Глава 17
ИГРА В ПРЯТКИ
Мечты Андрея о долгом и блаженном валянии на мягких подстилках с треском разлетелись уже на второй день пребывания в подвале. Ранним утром спавшая крепким сном Света неожиданно дернулась и проснулась, причем проснулась моментально. Девочка вскочила и побежала к сидящему в углу Бате.
— Что случилось, солнышко? — сразу же напрягся егерь.
Похоже, новость была очень важной, но не настолько, чтобы нарушить обет молчания, — девочка просто ткнула рукой вверх и показала на пальцах, что чувствует двух магов.
Батя моментально вскочил и зашипел, как рассерженная кошка.
— Так, всем ни звука. Молчание и неподвижность. Выполнять, — прошептал Батя и очень осторожно опустился на подстилку, усаживая Свету себе на колени.
Все остальные тоже приняли более удобные позы, завороженно разглядывая потолок.
Некоторое время ничего не происходило — возможно, там уже кто-то ходил, но сквозь толстое перекрытие пока не доносилось ни звука. Затем послышался сильный удар, и тяжелые шаги пересекли комнату.
«Это овр, так топотать могут только они, да еще Колька Смирнов», — подумал Андрей, непонятно к чему поминая однокурсника, который жил в общежитии прямо над его комнатой.
Тяжелые шаги повторились, затем что-то грохнуло и пару раз ударило в пол. После этого все стихло.
Спрятавшиеся в подвале люди еще где-то час просидели неподвижно, стараясь дышать пореже, несмотря на то что Света дала отбой минут через десять после шума наверху.
До вечера народ передвигался по подвалу очень осторожно и говорил шепотом. Корчак чувствовал себя словно в западне — подвал уже не казался ему таким безопасным, как раньше. Судя по взглядам товарищей, им тоже было невесело. Все сомнения развеял Батя. Когда там, наверху, должно было заходить солнце, он собрал всех в кружок и поведал о своих задумках:
— Так, нам надо залечь, но не здесь. Сегодня было простое прочесывание, и, судя по ударам в пол, мысль о подвале все же посетила их головы. Но копать они будут только после того, как прочешут всю территорию. А вот когда нас не найдут в лесу, они примутся ковыряться в земле. Я, конечно, не знаю стратегии ушастых, но пока они действовали стандартно, по крайней мере, лучники-следопыты. Выходим, как стемнеет. Вопросы, возражения?
— Думаешь, они еще не научились ходить в темноте? — с сомнением спросил Вини.
— Нет, но на первых порах с непривычки будут чувствовать себя неуверенно. Это только догадка, но другого преимущества у нас нет. Так что придется рисковать и пользоваться тем, что есть.
На некоторое время все затихли: командир приглядывался к лицам подчиненных, а остальные, опустив глаза, ворочали в головах тяжелые мысли. Но как ни прикидывай, а других идей не было, и мысль Бати, за неимением лучших, казалась единственно приемлемой.
Собирались недолго, потому что особо и не распаковывались. Да и распаковывать было нечего — в детдоме оставили все лишнее: никому не хотелось уходить в многокилометровый забег с ненужным грузом.
Еще раз осмотревшись в подвале, отряд собрался возле лестницы. Сурок расставил ноги пошире, тихо крякнул, и рычаг на стене подвала с натугой пошел вверх. По потолку прошуршал шкаф, открывая невольным пленникам путь на свободу.
После химических фонарей ночная темень не казалась абсолютной, и глаза легко различали дорогу. Отряд выскользнул из дверей охотничьего домика и быстро нырнул в заросли. На небе не было ночного светила, но звезды все же давали тусклый свет, которого вполне хватало, чтобы не поломать ноги. Батя повел отряд по тропинке через орешник, а затем ближе к глубокому оврагу. Андрей все ждал, когда командир взвинтит темп, но за всю ночь они так и не перешли на бег.
Под утро Батя о чем-то пошептался с Вини и, не особо информируя всех остальных, начал ломиться в густые кусты. Через пару десятков метров он вышли на круглую полянку и устроились на отдых. Вини тут же стал шуршать травой и ветками на протоптанной ими тропе.
День прошел беспокойно. Андрей постоянно просыпался и напряженно наблюдал за тем, как Света тычет куда-то пальцем, а Вини тенью ускользает в кусты. Но, несмотря на все беспокойства, до вечера их так никто и не нашел.
Когда солнце все же нырнуло за прикрытый деревьями горизонт, начался их «вывихнутый» поход — так Андрей назвал это двухдневное хождение петлями и зигзагами.
К концу второго дня Батя резко снизил темп и повел отряд совсем уж «по-хитрому». Судя по всему, они преодолевали оцепление ушастых, потому что шли то гусиным шагом, то резко срывались на бег, но большую часть времени они, едва дыша, просиживали в густом кустарнике.
Батя менял направление по сто раз на день, порой двигаясь в противоположную сторону от первоначального направления, но Андрей все же улавливал в этих кружевах путеводную нить. Недавний опыт с охотничьим домиком подсказывал, что егерь ведет их в очередное укрытие.
Предположение Корчака подтвердилось, когда на рассвете третьего дня пути Батя не стал останавливаться на дневку. Еще два часа осторожного шага — и они вышли на окраину городка. Последний переход оказался самым трудным: им пришлось идти по открытому пространству, лес понемногу редел и расходился в стороны. Окружающая их местность переходила в лесостепь.
