ГЛАВА 13
Первым пришел в себя Ярослав. В ушах звенит, глаза, рот и нос забиты мелкой пылью, что-то придавило ноги. По всему телу ожоги. Но все это ерунда, главное, что жизнь продолжается, а болячки… болячки заживут. Не впервой! Честно говоря, Ярослав никак не ожидал, что его плетение возымеет такой эффект. Кряхтя, он встал. Тот груз, что отдавил ноги, оказался ургом Гхолом, но он все еще не пришел в себя.
— Шут с тобой, — проговорил Ярослав, занятый более важной задачей: он искал следы стаи Отродий.
Ничего найти не удалось. Да и что тут можно найти! Это на вершине скалы пыль да мелкие камни, а внизу… мало что есть внизу. Только спекшийся камень и двадцатиметровая оплавленная воронка. Да еще несколько теней на камнях. Такие же остались от испепеленных людей после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Только здесь тени мерзких тварей, которых было ничуть не жалко. В некоторых местах камень в основании скалы расплавился настолько, что превратился в желтоватую стекловидную массу.
— М-да, порезвились!
Теперь можно было заняться ранами урга. Свои собственные уже затягивались пленкой молоденькой кожицы. Как это ни странно, но некоторые его новые возможности никак не были связаны с магией. Одной из них стала ускоренная регенерация тканей. Для пущего эффекта Ярослав увеличил приток крови и внутренней энергии к наиболее поврежденным местам. Через часок все будет как новенькое! Пора посмотреть, что там с Гхолом.
У малыша урга раны были гораздо серьезнее, чем показалось на первый взгляд. Ожог всей спины, длиннющая царапина на ноге (как он только кровью не истек!) и, похоже, сотрясение головного мозга.
— Ничего, и тебя вылечим, — забормотал по старой привычке себе под нос Ярослав.
Его руки порхали над местами наиболее сильных повреждений, щедро делясь живительной энергией. Послушно воле Ярослава быстрее побежала кровь маленького урга, увеличился приток питательных веществ. За каких-то полчаса лечения ожог приобрел менее ужасающий вид, стало возможным его самостоятельное заживление. Рана на ноге затянулась, оставив тонкий белый шрам, странно смотрящийся на зеленой коже. Потеря сознания перешла в здоровый, восполняющий силы и исцеляющий сон.
— А ведь тебя спасли только амулеты! Удар такой силы просто убил бы тебя. — Ярослав покачал головой. — Себе, что ли, амулетов понаделать?
Закончив работу, Ярослав задумался о своих дальнейших действиях. Убежище теперь было стопроцентно раскрыто. Вспышка и грохот магического взрыва были наверняка заметны любому здоровому существу или, по крайней мере, обладающему слухом и зрением. А уж в магическом диапазоне остался такой след… Кстати, о магии. Ярослав решил проверить свои магические возможности. Лучше бы он этого не делал. Истощение всех магических сил, крайняя степень истощения. Если с его жизненными силами было все в полном порядке, вон даже с ургом поделился, то с магией, увы, нет. О магических хлыстах, ударах и прочей запредельщине на пару дней придется забыть.
— А не пора ли нам рвать отсюда когти? — вслух спросил у своего внутреннего голоса Ярослав, но этот подлец молчал, затаившись.
Ярослав еще раз посмотрел на то, что раньше было тропой, по которой поднимались Отродья. Тропы просто не было. У него теперь оставался только «черный ход», то, что он называл про себя спуском акробатов. Эту дорожку он присмотрел на крайний случай, надеясь, что ею никогда не придется воспользоваться. Пришлось. Только вот ведь еще проблема — ург. Он и в здоровом-то состоянии не смог бы спуститься, а уж будучи раненным и подавно.
— Ну не бросать же его здесь, — решительно произнес безжалостный Рырга, служивший пугалом для народа ургов, и начал приводить Гхола в чувство. — Подъем! А ну живо вставай! Разлегся тут. Вста-а-а-ть!!!
Ушастый подскочил, словно ужаленный, но сразу же застонал от боли. На ожоге лопнула молодая кожица.
— Да! Что?! Мы победили?!
— Да! Мы победили!.. Или ты сомневался?!!
— Нет! Конечно нет!..
— Тогда быстро лезь мне на спину и цепляйся покрепче!
— …?!!
— ЖИВО!!!
