6
Квобба ухватился за рычаг и послышалось мощное жужжание. Оно исходило из основания «телескопа». Квобба быстро огляделся и нажал кнопку.
Из конца трубы вырвался клуб сверкающего пара. Хэммонд подумал, что если это было оружие, то оно производило впечатление. Но он быстро понял, что это не так. Небольшой клуб пара быстро понесся вперед, почти мгновенно изменил форму и размер, превратился в крутящийся сверкающий вихрь, который за доли секунды становился все больше и больше.
Врамэнский аппарат сделал внезапно судорожный рывок прочь, но на секунду опоздал. Один конец вихря коснулся хвоста аппарата и тот превратился в пыль. Аппарат рванулся на восток, но вихрь закружился еще выше и выше, сверкая и разрастаясь. С ужасом Хэммонд увидел, как вихрь исчез. Только после этого Хэммонд взглянул на врамэнский аппарат, который упал на землю в сотне ярдов от наблюдательного пункта и начал катиться по земле, пока не ударился о массивный валун.
– Я достал его, – сказал Квобба, глаза которого сверкали яростным возбуждением.
Уилсон сказал:
– Гурт, Рэб, уничтожьте все следы аппарата, пока другие не обнаружили их здесь.
Он распахнул дверь, скрытую сбоку замаскированного наблюдательного пункта и выбежал с Лундом и Квоббой под солнечный свет. Хэммонд удержался от того, чтобы не побежать за ними.
Ноги под ним слегка дрожали, но солнце сияло так приветливо, а ветер с моря, чистый и холодный, обдувал его лицо. Он увидел, что передняя часть аппарата была полностью покорежена, некоторые части корпуса и фюзеляжа были прозрачными, а другие из темного и серебристого металла.
Квобба оторвал дверцу, которая висела как сломанная челюсть. Он влез внутрь разбитого аппарата с Уилсоном и Лундом, направляясь в нос корабля.
– Они оба погибли, – крикнул веганец.
Хэммонд залез за ними, взглянул из-за их плеч на двух мужчин, погребенных под кусками металла. Он хотел пробираться за ними дальше, когда услышал сзади шорох.
Он обернулся и замер от изумления. Сзади в полутемном отсеке аппарата поднималась с пола какая-то фигура. Это была женщина, так как он увидел пепельные волосы и изгиб белого колена, когда она с трудом поднималась с пола. Она была молодая и на ней был такой же костюм, как и у хумэнских женщин – юбка и шорты.
Широко открытыми голубыми глазами, все еще затуманенными шоком, она глядела на Хэммонда и на хумэнов. Хэммонд подумал, что лицо ее даже сейчас, когда она была в шоке, было одно из самых прекрасных, какие он когда-либо видел, и одно из самых сильных. По мнению Хэммонда, что сила происходила от красоты, он сразу возненавидел эту женщину, ибо мгновенно понял, что она во многом превосходила его и всегда будет превосходить.
Хэммонд продолжал смотреть на женщину с изумлением, а женщина глядела на него и в глазах ее были боль и шок. Затем Лунд обернулся. Сначала он заметил только Хэммонда.
– Иди назад в...
Затем на мгновение наступило молчание и Лунд сказал два слова:
– Тайан Марден.
Уилсон резко обернулся.
– Марден! Забери ее, Лунд... не причини ей вреда... берегись!
Последние слова прозвучали резким предупреждением и люди сзади Хэммонда ринулись к нему. Казалось, что голос Лунда внезапно вывел врамэнскую женщину из оцепенения. Она прыгнула к шкафчику в стене и вцепилась в его дверцу. Дверь заклинило и она не открывалась.
Из резкого предупреждения Уилсона Хэммонд понял, что это была опасность, что бы женщина не хотела достать из шкафчика. Это угрожало им всем. Он неуклюже прыгнул и схватил ее. Через мгновение Хэммонд почувствовал, что схватил дикую кошку. В ее женском теле была огромная физическая сила, а он был такой слабый, что почти не мог ее держать. Однако он держал ее и его лицо было прижато к ее душистым светлым волосам, как будто два любовника сошлись в неистовом объятии. Наконец, Квобба добрался до них и схватил женщину своими мощными руками.
– Свяжите ей руки, – сказал Уилсон.
– Быстро, быстро!
Лунд оторвал кусок тонкого провода, торчавшего рядом, и связал ей руки. Потрясенный Хэммонд тяжело дышал. Женщина перестала сопротивляться, но ее глаза сверкали яростью и негодованием. Она ничего не сказала.