Подход к городу прикрывала чахлая рощица, на ее опушке отряд остановился перед последним броском.
— Батя, ты уверен, что нам туда? — с сомнением спросил Убивец.
— Нет, но выбора у нас нет. Меня уже начинает пугать не тот факт, что судьба снова загоняет нас в угол, а то, что в этом углу, как по заказу, находится спасительная норка.
— И чего тут плохого? — не поняла Наташа.
— То, что вечного везения не бывает, — это закон природы.
— Что-то мне совсем не нравится эта норка, — усомнился Андрей, разглядывая в монокль скопления домиков маленького городка.
— Это не норка, это как раз угол, а норка будет, когда мы до нее доберемся. В общем, хватит спорить, план такой. Убивец, извини, но у тебя сегодня роль приманки, — перешел к раздаче «пряников» Батя.
— Кто бы сомневался, — притворно расстроился Корчак, при этом чувствуя, что внутри уже разгорается огонь азарта. Похоже, Батя задумал какую-то аферу.
— Раз согласен, тогда слушай. Вон там, за церквушкой, между пятиэтажками есть одноэтажный магазин. В его подвале находится бар, вход туда заметить сложно, но если знаешь, что он есть, то не пропустишь. Там три одинаковых спуска вниз, тебе нужен средний. Спуски выходят прямо к церкви — и додумался же кто-то организовать бордель возле храма, — неожиданно отвлекся егерь, но тут же вновь ухватил нить разговора. — В общем, то, что я тебе описал, — это наше убежище, туда мы и пойдем, а ты зайдешь вон от той водонапорной башни и пальнешь из своего пистолета. До башни за тобой пойдет Вини. Он пробьет фальшивый след и вернется. Дождись, когда он пойдет назад, а потом пали.
— И? — поторопил задумавшегося Батю Корчак.
— А вот дальше инструкций нет. Ты уже имел дело с вурдалаками, и к тому же они тебя не чуют. Прости, но других идей у меня нет.
На несколько долгих мгновений в кругу людей воцарилось молчание. Все смотрели на Андрея как на смертника — грустно и восхищенно. И лишь командир прятал в глазах усмешку — он-то не сомневался, что Убивец справится.
— Ладно, мне пора, — прокашлялся Корчак и поправил «винторез».
Наташа ничего не сказала, но посмотрела на Андрея с тем же странным выражением в глазах.
— Вини, кому стоим? Ждем, пока ушастые заглянут на огонек? — Андрей задорно улыбнулся остальным и, как ему казалось, бесшумно выскользнул из кустов.
До башни они добрались быстро, минут за пять. Андрей спрятался за изгиб большой металлической трубы, а Вини побежал дальше и через минуту исчез в небольшой роще.
Еще через три минуты он появился вновь и, странно выворачивая ноги, двинулся обратно.
— Ну, я пошел, — сообщил маленький егерь, когда «доковылял» до Андрея. — Пойдешь назад — можешь не извращаться, след правильный, так что иди спокойно, но на стоянку не заходи, там рядом есть бетонная дорожка, которая выходит на тротуар. По ней и пойдешь. Старайся идти, где меньше пыли, а метров через сто выйдешь на нормальный асфальт. Вроде все. Удачи, брат. — Вини хлопнул стрелка по плечу и быстро засеменил к спрятавшемуся в роще отряду.
Андрей подождал, пока егерь не исчезнет за деревьями, вздохнул и приступил к исполнению своей части плана. Он достал из кармана обрывок веревки и моток скотча. Затем подобрал с земли увесистый булыжник. Осталось примотать два ружейных патрона к камню вместе с концом веревки — и боевой снаряд дикарей был готов. Андрей встал поудобнее и начал раскручивать самодельное устройство. Камень быстро набрал обороты, превращаясь в призрачный круг. Еще несколько секунд — и пальцы разжались, а снаряд полетел в небо. Описав пологую дугу, булыжник упал во двор одноэтажного дома.
Метатель булыжников удовлетворенно хмыкнул, достал «гюрзу» и начал свинчивать глушитель. Дальше все произошло очень быстро: сухо щелкнул пистолет, во дворе многоквартирного дома старой постройки сверкнул менгир — и тут же грохнули ружейные патроны, с легкостью перекрывая пистолетный выстрел по уровню звука.
— Вот и чудненько, — проворчал Андрей и полез по перекладинам металлической лестницы, ведущей на самый верх водонапорной башни. Он добрался до выгнутой вверх крыши и улегся там на спину. Смотреть на то, что творится внизу, не было ни малейшего желания, и Корчак просто уставился в небо.
По светло-синему океану пробегали барашки облаков и медленно плыло солнце. Весна была в полном разгаре: скоро в этот мир придет лето. В отличие от всех своих знакомых, Убивец не испытывал особого восторга перед летом, впрочем, как и перед любым другим временем года. Для него главным было качество жизни, а не место и время.
Ласковое солнышко разморило уставшего парня, и даже шум, поднятый потомством гвулхов, не нарушал душевного равновесия. Впервые за последние недели у Андрея появилась возможность собрать мысли в кучу.
