Проснулся Ярик от ощущения пробегающего по лицу солнечного зайчика. Он задвигал лицом, шумно задышал и открыл глаза. Пора вставать! Под ухом раздавалось тихое сопение. Ярик повернулся и увидел спящую черноволоску. Она уткнулась носом в плечо Ярика и досматривала ночные сны.

— М-да, такого со мной еще не было, — вспоминая вчерашнее, протянул Ярик и, осторожно встав, начал одеваться.

Как обычно, эта процедура заняла у него считаные мгновения. Теперь подхватить мешок и пойти взять денег у хозяина. Сколько стоит такая ночь, Ярик не знал, да и денег у него не было.

Ярик тихо отворил дверь и столкнулся нос к носу с Даргом.

— Готов? — спокойно спросил тот, предварительно окинув Ярика уважительным взглядом.

— Да, хозяин. Вот только…

— На, — произнес тот, протянув две серебряные монеты. — Как я понял, она стоила того.

Ярик благодарно кивнул и, вернувшись назад, положил монеты в изголовье кровати. Девушка так и не проснулась, разметавшись теперь по всей постели. И Ярик, не оглядываясь, пошел к выходу.

У стойки уже стоял хозяин, протирая неизменную кружку и распекая за что-то служанку. Увидев постояльцев, он выпрямился и доброжелательно кивнул, не спуская с них испытующего взгляда: не сбегут ли не заплатив. Дарг направился прямо к хозяину:

— Почтенный, нам бы хотелось взять снеди в дорогу. На три-четыре дня для двоих.

Хозяин «Благородного разбойника» кивнул и крикнул служанке поторопиться. Та схватила протянутый Яриком мешок и умчалась на кухню.

Дарг же завел с трактирщиком разговор о пути в Глорт. Тот довольно обстоятельно отвечал на вопросы, для наглядности расписывая поверхность стойки мокрым пальцем. Ярик расслабленно облокотился о стол, не слишком прислушиваясь к разговору.

Прибежала служанка с сильно потяжелевшим мешком и вручила его Ярику, после чего стремглав убежала назад. Дарг сумрачно посмотрел на Ярика, затем потеребил завязки своего кошелька и, мучительно вздохнув, принялся отсчитывать причитавшиеся трактирщику деньги. Тот заметно повеселел, лаская взглядом растущую горку монет.

— Пошли! — зло буркнул Дарг и направился к выходу.

Уже выйдя из трактира и быстро шагая по улицам по направлению к восточной части города, Ярик поинтересовался:

— Чем недоволен мой господин?

Тот гневно засопел, заиграл скулами.

— У меня не хватит денег даже на одного тирра! Поэтому придется идти пешком. Двенадцать дневных переходов! — Дарг забормотал под нос какие-то ругательства.

— А может, на повозке кто довезет? — с затаенной надеждой поинтересовался Ярик. — Господин заплатит и…

Дарг повернулся к рабу и испепелил его взглядом.

— Только дикарю вроде тебя придет в голову мысль о том, что между столицей засиженного мухами Узза и этой дырой есть постоянные пассажирские перевозки. Единственная связь — это купеческие караваны, но просто так нас не возьмут… Да и сам я не хочу. Так что пойдем пешком! — грозно сдвинув брови, оповестил хозяин.

Ярик понятливо кивнул.

Шел где-то пятый день пути, когда в душе у Ярика задрожала какая-то струнка. Кто-то знакомый, почти родной находился совсем близко. До Ярика даже доносились отголоски едва ли не щенячьей радости этого существа. Что-то маленькое, но очень быстрое догоняло двух путников. Не сбавляя шаг, молодой раб оглянулся на Тасс — местное солнце, — судя по всему, вечер, а значит, и стоянка будет через пару часов. Ярик поправил лямки никак не желающего худеть мешка (они старались пополнить запасы провизии в каждой деревне, благо их внешний вид не вызывал теперь никаких опасений) и чуть прибавил шаг, догоняя заспешившего Дарга. Неведомый преследователь, судя по ощущениям, не нес никакой опасности, и Ярик пока выкинул его из головы. Как догонит, так все и прояснится!

