ГЛАВА 17
ИНТЕРЛЮДИЯ
ИГРА ПО РОЛЯМ
Квоут поднял руку, и Хронист оторвал перо от бумаги.
— Давайте на этом пока остановимся, — сказал Квоут, кивая в сторону окна. — А то вон Коб сюда идет.
Квоут встал и отряхнул фартук.
— Могу ли я посоветовать вам немного привести себя в порядок?
Он кивнул в сторону Хрониста.
— А то у вас такой вид, словно вы занимались чем-то недозволенным.
Квоут спокойно удалился за стойку.
— Само собой разумеется, что ничего подобного вы не делали. Ты, Хронист, скучаешь в ожидании работы. Потому ты и разложил свои письменные принадлежности. Тебя огорчает, что ты застрял без лошади в этом забытом Богом городишке. Но ничего не поделаешь, приходится исходить из того, что есть.
— Ого! — ухмыльнулся Баст. — Тогда дай роль и мне тоже!
— Используй свои сильные стороны, Баст, — сказал Квоут. — Ты пьешь с нашим единственным постояльцем, потому что ты лодырь и бездельник, которого никому даже в голову не придет нанять для работы в поле.
Баст довольно ухмыльнулся.
— И что, я тоже скучаю?
— Ну а как же, Баст? Что тебе еще остается?
Он свернул полотняную салфетку и положил ее на стойку.
— Ну а мне скучать некогда. Я суечусь по хозяйству, у меня сотня мелких дел, которые необходимо делать для того, чтобы в трактире все было как надо.
Он окинул их взглядом.
— Хронист, развались повольготнее! Баст, если не можешь перестать ухмыляться, начни, по крайней мере, рассказывать нашему приятелю историю про трех попов и Мельникову дочку!
Баст ухмыльнулся еще шире.
— Да-а, славная история!
— Ну что, роли все получили?
Квоут взял салфетку со стойки и направился к двери на кухню, сказав по пути:
— Явление второе. Входит Старый Коб.
На деревянном крыльце послышался топот, и в «Путеводный камень» раздраженно ввалился Старый Коб. Он скользнул взглядом по столу, за которым ухмыляющийся Баст оживленно жестикулировал, рассказывая какую-то побасенку, и направился к стойке.
— Эй, Коут! Ты тут?
Секунду спустя трактирщик выбежал из кухни, вытирая мокрые руки фартуком.
— А, Коб, привет! Чем могу служить?
— Грейм прислал за мной мальчонку Оуэнсов, — раздраженно сказал Коб. — Ты не знаешь, зачем я сюда приперся, когда надо овсы возить?
Коут покачал головой.
— Я думал, что он сегодня возит пшеницу у Маррионов.
— Дурость какая! — буркнул Коб. — Ночью дождь собирается, а я тут торчу, а овсы в поле стоят не вывезены!
— Ну, раз уж ты зашел, может, хлебнешь сидру? — предложил расторопный трактирщик. — Только утром отжал!
Обветренное лицо старика немного прояснилось.
— Ну, раз уж все равно ждать… — проворчал он. — Кружечка сидра не помешает.
Коут ушел в кладовку и вернулся с кувшином. На крыльце снова послышались шаги, и в дверь вошли Грейм, Джейк, Картер и ученик кузнеца.
Коб гневно уставился на них.
— Ну и что за такие важные дела, ради которых стоило вытаскивать меня в город в разгар дня? — осведомился он. — Солнышко так и жарит…
Из-за стола, за которым сидели Хронист и Баст, раздался взрыв хохота. Обернувшись, все увидели побагровевшего Хрониста, который хохотал, прикрывая рот ладонью. Баст тоже ржал, стуча кулаком по столу.
Грейм подвел остальных к стойке.
— Я тут узнал, что Картер с мальчиком взялись помочь Оррисонам отогнать овец на рынок, — сказал он. — В Бэдн, да ведь?
Картер и ученик кузнеца кивнули.
— Понятно… — старый Коб посмотрел на свои руки. — На похоронах вас, стало быть, не будет.
Картер сурово кивнул, но Аарон выглядел ошеломленным. Он обводил взглядом всех присутствующих, но они стояли неподвижно, глядя на старого крестьянина у стойки.
— Ладно, — сказал наконец Коб, подняв глаза на Грейма. — Это хорошо, что ты нас собрал.
Он увидел лицо мальчика и фыркнул.
— У тебя такой вид, парень, как будто ты свою кошку задавил. Овец продать надо. Шеп это знал. И он не стал бы думать о тебе хоть на йоту хуже из-за того, что ты делаешь то, что надо.
Он похлопал ученика кузнеца по спине.
— Сейчас сядем, выпьем, проводим его, как полагается. Вот что важно. А уж то, что будет нынче в церкви, — это так, поповская болтовня. Мы умеем прощаться лучше их.
Он взглянул за стойку.
— Коут, принеси нам его любимого.
Трактирщик уже суетился, доставая деревянные кружки и наполняя их густо-коричневым пивом из небольшого бочонка за стойкой.
Старый Коб поднял кружку, остальные последовали его примеру.
— За нашего Шепа!
Грейм заговорил первым.
— Когда мы были мальчишками, мы как-то раз пошли на охоту, и я сломал ногу, — начал он. — Я ему говорю: беги, мол, за помощью, а он нет, не бросил меня. Соорудил небольшую волокушу буквально из ничего, на одном упрямстве. И притащил-таки меня в город.