За полгода он прошел очень долгий путь. Мир вокруг изменился, и Андрей Корчак менялся вместе с ним. Вроде все шло как запланировано, вот только в планах начинающего убийцы-мстителя не было места для друзей и необходимости кого-либо защищать и прикрывать. Сейчас он вместе со всеми ввязался в авантюру, чтобы отвести беду от совершенно незнакомых ему людей, и это снижало шансы на успех его главной миссии.
«Незнакомых?» — подумал Андрей и удивился тому, как быстро в его памяти всплыли образы деда Мазая, Васьки Индианы и Нади. Образ Надежды почему-то вызвал волну теплоты. В ответ на эту теплоту тут же прорезался внутренний голос: «Хорошо тебе, урод? А кто говорил, что без Лизы жизнь не имеет смысла и живешь ты только ради мести?»
Что ответить своему второму «я», Корчак не знал, да и отвечать было как-то боязно — в голову почему-то приходил уродец из толкиеновской сказки, беседующий со своим альтер-эго.
На солнце набежала тучка, словно повторяя изменения его настроения. Мысли вернулись в конструктивное русло, Андрей с тоской признался себе, что с егерями надо что-то решать. Если и дальше бегать по лесам и кусать эльфов за мягкое место, то рано или поздно их все же загонят в угол, и, как говорит Батя, норки там уже не окажется. Но даже если им будет везти по-прежнему, то Андрею от этого легче не станет, — будет другой детдом, другие беззащитные дети и другой долг.
По небу лениво ползло солнце, и лежащий на крыше водонапорной башни парень так же медленно пробирался через дебри своих сомнений. В это время его тело блаженствовало, и даже ноющая боль в плече словно уснула, убаюканная неподвижностью Убивца. Лишь когда солнце уже начало свое падение к горизонту, он принял решение — после «лежки» в этом городке он уйдет дальше на запад, с егерями или без.
Принятое решение тут же разогнало сомнения и сделало жизнь простой и понятной. Андрей перевернулся на живот, приподнялся на локтях и вслушался в звуки окружающего мира. Поднятый зверьем гвалт уже давно утих, и на город опустилась тягучая тишина. Эта тишина уже въелась в камни домов и асфальт улиц — город избавился от шумных и надоедливых обитателей, но отсутствие людского гама и суеты делало его мертвым.
Каждый раз, глядя на покинутые дома, он испытывал чувство незавершенности картины. Человек принес на планету много плохого: уродливые небоскребы, пятна нефти на воде и кучи мусора, — но без человеческих эмоций эта планета будет мертвой. Чистой, красивой, но неживой, как фарфоровая статуэтка.
Убивец вновь осмотрелся и подумал, что настолько глобальные мысли немного не соответствуют ситуации. Если глядя в небо с водонапорной башни еще можно позволить себе подобную слабость, то на улицах мертвого города любого философа ждет смерть. Подобная мысль остудила голову и выгнала из нее все посторонние мысли.
Практически не ступая на перекладины, Андрей скользнул вниз по металлической лестнице и мягко спрыгнул на землю. Приклад «винтореза» уткнулся в плечо, а в круге визира пробежала панорама окружающего мира. Убивец чутко вслушался в звуки города, но ничего опасного не услышал — бывшее жилище человека и его новые обитатели равнодушно смотрели на все действия незваного гостя.
Корчак неслышным шагом скользнул к памятной рощице и увидел обещанную Вини дорожку. Пока бежал по траве, он сам себе удивлялся — настолько тихими были его движения, но как только ботинок ступил на покрытый пылью и каменной крошкой бетон — скрип подошв резанул ухо.
«Не, я все же точно как лось», — укорил себя стрелок, вспоминая подколки Вини. Впрочем, по-другому он двигаться пока не умел, поэтому не стал задерживаться для самобичевания и направился дальше.
Ориентиром ему служила маковка одинокой церквушки. Крыша церкви ничем не напоминала пресловутые «золотые купола» и была больше похожа на кровлю католического собора, но православный крест на маковке утверждал обратное.
Оградка вокруг церковной территории заросла практически на всю полутораметровую высоту, да и под каменными стенами храма разрослась густая зелень. Вдоль оградки неожиданно нашлась маленькая тропка, и в голове Андрея тут же появился закономерный вопрос: «И кто ж это тут гуляет-то?»
Ответ напрашивался сам собой. И все же Андрей решил, что лучше наткнуться на одинокого гвулха, чем взбудоражить всю округу треском кустарника.
Тропка оказалась пустынной и приветливо привела Корчака к церковным воротам. Оттуда перед ним открылась панорама старинного городка с маленькими особнячками, мрачными строениями начала прошлого века и откровенно примитивными «коробками» более современной постройки. Как раз одна из таких конструкций, напрочь лишенная фантазии и архитекторского вдохновения, смотрела на пришельца пустыми глазами окон.
Одноэтажное здание венчала надпись «Супермаркет». Чуть в стороне от центрального входа застекленная стена переходила в глухой кирпич, а под кирпичной стеной расположились три секции перил, которые ограждали лестничные траншеи подвала супермаркета.
Ориентиры были на месте, и Андрей, по-прежнему чутко прислушиваясь, быстро пошел через поросшую полосами травы площадь.