Дарг все так же неутомимо шагал впереди. Жара и пыль словно даже и не донимали его. Единственная уступка, которую он сделал природе и своему телу, это то, что еще в первый день снял куртку. Нет, он конечно же смотрелся в ней очень эффектно, но идти по жаре в куртке, если даже Ярик проклял тот день, когда Дарг купил ему рубашку, — это просто глупость. Ярик вспомнил, как он робко попросил хозяина разрешить снять рубаху и как получил строгую отповедь по поводу пристойности облика раба уважаемого хозяина. Из перемежаемой ругательствами речи Дарга Ярик сделал вывод о том, что ходить обнаженным или частично оголенным страшный позор для человека в здешних местах. Даже для раба…

— Привал! — коротко, как он делал это на протяжении последних дней, сказал Дарг и свернул с дороги на небольшую, но симпатичную лужайку.

Ярик встрепенулся. Как всегда, когда ты крепок и вынослив, а на душе ясно и светло, время пролетело незаметно. Уже вечерело. Ярик привычно скинул мешок на выбранное хозяином место и сразу же отправился за ветками для костра. Эта дорога считалась спокойной, и можно было себе позволить не таиться.

Вернувшись через полчаса с увесистой вязанкой сухих веток (в качестве веревки Ярик использовал подвернувшуюся под руку плеть какого-то растения), Ярик застал уже подготовленный для костра котелок. В походе хозяин не особо следил за иерархией.

— Господин, откуда вода? — с любопытством поинтересовался Ярик. Обычно приходилось искать подольше.

В качестве ответа Дарг махнул рукой куда-то в сторону. Ярик прислушался и действительно ощутил в том направлении свежую силу маленького родника.

— Чего встал? Разжигай! — немного раздраженно буркнул Дарг, копаясь в мешке.

Наступал самый неприятный момент — разжигание костра. Ярик усмехнулся. А ведь когда-то для него даже костер разжечь было проблемой. А теперь ни спичек, ни зажигалок. Кремень и трут — вот друзья местных любителей лесных путешествий. Встав на колени, Ярик начал высекать искры. Вот затлел трут. Теперь аккуратно подложить мелкие щепочки и осторожно подуть, раздувая еще робкие язычки пламени. Готово! Теперь обложить мелкими веточками, постепенно подкладывая все более крупные… Тут целая наука. Сколько он получил затрещин от Дукана еще там, у кочевников, пока не научился все делать правильно!

— Каменный век! — после каждой такой процедуры бормотал на уже начавшем забываться русском молодой раб. На его осторожные вопросы о более прогрессивных способах разжигания огня ему пару раз намекнули на какие-то палочки-зажиги, которые стоят бездну денег…

Вода в котелке закипела очень быстро, и теперь Ярик пытался сварганить что-то вроде похлебки, используя подобранные корешки, остатки мяса и какой-то крупы. Обязанность по готовке лежала на нем все время путешествия, но, судя по страдальческим гримасам хозяина перед каждым обедом, тот был от этого не в восторге. Сам, правда, готовить не пытался — видимо, не умел и так, поэтому каждый обед Ярик наблюдал перекошенное от отвращения лицо и слышал гневное сопение.

— Надо рецепт запомнить. Пленников пытать самое то! — нарушил молчание Дарг, шумно прихлебывая из ложки. — Хотя на этот раз получше. По крайней мере, не лезет назад, как в первый раз.

Ярик благодарно кивнул. Денег было мало, приходилось экономить, вот он и приправлял похлебку кореньями да травами, экспериментальным путем узнавая воздействие их на организм. Радовало, что хоть опасные для жизни он отличал интуитивно.

