Глава 2
СВЕТЛЫЙ МИР

Эдерай, сын Осождаха, эрл клана Смертельной Лианы смотрел вниз на проносящуюся под ним землю. Он рассматривал уродливые квадраты полей и жалкое подобие лесов, дороги из черного и отвратительно-жирного камня, линии туго натянутых металлических нитей. Все это убогое зрелище жутко бесило эрла, но стоило поднять глаза к небу, как раздражение уходило и в душу возвращалось смешанное с горечью восхищение.

«Почему мы были так долго лишены всего этого? Почему солнце и бездонную голубизну неба могли видеть только отвратительные животные? Почему?»

Эдерай встряхнул головой, стараясь отогнать невеселые мысли. От резкого движения одна из заколок выскользнула, и платиновые волосы высокородного эльфа рассыпались по плечам. Он мог позвать фэйри, чтобы поправить прическу, но сейчас ему хотелось уединения и размышлений. На лицо эрла набежала легкая улыбка. Все было не так уж плохо. Теперь этот мир вновь будет принадлежать высокородным. Эпоха Боли закончилась.

Как ни странно, закончилась она случайно, без пророчеств и знаков свыше. И это «случайно» произошло очень вовремя — клан Смертельной Лианы был на грани уничтожения. Перед глазами эрла опять вспыхнуло видение недавнего прошлого.

Гвулхи клана Белого Лепестка рассыпались по склонам пологих холмов и стремительными прыжками неслись к фаланге овров клана Смертельной Лианы. Гвулхов врага было много, десятки тысяч — намного больше, чем гвулхов его собственного войска.

Гибкие тела «рожденных в утробе собаки» словно летели над серой травой, едва касаясь ее мощными лапами.

Бесцветная равнина мрачно окрашивалась тусклым светом, а сверху давило низкое небо. Вершины самых высоких холмов подпирали сплошной облачный покров. Темно-серые тучи висели так низко, будто желали посмотреть поближе на разыгравшуюся внизу битву.

За плотными рядами закованных в латы овров прозвучали команды. Тут же прямо из клубящихся туч начали бить молнии. В местах соприкосновения сверкающих зигзагов с землей расплывались огромные пузыри. Попавшие в этот пузырь гвулхи мгновенно рассыпались пылью. И все же слишком многим удавалось проскользнуть между смертельными пузырями и приблизиться к рядам овров.

Под рев сигнального рога овры в едином порыве сомкнули щиты. Но до того как они приняли на торчавшие из щитов шипы первые угольно-черные тела гвулхов, со стороны врага в плотный строй фаланги полетели огненные шары. Там, где они попадали в ряды овров, вспыхивали небольшие защитные сферы, и огонь, лизнув созданную артефактами защиту, бессильно угасал.

Но, несмотря на защиту, работа чужих магов расстроила ряды овров и отвлекла внимание от гвулхов. Гибкие звериные тела ворвались внутрь фаланги, вгрызаясь в овров зубами и полосуя их тела когтями.

Средний по силе и опыту овр с легкостью справлялся с пятеркой даже самых сильных гвулхов, но если при этом атаковать фалангу многочисленными «огненными цветками», то ситуация сильно усложняется. Бой распался на отдельные схватки. Гвулхи гроздьями висли на оврах, и маги Смертельной Лозы не могли помочь своим боевым рабам. Это означало бы смерть не только для гвулхов врага, но и для собственной фаланги, которая была последним рубежом обороны. А вот у магов противника таких сомнений не было — огненные сгустки неслись один за другим, пролетали над спинами бегущих гвулхов, а затем врезались в защитные поля, больше вредя гвулхам, чем оврам. Но с каждым ударом магическая защита овров ослабевала. Дорогостоящие амулеты один за другим вырабатывали свой ресурс и осыпались белоснежным песком на тусклую траву.

А «огненные цветы» продолжали врезаться в ряды борющихся тел, выжигая все — и своих и чужих.

И все же силы атакующих магов не бесконечны — беспрерывный огненный ураган начал стихать. Прекрасно обученные и вооруженные овры разрубали тела гвулхов и постепенно вновь выстраивались в стройные ряды. Вот только фаланга теперь стала жалким подобием той мощной силы, которая встала на рубеже этим утром.

