Глава 6
МИРОТВОРЕЦ
Путь к Стене Слез занял полтора дня. Можно сказать, что нам повезло как минимум в том, что земли клана Яростного Кулака находились практически на границе с Нидаром.
Переступив через свою злость, я решил не тратить времени даром и расспросить Блода о нюансах сложившейся обстановки. Информация уже успела распространиться практически по всему горному краю, тем более что особой новизной сложившаяся ситуация не отличалась.
Корни вражды между горцами и нидарскими металлургами терялись в веках. Причем стоит учесть, что с горцами враждовали именно металлурги, точнее — металлургические магнаты, а отнюдь не нидарские короли. Что и как произошло при развале древнего магического государства, неизвестно, но так случилось, что центральные части будущих Вольных Королевств как-то зацепились за остатки цивилизации, а вот жители более суровых высокогорных районов провалились в дикость. Через столетия в горы пришла империя и подняла цивилизацию на еще более высокий уровень. Заработала часть разрушенных металлургических заводов, в новой формации ставших мануфактурами. Даже образовалось несколько сильных династий, поднявшихся на торговле изделиями из металла с империей и поставках сырья для мастеров в Вольных Городах на северном побережье материка.
Потом была война с дари и отступление имперских войск, которое местные жители восприняли как предательство. Дари не смогли задержаться в неуютной для них обстановке и где самостоятельно, а где под нажимом партизанских отрядов откатились обратно в свои леса. Империя попыталась вернуться, но обратно ее не пустили — легионы оказались бессильны в боях на горных перевалах. Почему так случилось, я узнал на собственной шкуре.
Все это интересно, но нас в принципе не касалось, а касалось то, что при падении древнего государства магов горы разделили так, что заводы остались на территории королевств Нидар и Тирос. А вот самые богатые рудники достались горцам, которые формально входили в королевство Нидар, а на деле были сами по себе. Поначалу металлургическим магнатам хватало своих собственных рудников, но те быстро истощались. Лет сто назад начались переговоры с горцами, и они даже достигли определенного успеха, но один из магнатов попытался захватить власть в горах, столкнув горцев лбами. Это привело вначале к внутренней резне, а когда мудрейшие из горных старцев поняли, откуда растут ноги этой гражданской войны, был создан совет старейшин, и нидарские металлурги покинули горные области. Покинули те, кто успел это сделать, а те, кто был недостаточно быстр, оставили свои кости на горных перевалах. Именно их руками были созданы крепости Проход Эха и Стена Слез.
Подъезжая к твердыне горцев, я подспудно ожидал увидеть аналог похожего по названию сооружения в Израиле и, честно говоря, не особо ошибался. Стена Слез была примерно той же высоты и из похожих по размеру каменных блоков, выложенных без особой системы.
Это фортификационное сооружение выглядело как заплатка. Когда-то древние строители укрепили стены разрезавшего седловину перевала ущелья и сделали это красиво. Великолепная дорога шла через двухсотметровой ширины проход, на стенах которого имелись даже какие-то фрески. Если бы они смастерили и перемычку в проходе, то горцы могли бы плевать на любого врага с высоты неприступных стен, а так их тревога была вполне обоснована.
Почему горцы выбрали именно это место для возведения стены, стало понятно, когда я увидел отверстия в скалах: похоже, здесь когда-то было поселение или перевалочный пункт. Судя по остаткам фундаментов, все внешние строения были разобраны для создания стены, остались только вырубленные в камне помещения. В одном из таких скальных залов мы и разместились. Наши с Блодом роли поменялись местами, и теперь отряд чужеземцев считался прикрепленным к главе рода Яростных Сердец.
Блод тут же умчался на стену, где находились предводители успевших добраться до стены отрядов, а мы занялись устройством своего быта.
— Тебе не кажется, что раньше здесь был рабский барак? — тихо спросил Урген, продолжая рассматривать стены высокого помещения.
— Вполне может быть, — ответил я, также всматриваясь в похожие на соты углубления в стенах. «Спальные места» имелись по всей поверхности стены вплоть до потолка. К верхним ярусам можно было забраться по выемкам в скале. — Тебе что, противно спать в довольно удобной постели только потому, что там тысячи лет назад ночевал раб?
— Это меня волнует меньше всего, — отмахнулся ученый. — Просто глядя на все это, начинаешь понимать, какими были наши предки.
— И как?