Открывшего было рот для очередного вопроса Гхола словно ветром сдуло. Ярослав чуть присел. Зеленокожий коротышка, постанывая от боли, обхватил его руками за шею, а ногами — за туловище.
— Держись крепче! Понял?!
— Да, но…
— И заткнись!!!
Ург обиженно засопел. Куда-то пропал страх перед ожившей легендой. Живой характер взял верх над природной осторожностью, а если добавить жуткое любопытство, то поведение ургского паренька было просто невозможным. С точки зрения Великого и Ужасного Рырги, конечно. Особенно когда он, чудовищно напрягая мышцы рук, спускался по отвесной стене. Нет, разумеется, выемки были и просто замечательно служили опорой для рук и ног. Но вот находились они на таких различных высотах и в таких местах, что нащупать их было до неприличия сложно.
— Какой идиот сказал, что человек произошел от обезьяны?! Где хвост? Где цепкие лапы? Где это все, я спрашиваю?! — повиснув на одной руке и отчаянно нашаривая хоть какую-то опору, яростно шипел Ярослав. — А эти Отродья?! Ну какие уроды… Они что, не могли с этой стороны подойти, тогда бы я спокойно спустился по тропиночке… Гхол?!!
— Что? — тихо, боясь лишний раз вздохнуть, шепнул перепуганный ург. Висеть на болтающемся на одной руке человеке было страшно до потери сознания: а ну как сорвется?!
— Ты чего затих?! Высоты, что ли, боишься?
— Я ничего не боюсь! Так, только опасаюсь…
— А-а-а! А я вот до дрожи высоты боюсь!.. С детства. — Последняя фраза была произнесена несколько дрожащим голосом. Ярослав нащупал ногами две выемки в камнях, но чтобы поставить туда ноги, необходимо было разжать руку. — Ладно, была не была!
Секундное скольжение и…
— Чего-о-о-о!.. Не надо так делать больше! — Ург немного подумал и проникновенно добавил: — Пожалуйста!
Даже шокирующее сообщение о том, что, оказывается, у Великого Рырги было детство и он чего-то там боялся, отошло на второй план перед сумасшедшим способом передвижения Рырги.
А Ярослав, распластавшийся по скале и опирающийся о выемки в камне только ногами, подавляя страх и пытаясь разогнать усилием воли полчища мурашек, сбежавшихся на затылок и топорщивших там волосы, молча кивнул, соглашаясь с репликой.
Спуск продолжался. Иногда Ярослав сдвигался в сторону, перебирая руками и ногами по расположенным горизонтально выемкам, но чаще всего приходилось извиваться ужом, пытаясь достать очередную неудобно расположенную неизвестным строителем ступеньку. В какой-то момент продвижение прекратилось. Напрягая все мышцы, стараясь слиться со скалой и хоть так снять напряжение разрывающихся мышц, Ярослав шарил ногами и никак не мог найти какой-либо точки опоры. Его бросало то в жар, то в холод. Сил уже почти не было…
— О Великий Рырга! — зашептал ему на ухо висящий бесполезным грузом ург. В голосе чувствовалось истеричное такое веселье, правда, спрятанное из уважения перед заслугами Ярослава. — О Рырга! Разожми пальцы. Мы спустились!
Ярослав скосил глаза вниз и в сердцах сплюнул: оказывается, его ноги болтались где-то на высоте полутора локтей. Разжал онемевшие пальцы и в сопровождении вороха мелких камней соскользнул вниз.
— Что ж ты, засранец, мне раньше не сказал?!! — В голосе Ярослава не было и грамма христианского смирения и любви к ближнему. — Да я ж тебя сейчас вот этими самыми руками…
— Господин! Не надо, господин! — Ург отпрыгнул подальше. — Я с закрытыми глазами сидел! Я высоты очень боюсь. Глаза открыл, только когда остановились надолго. — Он немного помолчал. — Спасибо, господин!
— За что? — произнес Ярослав и скривил краешек рта.
— За то, что не оставил меня там, наверху. — Ург серьезно посмотрел в глаза Ярослава. — И спасибо за мой народ! Эти Отродья теперь не убьют ни одного урга.
«Ишь как глаза горят! Ты, Ярослав, теперь герой! — Он грустно смотрел на восторженного урга. — А нужно ли тебе восхищение зеленокожего пацана, если он не человек?! Если ты обречен жить в одиночестве? Чего стоит этот восторг в сравнении с одиночеством?..»
