Глава 10
— Итак, господин майор, что вы смогли установить на данный момент? — обычным безжизненным тоном поинтересовался Ланс.
— Ничего существенного, слишком мало информации. В гостинице Ветрова так и не объявилась, сигнал ее телефона пока не зафиксировали. Допрос водителя такси ничего не принес. Разговоры с пассажиркой он не вел, ничего интересного сообщить не смог. Единственная ниточка: он сообщил, что Ветрова просила отвезти ее к гостинице, которая бы располагалась неподалеку от Ярославского вокзала. Скорее всего, это случайная привязка, но на всякий случай я послал туда трех сотрудников, пускай потолкаются среди толпы.
— Господин майор, вы меня несколько разочаровали. — Ланс покачал головой. — Трех сотрудников? Вокзал небольшой, но такого количества людей будет явно недостаточно. И, если уж говорить до конца, то там уже дежурят четыре моих человека.
— Как? — удивился Кимов.
— Дело в том… Впрочем, вам все знать необязательно. Просто в Москве существуют четыре места, одно из них на Ярославском вокзале. Время от времени там собираются несколько девочек и девушек, после чего их отвозят в… в некое учреждение. Так уж вышло, что нам необходимо перехватить последнюю партию этих особ, вот и пришлось поставить своих дежурных на всех точках. Мы попросту не знаем, где они объявятся, неизвестно и точное место их встречи. Но, учитывая вашу информацию, склоняюсь к мысли, что это как раз Ярославский вокзал.
— Вы думаете, что Ветрова как-то к этому причастна?
— Да. Не исключено, что у нее задание не дать нам… встретить этих девушек.
— Понятно. В таком случае я направлю туда кого только можно. Правда, у меня сотрудников не так много.
— Ничего, я распоряжусь, вам выделят несколько человек, способных пользоваться оружием и при этом оставаться незаметными в толпе. Как я понимаю, посылать обычный спецназ на подобное дело нерационально?
— Да, так мы просто спугнем Ветрову.
— Я с вами полностью согласен. Выполняйте.
Кимов вышел из кабинета, вытер рукавом вспотевший лоб. Почему-то в присутствии этого Ланса он всегда чувствовал себя крайне неуютно. На ум невольно пришло сравнение со змеей: маленькие колючие глазки, лицо, лишенное даже намека на мимику, плавная, шипящая речь. И еще что-то неуловимое, какая-то отталкивающая, незримая аура. Нет, магистр не был противен, он был просто омерзителен, хотя и без всяких видимых причин. Просто какая-то инстинктивная, непроизвольная антипатия.
И вечное ощущение опасности.
Поднявшись по эскалатору, Чапай встал в двух шагах от дежурных милиционеров, истово перекрестился и с надрывом произнес:
— От нечистого это, под землей, аки черти поганые, кататься! Сгинь, лукавый!
Еще раз перекрестившись, он пошел к выходу, провожаемый ленивыми взглядами сотрудников правопорядка. Они даже не дернулись, чтобы остановить попа. Да, тезка был прав: на священнослужителей внимание стражей не распространялось. Впрочем, в Чапае погиб великолепный актер — при необходимости он мог перевоплощаться в одну секунду. А сейчас даже за несколько часов томительного пути водитель не догадался, что батюшка-то липовый. Бровкин на полном серьезе вел с ним религиозные беседы, сыпал цитатами из Библии, высказывал свое мнение по разным современным злободневным вопросам. Если бы дальнобойщик был атеистом, то после такой поездки его мировоззрение неминуемо изменилось бы. Но он и без того веровал и тепло попрощался с пассажиром, приняв его благословение.
В общем, ни у одного сотрудника милиции, коих в метро хватает, ни на миг не возникло сомнение в том, что они видят настоящего попа. Чапай не просто нацепил рясу — он полностью преобразился, даже лицо стало классически-постным, а завидев девушек в коротких юбках, он бросал на них осуждающие взгляды, ханжески покачивал головой, не забывая при этом искоса полюбоваться ножками.
Бровкин выглядел стопроцентным попом.
Выйдя из метро, он уверенно направился в нужную сторону. Рыцарь плохо знал этот район, но не сомневался, что быстро найдет тот самый дом. Он вообще редко сомневался в правильности своих действий. Впрочем, не преодолев и сотни метров, Бровкин подкорректировал курс, направившись к хозяйственному магазину. С величавым достоинством прошел к нужному отделу, внимательно уставился на полки с электроинструментами.
