Глава 52. НЕОБХОДИМОСТЬ

Уже оказавшись в Сердце Твердыни, Найнив какое-то время не осознавала этого и вообще не думала о Тел'аран'риоде. Из головы ее не шла Эгинин. Шончанка. Одна из тех, кто надел ошейник на Эгвейн. Они ведь и с ней, Найнив, хотели проделать то же самое. Одной этой мысли было достаточно, чтобы ощутить внутри холодную пустоту. Коварная шончанка змеей прокралась ей в душу. С тех пор как Найнив покинула Эмондов Луг, настоящие друзья встречались так редко. Она-то надеялась, что Эгинин станет ей настоящей подругой…

— Больше всего ненавижу ее за это, — проворчала Найнив, крепко сцепив руки, — втерлась в доверие, заставила себя полюбить, да так, что я даже сейчас продолжаю чувствовать к ней симпатию. Ненавижу ее за это! — Найнив говорила вслух, хотя в этом не было никакого смысла. — И охота мне было заботиться о смысле, — со смехом промолвила она и тут же укоризненно покачала головой. — Предполагается, что я Айз Седай, стало быть, и вести себя должна как Айз Седай, а не как глупая деревенская девчонка, которой впору лишь овец стричь!

В центре зала под огромным куполом сверкал вонзенный в каменные плиты пола Калландор. Вокруг рядами высились массивные колонны из краснокамня. Призрачный свет исходил будто отовсюду и ниоткуда. Трудно было отделаться от ощущения, что за тобой наблюдают. Там, в тени огромных колонн, могло таиться что угодно. И в руке у девушки появилась увесистая палка.

Но где же Эгвейн? Вечно она заставляет себя ждать, а это не очень-то приятно, особенно в таком мрачном местечке. Того и гляди, выскочит какой-нибудь…

— Ну и чудной же наряд у тебя, Найнив. Подавив испуганный возглас, Найнив неуклюже, с металлическим бряцанием, повернулась. Сердце неистово колотилось.

Напротив нее, по другую сторону от Калландора, стояли Эгвейн и две женщины в тяжелых юбках и белых блузах, поверх которых были накинуты темные шали. Длинные, до талии, седые волосы поддерживали повязанные вокруг голов шарфы. Найнив сглотнула, надеясь, что они этого не заметят, и попыталась дышать ровнее. Надо же, застали ее врасплох!

Одну из айильских женщин она узнала сразу, по описаниям Илэйн. Лицо Эмис казалось слишком молодым по сравнению с совершенно седыми волосами. Другая — жилистая, худощавая, с бледно-голубыми глазами на морщинистом лице — выглядела гораздо старше. И строже, хотя строгости, судя по всему, и Эмис было не занимать. Найнив решила, что это Бэйр. Но почему они говорили о каком-то чудном наряде? И что это на мне звякало?

Найнив оглядела себя и ахнула. Платье на ней было обычного двуреченского покроя, только вот в Двуречье не шили женских нарядов из кольчуги, со стальными пластинчатыми вставками. Нечто подобное она видела в Шайнаре. И как только мужчины ухитряются бегать и вскакивать в седло, напялив на себя такие штуковины? Кольчуга тянула ее вниз, будто весила целую сотню фунтов. А добрый посох превратился в железный штырь, увенчанный острыми шипами, — точь-в-точь сверкающий сталью песчаный репей. Даже не коснувшись рукой своей головы, она поняла, что на макушке у нее не иначе как шлем.

Вспыхнув, Найнив заставила себя сосредоточиться и оказалась в обычном шерстяном платье. Приятно было почувствовать, что и волосы теперь заплетены в одну свисающую через плечо толстую двуреченскую косу, а в руке — дорожный посох.

— Хлопотно ходить по снам, когда не можешь совладать со своими мыслями, — заявила Бэйр высоким, но сильным голосом. — Тебе надо научиться управлять ими, коли уж ты взялась за это.

— Благодарю за совет, — решительно ответила Найнив, — но я вполне в состоянии управиться со своими мыслями. — Только сейчас она поняла, что голос Бэйр вовсе не был высоким и что обе Хранительницы Мудрости выглядят какими-то… туманными. А Эгвейн казалась и вовсе почти прозрачной. — Что с тобой? Почему ты так выглядишь?

— Я пытаюсь вступить в Тел'аран'риод, дремля в седле, — сухо отозвалась Эгвейн. При этом она как будто мерцала. — В Трехкратной Земле сейчас утро, и мы находимся в пути. Пришлось упрашивать Эмис разрешить мне явиться сюда, но я боялась, что вы с Илэйн будете волноваться.

— Не так-то просто уснуть, не качаясь в седле, а двигаясь пешком, — промолвила Эмис, — покуда ты не овладела этим искусством в совершенстве.

— Уж им-то я непременно овладею, — нетерпеливо заявила Эгвейн. Ее всегда отличало неуемное желание учиться — небось не держи ее Хранительницы Мудрости за шкирку, она давно бы влипла в историю.

Но Найнив позабыла все эти соображения, когда Эгвейн принялась рассказывать о нападении троллоков на айильскую крепость-холд, о гибели одной из Хранительниц Мудрости, ходящей по снам Сеаны, и о том, что Ранд, в нарушение всех обычаев, разослал гонцов во все септы клана Таардад, чтобы клан явился в Алкайр Дал в полном составе. Свои намерения он держал в тайне, никому не доверял, отчего айильцы тревожились, а Морейн так прямо из себя выходила. Последнее не слишком огорчило Найнив, ибо она всегда хотела, чтобы Ранд сумел не попасть под влияние Морейн. Но Эгвейн выглядела весьма озабоченной.

— Не знаю, что им движет: безумие или расчет, — заключила девушка. — Я смирилась бы и с тем, и с другим — только бы знать. Но, признаюсь тебе, сейчас меня волнуют вовсе не Пророчества и не Тармон Гай'дон. Может, это и глупо, но я обещала Илэйн приглядывать за ним, а как это делать — понятия не имею.

Найнив обошла кругом хрустальный меч и положила руку на плечо Эгвейн, хотя та по-прежнему выглядела как зыбкое отражение в подернутом дымкой зеркале. Больше ей нечем было утешить девушку. Если Ранд начал терять рассудок, она ничего не могла с этим поделать.

— Пожалуй, лучшее, что ты можешь сделать для Илэйн, это велеть Ранду прочитать то, что она написала. Она частенько тревожится на этот счет, хоть, конечно, и не признается. Думаю, она боится, что сказала слишком много, больше, чем следовало. Но если он решит, будто она совсем сдурела, тогда, скорее всего, он и сам лишился рассудка, а коли так, то и обижаться на него нечего. Ну да ладно, зато у нас, в Танчико, есть некоторые успехи.

