Глава шестая
О том, что ударившему вас по правой щеке стоит подставить и левую. Если, конечно, нет возможности первым спустить курок…
— Я — невинная девушка, невинная девушка, невинная девушка…
— Это всего лишь рукоять шашки!
— Все вы так говорите… Что, раз я не могу обернуться, таки должна вам поверить?!
— Сейчас… уберу… попробую… вот!
— Сейчас легче, — вынужденно признала скрюченная Рахиль, — но уже нет той остроты ощущений… А что повсюду так темно, с какой целью, как вы полагаете?
— Да уж явно не с той, о которой ты подумала. — Причудливо изогнувшийся казак натуженно дышал ей в ключицу, на ощупь пытаясь отвести ствол автоматической винтовки куда-нибудь в сторону. Увы, верный «галил» упорно держал на мушке его левую ягодицу. Что не радовало… впрочем, как и всё произошедшее.
Когда наших спорщиков сгребло золотой сетью и рвануло наверх, испугаться они просто не успели. Нет, глаза зажмурили оба, открыв только после того, как что-то металлически лязгнуло. Да и открывали-то, как оказалось, зря — вокруг царила буквально непроницаемая темень. Они по-прежнему находились в подвешенном состоянии, в сложно-составных объятиях поневоле, но сам воздух отчётливо изменился. Теперь он был мертвенно-стерильным и больше не пах ароматами джунглей…
— Мы в каком-то помещении, — логично предположил молодой человек. — Нас поймали, затащили и заперли, но ведь держать без дела тоже вряд ли будут. Сейчас кто-нибудь войдёт, и мы вступим в переговоры, всё объяснится.
— Никаких переговоров с террористами, похищающими людей!
— Но вдруг они нас просто спасти хотели?
— Ой, я таки щас нажму на курок!..
— Не надо, штаны совсем новые…
— А-а, ну тогда точно не буду, штаны с лампасами — это святое!
Они повисели ещё минуты три, не больше, когда в темноте открылся люк и в сияющем проёме возникли две низкорослые фигуры с рожками на голове.
— Йывон ляьретам ялд возилана, Снаг? Онсеретни, онсеретни… — тонко пропищал один, второй отвечал на той же тарабарщине, но басом:
— Хи ьневору яинелшым амьсев нечилто то хыннерок вонегироба анойар, Код!
— А ихисп зи автстнега Ивэд = Я-м + С-х? — уточнил первый.
— Ежу яатрёвтеч яитрап, юамуд, отч ьтсонпитондо яинаворибмоз агзом анчитнеди и в тотэ зар.
— Адгот в юувреп ьдеречо етиреб хувд хикьневон!
Договорившись неизвестно о чём, они, видимо, что-то где-то нажали, и авоська с качающейся парочкой плавно поехала на выход. Иван и Рахиль разом прекратили все междоусобные вопросы, дружно озираясь по сторонам. Хотя особенно смотреть было не на что: голые металлические стены, люминесцентные лампы под потолком, непонятные желобки на глянцевом полу и зигзагообразный коридор без опознавательных знаков.
— Это бесы.
— Инопланетяне.
— А я говорю, что бесы, — упёрся православный казак. — Последние разработки учёных убедительно доказали, что маленькие зелёные человечки с антеннами на голове и носом-воронкой появлялись на Руси ещё в четырнадцатом-пятнадцатом веках. Именно их наши предки и называли бесами, потому что ничего хорошего от них не жди!
— Ваня, я с вас буквально мру, как муха! Вы такой начитанный, что мне неудобно сидеть на вас в сложной позе… — искренне покаялась Рахиль. — Но что бы там ни утверждали наука и ваши предки (подчёркиваю, не наши, а ВАШИ…) — эти типы обычные инопланетяне. И поймали они нас за-ради опытов! В чём таки действительно ничего хорошего…
Два маленьких обсуждаемых существа, более похожих на каких-то злобных Чебурашек, меж тем топали впереди, продолжая свою беседу:
— Акмас ьнечо анеджубзов. Етинмопан, тотэ темдерп у ёен в хакур еонвитимирп еижуро?
— Ад, он дярв ил ано теему ми ясьтавозьлоп, Код.
— Ёсв онвар, Снаг, етилокв йе юунйовд узод воротазиливкнарт!
— Отэ яяншилзи ьтсонжоротсодерп, как оливарп, икмас еелоб ынткатнок и ыннолкс к юиненичдоп.
— Янем теусеретни окьлот ёе зифопиг.
— Ыв — намруг, Код…
Сетка с нашими героями въехала в некое подобие медицинской палаты, хотя больше это место напоминало операционную. Иван Кочуев круглыми глазами обозрел неисчислимые ряды медицинских инструментов самого зловещего дизайна и обвис без предупреждения. Кстати, до этого за ним подобных случаев не наблюдалось, обморок был совершенно искренним и чистосердечным. Рахиль только мысленно помянула припадочных нехорошим словом «шэд!» и попыталась поудобнее устроиться на беззащитном казаке. Похитители уделяли ей не слишком много внимания, они решали свои вопросы:
— Дереп йеицанаперт апереч миобо ьтиватс еындородов ымзилк?
— Окьлот екмас! Уцмас — юувеинмерк, но и кат ен в ебес…
— Еоньлетанзосзеб еинелвяорп йонтавкедаен иицкаер ан йынжомзов ьлетижардзар, ятох в мотэ еачулс ым мимонокэ ан иизетсена.
— Мх-х… а ым адгок-обил ещбоов ёе илавозьлопси?
— А отч ыв илип аречв, Код?