Молоденькая продавщица с любопытством посматривая на нестандартного посетителя, проследив за его взглядом, вежливо поинтересовалась:
— Вы хотите приобрести дрель?
— Хотел бы, — не стал скрывать Чапай, — но не приобрету. Цены у вас безбожные.
— Но у нас бренд, лучшие производители, — попыталась оправдаться продавщица.
Тщетно.
— Бесы твои производители! Нет у православной церкви таких деньжищ, чтобы всякие бесовские хитрости по безбожным ценам покупать. Вот и думай теперь, голову ломай, как же мне теперь без дрели сделать полезное дело.
— Могу предложить ручную, отечественного производства. Стоит недорого.
— Сие неразумно, — возразил Чапай. — Сама-то подумай, как честному человеку сверлить руками, когда под сверлом все дергаться будет, да еще и ор увечимый ирод может затеять прегнуснейший.
— Какой ор? — не поняла девушка.
— Ох и горе нам! — вздохнул рыцарь. — Мрет русский язык, мрет! Вам бы только юбки покороче цеплять, кои в прежние времена гулящие женки заместо нижних поддевать скоромились, не то что в открытую эдакую срамоту носить! А как русское слово услышите, так тотчас бельма свои преглупейше выпучиваете! Все бы вам презентации да мастурбации!
— Я…
— Не спорь со святым отцом, — нахмурился Чапай. — И это, паяльник мне дай.
— Вам какой? — поспешно спросила девушка.
— Ох и дура! Ну какой еще может быть паяльник? Электрический, вестимо.
— Да я понимаю, — чуть не плача заявила продавщица. — Но они разные, на сорок ватт, шестьдесят, сто. Есть…
— Хватит сорокой трещать, мне любой пойдет, лишь бы в жопу без помех пролез. И чтобы недорогой, наша церковь небогата.
Девушка в полной прострации достала первый попавшийся паяльник. Да, этого клиента она запомнит надолго и будет очень часто о нем вспоминать. Жаль, что не всякий в такое поверит.
Спрятав покупку в бездонном кармане рясы, Чапай покинул магазин, направившись на поиски нужного дома. Запутавшись в хаосе тесного квартала, он обратился к бабушкам, сидящим у одного из подъездов:
— Благослови вас Бог, старушки! А не подскажете ли, есть ли на белом свете дом шестьдесят восемь и где его найти?
— Батюшка, а куда ж ему деться? Вон, прямо идите, за углом, налево, первый дом и будет шестьдесят восьмой.
— Спасибо вам, и дай Бог здоровья.
— Ой, батюшка, а что там случилось? Умер кто?
— Пока нет, но все в руках Божьих, — уклончиво ответил Чапай и последовал в указанном направлении.
К дому номер шестьдесят восемь рыцарь подошел окольными путями, издалека оценив диспозицию. Он легко вычислил, что нужная ему квартира располагается во втором подъезде, но сам направился к первому. Подозревая всех и вся, Бровкин почти не сомневался, что его здесь караулят головорезы Ордена, а раз так, не стоит облегчать им задачу.
Подойдя к двери подъезда, Чапай сделал вид, что нажимает на кнопки, сам же без особого напряжения применил свою телекинетическую силу. Механизм был простенький — до тюремных ему очень далеко. Подобные поделки рыцарь мог открывать десятками безо всяких признаков усталости. Зайдя в подъезд, он, игнорируя лифт, поднялся на последний этаж. Аналогичным образом справившись с дверью на крышу, Бровкин прошел по ней к соседнему входу, пригибаясь, чтобы его не заметили из соседних домов.
Через минуту Чапай был во втором подъезде.
Спустившись к нужной квартире, он некоторое время прислушивался, прижав ухо к замочной скважине. Не услышав ничего подозрительного, посмотрел на показание счетчика, убедился, что электропотребление жилища крайне незначительно, судя по всему, там просто работают бытовые приборы в режиме ожидания. Справившись с замком, Бровкин внимательно осмотрел дверную коробку и, не обнаружив датчиков сигнализации, прошел в прихожую.
Обойдя квартиру, Чапай убедился, что она пуста. Более того, у него возникло стойкое ощущение, что хозяина здесь не было уже не менее суток. Забытый хлеб на столе засох, а грязная посуда в раковине покрыта окаменевшими остатками еды. И вообще, над всем витал дух заброшенности. Кроме того, рыцаря заинтересовал элегантный чемодан в спальне. В нем оказался набор странствующего джентльмена: мужская одежда и гигиенические принадлежности. Из кармашка на крышке рыцарь извлек художественную книгу на английском языке, а следом вытащил загранпаспорт гражданина Великобритании. Раскрыв его и полистав, Бровкин задумчиво буркнул под нос:
— Здравствуй, Робинсон, тебя я здесь встретить не ожидал. Но ничего, что ни делается, все к лучшему.
