Умирать нетрудно. Даже маленький котенок на это способен. Я сижу спиной к стене в старом компьютерном зале Правительственного Комплекса Луны. Пиксель свернулся на моей левой руке. Хэйзел лежит рядом на полу. Я не уверен, что Пиксель мертв. Может, он просто спит. Но я не хочу его тревожить, чтобы выяснить это. В лучшем случае он – тяжелораненый ребенок.

Знаю, что Хэйзел еще жива, по тому, как слегка вздымается ее грудь.

Но она очень плоха. Я бы хотел, чтобы это скорее кончилось.

Никому не могу помочь. Нечем, да и двинуться трудно, поскольку у меня осталась всего одна нога и нет протеза. А та правая нога (от Лазаруса) сгорела прямо по линии пересадки. Я не слишком даже огорчен этим, ведь сгорание сопровождается прижиганием, и крови теряешь немного. И пока не так уж больно. Боль появится потом. Жуткая вспышка «белой» боли… Она придет позже. Интересно, знает ли Лазарус, что он мой папаша? Сказал ли ему об этом дядя Джок?

Эй, но это же значит, что Морин – прекрасное, чудесное создание – моя бабушка? А еще… но мне лучше вернуться немного назад.

В голове у меня все время что-то вспыхивает, и я не знаю, записывается ли то, что я говорю? Я захватил с собой тертианский диктофончик, или «записыватель», крошечную штучку, какой я раньше не видал. Не помню, включил я его или выключил (если он был включен). Я не уверен, что Пиксель мертв… Но я, кажется, это уже говорил. Может, надо начать с самого начала?

Это была хорошая команда, оснащенная достаточным по силе лучевым оружием, что делало по моим ощущениям наши шансы совсем неплохими.

Конечно, Хэйзел была командиром. Вот состав подразделения:

Майор Сэди Липшиц, лидер ударной группы.

Капитан Ричард Кэмпбелл, старший офицер.

Корнет Гретхен Гендерсон, младший офицер.

Сержант Эзра Дэвидсон.

Капрал Тэд Бронсон, известный также как Вудро Вильсон, или Лазарус Лонг, или Лафайетт Хьюберт, Департамент медицины, дополнительные функции: офицер-медик.

Мануэль Дэвис, гражданское лицо, специальный полевой оператор.

…Лазаруса под именем Тэда Бронсона зачислили капралом в подразделение по выполнению задания «Адам Селен». Это, по-моему, содержало какую-то шуточку для посвященных. Меня не посвятили, откуда пошел этот «Бронсон».

Корнет Гендерсон несколько тертианских месяцев назад уже приступила к продолжению действительной службы (после рождения ее мальчика). Она была крепкой, загорелой, красивой женщиной, и офицерские нашивки на ее форме казались весьма уместными. Сержант Эзра после обретения ног приобрел и бравую выправку, и его чин тоже вполне ему подходил. В общем, команда подобралась совсем неплохая.

Ну а я-то почему вдруг оказался в звании капитана? Меня этот вопрос занимал еще тогда, когда Хэйзел уговорила меня вступить в Корпус. Я хотел получить ответ – неважно, убедительный или дурацкий (в их стиле), и Хэйзел ответила мне, что так написано в любом историческом сочинении, где я упоминаюсь! И все! Я шел за ней вторым по чину. Остальные ни в каких исторических летописях и не упоминались, но нигде и не говорилось, что нас было только двое. Поэтому Хэйзел решила взять целое подразделение… (Она решила. Она набрала. Не Лазарусу же было это поручать. И не кому-нибудь из того «мозгового центра» Ти-Эйч-Кью? Меня это вполне устроило.) Гэй Десейвер была укомплектована экипажем первого состава под командованием Хильды: Дийти – астрогатор, Зеб Картер – главный пилот, Джейк Бэрроуз – второй пилот и ответственный за нуль-транспортировку, и, наконец, сама Гэй, наделенная чувствами и сознанием и способная пилотировать не только себя, но и любой другой «нуль-перемещающий» транспорт, правда, за исключением Доры, слишком громоздкой для наших задач.

Шкипер космокара Хильда подчинялась командиру боевого подразделения.

Я опасался возникновения трений, но сама Хильда подтвердила целесообразность этого:

– Именно так и должно быть, Хэйзел! Всякий должен знать, кто в этом деле босс. А то начнется неразбериха.

