— Уже наступил вечер. Солнце, раскрасневшись за день от вида крови, коснулось тонкой полоски облаков на горизонте — и тут же зажгло их. Завтра будет ветреный день, может, и дождь пойдет.

На огромной телеге установили небольшую юрту, отделив Кочетова и Илью от прочих раненых, конечно, обров. Стоны раненых совсем рядом на этой телеге устроили лазарет для выздоравливающих. Время от времени, заглушая все звуки, протяжно и шумно зевает таркан. И снова жует нескончаемую жвачку.

Навестив друзей и отослав своих кентавров, расположившихся где-то неподалеку, Сергей присел у входа в юрту.

— Жаль, — что вы не видели, — рассказывал он. — Зрелище, надо сказать, было впечатляющее.

— Да, жаль, — согласился Кочетов и посмотрел на него своими светлыми беспощадными глазами. — Жаль, что я уже не смогу сам свершать подобное.

— Ты-то сможешь, — вмешался Илья. — Это мне, безногому…

— Ничего, — бодро заверил их Сергей, — вот найдем Бога-Отца, и решим все проблемы.

— Это здесь-то? — воскликнул Кочетов. — В этой дикости?

— В крайнем случае, попросим отправить обратно в Мечтоград. Там вам живо отрастят ваши конечности.

— Конечно, надежда всегда остается, — вздохнул Илья.

— А я, знаешь, не очень-то верю в доброту Создателя, — заявил Кочетов. — К чему это ему делать ради нас исключения?

— Почему бы и нет, — возразил Сергей. — Помнишь, робот на границе говорил о подобном прецеденте?

— Это когда кто-то вернулся? Так это, может, и был наш Император. Инкогнито, так сказать. Я вообще не понимаю, куда деваются паломники? Последние десятилетия, ты уж прости, Илья, ясно: либо на подходе гибнут, либо кнехты стараются. Хотя, возможно, есть надежда, что твой отец жив. Кнехты тут организовали рабовладельческий строй для людей. А может, еще какой механизм существует. Я не удивлюсь, если система паломничества бессмысленна по сути. Или организована лишь для притока сюда свежей крови. Все может быть… Сами подумайте, — горячо и зло говорил он. — Все организовано одним человеком — Богом-Императором. Я, конечно, понимаю, мудрец и все прочее, но что путного может придумать один человек? Пусть даже обладающий таким могуществом.

— Не говори так. — Илья лежал, закинув руки за голову, и смотрел в круглое отверстие в центре потолка юрты. Дико и неестественно выглядел излом одеяла на уровне колен, они давно уже отвыкли встречать увечных в Мечтограде при общем развитии медицины в Империи. Сергей поймал себя на мысли, что впервые осознал то, что Семен и Илья продумали давно: здесь увечья необратимы. Для них, скорее всего, тоже.

— Бог-Отец добр, благороден и великодушен. Он поможет, я уверен, — сказал Илья.

— Э-э-эх! Добрая душа страдальца! — с ироничным сожалением сказал Кочетов. — Надейся. Может, и поможет. А вот я хочу сказать, что, если не поможет, я попробую своей здоровой рукой вытрясти все из Бога нашего Императора. Пойду пройдусь, — добавил он. — Залежался я тут…

Оставшись одни, Сергей с Ильей молчали. Между ними были отсутствующие ноги. Конечно, Илья думал о том же, что и Сергей, потому и первым нарушил молчание.

— Никто не знает, чем закончится день, а уж о жизни и говорить не приходится, — заметил он. — Твоя удача все еще с тобой. Я, конечно, не против того, чтобы встретить отца, но он взрослый человек и его выбор — это выбор пожившей личности. Не забудь, мы тоже не дети.

Сергей почему-то при этом вспомнил кнехта, который что-то говорил о Лене и Прокураторе…

Он выглянул из юрты и огляделся в поисках кентавров. Перед ним сразу возник вороной Темер. Волков приказал привести к ним пленного кнехта.

— Кто такой этот кнехт? — спросил Илья.