Оставив чемодан в покое, Чапай осмотрел кухонные принадлежности, но ни один из ножей ему не приглянулся. Однако в одной из комнат ему удалось обнаружить узкий сейф. Легко справившись и с этим замком, рыцарь понял, что не ошибся, — здесь хранились ружья. Оставив в покое дорогую двустволку и великолепный карабин, он достал вульгарный помповый дробовик и, покопавшись среди коробок с боеприпасами, высыпал в карман рясы пару десятков патронов с картечью и пулями.
Зарядив ружье, он устроился в удобном кресле, включил телевизор и, монотонно нажимая кнопки на пульте управления, принялся выискивать что-нибудь поинтереснее. Рано или поздно сюда вернется хозяин, а может, и Робинсон.
Придется подождать.
Тринадцатый стоял возле перекосившейся ограды заброшенного кладбища и смотрел вдаль, туда, где цветная дымка выдавала окраины огромного города. Рядом замерли Рог и Фауст, с почтением склонив головы, они ждали, когда же повелитель скажет свое слово. Но демон не спешил: раскрыв все свои чувства, он вбирал чистую информацию этого негостеприимного мира, но не находил искомой. Нет, ему не справиться с такой задачей — это попросту невозможно.
— Ничего не получается, — признал он.
— Повелитель, может, нам стоит найти новое место, поудобнее, — предложил Фауст. — Здесь рядом кладбище, возможно, освященное. Оно разве не мешает?
— Я могу осквернить, — тут же предложил Рог.
— Нет, — ответил демон, — не мешает. В этой части планеты слишком много людей, их жизни сливаются, в этой пелене мне не найти одну-единственную, ту, которая нам необходима.
— Да, повелитель, — признал Фауст, — это ведь Москва. Здесь несколько миллионов человек.
— Мы поедем туда, — произнес Тринадцатый. — Будем обыскивать всю эту местность. Рано или поздно проедем рядом с нужной жизнью, и гончие ее почуют.
Развернувшись, демон направился к грузовику.
Водители закрепили тент, уселись на свои места. Рог задумчиво произнес:
— Будний день. Как мы там кататься-то будем, среди этих пробок, да еще и с полным кузовом демонов?
— Молча! — огрызнулся Фауст. — Повелитель приказал, мы исполняем. Не скажу, что я в восторге от этой идеи, но деваться нам некуда.
— Москва набита людьми Ордена, там куча их псарен. Если что, сгорим как пробки.
— Что, обхезался? — хохотнул Фауст.
— Я?! Если я когда и обхезаюсь, то к тому моменту ты на говно изойдешь! — парировал Рог и, заводя машину, буркнул — Ты это, Мэйсона поставь, задрал своей «Коррозией».
— Может, тебе еще Киркорова поставить, эстет ты наш? — умиленно поинтересовался Фауст.
— Ты меня достал! Предупреждаю, поставишь «Коррозию», получишь в морду.
— Ты на мою морду посмотри, разве ее можно этим напугать? — ухмыльнулся напарник и включил радио.
Бархатный женский голос ударил по ушам — громкость была максимальная:
— Итак, звоните 673-35-99 и заказывайте песни. Отвечайте на вопрос: «Как по-вашему, можно ли верить книге Дэна Брауна «Код Да Винчи»? Участвуйте в SMS-голосовании по номеру 673-35-55. Шестьдесят два процента радиослушателей ответили «Да», сорок четыре сказали «Нет», еще семь не сказали ничего определенного.
— Ты куда звонишь? — спросил Рог.
Фауст, набрав номер, буркнул:
— Песню хочу заказать.
— Хрен дозвонишься, — напророчил гигант.
Он ошибся.
— У нас звонок, — радостно заявила диджей. — Алле?
— Слышь, ты бы считать для начала научилась, — голос Фауста, усиленный динамиками, прозвучал оглушительно.
— Твою мать! Дозвонился! — гукнул Рог.
— Извините?..
— Шестьдесят два, сорок четыре и семь в сумме дадут сто тринадцать, так что у тебя ошибочка вышла.