Да, команда была неплохая. Мы прошли все совместные тренировки, и каждый стал настолько профессионален, что никакая жесткая дисциплина, насаждаемая сверху, нам не требовалась.

…Приказ командира операции, майора Липшиц:

«Внимание! Цель – захват компьютерных плат, дискеток и всех других деталей, выбранных Дэвисом, и перемещение их вместе с Дэвисом на Тертиус.

Никакая другая цель не ставится. Если препятствий не будет, все подразделение грузится обратно на корабль. Если же начнется бой и все погибнут, но Дэвис с грузом отбудет, задание будет считаться выполненным.

План операции: Хильда пришвартовывает корабль у северной стены.

Порядок построения внутри корабля от носа до кормы (через помещение ванных комнат): Липшиц, Кэмпбелл, Гендерсон, Дэвидсон, Бронсон, Дэвис. После щелчка, означающего сигнал готовности от Ти-Эйч-Кью, начинать высадку подразделения из корабля в указанной последовательности.

Компьютерная комната имеет квадратную форму. Расположение бойцов подразделения по ее углам: Липшиц – юго-восточный, Гендерсон юго-западный, Кэмпбелл – северо-западный, Дэвидсон – северо-восточный.

Диагональные пары держат под прицелом все четыре стены, дублируя друг друга. Бронсон является телохранителем Дэвиса, их положение не фиксируется.

По мере демонтажа, выполняемого Дэвисом, платы, дискеты и прочес передаются на корабль Гендерсоном и Дэвидсоном под контролем Дэвиса. Прием на борт осуществляет Дийти. Командир корабля и пилоты поддерживают состояние готовности к немедленному отбытию, но оказывают содействие в размещении груза внутри отсеков корабля. Бронсон не участвует в погрузке, выполняет лишь функцию охраны Дэвиса. Это единственная его задача.

Когда Дэвис доложит об окончании работы, максимально быстро осуществляется посадка в следующем порядке: Дэвис, Бронсон, Дэвидсон, Гендерсон, Кэмпбелл, Липшиц.

Хильде надлежит дать команду об отлете в любой момент после посадки Дэвиса и погрузки всей аппаратуры на борт в соответствии с требованиями текущего момента. При возникновении малейшей тревоги никого, кроме Дэвиса, ждать не следует! Его и Майка следует спасти любой ценой. Имеются ли вопросы?»

Сколько же времени я приходил в себя? Мой «сонихрон» пострадал в самом начале. Команда, собранная Хэйзел, состояла… Нет, это я уже сказал… Кажется, сказал.

Интересно, как поживает дерево-сан?..

Отсчет времени (щелчок) начался с того момента, как Хэйзел покинула компьютерную комнату пятого июля, в субботу. Группа аналитиков, выбравшая этот момент, рассудила, что если наши антагонисты («Хозяева времени?») ждут нас у «Раффлза», то они не станут искать нас в компьютерной комнате.

Раньше запускать нас туда не имело смысла, ибо Хэйзел должна была убедиться, что Адам Селен все еще находится там, и оттуда же доложить в Штаб.

Итак, мы появились в компьютерном помещении в предельно близкое время, быть может, даже чуточку более близкое, чем следовало бы: когда Хэйзел выходила из Гэй, она замерла столь резко, что я едва на нее не наткнулся… переждала секунду и шагнула вперед.

А замерла она потому, что увидела спину другой Хэйзел, выходящей из комнаты.

Нужно передать тетушке Тиль, что мы с Хэйзел не успеем вернуться к ужину…

Голова раскалывается, а глаза совсем уже отказывают… Не знаю, как Пиксель попал на борт Гэй… Как этому ребенку удается всюду прошмыгивать?

Джубал Хэршоу ведь сказал: «В этих зыбких мирах все строится, как шахматная партия фей, и единственной постоянной вещью является человеческая любовь». Ну и хватит с меня!

Пиксель слегка пошевелился…

До чего же было хорошо несколько дней походить на двух ногах!..

– Ричард…

– Что, любимая?

– Сынишка Гретхен… Он твой…

– Что?

– Она сама мне сказала еще тогда…

– Не понимаю…

– Это парадокс…

Я хотел еще спросить, но она вновь погрузилась в дрему. Жгут, наложенный на ее рану, пропитался кровью. Но ничего больше я сделать не мог, не мог даже притронуться к ней!

