Глава 23
Под утро Мэри начала ворочаться и стонать. Я обнял ее и зашептал:
– Я здесь, родная, здесь. Все в порядке. Сэм с тобой.
Она открыла глаза, и в них уже знакомый мне ужас. Затем она увидела меня и успокоилась.
– Сэм! Мне такой жуткий сон приснился!
– Все уже в порядке.
– А почему ты в перчатках? - Мэри вдруг заметила на себе бинты; что-то в ее лице дрогнуло, и она все поняла. - Это был не сон!
– Нет, родная, не сон. Но ты не бойся. Я его убил.
– Убил? Ты уверен, что он мертв?
– Абсолютно.
– Иди ко мне, Сэм. Обними меня крепко-крепко.
– Тебе будет больно.
– Все равно обними!
Я обнял ее, стараясь не давить на обгоревшие плечи. Спустя какое-то время она перестала дрожать.
– Извини, дорогой. Я всего лишь слабая женщина.
– Ну что ты! Видела бы ты, в каком я был виде, когда меня спасли от паразитов. - Я видела. Но ты должен рассказать мне, что случилось. Я помню, как ты запихивал меня спиной в камин. И это все.
– Извини, ничего другого мне уже не оставалось. Я хотел снять паразита, и по-другому никак не получалось.
– Я знаю, Сэм, знаю, дорогой. И очень тебе благодарна за то, что ты сделал. От всего сердца благодарна. Ты снова меня спас.
У нас обоих стояли на глазах слезы. Наконец я справился с собой, шмыгнул косом и продолжил:
– Ты не ответила, когда я тебя позвал. Я вышел в гостиную и сразу увидел тебя.
– Да, помню. Я так сопротивлялась!
– Я знаю, что сопротивлялась. Ты хотела уйти, - сказал я, глядя ей в глаза. - Но как тебе это удалось? Когда паразит на спине, это конец, с ним невозможно справиться.
– Да, мне не удалось… Но я старалась изо всех сил.
Каким-то образом Мэри сумела воспротивиться воле паразита, а это невозможно. Уж я-то знаю. Тем не менее я догадывался, кому обязан победой.
Пусть она сдерживала паразита лишь чуть-чуть, но без этого я бы наверняка с ним не справился, поскольку не мог драться с Мэри так, как на самом деле умею.
– Надо было, конечно, взять фонарь, - продолжила она, - но знаешь, Сэм, мне и в голову не пришло, что здесь тоже опасно.
Я кивнул. Мне тоже казалось, что здесь, в горах, совершенно безопасно - как под одеялом или в крепких объятиях.
– Пират прибежал сразу же. Но я не видела этой твари, пока не коснулась, а потом было уже поздно. - Мэри вдруг села. - А где Пират, Сэм?
С ним ничего не случилось? Позови его.
Пришлось рассказать. Она выслушала меня с застывшим лицом, кивнула и больше о нем не заговаривала. Я же решил переменить тему:
– Ну раз ты проснулась, я приготовлю тебе завтрак.
– Стой!
Я остановился.
– Не уходи. Я ни за что не выпущу теперь тебя из вида. И я сама приготовлю завтрак.
– Черта с два. Ты останешься в постели и будешь вести себя как послушная девочка.
– Подойди ко мне и сними перчатки. Я хочу посмотреть, что у тебя с руками.
Перчатки я снимать не стал, даже думать об этом не мог, потому что обезболивающее почти уже не действовало.
– Так я и знала, - мрачно произнесла Мэри. - У тебя ожоги еще хуже, чем у меня.
В общем, завтрак готовила она. Более того, она одна его и ела - мне самому ничего, кроме кофе, не хотелось. Но я настоял, чтобы она тоже пила много жидкости: ожоги на большой площади - это не шутка. Позавтракав, Мэри отодвинула от себя тарелку и сказала:
– Знаешь, Сэм, я ни о чем не жалею. Теперь я тоже знаю, каково это.
Теперь мы оба знаем.
Я тупо кивнул. Как говорится, и в радости, и в горе…
Мэри встала.
– Видимо, надо возвращаться.
– Да, - согласился я. - Нужно скорее доставить тебя к врачу.
– Я не это имела в виду.
– Знаю. - Обсуждать тут было нечего. Мы оба понимали, что "музыка кончилась" и пора возвращаться на работу. Развалюха, на которой мы прилетели, по-прежнему стояла на посадочной площадке у дома, увеличивая с каждым днем плату за прокат. На то, чтобы сжечь тарелки, все выключить и собраться, у нас ушло не больше трех минут.