Как только ложки заскребли по дну котелка, Дарг сыто откинулся на спину, предоставляя Ярику возможность самостоятельно очистить котелок. Тоже не слишком приятная работенка. Чистка котелка песком в холодной воде приводила Ярика в ярость. Сразу вспоминалась давнишняя назойливая реклама о том, что их средство даже в холодной воде отчистит любую посуду…

Наконец все труды завершены, и Ярик возвращается к костру. Сумерки уже давно окутали землю и теперь готовились уступить дорогу тьме ночи.

— Второе дежурство за тобой, — заметил Дарг, устраиваясь спиной к огню.

Убедившись в способности Ярика быть бдительным, он стал доверять ему самое тяжелое дежурство — утреннее. Именно в это время сильней всего хочется спать, и утром наиболее активна лесная нечисть, что тоже норовит не воевать с полным сил путником, а растерзать полусонного и ничего не понимающего человека. Ярик согласно кивнул и, буркнув себе под нос нечто непочтительное, повалился на ворох заблаговременно притащенных свежих веток. И провалился в темные омуты сна, не забивая себе голову воспоминаниями или лишними мыслями…

Несмотря на все те тяготы, что он перенес в этом мире, Ярику по-прежнему было невыносимо тяжело вставать. Вот и сейчас, когда Дарг растолкал его и, посулив оторвать башку, если заснет, повалился на нагретое место, Ярик стоя зевал так, что возникла опасность вывиха челюсти. Костерок еле тлел, и, поежась, Ярик подкинул пару веток. Было где-то часа три утра, и в одной рубашке не казалось слишком уж жарко. Судя по последнему разговору с хозяином, скоро здесь будет очень холодно. В Степи благодаря могучей магии Древних зима никогда не приходила, здесь же все иначе. А ведь сейчас шла, наверное, десятая седмица лета.

«Интересно, купит ли мне хозяин какую теплую одежду на период холодов? — с грустью подумал Ярик. — До чего же мерзко ощущать себя вещью!»

Ярик в первый раз за несколько седмиц скользнул в глубины своего разума и ощупал угнездившийся там клубок чужой магии. Работы было еще очень и очень много. И когда ею заниматься? Все в пути и в пути. Ни одной свободной минуты. Все силы приходится отдавать походу. Даже сейчас, когда он один, нет никакой возможности войти в глубокий транс — ночные стражи придуманы не из прихоти!

Ярик нехотя открыл закрывшиеся было глаза и огляделся вокруг. Причем под «огляделся» следует понимать высшее напряжение всех его чувств, мигом охвативших всю полянку, где расположились странники. Ярик буквально впитывал ночной мрак, просеивая через сито своего восприятия, выискивая малейшую опасность. Он сел и ровно задышал. Именно так он провел множество ночей в Смертельном Лесу. Правда, для полноты впечатлений следовало залезть на дерево повыше, но это было бы уже лишним. Никакой опасности нет…

Тут Ярик чуть не подскочил на месте. Идиот! А откуда же тогда ощущение мягкого взгляда в спину? Он не походил на стальной выпад приготовившегося к броску хищника, не походил и на прицеливающегося, для удобства прикрывшего один глаз лучника. Но и ведь на взгляд праздного зеваки он не походил! Хотя откуда здесь зеваки?

Ярик, стараясь не привлекать внимания, попытался осторожно выделить искорку чужого внимания и определить местонахождение наблюдателя… Похоже, он сидит на высоком дереве на краю поляны. Тут у Ярика возникло какое-то странное ощущение теплоты, оно появилось в глубине его души при мыслях о наблюдателе. На Ярика повеяло чем-то родным, но очень далеким.