Так и не повидался с тетушкой Бильдин в этот приезд… Плохо…

А что там с моими дискетками, интересно? Они еще в протезе?..

Ха! А ведь завтра должен наступить день, когда «мы все умрем», если не умрет Рон Толливер!

Первый час прошел гладко, без всяких инцидентов. Мэнни начал заполнять ящики, работал методично и без отдыха, лишь однажды сменив уставшую руку. Гретхен и Эзра таскали ящики к кару и передавали их внутрь, а в промежутках стояли на страже. Груз по большей части состоял, насколько я понял, из программ – Мэнни перекачивал их в свои мнемокубы, пользуясь наспех собранным оборудованием. Точно не скажу – не видел. Затем какими-то цилиндрами. Памятью Адама Селена? Не знаю. Наверное, я загляделся.

Мэнни выпрямился и сказал:

– Все! Готово!

– Мур-р-р! – услышал я в ответ.

И тут они нанесли удар.

Я упал сразу, потеряв ногу ниже колена. Увидел, как падает Мэнни, и услышал крик Хэйзел:

– Бронсон, на борт его! Гендерсон, Дэвидсон, – последние два ящика, живо!

Что было потом, я упустил, потому что стрелял. Вся восточная стена была сворочена, я провел вдоль нее тепловым пистолетом, включенным на полную мощность. На нашей стороне, кажется, еще кто-то стрелял.

Потом все стихло.

– Рич…

– Да, дорогая моя!

– Это было замеча…

– Конечно, родная! Все-все!

– Рич… тот свет в конце… тунне…

– Да, милая?

– Я буду ждать… там…

– Любимая, ты возвращаешь меня к жизни!

– Поищи меня… я буду…

Когда та стена рухнула, мне показалось, что я вижу того (как бишь его звали?). Но мог ли персонаж, уже «стертый», снова вернуться в «историю»?

А кто пишет нашу «историю»? Собирается ли он оставить нас в живых?

Любой, кто способен убить ребенка-котенка – жесток. Кто бы ты ни был, я тебя ненавижу. Я тебя презираю!

Я с усилием вышел из дремы, поняв, что заснул «на посту». Следовало взять себя в руки, так как они вполне могли вернуться. А может, Боже всесильный, вернется Гэй Десейвер? Тогда непонятно, почему ее еще нет!

Осложнения с выбором нового «щелчка»? Все может быть. Но просто бросить нас тут они не могут.

Но мы же спасли Мэнни и все, что он отсюда вынес. Мы выиграли, черт возьми!

Посмотреть на оставленное оружие, патроны. У меня ничего больше нет.

И пистолет-лучевик совсем выдохся, я знаю. А оружие в кобуре? Не помню, чтобы я из него стрелял. Все кончилось. Надо осмотреться…

– Родной!

– Да, Хэйзел?

(А вдруг она попросит пить – у меня же нет ничего!) – Мне так жаль, что тогда, в ресторане…

– Что, что?

– Я должна была убить его, любимый, у него ведь было задание уничтожить тебя!

Котенок то ли шевельнулся, то ли вытянул лапки. Я положил его на Хэйзел. Наверное, они оба уже мертвы. Попробовал встать на ногу, но ничего не вышло: я уже отучился обходиться только одной. И палки рядом не оказалось – впервые за много лет… Но она же была там… в ванной комнате Гэй!

Я пополз, осторожно волоча правую культю. Она уже начала болеть… Ни одного заряженного пистолета… Я снова приполз к Гвен и Пикселю. Никто из них не шевельнулся. Но я еще не верил.

Неделя – это же так недолго для медового месяца и ничтожно мало для семейной жизни!

Я обследовал ее сумку – нужно было это сделать давно! Но она же не расставалась с ней никогда, держа на ремешке через плечо даже во время боя!

Изнутри сумка была куда объемнее, чем снаружи. Я нашел в ней двенадцать плиток шоколада, ее маленькую камеру, ее грозный маленький дамский «мийако», полностью заряженный. Восемь в обойме, один в патроннике.

А внизу, на самом дне, я нашел тот самый «игломет», который и должен был быть там. Я чуть его не проворонил – он выглядел как обычная сумочка-косметичка. И четыре иглы в нем еще остались…

Если они вернутся – или появится новая банда, мне уже все равно, чертову дюжину покойников я вам гарантирую.