— Честно говоря, не очень. Кое-где в нашем мире еще сохранилось рабство, особенно в Вольных Королевствах, но судя по всему, предки относились к рабам не просто как к низшим существам, а как к насекомым каким-то. Осознавать это очень неприятно.
— Я, конечно, сочувствую твоим переживаниям, но хотелось бы, чтобы ты думал о современных проблемах.
— И что мне нужно обдумать? — с легким раздражением спросил Урген.
— Все! Блин, проф, я сам не знаю, как выбираться из этой ситуации, и не могу направить твои мысли. Но если ты будешь витать в глубинах истории, то толку от тебя будет ноль. Так что давай скрипеть мозгами вместе. Но для начала не мешало бы выспаться. Что-то мне подсказывает, что у нас впереди еще те приключения.
Профессор со вздохом кивнул и, чуть покосившись на огромный баул с древними свитками, который Еж размещал у стены помещения, отправился к ближайшей нише.
С подстеленным внутри плетеным ковриком и свернутым в качестве подушки плащом «сотовое» спальное место стало очень даже уютным. Что бы там ни говорил профессор, но древние рабовладельцы заботились о своих «питомцах». В каждой «соте» имелось отверстие для вентиляции, доставлявшее свежий воздух, причем не создававшее сквозняка.
Прошлая ночь была очень беспокойной, поэтому уснули моментально.
Как и следовало ожидать, выспаться мне не дали — солнце еще не ушло за горизонт, а возле моей «соты» появился Блод. Местные старейшины, конечно, презирали чужаков и относились к нам с настороженностью, но при этом они отнюдь не были идиотами.
— Пошли, тебя хотят видеть старейшины.
— Ну что ж, поговорить я не против, хотя предпочел бы поспать.
Едва мы двинулись к выходу, как позади словно тени выросли черные фигуры Шипа и Змея. Остальные «ящеры» и Карн были остановлены жестом бывшего убийцы. Шип был прав — если начнется заваруха, нам не помогут ни «чешуи», ни вся удаль абордажной команды.
За те пару часов, что я пребывал в царстве Морфея, обстановка возле стены сильно изменилась. Практически все ущелье было заполнено горцами. Что самое интересное, лишь небольшая часть детей гор обосновалась в «рабских» комнатах. Остальные предпочли разбить шатры под открытым небом или вообще устраивались на камнях, подстелив под себя серые одеяла.
У подъема на стену было не протолкнуться, и только решительные действия Блода и его людей позволили нам добраться до крутых ступеней. Взгляды окружающих говорили о том, с каким удовольствием они примерили бы наши броньки. Только теперь я понял, насколько в этих краях сильны традиции. Горная вольница выглядела необузданной, но в их действах чувствовался жесткий контроль старших.
Стало немного боязно. Подобное ощущение приходит, когда прикасаешься к поверхности плотины — вроде надежная преграда, но понимание того, сколько тысяч тонн воды сдерживает тонкая каменная перемычка, заставляет шевелиться волосы на затылке.
Парням было легче, они хоть могли спрятать лица за жуткими забралами, а мне как лицу представительному приходилось прилагать усилия, чтобы оставаться внешне невозмутимым.
Узкая лестница позволила нам частично избавиться от назойливого внимания горцев и к тому же вывела на довольно обширную площадку надвратной башни. Точнее, это была надтоннельная башня, потому что ворот в стене как таковых не было. Приближаясь к преграде, дорога уходила в своеобразный тоннель и выходила на поверхность уже за стеной. Сейчас этот тоннель был завален камнями — довольно хлопотно, но при этом очень надежно.
На несколько секунд я растерялся, потому что не знал, куда смотреть. У передней кромки башни стояли восемь очень колоритных личностей, но взгляд упорно поворачивался в сторону осадного лагеря. Где-то посредине площадки я словно преодолел невидимый барьер, и на меня накатила звуковая волна. Яростные крики, бой барабанов и протяжные стоны рожков были лишь легкой приправой в гуле многотысячной толпы.
Да уж, у нас действительно проблемы. Если оглянуться, то можно приблизительно оценить соотношение сил как один к трем. И что самое печальное, не в пользу лагеря, к которому и я неосторожно примкнул. Но самым непонятным было то, что оба лагеря казались близнецами. Пристальный взгляд показал, что осаждающие стену тоже были горцами, разве что их меховые жилетки и папахи издали выглядели чуть светлее.
Первого толчка под ребра я не ощутил, поэтому Блоду пришлось изрядно отбить о «чешую» локоть в повторной попытке привлечь мое внимание к старейшинам.