Поскольку я с такими руками ни на что не годился, машину вела Мэри.
– Давай сразу вернемся в Отдел, - предложила она, когда мы взлетели.
– Там и подлечат и все новости расскажут. Или руки болят слишком сильно?
– Нет, летим в Отдел, - согласился я.
Хотелось узнать, что происходит и поскорее вернуться к работе. Я попросил Мэри включить "ящик", но аппаратура в машине оказалась под стать самой машине: мы даже звук не могли поймать. Хорошо еще автопилот работал, иначе ей пришлось бы вести машину вручную.
Меня не оставляла в покое одна мысль, и я решил посоветоваться с Мэри:
– Как ты думаешь, паразит ведь не станет забираться на кота просто так, без какой-то цели?
– Видимо, нет.
– Тогда почему он оказался у Пирата на спине? Здесь должна быть какая-то логика. Все, что они делают, логично - пусть даже у этой логики довольно мрачный привкус.
– Но здесь тоже все логично. С помощью кота они поймали человека.
– Да. Но как это можно планировать? Неужели их настолько много, что они позволяют себе разъезжать на кошках в надежде на случайную встречу с человеком? Хотя… - Я вспомнил Канзас-Сити и вздрогнул.
– Почему ты спрашиваешь об этом меня, дорогой? Какой из меня аналитик?
– Брось прикидываться скромной девочкой и подумай лучше вот о чем: откуда этот паразит взялся? К Пирату он попал от другого носителя. От кого? Я так думаю, что это Старый Джон, Горный Козел. Больше Пират никого к себе не подпускает.
– Старый Джон? - Мэри закрыла на секунду глаза. - Нет, я не помню никаких особых ощущений. Мы стояли слишком далеко.
– Больше некому. В поселке все соблюдали режим, а Старый Джон был в куртке. Следовательно, паразит оседлал его еще до введения режима "Голая спина". Только зачем титанцам одинокий отшельник, живущий черт-те где в горах?
– Чтобы поймать тебя.
– Меня?
– Точнее, чтобы вернуть тебя.
Могло быть и так. Возможно, что каждый человек, которому удалось от них уйти, становится вроде как меченым. В таком случае те полтора десятка конгрессменов, что мы спасли, подвергаются серьезной опасности. Не забыть бы упомянуть об этом нашим аналитикам…
С другой стороны, может быть, им нужен именно я. Что такого во мне особенного? Да, тайный агент. Но что более важно, мой хозяин знал все, что мне известно о Старике, и, следовательно, понимал, в каких мы отношениях.
В моем представлении, Старик был их главным противником, и мой паразит знал, что я так думаю, поскольку он имел доступ к любым моим мыслям.
Он даже встречался со Стариком, разговаривал с ним. Однако стоп.
Этот паразит сдох. Теория рухнула.
И снова встала из руин.
– Мэри, - спросил я, - ты ведь так и не была у себя дома с тех пор, как мы там последний раз завтракали?
– Нет. А что?
– Не возвращайся туда ни в коем случае. Я помню, как думал, когда был с ними, что надо устроить там ловушку.
– Но не устроил?
– Нет. Но возможно, это сделал кто-то другой. Не исключено, что еще один "Старый Джон" сидит там, как паук в паутине, и ждет, когда ты придешь. Или когда я приду. - Я объяснил ей про Макилвейна и его теорию "групповой памяти". - В тот раз я подумал, что он просто фантазирует любимое занятие всех ученых. Но сейчас мне кажется, это единственная гипотеза, с которой согласуются все факты - если только не предполагать, что титанцы глупы и надеются на одну удачу. Но, разумеется, они не глупы.
– Подожди-ка, Сэм. По теории Макилвейна, каждый паразит это как бы все остальные паразиты, так? Другими словами, тварь, что захватила меня вчера вечером, в такой же степени тварь, которая ездила на тебе, как и та, которая на самом деле… Боже, я запуталась. Но я имею в виду…
– Да, примерно так. По отдельности они самостоятельные особи, но после прямых переговоров происходит обмен памятью, и они становятся похожи как две капли воды. Если это действительно так, то вчерашний паразит помнит все, что я знал. Разумеется, если у него были прямые переговоры с моим или с каким-то другим титанцем, который с ним общался - пусть даже через длинную цепочку - после того, как он меня оседлал. А зная их повадки, я думаю, наверняка общался. Он… Я имею в виду, первый… Нет, знаешь что, пусть их будет трое: Джо; Мо и, например, э-э-э… Герберт.