Правда, когда она рассказала, что удалось узнать, выяснилось: об успехах говорить рановато.

— Выходит, вам так и невдомек, что они там ищут, — произнесла Эгвейн, когда Найнив закончила свой рассказ. — А они между тем уже у цели и запросто могут добиться своего.

— Могут, если я им не помешаю, — промолвила Найнив и устремила твердый, спокойный взгляд на Эмис. По рассказам Илэйн она знала, что от этой Хранительницы Мудрости трудно добиться чего-нибудь, кроме предупреждений об опасности Мира Снов, и решила, что надо держаться с ней потверже. Илэйн считает, что эти Хранительницы сильно поднаторели в хождении по снам. Может, если на них поднажать, удастся вызнать что-нибудь дельное. — А потому я хочу узнать, могу ли как-нибудь пробраться в сон Аматеры, чтобы выяснить, не приспешница ли она Темного?

— Глупая девчонка! — Длинные волосы Бэйр взметнулись, когда та возмущенно затрясла головой. — Глупая девчонка, хоть и Айз Седай. Вторгаться в чужой сон очень опасно, если вы не договорились об этом заранее. Ведь это не Мир Снов, а собственный сон этой Аматеры. А в ее сне все в ее власти, и ты в том числе.

Найнив не сомневалась в том, что седая Хранительница говорит чистую правду, но правда эта вовсе не радовала. И зачем было обзывать ее глупой девчонкой?

— Я не девчонка! — сердито буркнула Найнив и чуть было не схватилась за косу, но вовремя удержалась. В последнее время ей удавалось справляться с этой привычкой. — Я была Мудрой в Эмондовом Лугу, прежде чем… стала Айз Седай. — Ложь далась ей без труда, она почти не запнулась. — Женщины постарше вас спрашивали у меня, когда говорить, а когда помалкивать. Можете мне помочь — помогите, а пугать меня россказнями об опасностях нечего. Я и не такие байки слышала!

Неожиданно Найнив поняла, что ее волосы оказались заплетенными не в одну, а в две косы, причем довольно чудные — с яркими красными лентами и кисточками на кончиках. Юбка укоротилась так, что открывала коленки, а чулки и туфли пропали. Это еще что такое? Ни о чем таком и мысли не было.

Эгвейн торопливо прикрыла лицо ладошкой. Наверное, испугалась. Ведь не улыбается же она!

— Надо уметь контролировать свои мысли, — невозмутимо промолвила Эмис, хотя губы у нее подрагивали; кажется, она с трудом скрывала усмешку. — Пока ты этому не научишься, Найнив Седай, у тебя будет много хлопот.

Найнив ценой огромных усилий удалось сохранить на лице спокойствие. Конечно же, внушала она себе, Хранительницы Мудрости не имеют отношения к этому дурацкому превращению. Не имеют, и все тут! Она попыталась вернуть себе прежний облик, но тщетно — впечатление было такое, будто кто-то этому препятствовал. Щеки Найнив разгорались все жарче и жарче. Она уже готова была сдаться и просить совета, а то и помощи, но тут ее волосы и одежда неожиданно приобрели обычный вид. Найнив с удовольствием притопнула ногами в добротных, крепких башмаках.

Видать, ей пришла в голову какая-то случайная странная мысль — в том-то все и дело. Скорее всего, именно так. В любом случае она намеревалась держать свои соображения при себе, тем паче что у Хранительниц Мудрости и даже у Эгвейн вид был подозрительно лукавый.

Я здесь не для того, чтобы мериться с ними силами в каком-то дурацком состязании. Больно много чести!

— Раз уж я не могу войти в ее сон, нельзя ли ее привести в Тел'аран'риод? Мне необходимо найти какой-то способ поговорить с ней.

— Мы не стали бы учить тебя этому, даже если бы могли, — заявила Эмис, сердито теребя шаль. — То, о чем ты просишь, Найнив Седай, — злое дело.

— Здесь она была бы столь же беспомощна, как ты в ее сне, — добавила Бэйр высоким, но твердым, как сталь, голосом. — От самых первых ходящих по снам из поколения в поколение передавался завет — никого нельзя приводить в сон. Говорят, в последние дни Эпохи Легенд именно так действовала Тень.

Найнив переминалась с ноги на ногу под суровыми взглядами Хранительниц. Неожиданно она осознала, что так и продолжает обнимать Эгвейн, но и не подумала убрать руку. Пусть Эгвейн не думает, что они так уж ее обескуражили. Может, ей и вспомнилось, как ее однажды, еще до избрания Мудрой, притащили на Круг Женщин, но… Это не имеет отношения к делу. Твердость — вот что главное…

Но как они на нее смотрели! Даже будучи зыбкими и полупрозрачными, суровостью взгляда эти женщины могли поспорить и с Суан Санчей. Особенно Бэйр. Не то чтобы они ее смутили, нет. Просто она сама поняла, что требуется проявить благоразумие.

— Нам с Илэйн очень нужна помощь. Черные Айя вот-вот заполучат нечто опасное для Ранда. Если мы не опередим их. Ранд, возможно, окажется в их власти. Мы должны непременно найти эту вещь первыми. Если вы можете хоть чем-то помочь… Хоть чем-то…

— Айз Седай, — перебила ее Эмис, — у тебя даже просьба о помощи звучит как приказ.

Найнив поджала губы. О каких приказах она говорит, когда ее чуть ли не умоляют. Вот еще выдумала.

Будто не замечая обиженного вида Найнив, Хранительница продолжала:

— Но поскольку речь идет об опасности, грозящей Ранду ал'Тору… Мы не можем допустить, чтобы он оказался во власти Тени. Есть один способ…

— Очень опасный, — вмешалась Бэйр. — Ведь эта молодая женщина знает даже меньше, чем знала Эгвейн, когда пришла к нам. Для нее этот способ слишком опасен…

— Но в таком случае, может быть, я… — начала было Эгвейн, но спутницы дружно оборвали ее.

— Тебе необходимо завершить обучение, вечно ты пытаешься забегать вперед, — заявила Бэйр, а Эмис ни чуточки не мягче сказала:

— Да ты и не сможешь, потому что ты не в Танчико и у тебя нет такой надобности, как у нее. Это ее охота.

Хранительницы переглянулись, и Эгвейн понурилась под их стальными взглядами. Помолчав, Бэйр потуже затянула шаль. Видимо, решила — будь что будет.

— Это очень опасно, — повторила Эмис. Хранительницы Мудрости говорили так, будто в Тел'аран'риоде и дышать-то опасно.

— Да уж я… — начала Найнив и, поймав суровый взгляд Эмис, мысленно сосредоточилась на своей одежде… — Я не стану лезть на рожон.