В отличие от обычных горцев, старейшины выглядели как представители отдельного народа. Никаких жилеток или папах. Старцы были облачены в серые шерстяные хламиды. Такие же отрезки ткани покрывали их головы. Витой шнур на голове довершал образ, который можно было сравнить то ли с арабами, то ли с библейскими иудеями. Горбоносые старцы еще больше нахмурились и практически полностью закрыли бровями черные глаза. Наверное, так у них выглядит крайняя степень недовольства.
— Уважаемые старейшины, вы позвали меня, и я пришел. — В данной ситуации мне осталось лишь выступить первым, чуть сдобрив слова приветствия средней глубины поклоном.
Судя по шевелящимся бровям, старцы пару секунд решали, как наказать меня за дерзость, но, к счастью, демократией здесь и не пахло. Вперед шагнул один из них — не самый старый и к тому же совершенно неотличимый от других в плане облачения.
— Человек из империи, ты принял гостеприимство гор, и сейчас мы хотим тебя просить о помощи.
Они что, издеваются? Мужики, которые воюют с пеленок, просят меня о помощи?
Идиотизм, но что-то в этом абсурде мне показалось логичным. Поэтому без оценки обстановки открывать рот без надобности пока не стоило.
— Вы позволите? — задал я риторический вопрос и шагнул к краю стены, на ходу доставая из поясного футляра подзорную трубу.
В глазах Блода и половины старейшин зажглись алчные огоньки.
Ну что ты будешь с ними делать!
Оптика рывком приблизила осадный лагерь, и я понял суть заданного мне вопроса. Да уж, без посторонней помощи детям гор не обойтись. Масса воинов за стеной только казалась однородной. Как минимум пять процентов осаждающих выглядели выходцами из более цивилизованных мест. Одна часть этих «инородных» являлась неплохо экипированными воинами, а другая явно была мастеровыми, которых и охраняли эти воины. Самым интересным был не вид этих людей, а то, чем они занимались. Мастера собирали осадные машины. В том, что это именно осадные машины, я не сомневался, хотя они не были похожи ни на баллисты, ни на катапульты земного образца. На первый взгляд в двухстах метрах от стены стояли небольшие пирамиды, к дальней от нас части которых прикреплялось какое-то бревно. Довольно странные конструкции, но думаю, металлурги притащили все это в горы не для праздничных фейерверков. Что примечательно, пространство вокруг машин было очищено от горцев и окружено матерчатыми палатками явно не горского производства.
Скользнув по пяти осадным машинам, мой взгляд наткнулся на странную компанию перед массой ждущих атаки войск — три человека в добротной броне по образу имперских оруженосцев, один в дальней родственнице «чешуи» с квадратными пластинами вместо полукруглых чешуек. Компанию дополняли четверо классических горцев в светлых «мехах». Над этой делегацией возвышался изрядный кусок холста зеленого цвета, закрепленный на длинном шесте, как хоругвь.
Так, теперь становится понятно, почему меня пригласили на этот междусобойчик.
— Три вопроса, уважаемый, — я повернулся к главному старейшине. — Почему внизу так много ваших родичей?
— Это не наши родичи, а враги. Их горы находятся у Темного Леса, и эти ничтожества ползают на карачках не только перед людьми долин, но и перед дари.
В груди неприятно кольнуло — неужели по нашу душу? Хотя вряд ли: слишком масштабно и оперативно.
— Второй вопрос. Почему я?
— Ты — Черный Ящер империи, и кому, как не имперцу, знать, как противостоять этим машинам? — совершенно невозмутимо заявил главный старейшина.
Очень весело. Что-то все возрастающая популярность не тешит мое самолюбие, а служит будильником для паранойи.
— И третий вопрос. Надеюсь, поводом для вашей просьбы послужила не вон та зеленая тряпка?
Старейшина понимающе улыбнулся. Правда, улыбка у него получилась кривоватая.
— Да, Ящер. Мы решили, что имперец поймет нидарца лучше, чем горец. Блод составит тебе компанию, а мы не обидим вас обоих своей благодарностью.
Блод тут же заулыбался, чем вызвал у меня лишь волну раздражения.
— И отказаться я не могу?
— Увы, чужеземец, выбора у тебя нет.
Зря ты, старик, говорил о выборе — он всегда есть. При желании мы пройдем через массу горцев, как нож сквозь масло, но в том-то и дело, что нам нужно обратно к демонскому замку, а конфликт с местными жителями делает наши шансы вернуться в империю с наследием Крандола Пожирателя очень зыбкими.