Мягко ступая по замусоренным плитам дорожного покрытия, он подошел к средней лестнице и спустился вниз. Пять ступеней вели на два метра под землю, прямо к железной двери, сделанной в виде корабельного люка. На ней было начертано странное обращение: «Моряк, ты слишком долго плавал». Корчак задумался, но так и не понял, что бы оно могло значить. Спустившись к самим дверям, он постучал по металлу.
Тихо звякнул засов, и в двери открылось маленькое окошко.
— Андрюха, это ты? — совершенно по-идиотски спросил Вини.
— Нет, блин, гвулх зашел на огонек.
Дверь тут же открылась, и в проеме появился взъерошенный егерь.
— Убивец, где тебя носило?
— Героически отбивался от врагов, — непонятно зачем ляпнул Андрей, проходя внутрь.
А вот Вини — наоборот, бесшумно скользнул вверх по бетонной лестнице. Андрея тут же одолело любопытство, он поднялся на две ступени и осторожно выглянул за край лестничной траншеи.
Как оказалось, Вини занимался своим привычным делом — ползал по дорожке, затирая следы и рассыпая по плитам какой-то порошок. Закончив свою работу, маленький егерь, пятясь, подошел к лестнице.
— Андрюха, не торчи снаружи. Там тебя и так уже заждались.
Корчак пожал плечами и быстро вошел внутрь подвала, но тут же застыл на пороге. Такого он точно не ожидал. Обитые узорчатой красной тканью стены отражали золотистый свет. Весь подвал был поделен на кабинки со столиками внутри и диванами по периметру. Глубокие диваны покрывала такая же золотистая ткань, как и узоры на обивке стен. И всю эту красоту освещал мягкий свет ароматных свечей, от которых шел приятный запах.
— Где тебя носило? — Строгий голос оторвал гостя от созерцания диковинного интерьера.
— Пережидал. А что?
— Да мы тут уже успели тебя похоронить, — почему-то зло бросил Батя и, махнув рукой, ушел в глубь помещения.
— Не любит Батя молодых в одиночку отпускать, — прошептал зашедший сзади Вини.
Он подтолкнул Корчака дальше внутрь и закрыл тихо скрипнувшую дверь.
— Да что я, дите малое, или первый раз в одиночку с гвулхами разбираюсь? — Излишняя опека раздражала, и Убивец начал заводиться.
— Нет, но в отряде ты еще новичок. Давай замнем, просто напряг последних дней лезет наружу. Батя ведь тоже не железный.
— Давай замнем, — легко согласился Корчак и тут же сменил тему: — А что это за место?
— У-у, брат, это шикарное место, «Приют моряка» называется.
— Да какого моряка, тут даже речки поблизости нет?
— А моряки есть, — упрямо сказал Вини. — Моряки есть везде, и поматросить с тетками они всегда рады.
— Это что, публичный дом? — опешил Андрей. — Так Батя не хохмил насчет борделя и храма? Действительно, ну и место вы выбрали, греховодники.
— А что, место неплохое! Под землей, выход один, и тот закрыт бронированной дверью. Заметь — не декорацией, а самым настоящим корабельным люком, — осветил другую сторону вопроса Вини.
— Который занесло сюда вместе с моряками? — ехидно поддел Андрей.
— Не суть важно, главное, что место надежное. Я снаружи перетертой крапивы набросал и табачка немного, да и в вентиляцию запихал этого добра, так что отсидимся. А ты чего ждал, военного бункера?
— Ну, не знаю. Хотя если честно, то так даже веселее, — улыбнулся Корчак и толкнул егеря локтем: — Поматросим?
— С кем? — вздохнул Вини. — На детей меня не тянет, а рисковать связываться с нашей кошкой — себе дороже. Мне мои тестикулы еще нужны — мало ли, вдруг надумаю потомством обзавестись. Это к тебе она жмется, а меня на пушечный выстрел не подпускает.
Голос Вини звучал с наигранной обидой, но нотка искренности в нем все же была.
— Брось, Вини, мне ее прижималки только забот добавляют. Отгулял я свое, брат, — вздохнул Убивец и вдруг понял, что нет в его мыслях резкой боли, только печаль и безысходность. Жизнь идет дальше, изменился накал эмоций, но не изменилась суть — нет в этой жизни места для него. По-прежнему нет. Да и не должно быть.
— Ты, Андрюха, не напрягайся, я это так, воздержание на мозг давит, — замялся Вини, увидев, как помрачнел Андрей. — Когда мы раньше на полгода уходили в леса, как-то выдерживали в мужской-то компании, а тут эта зараза под боком маячит. И ладно бы уродиной была — так нет, кудряшки и все такое.
Вини тихо сплюнул и тут же опасливо покосился в глубь полутемного помещения. Корчак представил себе, как они выглядят со стороны, и тихо фыркнул.
— Вини, пошли к остальным, а то топчемся тут, как два школьника на пороге борделя.
Егерь тоже фыркнул и пошел по красному ковру между кабинками. Андрей направился следом за ним. В глубине помещения антураж становился еще колоритнее. На стенах висели фотокопии фресок греческих богов, естественно, в полуголом виде. Впрочем, они всегда так изображались.
«Хорошо хоть не порно», — подумал Убивец и покосился на Свету. Судя по всему, местный интерьер не особо заботил девочку, она мирно спала на диване, пристроив голову на колени Наташи. Лучница одарила Андрея уже привычно-странным взглядом и продолжила ласково поглаживать русые волосы девочки.