— Ой! Действительно! Техническая накладка! Как приятно, что есть такие умные и внимательные радиослушатели! И как же вас зовут?
— Доктор Фауст.
— Как оригинально! — с восторгом отозвалась диджей. — Скажите, доктор Фауст, вы, наверное, хорошо умеете считать?
— Влет! — небрежно ответил сатанист. — Вот, к примеру, знаете, сколько получится, если сложить все цифры с рулетки?
— Ой, ну конечно же нет!
— А вот я знаю. Получится шестьсот шестьдесят шесть.
— Блеск! — чуть не взвизгнула девушка. — Это просто здорово!
— Я всегда на цифры внимания обращаю, — заявил польщенный Фауст. — Вот еще, к примеру: знаете, какова ширина доллара?
— Ну разумеется, нет! Неужели вам и это известно?!
— Легко! Шестьдесят шесть миллиметров и еще шесть десятых. А знаете код номера Мирового банка?
— Нет, — как-то уже не столь весело ответила диджей.
— А я знаю! Шестьсот шестьдесят шесть! Или вот еще, можете сказать, какая цифра присутствует на всех карточках австралийского Национального Банка?
— Я не видела ни одной такой карточки, но почему-то догадываюсь, какой будет правильный ответ, — произнесла девушка.
— Правильно! Шестьсот шестьдесят шесть, — радостно заявил Фауст.
— Хорошо, — поспешно затараторила диджей. — Доктор Фауст, а теперь, не могли бы ответить на наш вопрос: можно ли верить Дэну Брауну?
— Можно, — твердо заявил сатанист, — Но только если ты даун. Нормальные люди четко фильтруют эту туфту, а самые нормальные знают всю правду. А правда в том, что Христа как такового не было, а был в Иудее гробовых дел мастер Рут Фератус. В шесть лет он заболел врожденным гермафродитизмом и при этом стал дедушкой самому себе, что и послужило причиной обожествления. А из-за особенностей своей сексуальной ориентации Да Винчи не мог принимать участие в описанном в книге ритуальном трахе. Но это все отстой, правильные ответы есть в книгах Последней Церкви, истина в них и только в них. А теперь поставьте мне, моему другу и тринадцати нашим попутчикам лирическую композицию «Омовение трупов» из альбома «Садизм» группы «Коррозия металла».
КамАЗ подъезжал к Москве.
Лина вышла на «Проспекте Мира», за одну станцию от «Комсомольской». Время до встречи еще оставалось, она не хотела там толкаться, привлекая к себе возможное внимание. Пунктуальные воспитанницы появятся в шестнадцать двадцать, так что караулить их раньше времени смысла нет. Неспешно, с интересом рассматривая по пути витрины, девушка продвигалась к цели. Время от времени она посматривала на часы: к этому моменту они стали работать без фокусов. Неполадка оказалась легко устранимой — Лина попросту заменила батарейку. Корректируя скорость движения, можно выйти четко к установленному сроку.
Девушка действовала большей частью инстинктивно. В Монастыре их не учили методам конспирации и поведению в ситуации возможной слежки или просто во враждебном городе. Лина не могла даже предположить, что за всеми выходами из метро у вокзала ведется пристальное наблюдение. Сотрудники получили ее фотографии и словесное описание, включавшее вес, рост и другие параметры фигуры. Пройти незамеченной мимо такого количества внимательных глаз было бы крайне затруднительно. Но ей это не понадобилось — наблюдатели напрасно высматривали добычу в потоке людей.
К Ярославскому вокзалу Лина подошла пешком.
Лилит не ошиблась — они действительно обзавелись еще одним фонарем. Хозяйственная настоятельница обыскала пожарный щит, достала из коробки противогазные сумки, кинула своим спутницам:
— Подгоните маски под свою голову. Кто знает, вдруг мы угодим в задымленный ход.
— Противогаз не спасает против угарного газа, — мягко возразила Лилит.
— Серьезно? — удивилась настоятельница. — А почему их тогда пожарные надевают?
— Нужен специальный патрон, но здесь таких нет.
— Идиотизм, — Нельма покачала головой, — на случай пожара держат противогазы, которые не спасают от угарного газа. Ладно, все равно возьмем, это все же лучше чем ничего.
— Да, — согласилась Лилит, — нам они и впрямь могут пригодиться. Я проверяла верхний уровень и достигла дренажной траншеи. Она перекрыта сверху чугунной решеткой, к тому же ее завалило обломками. Но все равно слышала, что творится наверху. Какие-то люди собираются проделать скважины и пустить в них отравляющий газ.