— Хорошо. Пойду я с Блодом и два моих человека.
— Четыре, — послышался за спиной тихий голос Шипа.
— Четыре, — совершенно спокойно повторил я за своим телохранителем.
Глядя на такое нарушение субординации, старцы позволили себе снисходительные взгляды, но мне было как-то не до гонора. Чуйка бывшего убийцы спасала нас уже не раз.
Подъемники в конструкции башни не предусматривались, поэтому нашу делегацию спустили вниз на канатах. Засунув правую ногу в петлю, я перенес вес утяжеленного броней тела через невысокий парапет, заменявший местным фортификаторам полноценные бойницы.
Перелезать удобно, особенно наружу, а вот как оборонять стену, используя подобный архитектурный казус?
Крупные прямоугольники каменной кладки неожиданно рванули вверх, и по моему позвоночнику скользнула целая толпа ледяных мурашек.
Зачем же так резко-то?! Хорошо, хоть грамотно отмерили длину веревки: на каменную дорогу я сошел, а не брякнулся о нее ногами. А высота-то немаленькая — метров двадцать, не меньше. Тут же выяснилась вторая причина размещения стены именно здесь — треть наружной части являлась скальным «порогом». Так что тоннель в этом месте не поднимался вверх после предварительного спуска, а прямо выходил из скалы под стеной.
Рядом «приземлились» Шип и Змей. Второй ходкой спустились Грифон и Сом, и лишь потом рядом с нами встал Блод. «Ящеры» тут же распределились по периметру, но иглометы остались за спинами — наши оппоненты вообще не должны догадаться, что это оружие. По крайней мере, до момента начала непредвиденных неприятностей.
Блод принял надменный вид и направился в сторону незваных гостей. Я же в сопровождении «ящеров» двинулся следом. Мы заранее договорились, что роль главы посольства исполняет горец, а мы отыгрываем роли второго плана. Правда, пришлось немного приземлить возгордившегося горца, явно воспринявшего нашу миссию как высокую честь.
— Ты особо грудь-то не выпячивай. Нас с тобой отправили на переговоры как тех, кого не жаль потерять.
Похоже, Блод и сам догадывался об этом, потому что только пожал плечами, даже не сбившись с шага.
Роль второго плана в этом спектакле позволила мне не снимать шлема, так что мы особо ничем не рисковали. На стене находились вызванные из пещерного «отеля» два десятка кронайцев с арбалетами и пятью запасными канатами, так что отход нам обеспечен. До сих пор опекаемый целителем Барсук и такие же чуть помятые восемь абордажников остались охранять небоевую часть нашего отряда. За них я был спокоен, особенно потому что вход в нашу пещеру охраняли два волка.
Многотысячная толпа вражеских горцев подавляла. Сверху все выглядело не так устрашающе.
Ждущая переговоров группа располагалась в ста метрах от стены — на максимальном расстоянии для слабых горных луков. Масса войска находилась еще в пятидесяти метрах дальше.
Эх, нет здесь моих драгун. Они бы показали горцам, на какой горе раки зимуют, и положили бы половину войска, прежде чем они покинут радиус поражения большого лесного лука. Но, увы, ни драгун, ни казаков под рукой не было, так что придется выкручиваться, опираясь на пятерку «ящеров».
Блод остановился в пяти метрах от группы парламентеров, я с «ящерами» замер в пяти метрах за спиной горца.
— Меня послал совет старейшин с вопросом: что делают дети барса вдали от западных гор?
Один из носителей светлых мехов непроизвольно дернулся, но все же промолчал. Зато за него ответил персонаж в «кубической» броне:
— Славные горцы согласились принять наем, и вопросы ты можешь задавать мне, сын барана.
Все! Сейчас Блод слетит с катушек. Похоже, эта мысль посетила не только мою голову — стоящий рядом Змей плавно потянулся за игл ометом.
Как ни странно, Блод на «барана» не обиделся. То ли имел солидную выдержку, то ли это изначально не было оскорблением. Немного подумав, я понял, что не совсем правильно перевел произнесенное нидарцем слово, скорее здесь было уместнее понятие «архар».
Возможно, к подобному обращению привело то, что вся одежка местных горцев была из овечьей шерсти — от тканых рубахи и портов до жилеток и папах. Кстати, только парочка «барсов» могла похвастаться одеждой их кошачьего меха, остальные щеголяли в таких же бараньих жилетках и папахах, как и люди Блода, с той лишь разницей, что их наряд был выбелен и подкрашен темными пятнами. Думаю, если назвать наших оппонентов «крашеными», то без резни точно не обойдется.