Трудности перехода и напряжение последних дней сказались не только на Бате. Акира погрузился в медитацию и, судя по всему, настолько глубоко, что выковыривать его оттуда придется ведром воды. Сурок утомленно копошился в кастрюльке над фыркающим керогазом — здоровяк тоже устал, но святой долг кормления подопечных удерживал его в вертикальном положении. Андрей краем глаза посмотрел на Наташу и увидел, что она уже спит, откинувшись на спинку дивана. Батя дремал в дальней кабинке, а Вини возился за стойкой бара.
Как ни странно, у Корчака сна не было ни в одном глазу. Он тихо подошел к Сурку и отобрал у него ложку:
— Сурок, иди спать. Сегодня все равно никто есть не будет. Я доварю, а завтра просто разогреем.
Здоровяк попытался стойко возражать, но глаза хронического жаворонка отчаянно слипались, поэтому борьба за ложку была выиграна такой же хронической совой.
Через пять минут Сурок посапывал в кабинке по соседству с Батей, едва помещаясь на немаленьком диване, а новый повар неумело помешивал в котелке. Вини наконец-то прекратил свои поиски и подошел к Андрею с литровой бутылкой виски:
— Андрюха, ты как относишься к вискарю?
— Ты что, шутишь?
— Нет: чем еще русскому человеку снимать стресс!
— Водкой.
— Э, нет, — наставительно покачал пальцем Вини, — это пусть бомжи да инженеры водку хлещут, а культурный человек заслуживает напитков посерьезней и подороже.
Андрей посмотрел в глаза егерю и понял, что тот не шутит. Убивец пожал плечами, и они начали банально, но «культурно» напиваться.
…Утро встретило напарников жутким похмельем. В последний раз Корчак доводил себя до такого состояния еще до знакомства с Лизой и только сейчас понял, как правильно он поступил, завязав с алкоголем. Мозг дергали резкие прострелы боли, а во рту словно кто-то чего-то наделал. К тому же не давал покоя какой-то прогорклый запах.
И только в голове начала формироваться мечта о минералке — как шустрый Вини уже протягивал полуторалитровый баллон с пузырящейся влагой.
— Ох, как хорошо, — простонал Андрей, отрываясь от бутылки.
— Ага, хорошо. Может, по пятьдесят для избавления от мук?
— Нет, похмеляться — это последнее дело, — решительно отказался Корчак, вновь присасываясь к бутылке с водой.
Так они и сидели, передавая друг другу спасительную емкость, пока над их головами не раздался возмущенный глас:
— Блин, алкаши, зачем вы кашу спалили?
Над незадачливой парочкой грозно нависла туша Сурка, и только после этого Андрей понял природу горького запаха: оставленная на его попечение каша серьезно подгорела. То ли от мути в голове, то ли от неприятного запаха он вновь почувствовал себя как в общаге: каша сгорела, соседи недовольны, а в мыслях только одно желание — залезть под одеяло и уснуть. Но, увы, в ту же секунду пришло осознание реальности, какой бы фантастичной она ни была. Наверху война с эльфами, а они прячутся от овров и гвулхов в публичном доме — слишком нереальный сюжет даже для плохой фантастики.
— Нашли время нажираться! — Рядом со здоровяком встала Ната. Говорила она возмущенно, но в глазах играли веселые огоньки. Похоже, девушка уже соскучилась по таким банальным ситуациям, давно канувшим в историю.
— Блин, мать, не дави на мозг, лучше дай похмелиться, — заныл Вини, тут же подхватывая предложенную игру.
— Я те похмелюсь, алкашня, — взвизгнула Наташа и треснула егеря мокрым полотенцем.
Смачный шлепок, и на лицо Андрею полетели брызги.
— О, вода, умыться, где? — немного нечленораздельно промычал Корчак.
— Там, в сауне, только не вздумай водить туда Свету, прибью, — пообещала Наташа, опять замахиваясь полотенцем.
Андрей благодарно кивнул и побрел в сторону указанной двери.
Сауна оказалась не менее шикарной, чем основное помещение, с той лишь разницей, что здесь уже чувствовались восточные мотивы, а фрески были уже не такими безобидными. Корчак сразу понял смысл предупреждения лучницы. Фривольные картинки мало интересовали страдающего похмельем человека — он искал воду. Вода нашлась прямо в кране. Как ни странно, струя оказалась чистой, хотя и очень слабой. Андрей с наслаждением умылся и лишь после этого дал волю любопытству. Как оказалось, в подсобке сауны находился вместительный бак с водой, который питал гидрофор. Электричество сдохло, как и водопровод, а вода в баке осталась.
Острой необходимости экономить воду не было, поэтому Корчак вернулся к умывальнику и с огромным удовольствием освежил голову и шею. Теперь он чувствовал себя почти человеком и мог вернуться к остальным.
В основном зале практически ничего не изменилось. Сурок каким-то чудом спас подгоревшую кашу, и народ спокойно завтракал. Вместе со всеми поглощал завтрак и Батя. Его вчерашний срыв уже прошел, и егерь опять вернулся в свое обычное состояние.
— Убивец, давай завтракать, — радушно махнул ложкой Сурок.
— Нет, спасибо, что-то не хочется, — проворчал Андрей, чувствуя дурноту.