Гербертом назовем вчерашнего. Мо пусть будет…
– Зачем ты даешь им имена, если они не самостоятельные личности? спросила Мэри.
– Просто для того, чтобы… А впрочем, ладно, это все ерунда. Но если Макилвейн прав, то на Земле сейчас сотни тысяч, а может быть, миллионы паразитов, которые знают, кто мы такие, как нас зовут, как мы выглядим, где твоя квартира, где моя, и где наша хижина. Мы у них как в справочнике.
– Но… - Мэри нахмурилась. - Это же ужасно, Сэм. Откуда они могли знать, что мы появимся в хижине? Мы ведь никому не говорили. Неужели они просто устроили ловушку и ждали?
– Должно быть. Мы не знаем, что для паразитов ожидание. Возможно, они воспринимают время совсем по-другому.
– Как венерианцы, - сказала она.
Я кивнул. Венерианцы, случается, "женятся" на своих же праправнучках, причем прародитель может оказаться даже моложе - здесь, разумеется, все зависит от того, кто как впадает в спячку.
– В любом случае, мы должны сообщить все это - и догадки тоже - нашим аналитикам. Пусть парни порезвятся - может, что и надумают.
Я хотел было добавить, что Старику теперь нужно быть особенно осторожным, поскольку охотятся, в конечном итоге, именно на него, но тут, впервые с начала нашего отпуска зажужжал аппарат связи. Я ответил и услышал перекрывший оператора голос Старика:
– Явиться лично!
– Уже летим, - сообщил я. - Будем примерно через полчаса.
– Нужно быстрее. Ты пройдешь через "К-5", Мэри пусть явится через "Л-1". Поторопитесь. - И он отключился, прежде чем я успел спросить, откуда ему известно, что Мэри со мной.
– Ты слышала? - спросил я ее.
– Да. Меня тоже соединили.
– Похоже, вот-вот начнется веселье.
***
Только после приземления до меня дошло, насколько сильно все вокруг изменилось. Мы исправно соблюдали режим "Голая спина", но понятия не имели о режиме "Загар". Едва мы вышли из машины, нас остановили двое полицейских.
– Стоять на месте! - приказал один из них. - Не двигаться!
Если бы не манеры и не оружие в руках, я бы в жизни не догадался, что это полиция. Кроме ремней, ботинок и узеньких - чисто символических плавок, на них ничего не было. Я даже не сразу заметил номерные бляхи на поясах.
– Так, - распорядился первый полицейский, - вылезай из штанов, приятель.
Видимо, я слишком мешкал, и он рявкнул:
– Быстро! Двоих таких сегодня уже застрелили, и у тебя есть шанс стать третьим.
– Сделай, как они говорят, Сэм, - спокойно сказала Мэри.
Я сделал. На мне остались только ботинки и перчатки. Чувствовал я себя полным идиотом, но, снимая шорты, ухитрился спрятать в них аппарат связи и пистолет.
Один из полицейских заставил меня повернуться, и его напарник сказал:
– Он чист. Теперь дама.
Я начал было натягивать шорты, но меня остановил первый полицейский.
– Эй! Ты что, неприятностей захотел? Не вздумай их одевать!
– Боюсь, меня тогда заберут за появление в общественном месте в непристойном виде, - попытался урезонить его я.
Полицейский удивился, потом заржал и повернулся к своему напарнику.
– Ты слышал, Скай?
Напарник решил объяснить:
– Слушай, приятель, ты сам знаешь правила, так что лучше не выпендривайся. По мне так хоть шубу надевай, тогда тебя точно заберут только сразу в морг. Парни из добровольческих формирований не так терпеливы, могут и сразу пристрелить. - Он повернулся к Мэри. - Теперь вы, леди, пожалуйста.
Мэри без разговоров стала стягивать шорты, но тут полицейский смилостивился.
– Достаточно, леди. С этим фасоном все ясно. Просто повернитесь, медленно.
– Благодарю вас, - ответила Мэри и послушно повернулась. Полицейский подметил верно: и шорты, и лифчик на ней были из тех, что напыляются из баллончика.
– А как насчет бинтов? - спросил первый.
– У нее сильные ожоги, - ответил я. - Вы что, сами не видите?