Последний гвулх был разодран напополам, и слитный гул сомкнувшихся щитов возвестил любопытным облакам о том, что боевые рабы клана Смертельной Лозы готовы встретить любую угрозу. И эта угроза не заставила себя ждать.

Между холмами хлынули темно-серые реки одетых в сталь овров врага. Удары сотен тысяч ног заставили землю дрожать.

Когда первые ряды вражеских овров приблизились к фаланге на две сотни шагов, прозвучала команда, и по стройным рядам пробежала волна движения. Овры клана попарно становились спиной друг к другу, образовывая в фаланге множество огражденных щитами коридоров. По этим проходам, разбившись на тонкие ручейки, хлынула черная волна гвулхов клана Смертельной Лозы. Эта предосторожность не была излишней — молодые звери, распаленные запахом крови, могли напасть даже на своих. Гвулхи вырвались на простор и устремились навстречу врагу. По фаланге еще раз пробежала волна трансформации, и она вновь стала единым целым.

Гвулхи не могли остановить врагов, которые значительно превышали их и по численности и по силе. Но они все же приостановили атакующую волну на несколько драгоценных секунд, создав огромный вал из борющихся тел. Это было их основной задачей. И свое слово сказала сирена.

По земле пробежали трещины, огромный пласт почвы рухнул вниз, увлекая за собой передние ряды овров врага и всех гвулхов клана.

Несущийся вал атаки остановить было невозможно, и шедшие в глубине атакующей массы овры толкали передние ряды прямо в пропасть. К сожалению, успех был сиюминутным, пропасть лишь казалась бездонной. Огромные тела быстро заполнили провал — и вот овры уже бегут по трупам через расщелину, которая сожрала четверть вражеской армии. Но и оставшихся трех четвертей вполне хватало для того, чтобы размазать фалангу по унылой равнине. Серая волна ударила в такую же серую стену щитов. Но это было не биение океана о скалы, а небрежный взмах, которым прибой смывает с пляжа песочный замок.

Так он потерял свою армию и почти всех старых магов.

Эдерай скрипнул зубами и быстро подошел к стене. Он прикоснулся пальцами к плетению толстых лиан, из которых состояла не только эта стена, но и весь корабль целиком. Это были те самые «смертельные лианы», давшие имя родному клану. Но, в отличие от растущих на почве собратьев, лианы корабля были практически лишены жизни, став лишь строительным материалом.

Прикосновение к клановому тотему успокаивало. Раздражение уходило, захватив с собой толику энергии, которой хватило на то, чтобы на секунду оживить крошечный участок стены. Из белоснежной ветки выскочил тонкий шип и нежно уколол палец эрла. Эдерай улыбнулся. Это была ласковая боль, но любого другого, в ком не было крови клана, яд убил бы за считаные секунды, оставив после себя жуткие язвы. Это могло случиться с чужаком, а сыну клана боль дарила успокоение и уверенность. Эдерай впустую потратил немного энергии, но не жалел об этом — иногда он позволял себе быть сентиментальным. Еще раз погладив вновь уснувшую лиану, эрл решительно направился внутрь корабля.

До входа было недалеко — Эдерай не стал идти в конец стометрового листа-платформы, а смотрел вниз с его основания. За передвижениями эрла следили «поводыри корабля», и как только он вошел в сводчатый тоннель, лепесток начал подниматься вверх — огромный цветок вновь обретал гармоничную форму закрывшегося бутона.

Эрл шагал по коридорам с белоснежным плетением стен и думал о предстоящей битве. Пока все шло как нельзя лучше — дальний рейд по городам зверей принес свои плоды, и на нижних ярусах корабля находилось около двадцати тысяч самок. И это только за первую неделю. Пройдет несколько лет — и у клана опять будет огромная армия «рожденных в утробе». Он вполне мог бы вернуться в Темный Мир и поставить на колени всех врагов. Именно таким Эдерай видел свое будущее, когда открывал портал и выводил флагманский корабль сквозь мерцающее облако Врат. Но лишь взглянув в голубое небо, он понял, что не вернется: пусть ничтожные последыши великих воинов гниют в своем тусклом мире, вгрызаясь друг другу в глотку.

