ОПАСНАЯ ПЛАНЕТА

 Глава 1 

Опустился занавес после первого акта «Дон Жуана», и Роберт Эллсмор Грендон с трудом подавил зевок, сам не понимая, что с ним происходит. И опера ему нравилась, и постановка не вызывала нареканий; более того, он не мог не отметить, что такой качественной постановки он просто еще не видел. Но что-то отвлекало его, а что - он не мог понять. И приходилось даже прикладывать определенные усилия, чтобы сосредоточиться на музыке и действии. Просто день такой, подумал он. Один из таких дней.

В свои двадцать четыре года он считал себя уставшим от жизни, лишенным иллюзий. Увлеченный военной службой, он обманул ожидания родственников, порвал с семейными традициями и присоединился к революционному движению на Кубе. Ему казалось, что борьба там стоит того, чтобы рискнуть своей шеей, но вскоре, гораздо раньше, чем другие, он понял, что новый режим - это всего лишь новые хозяева. И убрался оттуда, пока еще была такая возможность, чтобы вернуться к карьере в страховом бизнесе. Именно этого и хотел от него дядя - дядя, который, собственно, и оплачивал его обучение в колледже. И теперь Роберт и Винсент Грендоны готовились занять то место, которое дядя собирался им оставить через несколько лет. Для обоих молодых людей такая карьера представлялась вполне успешной - даже если только и один из них вставал на место Артура Грендона. Пост второго выглядел не менее заманчиво.

Вероятно, приложив сверхусилия, он мог бы стать первым, но его двоюродный брат обладал истинной привязанностью к делу. В то время как Винсент Грендон попросту «отбывал номер», Роберт Эллсмор Грендон жаждал действия, приключений, романтики - то есть того, что, похоже, исчезло из мира двадцатого века.

Он направился к бару, размышляя, что всю бы свою карьеру отдал, не задумываясь, в мгновение ока, в обмен на возможность совершить что-либо стоящее, с его точки зрения. Разумеется, страховой бизнес - дело стоящее, думал он, усаживаясь у стойки и подзывая Луиса, но не настолько же стоящее, чтобы уйти в него с головой.

Луис посмотрел на него, кивнул и принялся смешивать «гибсон». Ставя стакан перед ним, бармен не удержался от любопытства:

– Мистер Грендон, вы прочли сообщение?

Роберт Грендон моргнул.

– Какое сообщение?

– Вы что же, не видели сегодняшних газет?

Грендон покачал головой.

– Так, проглядел. А что?

Луис отошел ненадолго и вернулся с номером «Тайме», развернутым на некой странице. Когда он положил газету на стойку перед Грендоном, тот с изумлением увидел, что на него смотрит его собственный портрет.

– Скажите, мистер Грендон, вы заранее планировали зайти сюда сегодня вечером?

Грендон озадаченно посмотрел на бармена.

– Нет… Вообще-то я собирался попросить одного своего приятеля сходить со мной сюда вечером в следующую пятницу. Утром зашел узнать насчет билетов и решил, что схожу-ка сегодня вечером один, тем более что оставался билет на очень удобное место… Даже не знаю, почему я пришел. Только сейчас я задумался, когда ты упомянул об этом.

На лице Луиса появилась странная улыбка.

– Тогда прочтите вот это обращение, мистер Грендон. Возможно, оно обращено именно к вам.

Грендон взялся за газету. Заголовок гласил: «Ты Мне Нужен!» Подпись под рисунком отсутствовала, а далее шел такой текст: «Я не знаю ни твоего имени и вообще ничего о тебе, кроме того, что ты находишься в этом городе. Я собираюсь провести некий эксперимент, и, возможно, ты именно тот человек, который мне нужен. И если это ты, то ты поймешь эти знаки.

Ты ощутишь неодолимое желание вечером отправиться в некое место, независимо от того, собирался ты пойти туда или нет. И окажешься там около восьми часов вечера. Начиная с половины девятого каждые полчаса я буду посылать тебе сообщения. Возможно, ты не услышишь их с первого раза или со второго, но будешь ощущать, как что-то тебя отвлекает. Если ты тот человек, который мне нужен, тебе покажется, будто к тебе обращается некий голос. Он будет звучать в твоем мозгу; он скажет: «Доктор Морган» - и расскажет, как добраться до некоего места. Там тебя будет ждать один человек; он задаст тебе вопрос, который я сообщу тебе во время выхода на связь с тобой. Пожалуйста, выслушай этого человека, прежде чем принять какое-либо решение».

– Похоже, первую часть этого сценария вы выполнили, мистер Грендон. Ведь вы же не собирались прийти сюда сегодня вечером, однако же вы тут.

Грендон положил газету. Действительно, именно полчаса спустя после начала представления он ощутил легкое раздражение оттого, что его как-то отвлекают.

Луис сказал:

– Без двух минут девять, мистер Грендон. Может быть, как раз сейчас вы и услышите сообщение?

Грендон, не сводя глаз с часов, поднес к губам «гибсон». Он пытался расслабиться, чтобы позволить освободившемуся мозгу услышать то, что ему предназначалось. Конечно, ему доводилось читать об экспериментах в области телепатии, и хотя он считал всю эту парапсихологию делом не очень убедительным, но и особых возражений не высказывал. А вообще-то он думал, что было бы просто здорово, если бы такие вещи происходили. Тогда появился бы новый рубеж…

И тут он услышал даже не шепот, а некое подобие тихого голоса. Голос произнес:

– Доктор Морган.

Грендон выпрямился. Голос донесся снова:

– Доктор Морган.

И третий раз голос повторил эти слова, затем сообщил:

– Отправляйтесь к телефонным кабинкам в вестибюле. Мужчина в смокинге с зеленой заколкой на отвороте предложит вам сигарету.

Голос стих. Грендон выждал минуту-другую, но больше ничего не услышал.

– Ну что, мистер Грендон, услышали? - нетерпеливо поинтересовался Луис.

Грендон допил «гибсон» и положил банкноту на стойку.

– Может быть, - сказал он. - Видишь ли, у меня уж очень богатое воображение. Я думаю подождать еще с полчасика, а там будет видно.

Он вышел из бара. Итак, было или не было? Если было, то он может заняться этим» делом прямо сейчас или подождать еще полчаса. Если не было, все равно надо уходить. Он уже не сможет слушать оперу после того, что произошло, независимо от того, кто там будет петь.

Он направился к телефонным кабинкам в вестибюле и огляделся, избегая женских глаз, устремленных на его широкие плечи и черные вьющиеся волосы. Никто не подпадал под то описание, что ему было передано. Он подождал еще минуту, постепенно начиная ощущать себя одураченным.

Просто показалось, с легкой грустью подумал он. Что ж, есть еще время выкурить сигарету. Он полез в карман за портсигаром, когда чей-то приятный голос справа сказал:

– Не хотите ли попробовать моих?

Грендон обернулся и взглянул в улыбающиеся глаза мужчины примерно своего же возраста. Мужчина был одет в смокинг с зеленой заколкой на отвороте. Грендон с благодарностью взял сигарету.

– Прекрасный спектакль, вы не находите? - продолжил улыбающийся, прикуривая сигарету, взятую с другой стороны портсигара от предложенной Грендону, чего тот в замешательстве не заметил.

– Пожалуй, э… да, конечно…

Грендон начал испытывать непонятную сонливость.

Внезапно он качнулся вперед и упал бы лицом на пол, если бы не проворная помощь этого дружески настроенного молодого человека. Мгновение спустя Грендон потерял сознание.

Подбежал один из служителей.

– Что такое с вашим другом? - спросил он.

– Потерял сознание. Это сердце. В последнее время такие приступы у него частенько. Помогите мне вынести его на улицу.

В сопровождении зевак они вдвоем вынесли Грендона за двери. Оказавшись на тротуаре, улыбчивый молодой человек махнул рукой водителю автомобиля, припаркованного на другой стороне улицы. Машина быстро развернулась и подъехала к обочине дороги.

– Давайте занесем его в автомобиль, - сказал молодой человек. - Дело обычное - поездка по Мичиганскому бульвару приведет его в чувство. Ему просто нужен свежий воздух. Его врач рассказал мне, как помогать в таких случаях.

Грендона занесли в машину, а водитель убрал верх. Молодой человек сунул в руку служителю хрустящую банкноту, сел в автомобиль, и машина отъехала.

 Глава 2 

Когда Грендон пришел в себя, он оказался лежащим на койке в тускло освещенной комнате. Он огляделся и в изумлении увидел четыре голые бетонные стены, массивную дубовую дверь, усыпанную большими заклепками, и небольшое окошечко, забранное железными прутьями толщиною чуть ли не в дюйм.

Рядом с койкой стояли стул и маленький столик с лампой. На столе лежал лист бумаги. Грендон скатился с койки, взялся за лист и включил лампу.

«Уважаемый мистер Грендон, - прочитал он. - Должен с извинением признать, что фактически похитил вас, но надеюсь, вскоре мне удастся убедить вас в том, что таковые действия были вызваны необходимостью и служат только вашему же благу. А пока прошу набраться ненадолго терпения; вскоре мы увидимся. Данный вам наркотик к вечеру полностью прекратит свое действие - вы были похищены прошлым вечером, - и уверяю вас, что никаких вредных последствий от его принятия вы впоследствии не ощутите - ни физических, ни психических». Подпись гласила: «Доктор Морган».

