, конечно, можно было обойтись и без этого… Итак, штурмовая авиация подавляет артиллерию противника, инженерные машины подрывают мины, и наши новобранцы входят в город.

— Так уж и входят… — обронил обиженный капитан Горшенев. — Инженерные машины быстро сгорят.

— Ничего страшного, мы заготовим инженерных машин побольше. Что у нас с техникой, полковник Дуарте?

— Шестьдесят пять единиц, сэр. С автопилотом и искусственным интеллектом.

— Вот даже как! — удовлетворённо кивнул Шморанг. — С интеллектом. Одним словом, мы обеспечим новобранцам проход в город, а что произойдёт дальше?

— Их того… перебьют… — высказал предположение полковник Твидл.

— Этого нельзя исключать, — согласился генерал. — Однако прежде солдаты, перепуганные и плохо обученные, разбегутся по всему городу. Конечно, где-то они попадут в сектора действия штуцеров, где-то наткнутся на мины, пулемётные гнёзда катанов, но самое главное — они будут вести себя неожиданно для обороняющейся стороны. И в момент наибольшего удивления противника мы и предпримем прорыв на левом фланге силами штурмового батальона при поддержке авиационного крыла управления специальных операций.

— А почему не фронтовой авиации? — с обидой спросил храбрый полковник Клукстул.

— Потому что там требуется аккуратная работа лёгких истребителей, полковник, а ваше «море огня» все только испортит. Не нужно забывать, что там повсюду залежи неустойчивого резинита. Одна бетонобойная бомба в землю, и вся долина, вместе с драгоценной рудой, выгорит дотла. Кто бывал на Макуцу-12, тот понимает, о чем я говорю. — Генерал выдержал театральную паузу, а затем спросил:

— Как вы думаете, господа, когда мы начнём это торжество интуиции и праздник остроумия?

— Я полагаю, через месяц? — осторожно спросил эксперт Айсберн.

— Нет, вы полагаете не правильно. Все начнётся через три дня, вернее, уже через два с половиной.