Все выпили.
— А меня он с моей женушкой познакомил, — сказал Джейк. — Даже не помню, поблагодарил ли я его как следует…
Все выпили.
— А я когда свалился с крупом, он меня каждый день навещать приходил, — сказал Картер. — Мало кто приходил, а он вот — да. И суп мне носил, что его жена варила.
Все выпили.
— Он был добр ко мне, когда мы сюда переехали, — сказал ученик кузнеца. — Шутил со мной. А как-то раз я загубил тележную пару, которую он принес починять, так он ни слова не сказал мастеру Калебу…
Он судорожно сглотнул и нервно огляделся.
— Я его любил, правда…
Все выпили.
— Он был храбрей всех нас, — сказал Коб. — Первым бросился с ножом на того мужика вчерашнего. Был бы этот ублюдок нормальный, на том бы все и кончилось.
Голос у Коба слегка дрожал, и на миг он сделался маленьким, усталым и старым, таким старым, каким и был на самом деле.
— Однако вышло все не так. Дурные нынче времена для того, чтобы быть храбрым человеком. Однако же он все-таки был храбрым. А лучше бы я был храбрым и погиб вместо него, а он бы сейчас сидел дома и целовал свою молодуху…
Остальные загомонили и осушили кружки до дна. Грейм кашлянул, прежде чем поставить кружку на стойку.
— Я не знал, чего говорить… — негромко произнес ученик кузнеца.
Грейм хлопнул его по спине и улыбнулся.
— Ты хорошо сказал, мальчик.
Трактирщик кашлянул, и все обернулись к нему.
— Надеюсь, вы не сочтете за дерзость… — сказал он. — Я-то не знал его так хорошо, как вы все. Недостаточно хорошо для первого круга, но, может быть, достаточно для второго.
Он теребил завязки своего фартука, словно стеснялся, что вообще вылез говорить.
— Я понимаю, еще рановато, но мне хотелось бы опрокинуть с вами по рюмочке виски в память Шепа.
Мужики одобрительно загудели. Трактирщик достал из-под стойки стаканчики и принялся их наполнять. И не из бутылки: рыжий наливал из одного из массивных бочонков, которые стояли на полке за стойкой. Бочковое виски стоило по пенни за глоток, так что атмосфера сделалась куда душевнее, чем могла бы быть в ином случае.
— За что пить-то будем? — спросил Грейм.
— За то, чтобы кончился уже, наконец, этот паскудный год, — предложил Джейк.
— Ну, это же разве тост! — укорил его Старый Коб.
— За короля? — предложил Аарон.
— Нет, — возразил трактирщик. Голос его звучал на удивление твердо. Он поднял свой стаканчик. — За старых друзей, которые заслуживали лучшей участи!
Люди по ту сторону стойки торжественно кивнули и осушили стаканчики.
— Ох, Господь и владычица, ну и доброе виски, — почтительно сказал Старый Коб, слегка прослезившись. — Щедрый ты мужик, Коут. Я рад знакомству с тобой.
Ученик кузнеца поставил было свой стаканчик, но стаканчик тут же опрокинулся набок и покатился по стойке. Мальчик подхватил его прежде, чем он свалился на пол, и с подозрением уставился на круглое донышко.
Джейк разразился зычным крестьянским гоготом, а Картер аккуратно поставил свой стаканчик на стойку кверху дном.
— Я уж не знаю, как это делают в Рэннише, — сказал мальчику Картер, — но в наших краях именно поэтому и говорят — «опрокинуть рюмочку».
Ученик кузнеца смутился и поставил свою рюмку на стойку кверху дном, вслед за остальными. Трактирщик ободряюще улыбнулся ему, собрал рюмки и скрылся на кухне.
— Ну чего, — бодро сказал Старый Коб, потирая руки, — успеем еще насидеться, когда вы вернетесь из Бэдна! А погода ждать не станет, да и Оррисонам, наверно, не терпится отправиться в путь.
После того как гости один за другим удалились из «Путеводного камня», Квоут вернулся с кухни и подошел к столу, за которым сидели Баст и Хронист.
— Шеп мне нравился, — тихо сказал Баст. — Коб, конечно, наглец и старый зануда, однако он обычно понимает то, о чем говорит.
— Коб понимает вдвое меньше, чем ему кажется, — возразил Квоут. — Это ты всех спас вчера вечером. Если бы не ты, эта тварь прошлась бы по залу, как крестьянин, молотящий пшеницу.
— Ну Реши, это же неправда! — воскликнул Баст оскорбленным тоном. — Ты бы ее остановил! Ты же это можешь.
Трактирщик только плечами пожал. Ему явно не хотелось спорить. Баст сурово поджал губы и прищурил глаза.
— И все же, — негромко сказал Хронист, нарушив молчание прежде, чем оно сделалось слишком напряженным, — Коб был прав. Шеп поступил храбро. Это следует чтить.
— Не буду я этого чтить, — сказал Квоут. — На этот счет Коб был прав. Сейчас плохие времена для того, чтобы быть храбрым.
Он сделал знак Хронисту, чтобы тот снова взялся за перо.
— И все-таки мне тоже хочется, чтобы я был похрабрее и Шеп сейчас сидел дома и целовал свою молодуху…