Грендон поднялся и неуверенной походкой дошел до двери. Та явно была закрыта снаружи, так что даже встряхнуть ее ему не удалось. Он добрался до окна и выглянул. Стояла ночь, и с ясного неба подмигивали ему мириады звезд. Ни деревца, ни дома, ни другого какого предмета он не увидел. Лишь звездное небо вверху и черная пустота ниже.

Заслышав голоса, он резко обернулся. Щелкнул засов, и дверь открылась. Вошли два человека. Первый был высоким и крепко скроенным. Высокий лоб выдавался вперед, так что кустистые брови, срастаясь над крючковатым носом, почти прикрывали глаза. В остроконечной короткой бородке пробивалась седина, указывая на средний возраст. Позади стоял тот самый молодой человек, который в вестибюле оперы угостил Грендона сигаретой, содержащей наркотик.

Молодой человек подошел и протянул руку.

– Как вы себя чувствуете, мистер Грендон? - спросил он. - Похоже, вы удивлены, что мы знаем ваше имя. Мы вам все объясним. Но для начала я сам должен представиться. Меня зовут Гарри Торн. А теперь позвольте вам представить доктора Моргана.

Крупный мужчина протянул руку и гулким басом сказал:

– Давно ждал этой приятной минуты, мистер Грендон.

Этот голос вроде бы не имел ничего общего с тем голосом, что звучал у него в голове, но тем не менее был тем же самым. Грендон понял это сразу же; и любопытство его, смешанное с уверенностью, что, несмотря на методы, намерения этих людей по отношению к нему честны, заставили его встряхнуть могучую руку доктора и пробормотать слова знакомства.

– А теперь, - сказал Морган, - если вы составите нам компанию за ужином, мы начнем наши объяснения. Затем я попрошу вас прочесть две интересные рукописи, и только тогда мы продолжим нашу интересную беседу. Эти рукописи скажут вам более, нежели я, и подготовят к тому эксперименту, который я задумал.

Целые сутки провел Роберт Эллсмор Грендон в гостиной доктора Моргана, читая две рукописи объемом с приличный роман каждая. Когда Грендон отложил в сторону последний листок, в комнату вошел насмешливо улыбающийся доктор Морган.

– Ну и что вы об этом думаете? - спросил он. Грендон покачал головой.

– Если бы я не обладал опытом вчерашнего дня, я бы сказал, что это всего лишь неплохо изложенные истории. Фантастические романы.

– Похоже, - согласился Морган. - Тем не менее там написана правда. Вкратце сообщу вам, что занимаюсь телепатией вот уже десять лет и мне наконец удалось создать прибор, принимающий и усиливающий мысленные волны.

– И как выяснилось, - сказал Грендон, - для этих мысленных волн не существует ни пространства, ни времени. И вам удалось принять мысленные волны, переданные с помощью такого же прибора человеком, обитающим на Марсе. Но не на современном Марсе, а на Марсе, отстоящем по времени на несколько миллионов лет назад, когда там существовала высокоразвитая человеческая цивилизация.

– И вы вместе с марсианским ученым Лал Ваком выяснили, что двойники по физическому облику обладают и схожим строением мозга, так что они могут даже обмениваться сознаниями между собой. В первом проведенном вами опыте вы провели такой обмен между землянином по имени Гарри Торн и марсианином Боргеном Таккором. Человек, которого зовут теперь Гарри Торн, родился на Марсе под именем Борген Таккор, в то время как настоящий Гарри Торн «ныне» проживает на Марсе, ведя насыщенную приключениями жизнь и даже сделав там неплохую, судя по тому, что я прочитал, карьеру.

Доктор Морган кивнул.

– Он со своей принцессой совершил гораздо больше подвигов, нежели написано о том в первой рукописи. Хотя для нас они, разумеется, умерли уже много миллионов лет назад. Но я могу настроиться на сознание Гарри Торна в любой из моментов его жизни, там, где он в состоянии слышать меня. И должен сказать, что он ни разу не пожалел о сделанном им выборе.

– Затем, - продолжил Грендон, - вы вступили в контакт с венерианцем по имени Ворн Вангал, современником Лал Вака и Боргена Таккора. С его помощью вы создали перемещающийся в пространстве и времени аппарат, посредством которого на Марс перенесся во плоти ваш племянник, Джерри Морган. И устроился там тоже весьма неплохо.

Морган кивнул.

– Да, именно так я отправил Джерри на Марс и надеялся, что тем же способом смогу отправить кого-нибудь и на Венеру. Но я утратил телекинетический контроль за аппаратом да так и не смог вернуть корабль, созданный для Джерри. Ворн Вангал уверял, что построит такой корабль на Венере и пришлет его за мной на Землю, но я не знаю, когда представится такая возможность. Может быть, скоро, а может быть, и не один год пройдет. - Морган улыбнулся. - А я человек нетерпеливый. Я ведь уже знал, что смогу посмотреть на Венеру глазами землянина - как это было в случае с Марсом. Поэтому я попросил Ворна Вангала отыскать двух венерианцев с такими мысленными волнами, которые соответствовали бы двум землянам. Гарри упросил меня послать на Венеру его мысленные волны Ворну Вангалу, чтобы он отыскал ему двойника.

– Понятно. А Ворн Вангал прислал портрет и мысленные волны венерианца, соответствующего мне.

– Да. Если припомните из прочитанного, Лал Вак подсказал мне, как создать мозговой компас, с помощью которого можно обнаружить землянина, чьи мозговые волны соответствуют марсианину, портрет которого он прислал мне. Этот прибор не только помогает разыскивать таких людей на Земле, но избавляет и от разочарований при обнаружении вроде бы похожего внешне человека, но чьи мысленные волны не соответствуют присланному образцу для осуществления обмена личностями.

– А такое случалось? - спросил Грендон.

– Только однажды. Но Гарри с этим управился. Ну а я надеюсь, что вас заинтересует путешествие на Венеру.

Грендон улыбнулся.

– После того, что я прочитал о Марсе, разумеется, я заинтересован. Однако же, я думаю, на Венере все по-другому.

– Конечно, отличия существуют, хотя уровни развития цивилизаций примерно одинаковы. Планета эта носит название Заровия, а ваш физический двойник в рабстве у правительницы амазонок - принцессы, все мысли которой сосредоточены лишь на собственных удовольствиях. Наш раб никак не может вырваться из своих оков и потому охотно идет на обмен. Физический двойник мистера Торна является принцем в королевстве, расположенном на другой стороне планеты. У принца безмятежная жизнь, лишенная опасностей, и он страстно стремится к приключениям, поэтому и он на некоторое время согласен поменяться телами с мистером Торном… Ну, что скажете? Устраивает вас такое путешествие?

Грендон улыбнулся.

– Видите ли, доктор, я слегка удивлен. Ведь землянина Гарри Торна вы изучали основательно, памятуя о том, что прежде него послали на Марс просто уголовника, сделав неверный выбор. Прекрасно вы знали и своего племянника, поскольку долгие годы пребывали с ним в телепатическом контакте, пусть он и не догадывался об этом. Но что вы знаете обо мне?

– Попали в самую точку! - рассмеялся Морган. - Я просто забыл рассказать вам. За последние несколько лет я здорово усовершенствовал восприятие телепатической проекции. Когда я вступил в контакт с вашим разумом, я получил и достаточно полное представление о вашем характере и личности. Не вдаваясь в интимные детали, я все же получил существенную информацию, свидетельствующую о том, что вы именно тот человек, который мне нужен. Понял я и то, что вы готовы пойти по предложенному вам пути, если будете иметь о нем четкое представление… Но думаю, если вы поведаете мне о каких-либо препятствующих нам факторах, то картина значительно прояснится.

Роберт Эллсмор Грендон вкратце описал ту жизненную ситуацию, в которой он ныне пребывал, и Морган кивнул.

– Да, - сказал он. - Это соответствует той информации, которую я собрал о мистере Артуре Грендоне, с тех пор как вы оказались здесь. Видите ли, он действительно любит вас. И я думаю, ни за что не станет препятствовать вашему выбору… Тем не менее ему надо позвонить. А сказать надо, я думаю, вот что…

– Вы оказались правы, доктор, - сказал Грендон, попрощавшись с дядюшкой. - Дядя Артур согласен, что Винсент более подходящая кандидатура на пост главы фирмы. Он просто хотел, чтобы я попробовал, а там видно будет. Впрочем, как он сказал, нечто вроде этого он и ожидал от меня и лишь боялся, что я исчезну, не дав ему ничего знать.

– Ну так не будем зря тратить время, мистер Грендон.

– Но… Ведь мое тело останется здесь, в то время как личность, сознание, окажется на Венере. Что же с ним будет?

– Не волнуйтесь. Человек, который прибудет для обитания в нем, - вы ведь не забыли? - по вполне естественным причинам будет очень аккуратно обращаться с телом. Ведь в случае потери тела он теряет и возможность вернуться в мир, хоть в наш, хоть в свой.