Он заинтересовался и попытался сконцентрироваться на этом ощущении. Как Ярик и ожидал, все стало более четким и ярким. Где-то рядом с сердцем появился легонько пульсирующий теплый комок. Ярик мысленно потянулся к нему. Пульсация участилась, а по телу Ярика побежали волны приятного, успокаивающего тепла. И тогда Ярик сформировал импульс доброжелательства и попытался погрузить его в центр этого пульсирующего комка рядом с сердцем…

И события понеслись вскачь. От наблюдателя на дереве раздался взвизг, и нечто темное и стремительное зазмеилось по стволу к земле. Вот оно уже укрылось в траве. Ночное зрение Ярика только и выхватило острую клиновидную головку и вытянутое, покрытое мехом тело. По траве помчался маленький бурун. Мгновение, и в руки напрягшегося было Ярика прыгнуло мохнатое тело какого-то зверька. От неожиданности Ярик даже не успел отреагировать, как неизвестный зверек уже сидел у него на плече и тыкался мокрым носом в щеку. А сквозь барьеры собственных чувств пробивался водоворот чужих. Здесь были восторг, обожание, счастье сопричастности и снова восторг.

В мыслях Ярика забрезжило смутное воспоминание о чем-то маленьком и столь же стремительном, что отправилось на поиски Большого. Эти сны-грезы то и дело вторгались в собственные сны Ярика.

— Малыш, зачем же я тебе понадобился? И почему мы с тобой связаны? — Едва шепча губами, Ярик погладил извивающегося зверька по гибкой спинке.

Тот счастливо заверещал и попытался исполнить на плече у человека джигу.

— Тише, тише, — шепнул Ярик, считающий, что Даргу совсем не нужно знать про всяких ручных зверей его раба.

И тут чужая мысль начала настойчиво стучаться в закрытые врата его разума. Ярик вздохнул и раскрыл свои чувства навстречу.

Перед его внутренним взором замельтешили картинки. Вот очень страшно, потому что матери нет, а злой-страшный-длинный уже рядом с гнездом. А казавшаяся ранее такой надежной пелена, что отгораживала тебя от мира, стала тонкой и хрупкой. Но вот твой враг устремляется куда-то вниз, а выход из гнезда становится неестественно большим и светлым… Ты же продолжаешь биться о барьеры, которые отделяют тебя от мира, норовя вырваться наружу. И вдруг мир завертелся кувырком, и ты ощущаешь мгновения полета, не успевая даже испугаться. И кто-то большой и теплый подхватывает тебя. Большой, сильный, надежный — друг. Разрушается пелена, и ты впервые в жизни открываешь глаза, и твой взор встречается с взором спасителя, и сразу ощущаешь, как незримые узы связывают твою душу с этим существом. И какая-то волна заставляет тебя укусить спасителя за палец, почувствовать вкус его крови, крови, что скрепит народившиеся крепчайшие узы…

— Так, значит, ты тот маленький паршивец, что цапнул меня за палец? — забормотал Ярик, почесывая зверька под нижней челюстью. — А ты вырос, даже сильно вырос! — И тут Ярик все понял. — Погоди-ка, так получается, что ты бежал из Леса? О боги Бездны! — Последнее Ярик произнес с запоздалым страхом.

Сразу же нахлынули воспоминания о словах Глорха — маленького урга, или, как здесь говорят, гоблина. Подобных зверей он называл словом «кайфат». И говорил он о них как об опаснейших созданиях. А теперь этот смертельно опасный зверь сопит ему в ухо и так и норовит заглянуть в глаза.

— Назову тебя Руалом. По-ургски это Ночной Прыгун! Да, я назову тебя именно так! Надеюсь, ты не возражаешь? — Ярик опять обратился к похожему на горностая зверю, перемежая мысленную речь словами вслух и наоборот.

Волна тепла, восторга и доверия была ему ответом. Обретший имя зверь продолжал лучиться радостью.

В это время заворочался Дарг. Уже занимался рассвет, и хозяин начал просыпаться.

«Прячься в кустах», — послал Ярик мыслеобраз Прыгуну. — «Когда мы пойдем, иди следом. Понял?»

Руал фыркнул в щеку человека, легонько укусил его за мочку уха и стрелой умчался к кустам.

— Что тут происходит? — От костра раздался сонный голос Дарга.

— О, хозяин, ничего такого, — разведя руками, произнес Ярик. — Тут какой-то зверь в кустах шуршал, вот я его и пытался подманить.

— И как? — позевывая, продолжил расспросы Дарг.