— Они с Вини сели на диету, — язвительно улыбнулась Наташа, демонстративно вылизывая ложку. — Алкоголическую.
Послышались слабые смешки — люди словно впали в прострацию, они говорили, шутили и смеялись, но как-то вполсилы. Последний скачок действительно надорвал что-то внутри, разрушая их иллюзии, но больше всего досталось Акире. Если все остальные выглядели усталыми, то мастер был похож на живой труп и проводил в медитации большую часть времени. Он даже не присоединился к завтраку.
Подобное настроение удерживалось весь день, и Корчак почувствовал, что эта апатия затягивает их все глубже и глубже. Он прекрасно понимал, чем это может закончиться, — ведь сам был, так сказать, чемпионом по нырянию под одеяло.
Ближе к вечеру он не выдержал:
— Батя, я схожу наверх, может, найду чего полезного, да и осмотрюсь.
— Делай что хочешь. Я тебе не указ, — вяло отмахнулся Батя. Похоже, собранность егеря оказалась только видимостью.
— Указ. Ты мой командир, по крайней мере, пока мы идем вместе. И не только мой, но и всех остальных, — въедливо проговорил Убивец. — Хотя в последнее время это не сильно заметно.
— Осторожно, мальчик, — разозлился майор, стряхивая апатию.
— О, вот это уже наш Батя, — искренне улыбнулся Андрей. — Так как, можно мне наверх?
Командир ответил не сразу. В глазах отразилась работа мысли.
— Хорошо, только не слишком высовывайся: если мы себя не обманываем, вся эта шобла тебя не чувствует, а вот заметить может. Так что при малейшей опасности забивайся в щель и жди.
— Принял, командир.
— И это, керосина, если найдешь, тоже тащи, — вмешался Сурок.
— Хорошо, шеф.
Тусклый вид вечернего города встряхнул сознание, напрочь выбивая сонливость. Только сейчас он понял, как на него действовала обстановка в борделе.
«Так еще покурить дури — и мозг совсем отключится, — подумал Андрей, внимательно оглядываясь по сторонам. — Оказывается, со вкусом у дизайнера интерьера все в порядке, он изначально все обставил так, чтобы максимально расслабить гостей».
Он на секунду остановился и прикрыл глаза. Два глубоких вздоха вновь сделали мысли чистыми и направленными в нужное русло — метод Акиры работал как часы.
Закончив короткую медитацию, он скользнул на полусогнутых ногах вверх по лестнице и быстро проверил периметр. В этом уголке города ничто не изменилось и вряд ли изменится еще очень долгое время, разве что природа потихоньку начнет растворять в себе следы человека, стараясь побыстрее забыть о том, что он вообще здесь жил.
«А хрен тебе, — с неожиданной злостью подумал Убивец. — Люди и тараканы будут жить на этом гнусном шарике всегда».
Немного подумав, Андрей направился не к высотным зданиям в центре города, а в сторону скоплений панельных пятиэтажек — по логике вещей там должны стоять гаражи. Искать керосин в супермаркетах глупо, а вот в гаражах вполне могла найтись канистра-другая.
Здания покинутого города тихо проплывали мимо медленно бредущего человека, а в его мозг стучались отдельные картинки: вырванная с мясом бронированная дверь подъезда, обрывки красной в белый горошек материи на асфальте, черно-бурые пятна на тротуаре. Город выглядел мирно, словно люди просто ушли отсюда, но некоторые мелочи говорили, что это не так. Люди не уходили — они умерли здесь, и могилой им стали желудки вечно голодных гвулхов и их потомков. За прошедшие полгода твари не оставили даже костей, но в тот октябрь, ставший навеки черным, все здесь было завалено трупами.
Глухая злоба начала подниматься из глубин души и грозила захлестнуть мозг. Андрей задышал чаще, отгоняя безумие и стараясь смотреть прямо, чтобы не замечать мелких, но очень ярких деталей. Деталей, которые, как крохотные мазки зловещего художника, превращали пастораль в пейзажи ада.
«Нет, я не забуду, я буду помнить всегда. И не просто помнить», — поставил очень жирную галочку в памяти Убивец и постарался закрыться от всего окружающего кошмара.
Устремляясь к цели, он перешел на бег. Короткая перебежка сбила дыхание и помогла прояснить мысли. Корчак осмотрелся и только после этого понял, что наконец-то добрался до гаражей. Вдоль задней стены пятиэтажки выстроились в ряд полтора десятка боксов. Железные коробки, проржавевшие практически насквозь, заплетала веселая зелень, казалось, что все здесь в любую минуту может рассыпаться в труху. Несмотря на ветхость строений, попасть внутрь было сложно — на ближайших двух гаражах сохранились заржавевшие, но крепкие замки. Сбивать в таких условиях запоры было опасно, и Андрей побрел вдоль ряда ворот в новых поисках.
Четвертый гараж оказался незапертым, одна половинка ворот бокса была гостеприимно приоткрытой. Первый же взгляд показал, что искать здесь нечего. Внутри бокса валялся проржавевший металлолом и какая-то ветошь.