– Что же нам нужно сделать для осуществления обмена? И как вы будете поддерживать связь со мной?

– Во время вашего сна я через регулярные промежутки времени буду выходить на телепатическую связь с вами и Торном. Вы ничего не будете знать об этой телепатической связи. Разве что я сочту нужным передать какое-либо послание, и оно явится к вам в виде сновидения, настолько яркого и живого, что вы все запомните до мельчайших подробностей. Если же по каким-либо причинам вы захотите связаться со мной, я узнаю об этом, установив контакт с вами.

Грендон вздохнул.

– Я готов. Хотите, чтобы я лег и смотрел в зеркало, как это делал Гарри Торн, когда вы отправляли его на Марс?

– Совершенно верно. А Гарри Торн отправится вслед за вами спустя несколько часов. Может быть, вы даже встретитесь на Венере, хотя и маловероятно.

Грендон устроился на софе, а доктор установил перед ним зеркало, раскрашенное в чередующиеся красные и черные круги.

– А теперь представьте себе Венеру, находящуюся далеко отсюда в пространстве и времени - в миллионах миль, в миллионах лет…

 Глава 3 

От крепкого сна Роберта Эллсмора Грендона пробудил яркий солнечный луч, пробившийся сквозь слюдяное окошко барака рабов, вкалывающих на каменоломнях. Он моргнул, заерзал и сел. Напряженные мышцы рук и спины мучительно ныли. Он отметил, что весь костюм его состоит лишь из розовой набедренной повязки и пары сандалий странного фасона. Кожа потемнела. Руки огрубели и покрылись мозолями. На лице росла густая черная борода. Нечесаные волосы свалялись.

Он с трудом поднялся и добрел до окошка, надеясь увидеть четкий заровийский ландшафт, но его ожидало разочарование. За окном стеной вставали утесы черного мрамора. Единственная существующая растительность состояла из похожих на поганки розоватых растений, торчащих из трещин скал и достигающих кое-где в высоту двенадцати футов.

Он повернулся и оглядел своих товарищей. Под навесом для отдыха сгрудились человек пятьдесят. Подстилками им служил сухой мох. Одеты они были так же, как и Грендон, с той лишь разницей, что их набедренные повязки были серого цвета, а не розового. Обожженную на солнце кожу многих покрывали рубцы и совсем свежие шрамы.

Грендон вздрогнул от гулкого звука, и снаружи кто-то растворил дверь в сарай. Мгновенно все вскочили на ноги и образовали цепочку людей, идущих по одному к выходу. Он присоединился к этой процессии, направившейся к большому строению, расположенному среди таких же хижин, в какой он проснулся. Напугавший его звук издавал подвешенный на балке железный цилиндр, по которому кто-то колотил дубиной.

Вдоль линии следования процессии, с интервалом футов в пятьдесят, стояли надежно вооруженные охранники. Каждый из охранников держал в руке высокое копье, с левого бока свисала сабля с круглым эфесом, изогнутая, как ятаган.

Зато справа у них располагалось какое-то непонятное для Грендона оружие. Футов двух длины, по форме похожее на плотницкий инструмент «уровень», оно выглядело созданным из какой-то голубоватой стали. Заклепка длиною дюйма в четыре надежно прикрепляла приспособление к поясу. Впрочем, это орудие можно было разворачивать под любым углом.

Грендону еще только предстояло познакомиться с эффективностью действия этого оружия, именуемого торк. Оно стреляло острыми, как иголки; стеклянными частицами с ядом, парализующим как людей, так и животных, и с дальностью выстрела как у мощной винтовки. Эти крошечные пули вылетали под действием чрезвычайно взрывчатого газа, воспламеняющегося от электрической искры путем нажатия на кнопку.

Сжатый газ содержался в камере задней части торка, а стеклянные иглы находились в магазине рядом с дулом. После выстрела оружие автоматически перезаряжалось, пуля проскальзывала на место впереди, и одновременно необходимый заряд подавался в камеру позади пули. Каждый торк содержал тысячу единиц зарядов.

Рабы проходили сквозь здание, получая положенный рацион: чашу тушеных грибов и кружку какого-то дымящегося пойла, которое, на вкус Грендона, весьма походило на крепкое вино.

Двигаясь вслед за товарищами, Грендон обратил внимание, что каждый ненадолго останавливался перед каким-то небольшим алтарем, склонял голову и вытягивал руку ладонью вниз. Когда он оказался у алтаря и остановился, по примеру других, то от удивления разинул рот, увидев портрет женщины необыкновенной красоты.

Наряд ее состоял из розовой мантии, украшенной золотом и драгоценными каменьями, а платиновый обруч охватывал массу золотых локонов, собранных в прическу, какой Грендону тоже еще не доводилось видеть. Она восседала на золоченом троне, на розовых подушках, на подлокотниках которого лежала сабля - такая же, как у охранников, только рукоять украшали рубины, оправленные в золото.

Видимо, это и была та самая владычица амазонок, о которой упоминал доктор Морган.

Резкий оклик вернул его к реальности. Он обернулся и увидел, как к нему приближается надсмотрщик с поднятой плетью. Быстро поклонившись, как делали другие, Грендон поспешил вслед за товарищами.

Выйдя из здания? люди рассаживались небольшими группами на земле и принимались за утреннюю пищу. Грендон подсел к тем рабам, с которыми делил и хижину для сна.

В разговоре он принять участия не мог - язык звучал непонятно, хотя слова казались странно знакомыми. Просто в мозговых клетках ставшего его собственностью тела остались воспоминания об этих словах, но сознание Грендона не могло их воспринять. И он лишь молчал и слушал.

Завтрак закончился. Надсмотрщики погнали рабов в каменоломни. Каждый надсмотрщик, в распоряжении которого было десять рабов, был вооружен торком, саблей-скарбо у пояса и плетью-пятихвосткой грубого плетения, удар которой воспринимался кожей жертвы как укус тысячи пчел.

Грендон во всем старался подражать своим напарникам. Изнуряющая солнечная жара делала бы работу на открытой местности невозможной, если бы не смягчающие влажные испарения, создающие влажную атмосферу Заровии.

Мрамор добывался из скал большими прямоугольными блоками. Тысячи рабов трудились на различных ярусах высотою в один блок. Бригады рабов так и двигались вдоль ярусов, сохраняя раз и навсегда заданный контур разработки скалы.

Бригада, в которой оказался Грендон, все утро трудилась на самом нижнем ярусе, дабы укрепить поредевшие по каким-то причинам ряды работавших там бригад. Грендон вместе с напарником передвигали один из таких блоков с помощью рычага, когда конец его соскользнул и упал на другой блок, отбив от него большой кусок. Надсмотрщик поднял плеть и огрел Грендона по плечам.

Стремительно развернувшись, Грендон мощным правым хуком ударил надсмотрщика в челюсть. Получился чистый нокаут. Подбежал другой надсмотрщик с поднятой плетью, но Грендон сшиб его с ног, швырнув в него кусок мрамора, а затем бросился сквозь группу испуганных рабов к выступу утеса. Кто-то криком поднял тревогу, и тут же дюжина торгов нацелилась в беглеца. Упали несколько рабов, в которых угодили иглы, предназначенные ему, а он скрылся за гребнем скалы.

Перед ним раскинулся плотный колышущийся лес папоротниковых растений, в которые он и нырнул, не снижая скорости, поскольку преследователи сидели у него «на пятках». Петляя среди стволов, он слышал, как все слабее и слабее доносятся крики погони, а вскоре и совсем затихли, и наконец остались лишь звуки шуршанья бесчисленных листьев.

Он сбавил шаг, прошел еще примерно с милю, остановился и огляделся.

Огромные папоротниковые с грубыми стволами и листвой, растущей из макушки, как у пальм, порою достигали в высоту футов семидесяти, возвышаясь над другими разновидностями, более кустистыми, тоже гигантскими сами по себе. Кое-где попадались ползучие папоротники, перепутанные клубками, и совсем карликовые, едва поднимающие свои ветви над толстым ковром мха, покрывающего весь лес.

Грендон заметил, что земля имеет небольшой уклон вправо, и интуиция подсказала ему, что где-то в той стороне должна находиться долина, а значит, и вода. Он направился в ту сторону. Его не покидала надежда отыскать какие-нибудь фрукты, ягоды или орехи, дабы утолить голод.

Пока он устало тащился вперед, закат сменился сумерками, и не успел Грендон привыкнуть к столь резкой смене, как безлунная заровийская ночь распростерла над ним непроницаемые черные крылья.

Внезапно из темноты сзади донесся раскат жуткого демонического хохота.

Он резко развернулся и увидел, как из тьмы на него медленно надвигаются два сверкающих фосфоресцирующих глаза, словно что-то подкрадывалось или подползало к нему. И тут же слева донесся столь же отвратительный звук.

Он повернулся навстречу столь же зловещей паре глаз и, быстро прыгнув на ствол дерева, мгновенно взлетел наверх, слыша, как позади щелкнули едва не ухватившие его челюсти.

