Глава 14
НОВЫЕ РАЗГОВОРЫ
— Угроза для ценного тела. Опасная ситуация. Значительные повреждения опорно-двигательного аппарата. Незначительные повреждения прочих систем. Шок. Состояние неудовлетворительное.
— Что там с ногой?
— Открытый перелом левой нижней конечности с раздроблением костной ткани. Повреждение крупных кровеносных сосудов. Кровопотеря. Нарушение кровообращения. Риск некротических процессов в поврежденной конечности. Угроза для ценного тела. Возможно получение дополнительных повреждений. Ситуация требует немедленных изменений.
— Вот как? В отпуск, что ли, съездить…
— Смысловое несоответствие. Отсутствие корреляций. Понятийное недопонимание. Рекомендую смену координат на неугрожающие для ценного тела. Необходимость. Краткосрочная перспектива. Требуются быстрые действия. Высокая скорость перемещения.
— С раздробленной ногой?
— Возможность исправления.
— Сам знаю. Но переломы залечиваются часами, и потом пару дней заметно хромать придется. А там человек двадцать на корабле, даже здоровому против такой кучи не справиться.
— Опасность потери ценного тела. Угроза доставки к интересующимся. Недопустимость этого. Рекомендация принимать любые меры. Меры, сопряженные с угрозой для ценного тела, считаю приемлемыми. Ситуация дает разрешение.
— Предлагаешь опять подключить свою голову непонятно к чему? Не поможет. Я ведь, что касается военного искусства, и так много оттуда утащить успел в прошлый раз. К тому же после этого у меня будет всего лишь несколько секунд, а потом чуть ли не в кому впаду.
— Несоответствие рекомендации. Рекомендую интенсификацию органических процессов без пиковых нагрузок. Кратковременность. Последующий линейный спад. Для ограничения периода спада рекомендую период интенсивного режима минимальный.
— О чем ты?
— Разгон через симбиотическую систему. С угрозой повреждения ценного тела. Кратковременный подъем физических характеристик. Без пиковых нагрузок. Рекомендую период использования минимальный.
— Уж не хочешь ли ты переключить меня в то состояние, при котором перерожденные расшвыривают народ будто котят?
— Принято соответствие. Рекомендован ограниченный разгон. Готовность к активации. Ожидание согласия активации.
— Я думал, что мне это недоступно.
— Принято. Симбиотическая система работает в некорректном режиме. Накопление сбоев. Неизбежность краха. Риск уменьшения периодов между перезагрузками. Недопустимость разгона из-за увеличения риска. Опасность необратимых повреждений. Опасность захвата интересующимися. Ситуация дает разрешение. Кратковременный разгон без пиковых нагрузок допустим.
— На кой хрен такое суперменство, если нога сломана? На одной, как ни разгоняй меня, особо не попрыгаю.
— Мобилизация резервов. Ускоренная реплантация. Регенерация интенсифицирована. Устранение повреждений. Кратковременная блокада нервных импульсов. Полные антишоковые меры. Последующий разгон. Неизбежный спад. Ограничение и интенсивность спада регулируется продолжительностью активной фазы. Рекомендация ее сократить.
— Сколько времени у меня будет?
— Незначительный период. Срыв разгона. Неизбежность. Симбиотическая система работает в нештатном режиме. Невозможность корректной поправки. Накопление сбоев. Повышение частоты сбоев. Перезагрузка системы нежелательна. Периоды между перезагрузками требуется удлинять. Рекомендация радикально сократить активную фазу. Рекомендованная продолжительность: минимально возможная.
— То есть ты вначале ускоренно меня вылечишь, а затем включишь режим, который сделает меня не слабее перерожденных, но я должен буду очень быстро решить свои проблемы, иначе могу свалиться, не успев все закончить?
— Соответствие. Угроза для ценного тела. Вынужденная мера. Необходимо предотвращение угрозы высшего порядка. Будут задействованы все резервы организма. Рекомендую в период спада принять все меры для их восстановления.
— Спасибо. Понял. Начинай… голос во мраке…
Кто-то что-то мне рассказывал о блокаде нервных импульсов и антишоковых мерах, но первое, что я ощутил, когда вынырнул из небытия, — это адскую боль. Может, тело повредили побоями во многих местах, но болело только одно: нога. Даже в подвалах инквизиции я не чувствовал таких страданий. Из глаз полились слезы, я невольно заскрежетал зубами.
— Дан?! — испуганно пискнули над ухом.
— А что, здесь кто-то еще есть? — попытался я проговорить бодрым тоном, но получилось, надо признать, не совсем то, на что рассчитывал.
