Разумеется, Президент получил чрезвычайные полномочия, и Старик стал его главнокомандующим de facto. Наконец-то мы могли двигаться вперед. У Старика уже был готов достаточно простой план. Карантин, который мы предлагали, пока зараза еще не расползлась из Де-Мойка, теперь вряд ли бы помог. Прежде чем начинать сражение, нужно было узнать, где враг. Но правительственные агенты не могут проверить двести миллионов человек, люди должны сделать это сами.

Поэтому первым этапом операции "Паразит" планировался режим "Голая спина". Смысл состоял в том, что все - абсолютно все - должны раздеться до пояса и оставаться раздетыми до тех пор, пока титанцы не будут обнаружены и уничтожены. Женщинам, конечно, можно носить бюстгальтеры с застежкой на спине: в конце концов, паразит не может спрятаться под тонкой лямочкой.

К речи, с которой Президент собрался выступить по стереовидению, мы подготовили специальный фильм. Быстрыми действиями удалось сохранить в живых семь паразитов, что мы поймали в священных залах Конгресса, и все они жили теперь на спинах животных-носителей. Мы решили показать их и частично, без наиболее отвратительных фрагментов, запись моего допроса.

Планировалось, что сам Президент появится перед камерами в шортах, а манекенщицы в приложении продемонстрируют образцы одежды этого сезона для "модно раздетых граждан", включая и панцирь для головы и спины, защищающий человека даже во сне.

Все это, непрерывно глотая черный кофе, мы приготовили за одну ночь.

В качестве "убойного" финала программы планировался фрагмент с заседания Конгресса, обсуждающего чрезвычайное положение, где все - и мужчины, и женщины - сидят с голыми спинами.

За двадцать восемь минут до эфира Президенту позвонили из здания Конгресса. Я при этом присутствовал, поскольку Старик с Президентом работали всю ночь, а меня держали при себе для различных поручений. Мы все были в шортах, поскольку в Белом доме уже вступил в силу режим "Голая спина". Президент даже не стал глушить от нас свои реплики в трубку.

– Да, - ответил он. - Ты уверен? Хорошо, Джон, что ты посоветуешь?…

Ясно. Нет, я думаю, это не пойдет… Видимо, мне лучше явиться самому.

Скажи им, пусть подготовятся. - Президент оттолкнул от себя аппарат и приказал одному из своих помощников:

– Передай, пусть немного задержат эфир. - Затем повернулся к Старику.

– Пойдем, Эндрю. Нам нужно в Капитолий.

Он послал за своим камердинером и направился в гардеробную рядом с кабинетом. Вскоре вышел, уже полностью одетый как для важного государственного мероприятия, но ничего не стал объяснять. Все остальные как были в "гусиной коже" так и двинулись в Капитолий.

Там снова шло совместное заседание, и у меня возникло такое чувство, будто я оказался в церкви без штанов: все конгрессмены и сенаторы были одеты как обычно. Потом я заметил, что курьеры щеголяют в одних шортах, без рубашек, и мне стало немного легче.

Некоторым, очевидно, легче умереть, чем потерять достоинство.

Сенаторы здесь среди первых, да и конгрессмены не отстают. Они дали Президенту полномочия, которые он запрашивал, режим "Голая спина" тоже обсудили и одобрили. Но никто не хотел понимать, что это касается и их самих. В конце концов, их ведь уже досмотрели и признали чистыми.

Возможно, кто-то и осознавал, что это не бог весть какой довод, но никому не хотелось быть инициатором публичного стриптиза. Они сидели одетые и уверенные в себе.

Поднявшись на, трибуну, Президент выжидал до полной тишины в зале, а затем медленно и спокойно начал раздеваться. Оставшись голым по пояс, он повернулся спиной к залу, расставил руки, и лишь после этого заговорил.

– Я сделал это, чтобы вы могли видеть: руководитель государства не стал пленником врага. - Президент выдержал паузу. - А как насчет вас?

Последнее слово он выкрикнул, окинув взглядом весь зал, затем ткнул пальцем в младшего секретаря.

– Например, ты, Марк Каммингс! Ты лояльный гражданин Соединенных Штатов или зомби, работающий на захватчиков? Рубашку, быстро!

– Господин Президент… - С места поднялась Чарити Эванс из штата Мэн. С виду - симпатичная учительница. Я сразу заметил, что она хотя и полностью одета, но на ней вечернее платье. До пола, но с таким вырезом, что дальше некуда. Она повернулась, словно манекенщица: выше поясницы спина была голая.

– Это достаточно, господин Президент?

– Вполне достаточно, мадам.

Каммингс с красным как свекла лицом расстегивал пиджак. В центре зала встал еще кто-то - сенатор Готлиб. Выглядел он так, словно ему лучше было бы остаться на больничной койке: серые щеки запали, губы совсем посинели.

Но держался он прямо и с невероятным достоинством последовал примеру Президента. Затем обернулся, показывая спину всем собравшимся: после паразита на спине еще оставалась красная сыпь.

– Вчера вечером, - произнес он, - я стоял в этом зале и говорил вещи, которые в обычных обстоятельствах меня не заставили бы сказать даже под пыткой. Вчера вечером я не принадлежал самому себе. Сегодня я это я. Вы что, не видите, что Рим горит? - Неожиданно у него в руке появился пистолет. - Всем встать, черт бы вас побрал! Если через две минуты я не увижу чью-то голую спину, стреляю!

Люди рядом с ним попытались схватить его за руки, но он отмахнулся пистолетом как мухобойкой, разбив одному из них лицо. Я тоже выхватил пистолет, приготовившись его поддержать, но в этом уже не было необходимости. Все и без того поняли, что он опасен, как разъяренный бык, и вокруг него мгновенно образовалось пустое пространство.

На несколько секунд все замерли, а потом вдруг принялись скидывать одежду, словно духоборы. Один человек метнулся было к выходу, но его тут же сбили с ног. У него, правда, паразита не оказалось, но зато мы поймали троих других. В эфир Президент вышел на десять минут позже, а Конгресс начал первое за всю историю заседание "с голыми спинами".