Без остановки и не оглядываясь он одолел все пятьдесят футов до кроны дерева. Только оттуда он наконец разглядел уже не пару, а дюжину пар глаз, устремленных на него. Раскаты бьющего по психике хохота терзали его уши.

Медленно потащилось время. Что же за твари собрались внизу? Ясно было, что взбираться по стволам они не могли, иначе бы уже добрались до него. А тот факт, что даже через несколько часов они оставались на месте, убеждал, что они намерены-таки заполучить его.

Все это время до него доносился какой-то хруст. И вскоре он понял ужасную правду.

Они перегрызали дерево у основания!

К утру удача, похоже, отвернулась от Грендона. Ему пришлось совершить отчаянный прыжок с дерева, которое начало падать, на другое. Твари последовали за ним и принялись трудиться над его новым убежищем. Он обнаружил толстый грубый стебель одного из ползучих папоротников и по нему перебрался на дерево раза в два потолще предыдущего. Но и преследователи оставили второе дерево и переместились вслед за своей жертвой.

Он уже мог рассмотреть их - дюжину самых отвратительных тварей из всех когда-либо им виденных. Походили они на увеличенных раза в два гиен, покрытых толстой чешуей, черной и отливающей оранжевым. У каждого зверя было по три рога - два торчали из висков, а один - между глаз. Шестеро вгрызались в ствол, и шестеро отдыхали. Несомненно, они работали посменно.

И тут, ярдах в двухстах от себя, Грендон увидел человека, идущего с опущенной головой, словно бы по следу. Тот был вооружен скарбо, торком и ножом, а за спиной нес какой-то узел. Явно идет по следу сбежавшего раба, подумал Грендон. Ничего, скоро наткнется на сюрприз.

Мгновение спустя одно из животных почуяло чужака и разразилось хохотом, уже знакомым Грендону. Работы у дерева прекратились, и вся стая бросилась в атаку.

И тут-то землянин стал свидетелем могущества торка. Вожак стаи пал, не добравшись и пятидесяти футов до цели. Еще семеро тварей погибли в считанные секунды. Остальные развернулись и бросились наутек. Человек вытащил нож и спокойно и деловито перерезал животным глотки. Оглядев два поваленных дерева, человек подошел к стволу, на котором устроился Грендон.

– Спускайтесь, Роберт Грендон, - сказал он по-английски. Грендон от удивления чуть не свалился с дерева.

– Кто вы? - спросил он. - И откуда знаете мой язык?

– Спускайтесь, я вам все объясню.

– А может быть, вы подниметесь, - предложил Грендон. - Что-то мне внизу климат не нравится. У вас, очевидно, имеются инструкции снять меня отсюда живым или мертвым. Так вот: живым я вам не дамся.

– Вы ошибаетесь, Роберт Грендон. Я пришел к вам на помощь. Чтобы доказать это, могу сообщить, что вот уже несколько лет поддерживаю связь с доктором Морганом. Теперь вы спуститесь?

Грендон соскользнул вниз по грубому стволу. Когда он оказался на земле, незнакомец подошел ближе.

– Позвольте представиться. Меня зовут Ворн Вангал, и живу я в далеком краю Олба.

– Здравствуйте, мистер Вангал, - ответил Грендон, протягивая руку.

Ворн Вангал посмотрел на него озадаченно.

– Что вы хотите?

– Как… ничего. Я просто забыл, что наша привычка пожимать руки может здесь ничего не значить.

– Никогда не слышал об этой привычке, - сказал Вангал. - Надеюсь, вы простите мне мое невежество, которое не позволило мне должным образом приветствовать вас. Прошу вас, покажите мне, как это у вас делается.

Грендон объяснил, и впервые в истории этой планеты два человека на Заровии пожали друг другу руки.

– Симпатичная привычка, - сказал Вангал. - По возвращении в Олбу постараюсь ввести ее в обычай. Пока же покажу принятые у нас формы приветствия. На Заровии, когда представляешься незнакомцу, просто слегка кланяешься и произносишь слова приветствия и представления. Два близких приятеля при встрече прижимаются друг к другу лбами. Существуют воинские приветствия, приветствия короля и так далее. Например, царствующую торрогиню из Рибона - принцессу, как вам надлежит звать ее, приветствуют вот так. - Он низко поклонился и простер руку, как это делали рабы перед алтарем.

– Вчера, находясь в компании моих приятелей-рабов, я делал так перед изображением красивой молодой женщины, - сказал Грендон. - Неужели это и была та самая принцесса амазонок, о которой говорил доктор Морган?

– Да, это и есть Верния, принцесса Рибона, правящая этой страной после смерти ее отца, Марго, сделавшего Рибон самой большой и могущественной империей всей Заровии.

– Я должен с ней познакомиться, - сказал Грендон.

– Это все равно что сказать: я должен умереть. Таддор, принц Укспо, в чьем теле ты ныне обитаешь, имел безрассудство влюбиться в нее. Она приговорила его к работам в каменоломнях пожизненно; а в Рибоне получить такой приговор - все равно что быть осужденным на смерть.

– Тем не менее, надеюсь, в один прекрасный день мне все же удастся познакомиться с ней. Кстати, дружище Вангал, есть у меня подозрение, что в вашем заплечном мешке содержатся питье и еда, а я со вчерашнего дня ничего не ел.

– Да как же так можно! - воскликнул Вангал. - Ах, ну да! Ты же не знаком с папоротниковыми лесами Заровии. Так вот, в этих лесах никто не носит с собой ни еды, ни питья, поскольку и того и другого вокруг в избытке.

Он вытащил нож и срезал ветку с папоротникового кустарника, под которым они стояли.

– Держи. У нее вкус самой чистой и восхитительной воды, которую только сыщешь на Заровии.

Грендон поднес конец ветки ко рту и жадно стал пить, а Вангал в это время собрал несколько споровых стручков и раскрыл их ножом.

– Прежде чем мы расстанемся, я научу тебя, как существовать в лесах Заровии - сказал Вангал. - Но сейчас нам надо как можно дальше уйти из этого района, а то солдаты торрогини обнаружат нас.

– А мне вот интересно, как это ты отыскал меня раньше, нежели рибонийцы, - сказал Грендон.

– А так, что шел по твоему следу, а солдаты просто мечутся по лесу, гадая, в каком направлении ты скрылся. Обитатели Рибона понятия не имеют о следопытстве, в то время как для нас, жителей Олбы, лес - открытая книга. А вот тут у меня для тебя оружие и снаряжение. - Он снял с плеч мешок. - Вот этот ремень застегни вокруг пояса, а лямки накинь на плечи. А теперь давай убираться отсюда.

Они двинулись по лесным просекам. У Грендона, как и у его компаньона, были торк, скарбо и нож. Они шагали бок о бок, и Вангал пояснял, как пользоваться горком, и показывал, как менять обоймы с пулями и газовыми зарядами, запас которых находился в поясе.

– Как у вас называют этих странных тварей, что загнали меня ночью на дерево? И почему ты перерезал им глотки после того, как и так уже разделался с ними с помощью пуль? - заинтересовался Грендон.

– Мы их зовем хохотухи из-за их причудливых воплей. В основном они питаются падалью, но если голод поджимает, то идут и на добычу свежей плоти. А горло я им перерезал потому, что стрелял иглами, яд которых парализует лишь временно, а не убивает. Я предпочитаю именно такой яд, а не тот, который убивает.

Солнце поднялось уже высоко, когда они вышли на берег небольшого ручья. Здесь характер растительности существенно изменился. Хотя тут и там попадались различные виды папоротниковых, но появились и громадные грибовидные растения, с которыми Грендон ранее не сталкивался. Гигантские поганки, некоторые из которых возносили свои шляпки на высоту футов в пятьдесят, произрастали тут в различных видах и расцветках.

– Сейчас мы уже миль на двадцать ушли от мраморных каменоломен, и тут у нас чудесное местечко для устройства привала, - сказал Вангал. - Я помогу тебе соорудить кров и останусь на недельку с тобой, чтобы обучить искусству выживать в заровийских лесах и патоа. По окончании этого срока мне придется отправиться на другую сторону планеты, чтобы оказать помощь твоему другу, Гарри Торну.

– А что такое патоа? - спросил Грендон.

– Это универсальный язык Заровии, - ответил Вангал. - Помимо языков каждой нации, у нас есть еще и патоа, которому обучают сызмальства. Если владеешь этим языком, то сможешь общаться с любым встретившимся тебе разумным существом.

Остаток дня ушел на строительство хижины для Грендона.

