Глава 5
Начался прием абитуриентов. В один из дней меня провели в небольшую комнатку с двумя столами. Объяснили, что сейчас сюда будут заходить кандидаты. Моя задача – спросить имя, возраст и место рождения, а главное, определить силу, направленность и потенциал мага. Сведения запишет молодой человек, данный мне в помощники. Затем кандидат со своими документами должен проследовать вон в ту дверь. Там его оформят, поставят на довольствие и определят в общежитие. Но это уже не мои заботы.
Первым кандидатом был парнишка лет двенадцати. Одежда не слишком богатая, но добротная. Обращаюсь к нему:
– Назовите, пожалуйста, ваше имя, возраст и место рождения.
Паренек молчит и во все глаза пялится на меня. Аура почти полностью залита буро-коричневыми разводами страха.
– Не нужно бояться. Я – сотрудник приемной комиссии, я не причиню вам вреда. – Пытаюсь его успокоить. – Назовите свое имя, возраст и место рождения.
– П-патрик. Мне двенадцать. Я из Хельны.
– Лгать тоже не нужно. Назовите свое настоящее имя. – Я легко распознаю ложь, у человека по ауре как будто рябь идет.
– Меня зовут Гюнтер Реймс. – Тон такой, будто он выдал врагу военную тайну.
– Записал? – Это я уже своему помощнику, который так и не назвал мне своего имени. Судя по кольцу – менталист с четвертого курса.
– Да.
– Тогда пиши еще: маг природы, уровень силы один, потенциал четыре.
– Все, молодой человек, – обращаюсь я к кандидату. – Берите документы и идите вон в ту дверь. Там вам объяснят, что делать дальше.
Кандидат уходит. Дергаю за веревочку, и подвешенный снаружи колокольчик вызывает следующего. Девочка лет тринадцати. С ней пожилой мужчина с армейской выправкой.
Спрашиваю имя, возраст, место рождения. Девочка боится, но отвечает. Видимо, присутствие отца действует успокаивающе. Диктую ее параметры силы и отпускаю.
Третий абитуриент бросается на меня с кулаками. Мой напарник кидает заклинание. Судя по эффекту, это нечто обездвиживающее. Помощник объясняет агрессивному юнцу, что кулаками размахивать надо не здесь, а здесь нужно отвечать на вопросы. В общем, выпроваживаем и этого, внеся в особую графу попытку нападения.
Четвертая снова девушка. Старше предыдущих кандидатов. Симпатичная, с отличной фигуркой.
– Катарина ней-Эссен. Семнадцать лет. Эсинток.
Вопросы я задал чисто на автомате.
Платье не особо богатое. Видимо, девушка – дочь мага. Дети тоже имеют право на приставку «ней», а вот внуки – уже нет. Одежда слегка мерцает в магическом зрении, и я не могу устоять перед искушением:
– Простите, вы должны снять платье. Оно отсвечивает магией и мешает мне определить ваш уровень силы. – Пытаюсь сделать голос максимально серьезным. Девушка смотрит на меня с удивлением и легким испугом, но все же начинает раздеваться. Бюстгальтера на ней нет. Грудь не слишком большая, правильной формы.
– Это тоже придется снять, – киваю на панталоны.
Теперь девушка полностью обнажена. Руки прикрывают грудь и низ живота. Обхожу ее кругом. Румянец смущения на загорелом личике, зеленые глаза широко распахнуты. Темно-каштановые волосы собраны в хвост, спускающийся до середины спины. Нимфа! Богиня! Попка – загляденье. Тут мой организм напоминает мне, что женщины у меня не было уже очень давно. Хорошо, что у меня достаточно длинный камзол. Быстренько прячусь за столом.
– Благодарю вас, можете одеваться.
Пока девушка приводит себя в порядок, диктую напарнику:
– Маг жизни, уровень два. Потенциально – пять.
Не-а, не слышит. Аура пылает малиновым огнем вожделения. Пришлось окликнуть и повторить параметры силы. Ага, кажется, начал приходить в себя, документы девушке отдал, и руки почти не дрожали.
Следующий – мальчик лет одиннадцати с необъятной мамашей. На вопросы тоже отвечает она:
– Патрик но-Рис. Десять лет. Из Рисанга.
Всматриваюсь в ауру. Что-то тут не то.
– Парень не маг. – Это я менталисту.
– Как это не маг! Да мой Патя… – Кажется, тетка не прочь поскандалить.