— Чего ты хочешь? — без обиняков поинтересовался Блод.
— Вы выгнали мою семью с богатых рудников, и мы хотим получить все обратно.
Это «мы» говорило о том, что на переговоры явился отнюдь не глава железорудного концерна, в лучшем случае кто-то из наследников.
— Старейшины услышат твое желание. Не знаю, что они ответят, но думаю, это будет «нет».
— Тогда пусть говорят метатели шаров, — разозлился нидарец.
— Пусть говорят, — равнодушно пожал печами Блод и, развернувшись, неспешно направился к стене.
Мы последовали за ним.
Вот и поговорили. И зачем, спрашивается, нужно было переться за стену? Нет, я, конечно, мог вставить пару слов, но обстановка и поведение представителей металлургов не внушали надежд на мирный исход переговоров. На их стороне была сила, и договариваться нидарцы не станут. Купцы вообще теряют всякое благоразумие, когда чувствуют за собой силу — хоть военную, хоть финансовую.
Настораживало другое — нидарец сказал «метатели ядер», а не «камнеметы». Значит, не исключено, что стену будут обстреливать железными или чугунными ядрами, а это совсем другой коленкор.
На стену нас подняли так же стремительно, как и опускали, — аж дух захватывало. Хорошо, хоть никто не стрелял в спину.
— Что скажешь, имперец? — игнорируя доклад Блода, обратился ко мне главный старейшина.
— Скажу, что дело плохо. Если в ближайшее время к вам не подойдет еще столько же воинов, сколько есть сейчас, то вы проиграете эту битву.
— Воинов больше не будет, по крайней мере, не так много. Большая часть наших ушла в наем.
— Очень символично, — с легкой издевкой покосился я на Блода.
— Ты прав, чужеземец, с Яростными Сердцами получилось несправедливо, но таковы наши законы. — Взгляд старейшины стал жестче. — По этим же законам мы слушаем твои дерзкие речи, пока ты можешь нам что-то предложить.
— У меня нечего предложить, поэтому я умолкаю. Мои люди встанут на стене плечом к плечу с горцами, но только в качестве простых воинов.
— Ты пробовал договариваться с нидарцами?
— Как думаешь, может баран договориться с волком?
— Только если волк попал в силок, и то договариваться нужно очень осторожно.
— Ты мудр, старейшина, и сам должен понимать, что сейчас волк чувствует себя очень сильным.
— Что ж, будем воевать. Отправьте наш ответ этим крашеным кошкам и их хозяевам.
Что ж, с оскорбительным прозвищем я не ошибся. Один из самых здоровых воинов поднял с кучки камней уже знакомый мне снаряд — увесистый булыжник с примотанной к нему короткой веревкой. Затем здоровяк взял еще одну веревку и привязал к камню нечто похожее на кусок колбасы.
— Что это? — тихо поинтересовался я у Блода.
— Сушеное достоинства козла.
— Остроумно, — хмыкнул я, проводя аналогию с русским юмором. Правда, здесь народ изъясняется не образами, а более предметно.
Горец перехватил конструкцию за кончик каната и выполнил операцию, очень похожую на действия земного метателя молота. Два стремительных оборота — и снаряд унесся в сторону врага. Теперь стало понятно, почему вместо обычных бойниц стену венчал куцый парапет. Через такую преграду удобно было метать подобные снаряды.
Пара секунд ушла на ознакомление с «посланием», а затем масса вражеских горцев яростно взревела и хлынула в сторону стены.
Очень неплохо. Не знаю, задумывал ли это старейшина изначально, но сушеный орган поломал часть нидарских планов — горцев обуяла ярость, и они начали штурм до того, как метатели выбили хоть один камень из высокой стены.
— Приготовились! — вскричал державшийся до этого в тени горец. Добротная кольчуга и даже шлем вместо папахи говорили о том, что это был кто-то из военных вождей, возможно, даже самый главный.
— Карн, займите часть стены, — приказал я. — И держитесь подальше от этих спортсменов.
— Кого?
— Не суйся под камни, — перевел Шип и шагнул за мной к внутренней части башни. Тратить иглы на этот штурм было глупо, а без арбалетов нам на передовой делать нечего.
Пока мы перестраивались, старейшины шустро покинули стену, но нам было уже не до них.