— Тебе очень больно?! Ой, извини… Глупый вопрос…
— Да ничего… Но лучше не буду на него отвечать.
— Извини. Я все слышала, но ничем помочь не могла.
— Да ты-то в чем виновата?
— Ну… ты ведь за мной пришел.
Я не стал признаваться, что вообще-то планировал локальное восстание рабов устроить, а к Нью пошел по глупости, и спросил о другом:
— Почему меня посадили с тобой?
— Тот толстый, который будто визжит, когда говорит, приказал.
— Зачем?
— Он меня расспрашивал, как я попала на остров и как тебя встретила. Но я… я ничего не сказала.
— Он что, бил тебя?!
— Нет. Ну так… не сильно.
— Хана ему…
— Да не волнуйся ты так. Для меня после той аварии это такие мелочи. Просто унизительно, а так не страшно.
— Так почему я у тебя? Ведь женщин с мужчинами они держат раздельно.
— Он сказал, что это самое лучшее место. Отсюда не сбежать. И нас надо стеречь вместе, так надежнее. Мы как-то связаны. Дан, я не знаю, но он что-то подозревает.
— Что?
— Ну, что мы с тобой как-то связаны. Он про стражей спрашивал. И тебя стражем называли, я слышала. Может, так они называют людей вроде нас?
— Смелое предположение, но не так все просто, ведь добровольцы вроде нас начали появляться здесь последние годы. Стражами здесь принято называть представителей очень малочисленной организации — ордена Полуденной Стражи. На деле такое название мало кто употребляет или коверкают его на все лады. Обычно обходятся короткими терминами: «страж» и «орден». Страж — это человек, эффективно сражающийся с поганью и всем, что с ней связано. Непревзойденные бойцы, военачальники, изобретатели, кризисные управленцы. Если верить всему, что про них говорят, становится страшно представить.
— А как ты попал в этот орден?
— Попугай словечко замолвил.
— Не поняла?..
— На второй день, как я здесь оказался, меня нашел попугай. Зеленая птица размерами меньше вороны, но больше скворца, болтливая, наглая, пошлая, выпить любит.
— Ты о нем рассказывал уже что-то.
— Ага. Ну так вот: каждый, у кого есть такой попугай, считается у аборигенов стражем.
— То есть любой человек возьмет попугая и станет стражем?
— Нет. С местными попугаями не все так просто. Только у стражей они становятся своего рода ручными. Остальные могут удержать при себе такую птицу только в клетке. Так что если видишь человека с попугаем на плече — знай, что это точно страж.
— Странно…
— Не то слово. Мой Зеленый не просто повторяет заученное. Он разумен. Скрывает это, но не сильно. Скорее вид делает, что дурак. Иногда мне даже кажется, что он куда умнее меня. По крайней мере, ноги ему еще ни разу не ломали при всех наших приключениях, а меня уже третий раз угораздило…
— Третий раз?!
— Нуда. Я как-то раз попал к инквизиторам. Есть у них забавная штучка, вроде тисков для ног. Они мне обе сломали.
— Господи…
— Господь здесь ни при чем — его самые верные слуги поработали, как они себя называют… Второй раз по глупости угораздило. Дрались с поганью, я поскользнулся на мокрой траве. Сам виноват.
— Тебе ногу перевязали, но это не поможет. Я кричала им, что нужно шину, но они только смеялись в ответ.
— Ничего, и без шины заживет…
— Заживет?!
— А куда оно денется…
— Дан, извини, тебе сильно плохо, а я разговорами достаю…
— Да нет, наоборот — помогаешь. Хоть отвлекаюсь немного…
— У нас не получится уйти теперь… Никак… Боюсь даже думать, что дальше будет…
— А я вот не боюсь и тебе это советую. Дальше все будет хорошо, потому что у меня есть план.
— План? Да какой теперь может быть план?!
— План просто великолепный, успех гарантирован. Помнишь, когда мы познакомились и я пытался разбудить у тебя способность говорить на местном языке, дошло до того, что начал злить?
— Ага. Мой патриотизм задеть хотел.
— Было еще что-то. В том числе говорил, будто тебе придется брить подмышки и там всякое, потому как это принято здесь.
— Помню.
— Так вот: брить ничего не придется. Здесь есть средство для эпиляции, изготавливается из растительного сырья на юге. Разными путями, в том числе и на таких кораблях, как наш, попадает и на север, но стоит там подороже. Потому бритвами пользуются лишь самые бедные люди, остальным куда проще. Нанес немножко на палец, растер нужное место, подождал пару минут — и смываешь вместе с волосами. После этого растут они очень плохо, а иногда и вообще прекращают расти.