— Станешь, — промолвила Эмис. — Ты не можешь иначе. Однако же другого пути все равно нет. Во всяком случае, я его не знаю. Нужда, надобность, необходимость — вот ключ ко всему. Скажем, если у нас какая-нибудь крепость оказывается перенаселенной, септ должен разделиться, а чтобы найти подходящее место для холда, обращаются к одной из нас. У септа, а стало быть, и у нее, возникает надобность отыскать где-нибудь не слишком далеко от первой крепости источник, чтобы основать там новую. В этом случае следует как можно полнее сосредоточиться на этой цели, и окажешься поблизости от нужного места. Сосредоточишься снова — и окажешься еще ближе. Так, шаг за шагом, постепенно приближаешься к воде. Думаю, этот метод можно использовать и в твоем случае, хотя опасность будет значительно выше — необходимость-то у тебя есть, и настоятельная, но ведь ты не знаешь, что именно ищешь. Однако сила и острота твоей потребности, пожалуй, могут восполнить незнание. К тому же — и это несколько облегчает задачу — ты хоть и не знаешь, что искать, зато знаешь где — в этом дворце. Но мы должны объяснить тебе, в чем кроется главная опасность. — Хранительница Мудрости склонилась поближе и продолжила назидательным тоном, так, чтобы запомнилось каждое слово:

— Ты будешь перемещаться с закрытыми глазами, вслепую, не зная, куда приведет тебя следующий шаг. Открыв глаза, ты можешь оказаться в самом неожиданном месте. А что проку оказаться рядом с источником воды, но в пещере, кишащей гадюками. Змеиный укус в Мире Снов так же смертелен, как и наяву. А мне кажется, что женщины, о которых говорила Эгвейн, гораздо опаснее любых змей.

— Я такое проделывала… — воскликнула Эгвейн. Взгляды Хранительниц Мудрости обратились к ней, и она поспешно пояснила:

— Еще до того, как встретилась с вами, даже до того, как мы отправились в Тир.

Стало быть, все дело в необходимости, в стремлении найти нужное. Получив какой-никакой совет, Найнив прониклась симпатией к Хранительницам, которые уже не казались ей слишком суровыми.

— Приглядывайте получше за Эгвейн, — промолвила Найнив, крепко обнимая подругу. — Ты права, Бэйр, она вечно пытается забежать вперед — такая уж у нее натура.

Бэйр взглянула на Найнив удивленно, подняв седую бровь.

— А вот я вовсе не нахожу ее такой, — сухо заметила Эмис. — Нынче Эгвейн послушная ученица. Разве не так?

Эгвейн упрямо поджала губы. Плохо эти Хранительницы, какими бы мудрыми они ни были, знают двуреченских женщин. Чтобы такая девушка, как Эгвейн, прилюдно признала себя послушной… Но, с другой стороны, возражать она тоже не стала, а это говорит о многом. Видать, эти айильские Мудрые не уступят и Айз Седай.

Время уходило, в распоряжении Найнив был всего час, и ей не терпелось испробовать предложенный метод: ведь если Илэйн ее разбудит, неизвестно, когда она снова попадет в Мир Снов. — Через семь дней одна из нас снова будет ждать вас здесь, — сказала Найнив, давая понять, что пришло время расставаться.

Эгвейн кивнула:

— Через семь дней Ранд предстанет перед вождями кланов. Он объявит себя Тем-Кто-Приходит-с-Рассве-том и возглавит всех Айил.

Хранительницы Мудрости незаметно переглянулись, и Эмис поправила шаль. Эгвейн не обратила на это внимания:

— Но одному Свету ведомо, что он собирается делать дальше.

— Через семь дней, — эхом откликнулась Найнив, — мы с Илэйн заполучим то, за чем охотится Лиандрин. — Впрочем, она понимала, что все может сложиться совсем по-другому. Не исключено, что удача улыбнется Черным Айя. Эгвейн не знает, как собирается поступить Ранд, а Хранительницы Мудрости, кажется, отнюдь не уверены, что все айильцы с готовностью последуют за ним. Ни в чем нет уверенности. Но что толку обременять Эгвейн еще и своими сомнениями. — Когда в следующий раз кто-нибудь из нас встретится с вами, мы уже поймаем их и посадим в мешки, чтобы спровадить в Башню, на суд.

— Постарайтесь быть осторожнее. Я знаю, что у тебя это не очень-то получается, но все равно постарайся, — сказала на прощание Эгвейн. — И Илэйн передай, чтобы она тоже… береглась. Конечно, она не такая… смелая, как ты, но тоже может… зайти далеко.

Эмис и Бэйр — каждая — положили руки на плечо Эгвейн, и все исчезли.

Быть осторожнее, размышляла Найнив, вот уж глупости. Да осторожнее меня никого и не сыщешь. Интересно, что хотела сказать Эгвейн вместо «смелая»? Может, лучше и не знать? Найнив вновь сцепила руки, чтобы не затеребить косу.

И тут она спохватилась, что так и не успела рассказать Эгвейн об Эгинин. Впрочем, может, это и к лучшему. Зачем бередить такие страшные воспоминания. Найнив не забывала, что многих побывавших в руках у шончан женщин мучили нескончаемые кошмары. Лучше об этом не заговаривать: забыла — и ладно. Правда, это не значит, что Эгвейн никогда не встретится с этой шончанкой. Чтоб ей сгореть! Сгори она дотла, эта несносная Эгинин!

— Не на то я должна тратить время, — спохватившись, вслух укорила себя Найнив. Слова ее эхом отдались от сводов Сердца Твердыни. Сейчас, когда исчезли Хранительницы и Эгвейн, место это выглядело еще более мрачным и ощущение угрозы усилилось. Пора отсюда убираться.

Однако сначала Найнив изрядно изменила внешность — косы ее стали длинными и тонкими, платье легким и облегающим, сшитым из темно-зеленого шелка, а лицо покрыла слегка колебавшаяся от дыхания полупрозрачная вуаль. Поморщившись, Найнив вплела в косы еще и зеленые бусинки. Если Черные сестры, воспользовавшись похищенным тер'ангриалом, чтобы проникнуть в Мир Снов, увидят ее в Панаршем Дворце, то наверняка примут за простую тарабонку, которой все это снится. Правда, некоторые из них знали ее в лицо. Приподняв собранные в пригоршню медового цвета косы, Найнив усмехнулась.

Надо же, раньше я и не думала, что такое возможно. Интересно, на кого я сейчас похожа?

И в то же мгновение рядом с Калландором появилось высокое стоячее зеркало. Найнив увидела, как потрясенно расширились большие карие глаза. Ее глаза — или не ее? В зеркале отражалось лицо Рендры. Растерянность Найнив будто передалась отражению — оно затуманилось, замерцало, но в конце концов вновь обрело черты хозяйки гостиницы.