— Приготовить иглометы. Сбиваем только тех, кто залезет на стену.
«Ящеры» молча передвинули шестиствольники в более удобное положение.
Масса обороняющих башню горцев разделилась на неравные части — большинство взялись за «хвостатые» камни, а меньшинство за луки. Оно и понятно — булыжник с веревкой может смастерить самый криворукий горец, а луки, в особенности стрелы с металлическими наконечниками, стоят немалых денег. Тем более что булыжники в руках горцев вряд ли менее эффективны, чем стрелы.
Воздух загудел от раскручивающихся камней, и в сторону атакующей лавы понеслись точки снарядов, казалось, не наносившие врагам никакого урона. Но урон наверняка был, и немалый. Уж я-то помню, как горцы этими снарядами свели на нет все преимущества «непробиваемой» «чешуи».
Посмотрев по сторонам, я увидел, что подобная картина наблюдается по всей протяженности стены. Только там лучников было еще меньше.
Через пару минут мы получили ответное приветствие от западных горцев — на стену начали залетать такие же хвостатые снаряды. Полет вверх, конечно, снижал эффективность удара, но и того, что оставалось, хватило для неподготовленных воинов. Один из булыжников врезался в шлем кронайца и сшиб его со стены.
— Карн, уводи своих вниз, — не раздумывая, приказал я кронайцу.
Коротышка прорычал в ответ что-то невразумительное, но явно злобное и начал сгонять рассвирепевших абордажников на лестницу. Из резерва горцев тут же выдвинулась замена, и их язвительные гримасы едва не создали на стене критическую ситуацию.
— Карн!
Кронаец не показал, что услышал мой крик, но все же начал сгонять своих подчиненных со стены более активно.
Подхватив лежащего на земле товарища, два кронайца направились в сторону «нашей» пещеры. Остальные выстроились у подножия стены.
А на верхушке стены произошли небольшие изменения — лучники начали стрелять «под себя», а камнеметчики перешли к новому упражнению. Теперь стало понятно, каким образом «прилетело» Барсуку из-за угла.
Ближайший ко мне горец удобнее перехватил веревку и коротким замахом раскрутил камень вокруг себя восьмеркой. Пролетев короткую дугу, камень ушел за парапет едва ли не отвесно вниз, при этом набрав солидную скорость. Плюс двадцать метров высоты — и такой снаряд вполне может вбить голову в плечи, несмотря на шлем любой крепости. Горцы работали, как жонглеры, параллельно с запуском своих снарядов уворачиваясь от «гостинцев» врага. И все это с шутками и прибаутками, причем подобного воодушевления в мирной жизни у них как-то не замечалось — веселый и кровожадный народ. Честно говоря, даже не знаю, нравятся они мне или нет.
«Барсы» на стены не полезли — к этому времени ярость вылетела из их голов, а до мозга начали доходить команды нанимателей. Волна штурмовиков отхлынула обратно, оставив после себя еще полсотни тел, вдобавок к двум сотням, полегшим ранее.
Что творилось непосредственно под стеной, мне не было видно.
В лагере врага взвыли роги, а затем раздались сухие щелчки. Словно кто-то разломил толстую деревянную балку. Самих снарядов я не увидел, зато почувствовал, как вздрогнула стена подо мной.
Горцы недовольно загудели, и этот гул перешел в возмущенный вопль, когда одно из ядер ударило по верхушке стены, выбив несколько камней и свалив вниз троих воинов.
На стене я задержался только для того, чтобы подсчитать интервалы между выстрелами. Четыре метателя делали по одному запуску в десять минут. А пятый стрелял чуть реже, но ненамного.
Спустившись вниз, я отправил кронайцев искать ядро, задевшее кромку стены. Через десять минут мне приволокли искомый предмет. Ядро действительно оказалось железным, диаметром сантиметров двадцать.
Теперь осталось подсчитать, на сколько хватит прочности стены, а затем решать, что делать дальше.
Вечер уже клонился к закату, и скорее всего обстрел вскоре закончится, поэтому не мешало бы продолжить прерванный сон, так как в данный момент мы могли только предаваться неконструктивным размышлениям и переживаниям.
Поинтересовавшись состоянием слетевшего со стены кронайца, который получил серьезное сотрясение и пару переломов, я отправился спать.
Как ни странно, уснуть удалось быстро. Даже снились какие-то сны, вновь прерванные появлением Блода. В этот раз горца не пустили к моей постели, а роль будильника взял на себя Шип.