 Глава 4 

После завтрака следующим утром Вангал сказал:

– Несомненно, тебе не терпится узнать все об этой стране и той персоне, которую ты представляешь на Заровии. Дикое горное королевство Укспо, частью которого являются эти леса, расположено на самом юге империи Рибон. Укспо вместе с семью другими королевствами было завоевано прославленным императором Марго, а некогда непобедимые свирепые горцы оказались низведенными до уровня рабов. Три года назад умер Марго, и жители Укспо ухватились за мысль об освобождении. Они узнали, что трон унаследовала дочь императора, Верния, совсем еще девчонка; восстав, они практически за одну ночь истребили всех солдат, офицеров и агентов империи. Старый король был казнен во время вторжения Марго, но на трон посадили старшего сына бывшего короля - принца Луги. Спустя два дня после восстания примчался курьер с вестью, что принцесса Верния движется с сотней тысяч солдат. Луги собрал пять тысяч горцев и выступил навстречу. Армия Укспо была уничтожена, а принц Луги приговорен к казни. И вновь укспонианцам пришлось подставить шеи под ярмо завоевателя. У Луги был младший брат, Таддор - твой двойник. Юноша обладал кротким нравом, и, видимо, поэтому Верния сохранила ему жизнь и приблизила к своему двору. Однако принц Таддор до безумия влюбился в нее. Женщины всегда производили на него сильное впечатление. И вот однажды вечером, когда Таддор попытался объясниться с ней, он нарвался на совершенно неожиданный припадок гнева, в результате чего получил пожизненное заключение с работами в каменоломнях. В это время я как раз подыскивал человека, не удовлетворенного своей жизнью, чтобы в компании с принцем Олбы отправить его в путешествие в ваш мир. Узнав о злоключениях принца Таддора, я довольно легко убедил его. Когда доктор Морган сообщил о твоей готовности совершить такое же путешествие, я немедленно перебрался поближе к этим местам, чтобы сразу же прийти к тебе на помощь. Узнав о твоем побеге, я выследил тебя в лесу до дерева, на которое тебя загнали хохотухи. Остальное тебе известно.

Вангал оставался с Грендоном неделю, в течение которой обучал его патоа, искусству жить в лесу, умению обращаться с торком и скарбо. Вечером седьмого дня он объявил, что ему пора возвращаться.

– Разумеется, тебе не терпится оказаться среди друзей, - сказал Грендон. - А далекое ли тебе предстоит путешествие?

– Олба находится на другой стороне планеты. Грубо говоря, отсюда до нее около двенадцати тысяч ваших земных миль.

– И ты что же, все это расстояние одолеешь пешком?

– Ну нет. В одной из расщелин недалеко отсюда находится мой воздушный аппарат. Так что через день я буду дома. Улетев отсюда вечером, я утром буду уже там, поскольку в Олбе утро тогда, когда в Рибоне вечер.

– А что же за аппарат у тебя такой?

– О, друг мой, сожалею, но раскрыть секрет не могу. На этой планете только в Олбе производятся воздушные корабли. Фабрики и секреты производства их находятся в исключительной собственности правительства. Вот уже четыре столетия, как был изобретен первый такой аппарат. Впрочем, мой народ не помышляет о завоеваниях. В наших воздушных кораблях мы видим лишь могучее оборонительное средство против нападения наших воинственных соседей. А если, например, эти секреты выведали бы рибонийцы, они бы уже давно поработили большинство остальных заровийских государств.

Мужчины вместе дошли до расщелины, где прятался воздушный корабль. Грендон увидел небольшой металлический плоский аппарат со стеклянным круглым куполом над небольшим кокпитом. Имея в длину десять футов и три в ширину, корабль обходился без крыльев, пропеллера и рулей.

Вангал заметил удивленное выражение на лице спутника.

– Ты озадачен, - сказал он, слегка улыбаясь. - Что ж, вреда не будет, если я поясню тебе кое-какие общие принципы устройства, не открывая истинных секретов. Так вот, сразу же за куполом ты видишь небольшую округлую выпуклость на панели. Под этой-то выпуклостью и расположен хрупкий механизм, который нельзя ни снять, ни разобрать на части, не сломав или не разбив большой флакон с кислотой, которая мгновенно его уничтожит. Этот механизм и является источником энергии для корабля. И как ты понимаешь, враг, даже захватив такой корабль, все равно не узнает его секретов. Ты, должно быть, слышал, что ваши земные медиумы передвигают столы и прочие предметы или подвешивают их в воздухе, не воздействуя физически. Мой народ узнал об этой могущественной силе много веков назад. И вот этот-то механизм как раз в значительной степени и усиливает телекинетическое воздействие разума. С его помощью я могу подниматься на любую высоту, зависать, двигаться, куда мне угодно. На крайний случай, скажем на случай отказа механизма, имеются два парашюта, под теми вон небольшими люками в каждом конце корабля. После нажатия кнопки парашюты вылетают из отверстий и мгновенно раскрываются.

– Удивительное, просто потрясающее изобретение, - воскликнул Грендон.

– Возможно, когда-нибудь ты посетишь Олбу, и тогда Ворн Вангал позаботится, чтобы тебе предоставили такое же судно на весь срок пребывания в нашей стране, поскольку за границу отправляться на них могут лишь правительственные чиновники. А сейчас уже поздно, и мне пора, - сказал Вангал, открывая дверцу сзади купола и забираясь внутрь. - Прощай, дружище. И поспеши в свое жилище. Вот только ты поступаешь очень неразумно, что не берешь с собой торн или скарбо. Постарайся запомнить, что путешествовать без них нельзя. На Заровии тебя постоянно ожидает опасность нападения со стороны человека или зверя. Прощай, и может быть, вскоре тебе удастся прочно занять место на троне Укспо.

Грендон с жаром стиснул руку уезжающего друга, а когда воздушный корабль плавно и беззвучно поднялся на высоту тысячи футов, а через несколько секунд и скрылся из виду, он ощутил необъяснимую печаль.

Пока он так стоял, всматриваясь в том направлении, где скрылся корабль, послышались вороватые шаги. Испуганный Грендон резко повернулся, но ничего не смог разглядеть во мраке, как обычно, стремительно наступающей ночи. Послышались такие же шаги с другой стороны. Грендон метнулся в лес и тут же оказался окруженным солдатами с нацеленными на него торками.

 Глава 5 

Зал аудиенций в императорском дворце Рибона был наполнен людьми. Но все они мгновенно стихли, когда раздвинулись розовые занавеси вокруг массивного трона, знаменуя тем самым скорое появление торроги. В самом дальнем конце зала стояли рабы, одетые преимущественно в серое. Ближе располагались простолюдины - торговцы, фермеры, ремесленники и так далее, облаченные в голубое. Далее следовали дворяне с семействами, отличавшиеся одеждой лилового цвета, и, наконец, рядом с троном стояли члены императорской фамилии Рибона, в розовом, универсальном королевском цвете Заровии.

Все взгляды устремились к дверям, где показались четверо мужчин, несущих большой золотой паланкин с розовыми занавесками. Носильщики выделялись густыми квадратными бородами, подрезанными у подбородка. У каждого из них на голове красовалась золотая корона, а розовое одеяние выдавало королевское происхождение. Эти четверо являлись королями четырех из шестнадцати королевств, составлявших Рибон, и, согласно закону, в свою очередь среди прочих королей должны были прислуживать торрогине Вернии.

Позади паланкина выступал прославленный Ортад, командующий всеми армиями Рибона и подвластный только принцессе. Вооруженный горком и скарбо, он красовался в великолепном лиловом мундире, богато украшенном золотыми тесемками, бахромой и драгоценными камнями. Перед собой на розовой подушке он нес великолепный сверкающий скарбо, символ рибонийской власти.

Позади него двойной цепочкой шагали сотни воинов императорской гвардии, останавливаясь вдоль стен через равные промежутки пространства. Мундиры их, оливково-зеленого цвета, украшало серебро - в отличие от золота мундира их командующего. Подойдя к подножию трона, к которому вели четыре широкие ступени, носильщики осторожно опустили на пол свою ношу и, пройдя вперед, легли каждый лицом вниз на ступень. Только после того, как они заняли свои места, раздвинулись розовые занавеси и прекраснейшая правительница самой великой империи Заровии, Верния из Рибона, вышла и поднялась по ступеням из четырех людей на трон.

Когда она со спокойным достоинством заняла свое место, все присутствующие низко склонились, вытянув вперед руку ладонью вниз. Принцесса восседала на троне в облегающем розовом наряде, оставляющем открытыми руки и плечи, и с изукрашенной каменьями короной на роскошных золотых локонах.

Первым в списке допущенных к аудиенции значился ярко разряженный посол великой западной империи Мернерум, обремененный ворохом драгоценных даров и прибывший с брачным предложением от того же самого искателя руки принцессы, которого до этого отвергали уже пару десятков раз.

Когда премьер-министр принцессы Бонал сообщил ей, что этот посол вновь просит аудиенции, Верния со скукой в голосе спросила:

– Должно быть, не он один ожидает там с подарками и подобными посланиями?

– Да, ваше величество, там таких еще с десяток из различных империй.

– Тогда пригласи их всех сразу. Я им всем одновременно отвечу «нет». Иначе они отнимут у нас весь день, а от этого пострадают дела империи, требующие нашего внимания.

Десять послов, расположившись по всему залу торжественно и с церемониями, в окружении многочисленных рабов с ценными дарами от их императоров, низко склонились перед троном. Бонал объявил об их предложениях, как об одном. Верния проворно и вежливо отклонила их предложения, и послы печально удалились.