— Ну он сначала подбежал, а потом попытался меня укусить и скрылся вон в тех кустах, — показал рукой Ярик.

— А ты что делал, стоял и зевал?! — Дарг неожиданно озлился. — Этот зверь тут шастал туда-сюда, а ты даже не попытался его подбить хотя бы своим топором?!

Ярик, не ожидавший подобного поворота дела, смиренно молчал. Изредка, при особо громких выкриках, пожимал плечами. Неожиданно он почувствовал волну агрессии со стороны кустов, где скрылся Руал. Судя по ощущениям, тот собирался напасть на ругающегося Дарга.

«Тихо, Прыгун! Тихо! Не сметь!» — мысленно вскричал Ярик. Волна протеста пришла к нему в ответ, но атаки не последовало. Ярик вытер выступивший пот. Слова Глорха о смертоносном маленьком звере не выходили из головы.

Дарг же, выпустив пар, в раздражении сплюнул и коротко приказал:

— Займись завтраком! И ради Юрги, сделай его сегодня хотя бы чуточку более съедобным!

Сам же он подхватил саблю, кинжал и вышел на середину лужайки. Ярик со свистом втянул в себя воздух и замер около костра. Темные червячки зависти зашевелились в душе. А ведь он почти никогда в своей жизни никому не завидовал! Нет, конечно же иногда возникало мимолетнее чувство зависти из-за чьей-то большей удачливости, но вот такого, как сейчас, не было никогда. Ибо вот уже несколько дней похода Ярик был свидетелем чуда, если чудом можно считать высшую грань искусства, пускай и искусства убивать. Мужчин всегда завораживает все несущее отпечаток хищности, агрессии, а тут была квинтэссенция опасности, средоточие сущности хищника.

Каждое утро Дарг вот точно так же выходил на открытое пространство и начинал танец, танец смерти. Руки, вооруженные кинжалом и саблей, ткали незримый узор, несущий смерть любому, дерзнувшему нарушить его хищную красоту. Прыжки переходили в кувырки и перекаты, Дарг то замирал, то взрывался каскадом умопомрачительных ударов. Перетекал из одной стойки в другую, словно его тело было начисто лишено костей. Все движения были смазанными, нечеткими по причине запредельной скорости. Ярик мог разглядеть их только благодаря собственной способности к скоростному восприятию. Но это были полученные незнамо за какие заслуги способности, а здесь Ярик был свидетелем демонстрации высшего мастерства, того, к чему надо стремиться и чего хочется достичь. В такие моменты душа Ярика словно замирала, а потом камнем ухала вниз, в бездны отчаяния. Это искусство не для рабов!

Ярик еще раз вздохнул и принялся за приготовление завтрака, то и дело норовя взглянуть хоть краем глаза на завораживающее зрелище. На это мастерство хотелось смотреть, как смотрят на пляшущие языки пламени, на текущую воду… Но нельзя. Если после тренировки не будет готов завтрак, то хозяин не похвалит!

Аврас Чисмар резко осадил своего тирра напротив трактира «Благородный разбойник». В который раз подивившись человеческой глупости, он вошел внутрь. Мягкий полумрак и пустой зал свидетельствовали, что этот трактир ничем не отличается в эти утренние часы от таких же заведений на Горхе или Грольде. Хозяин, тихо напевая себе под нос, расставлял стулья. О том, что это хозяин, Аврас понял по довольно объемистому брюху. Такие слугами не работают!

— Доброго утра, почтенный! — Приветственно взмахнув рукой, маг подошел к толстяку.

Тот поднял голову и, прищурившись, посмотрел на вошедшего. Обычная одежда путешественника, покрытая пылью. Взгляд невольно задержался на странно изогнутых потертых ножнах на поясе пришельца. Можно было подумать, что у него там крестьянский серп, если бы не рукоять из дорогой породы черного дерева с инкрустациями из кости. Трактирщик недоумевающе почесал подбородок и ответил на приветствие в духе того, что сегодня действительно доброе утро и он несказанно рад видеть гостя.