— Интересные новости, — нахмурилась настоятельница. — Выходит, нас собираются удушить, как крыс…
— Что это за люди? — пискнула воспитанница.
— Это уже не люди, — сжав зубы произнесла Нельма. — Это как раз и есть крысы. Мерзкие крысы. Они не успокоятся, пока не убьют нас всех. Лилит, нам обязательно надо добраться до Ковчега. Уверена, в нем должно укрываться немало наших, только там возможно хоть что-то предпринять.
— Хорошо, сейчас попробуем вариант с колодцем. Вы готовы идти?
Настоятельница сняла со щита короткий багор, подбросила в ладонях, взмахнула, зловеще оскалилась:
— Я готова.
Не делая лишних движений и стараясь идти с той же скоростью, что и основной людской поток, Лина отошла в сторонку, заняла место в хвосте маленькой очереди к одной из точек уличного питания. Киоск располагался на одной линии с пригородными кассами, отсюда девушка прекрасно могла рассмотреть, что творится напротив четвертой. Там как раз очень подозрительно замерла какая-то девочка. Видно было только спину, и затылок с короткой черной косой. Прическа была неуставная, но ее вполне можно расплести по дороге, благо до Монастыря ехать долго. К сожалению, незнакомка не собиралась поворачиваться, чтобы показать лицо.
Подошла очередь, но Лина, несмотря на желание перекусить, отказалась от этого намерения, так как именно в этот момент к черноволосой присоединились еще две девочки. Младшую она не помнила, но в той, что постарше, без помех опознала Нину Кашину. Несмотря на разницу в два года, они были шапочно знакомы, так как обретались одно время в соседних казармах.
Подойдя к оживленно переговаривающейся троице, Лина хлопнула Нину по плечу:
— Привет, Каша!
Все дружно уставились на знаменитую выпускницу, черноволосая удивленно спросила:
— А ты что здесь делаешь?
— Вас жду. Ты, наверное, Хусаинова Юлия?
— Да, — подтвердила воспитанница.
Лина посмотрела на третью, самую юную девочку, вряд ли ей было больше двенадцати:
— Ну а ты Снегова Наталья.
— Верно, а в чем дело?
— Девочки, машина за вами не придет. Мне приказано встретить вас и увести отсюда. Монастырь в беде, вам тоже может грозить опасность.
— А что случилось? — настороженно спросила Нина.
— Я сама знаю очень мало. Вчера произошло что-то непонятное, там, в Монастыре. Вы разве в новостях не слышали?
— Я слышала, — ответила Юля. — Потом позвонила региональному диспетчеру, там заверили, что все в порядке, к Монастырю происшествие не имеет отношения.
— Имеет, — вздохнула Лина. — Нам надо уходить. Происходит что-то страшное, не исключено, что за нами охотятся.
— Хорошо, — кивнула Нина. — Сейчас дождемся водителя и сами все узнаем.
— Вы что, не понимаете? — Лина повысила голос. — Не будет никакого водителя. Боюсь, что и Монастыря уже может не быть. Там не отвечает ни один телефон. Пойдемте, хватит стоять у всех на виду.
— Нет, — жестко заявила Нина. — У нас приказ. В шестнадцать двадцать должен подойти водитель и отвезти нас в Монастырь. Если не появится, то через полчаса мы должны позвонить диспетчеру.
— Можешь звонить прямо сейчас, — раздраженно произнесла Лина. — Мы просто теряем время. У меня приказ настоятельницы, нам не стоит здесь стоять в ожидании шофера, он не приедет.
— Хорошо, — так же спокойно заявила Нина. — Пусть настоятельница подтвердит приказ по телефону.
— Ну что же… — Лина пожала плечами. — Сейчас сами убедитесь.
Достав телефон, она нажала кнопку включения. Девушка решила, что в данных обстоятельствах придется смириться с требованиями безопасности. На вокзале виднелись телефоны-автоматы, но она не знала, как ими пользоваться и где можно приобрести карточки для оплаты разговоров. Так что воспользоваться мобильником проще всего.
Лина не знала, что активация телефона вызвала немалый переполох. Всего лишь в сотне метров от нее находился фургон со специальной аппаратурой, умеющей засекать даже отключенные трубки. То ли слабый сигнал экранировало массивное здание станции метрополитена, то ли сплоховали технические сотрудники, но о присутствии разыскиваемой выпускницы они смогли узнать только в этот момент, немедленно поставив на уши всех участников облавы.