– Спокойно! – Тетка осекается, и я продолжаю уже тише: – Я не вижу в вашем сыне магической силы. За той дверью сидит приемная комиссия – обращайтесь к ним. Вопрос о поступлении решаю все равно не я. Рекомендую потребовать проверку на ортинской сфере.
Два центнера гнева и высокомерия покидают комнату, таща мальчика на буксире.
Дальше все идет более-менее спокойно. Патрик, Кларисса, Виндер, Гален, Клаус, Мэри… Всем около двенадцати-тринадцати лет. Уровень силы в потенциале – четыре-семь. Восемь всего у двоих. Когда меня в третий раз пытаются убить, я не выдерживаю. Составляю объявление: «Внимание! За этой дверью темный маг. Он является сотрудником академии и не причинит вам вреда. Не бойтесь и соблюдайте спокойствие». Даю напарнику проверить орфографию и прошу повесить на дверь снаружи.
За день успеваем проверить человек сто – сто пятьдесят.
На следующий день вместо моего помощника в комнату вошла Висса.
– Привет, извращенец! – У нее, похоже, хорошее настроение.
– Привет. А почему извращенец?
– А кто вчера девушку раздеваться заставлял?
– Ну так девушку же, не парня. А ты откуда знаешь?
– Да все уже знают. Ты бы хоть о девушке подумал, – хмурится Висса.
– Нет, ну вот ведь козел! – Я начинаю злиться. – Вчера тут сидел, слюни пускал. А потом мало что начальству настучал, так еще и растрепал на всех углах!
– То есть это не ты всем рассказал?
– Висса, подумай сама, кому я мог рассказать. Я из студентов только с тобой и общаюсь. Да, пошутил над девушкой, полюбовался немного – и все.
– Теперь твой ассистент – я. Так что если ты еще раз так пошутишь, то до конца дней будешь искренне считать себя цыпленком. – Наигранная суровость в голосе.
– А это возможно? Научишь? – изображаю энтузиазм и жажду знаний.
– Тебе-то зачем?
– Как зачем? Над людьми издеваться!
Девушка сразу же становится серьезной:
– Михаил, послушай. Не шути так больше. Ты привык, что в шутку строить из себя чудовище – это смешно. Я знаю, что ты дурачишься, но для местных ты и так чудовище. И если ты скажешь что-нибудь вроде: «Ах какая девушка! Так бы и съел!», то твои слова будут расценены именно как угроза, а не как комплимент. Так что постарайся так больше не делать. Местные к тебе еще не привыкли.
– Понял, учту. Ну что, начнем работу? Вызываем абитуриентов?
– Кандидатов. Абитуриентами здесь называют магов последнего года обучения. Вот я, например, абитуриентка. А они – кандидаты на поступление.
Сегодняшние кандидаты ничем не отличались от вчерашних. Те же подростки всех цветов силы. Затруднение вызвала только одна девушка, жгучая брюнетка с черными чуть раскосыми глазами. Она была одета в широченные штаны типа хакамэ, белую рубашку с широкими рукавами и меховую жилетку. Представилась как Марта Хеттер. Шестнадцать лет. Родом из Герна. Проблема в том, что она как будто вся светилась магией. Оказалось, что все тело девушки покрыто магической татуировкой. Марта пояснила, что татуировка вроде как служит оберегом, увеличивает физическую и магическую силу. В результате пришлось отправлять ее на испытание сферой.
Опять пришлось трудиться около семи часов, но зато сегодня закончили со всеми кандидатами. Убедившись, что больше желающих стать студентами нет, я прошел в комнату приемной комиссии.
– Уважаемые мэтры, кандидатов больше нет. Последний кандидат – маг разрушения по имени Даркин.
– Подходи сюда, я тебя оформлю, – машет мне рукой маг с длинной седой бородой и заплетенными в косу волосами. – Позволь представиться: Сервиус ней-Митро – заместитель ректора по работе со студентами младших курсов. Благодарю тебя за помощь с кандидатами. Давай-ка я заполню твой формуляр. Имя?
– Даркин.
– А второе имя?
– Второе имя? – не понимаю, о чем это он.
– Имя рода, семьи, клана…
А вот фамилию-то я себе не придумал. Настоящую он не выговорит, какая у Виссы – я не знаю, да и мы с ней якобы из разных племен. Ладно, пусть будет…
– Кат.
– Ага, так и запишем. Возраст?
Возраст? Два с небольшим месяца. Сколько я прожил в том мире – неважно. Мое нынешнее тело выглядит лет на двадцать – двадцать пять. Сойдет.
– Двадцать два.