— Я ненадолго. Меня интересуют двое путешественников. Мне сказали, что они гостили у тебя. — Последнюю фразу Аврас произнес полувопросительно.

Трактирщик пожевал нижнюю губу и задумчиво протянул:

— Ну не в моих правилах сообщать о постояльцах… — Он прервался, и его глаза цепко выделили вертящийся в пальцах пришельца золотой кругляш. — Хотя, если подумать, то вид у господина более чем представительный, и он, несомненно, не желает зла моим прежним постояльцам, — еще более задумчиво протянул толстяк.

На стол сразу же лег один кругляш, а пальцы принялись крутить следующий.

— Были здесь двое. Дней пять назад. Одеты прилично, но видно, что в обновках. Одежда необносившаяся, новехонькая. Видать, у старого Хасима приоделись. Один из них раб…

— Почему уважаемый так решил? — довольно невежливо перебил человека Аврас.

— Ну как же? На молодом парне был Темный ошейник корда, — как маленькому ребенку, пояснил толстяк.

— Темный ошейник?! Почтенный не ошибся? — Брови мага взлетели ко лбу.

Оскорбленный толстяк даже задышал по-другому.

— Конечно нет! Мне еще отец рассказывал. Темная кожа, по краям цепочка из мелких звеньев. Если приглядеться, то кажется, что вокруг шеи человека чуть-чуть подрагивает воздух, — зачастил он.

«Он! Пришелец из Заар'х'дора!» — Мысль-молния пронзила мозг Авраса. Слава Темным богам, что он зашел в этот город, и дважды слава, что его дернуло спросить про новости. А про убийство разбойника Кургаза и про то, что с этим как-то связаны два пришельца из сожженного Полота, говорили почти все. И Аврас принялся за поиски. Купца Турана он не нашел — тот куда-то отправился по делам, поэтому маг начал обходить трактиры, благо что их оказалось всего четыре. И вот в первом же такая удача!

— Не соблаговолит ли уважаемый описать этих людей поподробней? — Аврас мог быть вежливым, когда хотел.

— Да не очень-то я их и запомнил. Хотя один из них, тот, что хозяин, устроил здесь драку, а потом снял двух девок. Одну взял себе, а другую отдал рабу. Они небось смогут рассказать получше! — довольно уверенно произнес трактирщик, вопросительно поглядывая на монеты.

Аврас кивнул и пододвинул два золотых трактирщику.

— Как мне найти этих девок?

— Да чего их искать? На кухне они сидят! Ночью работы не было, вот и набивают животы. За фигурой не следят! — осуждающе произнес толстяк.

Аврас уже не слушал и быстрым шагом пошел в сторону кухни, в которую могла вести только одна дверь в углу зала. Там действительно сидели две девицы вполне пристойного облика и о чем-то щебетали с кухаркой. Увидев пришельца, женщины замолчали и выжидающе на него уставились. Здесь Аврас нашел общий язык гораздо быстрее. Еще пара монет, и разговор полился в правильном ключе. А тренированный ум Авраса уже процеживал чужие умы в поисках нужных образов.

Через полчаса маг вышел наружу и, довольный, усмехнулся. Волевым усилием он вызвал перед внутренним взором лица этих двух людей. Тридцатилетний или старше воин и молодой раб, чьи черты как-то странно смазывались, не давая точно определить возраст. Ну что ж, Заар'х'дор всегда что-то забирает и дает взамен! Если выживешь, конечно. Аврас еще раз усмехнулся и вскочил в седло. Он теперь имел вполне определенную цель и способ ее достижения — беглецы могли уйти только одной дорогой. А в том, что это беглецы, он не сомневался. В воине он узнал Дарга, пятого сына Сохога, который явно норовил убраться подальше от братской любви Теорна. Тот ведь уже наверняка послал убийц для заверения в своих лучших чувствах.

Аврас хрипло захохотал и ударил тирра пятками. Все-таки в случайности есть что-то притягательное!