К пригородным кассам начали стягиваться доверенные сотрудники Ланса. Ветрова была не просто выпускницей, а героиней недавних событий. При этом ее лицо было слишком известно, нежелательно, если непосвященные узнают, что ловить им придется именно эту девушку. У них возникнет множество неприятных вопросов.
Тем временем Лина номер за номером вызывала все известные телефоны Монастыря, демонстрируя девочкам нулевой результат. Те хмурились все больше и больше, поневоле понимая, что дело и впрямь нечисто.
— Вот видите! — произнесла Лина, когда последняя попытка не принесла успеха. — Я же вам говорила. Надо уходить, не исключено, что здесь опасно. Мы и так уже слишком долго простояли.
— Но ты еще… — начала было Нина, но окончить не успела: к девушкам подошел патруль.
— Ваши документы, — потребовал старший из милиционеров.
— Неужели кто-то из нас похож на Басаева? — пошутила Лина, лихорадочно перебирая варианты развития событий.
Она отчетливо понимала, что, скорее всего, милиция липовая.
— Шутим? Хотите в отделении разбираться, или все же покажете документы?
И тут Лина отчетливо разглядела, что у второго милиционера выглядывает татуировка из-под рукава. Виднелся самый кончик, но этого ей хватило, чтобы восстановить всю картину: прищуренный глаз, заключенный в треугольник. «Всевидящее око» — специальный отдел, занимающийся выслеживанием запрещенных культов. Последний реликт инквизиции, который делает свои дела без лишней помпы. Пожары, самоубийства, бесследные исчезновения, взрывы — вот арсенал их тайной войны. Отношение в Ордене к этим ребятам было неоднозначным: с одной стороны они делали благое дело, уничтожая земных приспешников врагов; с другой — они не слишком печалились, если под раздачу попадали невиновные. Слово «перестарался» наблюдатели воспринимали как комплимент.
Усмехнувшись, Лина радостно разоблачила липовых милиционеров:
— Ребята, мы же свои, монастырские!
Не давая им справиться с замешательством, она не ударила, а буквально выстрелила рукой, основанием ладони врезав старшему по кончику носа. Увы, второго девушка достать не успела, перед ней были профессионалы. Он не стал слепо бросаться врукопашную, а попросту отскочил на несколько шагов, выхватывая пистолет. Лине ничего не оставалось делать, как воспользоваться метательным ножом, укрытом в правом рукаве. Встряхнув предплечьем, она успела перехватить освободившуюся из зажима полоску металла, почти без замаха послала в цель. Только в последнее мгновение девушка поняла, что прицелилась не в горло, а в плечо — слабо пущенный нож не сможет причинить там существенный урон. В действительности он вообще угодил в бицепс, но зато удачно — наблюдатель вскрикнул, выронив извлеченный пистолет.
— Бежим! — крикнула Лина, плохо представляя, куда, собственно, следует бежать.
Однако ноги сами повели ее к турникетам, ведущим к выходу на платформы. Сзади послышался вскрик, разворачиваясь, она одновременно выхватила из-за пояса оба пистолета, вскидывая их на изготовку. Первый из наблюдателей, несмотря на шокирующий болевой удар, смог ухватить за плечо самую младшую — Снегову, не давая ей последовать за остальными. Лина нажала на спусковой крючок, раздался хлопок, мужчина с криком схватился за щеку, не столько от боли, сколько от страха, ведь в этой суматохе он наверняка решил, что ранен в голову из боевого оружия. Наташа отчаянным рывком высвободилась от захвата.
Люди, коих в это время вокруг было предостаточно, принялись с криками хаотично метаться, стараясь удалиться от места событий — паника в несколько мгновений охватила всю округу. Несмотря на это, Лина смогла заметить, что в их сторону прорываются несколько мужчин, причем некоторые были с оружием в руках.
— Быстрее! — крикнула она, видя, что из-за ее остановки затормозили Нина и Юля.
Ловко перескочив через ограждение турникета, Лина сквозь стеклянную стену увидела, что по платформе, обгоняя останавливающийся поезд, бегут двое мужчин с пистолетами в руках. Выскочив на улицу, она открыла беглый огонь с двух рук. До противников было не менее тридцати метров, девушка сомневалась, что сможет попасть из столь неказистого оружия, но ножи использовать на такой дистанции и вовсе бесполезно — она бы не смогла их успешно метать и на вдвое меньшее расстояние.