— Онрев, Снаг. Адгот етьвотогдоп енм ёще кичнакатс дереп йеицарепо…
Золотая сетка плюхнулась на зеркально-пластиковый пол. Теперь девушка могла рассмотреть гуманоидов как следует. Рост — до метра, средней полноты, одежды никакой, сплошь покрыты лоснящейся шёрсткой, нос — воронкой или пятачком, на лбу рога или вросшие антенки. То есть сплошные «или», не разберёшь — то ли и впрямь представители внеземного разума, то ли всё-таки мелкотравчатые демоны. Однако когда один из умников вытащил из шкафчика некий шприцеобразный предмет, Рахиль решилась-таки поговорить по-хорошему…
— Ша! Стоять толпой на месте! Одно судорожное икание с вашей стороны, и я стреляю!
Израильтянка так удобно залегла за бессознательно павшим подъесаулом, что никакого окопа не надо. Кстати, именно в этот момент он и открыл глаза, но…
— Етйатич уртнам, Код! Я юлокв йе, как окьлот ано тиревоп…
— Юунйовд узод! Кати: «Мы пришли с миром! Мы несём вам любовь! Мы не причиним вам вреда!» Теувтсйед?
— Как адгесв, я юапутсирп…
Заслышав знакомые слова о мире, Иван расцвёл, радостно вскидывая голову, и… грохот автоматной очереди прямо над ухом едва не оглушил его напрочь. В любом случае оправдания Рахили до него просто не доходили — ни до слуха, ни до разума… Кое-как разобравшись с сеткой, молодой человек пополз наружу, возмущаясь на ходу:
— А ну слезь с меня, психопатка с огнестрельным оружием! Ты же убила их… убила, понимаешь?!
— …? …!!! …?! — честно объяснила еврейская военнослужащая, тыкая стволом «галила» в сторону двух тел, откатившегося шприца и широким жестом обводя помещение.
— Ну и что с того?! Они же сами сказали: «Мы пришли с миром!» И вовсе это не операционная, скорее, лаборатория, нам, может, только прививки противочумные сделать хотели.
— …? — уточнила девушка, постучав пальцем по лбу.
— Я-то в своём уме, — повысил голос оглохший казак. — А у вас в роду все чуть что, на курок жмут, или ты одна с редким отклонением? Ещё раз спрашиваю, зачем стреляла?!
— …! — твёрдо объявила Рахиль.
— А я говорю, что бесы, а не антисемиты! — стоял на своём Иван Кочуев, бегло осматривая несчастных. Два трупика валялись на полу, раскинув ручки-ножки в стороны. В груди каждого виднелись сквозные дыры от пуль, но крови (или чего-то подобного) не было, что странно…
— Словно игрушку плюшевую продырявила… — Госпожа Файнзильберминц, привстав на цыпочки, выглянула из-за казачьего погона. — Ваня, мне таки в чём-то стыдно. Я каюсь, что вы меня не слышите, но разве это причина, чтобы мне уже и молчать?! Если вам с того будет легче — поорите мне в ухо матом, мама говорила, что девочки из интеллигентных семей с этого тоже глохнут…
— Не буду. Я, между прочим, тоже не совково-подзаборного происхождения…
— Барух ха Шэм, вы обратно слышите! — восторженно подпрыгнув, взвизгнула Рахиль, так что бедный паренёк опять схватился за уши.
— Слышу, слышу… правым… плохо. В левом до сих пор как пробка ватная…
— А я вся так переживала, всё ж так близко к сердцу, всё через себя, всё… Ой, таки вы проболтались — вы тоже интеллигент?!
— Родители — педагоги, в третьем колене, — чуть поморщившись, вынужденно признал бывший подъесаул. — Сколько себя помню — меня вечно кто-то учил: бабушка — русскому, литературе; дед — химии, отец — высшей математике и тригонометрии, мама — биологии, географии; мамин брат — физике; тётя Лора, соседка, — рисованию и черчению… Над кроватью — Песталоцци и Макаренко, на стенах — почётные школьные грамоты, выбор жизненного пути предопределён за девять месяцев до моего рождения!
— Э-э… сочувствую. Как говорил мой дядя Эдик: «Мама, кто вам велел рожать меня в такой спешке? Я до сих пор хочу обратно…» Нет, правда, я бы с такого тоже с головой ушла в казаки… Иван, вы на меня не реагируете?!
— Тихо, — молодой человек быстро приложил ей палец к губам, — слышишь? За дверью… стоны… там!
— При чём тут эльфы?
— Всего один…
— Я говорю, с чего вообще здесь взялся какой-то эльф?!
— Ну не горячись, папа… В конце концов, что тебе стоит? Сказано же: «Да будет по слову моему!» В смысле по твоему…
— Но почему ТАКОЙ эльф?!!
…Впоследствии господин Кочуев не раз сожалел об этом необдуманном поступке, но сейчас горячая душа молодого казака рвалась навстречу подвигам. Между двумя шкафчиками голубела полупрозрачная стеклянная дверь, для пущего эффекта подъесаул сначала шарахнул её проверенной шашкой — стекло брызнуло во все стороны! Бедная Рахиль, стоящая с раскрытым ртом, автоматически выплюнула два осколка…
Иван ретиво прыгнул внутрь и почти в ту же секунду столь же ретиво выпрыгнул обратно, спиной вперёд.
— И что? На вашем лице буквально лица нет!
— Сама посмотри, — кое-как совладав с прыгающими губами, парень вежливо уступил дорогу огнестрельному оружию. Еврейка привычно взяла «галил» наперевес и решительно шагнула в проём. Должен заметить, что и она выдержала внутри меньше минуты, и лицо её по возвращении тоже было бледно-бледно-салатовым. Хотя причины, конечно, оказались вполне уважительными…
— А вот в следующий раз вы таки меня предупреждайте — я буду вам искренне верить!
— Ладно, извини… Но кто же мог подумать, что у них там морг?!