Уж теперь Найнив никто не узнает. А ведь Эгвейн небось и впрямь поверила, что она, Найнив, не умеет быть осторожной.

Закрыв глаза, она сосредоточилась на Танчико, на Панаршем Дворце и том, что ей крайне нужно… Она ищет то, что может угрожать Возрожденному Дракону… Мир Снов сдвинулся, Найнив ощутила это и открыла глаза, чтобы узнать, куда в конце концов угодила.

Она находилась в огромной спальне, раз в шесть больше любой из имевшихся во «Дворе трех слив» комнаты. Стены были украшены ворсистыми коврами, с потолка свисали на цепях золотые светильники. Огромный балдахин над постелью поддерживали резные столбы в виде раскидистых деревьев. У одного из столбов, в изножье кровати, возле окна, стояла женщина, еще не достигшая средних лет. Держалась она напряженно, но была прелестна со своими плаксиво надутыми губками. На ее темных волосах, заплетенных в косы, красовался венец из золотых трилистников, усыпанных жемчугом, рубинами и лунными камнями величиной поболее гусиного яйца. С плеч ее свисал застегнутый на шее палантин, расшитый изображениями деревьев. Кроме короны и палантина, на ней ничего не было, но все ее тело лоснилось от пота.

Трепетный взор обладательницы короны был устремлен на другую женщину, непринужденно раскинувшуюся на постели. Лежала она на боку, спиной к Найнив, и очертания ее фигуры были столь же смутны, сколь немногим раньше очертания Эгвейн, но она казалась невысокой и хрупкой. Распущенные темные волосы до плеч, платье из бледно-желтого шелка с пышной юбкой — явно не тарабонского фасона. Найнив незачем было видеть ее лицо — наверняка похожее на лисью мордочку, с большими синими глазами, — или видеть потоки Воздуха, удерживавшие женщину в короне у столба, чтобы понять, что перед ней Тимэйл Киндероде.

— …глупо просто спать, когда во сне можно узнать так много, — со смехом говорила Тимэйл. В голосе ее отчетливо слышался кайриэнский акцент. — Ты ведь получаешь немалое удовольствие, разве не так? Чему бы тебя еще научить? А… вот славная песенка: «Я любила тысячу моряков». Только уж будь любезна, Аматера, запомни все слова. — Она погрозила пальцем:

— Ты ведь знаешь, я терпеть не могу… Эй, на что это ты таращишься?

Только сейчас Найнив поняла, что женщина в короне — не иначе как Аматера — смотрит прямо на нее. Тимэйл лениво шевельнулась, будто собираясь повернуть голову.

Найнив закрыла глаза и сосредоточилась на своей цели.

Еще один шаг к цели.

Привалившись спиной к тонкой колонне, Найнив набрала полную грудь воздуха, даже не думая о том, куда она сейчас угодила. Чувствовала она себя так, будто пробежала миль двадцать. Они что-то говорили о пещере, кишащей гадюками. Тимэйл почище любой гадюки. Даже среди Черных сестер она выделялась особой жестокостью. Найнив, как назло, не смогла бы сейчас направить даже искорку Силы. Еще момент, и она оказалась бы привязанной к столбу, как Аматера.

О Свет! Найнив содрогнулась и тут же постаралась взять себя в руки. В конце концов ты уже не там, и даже если Тимэйл успела кого-то увидеть, что с того? Видела-то она какую-то медноволосую тарабонку, тут же исчезнувшую. Мало ли кто, заснув, может ненадолго попасть в Тел'аран'риод. Пробыла она там совсем недолго, и Тимэйл наверняка не успела почувствовать, что Найнив способна направлять Силу. Даже если сейчас Найнив и не была в состоянии направлять, женщина, обладающая подобным даром, все равно почувствует ее присутствие. Достаточно одного взгляда, одного мига. Повезло, что Тимэйл не успела ничего заметить. И уж во всяком случае теперь точно известно, что Аматера не заодно с Тимэйл. Таким образом, только что испробованный способ уже кое-что дал. Хотя этого, конечно, недостаточно.

Отдышавшись, Найнив огляделась по сторонам. Она находилась в огромном зале, опоясанном рядами тонких белых колонн, с полом из полированных каменных плит, таких же белых, как и колонны. Высоко на потолке красовалась позолоченная лепнина, а вдоль стен выстроились застекленные шкафы-витрины. Судя по описанию Эгвейн, это тот самый зал дворца, где выставлены на обозрение всяческие диковины. Выходит, то, к чему она стремится, должно находиться здесь. Прекрасно, значит, следующий шаг не придется делать вслепую. И уж здесь-то, во всяком случае, нет ни гадюк, ни Черных Айя.

Неожиданно рядом со стоявшим в центре зала на резных деревянных ножках застекленным шкафом возникла привлекательная темноволосая женщина. Ее волосы свободно свисали на плечи. Она явно не походила на тарабонку, но вовсе не это заставило Найнив разинуть рот. Платье женщины представляло собой обволакивающую тело прозрачную серебристую дымку. Откуда бы ни появилась эта особа, воображение у нее было богатым — этакий наряд не всякая придумает. По сравнению с ним и прославившиеся своей непристойностью доманийские одеяния, пожалуй, покажутся скромными.

Женщина с улыбкой взглянула на витрину, потом прошла в другой конец зала и принялась что-то внимательно рассматривать; что именно, Найнив разобрать не могла. Вроде бы что-то темное на белом каменном постаменте.

Найнив нахмурилась и разжала кулак, выпустив косы. Скорее всего, эта женщина вот-вот исчезнет — редко кто, заснув и попав в Тел'аран'риод, задерживался надолго. А эта незнакомка явно не из числа Черных сестер. Ни на одну из них не похожа, но… Найнив вновь вцепилась в косу, да так, словно хотела выдрать ее. Рука Найнив дрожала, дрожь передалась всему телу. Она никогда не видела этой женщины, однако… Найнив попыталась разжать побелевший кулак, но рука не повиновалась. Зубы порывались выбивать дробь. Но ведь она действительно никогда не встречала этой женщины. Никогда. К глазам подступили слезы. Но почему… Света ради!

В голове вспыхнули образы — яркие, они едва не разрывали сознание. Женщина в туманном сером одеянии продолжала стоять перед дальним белым постаментом. Найнив, дрожа всем телом, обхватила себя свободной рукой. Но ведь наверняка… Эта женщина казалась… Найнив готова была заплакать. Эта женщина… Найнив привалилась к колонне. Перед ее мысленным взором предстали Палата падающих лепестков и эта цветущая женщина, окруженная свечением саидар. И они двое — она и Илэйн, тарахтящие наперебой, желая как можно скорее выложить все, что знают. Трудно было припомнить подробности, но Найнив не сомневалась: если они что и утаили, то лишь оттого, что слишком торопились ответить на все вопросы. Торопились! Лицо Найнив запылало от стыда и ярости.