Как ни странно, подействовало неплохо, причем так, как она даже не предполагала. Один противник ловко отпрыгнул вбок: перекатившись через плечо, он укрылся за миниатюрным прилавком, откуда торговали чебуреками. Второму не повезло — инстинктивно дернувшись назад, он оступился и упал с платформы прямиком под надвигающийся поезд. По ушам резанул душераздирающий крик.
Лина бросилась дальше, поворачивая к дальней платформе. Позади треснул настоящий выстрел, пуля с грохотом пробила толстое стекло чуть правее девушки. Отвлекая на себя стрелка, девушка ушла в сторону, развернулась, выставляя пистолеты. Но противник не обратил на нее внимания — скорее всего, понял, что оружие ненастоящее и бояться его не стоит. Спокойно приняв удобную стойку, он выстрелил второй раз. Снегова, бежавшая последней, закричала, падая на выставленные руки.
— Помоги! — крикнула Лина, отшвырнула один пистолет и бросилась к девочке.
Нина поняла с ходу, подтолкнула замешкавшуюся Юлю, одновременно с Линой подхватила раненую. Но, увы, убежать они уже не успевали.
Противник, не став стрелять издалека, подскочил, держа их под прицелом.
— Брось свой пугач! — заорал он.
Лина взглянула в его глаза и ужаснулась той смеси страха, ярости и жестокости, что в них бушевала. Она воочию убедилась, что значит взглянуть в глаза смерти. В следующий миг с лицом противника случилось что-то страшное: глаза выскочили из орбит, мышцы исказила судорога, пробежавшая от левой щеки, кусок головы в районе виска отлетел в сторону, увлекая за собой фонтан красно-серых клочьев. Девушка поняла, что во врага попала тяжелая пуля.
— Алина, ты что! Бежи-и-и-им! — чуть не в ухо заорала Нина.
Выпускница очнулась, вскочила, потащив за собой раненую младшую. Только тут до нее дошло, что все случившееся заняло считаные мгновения: поезд до сих пор не остановился, а преследователи с привокзальной площади еще не достигли турникетов — им мешала паникующая толпа. И еще она поняла, что скрыться не удастся — даже бросив раненую, они вряд ли смогут уйти от вооруженных преследователей. И тут бегущая впереди Юля развернулась и прокричала:
— За мной, быстрее! Ну же!
Взглянув вперед, Лина поняла — у них появился шанс. От крайней колеи начинал отъезжать… нет, не поезд — она даже не знала, как называется это транспортное средство. Просто что-то среднее между маленьким локомотивом и открытым вагончиком, раскрашенным в оранжевый цвет. Пассажирами было несколько путейных рабочих в куртках аналогичной раскраски.
И Лина рванула еще быстрее, не обращая внимания на стоны раненой. Нина тоже не отставала, так что их низкорослая ноша буквально болталась в воздухе. Позади грохнуло сразу несколько выстрелов, мимо прогудела пуля, но тщетно, преодолевшие турникет преследователи были еще слишком далеко для прицельной стрельбы.
В мотовагон девочки буквально ввалились. Сбросив Наташу, Лина подняла пистолет и заорала:
— Вон отсюда! Бегом!!!
Наставив никчемное оружие на стекло кабины, она крикнула:
— Машинист, быстрее!!! Будешь медлить, получишь пулю в голову!
Испуганный мужчина поспешно склонился, колдуя с управлением. Пассажиры столь же безропотно попрыгали на перрон — перестрелка их здорово напугала, никто не хотел геройствовать, бросаясь на разъяренную девушку с большим черным пистолетом.
Присев за поручнями, Лина прикрикнула:
— Нина! Юля! Займитесь Наташей!
Бежавшие вдогонку преследователи заметались, увидев направленный на них пистолет. Лина нажала на спусковой крючок и тут же об этом пожалела. Она поняла, что по звуку многие догадаются, что это простая пневматика. Однако на ее глазах одного из мужчин отшвырнуло в сторону мощной пулей, судя по всему, били с той же стороны, что и в первый раз. Лина поняла, что ей помогает неизвестный снайпер с крупнокалиберной винтовкой.
Как бы там ни было, враги в суматохе этого осознать не сумели, те, кто понял, что звук слишком слабый, могли подумать, что пистолет бесшумный. Все попрятались где только возможно, на поезд обрушился град пуль. Под этим обстрелом хлопки пневматики полностью растворялись. Лина старалась бить прицельно, хотя расстояние и велико, но отдельные пульки должны достигать цели. Мимо проплыло окончание платформы — вагон набрал приличный ход. Девушка выстрелила еще три раза, прежде чем поняла, что обойма закончилась и пистолет попросту хлопает газом, безобидно сотрясая воздух.