Он с сомнением посмотрел на толстую, неровно намотанную повязку и пробормотал:
– Хм-м… А откуда я знаю, что это действительно ожоги?
– А что же еще? - Я чувствовал, что зарываюсь, но не мог сдержаться: в конце концов речь шла о моей жене. - Черт побери, а волосы? Она что, по-вашему, сожгла такие волосы, только чтобы вас одурачить?
– Эти все могут, - с угрозой произнес первый полицейский.
– Карл прав, - сказал второй, более терпеливый. - Извините, леди, но придется проверить повязку.
– Вы не имеете права! - вспылил я. - Мы как раз едем к врачу. Вы…
– Помоги мне, Сэм, - перебила меня Мэри.
Я заткнулся и дрожащими от ярости руками принялся отгибать повязку с одной стороны. Тот, что был постарше, присвистнул и сказал:
– О'кей, я удовлетворен. Карл?
– Я тоже, Скай. Однако, как это вас угораздило?
– Расскажи, Сэм.
Когда я закончил рассказ, старший заметил:
– Вы еще легко отделались… В смысле, что вообще спаслись, мэм…
Значит, теперь еще и кошки? Про собак я уже слышал. И про лошадей. Но кто бы мог подумать, что обычная кошка тоже может таскать паразита, а? - На лице у него словно сгустилась тень. - У нас дома есть кошка, и теперь придется от нее избавиться. Детишки, понятное дело, расстроятся.
– Да, тяжело, - посочувствовала Мэри.
– Всем сейчас тяжело. Ладно, друзья, вы свободны.
– Подождите-ка, - сказал первый. - Скай, если она пойдет по улице с такой повязкой на спине, кто-нибудь наверняка поджарит ее из лучемета.
Второй полицейский почесал подбородок.
– Тоже верно. Видимо, придется вызвать вам патрульную машину.
Что они и сделали. Я расплатился за взятую напрокат развалюху и доехал с Мэри до ее входа в Отдел - через служебный лифт в одном из небольших отелей. Чтобы избежать лишних вопросов, мы вошли в лифт вместе.
Она спустилась до нижнего уровня, который даже не значился на кнопках, а я поднялся, уже один, обратно. Можно было пройти в Отдел с ней, но Старик приказал мне возвращаться через "К-5".
Очень хотелось снова надеть шорты. В патрульной машине и от машины до служебного входа в отель, в сопровождении полицейских, которые решили довести нас до места, чтобы никто случайно не подстрелил Мэри, я еще чувствовал себя нормально, но для того, чтобы выйти на люди без штанов, когда ты один, выдержки требуется несравненно больше.
Впрочем, я зря беспокоился. Идти мне было недалеко, но и за эти несколько минут я увидел достаточно, чтобы понять: древняя привычка человечества прятать тело под одеждой канула в лету. Большинство мужчин носило такие же лоскутки с завязками, как и полицейские, но я оказался не единственным голым человеком на улице. Один мне запомнился особенно хорошо: он стоял, прислонившись к столбу, и буквально сверлил холодным взглядом каждого, кто проходил мимо. Кроме сандалий и нарукавной повязки с буквами "ДФ", на нем ничего не было, но в руках он держал полицейскую винтовку марки "Оуэнс". По дороге мне встретились еще трое таких, и я подумал, что очень вовремя решил нести шорты в руке.
Обнаженных женщин было мало, но остальные могли с таким же успехом щеголять в чем мать родила - тоненькие бюстгальтеры и прозрачные трусики все равно ничего не прикрывали. Главное, чтобы нигде не мог спрятаться паразит. Большинство женщин, правда, выглядели бы гораздо лучше в тогах так, во всяком случае, мне показалось сначала. Но даже это впечатление скоро исчезло. На некрасивые тела я обращал не больше внимания, чем на побитые такси. Глаз их просто не замечал. И точно так же, похоже, вели себя все остальные - с полным безразличием. Кожа, мол, она и есть кожа, ну и что?
Когда я вернулся в Отдел, меня сразу пропустили к Старику. Он оторвал взгляд от бумаг и буркнул:
– Что-то ты долго.
– Где Мэри? - спросил я вместо ответа.
– В лазарете. Залечивает ожоги и диктует рапорт. Ну-ка покажи, что у тебя с руками.
– Нет уж, я их лучше врачу покажу, - сказал я. - Что тут у вас происходит?
– Если бы ты хоть изредка слушал новости, - проворчал Старик. - Тогда бы тебе не пришлось спрашивать, что происходит.