Сергей рассказал о нем и о словах другого полководца, убитого на днях.

Минут через пятнадцать два его телохранителя притащили на веревке пленного. Все кнехты до сих пор казались страшно похожими друг на друга. Кентавры, особенно не церемонясь, практически тащили этого зверя. Он тоже не оставался в долгу и, плюясь, выкрикивал страшные угрозы. Подошел заинтересованный Кочетов.

— Вот они какие, — сказал он. — Это что же, здешним миром правит такая мерзость?

— А ты вообще ошибка Создателя, — огрызнулся пленный. — Мы, первосозданные, любимцы Бога-Отца. На вас же пошел плохой материал, потому вы так и смердите.

— Оно разговаривает? — удивился Семен. — Вот уж если бы их не было, то надо было бы придумать. Какой объединяющий фактор для всех!..

— Ты имеешь в виду их внешность? — спросил Сергей.

— Я все имею в виду. Ты разве не чувствуешь к нему своеобразного отношения? Это же неприязнь на генетическом уровне. Если кентавр и обры тоже… Как, кстати, они относятся к этому чуду?

— Так же, как и мы, — объяснил Волков.

— Это я и имел в виду. Мне в голову пришла мысль… Что, если эти животные появляются в отсутствие Создателя не случайно, а для наведения порядка в оставленном мире. Чтобы, так сказать, хаос не охватил.

— Ты сам животное, — сказал кнехт и засмеялся. Смех у него был тоже мерзким.

— Я не понял, — сказал Сергей Семену, — ты думаешь, что кнехты являются навести порядок?

— Опосредованно. Их появление и узурпация власти заставляет коренное население консолидироваться. А затем и вытеснять их.

— Осел! — презрительно бросил кнехт.

— А ты слышал еще когда-нибудь об этих кнехтах? — спросил Илья Кочетова.

— Нет, но не обязательно они имеют одинаковый облик для всех миров нашего Бога-Императора. Возможно, для каждой планеты существуют свои кнехты.

— Может быть, может быть. — Сергей потерял интерес к теме и, меняя ее, предложил: — Давай-ка устроим ему небольшой допрос.

— Попробуй, животное, — за всех согласился кнехт, чем вызвал у Кочетова холодную ухмылку, а у кентавров инстинктивное движение ладоней к рукоятям мечей.

— Твое имя? — спросил Сергей.

— Тсарг, — охотно ответил тот. — Твое я уже знаю.

Он держался дерзко, на взгляд Сергея, как-то отчаянно. Хотя, возможно, у кнехтов были другие представления о достоинстве.

— Ты должен отвечать, иначе умрешь.

— Спрашивай, может, я и отвечу.

— Что ты можешь сказать о вашем Прокураторе?

— Что можно сказать о правителе? Или пророке Бога-Отца, которым ты уже себя начинаешь воображать? А может, ты задал наводящий вопрос, чтобы этак, незаметно, подобраться к интересующей тебя теме? Может, тебя интересует одна близкая Пророку особа?..

— Не забывай, Тсарг, что можешь умереть в любую минуту.

— Только по воле Бога-Отца, не забывай этого и ты. Так тебе интересно знать о некой особе, которую наш Монгрот, наш Прокуратор соизволил приблизить к себе?

— Пускай скажет, Сергей! — попросил Илья.

— Я вижу, не только тебе интересно, — продолжал паясничать кнехт.

— Говори, или на кол посажу, — потребовал Волков.

— А что говорить? — встрепенулся кнехт. — Разве вы тут не знаете, что несколько месяцев назад у нас в замке появилась новая хозяйка. Благо к вашим самкам у нас совсем нет претензий. У них, кстати, тоже.

— Как ее имя? — Сергей старался не отвлекаться на обороты кнехтовой речи.

— Елена Ланская, конечно, — удивился Тсарг. — А разве вы не знаете, как ее зовут?

— Как с ней обращаются? Ее пытали? — спросил Сергей.

Илья посмотрел на него, потом вновь перевел взгляд на Тсарга.