Эдерай скупо улыбнулся, вспоминая свое отчаяние. Тогда он думал, что его клану осталось жить считаные месяцы. Но все же молитвы душам предков и светлым богам были услышаны — старый Аил вернулся. Теперь его называли лордом Аилом. Опытный и умный, но безродный разведчик осуществил мечту любого «листа» — он прыгнул с низшего уровня кланового дерева к самой верхушке кроны. Эта награда была обещана тысячелетия назад, и Аил стал «ветвью» древа клана, причем одной из самых весомых.

Когда пять лет назад Эдерай отправлял Аила сквозь прокол в пространстве, он был готов сразу же спеть о нем песню «Падающего листа». Изрезанный шрамами эльф учил будущего эрла охотиться на сашатов — злобных ящеров Темного Мира, он сделал ему первый лук, поэтому выбор оракулов стал для Эдерая настоящим испытанием. Но Аил был спокоен и позволил себе лишь мягкую улыбку, которую сразу же сменило строгое выражение лица. Никто не ждал возвращения посланца — тысячелетиями в неизвестность уходили избранники судьбы, которых втайне все называли «избранниками смерти», и пропадали без вести. Каждую сотню лет весь клан замирал на долгих пять сезонов в ожидании чуда и разочарованно вздыхал, когда в назначенный час из прокола никто не возвращался. И вот пришел черед безродного наставника наследного принца. Разведчик прыгнул в мерцающий колодец и исчез на долгие пять лет.

Он вернулся в самый драматический момент, когда маги уже собирались закрыть прокол. Старого Аила не зря называли предводителем «теней». Покинутый эльфами Светлый Мир не смог прожевать его старого и жесткого тела, поэтому выплюнул обратно. Когда разведчик вылетел из «Колодца грез» и рухнул на плиты подземного зала, он выглядел так, словно его действительно жевали. Аил истекал кровью из множества странных отверстий в теле и выхаркивал красные сгустки из легких, но на его губах играла по-настоящему счастливая улыбка.

— Повелитель, они обманули самих себя. Светлый Мир у твоих ног, — прохрипел разведчик и потерял сознание.

Тогда никто не понял, что имел в виду старый охотник, но когда он пришел в себя и все рассказал, под сенью клановых деревьев разлетелась радостная песнь. Животные действительно обманули себя.

«И сейчас они об этом узнают», — злорадно подумал Эдерай, входя в огромный «купольный зал» корабля. К нему быстро шагнул «думающий о смерти», курировавший первый легион.

— Мой эрл, до армии животных осталось совсем немного, я думаю, нам следует подготовить сирену.

— Хорошо, «думающий», — ответил Эдерай и повернулся к маленькому фэйри, присевшему на корточки у одного из выходов: — Позови сирену.

Маленький раб робко поклонился и быстро убежал в один из коридоров, а эрл пошел в сторону центрального помоста.

«Купольный зал» походил на луковицу и был сердцем корабля. Отсюда несколько десятков магов-поводырей управляли огромной махиной, а «думающие о смерти» отдавали команды «поющим о смерти», которые в свою очередь вели в бой свое боевое соцветие: «рожденных в утробе», отряды стрелков и магов. Кроме них в помещении находились: почетная полусотня «теней», оракулы, несколько овров и телохранители эрла. Они стояли небольшими группами вокруг помоста с двойным троном, который находился на небольшой возвышенности в центре «купольного зала».

Эдерай быстро поднялся на помост и удобно уселся в одно из кресел. Осмотревшись, он увидел небольшую кучку оракулов. Впавшие в транс маги небольшим кружком сидели возле одной из стен и, казалось, дремали. Рядом с оракулами постоянно находился молодой маг-наблюдатель. Эрл махнул рукой, подзывая наблюдателя к себе:

— Что говорят оракулы?

— Пока все спокойно, владыка, животные не помышляют о Большом Ударе. — Молодой эльф отвечал, согнувшись в низком поклоне, он боялся даже поднять глаза на эрла.

Внутри Эдерая шевельнулось раздражение. Раньше маги такого низкого ранга не смели и близко подойти к своему господину, но сейчас у клана тяжелые дни, и приходилось иметь дело даже с такими неучами.

— Передай, чтобы не отвлекались на мелочи. Это важно. Их дело — Главный Удар.