– Заберите ее в наблюдательный пункт, – сказал Уилсон Квоббе. – Гурт и я взорвем энергетические камеры. – Он добавил сердито Хэммонду: – Уходите с ними! Убирайтесь отсюда!
Квобба поднял женщину, как ребенка, и выбрался из аппарата. Хэммонд следовал за ним. Голубой человек торопливо шел по скале к ложному валуну. Когда они вошли, то увидели Иву Уилсон, которая с нетерпением их ждала. Она с глубоким изумлением взглянула на них.
– Тайан Марден, – сказала она.
– Ты знаешь ее? – спросил Хэммонд.
Ива кивнула головой.
– Конечно. Эта врамэнская женщина была в Руруме задолго до того, как я появилась на свет.
Это глубоко потрясло Хэммонда. В своем возбуждении он позабыл, как долго живут врамэны. А теперь, рассматривая эту женщину, он думал, что это утверждение. Просто смехотворно. Ее потрясающая красота несла в себе неосознанную силу и чувство превосходства. Физически она выглядела не старше Ивы.
Тайан обрела присутствие духа. Она стояла прямая как стрела и глядела на них. С неприязнью Хэммонд подумал, что вот так разъяренный взрослый глядит на порочных несовершеннолетних преступников. Она все еще продолжала молчать.
– Сейчас конец аппарату! – ликующе воскликнул Таммас.
Хэммонд обернулся и увидел, что Уилсон и Лунд выходят из сбитого аппарата и прячутся за большим валуном. Внутри аппарата сиял яркий белый свет. Затем через несколько секунд он превратился в тихий беззвучный взрыв света и энергии, который закрыл весь аппарат. Хэммонд с изумлением увидел, что аппарат полностью исчез и осталось только темное пятно песка. Лунд и Уилсон подбежали к нему и забросали его свежим песком. Затем стерли все свои следы и поспешили в наблюдательный пункт.
Тяжело дыша, Уилсон закрыл дверь. Он даже не глядел на Тайан Марден. Он подошел к одной из щелей и посмотрел наружу.
– Если они успели передать сообщение в Руруму прежде, чем мы их сбили, врамэны прилетят через несколько минут. Подождем и увидим.
Они начали ждать.
В тесной душной комнатке, где было много народа, все молчали.
Наконец Уилсон сказал:
– Никого. Они не передали сообщение.
Квобба, все еще держа женщину за руку, вздохнул с облегчением.
Уилсон подошел и стал перед Хэммондом. Он резко сказал:
– Почему ты пошел за нами? Я сказал Гурту и Квоббе следовать за мной.
Хэммонд почувствовал раздражение.
– Я хотел пойти. Разве я вам не помог?
Уилсон взглянул на него сурово.
– Ты был прав, ты в самом деле примитив. Но пойми одно, каким бы анархическим не было то время, откуда ты появился, в данном времени ты должен подчиняться приказам, если ты один из нас.
Хэммонд почувствовал раздражение, но сдержался. Уилсон повернулся к врамэнской женщине, и только тогда Хэммонд заметил, что гнев моментально сошел с ее лица. Она с глубоким вниманием следила за их разговором, а теперь смотрела на Хэммонда как зачарованная.
И сейчас она в первый раз заговорила.
– Кто это? – спросила она, не спуская глаз с Хэммонда.
– Твой народ узнает это, – сказал Уилсон твердо. – Очень скоро об этом узнает вся Галактика.
– А что это ты говорил о времени, из которого он прибыл?
Уилсон проигнорировал вопрос.
– Я хочу задать тебе вопрос, Марден. Как вы обнаружили наше убежище, которое полностью защищено от ваших лучей-шпионов?
Марден глядела с молчаливым презрением.
– Возможно, – сказал Лунд задумчиво, – сам факт подземного пространства, полностью недоступного лучам-шпионам, дал ей ключ.
Уилсон упрямо сказал:
– Наша антилучевая защита была устроена как естественная залежь металлов с большим сопротивлением.
Лунд кивнул головой.
– И это обмануло большинство врамэнов. Но не забудь, что Марден – одна из самых высококлассных врамэнских ученых в этой системе. Она может выяснить истину там, где не могут другие.