Все равно непонятно, где-то за гранью гнева говорил ей внутренний голос. Если эта женщина — Черная сестра, то почему она до сих пор не предала нас в руки Лиандрин? Ведь она могла делать с нами все что угодно.

Но холодная ярость заглушила голос рассудка. Черная сестра застала ее, Найнив, врасплох и заставила плясать под свою дудку, а потом велела все забыть. И она забыла! Что ж, зато теперь эта мерзавка узнает, каково иметь дело с Найнив!

Но не успела она дотянуться до Истинного Источника, как возле соседней колонны появилась Бергитте, в короткой белой куртке и широких желтых шароварах, присборенных у лодыжек. Бергитте или какая-то другая женщина, просто-напросто вообразившая себя Бергитте, — здесь ведь все возможно. Но так или иначе, эта женщина приложила палец к губам и повела ярко-голубыми глазами в сторону двойной стрельчатой арки, ведущей в один из боковых коридоров, и исчезла.

Найнив покачала головой. Бергитте это или нет, она не собиралась терять время. Открыв себя саидар, Найнив, переполняемая Единой Силой и праведным гневом, обернулась к облаченной в туман незнакомке, но та исчезла! Все из-за того, что эта дурочка в желтых шароварах отвлекла ее. Что же, коли так, придется поговорить с ней, если она еще здесь.

Преисполненная Силы, Найнив направилась под арку, в тот коридор, на который указала золотоволосая женщина, где, источая запах благовоний и освещая яркие ковры, горели золотые лампы.

Она ждала там. Теперь в руках ее появился серебряный лук, а на поясе — колчан с серебряными стрелами.

— Кто ты такая? — гневно вопросила Найнив. Она решила сначала предоставить этой женщине возможность объясниться, а уж потом преподать ей урок, да такой, что та не скоро забудет. — Уж не та ли дуреха, что целилась в меня в Пустыне, да еще и выдавала себя за Бергитте? Я хотела проучить одну из Черных Айя и упустила ее из-за тебя!

— Я и есть Бергитте, — ответила женщина, опершись на лук. — Во всяком случае, тебе я известна под этим именем. А проучить следовало бы тебя — и здесь, и в Трехкратной Земле. Я прожила множество жизней и помню их все, точно не раз перечитанные книги, хотя прожитые в незапамятные времена — более смутно, чем недавние. Но я прекрасно помню, что всегда сражалась на стороне Льюса Тэрина. И никогда не забуду лица Могидин, как не забуду и Асмодиана, того, кого вы растревожили в Руидине.

Асмодиан? Могидин? Найнив была потрясена. Могидин — это же Отрекшаяся? Значит, одна из Отрекшихся — в Танчико, и еще один из них — в Пустыне! А Эгвейн ничего об этом не знает, иначе наверняка сказала бы. А предупредить ее невозможно, ведь следующая встреча только через семь дней. Гнев еще пуще взыграл в Найнив, переполняемой саидар.

— А что ты здесь делаешь? Я знаю, что все вы исчезли, после того как Рог Валир призвал вас, но ведь ты… — Она осеклась, не решаясь произнести то, что было у нее на уме, но Бергитте спокойно договорила:

— Мертва? Да, я мертва, но мы, связанные с Колесом, в смерти не таковы, как прочие. Где, как не в Мире Снов, лучше всего дожидаться того времени, когда Колесо вновь вплетет нити наших судеб в кружево жизни? — Бергитте неожиданно рассмеялась:

— Кажется, я начинаю философствовать, а ведь это не мое дело. Почти во всех жизнях, которые я помню, мне выпадало родиться простой девушкой, и я всегда бралась за лук. Мое дело — лук, и не более того.

— Ты героиня бессчетных преданий, — проговорила Найнив, — и я сама видела, что творят твои стрелы. При Фалме Единая Сила, которую использовали шончан, оказалась бессильной против тебя. Бергитте, нам приходится противостоять почти дюжине Черных Айя, да, похоже, еще и одной из Отрекшихся. Нам нужна твоя помощь.

Лучница с сожалением вздохнула:

— Увы, Найнив, я не в силах коснуться мира плоти, пока меня не призовет Рог Валир. Или пока Колесо не возродит меня к новой жизни. Но если бы даже я возродилась сейчас, ты увидела бы лишь новорожденную, пищащую у груди матери. К Фалме нас призвал Рог Валир, и мы были там не во плоти, потому-то Единая Сила и не могла нас коснуться. А здесь все — только часть сна, и поэтому Сила может уничтожить меня так же легко, как и тебя. А то и легче. И, говорю же тебе, я всего лишь лучница. — Бергитте покачала головой:

— Сама не знаю, почему я вообще с тобой говорю. Мне не следовало этого делать.

— А почему? Ведь ты говорила со мной и раньше. Да и Эгвейн вроде бы видела тебя. Ведь это была ты, верно? — Найнив нахмурилась. — И откуда ты знаешь мое имя? Ты что, всеведуща?

— Я знаю только то, что вижу и слышу. Я наблюдала за тобой, когда могла. За тобой, двумя другими женщинами и юношей, который разговаривает с волками. Мы не должны заговаривать с теми, кто знает, что пребывает в Тел'аран'риоде, — таковы заповеди. Но зло проникает в Мир Снов и обитает в нем так же, как и в мире плоти, а потому меня тянуло к вам, к тем, кто борется с ним. Я все время ловлю себя на мысли, что хочу помочь вам, хотя знаю, что почти бессильна. И я не могу. Иначе я нарушу заповеди, удерживающие меня на протяжении бесчисленных оборотов Колеса, — сама уж не припомню, сколько их было. Сотни, а может быть, тысячи… Разговор с тобой — это уже нарушение всех правил.

— Верно, — послышался хриплый мужской голос. Найнив вздрогнула от неожиданности и едва не ударила Силой. Она увидела смуглого мускулистого мужчину. За спиной у него висели два меча с длинными рукоятями. Этих мечей было достаточно, чтобы Найнив узнала Гайдала Кейна, но если золотоволосая Бергитте была прекрасна, как и говорилось в преданиях, то он выглядел совсем иначе. Прославленный герой был, пожалуй, самым безобразным мужчиной, какого Найнив доводилось видеть. Широкое лицо, крупный, тяжелый нос; большой — даже слишком — рот казался прорезью на плоском лице. Но, когда он подошел, Бергитте улыбнулась ему и нежно коснулась его щеки. К тому же он был еще и низкорослым, хотя благодаря могучему сложению казался выше, чем на самом деле.