Ярослав зло засмеялся. Лопоухий коротышка опасливо замолчал.
«Хотя твоим восхищением, малыш, можно воспользоваться! Ты теперь как миленький выложишь все то, что раньше бы утаил! — Мысли текли ровно, нанизываясь, словно бусы на нитку, и выстраивая логическую последовательность действий. — А спросим-ка мы тебя, что находится на том берегу Костяной! И как урги туда попадают!»
— Слушай, Гхол! А не расскажешь ли ты мне, что находится на том берегу реки? На севере — твое племя, на юге — Отродья, на западе — лес, а на востоке? Что находится на востоке?
Вопрос для молодого урга оказался совершенно неожиданным, но после недолгих колебаний Гхол все же сообщил:
— Тарки!
В этом коротком слове сплелись и снисходительное пренебрежение, и зависть, окрашенная легким налетом страха.
— Кто такие тарки?
— Ну тарки это тарки. Они большие: раза в полтора повыше тебя, Рырга! Очень и очень сильные. Один тарк может в одиночку безо всякой магии убить Отродье. Их шкуру очень трудно пробить чем бы то ни было. Живут в горах за рекой. Очень хорошо прячутся. Они очень хитрые, почти как урги. — Гхол немного подумал. — Нет, мы все же хитрее. А еще они плохие мастера. У них даже из оружия только дубины. И шаманов у них нет… Но они все равно никого не боятся.
Тут Гхол обиженно засопел. Похоже, такое состояние дел было постоянным предметом зависти всех ургов.
— Какое интересное племя. И как они к вам относятся?
— Они над нами смеются… Но иногда торгуют.
— Чем же?!
— Ну мы им вяленую рыбу, моллюсков. Они нам кремний, обсидиан. Иногда приносят разные товары.
— Например, твой браслет?
Гхол вскинул голову, глаза заполыхали огнем. Но потом, будто что-то вспомнив, он притих.
— Да, отец выменял его у тарков, когда я был еще маленький, на шкурку лесного кайфата.
— А это еще кто?
Гхол замялся, подбирая слова:
— Это такие зверьки из Леса, которые иногда совершают вылазки на нашу землю… Грабят наши запасы. Убивают зверей. — Опять небольшая пауза. — Страшные существа. Быстрые. Глаз за ними просто не может уследить. Если встать у них на пути, то могут в два счета убить любого урга. Даже шамана. Духи не могут от них защитить.
Ярослав заинтересовался — что же это за зверюга такая, может, давние знакомые, желтоглазые представители семейства кошачьих?
— А описать их сможешь?
— Да чего их описывать-то? Туловище — в твой локоть длиной да хвост столько же. Мех стального отлива. Слабенькие на вид лапки с загнутыми когтями. — Короткой палочкой Гхол легко набрасывал очертания зверя. — Тут вот уши, нос. Здесь глаза. Чудные такие глаза, без зрачков и радужки. Желтые, как песок на берегу Большой Воды. — Он мечтательно вздохнул. — Вот уже полный клык, как не был дома.
— Ничего, скоро будешь. — Ярослав задумчиво чесал в затылке. Нарисованный зверь очень сильно походил на того зверька, детеныша которого он спас незадолго до того, как покинул Лес. Похож, очень похож. — Вот это и есть кайфат?
— Да. Он самый.
— И это очень опасный зверь?
— Очень-очень. Отец смог убить его случайно. Ему просто повезло, — горячо заговорил Гхол, но добавил: — Отец очень хорошо владел пальмой. Он был мастером, почти как шаман. Много путешествовал, но после боя с этим зверем еле оправился от ран.
— А почему ты сказал, что ему повезло?
— У кайфата была ранена лапа. Хотя даже лезвием пальмы было трудно пробить его мех.
Ярославу вспомнился стальной отлив такой мягкой на вид шкурки животного. Покачал головой:
— Ладно, с этим разобрались. И ты хочешь сказать, что твой отец выменял эту шкурку на твой браслет?
— Да. А еще на большой кусок обсидиана. Шкурки зверей из Леса очень ценные. Лесные звери редко покидают свои земли. Чаще всего только калеки. Там им нельзя выжить…
— И эти калеки смертельно опасны?
— Да. Очень!
— Ясно. Вернемся к браслету. Откуда он взялся у тарков? Ты же мне сказал, что они большие, чертовски сильные дикари, которые не владеют никакими ремеслами?!
Тут Гхол бесхитростно посмотрел в глаза Ярославу:
— Военный трофей, конечно. Они постоянно воюют с гвонками.
Ярослав поднял глаза к небу: «Господи, ну за что мне это. Теперь еще какие-то гвонки. Как они мне все надоели. Ну почему здесь нет людей, а?!»
Произнеся это мысленное воззвание к небесам, он повернулся к ушастому ургу. Тот терпеливо ждал. Похоже, он считал, что у Рырги полно причуд, но на то он и Рырга. Тому, кто так уделал Отродий, многое позволено.
— Слушай, кто такие гвонки?
— А это я не знаю, мы с ними не торгуем. Потому я их не видел никогда.
— А кто видел?
— Отец. Мой отец наверняка видел. Он столько путешествовал. Земли за Костяной он прошел вдоль и поперек…
— Погоди, — перебил урга Ярослав. — А другие урги видели?
— Нет, я же сказал, что мы с ними не торгуем. Они живут за землями тарков выше по течению Костяной.
— И что из этого? Как добираетесь до тарков, так доберетесь и до гвонков. В чем проблема-то?
— Так ведь брод-то только у берега тарков!
Ярослав вздрогнул:
— Это какой такой брод? Вы же Костяной вроде как боитесь? Монстры там всякие плавают и вообще…
— Но раз в полный клык можно… все твари куда-то деваются.
Ярослав облизал враз пересохшие губы.
— А показать, где это, ты мне можешь?
— Да чего показывать. Идти вдоль берега реки, и как встретится скала такая… то напротив нее и брод. Ургу он по грудь.
От Ярослава не укрылась заминка Гхола.
— Это какая такая скала? — переспросил он.
И увидел, как зеленая кожа Гхола начала приобретать какой-то буро-зеленый оттенок, с каждым мгновением становящийся все темней и темней. Только спустя некоторое время Ярослав понял, что именно так «краснеют» урги.
— На мужское достоинство похожая! Вот!!! — выпалил на едином дыхании Гхол и еще сильнее потемнел лицом.
— Так, с этим тоже все ясно. Слушай, а как тарки относятся к мирным путникам?
— Не ургам?
— А какая разница-то?
— Ну у нас с ними древний договор. Нас они всегда пропускают.
— А вы?
— А мы не ходим. Нечего нам далеко от дома делать… Нам и дома хорошо!
— А как же твой отец?
Гхол опять гневно засопел. Молчание затянулось. Но Ярослав выжидал, и наконец ург не выдержал:
— Некоторые рода уходят на ту сторону. — Последнее прозвучало «как на тот свет». — Лучшей доли ищут. Только мало кто возвращается. Отец вернулся, другие — нет. Он никогда не рассказывал, где был. Всегда отмалчивался…
— Ясно. Вернемся к нашим баранам, то есть таркам. Так что произойдет с не ургом на их землях?
— Да ничего особенного… Если путник слаб, то оглушат дубиной и возьмут в плен. Если силен, то соберутся всем племенем, побьют дубинами, оглушат и возьмут в плен. Что будет дальше, неизвестно… Может, тем же гвонкам продадут.
— Врагам?!
Гхол вытаращил глаза:
— Так ведь торговать-то надо!
— Дурдом! — произнес Ярослав и замолчал. Ему надо было подумать. Хотя, с другой стороны, чего там думать — в этих землях ему делать совершенно нечего, так что путь его теперь лежал в земли тарков. — Ну что ж, тарки так тарки. — Он повернулся к Гхолу. — Думаю, на этом нам следует расстаться. С этого места наши пути расходятся. — Для пущей важности Ярослав придал голосу немного холода и стали. А чтобы закрепить яркость впечатлений, выпустил на какое-то мгновение таящегося в глубине души зверя, обретенного им в смертельном противостоянии с кошмарами Леса, что на западе.
И сразу же увидел, как отлила кровь от лица ургского пацана, как в его глазах всплыло воспоминание о том, кто стоит перед ним! Ярослав усмехнулся, но не успевшая спрятаться маска зверя превратила ухмылку в оскал. Гхол вжался в скалу. Ярослав похлопал его по плечу и побежал, словно рысь, пожирающая километры пути. Туда, на северо-восток, где стоит на берегу Костяной скала, способная вогнать в краску маленького ушастого дикаря. Но еще долго он чувствовал у себя на спине недоуменно-задумчивый взгляд Гхола.