Маг поклонился еще ниже и, пятясь, быстро подошел к группе оракулов. Он встал рядом со старцами и прикрыл глаза, затем его ноги задрожали, с трудом удерживая тело в горизонтальном положении, — общение со впавшими в транс оракулами было слишком сложной задачей для слабого мага.

Эдераю становилось скучно, он уже подумывал «осчастливить» проверкой кого-то из «думающих», но в этот момент в «купольный зал» одновременно вошли сирена и Аил. Они вышли из противоположных входов, и эрл невольно улыбнулся тому, в какой одинаковой гримасе недовольства исказились их лица. Бывший разведчик не любил сирены, а та, в свою очередь, отвечала ему полной взаимностью. Старый Аил решительно тряхнул седой гривой и направился к помосту. Великий Поиск дался новоиспеченному лорду нелегко, он стал грузен и совершенно поседел. С другой стороны, это было хорошо — теперь лорды хотя бы не впадают в ступор при виде «недостойного» темно-каштанового цвета волос. Конечно, седой цвет далек от благородного «лунного окраса», но, по крайней мере, он не был таким вызывающим, как природная масть старого разведчика.

Как и стоило ожидать, сирена впорхнула на помост намного раньше старика, что вызвало очередную гримасу на лице новоиспеченного лорда.

Дождавшись, когда нога Аила коснется первой ступени помоста, эрл кивнул одному из «поводырей»:

— Поднимайте нас.

Точнее, он кивнул спине «поводыря», который никак не отреагировал на обращение своего господина. На корабле царили свои правила — в бою было не до этикета. Десять «поводырей» сидели по периметру огромного зала лицом к свитым из лиан стенам. Точно такие же лианы, но с легким синеватым оттенком, оплетали тела «поводырей», словно коконы, оставляя на виду лишь некоторые участки тела. Еще двое «поводырей» точно таким же образом были вплетены в пол возле центрального помоста. К одному из них и обращался эрл.

«Поводырь» по-прежнему оставался недвижным, но помост резко вздрогнул и начал медленно ползти вверх. Краем глаза эрл заметил, как Аил дернул подбородком и на поднимающийся помост тут же вскочили еще три стрелка. Вслед за ними, совершив мощный прыжок, приземлился овр-ветеран. Платформа вздрогнула от удара тяжелого тела. Эрл вновь поморщился — гиперопека со стороны бывшего воспитателя всегда портила ему настроение. Он повернулся к соседнему креслу двойного трона и с удовольствием посмотрел на сирену. Она была поистине прекрасна. «Рожденная в утробе» благодаря старанию сильнейших магов жизни соединила в себе изящество эльфа и жизненную энергию звериной самки. Сирена являлась большим чудом и огромной редкостью. У клана было еще три сирены, но они не шли ни в какое сравнение с этим сокровищем. Насколько знал Эдерай, таких сильных сирен не было ни у кого из десяти эльфийских кланов. У этих существ не было имен, эту называли просто сиреной, но всем было прекрасно понятно, о ком идет речь. Миленькое личико исказилось в капризной гримасе, и юная красотка, надув губы, требовательно посмотрела на своего господина. Крайне неуравновешенная психика этого создания требовала осторожного обращения, не то могло случиться все что угодно. Нет, взбунтоваться сирена конечно же не могла, но, впав в истерику, она была способна разворотить весь корабль, а то и наложить на себя руки. Что было бы значительно хуже любого бунта.

— Ну что случилось, лепесточек? — ласково спросил эрл.

— Он меня не любит, — заявила сирена и сверкнула глазами, глядя мимо Эдерая.

Чтобы понять, о ком идет речь, эрлу не нужно было оборачиваться.

— Он и не должен тебя любить, иначе мне пришлось бы спеть ему песнь «Падающего листа» еще живому. Только я имею право любить тебя, — ответил Эдерай и едва сдержался, услышав, как Аил тихо фыркнул.

Настроение ветреного существа мгновенно изменилось, и она плотоядно облизнулась.

По телу эрла побежала дрожь — маленькая проказница не стеснялась использовать магию для обольщения. Сирена была настоящим сокровищем и достойно несла в себе кровь клана. Для создания большинства «рожденных в утробе» использовалась некоторая доля эльфийской крови. А в процессе творения сирены была применена самая благородная из всех — кровь Эдерая. Так что сидящая рядом с эрлом соблазнительница являлась его рабыней, сестрой и любовницей одновременно. В среде эльфов инцест не приветствовался, но на этот случай древние правила не распространялись. Сирена была наполовину животным и не могла считаться высокородному родственницей, максимум — домашней любимицей.