— Мы с ним почти всегда были связаны, — промолвила Бергитте, обращаясь к Найнив, но не отводя глаз от Кейна. — Обычно он рождается намного раньше меня, поэтому, когда он исчезает отсюда, я понимаю, что скоро придет и мое время. Когда я впервые встречаю его во плоти, он почти всегда вызывает у меня отвращение. Но кончается это, опять же почти всегда, тем, что мы становимся любовниками или женимся. По сути, одна и та же история, только разыгрывается она в тысяче вариаций.

Кейн обращался только к Бергитте, будто Найнив и вовсе не было рядом.

— Заповеди существуют не напрасно, — промолвил он. — Любое их нарушение приводит к путанице и не вызывает ничего, кроме неприятностей. — Голос у него и впрямь был хриплый и грубый. Совсем не такой, какой подобает герою преданий.

— Наверное, — тихо отозвалась Бергитте, — я просто не могу сидеть сложа руки в то время, когда идет борьба со злом. А возможно, я просто истомилась по плоти. Ведь в последний раз мы возрождались уже очень давно. Тень восходит снова, Гайдал. Она восходит, и мы должны противостоять ей. Именно поэтому мы и связаны с Колесом.

— Мы будем сражаться, когда нас призовет Рог. Или когда Колесо вернет нас в мир плоти. Но не раньше! — Он укоризненно взглянул на Бергитте:

— Неужто ты забыла, что обещала тебе Могидин, когда мы последовали за Льюсом Тэрином? Я видел ее, Бергитте. И она узнает, что ты здесь.

Бергитте обернулась к Найнив:

— Я помогу тебе, чем сумею, но на многое не рассчитывай. Тел'аран'риод — это весь мой мир, и даже здесь я могу сделать меньше, чем ты.

Неожиданно — Найнив опешила — смуглый мускулистый мужчина, даже не шевельнувшись, оказался в нескольких шагах от того места, где стоял секундой раньше. Достав точильный камень, он принялся править один из своих мечей.

— Может быть, ты расскажешь о Могидин, Бергитте? Я должна знать побольше, чтобы быть готовой к встрече с ней.

Опершись о лук, Бергитте задумалась.

— Иметь дело с Могидин нелегко, и не только потому, что она — Отрекшаяся. Она коварна, никогда не рискует и наносит удар лишь тогда; когда уверена в удаче. При виде опасности она предпочитает пуститься в бегство, даже если у нее еще есть возможность одержать победу. Она не из тех, кто сражается до последнего, и одной только возможности одолеть противника ей мало. Но это не значит, что ею можно пренебречь. Она словно змея, свернувшаяся кольцами в траве и готовая ужалить исподтишка, а сострадания у нее еще меньше, чем у змеи. Ее надо опасаться, особенно здесь. Ланфир всегда утверждала, что Теларанриод — ее вотчина, но на самом деле в Мире Снов Могидин способна делать многое, что не под силу Ланфир. Правда, там, в мире плоти, Ланфир сильнее, и я думаю, что Могидин не решилась бы бросить ей вызов. Найнив поежилась. В ее сознании страх мешался с яростью.

Лучница оглянулась на Кейна. Тот вроде был занят своим делом, но на всякий случай Бергитте понизила голос:

— Она пригрозила, что заставит меня рыдать в одиночестве вечно, покуда вращается Колесо.

— И тем не менее ты готова помочь?

— В меру своих сил, Найнив. Я уже говорила, что ты не должна рассчитывать на многое. — Она снова бросила взгляд на продолжавшего точить свой меч Кейна. — Мы еще увидимся с тобой, Найнив. Если, конечно, ты не полезешь на рожон и останешься в живых.

Взмахнув на прощание серебряным луком, Бергитте подошла к Кейну, обняла его за плечи и что-то прошептала на ухо. Он рассмеялся, и оба исчезли.

Найнив покачала головой. Все, как сговорились, только и твердят об осторожности, даже эта героиня преданий. Правда, она обещала помочь, но сама же призналась, что толку от нее не больно много. А между тем здесь, в Танчико, — одна из Отрекшихся.

Одна мысль о Могидин, о том, что эта женщина сделала с ней, распалила ярость Найнив так, что Сила забила в ней с удвоенной мощью. Неожиданно она вновь оказалась в большом зале с диковинами — видимо, ее привела туда надежда на возвращение Могидин. Однако там никого не было. Ярость и Сила бушевали в Найнив так, что она, пожалуй, могла почернеть, как головешка. Могидин, да и любой из Черных сестер ничего не стоило бы обнаружить ее, но Найнив упорно удерживала поток Силы. Возможно, она даже хотела, чтобы они нашли ее, — тогда она показала бы им, на что способна. Вот, например, Тимэйл — наверняка она до сих пор остается в Тел'аран'риоде. Если вернуться в спальню, можно будет поставить ее на место — раз и навсегда. Небось тогда и остальные задумаются.

Найнив даже застонала при этой мысли, но тут же вспомнила о Могидин. На что это она смотрела с улыбкой, хотелось бы знать? Подойдя к застекленному шкафу на резных деревянных ножках, Найнив заглянула внутрь. Там находилось несколько искусно выполненных статуэток, но Найнив сразу поняла, что именно порадовало взгляд Отрекшейся. В центре витрины на красной лакированной деревянной подставке стоял диск, разделенный волнистой линией на две равные части. Одна сияла белизной, другая была чернее ночи. Найнив видела подобный и знала, что изготовлен он из квейндияра. Таких дисков существовало всего семь. Он представлял собой не что иное, как одну из семи печатей, удерживавших Темного в его узилище в Шайол Гул. Пожалуй, это открытие имело огромное значение. Такое же, как и находка того, что таит здесь угрозу для Ранда. Нельзя допустить, чтобы печать Шайол Гула попала в руки Черных Айя.

Найнив вдруг заметила свое отражение в зеркальной верхушке застекленного шкафа — кареглазая тарабонская кокетка с длинными медовыми косами и капризно надутыми губками, — складки темно-зеленого шелка отчетливо обрисовывали ее грудь и бедра. Свечения саидар, естественно, не было видно. В таком обличье Найнив и сама себя не узнала бы. Она поразмыслила, не взять ли двухцветный знак, который почти кричал об Айз Седай.

— Я могу быть осторожной, — проворчала Найнив. Однако немного помедлила. Сила продолжала клокотать в ней, но в конце концов гнев Найнив ослаб. Так или иначе, ярость — плохой помощник в ее поисках. А как бы ни была важна печать, ей надо найти нечто иное. И находится это нечто здесь, среди выставленных на обозрение редкостей. Скользнув взглядом по скелету зубастой ящерицы футов в тридцать длиной, Найнив закрыла глаза. К нужно то, что таит угрозу для Возрожденного Дракона.

Еще одно перемещение — и она оказалась возле стены, но другую сторону натянутого на столбиках белого шелкового каната, прямо перед белым каменным постаментом. На постаменте лежали ожерелье и два браслета из темного металла. Трудно было предположить, что в этих предметах может таиться угроза. Тем не менее она перенеслась именно к ним.