Покончив с матримониальными делами, торрогиня принялась выслушивать доклады правителей провинций. Последним в списке значилось Укспо как последнее из завоеванных королевств. И если остальными провинциями правили принцы, то Укспо находилось под властью военного командования. И этот командир униженно подошел к трону, подождал разрешения говорить и объявил:

– Принц Таддор сбежал из каменоломен. Едва не убив двух охранников, он скрылся в папоротниковых лесах.

Верния не скрывала удивления. Она и представить себе не могла, что у принца Таддора хватит мужества бежать. А тот факт, что он при этом чуть было не убил двух охранников, вообще выглядел каким-то чудом.

– Я полагаю, вы послали за ним погоню.

– Солдаты осматривают и прочесывают леса и горы, но к моменту моего отбытия сюда никаких следов обнаружено не было. Но я хотел бы поведать еще вот о чем. Некий неизвестный предсказатель возвестил, что из другого мира прибыл великий воин, дабы повести Укспо к победе и независимости. Это нелепое предсказание распространилось по всему королевству, и началась смута. Сражающиеся Травеки Укспо предпринимают ночные налеты на наших солдат. Восстали даже женщины и дети.

Верния слегка нахмурилась.

– Мятеж должен быть подавлен. Раз и навсегда. Немедленно соберите армию в десять тысяч человек, - обратилась она к Ортаду. - Я лично поведу ее. Бонал! Моих носильщиков паланкина. Все остальные отчеты откладываются до моего возвращения из Укспо.

Полчаса спустя на одном из небольших балконов императорского дворца стояли два человека и вели разговор шепотом. Один был облачен в розовые цвета королевской фамилии, другой - в лиловые, со знаками отличия командира императорских войск.

Человек в розовом хрипло прошептал:

– Будь осторожен, мой драгоценный Зеппа. Видишь ли, я все слышал очень хорошо. А ты уверен, что эта четверка ее охранников не подведет нас?

– Их преданность вашему высочеству, принц Десто, не вызывает сомнений. Если у них ничего не получится, они скорее умрут, чем выдадут нас.

– Провала быть не должно. В конце концов, задача не такая уж и трудная. Им всего-то и надо, что спрятать ее в северных горах по крайней мере на год. И тогда никто не усомнится в моем праве на трон. Ну а ты, мой драгоценный Зеппа, станешь вторым после меня, то есть займешь самый важный пост в Заровии.

– Если не возражаете, ваше высочество, я бы еще раз напомнил вам о том, что есть более краткий и простой путь к достижению нашей цели.

– Прекрати, дурак! Ты что же, принимаешь меня за наемного убийцу? Честолюбие мое велико, но эту женщину я жажду еще сильнее. Ты должен всего лишь спрятать ее на год, а затем вернуть мне ее в целости и сохранности.

Через полчаса после пленения людьми, которые называли себя Сражающимися Травеками, Роберт Элссмор Грендон узнал, как быстро на Заровии меняется статус человека. На них произвел впечатление тот факт, что он носит розовые королевские цвета. А уж когда он сообщил им о том, что является неким Грендоном, прибывшим с Земли, они пришли в полное смятение.

После краткого совещания между собой они решили поверить незнакомцу. Он мог отправиться своим путем, а мог остаться с ними, предварительно доказав свою состоятельность - то есть одолев на дуэли любого из них, по выбору. Оказавшись перед лицом альтернативы провести ночь одному и без оружия среди венерианских зверей, Грендон решился на схватку с главарем этой шайки.

Тот оказался неплохим бойцом, но искусство фехтования ему было незнакомо. Стоило Грендону слегка привыкнуть к манерам своего противника и технике владения скарбо, напоминающей технику владения ятаганом или палашом, как одного хорошо исполненного выпада хватило, чтобы вождь Сражающихся Травеков распластался у ног землянина.

И вновь Грендону пришлось удивляться. Члены шайки завопили, приветствуя его как их моджака. Поскольку он сразил их вожака, то, стало быть, теперь должен был принять командование над ними. Когда перед Грендоном предстал его заместитель, ожидая распоряжений, тот приказал следовать заведенному порядку.

Лейтенант отдал честь.

– Вы сказали, что вас зовут Грендон с Меззли? Я не могу выговорить.

– Грендон с Земли.

– Грендон с Земли! - повторил лейтенант. - Мы приветствуем тебя!

Люди приготовили ночной кров и ужин. Вскоре все улеглись отдыхать. Грендон никак не мог заснуть, находясь под впечатлением быстроты изменения ситуации. Затем ему показалось, что на минуту-другую он задремал, и тут же раздался какой-то оглушительный звук. Вокруг него шло сражение, люди кричали, ругались, стонали.

– Что случилось? - окликнул он ближайшего человека.

– Рибонийцы, - ответил тот, сжимая кровоточащую рану на плече. - Нас окружили солдаты принцессы.

 Глава 6 

Выяснив, что на них напали рибонийцы, Грендон мгновенно включился в схватку. Сначала в одном месте, затем во втором он быстро ликвидировал бреши в рядах людей. Небольшое кольцо Травеков быстро сужалось. Дрались они мужественно, но силы были слишком неравны.

Нападавшие солдаты шли под боевым кличем:

– За Вернию, за Вернию!

– За Грендона с Земли! - вызывающе отвечали Травеки. Внезапно один из командиров рибонийцев воскликнул:

– Перемирие!

Битва мгновенно прекратилась. Люди Грендона опустили оружие, а солдаты Вернии слегка отступили назад.

– Где ваш капитан? - прокричал командир рибонийцев.

– Здесь, - ответил Грендон.

– Предлагаю вам на выбор: сдача или полное уничтожение, Грендон с Земли, - сказал офицер. - Две трети вашего отряда уже истекает кровью на земле. Можете спасти жизнь остальных, приказав им сложить оружие.

– Что скажете, парни? - спросил Грендон, обводя людей взглядом.

– Мы - Сражающиеся Травеки!

Его захлестнула волна гордости. Неужели же нет выхода? Он задумался, выбирая подходящий план. И тут предстала картина стадиона и старая добрая игра в американский футбол. Он шепотом отдал ряд распоряжений. Его люди вновь образовали кольцо, и Грендон ответил командиру рибонийцев вызывающим отказом.

Битва проходила между пляшущих огней лагерных костров. И теперь каждый Травек, занимая боевую позицию, ногами выковыривал из почвы клочья мха. И когда солдаты принцессы надвинулись на них, Грендон отдал приказ. Мгновенно и одновременно все огни были завалены мхом.

Последовал следующий приказ, и люди образовали живой клин, в основании которого находился Грендон. Этим компактным соединением они рванулись сквозь строй нападавших, рубя налево и направо. Скрываясь лесными тропками, они слышали, как позади, в темноте, рибонийцы сражались друг с другом.

Когда они немного оторвались от места битвы, просохший мох вспыхнул в кострах, и послышался разъяренный рев людей торрогини.

Грендон и шестьдесят пять его человек легли спать. Не хватало девятнадцати бойцов, да лейтенант пропал. Грендон обратился к соседу:

– Поблизости есть еще отряды Сражающихся Травеков?

– В лесах их немало, но поскольку они кочуют с места на место, наткнуться на них можно лишь случайно. А самый главный командир наших отрядов, Бордин, с тремястами человек разбил лагерь в долине милях в двенадцати отсюда.

– Ты смог бы отыскать это место ночью?

– Смог бы, только вот на рибонийцев бы не наткнуться.

– Ну так веди нас. Незачем тут оставаться.

На некотором расстоянии от лагеря их остановил часовой, но их проводник подал некий знак, и им разрешили пройти дальше.

Лагерь состоял из полудюжины округлых хижин, подобных той, какую построили и люди Грендона. Посреди возвышалась хижина побольше. Очевидно, в ней располагалась штаб-квартира командующего. Проводник провел их прямо туда, и, прежде чем Грендон осознал создавшееся положение, он уже стоял перед Берлином.

Лагерь освещался кострами, и в этом полумраке Грендон мог лишь угадывать черты лица Бордина и стоящих рядом с ним людей.

Проводник, салютуя, опустил скарбо под углом сорок пять градусов к земле, землянин поступил так же.

– Могущественнейший из командиров, - сказал проводник, - если ты не возражаешь, наш новый капитан, Грендон с Земли, доложит.

– Новый капитан! - воскликнул Бордин. - Вот так странно. Тельпо был могучим бойцом. Докладывай, капитан Грендон с Земли.

Грендон скромно поведал о дуэли, последовавшей после его случайной встречи с Травеками, о том, как их окружили превосходящие силы рибонийцев и как удалось избежать уничтожения. Он ожидал услышать выговор за потери, но Бордин, наоборот, похвалил его, оценив искусное отступление в безнадежной ситуации.

По окончании доклада Грендона отвели в хижину, где уже собрались его люди, и там он заснул на подстилке из моха. Проводника же оставили в распоряжение командования, задав ему вопрос:

– Что тебе известно об этом Грендоне с Земли?

– Ничего, кроме того, что он сам о себе рассказал. Он! говорит, что явился с далекой планеты, которую называет! Землей. Еще известно, и не понаслышке, что он прекрасно! владеет скарбо и к тому же толковый командир. И вы, надо полагать, заметили, что он носит королевские цвета.