Хэммонд, стоя с Ивой у стены, только частично понимал этот разговор о лучах-шпионах и о защитных полях. Но его это интересовало меньше, чем сама женщина. Она была первой из ненавистных врамэнов, кого он видел, и он подумал, что понимает, почему их так ненавидят. В самом деле трудно жить в этом мире, в этой солнечной системе, во всей Галактике, вместе с людьми, которые глядят на нас так, как эта женщина глядела на хумэнов. Это был не взгляд презрения. В нем сквозило крайнее нетерпение от того, что нужно было выносить такую глупость.
Странно было то, что когда бросала взгляды на Хэммонда, когда Лунд и Уилсон разговаривали, в них был глубокий интерес. Казалось, что эти бриллиантовые синие глаза пытаются проникнуть вглубь его и им это не вполне удается. Хэммонд понял, что он заинтриговал ее, но не как личность, а как проблема, которую она не могла решить.
Уилсон указал ей на лестницу и сказал:
– Вниз, Марден.
– Может ты прекратишь нести вздор и поедешь со мной в Руруму. Ты ведь знаешь, что очень скоро сюда прибудут другие искать меня.
– Они не такие умные, как ты, – сказал Уилсон. – А ты теперь у нас – заложник. Иди.
Ненависть в глазах Уилсона, как в зеркале отражалась на лицах других. Особенно на лице Лунда, на котором отражалась смертельная ненависть, когда он смотрел на врамэнскую женщину.
Тайан пожала плечами и начала спускаться по лестнице. Все последовали за ней, кроме Таммаса и еще одного человека, которые остались на наблюдательном пункте. Когда они спустились в подземные залы, Хэммонд заметил, что пленница вызвала возбуждение у всех остальных хумэнов. Они глядели на нее с ужасом и ненавистью. Уилсон кратко все объяснил. Затем повел всех в маленькую комнату, откуда он всем управлял. Холодные голубые глаза Тайан не упустили ни одной детали из машин и из того, что делалось в этой комнате. А астрономические карты на стене Уилсона особенно привлекли ее внимание.
– Так вот почему вы покинули Руруму и спрятались здесь, – сказала она. – Вы пытаетесь нелегальным образом построить звездный корабль.
– Не пытаемся, – ответил Уилсон, – а строим.
Тайан нахмурилась.
– Но вы только начали это. Это не тот незаконный корабль, который появился на наших радарах некоторое время тому назад. У вас есть еще один.
Уилсон указал на Хэммонда.
– Это его корабль вы выследили. Хочешь узнать, откуда он прибыл?
– Да.
Уилсон рассказал ей. Это заняло несколько минут и Хэммонд все время ощущал, что глаза женщины ощупывали каждую деталь его внешности. Но на лице ее было написано полное недоверие, когда Уилсон кончил свой рассказ.
– Я не знаю, чем занимается в твоем заговоре этот человек, – сказала она, – но все это глупый обман.
– Нет, не обман, Марден, – сказал Уилсон. – Ты знаешь все о гипотермии. Он на самом деле из того времени. Тому имеются все доказательства.
– Откуда тебе знать? – спросила Тайан. – Даже мы знаем очень мало об этом далеком времени. А что же будет делать среди вас, стоящих вне закона?
– Он – один из нас, – сказал Уилсон. – И когда будет построен корабль, он полетит с нами к Трифиду и Олтару.
Наступила тишина. Тайан не изменилась в лице, но Хэммонду показалось, что оно скрывало глубокие и мощные эмоции.
– Нет, – сказала она наконец тихим голосом. – Вы никогда не полетите к Альтару!
– Обязательно полетим, – спокойно сказал Уилсон. – И мы обязательно узнаем тайну жизни, которую вы прячете. Узнаем для себя и всех хумэнов.
– Вы – малые дети, – прошептала Тайан. – Вы говорите о вещах, которых не знаете. Если бы знали, что на самом деле находится в Альтаре...
– Ты знаешь, – сказал Уилсон. – Вот поэтому ты и представляешь для нас особую ценность. Когда наш корабль отправится туда, на нем не будет взрывчатого устройства и мы избежим одной опасности. А ты поможешь нам избежать других опасностей, рассказав нам, где они находятся и что собой представляют.
Синие глаза Тайан засверкали.
– Я ни за что ничего не скажу. Вы достаточно хорошо знаете врамэнов.
Лицо Уилсона оставалось спокойным и непроницаемым.
– Ты скажешь нам и скажешь всю правду. Ты скажешь это, находясь под энцефалопробой.