Пожав плечами, Найнив протянула руку к постаменту, и… Боль, тоска, страдание — невозможно перечислить все горестные чувства, мгновенно захлестнувшие ее. Она поспешно отдернула руку, но еще продолжала чувствовать отзвуки пережитого потрясения. Никаких сомнений не оставалось. Черные Айя охотились именно за этим. Она нашла то, что искала. Это ожерелье и эти браслеты в реальном мире, так же как и в Тел'аран'риоде, лежат на белокаменном постаменте.

Она обернулась, бросив взгляд на витрину, в которой хранилась печать из квейндияра, и припомнила, где стояла Могидин и куда она смотрела. На эту печать, а также на браслеты и ожерелье — точнее, ошейник. Должно быть, Могидин уже знает. Но…

Все вокруг завертелось, слилось в пятно, расплылось, исчезло.

— Просыпайся, Найнив, — бормотала Илэйн, подавляя зевоту и тряся спящую подругу за плечи. — Часто уж всяко прошел. Я ведь тоже хочу поспать. Просыпайся же, а не то я суну твою голову в ведро с водой — посмотрим, как тебе это понравится.

Найнив резко раскрыла глаза и уставилась на Илэйн.

— Если она уже знает, что это такое, почему не отдает им? — пробурчала Найнив. — И если они знают, кто такая она, то почему ей приходится посещать дворец в Тел'аран'риоде? Неужели она и от них все скрывает?

— Найнив, о чем ты?

Тряхнув головой, Найнив прислонилась спиной к изголовью кровати, оправила свою шелковую сорочку и многозначительно сказала:

— Сейчас поймешь, о чем я.

Рассказ Найнив Илэйн выслушала, разинув рот, и обессиленно опустилась на край кровати задолго до того, как он был закончен. Поиски. Могидин. Бергитте и Гайдал Кейн. Ожерелья и браслеты из черного металла. Асмодиан — в Пустыне. Одна из печатей узилища Темного — в Панаршем Дворце. Изменение облика под Рендру. Если бы не угрюмое, сосредоточенное лицо Найнив, всю эту невообразимую историю можно было бы принять за одну из баек Тома.

У Эгинин, сидевшей скрестив ноги и положив руки на колени, вид был почти недоверчивый. Илэйн надеялась, что Найнив не станет ругаться из-за того, что она развязала путы пленной шончанки.

Самым устрашающим было известие о Могидин. Отрекшаяся — в Танчико! Ужасна была сама мысль о том, что Отрекшаяся смогла так запросто войти в комнату и заставить их все выложить, связав обеих Силой. А Илэйн ничего не могла вспомнить. Ей чуть плохо не стало.

— Если Могидин скрывает то, что ей известно, даже от Лиандрин, — промолвила Илэйн, — это, пожалуй, похоже на то, что тебе говорила о ней Бергитте.

О Свет, подумала девушка, Найнив действительно разговаривала с Бергитте!

— Что бы там ни затевала Могидин, — сердито пробурчала Найнив, — она еще свое получит. Но сейчас главное — забрать оттуда печать и ожерелье с браслетами.

Илэйн покачала головой:

— Вот уж не знаю, какую опасность для Ранда могут представлять украшения. Может, это какой-нибудь тер'ангриал? Как они выглядели, эти браслеты и ожерелье?

— Именно так, как обычно выглядят браслеты и ожерелья, — устало отрезала Найнив. — Два сочлененных браслета из какого-то черного металла и ожерелье им под стать — широкое такое, на ошейник смахивает…

Взгляд ее метнулся в сторону Эгинин, но Илэйн повернулась к шончанке еще раньше.

Темноволосая пленница невозмутимо привстала на коленях, потом вновь опустилась на пятки:

— Я никогда не слышала, чтобы ай'дам делали для мужчины. Насколько мне известно, никто никогда и не пытался управлять мужчинами, способными использовать Силу.

— И тем не менее эти штуковины изготовлены именно с такой целью, — медленно проговорила Илэйн, до последнего времени считавшая, что ничего подобного не существует. Хорошо еще, что Найнив опередила Черных Айя и теперь есть возможность помешать им использовать это — чем бы оно ни было — против Ранда.

Заметив, что у Эгинин освобождены руки, Найнив сердито прищурилась, но высказываться на сей счет не стала.

— Должно быть, пока об этом известно только Могидин, — предположила она. — Если нам удастся проникнуть во дворец, мы заберем оттуда печать и… эти штуковины. А если нам удастся вывести с собой и Аматеру, то против Лиандрин и ее компании выступят Панарший Легион, Гражданская Стража, а возможно, и Белоплащники. Вот уж тогда мы зададим им трепку. Но сейчас главное — незаметно пробраться во дворец.

— Я об этом уже думала, — сказала Илэйн. — Ты права, но вот мужчины наверняка будут возражать.

— Предоставь их мне, — заявила Найнив, — я с ними…

Из-за двери, где стоял на страже Том, донеслись глухой удар и мужской возглас.

Илэйн метнулась к двери и рывком распахнула ее, на ходу окружая себя саидар. Найнив кубарем скатилась с кровати и бросилась к выходу. За ней поспешила и Эгинин.

В коридоре они увидели Тома, который в этот момент поднимался на ноги, держась рукой за голову. Джуилин со своим посохом и Домон с дубинкой стояли рядом. У их ног валялся ничком какой-то белобрысый малый.

Илэйн подбежала к Тому и помогла ему встать. Менестрель благодарно улыбнулся, но попытался отвести ее руки в сторону:

— Со мной все в порядке, дитя. С этим, однако, было трудно согласиться. На виске у Тома набухала изрядная шишка.

— Этот тип шел по коридору и вдруг ни с того ни с сего съездил мне ногой по голове. Не иначе как нацелился на мой кошелек.

Ох уж этот Том, подумала Илэйн, получил ногой в висок, а знай твердит «все в порядке» да «все в порядке».

— Этот проходимец так бы и удрал с кошельком, когда бы я, как раз вовремя, не поднялся посмотреть, не пора ли сменить Тома, — сказал Джуилин.

— А я, выходит, тут вовсе ни при чем, — буркнул Домон.

Обычно моряк и ловец воров постоянно обменивались сердитыми взглядами, но на сей раз они вовсе не смотрели друг на друга, в следующее мгновение Илэйн поняла почему.

Найнив и Эгинин выскочили в коридор в одних сорочках. Джуилин поглядывал на обеих с восхищением, которое наверняка не понравилось бы Рендре. Впрочем, ловец воров старался, чтобы его внимание не было слишком очевидным. Иное дело Домон — он таращился на Эгинин с откровенным, нескрываемым восторгом.