– Не заметил. В этом полумраке розовый не отличишь от любого другого. И мне показалось, что зрение меня обманывает. Однако же мне показалось, что в его облике проглядывает что-то знакомое.

Стоящий справа от Бордина человек сказал:

– Уж не принца ли Таддора он вам напоминает?

– Да, точно. Как ты только упомянул, я и понял. Неужели же этот жестокий приговор превратил нашего кроткого принца в бойца?… Принесите-ка мне огня. На ноге принца Таддора есть отметина, о которой мало кто знает и которую не подделаешь. Если это он, то мы разошлем гонцов по нашим рассеянным группам и соберем их вместе. Нас ожидает большое празднество.

Долго сдерживаемая надежда в душе Бордина заставила его составить план еще до получения необходимого доказательства. Но когда он и остальные вышли из-под навеса, где спал Грендон, ни у кого уже никаких сомнений не оставалось.

Пробуждение Грендона на следующее утро явилось столь же удивительным для него, как и пробуждение среди рабов каменоломен.

Грубая хижина, в которой он уснул, теперь оказалась задрапированной переливающимися розовыми портьерами, на стенах висели венки, гирлянды и щиты с гербами королевского дома Укспо. Его солдат перевели в другие хижины, оставив лишь двоих, называвшихся ныне его оруженосцем и камердинером.

Поначалу он счел это шуткой нового командира, но его быстро уверили, что ничего подобного. Пришлось ему согласиться и на то, чтобы волосы подрезали короче, как требовала нынешняя мода Укспо, но когда дело дошло до бороды, которой предстояло быть коротко и прямо подрезанной под подбородком, он воспротивился и приказал выбрить себя чисто.

Когда оруженосец застегивал на нем широкий пояс, с которого свисали оправленный в серебро торк и скарбо, отделанный золотом и драгоценными камнями, Грендон сказал:

– Поскольку твоя обязанность - снабжать меня оружием, то я прошу отыскать мне меч.

– Я разыщу для вашего высочества все, что в человеческих силах, но о таком оружии мне и слышать не приходилось. Но если вы мне опишете, то, может быть…

– Разумеется, ты не мог слышать о нем, ведь им пользуются на другой планете. Но, может быть, ваши кузнецы смогут сделать для меня оружие с рукоятью как у скарбо, с длинным прямым лезвием, обоюдоострым, тонким и гибким, выкованным из сильно закаленной стали.

Оруженосец низко поклонился, вытянув руку вперед ладонью вниз, и в таком положении вышел из дверей.

Едва тот скрылся, как в сопровождении свиты дворян и офицеров вошел Бордин. Все низко склонились, приветствуя королевское достоинство Грендона.

Отдавая дань придворным привычкам, Грендон позволил отвести себя во главу огромного стола, накрытого для роскошного пиршества. Тысячи Травеков звонкими криками приветствовали Грендона.

Бордин произнес официальную речь, обращаясь к Грендону как к принцу Таддору. Последнему пришлось встать.

– Друзья мои, - начал он, - ваш прославленный командир только что обратился ко мне как к принцу Таддору. И я оказался здесь, среди вас, чтобы поработать за принца, но не для того, чтобы присвоить себе его имя, поскольку я вовсе не Таддор, равно как и он ныне не обитает в этом теле. Пока он живет моей жизнью на планете Земля - или Терра, я приложу все свои усилия, чтоб привести вас к победе. И поведу я ваши армии, жители Укспо, не как принц Таддор, а как Грендон с Терры.

Эта речь оказала ошеломляющее действие на ряды Сражающихся Травеков. И когда Грендон сел на свое место, последовала не овация, а зловещая тишина. Грендон уже решил было отказаться от претензий на роль вождя, когда внезапно встал Бордин, охваченный волнением.

– Сограждане, исполнилось пророчество. Некогда я познакомился с оказавшимся в наших краях мудрым пророком из далекого края Олба. И в то трудное для нас время он сказал: «Возвращайся к своим людям и ободри их, сообщив, что скоро их царственный вождь будет с ними. Он будет молод и силен, искусно будет владеть скарбо, но прежде всего он потребует себе меч. Обликом он будет напоминать принца Укспо, который в это же время окажется в путешествии в другом мире. И если вы отвергнете этого незнакомца, то больше его не увидите. Если же признаете, то он приведет вас к победе».

Краткое мгновение благоговейной тишины встретило окончание речи Бордина. А затем, словно по сигналу, взлетели в воздух тысячи скарбо, и загремел клич:

– Да здравствует Грендон с Терры, принц Укспо! Когда схлынула эта волна эмоций, сквозь толпу пробился оруженосец, держа перед собой розовую подушку, на которой лежал странный на взгляд любого заровианца предмет вооружения. Подушку он положил перед Грендоном.

Грендон вытащил меч из ножен и поднял над головой.

– Вот меч, о котором говорилось в предсказании. И он, вместе с жизнью моей, ляжет в залог дела освобождения Укспо.

Грендон даже в своем взволнованном состоянии не мог не подивиться умному замыслу Ворна Вангала, так организовавшего предсказание. Но тут в толпу ворвался гонец.

– Рибонийцы! - выдохнул он. - Идет их великая армия. И ведет ее сама принцесса! Мы зажаты с трех сторон!

В это время со всех сторон начали прибывать гонцы с известиями о могучей армии, окружающей лагерь.

Грендон организовал отход своих людей на севере, в единственном оставшемся открытым направлении. Он убедил их двигаться на максимальной скорости, иначе смыкание вражеских флангов впереди означало бы верное поражение.

Они едва успели проскользнуть между смыкающимися флангами неприятеля, понеся тяжелые потери под огнем тор-ков. И все равно до безопасности было далеко, поскольку рибонийцы тут же организовали быстрое преследование.

Грендон посовещался с Бордином, и они решили двинуться к узкому горному перевалу милях в четырех отсюда, за которым открывалась долина.

После двухчасового отступления со сражениями на ходу они наконец добрались до своей цели, понеся существенные потери. И тут же столкнулись с военным гением принцессы Вернии - она ожидала их отхода именно в эту сторону, и на перевале уже засели ее солдаты.

Войско Укспо оказалось в ловушке, выскочить из которой, судя по всему, было невозможно. Путь через перевал был закрыт напрочь, ибо узость его позволяла даже горстке людей оборонять его хоть вечность. По обе стороны перевала вставали такие отвесные стены, что вскарабкаться по ним не смог бы и человек, обладающий ловкостью обезьяны, не говоря уж об армии в восемь или девять тысяч человек.

Грендон шел в первых рядах, криками ободряя своих воинов и так искусно орудуя мечом, что рибонийцы иногда даже откатывались, вслух выражая изумление перед его доблестью. Однако же Травеки вели битву, обреченную на поражение. Их численность уже сократилась до пяти тысяч человек.

В эту минуту в действие вступила сила, на которую не рассчитывала ни одна из сражающихся сторон. Внезапно над вершинами деревьев, среди серебристой влажной дымки, постоянно присутствующей в атмосфере Заровии, появились темные тучи, быстро приближаясь.

Грендон рассчитывал на ливень, но то, что вдруг обрушилось на них с яростью стихии, оказалось для него полной неожиданностью. Первый же налет дождевых струй тут же погрузил все в чернильную тьму, разрезаемую сверканьем молний. Непрерывно гремел гром, эхом раскатываясь по горам, и сражаться, ничего не видя и не слыша, стало чрезвычайно трудно.

У Грендона появилась возможность спасти остатки своей маленькой армии, и он не стал медлить. Он подозвал к себе Бордина.

– Надо немедленно же разделить людей на небольшие отряды, человек по двадцать в каждом, - сказал он. - Посреди этой бури небольшие группы могут проскользнуть, избежав столкновения с противником. Ночью все эти отряды позаботятся сами о себе, а завтра мы объединимся. Местом сбора назначаю подножие той сдвоенной вершины, что отмечает самую северную оконечность долины.

Бордин поспешил передать приказ, а Грендон вновь устремился в первые ряды своих бойцов, неутомимо прокладывая дорогу вперед.

Прошло какое-то время, прежде чем он сообразил, что рядом с ним нет никого из товарищей. А затем сверкнула молния, и в ее кратком ослепляющем свете он обнаружил, что полностью окружен врагами. Мгновенно оценив его незавидное положение, они в последовавшей затем темноте, бросились на него со всех сторон. Но он, быстро оценив ситуацию, развернулся и бесшумно двинулся в противоположном направлении.

Уловка удалась, и вражеские солдаты, принимая его за одного из своих товарищей, перепуганных и сбитых с толку грозой, пробегали мимо. Когда его обогнал последний человек, Грендон опять повернулся и побежал к лесу.

Больше всего его сейчас беспокоила необходимость отыскать верный курс среди обступивших плотных зарослей.

До него донесся звук движения небольшого отряда впереди.

Он решил идти следом, держась по возможности рядом и бесшумно, опасаясь, как бы не нарваться на рибонийцев.