В груди эрла начинало зарождаться желание, но сверху хлынул поток солнечного света, вызывая иные чувства. Прямо над головами собравшихся на помосте эльфов раскрывались лепестки венчика судна. Словно гигантский гриб, помост поднялся над верхушкой корабля-цветка и застыл. Эдерай встал и подошел к краю помоста. Перед ним расстилался потрясающий вид.

Корабль замедлялся, постепенно опускаясь к земле. От основного тела летающего гиганта начали отгибаться лепестки-платформы, и в открывавшихся тоннелях появились колонны овров и магов, направляясь к десантным луковицам. Постепенно верхние ряды лепестков закрывали собой вид на нижние платформы, но эрл знал, что на всех десяти уровнях выстраивается больше пятидесяти тысяч воинов.

Внезапно воздух в двадцати метрах от помоста расцвел огненным сполохом. Это привлекло внимание эрла, и он обратил свой высокородный взор на противника. Огромная армия животных заполонила всю равнину. Они не привыкли сражаться строем и поэтому рассредоточились на расстоянии многих полетов стрелы.

Прямо по ходу корабля эльфов располагалась широкая линия укрепрайона, на котором расположились части 138-й гвардейской отдельной мотострелковой бригады шестой армии. А справа выдвигалась 6-я отдельная танковая бригада двадцатой армии при поддержке авиакрыла штурмовиков Су-27.

Эти названия ни о чем не говорили эрлу эльфов, он с трудом мог отличить вертолет от штурмовика, но прекрасно знал, что у всех этих железных монстров была одна и та же слабость. Немного бравируя, он медленно подошел к трону и подал сирене руку. Артобстрел усиливался, и воздух вокруг корабля постепенно превращался в настоящее море огня. Но ни один осколок не долетел до казалось бы беззащитных эльфов и белоснежных бортов судна, которое по своей сути было гигантской корзиной. Поводыри и другие маги создали сильнейшую защитную сферу, не пропускавшую ни огня, ни быстро летящих осколков. И все же мощь человеческих войск была огромна, армейские части постоянно прибывали на линию обороны, внося свою лепту в усиление огненно-свинцового шквала. Эрл почувствовал, как постепенно тают силы магов, и, ускорив шаг, вместе с сиреной приблизился к самому краю помоста.

— Спой мне, лепесточек, — ласково попросил эльф, проводя ладонью по платиново-русым волосам, затем он отступил на шаг назад.

Сирена сделала глубокий вдох и, запрокинув голову, начала «петь». Девушка была прекрасна на фоне бушующего огня. Нарастающий звук «Песни Хаоса» постепенно прорывался сквозь сплошной грохот. Он становился все выше, а затем перерос в пронзительный визг. То, что происходило после этого, казалось чудом даже для эльфов — вот так просто, без единого заклинания и начертания рун, рождалась огромная по силе волшба.

Словно повинуясь этому звуку, огненное море рухнуло вниз и расплескалось по равнине. На самом деле так выглядело прекращение обстрела, переходящее в подрыв всех боеприпасов человеческих войск в радиусе тридцати километров. Все — от автоматных патронов пехотных частей до танкового боезапаса и артиллерийских снарядов — было подорвано мощнейшим заклинанием, в котором сплелась огненная магия, эффект детонации и даже принцип электромагнитного импульса. Впрочем, состояние электроники уже никого не волновало. Огромные Т-90 разлетались как стеклянные. Внутренние подрывы срывали их гордые башни и разбрасывали в стороны сегменты танковой брони. Чудовищным фейерверком вспыхивали стремительные тела Су-27, а расположение пехотных частей превратилось в ад кромешный. Все, что было приготовлено для врага, взрывалось буквально в руках человеческих солдат. Осколки вгрызались в живую плоть, а беспорядочно летающие пули прошивали бронежилеты и каски.

На землю опустился Хаос.

Эдерай смеялся, он был практически счастлив, в крови бурлила радость многих поколений предков, которые дождались часа мести. Окружившая его свита вела себя сдержаннее, но по лицам было видно, что они разделяют торжество повелителя. Внезапно эрл замолчал, его взгляд выхватил на потемневшем от дыма небе маленький силуэт железной птицы.