— Командир, у нас неприятности.
— Что? Где? — спросонья задергался я.
Чтобы не стать «сломанным телефоном», Шип просто отошел в сторону, предоставляя слово горцу.
— Эти проклятые машины сбили часть стены, а «барсы» вновь не выдержали и пошли на штурм. Они уже на стене.
Выскочив из нашей пещеры, мы сразу попали в своеобразный филиал ада. Многотысячная толпа горцев гудела как встревоженный улей. Вокруг в ночном мраке мелькали факелы и бестолково бегали люди. Многие пытались взобраться на стену по десяти каменным лестницам и двум десяткам приставных, но только создавали толкотню, потому что защитников на стене и без них хватало.
У входа в пещеру тревожно ржали наши лошади.
— Карн, бери десяток своих, и подготовьте вместе с хтарами коней к отходу. На тебе все «небоевые».
— Но… — попытался возразить кронаец, явно желающий поучаствовать в бою.
— Выполнять! — прорычал я и повел семнадцать «попугаев» и пять «ящеров» к месту прорыва.
Подойти к стене вплотную нам не удалось — там и так собралась немалая толпа. Мы остановились метрах в тридцати. Врагу действительно удалось сбить верхнюю часть небольшого участка стены, создав «зазубрину» пятиметровой глубины. Через нее темным потоком перехлестывала масса вражеских горцев, к тому же «барсы» начали расползаться по стене.
Давка и узкое пространство перед стеной только мешали защитникам отбить атаку, а враги постепенно расширяли плацдарм. Сотни факелов освещали этот участок стены мерцающим, каким-то потусторонним светом. С одной стороны, видимость вполне нормальная, а с другой — захватить цель было трудно.
Имелся шанс на исправление ситуации, если перекрыть поток прибывающих сил и помочь защитникам стены захватить «зазубрину». Это понимали многие, и в сторону атакующих летели стрелы и камни, но как-то бестолково.
— Бодар, — повернулся я к заместителю Карна, — начинаем отстреливать тех, кто взбирается на пролом. Затем, если будет нужно, переходим на стены.
— Слушаюсь, — коротко кивнул безликим шлемом кронаец и жестами распределил абордажников в цепь. Через секунду вразнобой защелкали арбалеты.
Повторять приказ «ящерам» не пришлось, так что мне осталось только приготовить игломет к стрельбе и присоединиться к подчиненным.
Горцы быстро поняли, что происходит, и освободили вокруг нас пространство. Наши действия практически сразу начали приносить пользу. Первые выстрелы кронайцев моментально очистили пролом, и пока они перезаряжались, мы сшибали горцев, как только их головы поднимались над развороченной кладкой стены.
Прошло пять секунд, десять. Перезарядившись, кронайцы присоединяются к обстрелу пролома, захватывая часть «оседланной» врагами стены. Наши союзники активизируются — и вот уже в выемке пролома замелькали темно-серые одежды, а светлые начали таять как снег. Толпящиеся перед нами воины навалились на лишившийся подпитки отряд и буквально раздавили его о стену.
Все, прорыв ликвидирован.
Еще какое-то время за стеной был слышен шум, но затем он начал стихать. Относительная тишина продлилась буквально несколько секунд и была разбита многотысячным победным воплем.
Мы вернулись в нашу пещеру, своим появлением успокаивая издерганных переживаниями профессора и целителя. Еж, как ни странно, оставался совершенно спокоен — из парня точно будет толк.
Я с тоской посмотрел на свое спальное место, но решил, что ложиться смысла нет, и оказался прав. В этот раз Блод явился вместе с главным старейшиной.
— Ящер, ситуация изменилась, и я вынужден просить тебя о помощи еще раз, боюсь, отказа совет не примет.
— Но я-то что могу сделать!?
— Мы знаем, как ты брал города в империи хитростью и напором. Твоя броня и оружие позволят уничтожить осадные машины.
— Ага, а вы потом с благодарностью всплакнете на наших могилках. Что будет, если я откажусь?
— Ты не откажешься, — спокойно сказал старейшина и вышел из пещеры.
— Прости, меня просто не стали слушать, — вздохнул Блод.
Да ты что! У горца проснулась совесть.
— Шел бы ты, Блод… ну не знаю, куда там тебе надо, туда и иди.
Горец пожал плечами и вышел вслед за старейшиной.
Еще в начале разговора Шип незаметно покинул пещеру, а теперь возвращался с информацией.