– Двадцать два. Направленность силы? Нет, разрушение писать не годится. Я слышал, у тебя есть способности к магии разума? Вот и будешь менталистом. Уровень какой?
– Не знаю. Себя-то я не вижу.
– Может быть, тебя на сфере протестировать?
– А может, не стоит? А то вдруг она сломается? Запишите: «первый уровень», да и все. А там уже определится в процессе обучения.
– Уровень у тебя минимум третий, если ты смог поставить себе нейтрализатор боли, пусть и грубый. – Это Висса. Она, оказывается, зашла вслед за мной.
– Хорошо, третий, – соглашается с ней мэтр Сервиус, после чего обращается ко мне: – Итак, Даркин Кат, вы зачислены в Академию магических искусств Эрании. Вот ваше кольцо.
Надеваю на средний палец правой руки тонкий серебряный ободок с гравировкой в виде семи знаков стихий. Мэтр между тем продолжает:
– Вы зачислены в группу номер семь. Куратор – Арман но-Шейн. Жить вы будете в той же комнате, что и сейчас. В одной комнате с вами селиться все равно никто не захочет, а свободных комнат в общежитии уже нет. С этими бумагами пройдете к интенданту. В коридоре висят указатели, не заблудитесь. Вам выдадут комплект форменных мантий, брошюру с правилами академии и прочее. Какие книги брать в библиотеке, скажут преподаватели. Все. Инструктаж закончен. Можете идти.
За дверью меня перехватывает Клавикус:
– Ты сейчас к интенданту? Пойдем, провожу. Заодно объясню что и как. Ты чего такой мрачный?
– Меня зачислили в группу, где куратором Арман но-Шейн из Белого совета.
– Это седьмая или восьмая? Он две группы курирует. Впрочем, неважно. Ты зря переживаешь. Он строг, но справедлив.
– Он хотел меня убить!
– Открою маленький секрет, юноша. Арман как раз голосовал против твоей казни на первом заседании. Так что он единственный из кураторов, кто относится к тебе непредвзято. И он единственный, кто хоть как-то может сопротивляться твоей силе разрушителя. Так что не переживай. Ты лучше дальше меня слушай. Питаться будешь в столовой вместе со всеми. Обеденный перерыв – после третьей лекции. Ужин – после шестой. Каждая лекция длится один тайс. Перерыв между лекциями – два нима. Так как в твоей комнате душа нет, да и не будет он у тебя работать, то мыться можешь в купальне в здании боевого факультета. Чтобы не возиться со стиркой самому, проще всего платить двадцать медяков в месяц Сенне Лимас. Ее можно найти в общежитии для преподавателей.
За разговорами добираемся до интенданта. Мне выдают два комплекта постельного белья, три серые форменные мантии и небольшую книжечку. Пока я несу все в комнату, Клавикус продолжает меня просвещать:
– В качестве компенсации за инцидент тебе перечислили четыреста семьдесят золотых, это очень приличная сумма. Если не особо транжирить, то на десять золотых можно прожить год даже в столице. Стипендия студента составляет две серебряных монеты в месяц. Кстати, тебе стипендию тоже будут выдавать. Завтра пойдем в город, нужно открыть тебе счет в банке, купить одежду и всякую мелочь. И город тебе покажу, если время останется. Так что сразу после завтрака я за тобой и зайду, – заканчивает он уже на пороге комнаты.
Клавикус появился утром, сразу после завтрака. Оглядел меня критическим взглядом (я к тому времени уже приплясывал от нетерпения), посоветовал надеть форменную мантию, и мы пошли в город.
Город совершенно не соответствовал моим представлениям о средневековье. Никаких нечистот на улице. Запах вполне себе умеренный. Сами улицы широкие, мощеные. На мое недоумение Клавикус пояснил, что за порядком в центре города следят специальные команды. В районе порта и в бедных кварталах – гораздо грязнее. Первым делом мы направились в банк. Служащие оформили все бумаги и попросили прикоснуться к некой пластинке со сложным магическим узором, чтобы зафиксировать подпись силы. Я прикоснулся и выпустил немного темной энергии. Часть линий просто исчезла, часть перекорежило. Но клерк сказал, что все в порядке, и выдал мне чековую книжку. Наличными я забрал пять золотых, разменяв их монетами разного достоинства.
Дальше мы отправились по магазинам. Первым посетили сапожника. Заказал себе пару легких ботинок, пару сапог и, по настоянию Клавикуса, пару парадных туфель. После тщательных замеров мастер уверил меня, что готовая обувь будет доставлена в академию через три дня. Шить костюмы на заказ я отказался, и мы зашли в ближайший магазин одежды. Мэтр сказал, что в центральной части города плохую одежду просто не продают. Увидев количество кружев, бантов, рюшечек и прочей гадости, которой здесь украшают парадную одежду, я понял, что в жизни это не надену. Хозяин что-то распинался про последние веяния моды, но я был непреклонен.