Хэммонд не знал, что означает это слово, но Тайан его наверняка знала. Ее лицо посуровело и она сказала:
– У вас нет аппарата.
– Мы можем построить. Среди нас есть работники многих областей, включая психотехников. Они достаточно хорошо знакомы с энцефалопробой, и если ты будешь сопротивляться, тогда...
– Вы можете уничтожить мой ум, но вы ничего не узнаете, – сказала Тайан и горько добавила: – Энцефалопроба – это единственное, что дала вам врамэнская наука.
Уилсон не обратил внимания на то, что она сказала. Он сказал:
– Некоторое время потребуется на то, чтобы изготовить энцефалопробу. У тебя будет это время, чтобы передумать. Пойми меня правильно. Мы подвергнем тебя этому испытанию и если ты попытаешься сопротивляться, все, что произойдет, будет по твоей воле.
Он резко обернулся.
– Квобба, запри ее в пустом маленьком складе в конце северного коридора. И у дверей поставь часового.
Хэммонд почувствовал себя несколько угнетенным, когда наблюдал, как уводили Тайан. Он вышел в коридор и поглядел вслед ей и Квоббе. Ива вышла тоже и он спросил ее:
– Что означает разрушить ум? И что такое энцефалопроба?
– Это прибор, которым пользуются психотехники, – сказала Ива. – У него длинное название, но люди называют его так. Он считывает все, что происходит в мозге.
Хэммонд взглянул на него с недоверием.
– Да, это так, – сказала Ива. – Я не ученый, но это известно всем. Прибор сканирует синергические модели живого мозга и переводит их в закодированные символы. Конечно, не все можно просканировать в мозгу человека, но проба может отыскать то, что отпечатано в глубинах памяти, доминантные эмоции и отношение к вещам.
– Да, но как проба может уничтожить ее ум?
– Если подопытный сопротивляется пробе всей своей волей, могут разрушиться его основные синапсы и потрясти рассудок.
Хэммонд почувствовал холодок ужаса.
– Это звучит чудовищно. Я уверен, что твой отец не сделает этого.
– От этого может зависеть наша жизнь и судьба всех хумэнов, – сказала Ива. – Да, он использует пробу.
Она с вызовом посмотрела на него и спросила:
– Тебе не нравится эта идея, потому что Тайан такая красивая?
Хэммонд улыбнулся.
– Она красива. Но она не человек, как все мы, – сказала Ива. – Врамэны не знают любви и не имеют детей. Их заботят только знание и власть, не обманывайся ее ангельской внешностью.
Хэммонд видел, что у Ивы раскраснелось лицо, а ее темные глаза сверкали от какого-то чувства.
– Ну, Ива, ты как будто ревнуешь, – сказал он и улыбнулся.
Но она не приняла это как шутку.
– Если ты так думаешь, – огрызнулась она, – мозги твои все еще отупелые от долгого сна.
Она резко отвернулась и ушла, но Хэммонд успел заметить сердитые слезы в ее глазах. Он поглядел ей вслед, покачал головой и чертыхнулся про себя.
Перед тем как наступила темнота во внешнем мире, Таммас сменился и пришел с неприятными новостями.
– Два врамэнских аппарата прошли вверх над побережьем час назад, а затем вернулись. Они уже ищут Марден.
Уилсон угрюмо кивнул головой.
– Передай всем приказ так чтобы поняли. Никто ни по какой надобности не должен выходить на поверхность.
Глядя на него, Хэммонд испытал холодное сомнение. Он усомнился, знает ли он вообще хумэнов. Ему казалось, что он знает их. Во время долгого периода его выздоровления и обучения они стали для него привычными друзьями. Они были для него как народ его времени. Уилсон был похож на упрямого прямого человека, которого Хэммонд знал в доброе старое время, человека, который несгибаемо боролся за то, во что верил. И все же теперь Уилсон собирался подвергнуть врамэнскую женщину такой пытке, отчего Хэммонд морщился с отвращением.
Но он принял решение и был прав. Он пойдет вместе с хумэнами и будет воевать на их стороне. То, что врамэны владели всем космосом, было несправедливо. Слишком много людей даже в его двадцатом веке погибло, завоевывая космос. Сейчас Хэммонд ощущал, что хотя он перенес бездну космоса физически, он был и всегда будет чужеземцем среди этих людей, одиноким, выброшенным навсегда из своего собственного мира.