По прошествии некоторого времени он оценил по звукам, что нагоняет впереди идущих. Внезапно лес кончился, и Грендон оказался на плоском песчаном пляже. При вспышке молнии он увидел, что шел вовсе не за отрядом, а за гигантской рептилией, огромной амфибией с телом ящера, головой змеи и длиннющей шеей. Зверь этот, с удивительным для такого тяжеловесного тела проворством в свою очередь преследовал кого-то и почти уже настиг свою добычу.

Жертва зверя, походившая на подростка, несмотря на отчаянные попытки убежать, явно была обречена.

Следующий проблеск молнии выхватил из тьмы изогнутую длинную шею и разинутую, готовую впиться пасть. Донесся крик смертельного ужаса, и Грендон выхватил свой меч из ножен.

 Глава 7 

Лишь благодаря внезапному успокоению стихии Грендон смог проследовать за рептилией к ее пещере. Чудовище стояло спиной к нему, опустив голову вниз.

Жертва лежала на полу, но тварь, казалось, не спешила.

Она обнюхивала добычу, как кошка, играющая с мышью. И тут жертва, придя в себя, села, протирая глаза.

Грендон навел торк на покачивающуюся голову зверя и нажал кнопку. От звука и удара тварь резко развернулась, а Грендон, получив удар хвостом, отлетел в дальний угол пещеры.

Пули торка не оказали никакого воздействия. Грендон выхватил меч, прыгая по пещере и уворачиваясь от клацающих клыков и чешуйчатого хвоста, хлещущего по полу перед ним. Меч тоже ничем помочь не мог: острие его отскакивало от чешуи чудовища, как от бронированных доспехов.

Загнанный в угол разинутой пастью, Грендон сделал отчаянный выпад. Оружие вылетело у него из руки, но зубы твари его уже не достали. И тут Грендон увидел, что угодил рептилии мечом прямо в глаз, пронзив острием мозг.

Содрогнувшись несколько раз, чудовище замерло брюхом кверху.

Упершись ногами в массивную голову, Грендон извлек меч и повернулся к подошедшему юноше.

– Пошли, - сказал Грендон. - Надо побыстрее убираться отсюда.

Ему не хотелось еще раз испытывать судьбу в схватке с другим чудовищем, которое могло бы появиться здесь.

Оказавшись на берегу, Грендон наконец-то хорошенько рассмотрел компаньона, с головы до ног облаченного в сверкающий кожаный костюм. Голова и лицо скрывались под остроконечным капюшоном из того же материала. Грендон не удержался и сдвинул с него капюшон. И раскрыл рот от удивления.

Его пораженный взгляд уткнулся в лицо золотоволосой девушки. Та, окончательно придя в себя, наградила его надменным царственным взглядом.

– Зачем ты это сделал? - холодно спросила она.

– Откровенно говоря, и сам не знаю. Но если тем самым я обидел вас, прошу прощения.

Девушка несколько смягчилась, но улыбаться не собиралась.

– Тогда двинулись дальше, - сказала она, надвигая капюшон на голову.

Он повернулся, и они рядом пошли к реке, среди удлиняющихся теней. В результате недавнего урагана течение набрало ненормальную скорость, и обломки проносились по реке мимо них с бешеной скоростью. Волны несли вниз даже огромные, вырванные с корнем деревья.

Когда они остановились на берегу, неподалеку завертелась захваченная водоворотом шляпка гигантского оранжевого гриба. С полностью обломанной ножкой, эта шляпка теперь представляла из себя водонепроницаемый резервуар диаметром футов в двенадцать. Грендон прыгнул в воду и выволок шляпку на берег.

– Что ты собираешься с ней делать? - спросила девушка.

– Если я вырежу нормальное весло, - ответил Грендон, - то у нас получится лодка, на которой мы переплывем реку и окажемся на том берегу, где, как я подозреваю, расположились твои друзья, да и мои тоже.

Он огляделся, отыскал прочную ветку и соорудил из нее вполне приличное весло, у которого вместо лопасти неплохо служило основание широкого листа.

– Поехали, - сказал Грендон. - Нам надо поспешить, если мы не хотим быть застигнутыми темнотой.

Она взошла на борт этого судна, и Грендон оттолкнулся от берега, выгребая побыстрее на более глубокое место, дабы вновь не попасть в водоворот.

Землянину неоднократно приходилось плавать в каноэ, но он не знал, какова разница между каноэ и перевернутой шляпкой заровианского гриба. Вместо того чтобы двигаться вперед, как он предполагал, их судно просто вращалось на месте.

Не сразу ему удалось отыскать способ одновременно и продвигать судно вперед, и удерживать от вращения. Оказалось, надо стоять на том борту, которым собираешься двигаться вперед, и при этом грести к себе. После чуть ли не часа тяжелой гребной работы они добрались лишь до середины реки, но к тому времени течение отнесло их вниз на много миль от той точки, с которой они стартовали. А тут еще, не выдержав напряженных трудов Грендона, сломалось весло.

– Вот мы и влипли, - сказал он удрученно. - Дурак я был, что заставил тебя рисковать жизнью в этой большой миске.

– А как же твоя жизнь? - ответила она. - Ты подвергаешься не меньшему риску, чем я.

Под эти разговоры опустилась тьма, черная, безлунная тьма Венеры. Грендон сидел в мрачном настроении, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в обступившем их мраке и прислушиваясь тревожно к звукам в ожидании нападения еще какой-нибудь обитающей в этих водах рептилии.

Но вот мягкая рука отыскала его ладонь и крепко сжала.

– Что такое? - хрипло спросил он, не в силах совладать с внезапно охватившими его эмоциями.

– Я устала. Ох, как же я устала. Да еще и страшно. Подумать только - мне страшно!

– Вот, держи, - сказал он, снимая свой плащ и сворачивая его в разновидность подушки. - Я непростительно забыл о тебе. Теперь клади голову на эту подушку и попытайся немного поспать. А я останусь на посту.

Он отошел немного в сторону и вновь сел, прислушиваясь в молчании к звукам, указывающим на возможность вражеского нападения. Немного погодя, прислушиваясь к ставшему равномерным ее дыханию, едва различимому среди шумов потока, он понял, что она уснула.

К утру уставший быть начеку Грендон задремал. Голова его свесилась на грудь. Внезапно судно их резко подпрыгнуло, и девушка покатилась ему под ноги. Он успел ухватиться за пластинчатые перегородки гриба, и только это избавило их от полета в воду.

– Что это? - спросила девушка, мгновенно проснувшись. Последовал еще один прыжок.

– Держись, а я попробую выяснить, - сказал он. Вытащив меч, он среди этих продолжающихся скачков судна подкрался к краю. Держась одной рукой за край, он другой рукой с мечом стал протыкать поверхность воды, продвигаясь по кругу, но так ничего и не ощутил, кроме несущейся воды. И только брызги воды, оказавшейся на вкус соленой, открыли ему правду. Они плыли по соленым водам то ли моря, то ли океана. Он вернулся и поведал девушке о сделанном открытии.

– Река, по которой мы плыли, - пояснила она, - впадает в великий океан Азпок, океан тайн, чудовищ, пожирающих людей, и ужасающих штормов, с легкостью разносящих в щепки громадные корабли, словно маленькие лодочки. Плыть по этому океану - все равно что искать себе самой страшной смерти.

Через час наступил рассвет. Море тоже слегка успокоилось, и теперь им легче было удерживаться на борту своего судна. Вытянутые волны плавно поднимали их и опускали вниз, слегка подбрасывая. Земли не было видно.

И весь этот долгий душный день и затем ночь их несло по морю, где они не видели ничего, кроме птиц и выскакивающих из воды рыб.

Перед самым рассветом корабль их грубо встряхнуло, а вода вокруг взревела и закружилась. Грендон едва успел удержать девушку, когда на них налетела огромная волна и потащила в бушующий водоворот темных вод, опрокинув их судно.

Ниже, ниже и ниже уходили они в мрачную глубину.

Землянин держался изо всех сил, но стихия разыгрывалась все опаснее, и он понял, что если внезапно кто-то или что-то не придет им на помощь, битва со смертью окажется скоро проигранной.

Обессиленный и теряющий последние надежды, он вдруг ощутил песок под ногами. Спотыкаясь, он побрел вперед, таща за собой девушку, и тут его сбил с ног могучий бурун.

Продолжая уже ползти, мучительно напрягая последние силы, он наконец выбрался на сухой берег, куда не добирались волны прилива.

Грендон окончательно пришел в себя уже днем. Он сразу же вспомнил о девушке. Та лежала рядом, лицом вниз. Нежно прижав ее к себе, он молча возблагодарил Бога - девушка дышала.

Вскоре она открыла глаза, в которых тут же на мгновение отразился испуг.

– Где мы? - спросила она.

– И понятия не имею, - ответил Грендон. - Я не обладаю познаниями в области заровианской географии.

– Как, принц - и не знает географии? Ничего себе. В вашей стране разве ничему не учат?

– Я прекрасно знаю географию моей планеты Земля - Терры, на которой я родился, но о географии вашей планеты мы ничего не знаем, поскольку атмосфера ее слишком плотная.