То же самое, за исключением наполовину разобранного «запорожца», было и в седьмом боксе. У двенадцатого вообще снесло крышу, причем в прямом смысле — похоже, внутри взорвалась машина, от которой осталась только почерневшая рама. А вот предпоследний, четырнадцатый гараж хранил в себе целый мини-склад ГСМ. Сразу же за покрытым пылью «мерином» кто-то соорудил деревянный стеллаж и выставил там целую коллекцию бутылок. Жидкость в бутылках различалась по цвету. Андрей не был специалистом в химии, но все же решил, что память сможет подсказать правильный ответ, хранящийся где-то на задворках подсознания в разделе запахов.
После пятой бутылки нюх практически отказал, но последний «аромат» показался знакомым, и Андрей решил, что на этом хватит. Он уже задумался над тем, куда бы запихнуть свой трофей, как слух уловил едва слышный звук. Звук был очень тихим и далеким, но задерганный постоянными опасностями инстинкт зажег в голове ярко-красную лампочку опасности. Место для бутылки нашлось сразу, и руки сами отправили двухлитровую емкость в мешок для «гидры», а ноги очень быстро вынесли его из гаража. Далекий звук повторился, и у Андрея уже не осталось сомнений — рычал овр, причем не один. До подвала было слишком далеко, и он принял неожиданное решение. В памяти всплыла информация, что магнитные замки без электричества автоматически открываются, и Андрей побежал к соседней пятиэтажке, обращенной подъездами в сторону гаражей.
Быстро пробежав через небольшой дворик, он дернул металлическую дверь и заскочил в подъезд. Разумным решением было бы затаиться в одной из квартир, но тут в дело опять вступило любопытство. Оно же и погнало человека вверх по лестнице.
Люк на крышу оказался «картонной» поделкой, и Убивец легко оторвал крепление замка от фанерной дверцы. Поскрипывая растрескавшимся гудроном крыши, он добежал до парапета и залег за ним как за баррикадой. На этом месте его любопытство и закончилось. Убивец лежал, вжавшись в угол парапета, и настороженно прислушивался к звукам окружающего мира. А послушать было что. Казалось, что внизу идет целая армия. Громко топотали тысячи ног и порыкивали тысячи глоток. Шум становился все громче и заполнял собою весь мир.
«А ведь они могут тупо наткнуться на схрон с ребятами», — мелькнула в голове мысль, и, словно подтверждая ее, внизу грохнули барабаны. Андрей чудом не подскочил метра на два вверх, а его сердце застучало громче и чаще злополучных барабанов. Мерные удары рождали страх где-то в районе копчика, который противной волной пополз вверх по спине.
Все эти звуки очень напоминали ему фэнтезийный фильм. Корчак на секунду представил, что бы он чувствовал, если бы оказался в этом фильме посреди многотысячной армии, и еще раз вздрогнул. Его продолжала грызть мысль о друзьях. Судя по звукам, прямо под ним движется армия овров, она вот-вот окажется рядом с подвалом, и через секунду огромные звери, выбив хлипкий корабельный люк, ворвутся внутрь. Надежды на сомнительные особенности крапивы было ничтожно мало. Андрею захотелось вскочить и хоть что-то сделать. Но страх пригвоздил его к гудрону. Для начала неплохо бы просто выглянуть и оценить обстановку. Он осторожно приподнялся на четвереньках и выглянул из-за парапета.
Реальность оказалась намного круче любой фантазии и кино. Армия не была многотысячной, но от этого не становилось легче. Андрей за все время войны видел от силы десятка два овров, а здесь их было сотен восемь. Серые колонны проходили между домами, казалось, заполняя собой все пространство, но это только казалось — как говорится, у страха глаза велики. На самом деле армия шла по южной окраине города, пересекая его с запада на восток.
Крайние ряды, обрамленные всадниками на монстроподобных скакунах, проходили где-то в двухстах метрах от дома, где засел Андрей, и в добром километре от укрытия отряда. Страх за себя и друзей немного отступил, а на освободившееся место тут же вернулось злополучное любопытство. Захотелось достать монокль и присмотреться к врагам поближе.
«Ага, ты еще телескоп достань и флагом помаши», — язвительно подумал Убивец, понимая, что любопытство в этом случае может подождать.
Дозоры верховых и пеших эльфов тонкой цепочкой патрулировали основные колонны, не делая попыток разведывать местность. Похоже, Бате все же удалось вывести отряд из зоны оцепления, и в этом городе армия оказалась, так сказать, проездом. В том, что эта толпа направляется на их поиски, Андрей уже не сомневался.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Сначала стихли барабаны, затем в скудных рощах на восточной окраине города исчезли задние ряды овров, за ними устремились одиночные фигурки верховых эльфов. И лишь когда на улицы города робко вылезли полугвулхи, Андрей понял, что угроза миновала.
До подвала он добирался практически ползком, а в дверь поскребся как малолетка, возвращающаяся домой посреди ночи. Замок двери лязгнул сразу же после стука, в щель высунулась физиономия Вини и зашептала:
— Я не буду задавать идиотских вопросов, но если это вурдалак, то дома никого нет.
Неожиданно Андрею стало теплее на душе, и напряжение отступило.
— Хорошо, зайду в следующий раз.
Дверь распахнулась, и маленький егерь зачем-то обнял нежданного гостя. Похоже, именно нежданного, потому что его явно успели похоронить второй раз за два дня.
— Что там, черт побери, было? — Батя старался говорить ровным голосом, но нетерпение из него буквально лезло. — У нас тут Светка начала биться в припадке, а потом мы услышали барабаны.