— Зачем? Конечно нет. К ней никто пальцем не прикоснулся. В этом смысле, разумеется. В смысле пыток.

— А в других смыслах? — с угрозой спросил Волков. Тсарг расплылся в гнуснейшей ухмылке. У Сергея потемнело в глазах от ненависти. Кто-то сказал:

— Пророк!

Сергей оглянулся, луки его телохранителей были натянуты до предела, наконечники застыли, устремленные на кнехта.

— Не стрелять! — потребовал он.

— Я могу устроить тебе свидание с Ланской, — неожиданно предложил Тсарг. — За это ты отпустишь меня, когда она пойдет обратно в замок.

Сергей не поверил своим ушам и посмотрел на Илью. Тот ответил ему недоуменным взглядом.

— Я правильно тебя понял, что ты можешь вывести ее из замка? — спросил Сергей.

— Конечно. И вывести, и вернуть обратно.

— Как обратно? — бестолково спросил он.

Кнехт забулькал и захрипел — это он так смеялся. Все напряженно ожидали ответа. Тсарг наслаждался ситуацией. Он даже демонстративно и непристойно почесался.

— Я сказал, что выведу Ланскую из замка для переговоров с тобой, если ты дашь обещание не причинять вреда нашей повелительнице. Когда она захочет уйти, ты ее должен отпустить. Иначе гнев Бога-Отца падет на тебя. Согласен?

— А если я тебя на кол посажу? — зачем-то предложил Сергей. Мысли его путались, лихорадочно перебирая варианты. Он искал подвоха и не находил. По лицам друзей видел, что они заняты тем же. Тсарг продолжал чесаться и хрипеть — кнехт веселился.

— Честная сделка, честней не бывает. Подумай, можешь увидеть свою Елену Прекрасную. Скоро. Зачем тебе моя жизнь?

— Увести! — приказал Волков конвоирам. — И охраняйте тщательнее. Он мне нужен живым

Тсарг перестал смеяться и посмотрел на него.

— Ты умный самец, лжепророк, — уходя, вновь хихикнул кнехт.

Кнехт уходил, все время оглядываясь. Шел вдоль телег, мимо колес раза в два выше него. Его синяя фигура вписалась между двумя платформами, гружеными тюками с доспехами. Правду ли он сказал? И что он вообще сказал? Сергею было понятно то, что он ничего не понимает. А что понимает, то не хотел бы понимать.

Солнце закатилось за далекие горы. Кочетов высунулся из юрты и крикнул куда-то назад:

— Мы хотим есть. И пить. Принеси вина и пожрать!

Через некоторое время по краю платформы прибежал щуплый молодой обр с распахнутым от усердия ртом. Он принес котелок с вареным мясом, пресными лепешками и бурдюк с водой.

— Молодец! — похвалил его Семен. — А теперь закрой пасть, чтобы муха не залетела, и дуй отсюда.

Обр с готовностью лязгнул челюстями, встрепенулся и дунул прочь.

— Ему нравится, — пояснил Кочетов. — Он мою речь воспринимает как собака: следит за интонацией, а не за смыслом.

Обоз стоял на берегу реки, и медленное негромкое журчание пробивалось сквозь привычные звуки стонов. Телега вздрогнула — подошел выпряженный таркан и попытался почесаться. Его с бранью отогнали.

Дневной бриз затих. Густой запах степных трав тек через них.

Рядом паслись лорки и запасные лошади. Издали донесся волчий вой. Лошади, доверяя пастухам, лениво ступая, стали тесней.

— Что ты намерен предпринять? — спросил Илья, и Кочетов перестал скоблить котелок.

— Пока ничего, — пожал плечами Волков. — А подойдем к замку, возможно, придется выполнить его условие. Он ведь не оставил нам выбора. Или как?

— Пожалуй, ты ничего не теряешь, согласившись на его предложение, — вмешался Семен. — Даже если кнехт обманет — а он, вероятно, обманет, — в худшем случае, он просто сбежит. А то может и вывести Лену, кто знает?