Глава 19
СЕВЕРНЫЙ БЕРЕГ?
Край моря показался спустя пару часов после рассвета. Я не сразу это понял, но мгновенно насторожился, разглядев невысокую полоску еле заметной дымки у горизонта. На приближение непогоды это не походило, а вот на признаки суши — очень даже. Между мелями и проливами островов такого размера на карте не имелось. У этого пергамента были изъяны в виде неточностей, но крупных объектов составители не игнорировали.
Я приободрил команду, заявив, что берег недалеко.
А сам не очень успокоился. Даже когда сушу стало возможно разглядеть человеку с плохим зрением, я не мог понять, куда именно нас занесло. Какие-то холмы, долины между ними, гор, за которыми прячется мое графство, не видать, как и других бесспорных ориентиров.
Нью, пользуясь моментом, спешно училась читать и сейчас неотрывно смотрела на карту. Но, заметив, что я чернее тучи, поинтересовалась:
— Что случилось? Что-то не так?
— Я не пойму, где мы.
— Ну ничего страшного. Это ведь точно берег моря. Наберем воды и пойдем в твое Межгорье. Оно ведь не может быть слишком далеко.
— Кто знает…
— Ну если бы шторм занес нас далеко, мы бы не могли не видеть берегов проливов. Да и не прошли бы через них в бурю. Значит, мы все еще в большом море, а не в той луже, которая на востоке.
— Да я не о том. Видишь ли, политическая ситуация сейчас нехорошая. Погань и демы выбили людей с южного берега, затем со всех островов, кроме Матийского архипелага, и теперь атакуют север. На западе за Межгорьем побережье уже полностью безлюдно, здесь местами тоже разорено подчистую. Из других народ тоже бежит, неразбериха из-за этого сильная, власть почти ничего не может решить. Бандиты, мародеры, логова пиратских шаек, тайные базы демов — каша еще та образовалась. Солдаты местных армий, кстати, от этой публики мало чем отличаются, потому что шлют сюда, как правило, штрафников. Доходит до того, что пополнение из тюрем набирают. Сюда если соваться, так эскадрой, и пару сотен отборных воинов прихватить — не меньше. Очень нехорошие места.
— Ну воду хоть набрать здесь можно?
— Вода не дефицит — чай не пустыня.
— Ну так наберем и уйдем.
— Берег незнакомый, где брать, не знаем, ночью подойти не сможем, а днем нас видно издали. Может, и сейчас уже видят. Одинокий корабль с не слишком сильной командой. Мы — лакомая добыча. Нам надо побыстрее найти реку или бухту укромную, зайти туда, чтобы с моря не заметили, а то тут много разного отребья вдоль берега шляется. Вон между холмами видишь что-то вроде входа в залив?
— Не пойму… На залив не похоже. Чуть левее такое же — видишь?
— Может, река при впадении на два рукава разделилась? Хотя вокруг реки обычно заросли погуще, а я ничего подобного не вижу.
— По карте не понять.
— Да забудь ты о ней, такие мелочи там редко обозначают.
— Дан, тот остров, где мы стояли на якоре и где тебя… Ну… тебе они ногу… Он обозначен. Вот, наверное. Крестик с маленьким кружочком на нем.
— Знаю.
— На карте такие значки еще есть.
— Ага. В том числе и на том острове, где мы встретились. Они, похоже, таким знаком обозначают важные для них места.
— Я тоже так подумала. И посмотри на линию северного побережья. Здесь три таких значка. Один даже не на берегу, а на большой реке, в том месте, где в нее другая река впадает. Наверно, заходили туда зачем-то. Еще один в бухте узкой, почти в конце ее. Или залив. Не знаю точно, ведь масштаба нет.
— В описании сказано, что это бухта с высокими берегами.
— Вот третий еще. Между островом и побережьем, в узком проливе. И никаких других ориентиров нет. Что, если перед нами никакая не река, а остров неподалеку от берега? Тогда это не рукава речные, а входы в пролив.
— Ты хочешь сказать, что нас непонятно куда занесло бурей, затем мы вышли к побережью в случайно выбранной точке, надеясь сориентироваться, и первое, что увидели, — место, интересующее контрабандистов? Ни ты, ни я понятия не имеем, сколько здесь островов. Если верить карте, так чуть ли не один за другим идут. Сама хоть веришь в такое совпадение?