Спрятав свое смехотворное оружие за пояс, она повернулась к девочкам.
Состояние Наташи было очень тяжелым — это было понятно с первого взгляда. Лина даже не могла понять, куда собственно угодила пуля. Кровь была повсюду, она растекалась по полу пугающе огромной лужей. Снегова без конца раскрывала рот, казалось, что она задыхается, при этом каждый раз выплескивались пузырящиеся багровые потоки. Нина с Юлей поспешно стягивали с нее одежду, пытаясь хоть как-то это остановить, хотя должны были понимать, что все уже бесполезно.
Лина впала в ступор — она впервые увидела, как умирает человек. Гибель двух противников показалась ей какой-то виртуальной, ненастоящей, сознание восприняло это как кадры из кинофильма. Но сейчас все было совершенно по-другому. То, что Снегова умирала, сомнений не вызывало: безликий интеллект, принадлежащий боевой машине, созданной инструкторами Монастыря, бесстрастно просчитал ситуацию и дал логичный ответ о невозможности продолжения жизнедеятельности со столь огромной кровопотерей. С таким же отстраненным спокойствием это второе я зафиксировало начало агонии: все воспитанницы прекрасно разбирались в подобных вещах. Лину трясло вместе с умирающей девочкой, не отрывая от нее испуганного взгляда, она раз за разом мысленно произносила одно слово — «остановите», даже не замечая, что говорит его вслух, да еще и с истерическими нотками.
Агония длилась недолго — Снегова дернулась в последний раз, расслабилась. Нина повернулась к застывшей выпускнице, что-то прокричала, но Лина не воспринимала сейчас звуки мира. Странно, ведь эту девочку она даже не помнила — мало ли безликих младших живут по двадцать человек на казарму? Сегодня они есть, завтра их вышвырнут за ворота без объяснения причин. Однако ей, именно ей настоятельница поручила простейшее дело — позаботиться о ней, и Лина этот приказ бездарно провалила. Безжизненное тело в луже крови представляло собой страшную точку в рапорте о факте невыполнения приказа. И если бы это был просто приказ, с этим еще можно смириться. Но, увы, все не так — настоятельница не требовала, она просила. Единственный человек, чьи просьбы для Лины священны, понадеялся на нее и ошибся.
Сильно ошибся.
Лина в какой-то миг, уже сползая в гостеприимную пучину первой в жизни истерики, поймала на себе испуганно-вопросительные взгляды девочек и только тут поняла, что не имеет права на проявление посторонних чувств, — на ней висит забота еще о двух жизнях. Снегова погибла, ее не вернуть, но с этим можно смириться. Если плакать, то потом, позже, в укромном уголке, где ее никто не увидит. Сейчас надо спасать выживших воспитанниц.
Сглотнув комок, Лина произнесла:
— Надеюсь, у вас больше нет сомнений по поводу моих слов?
— Наташа умерла, — невпопад ответила Юля.
— Вы не ранены? — вновь вопросила Лина.
Девочки дружно осмотрели свою окровавленную одежду, столь же дружно покачали головами.
Ну что же, это уже лучше. Вагон ехал с приличной скоростью, но Лина понимала, что бесконечно это продолжаться не может. Его быстро завернут в какой-нибудь тупик, где их будет ждать засада. Утешало одно — будний день, час пик с его неизбежными пробками. Преследовать их будет не столь просто, так что скорее всего перехватят где-то впереди, подтянув новых сотрудников. Лина теперь ни на грош не верила Ордену и помнила, что в этом городе у него огромные возможности. Хорошо, если просто поставят заслон спецназа, ведь организации не стоит большого труда поднять штурмовики и боевые вертолеты — одна ракета «воздух-земля» разом поставит последнюю точку. То, что противник стреляет без моральных терзаний, девушка уже поняла.
Вагон необходимо покинуть.
Но куда спрятаться трем девочкам, на которых объявлена настоящая охота? Куда? Да еще и в окровавленной одежде, без оружия, с небольшой суммой денег. Даже документы не предъявишь при простой проверке — наверняка их фамилии сообщат всем милиционерам. Надо скрыться с глаз долой, перевести дух, выждать, когда схлынет первая волна погони. Но где это сделать, куда им податься?
И тут Лина нашла выход.