— А если голову вымазать?
— Одним лысым станет больше. Но это не проблема. Есть другое средство: помазал — и шевелюра вымахает хоть куда.
— И зачем ты это сейчас рассказываешь?
— А вот ты представь: создаем мы установку. Открывается канал, оттуда сплошным потоком прут инженерные машины, войска, бизнесмены, проповедники всевозможных сект, а в обратном направлении спешно монтируют нитку нефтепровода. Нам с тобой дают по медальке, а может, даже по ордену, говорят пафосные слова, отечески хлопают по плечам. И на этом все. Все — это в смысле: ничего больше нам не дадут. Сделали свое дело, так что гуляйте смело. И вот тут мы выставляем на рынок два патентованных средства: для эпиляции и для лечения облысения. Успех будет ошеломляющий. Это же миллиарды потенциальных клиентов, и весь рынок наш. Производители бритв и париков разоряются мгновенно. Или, как вариант, заплатят нам громадные отступные. Мы покупаем остров, тот, где встретились, и нам с тобой туда возят на вертолете стриптизеров и театральные труппы. Представляешь, какая жизнь настанет?
Нью тактично выждала паузу и участливо предложила:
— Дан, тебе надо поспать. Обязательно надо. Очень надо.
— Ага… и к доктору, который мозги прочищает, не помешает — знаю это…
— С ногой, похоже, совсем все плохо. Жаль, что я не медик, мало что понимаю. Извини.
— Да что ты все время извиняешься! Все нормально с моей ногой.
— Ничего с ней не нормально. Не надо меня успокаивать. Я не маленькая.
— Ага. Конечно. Даже паспорт есть. Знаю. Нью, а теперь серьезно. Нас слушают. Не знаю как, но у них есть способ незаметно узнавать, о чем говорят в этих каморках. Так что как говорили на русском, так и будем говорить.
— Поняла.
— С ногой ничего хорошего. Но я страж, а мы люди непростые.
— Ты ведь какой-то ненастоящий страж? К тебе просто попугай прилетел.
— Я страж — всем стражам страж. Есть у меня кое-какие секреты, о которых эти работорговцы не знают. Нога придет в норму за несколько часов. Ну почти в норму.
— Это невозможно!
— Возможно, Нью, здесь и не то возможно. Она уже почти не болит, а ведь несколько минут назад я зубами скрежетал. Но главное в другом. На короткое время я смогу как бы разогнать свой организм. Сила, реакция, скорость — все многократно улучшится. В таком режиме существуют перерожденные. Они в одиночку способны перебить отряд солдат, не заработав ни царапины. Мои возможности куда скромнее, но я это компенсирую техникой и оружием. Оружия сейчас нет, но техника никуда не делась. Корабль сейчас движется. Вряд ли второй они бросили в бухте, значит, команды обоих судов на своих привычных местах. Одного я убил, еще один или уже мертв, или ранен так, что не встает, парочке тоже сильно досталось. Контрабандисты стали чуть слабее. В любом случае на «Альбатросе» их сейчас не больше двух десятков. Мне придется их убить. Всех.
— Ты не сможешь…
— Смогу. Должен суметь. Другого выхода у нас нет. Но не это сейчас главное. Жизнь — жадная штука. В ней за все надо платить, рано или поздно. Мне придется рано. После разгона должно последовать торможение. Резкое. Так и получится. Я не знаю, что на этот раз будет. Но не исключено, что вырублюсь, причем надолго. Тебе придется позаботиться обо мне.
— Но…
— Я попробую успеть освободить рабов или хотя бы часть и вбить им в головы, что тебя следует слушаться или хотя бы не обижать. Постарайся не дать им повода нарушить мои указания. И не знаю, что получится со вторым кораблем. Не факт, что успею его захватить. Очень может быть, что вам сразу придется убегать. Вооружитесь, угрожайте им. Они знают, что гребцов у нас двадцать восемь человек, и по идее не должны рисковать идти на абордаж, ведь команда на «Псе» меньше. Но всякое может случиться. Ты все поняла?
— Нет. Я ничего не поняла.
— Так начинай понимать, это тебе не интегралы щелкать — это проще.
— Для меня проще интегралы. И мне кажется, что тебе очень плохо. Ты бредишь.
— Может, и так. Но помни: как только откроют люк, мой бред превратится в реальность. Подумай над этим. А я пока посплю.
Раз нога почти перестала болеть, так почему бы не попробовать отдохнуть? У меня ведь был трудный день. И ночь.
А предстоит еще труднее.