— Снаружи три сотни горцев блокируют выход. Коней хотели увести, пришлось немного порычать. Что будем делать, командир?
— Прорваться не получится?
— Вечером смогли бы, а сейчас нет.
— А то я не знал. Тупик: смерть и там и там. Причем в обоих случаях от горцев, только разной расцветки.
— Если пойдем на вылазку, шансы есть, и их больше, чем при прорыве.
— Говори, — оживился я.
— Когда мы ходили на переговоры, я заметил, что горцы инстинктивно держатся в стороне от скал. К тому же охрана метательных машин старается отогнать дикарей подальше, а нидарцев там не очень много.
Мне стало слегка стыдно: пока я глазел на тужурки и папахи из шкуры барса, мой помощник смотрел в нужную сторону и думал о важных вещах.
— Каков план?
— Удобнее нарисовать, — чуть запнулся Шип, оглядываясь по сторонам.
— Проф! — крикнул я Ургену, который задумавшись сидел у своей спальной соты. — Одолжи угольную палочку.
Ученый принес местный аналог карандаша и отдал его «ящеру», а сам остался наблюдать за происходящим.
— Вот это проход и дорога, — Шип провел две параллельные линии на сером камне пола и пунктиром обозначил дорогу. Затем изобразил пять кружочков: — Это машины. Они почему-то стоят не одной группой, а растянуты вдоль всей стены. С одной стороны, усложняется их оборона, с другой — ни одна вылазка не сможет уничтожить все машины. Нам было бы лучше, если бы машины были вместе. Но это не все сложности: основные проблемы начнутся, когда мы постараемся пройти от скал до первой машины. Сегодня луна полная, но солнце взойдет раньше захода ночного светила, так что полного мрака в проходе не будет. Можем надеяться только на тень от скал. Под утро тень дойдет максимум до двух третей прохода. Так что три машины окажутся в темноте, и там мы будем чувствовать себя увереннее.
— В темноте? — усомнился я.
— Помнится, еще в герцогстве был разговор о зелье ночного зрения.
— А еще в том же разговоре упоминалось, что эта дрянь очень опасна.
— Не опаснее горских ятаганов.
— Логично, — согласился я с железной логикой бывшего убийцы.
— Это авантюра, — вмешался в разговор Урген.
— Авантюра, — согласился я. — Но наш отказ станет самоубийством. Так, дальше. Мы дошли до края тени, и…
— Затем рывок — и выход под противоположные скалы. Оттуда до стены, — подвел итог Шип.
— Вторая часть плана мне не нравится еще больше, чем первая. Думаю, стоит пригласить горцев, чтобы взглянули на это глазами знатоков местности.
Моя последняя мысль оказалась самой продуктивной.
Блод осмотрел чертеж и тут же внес коррективы в план.
— Нужно идти не из тени, а в тень.
— По завалам камней? Под луной. Ты бредишь, — фыркнул Змей, которого приобщили к разработке плана вместе с горцем.
— Если поведут мои люди, то до места мы дойдем без проблем.
— А потом?
— Потом будет битва и много шума. Вот под этот шум вы и нырнете в тень.
Части плана начали складываться в моей голове в целостную картину.
А ведь может и получиться!
— Кто будет отвлекать на себя внимание?
— Мы, — вздохнул Блод. — Старейшины обещали, что если я проявлю себя в битве, они заставят кланы вернуть наших женщин и имущество.
— А будет кому возвращать?
В ответ горец лишь пожал плечами.
— Так, давай не будем пороть горячку и сначала пойдем поговорим со старейшинами.
Почему я решил облагодетельствовать Блода, когда самому приходилось жутко рисковать? Честно говоря, не знаю. В этом порыве, конечно, имелась определенная доля симпатии к единственному знакомцу из горцев, но, честно говоря, больше хотелось насолить вежливому, но подловатому старейшине.
— Твой ответ, имперец? — встретил меня вопросом старейшина.
— Мы уничтожим машины, но мне нужна помощь.
— Какая? — оживился седобородый эксплуататор.
— Две сотни воинов, которые, скорее всего, назад не вернутся.
— Людей Блода не хватит?
— Люди Блода не пойдут. Ну, разве что он сам с десятком бойцов, — поправился я, понимая, что могу положиться только на этого чернявого парня. Точнее, все остальные горцы внушали мне еще большие опасения, а к этому, по крайней мере, привык.
— Им нужно заслужить награду от совета.
— О, хорошо, что напомнил. