129

Бэкки какое-то время смотрела на них обоих широко раскрытыми глазами. Несколько раз она силилась что-то сказать, но только шевелила губами.

— Аффризи… Аффризи Бен и Джо Миллиган… Что вы здесь делаете?

— Мы пришли за Доре, Бэкки, — сказал Джо. — А вот ты что здесь делаешь?

— Я живу здесь… Я миссис Доре…

— Миссис Доре? — ошеломлённо переспросил Джо и посмотрел на Бена, который выглядел так, будто Раис все же приложил его своей дубиной.

Однако его замешательство длилось недолго. Он пригладил слипшиеся от пота волосы и сказал:

— Постойте, давайте разберёмся. Рудольф Доре, что ли, твой муж?

— Да, — ответила Бэкки.

— Понятно. Нам очень жаль, но мы пришли за ним.

— Вы убьёте его?

— Да, Бэкки, — твёрдым голосом подтвердил Джо. — Он должен ответить за все. Где он?

«Зачем он спрашивает, — подумал Бен. — Она ведь все равно ничего не скажет…»

— Я знаю, где он, и я вас к нему отведу. Джо и Бен переглянулись. Может, это какая-то ловушка?

— Пойдём, Бэкки, только знай — мы настороже… — предупредил Джо.

— Да, я это понимаю, — кивнула Бэкки, к которой, по-видимому, вернулось самообладание. Она была все ещё бледна, но голос звучал твёрдо.

Женщина вышла в коридор и, не оглядываясь, направилась в тупик, где не было никаких дверей.

Джо и Бен заволновались, однако Бэкки приложила к стене ладонь, и перед ней открылся вход в лифт.

— Заходите, — сказала Бэкки и первой вошла внутрь.

— Вниз? — зачем-то спросил Бен, когда они оказались в лифтовой кабине.

— Вниз, — подтвердила Бэкки.

Она не нажимала никаких кнопок, лифт сам начал плавно опускаться.

Вскоре он остановился, дверь открылась. Они оказались в большой светлой комнате, посередине которой стояла кровать, окружённая большими никелированными шкафами.

Заметив чужих, со своих мест вскочили две испуганные сиделки.

— Не бойтесь, — сказала Бэкки. — Эти люди не причинят вам вреда.

Она повернулся к своим «гостям».

— Ну вот и Рудольф Доре, господа. Можете делать с ним что хотите.

Бен приблизился к кровати и посмотрел на мертвенно-бледное лицо. Трудно было поверить, что этот человек ещё жив. От многочисленных шкафов, перемигивавшихся тестовыми огоньками, к неподвижному телу тянулись десятки толстых и тонких трубок, по которым бежала разноцветная жидкость.

— Он жив? — спросил Бен, невольно почувствовав жалость.

— Да. Он жив, — подтвердила Бэкки. — Раз в две недели здесь появляются эксперты-медики, которые определяют, жив мистер Доре или уже нет. Иногда к нему возвращается сознание. Ненадолго, всего на пару минут, тогда он молча смотрит в потолок и шевелит губами, произнося одно и тоже слово…

— Какое же это слово? — спросил Джо.

— Кровь. Он говорит: кровь, кровь, кровь.

— А он что-нибудь чувствует?

— Да. Эксперты рекомендовали нам добавлять в систему поддержки болеутоляющие препараты, однако существует опасность, что мой супруг покинет нас. А это не в наших интересах.

— В чьих это наших? — уточнил Бен, не в силах оторвать взгляд от измождённого лица полуживого Доре.

— Я имею в виду интересы совета директоров «Маркоса». В наших интересах поддерживать в нем жизнь ещё три месяца.

Бен, покачав головой, отошёл к стене и присел на стул. Надо было собраться с мыслями.

— Кто-нибудь вызывал полицию, Бэкки?

— Никто.

— Почему?

— Все потому же. Для внешнего мира мистер Доре жив и здоров. Его даже иногда показывают по телевидению, в разделе финансовых хроник. Разумеется, бодрого и здорового.

— Но я все равно должен его убить, — сказал Джо.

— Перестань. — Бен махнул рукой. — Все, о чем мечтает этот ублюдок, когда приходит в себя, так это наконец умереть. Твоя пуля будет для него как выигрыш в лотерею.

Джо вздохнул и, подойдя к Бену, сел рядом с ним.

— Кстати, — сказал он, — если этим девчушкам нечем заняться, может, он зашьют на мне пару пробоин? Не сейчас, а через пару минут.

— Конечно, Джо, — ответила Бэкки, и впервые на её лице промелькнуло что-то наподобие улыбки.

— Я так понимаю, ты после смерти этого поганца станешь чем-то вроде его наследницы?

— Да, Джо. Мне перейдёт две трети его имущества.

— Так, значит, от тебя будет зависеть это долбаная война? Ты можешь прекратить этот кровавый спектакль?

— Совет директоров корпорации принял решение больше не финансировать этот проект… — ответила Бэкки. — Через полтора месяца закончится финансовый год, и денег на войну больше не будет.

— Но зачем ждать полтора месяца?! — воскликнул Бен. — Ведь это никому не нужно!

— Скажи об этом генералам, Бен. Они и так сыпали угрозами, узнав, что скоро все закончится. А офицеры, солдаты… Думаю, не нужно вам с Джо объяснять, что многие из них живут этой своей страшной жизнью и считают её приемлемой… Кроме военных существует ещё целая армия рабочих и служащих, общим числом более полумиллиарда, которые окажутся на улице, если все разом прекратится. Мы и так в течение полугода будем себе в убыток выпускать никому не нужное оружие, обмундирование, солдатские пайки, просто потому, что предприятия не могут в один момент перейти на выпуск мирной продукции.

— Ты говоришь, как какая-нибудь… сука! — не выдержал Джо.

— А я и есть сука, Джо, — легко согласилась Бэкки. — И я понимаю, что мои слова звучат для вас оскорбительно, однако такова правда и никуда от этого не деться. Мы сильно изменились за эти три с небольшим года. Так изменились, как будто прошла целая жизнь. Ты, Джо, не узнаешь туповатую хохотушку Бэкки, а Бен, он молчит, пытаясь сравнивать меня с той подружкой на один раз, которая валялась с ним в койке. Правда, Бен? Бен неопределённо пожал плечами и вздохнул.

— Но и я тоже, глядя на вас, вижу совершенно других людей. Вы не те сопливые мальчишки, которые когда-то отправились на войну только для того, чтобы доказать девчонкам, какие они крутые.

— Так ты знала? — удивился Бен.

— Я догадалась.

Они немного помолчали. В шкафах попискивала медицинская аппаратура, жужжали насосы и равномерно пыхтела искусственная вентиляция лёгких.

Медсёстры, оправившись от испуга, о чем-то перешёптывались.

— Вам нужно убираться отсюда, и я знаю как.

— Как? — спросил Джо.

— На моем спаггере. Вас отвезут на другой остров в пятистах километрах отсюда. Там есть небольшой удобный дом, оттуда, когда придёте в себя, вы сможете улететь в любой из портов Бликса.

— Но как ты объяснишь своим людям всю эту заваруху? У охранников большие потери. Да и тот парень, которого я убил, ведь он защищал тебя…

— Я никому и ничего не обязана объяснять, а потери — что ж, они записаны в контракте каждого, кто нанимался на эту службу. Кристофер Раис, которого ты убил, был когда-то моим любовником… А теперь — не будем терять время.