— Что, что это за гниль? — разозлился эльф, оборачиваясь к сирене.

Едва отошедшая от заклинания девушка уже опять сидела в кресле. Она бросила мимолетный взгляд в небо и непонимающе пожала плечами.

— Еще раз, — приказал эрл.

— Я устала, — капризно ответила сирена и отвернулась.

— Хорошо, я сам.

Эдерай решил доказать этой капризной самке, что древняя эльфийская кровь тоже многого стоит. Мелодичный голос эльфа напевал тихую мелодию, а тонкие пальцы плели вязь воздушных рун. Это заклинание он мог произнести даже во сне. За последние несколько месяцев «Песнь Хаоса» выучили все, даже самые тупые из учеников магических школ. Ее вплели внутрь множества артефактов и защитных печатей, и теперь любое магическое действие сопровождалось этим несложным, но очень эффективным плетением.

Последний пасс рукой замкнул энергетический контур, и узконаправленная волна полетела в сторону далекой цели.

Авиатопливо в полупустых баках Ан-120 полыхнуло раньше, чем отказала электроника, и в небе расцвел еще один огненный цветок.

Эдерай, любуясь, рассматривал причудливые черно-красные сполохи, но какое-то несоответствие продолжало его беспокоить. Спустя секунду он понял, что именно здесь не так: в голубом небе к земле неслись черные точки. Эрл сначала подумал, что это обломки железной птицы, но внезапно над его головой возникло множество белых куполов. Стремительно снижаясь, они изменили траекторию и направились прямо к кораблю.

Проговорив скороговоркой малую форму «Песни Хаоса», эрл направил волну на парящие купола, и… ничего не произошло. Только потом он догадался применить обычный «огненный цветок», но увы — остатки энергетического запаса ушли на «песнь».

Через минуту, как горох из лопнувшего мешка, на помост и нижние палубы посыпались фигуры в пятнистых одеждах и кожаных шлемах. Некоторые из них, по совершенно непонятной для эльфа причине, сдергивали шлемы и надевали на голову голубые береты. В руках нападавшие звери держали какие-то странные предметы, совершенно непохожие на оружие.

Десантники сжали в руках саперные лопатки, которыми их всегда наделяла молва в анекдотах и байках, и, не раздумывая, ринулись на сказочных персонажей. Думать и удивляться было некогда — нужно успеть использовать тот малый шанс, который своим питомцам подарил их капитан.

Способность остро чувствовать изменение обстановки и принимать молниеносные решения вылилась для капитана в уважение окружающих и в прозвище Чуйка. Именно Чуйка, сориентировавшись по отрывистым сообщениям в наполненном паникой эфире, приказал десантникам бросить любое огнестрельное оружие, взяться за саперные лопатки и уйти в затяжной прыжок.

Перехватив удобней деревянную рукоятку, десантник левой рукой оторвал верхнюю пуговицу — и не ради облегчения дыхания, а чтобы продемонстрировать врагу тельник: «Чтобы знал, скотина, кто ему бошку оторвет».

«Умирать надо весело», — подумал десантник, прыгая вперед. Это была любимая фраза уже покойного Чуйки, сгоревшего в самолете вместе с последней партией парашютистов. В прыжок успела уйти сотня из ста пятидесяти бойцов. А на вражеский корабль попало меньше шестидесяти.

Сначала Эдерай решил, что бой будет скоротечным. Но, как оказалось, им попался очень непростой противник. Овр-ветеран прыгнул навстречу десятку упавших на помост животных и должен был мгновенно порубить их своим огромным ятаганом, но юркие зверьки ускользали от ударов и даже успевали высекать искры из брони овра своими жалкими ковырялками. Одна из маленьких фигур буквально взбежала по огромному телу «рожденного в утробе» и ударила его ногой в лицо. Овр возмущенно взревел, смахивая наглеца как муху. Из приплюснутого носа хлынула кровь, и тут же к ней добавилась еще одна порция из надрезанного горла. Странное орудие не смогло глубоко войти в шею овра, но несколько таких порезов были способны серьезно ослабить даже такого здоровяка.