— Услышали даже в подвале? — удивился Андрей.
— Я не знаю, что там бухало, но казалось, что стучат прямо по черепу, — ответил командир.
— Так что там было? — вставил свое слово Вини, успевший вернуться после «уборки» у порога.
— Армия, где-то восемь сотен овров, сотня пеших эльфов и десятка три всадников.
— Ни хрена себе, — выдавил опешивший Вини. Когда он сильно удивлялся, его лицо становилось детским, но в такие минуты Корчак постоянно вспоминал, как этот «малыш» лихо вскрывал глотки своим врагам.
— Да уж, смотрелось это очень лихо: словно в сказку попал, — проворчал непонятно кому Андрей. — Каждый раз хочется стукнуть себя по башке или телик выключить.
— Думаешь, это по нашу душу? — Вини, игнорируя рассуждения Убивца, обратился к Бате.
— Не знаю, но очень на то похоже, — ответил командир, параллельно с этим что-то просчитывая в голове.
— Вот это мы накуролесили! — выдохнул маленький егерь и почесал затылок.
На некоторое время в подвале повисла тишина — каждому нужно было переварить услышанное. Ситуация складывалась нешуточная: партизанские операции — это одно, а массовая зачистка армией — это совсем другое. Относительно беззаботным в этой обстановке оставался лишь слабый пол, но на то была своя причина: Света пребывала в обмороке, а Наташа хлопотала возле девочки, оставив решение глобальных проблем на мужиков. Что же касается Акиры, то он был абсолютно спокоен. Поначалу Андрей списывал поведение японца на травму после смерти сына, но затем, припомнив слова учителя о фатализме самураев, понял, что старик полностью встал на путь бусидо и все решения оставил на долю своего господина. Теперь Батя будет решать, что нужно делать, а его самурай тупо станет выполнять приказы. Убивец не знал, что именно, но что-то в этой философии было ущербным.
На процесс метаний и отчаянного вырывания волос Батя отвел около часа, а затем пресек любые горестные размышления и собрал отряд на совещание. В кружок совета собрались все, даже очнувшаяся Света.
— Так, народ, игры закончились, и у нас не так много вариантов будущего. Мы можем бузить дальше, и через пару недель нас загонят в угол и прикончат, а можем залечь на дно. Есть еще один вариант, но о нем позже.
— Не, вы как хотите, а я долго не вылежу. И так прошлой зимой едва не рехнулся, — нетерпеливо высказался Вини.
Сурок на все это только вздохнул — вот он с удовольствием залег бы, как медведь, в очень долгую спячку. Наташа пожала плечами, показывая, что ее мнение все равно ничего не изменит, и демонстративно прижала к себе Свету.
— Тогда третий вариант, — продолжил Батя, даже не глядя на Акиру: судя по всему, он уже понял и принял позицию старого японца. — У нас есть один товарищ с самоубийственными, но очень далеко идущими планами.
— Точно, я так и знал, мы пойдем охотиться на сирен! — восторженно влез в разговор Вини и тут же умолк, заработав хмурый взгляд от командира.
Все выжидающе посмотрели на Андрея.
— Я даже не знаю. Батя прав — это самоубийство, а у нас девочки, — ответил Корчак всем сразу.
— Знаешь, Убивец, в последнее время мы постоянно попадаем в передряги, выход из которых почему-то постоянно направлен на запад. Я не верю в мистику, но все это неспроста. И мне кажется, что если мы отклонимся от этого направления, то наши мучения тут же закончатся, причем смертью. Мы уже сто раз должны были загнуться, но почему-то еще бегаем. Я предложил бы девочкам уйти в одно из поселений, но без родичей они сразу попадут в «черный караван», а сидеть с ними где-то в глуши и охранять я лично не смогу — Вини прав, мы люди порченые. Поэтому пусть каждый решает за себя. Я иду на запад.
— Точно, а мы уйдем на запад, вырежем сердце у главного эльфа и выиграем войну, — радостно сообщил свою идею Вини. По его глазам было видно, что это совсем не шутка.
— Вини, — устало вздохнул Батя, — такое бывает только в голливудских киношках. Убивец и, чего греха таить, я тоже двигаемся вперед, потому что боимся остановиться. Он себе придумал цель, а у нас даже на это фантазии не хватает, и мы пользуемся чужой.
— А может, все же уйдем на поселение, а там уж как-то сбережем девочек? — неуверенно прогудел Сурок.
— Если бы. Не знаешь ты, Сурок, что такое толпа, причем не та, которую нужно разогнать, стоя плечом к плечу с товарищами, а та, среди которой приходится жить. Когда толпа людей, в общем-то неплохих по отдельности, чувствует запах смерти, она становится тупым, склонным к истерии зверем. — Батя вздохнул, на секунду прикрыл глаза, а затем энергично растер ладонями лицо. — Все, хватит рассусоливать. Решение принято: мы идем охотиться на сирену. Только извини, Убивец, командовать отрядом буду я.
— Да ради бога, — расплылся в улыбке Андрей. — Только этого гемора мне и не хватало.
Подленький страх с облегчением отступил. Жизнь не так уж плоха — он пока еще в компании и даже двигается в нужном направлении. Вот только нужном кому? Слова Бати о предназначении наводили на нехорошие мысли.