Следующий магазин мы выбрали попроще. Там я купил себе три костюма полувоенного покроя (серый, черный и темно-фиолетовый), пять белых рубашек и две жилетки. Клавикус сказал, что я жмот. Я возразил, что у меня в комнате даже шкафа нет, мэтр обещал помочь с мебелью. Потом мы докупили белье, носки, полотенца и всякие хозяйственные мелочи. В книжной лавке приобрели несколько пачек бумаги, перья, пару серебряных карандашей, тушь и карту, которая была выполнена с таким искусством, что я просто не мог удержаться. Все это было сложено в купленную тут же кожаную сумку. Сумку я взял специально для того, чтобы таскаться с ней на лекции. Все остальные покупки лежали в мешке, гораздо более объемном. На сегодня решили с походом по магазинам закончить, пообедать и возвращаться в академию. А достопримечательности можно осмотреть уже завтра.
Только вот дойти до трактира нам было не суждено. Вспышка опасности, резкая боль слева, и я падаю на мостовую со стрелой в груди. Чертовски больно, но я все еще жив. Успел дернуться в последний момент. Увернуться не вышло, но и сердца стрела не пробила. Плохо то, что чувство опасности не унимается. Видно, стрела была отравлена. Полностью концентрируюсь на очистке организма от яда. В крови яд определяется и фильтруется хорошо, но он уже начал проникать в ткани. Создаю пустоту на месте зараженного участка и теряю сознание от боли.
Очнулся в своей комнате. Левую сторону груди жжет огнем. Не могу сдержать стон. Ставлю фильтр боли и осматриваю организм сначала обычным, а затем магическим зрением. Грудь туго перебинтована. Больше видимых повреждений нет. Яда в организме практически не осталось. Тут в комнату входит бородатый доктор. Как его там? Ах да, Фасцио.
– Ну, как самочувствие? – спрашивает он меня первым делом.
– Терпимо.
Голос слабый. Сил почти не осталось.
– Расскажи мне, что ты помнишь? Мэтр Клавикус сказал, что тебя подстрелили. Но поверь старому доктору – рана от стрелы, даже от магической разрывной, выглядит не так. У тебя как будто часть тканей вырезали, причем рана очень странной формы.
Рассказываю ему про яд и мою попытку обезвреживания. Доктор ругается минуты три в полный голос. И так виртуозно, переходя то на общий, то на даркаан, то на какие-то другие языки, что я просто заслушался. Наконец он успокаивается:
– Тебе здорово повезло. Стрела чиркнула по ребрам и ушла в сторону. Сердце и легкое не задеты. Сломаны два ребра. Глубокое повреждение мышечной ткани и сильная кровопотеря. Увы, магически тебя лечить невозможно. Пользуемся всякими варварскими методами.
Доктор долго смотрит на меня, затем спрашивает:
– Ты что, уже научился блокировать болевые ощущения? Прекрати немедленно! Ты мешаешь организму восстанавливаться. Боль – это сигнал, что требуется помощь. Отключать боль можно только в критической ситуации – в бою, например, чтобы она не мешала действовать. А во время лечения будь добр терпеть. Я тебе сейчас принесу отвара, он немного поможет.
Следующие три дня я стонал от боли, метался в бреду и пил всякую гадость. Постепенно боль сменилось слабостью, и примерно через неделю я почувствовал, что смогу встать с кровати. Я даже дошел до двери. Там меня поймал доктор и загнал в кровать обратно. Еще через три дня я уже был почти здоров. Если сильно не размахивать левой рукой, то и не больно почти. За это время двое крепких ребят притащили мне в комнату внушительных размеров сундук. Зашедший вместе с ними Клавикус объяснил, что это для хранения одежды и всего прочего, а шкаф в мою каморку все равно не влезет, разве что кресло выкинуть. Кресло я не отдал, согласившись на сундук и пару полочек в углу. Полочки тут же и повесили. Вещи я разложил самостоятельно, а карту над столом помог повесить мэтр. Архивариус рассказал, что занятия уже четыре дня как начались. Пропускать лекции мне очень не хотелось, поэтому я насел на мэтра Фасцио, как только тот появился. Через три минуты у него кончились аргументы, через пятнадцать – ругательства, а через двадцать он сдался.