Найнив и Эгинин одновременно сообразили, в чем дело, но повели себя совершенно по-разному. Найнив, одетая в тончайшую шелковую сорочку, бросив на ловца воров неодобрительный взгляд, степенно, хоть и напряженной походкой, удалилась в комнату, а потом выглянула из-за дверного косяка. Льняная сорочка Эгинин была гораздо длинней и плотней полупрозрачного одеяния Найнив, однако отважная, как Страж, всегда, даже в плену, невозмутимая шончанка невесть отчего испуганно охнула, залилась румянцем и мигом спряталась за дверью.

Из некоторых комнат на шум выглядывали люди, но, завидев лежащего на полу мужчину, тут же благоразумно скрывались и, судя по доносившимся изнутри скрипам и скрежету, принимались подтаскивать к дверям кровати или шкафы.

Наконец-то и Эгинин, все еще красная до корней волос, выглянула из-за косяка. Илэйн ничего не понимала. Да, шончанка была в сорочке, но та ведь не прозрачнее же тарабонского платья Илэйн. Разумеется, Джуилин и Домон не смели так нагло пялиться. Илэйн строго воззрилась на эту парочку, вознамерившись суровым взглядом немедля призвать их к порядку.

К несчастью, Домон был слишком занят — он потирал губу, посмеивался и не замечал яростных взглядов Илэйн. Хорошо еще, Джуилин заметил, хоть и вздохнул сокрушенно — мол, не в чем ему каяться. Все они, мужчины, таковы. Джуилин, стараясь не глядеть на Илэйн, склонился над поверженным мужчиной и перевернул его на спину. Нападавший оказался стройным и довольно привлекательным.

— Да ведь я знаю этого типа! — воскликнул Джуилин. — Он как-то и меня пытался ограбить. Во всяком случае, тогда я счел его грабителем, но теперь… Не верю я в такие совпадения.

Эгинин и Найнив, обе раскрасневшиеся, выглядывали из-за двери. Илэйн обеспокоенно переглянулась с Найнив. Скорее всего, этот незнакомец не был соглядатаем Лиандрин. С какой стати Черным Айя посылать кого-то вынюхивать и высматривать под дверями, не проще ли было бы нанять уличных головорезов? Илэйн и Найнив, не сговариваясь, обернулись к Эгинин.

— Он — шончан, — помедлив, сказала та.

— Небось тебя выручать заявился? — проворчала Найнив. Эгинин покачала головой:

— Искал он меня, это точно, но никак не для того, чтобы вызволить. Если он догадался, что я отпустила на волю Бетамин, то наверняка вознамерился со мной… побеседовать. — Илэйн подумалось, что это была бы не слишком приятная беседа, а Эгинин, будто в подтверждение, добавила:

— Он может доставить неприятности и вам, если сочтет вас моими друзьями, а тем более если узнает, что вы — Айз Седай. Лучше всего было бы перерезать ему горло.

Здоровенный иллианский контрабандист бросил на женщину изумленный взгляд, а у Джуилина и вовсе челюсть отвисла. Том, однако, задумчиво кивнул. Задумчивость его внушала Илэйн опасения.

— Мы сюда не для того явились, чтобы резать шончанские глотки, — заявила Найнив таким тоном, будто могла и передумать. — Байл, Джуилин, вынесите его в проулок за гостиницей. Этому проходимцу сильно повезет, если к тому времени, когда он придет в себя, на нем останется хотя бы исподнее. А ты, Том, сходи к Рендре и скажи, чтобы в Палату падающих лепестков подали крепкого чаю. И спроси, не найдется ли у нее ивовой коры или ацемы — я приготовлю отвар для твоей шишки.

Трое мужчин растерянно переглянулись, и Найнив прикрикнула:

— Пошевеливайтесь же, а мы займемся своими делами.

Илэйн едва успела войти в комнату, как Найнив захлопнула дверь и принялась натягивать через голову платье. Эгинин тоже торопливо одевалась, словно мужчины до сих пор на нее смотрели.

— Эгинин, ты бы лучше не обращала на них внимания, — промолвила Илэйн. Эгинин была даже постарше Найнив, но при всей своей многоопытности в других отношениях ничего не смыслила в мужчинах, почему Илэйн и сочла возможным дать ей совет. — Уж не знаю почему, но смущение их только подстегивает. Да и выглядела ты вполне прилично.

— Прилично? Я не служанка и не танцовщица ши!.. — негодующе воскликнула она, просунув голову в ворот платья, а потом смущенно добавила:

— А он довольно симпатичный. Раньше я этого не замечала.

Интересно, кто они такие, эти танцовщицы ши? — подумала Илэйн, помогая Эгинин застегнуть платье.

— Рендре может не понравиться, если ты позволишь Джуилину ухаживать за тобой.

— Ловцу воров? — искренне удивилась шончанка. — Нет, я имела в виду Байла Домона. Кажется, он надежный человек, только не в ладах с законом.

Илэйн лишь покачала головой. Вкусы у всех разные. Найнив, например, влюблена в Лана, а вид у Стража довольно устрашающий. А уж о Байле Домоне и говорить нечего — поперек себя шире. Здоровенный, как огир!

— Ты разболталась, словно Рендра, — раздраженно заявила Найнив, обращаясь к Илэйн. — Может, ты кончишь разглагольствовать о мужчинах и тряпках да вспомнишь о том, что нам необходимо выработать план действий. Причем поскорее, а то вернутся мужчины и наверняка захотят сделать по-своему. У меня нет охоты с ними препираться. Ты еще не кончила возиться с этой шончанкой? Мне тоже не помешала бы помощь.

Быстро застегнув последнюю пуговку на спине Эгинин, Илэйн подошла к Найнив и принялась возиться с тремя рядами пуговиц на ее платье. Найнив хмуро косилась на подругу из-за плеча, придерживая косы на затылке. Вид у девушки был невозмутимый, хотя внутри все клокотало. Сначала Найнив по подсказке Рендры выряжается в наимоднейшее платье с узким лифом, которое без посторонней помощи не наденешь, а потом заявляет, будто другие только и делают, что болтают о нарядах. А она, Илэйн, между прочим, думала о деле.

— Найнив, у меня есть соображения насчет того, как незаметно пробраться во дворец. Слушай…

По мере того как Илэйн раскрывала свой замысел, лицо Найнив светлело. К тому же и у Найнив нашлось что предложить. Кое-что подсказала Эгинин. Найнив при этом поджала губы, но отвергать с ходу дельные советы не стала. К тому времени, когда женщины полностью оделись и собрались спуститься в Палату падающих лепестков, у них уже был готов детальный план, и они не намеревались позволять мужчинам изменить его хоть на йоту. Могидин заправляет в Панаршем Дворце или Черные сестры — они и глазом моргнуть не успеют, как останутся с носом.