Все это эрл отмечал, стараясь не упустить ничего из происходящего. Он стоял возле трона, прижав к креслу сирену и прикрывая ее своим телом. Клан не мог потерять такую сильную магиню, особенно сейчас. Перед троном рубились лучники, они успели выпустить лишь несколько своих стрел-артефактов и сейчас, бросив луки, сражались короткими скашами. Почти все истраченные стрелками стрелы ушли за спинку трона, и теперь сзади было пусто. Но Эдерай понимал, что это ненадолго, — пятнистое зверье начало обходить эльфов и скоро могло напасть со спины. Как ни дико, но великая нация магов оказалась бессильной перед простой физической угрозой — сирена не умела колдовать «по-мелкому», и любая ее попытка навредить врагам могла разнести корабль в щепки, а единственный, кроме сирены, маг на помосте безрассудно израсходовал все силы на браваду перед свитой. Эдераю стало немного стыдно.

Внезапно эрл с удивлением заметил, что Аил не участвует в схватке. В гуще врагов ревел овр, телохранители не подпускали зверье к господину, а старый разведчик в это время что-то бормотал себе под нос. Его поведение удивляло — Аил не был магом и точно не мог произносить заклинания. Неожиданно лорд-разведчик прекратил бормотать и, резанув себя скашем по ладони, прижал окровавленную руку к полу за троном. Помост вздрогнул, а лорд-разведчик замертво рухнул на пол. В этот же момент из поверхности помоста начали выстреливать гибкие лианы. Обвивая врагов, они сжимали жертвы в своих объятиях и пронзали их тела длинными шипами. Гибель наглых, но смелых зверей была ужасной: магический яд вызывал страшные корчи и приводил к мучительной смерти.

Сделав свое дело, лианы утратили последние крохи энергии и застыли, образовав на помосте причудливые заросли.

«Магия крови! — мысленно воскликнул эрл. — Я и не знал, что старый разведчик балуется запретной ворожбой. Впрочем, „тени“ всегда были со странностями».

Придя в себя, эрл осмотрелся вокруг, подсчитывая потери. Боевитые зверьки все же сумели убить овра и серьезно ранить одного из стрелков. К тому же «поводырям» придется солидно поработать, приводя в порядок саму платформу.

Сирена забилась в угол кресла и тихонько подвывала, но у эрла сейчас не было ни времени, ни желания успокаивать питомицу. Платформа в очередной раз вздрогнула, и лишь после этого Эдерай понял, что они опускаются вниз, — «поводыри» все же догадались, что с их господином не все в порядке, и начали действовать.

Платформа опустилась, и на ее поверхность сразу же запрыгнул десяток стрелков-телохранителей, удивленно разглядывая воцарившийся там хаос. Артефактные луки изогнулись, и стрелы, способные пробить любую магическую защиту, беспомощно уставились на мертвые тела врагов. Происходящее окончательно вывело высокородного эльфа из равновесия:

— В кого вы целитесь, гнилые почки?! В кого?!

Телохранители вытянулись в струнку и буквально окаменели. Их лица застыли, не выражая никаких эмоций. Прошибить простым криком потомственных телохранителей, хладнокровных и невозмутимых, было невозможно, к тому же эрл понял, что теряет лицо.

— Что произошло?

Один из телохранителей «ожил» и повернулся к господину:

— Животные напали сверху. Все уничтожены.

— Потери?

— Потерь нет.

— А среди «рожденных в утробе»? — недовольно уточнил эрл.

— Сорок овров и пятьдесят фэйри.

— Что?! — Эрл вновь начал терять самообладание. — Как могла горстка животных убить сорок овров?

— Не знаю, господин, с такими животными мы еще не встречались.

— Все, хватит глупостей. Платформу очистить. Навести порядок. Лорду оказать помощь. — Закончив отдавать приказы, эрл, не оглядываясь, направился к своим покоям. Сирена побежала следом, но этого он уже не замечал.

«Пора взрослеть, пять сотен лет, эрл, а словно зеленый росток. Стыдно». — Эдерай осознавал свою глупость. Он сунулся в самый центр урагана, привел с собой сирену, оракулов и едва не потерял тех, на ком держится мощь всего клана.

Немного позже эрл принял взвешенное решение — дальше пойдут корабли лордов, а он с белым флагманом вернется в Город Грез и займется созданием собственной столицы.