— Ну не знаю… Ты только посмотри: восточнее на карте холмы высокие показаны, густым лесом заросшие, западнее горы. Ни того, ни другого мы здесь не видим. Зато очень похоже на побережье с этим значком.
— Масштаба нет, сама же знаешь. Подобная местность может тянуться на сотню километров, а может, и больше.
— Согласна. Ну а вдруг то самое? Куда шли контрабандисты? И знаешь, очень даже возможно, что именно там у них место встречи с теми тремя кораблями из другой шайки. Посмотри внимательно: карта затаскана сильно, но этот значок выглядит совсем свежим. Его будто только что нанесли. Мне кажется, что это случилось перед самым плаванием, когда договаривались о месте встречи.
— Гм… Далеко идущее предположение, но с тем, что он свежий, согласен.
— И что делать будем?
— Ну… для начала не станем соваться в пролив, или реку, или что там окажется. Попробуем высадиться в сторонке, разведаем, выясним обстановку.
— Может, лучше отойти назад и выбрать другое место?
— Надо с Норпом поговорить… Хотя о чем там разговаривать? Ветер с западного на юго-западный меняется, небо затянуто сильно. Если к ночи не встанем на якорь, а при таких глубинах без подвернувшегося острова это не получится, то сильно рискуем. В темноте может дотащить до берега и посадить на камни.
— Веслами грести можно ночью против ветра.
— Куда? Компас здесь показывает куда угодно, но только не на стороны света. Не думаю, что ночью он станет работать правильно. Звезд при такой облачности не разглядеть, значит, и по ним не сориентируемся. На ветер смотреть? Да мы даже не заметим, если он изменится. Как ни крути, но для нас безопаснее всего, если засветло найдем стоянку.
— Не вижу я на берегу удобных мест, кроме этих заливов, или проливов, или не знаю что это такое.
— Пойду все же с Норпом поговорю.
— Ага. Сходи. Один ум хорошо, а полтора лучше.
— Чего это тебе Норп так не нравится?
— Я разве его имела в виду?
— Нью, не ехидничай. Тебе не идет.
— А ты не веди себя как последний дурак. Посмотри еще раз на карту и на этот знак. Все совпадает ведь. Нельзя нам здесь оставаться.
— Я еще раз говорю: таких островов здесь десятки или сотни. Шансы выйти именно к отмеченному, мягко говоря, низкие. А шансы встретить там остальные корабли их шайки еще ниже. Будешь и дальше панику разводить? Или у тебя есть информация, мне неизвестная?
— Информации нет. Но есть интуиция. И я ей верю.
— А я верю фактам. Пойду поговорю с Норпом.
Норп, выслушав мои опасения и предположения Нью, почесал затылок, подумал, еще почесал и выдал результат:
— Одна помпа почти не качает, и починить ее вряд ли получится: нет у нас мастеров для такого дела. Шторм здорово потрепал, воды все больше и больше прибывает. Надо срочно на мель становиться, в прилив, и заниматься корпусом. Хоть слегка его в порядок привести. Даже в спокойную погоду нам тяжело приходится, а пойдет волна — так слезами обольемся. Ветер вон меняется: вдруг это не к добру?
— Я о том же. Нам край нужна суша, хоть какая-нибудь. Уже начинаю жалеть, что к тем островкам приставать не стали.
— О чем жалеть? Там нет воды, и вообще я бы поостерегся к здешним островам подходить даже днем, а уж ночевать на них тем более. Но не скажу, что с радостью пойду к этому берегу.
— Думаешь, Нью права?
— Бабы обычно глупы, но даже самая глупая иной раз скажет что-то ни с того ни с сего, и все до единого слова сбывается. Не раз такое замечал.
Из люка высунулась обеспокоенная физиономия Шнейга:
— Сэр страж, в носу открылась течь.
— А до этого там разве было сухо?
— Но это совсем другая течь. Очень большая. Струя воды бить начала.
Мы с Норпом переглянулись, и тот, вздохнув, выдал:
— Началось. Это корыто разваливается. Нам нужен берег. Пусть даже там вся армия погани будет нас поджидать. Медлить с этим нельзя.
Чтобы законопатить щели между разгулявшимися в бурю досками бортов, необходимо как минимум добраться до этих самых щелей, причем с двух сторон. И очень желательно, чтобы они при этом пребывали не в воде, — это упрощает работу, да и качество ее возрастает на порядки.
Нам ведь не нужен ремонт на скорую руку, результаты которого будут уничтожены получасовой болтанкой на средней волне?
Корабль, даже деревянный, предмет тяжелый. Силами полусотни человек, используя простейшие механизмы, его можно оттащить от береговой полосы, но это займет очень много времени. И все это время нам придется торчать у всех проплывающих мимо на виду, что очень нежелательно. Если в отношении нас проявят агрессию, даже сбежать не получится: ведь за пять минут судно на воду не спустишь.
Существовал компромиссный вариант: частично вытащить корабль на сушу, используя отлив, и так же частично залатать, дабы уменьшить приток воды.
В системе планеты, на которой я оказался, имелось четыре спутника. Может, и больше — это лишь те, которые наблюдаются невооруженным глазом. Два из них очень заметны, хоть визуально уступают старой доброй Луне, другая пара не отличается от ярких звезд.
Орбиты всех спутников на разном удалении от планеты, периоды обращения тоже. Возможно, эллипсы орбит сильно вытянуты, потому что визуально кажется, что видимые размеры крупных сателлитов значительно меняются со временем. Хотя ручаться не стану — это может быть обман зрения.
К чему я все это сейчас вспоминаю? А к тому, что предсказать точное время приливов и их высоту в этом мире было непросто. Саед как-то угадывал, но мне до него далеко.
А нам очень нужен был прилив. И желательно повыше. Если на его пике посадить корабль на мель возле пологого берега, в отлив значительная часть днища покажется из воды и мы получим доступ к подводной части корпуса. Понятно, что ремонт будет частичным, да и качество поспешной работы отличным не назовешь, но до Межгорья не так уж далеко, и шансы добраться без дополнительных приключений велики.
Проблема заключалась лишь в том, что никто на «Рыжем псе» не имел представления: отлив сейчас или прилив. Или ни то, ни другое.
Норп даже привел на площадку к рулевым тощего типа с гипертрофированными руками и плечевым поясом — при скромных ногах эти красноречивые признаки выдавали в нем матерого невольника на гребных судах.
— Это Ольб, он из канегов, а они все как один лучники отличные. Глаз у него — как у ястреба.
По мне, он выглядел скорее близоруким — уж очень рассеянный какой-то взгляд. Но придираться не стал, спросив о другом:
— И зачем он здесь?
— Может, как-то сумеет понять, прилив или отлив сейчас.
С сомнением покосившись на приближающийся берег, я покачал головой:
— Даже сотня канегов тут не поможет. Надо остановиться, понаблюдать, прибывает вода или убывает.
— Камни, — неожиданно произнес Ольб.
— Что? — не понял я.
— Между берегом и нами камни. Их почти не видно, скрыты волнами. Редко выглядывают. Их много.
Не доверять словам «снайпера» у меня не было оснований, я и сам в движении волны замечал что-то неправильное.
— Норп! Команду на весла! Отходим!
Тот молча скатился вниз. Не дурак, понимает, что этот берег не для нас. Имейся на борту опытная команда при знающем лоцмане — шансы найти проход, если таковой существует, были бы высоки. Но у нас нет ни того, ни другого, значит, и «Рыжему псу» здесь не место.
Пусть у нас в носу опасная течь, но надо уносить ноги.
Вопреки ожиданиям, берег не начал удаляться, несмотря на работу гребцов. Более того — он продолжал приближаться. Обвинять в этом ветер было неправильно: хоть он и свежел, но не настолько, чтобы противостоять мышечной силе десятков человек.
Норп, тоже это заметив, вернулся на площадку.
— Дан, нас продолжает нести на берег. Ветер слишком сильный.
— Это не ветер — это течение. Придется отдавать якоря.
— Но мы остановимся, и все. А как уйдем потом?
— Каким бы ни было течение, в прибрежной полосе при отливе оно ослабеет или даже в обратную сторону пойдет. Или дождемся изменения направления ветра и попробуем вырваться на парусах. Так что отдаем якоря, оба.
Якоря бухнулись в воду и быстро пошли ко дну, разматывая бухты тросов.
И размотали без остатка.
— До дна не достали! — охнул кто-то из невольников.
Я не очень удивился. Море это не без сюрпризов: то сутками идешь, едва дно килем не задевая, то вдруг такая бездна под днищем разверзается, что лотом не промерить.
— Ждем! — приказал я. — Возле берега глубины станут меньше, и якоря зацепятся.
Камни уже слепой мог заметить, по характерному шуму ломающихся на них волн. Но якоря как висели двумя соплями из простуженного носа, так и продолжали висеть. Я начал подозревать, что рифы являются границей мелководья и зацепиться за дно у нас если и получится, то слишком поздно.
Пришлось спешно принимать сложное решение. Если оставить бесполезные сейчас якоря в таком положении, они затруднят маневрирование судном, так как увеличивают сопротивление. Поднять? А вдруг дно все же окажется ближе, чем я опасаюсь?
Пошел на компромисс: приказал поднять носовой якорь, оставив кормовой за бортом.
Гребцы надрывались так, как не надрывались под плетьми надсмотрщиков. Но тщетно: «Пес», отчаянно маневрируя перед стеной рифов, так и не находил безопасного прохода, а камни становились все ближе и ближе.
Ольб, о котором все забыли, подскочил ко мне и радостно произнес:
— Сейчас прилив, я теперь точно знаю! Вода прибывает на вон тот пляж — это сильно заметно.
— Да плевать уже на прилив, нам проход нужен среди рифов, не замечал его?
— Нет. Тут весь берег усыпан огромными валунами, широких проходов между ними не видно.
— Вот и я о том же…
На макушке ближайшего валуна вспенилась волна. Рукой подать — каких-то полсотни шагов. Мы по-прежнему ни метра не могли отвоевать у моря, наоборот: нас медленно и неотвратимо сносило к берегу.
— Норп. Всех, кто в трюмах, выгоняй на палубу. Внизу оставить только гребцов. Каждый пусть схватит доску, бочонок, связку дров с камбуза. Хоть что-нибудь, чтобы не утонуть, когда окажется за бортом.
— Думаешь, конец «Псу»?
— А сам-то как считаешь? Я попробую направить его на рифы.
— Зачем?!
— Видишь, как нас сносит? Тут они хоть и густо натыканы, но шанс проскочить есть. Дальше они сплошной стеной стоят, и нас тащит именно туда. Лучше рискнуть сейчас, чем с гарантией сгинуть чуть позже.
— Да, ты прав, лучше сейчас. Я пошел вниз.
— Бегом. У нас пара минут осталась.
Рулевые выпучили глаза, услышав приказ, и лишь криком получилось их расшевелить:
— Оглохли, что ли?! Правьте на берег! И постарайтесь!.. Очень постарайтесь идти между камнями, а не на них!
Напрасные уговоры — квалификация рулевых не предполагала сложных маневров. Ну пусть хоть усердие попробуют проявить, вдруг чудо случится.
И еще кое-что нам может помешать даже при самом удачном развитии событий. Те валуны, которые выдавались из воды или были чуть скрыты, мы хорошо видели. Но несомненно, что это лишь «верхушка айсберга» — на каждый заметный камень может приходиться десяток коварно заглубленных невидимок.
Я уже говорил, что корабль — штука тяжелая? Ну так вот, как и всякий погруженный в воду предмет, он имеет подводную и надводную части. Не знаю, какая осадка у «Рыжего пса», но подозреваю плохое. К тому же из-за течей он прибавил в весе, следовательно, она увеличилась. И лишь небеса знают, сколько камней, разглядеть которые мы если и сможем, то слишком поздно, сумеют дотянуться острыми вершинами до днища корабля. Пусть даже тупыми — мало не покажется.
Первыми за нас взялись вовсе не невидимки. Рулевые, в лучших традициях новичков, поздоровались с первым же отлично заметным камнем, угодившим нам в левую часть носового скоса корпуса.
«Удар в скулу» вышел столь сильным, что я не удержался на ногах, как и все остальные. Поднявшись, кинулся к борту, чтобы оценить ситуацию. Она пока что была непонятной — на камне нас не удержало, понесло дальше. При этом весла не шевелились, очевидно, происходящее вызвало стресс у гребцов и судно теперь полностью неуправляемо, потому что оба рулевых пребывали в затяжном ступоре.
Оттолкнув одного, я с нечеловеческим усилием, до хруста в суставах повел веслом, стараясь обогнуть сдвоенный камень, на который нас несло. Наверное, не успел бы, но, как ни удивительно, помогли рифы. Корпус судна задрожал, откуда-то снизу донесся скрежет и треск ломаемого дерева. Я понял, что мы днищем задели один из тех самых «невидимок», и задели серьезно.
Ход корабля замедлился, но до остановки не дошло, потому как накатившая волна вовремя приподняла корабль, опустив уже за опасным местом. А я все это время продолжал давить на весло, и, возможно, именно благодаря моим усилиям удалось избежать тесного знакомства с тем самым раздвоенным рифом, на котором мы могли засесть, будто посаженные на кол.
Опомнился второй рулевой, начал помогать. Поздно, остолоп…
Снизу почти птицей взлетел Норп:
— Дан! Тонем! Внизу воды по пояс!
— Вижу! Готовьтесь! Поплавать придется! Нью! Ты где?!
— Здесь! — прокричали снизу.
— Хватай что-нибудь — и к берегу!
В ответ что-то прокричали, но слова промелькнули мимо сознания — в этот момент днище ударилось об очередной камень, и на этот раз куда серьезнее. Судно навалилось на препятствие, палуба ушла из-под ног, отчего я опять не удержался на ногах и лишь чудом не свалился с высоты рулевой площадки. А затем последовал второй рывок, ничуть не слабее. Но другой природы. Якорь, про который все забыли, наконец нашел за что зацепиться и сделал это именно сейчас. Корабль, оказавшись на привязи, дернулся в сторону, налетев на новый камень.
Вот теперь мы остановились окончательно.
Бросив взгляд по сторонам, я легко догадался, что дальше «Пес» вряд ли пойдет. Все, это его последняя остановка. Корпус еще содрогался, со скрежетом переползая через камни, но это была своего рода агония, вызванная инерцией судна и действиями волн.
— Все за борт! — крикнул я и первым последовал своему приказу.
Уж очень сильно пугала мачта. Как-то нехорошо накренилась, будто собираясь обрушиться на палубу, прихлопнув своими тяжелыми реями нерасторопных.
Уже вынырнув, понял, что я последний осел. Покинул судно в том, в чем был, не прихватив массы полезных вещей.
И даже не посмотрев, как там Нью…
Начал крутить по сторонам головой, пока не высмотрел девушку впереди. Значительно меня обогнав, она быстро плыла в сторону недалекого берега. И никакими подручными средствами при этом не пользовалась, то ли позабыв о моем приказе, то ли его проигнорировав.
Скорее последнее.
Припустил вслед за ней.
Метров триста-четыреста — даже для не слишком хорошего пловца дистанция терпимая. Ничего удивительного, что я преодолел ее одним из первых: ведь меня не тормозили доски, бочонки и прочие средства спасения на воде, коими обременили себя остальные.
За одним исключением.
Нью, самая первая оказавшись на суше, стояла у кромки прибоя, расставив руки в стороны.
— Ты что, пугало из себя изобразить решила? — поинтересовался я, шлепая по мелководью.
— Будь у тебя хоть капля ума, мог бы догадаться, что таким способом я пытаюсь высушить платье.
— Капля? Ума? Да где же мне найти столько?! И вообще зря ты это затеяла: команде, и мне в том числе, приятно смотреть на девушек в мокрой одежде. Не лишай нас последней радости в жизни.
— Очень смешно. Ну что? Доволен? Нашел берег? А я ведь тебе говорила, что не надо было сюда идти.
— А у нас был богатый выбор? Радуйся: мы живы, и мы на суше. Поверь, это очень даже неплохо.
— Пытаюсь поверить, но почему-то не получается. Дан, а зачем тебе пустые ножны?
— Пустые? Блин, а ведь в них был меч… Получается, теперь они и правда мне незачем…
— Корабль… Смотри…
Обернувшись, я никакого корабля не увидел. Лишь мачта торчала из воды, да и та становилась все короче и короче.
— Поздравь меня, Нью.
— С чем?
— Второй корабль. Второй мой корабль. И тот, и другой на дне. Как ты думаешь, может, есть смысл сменить профессию капитана на что-нибудь другое? Например, стать дворником…
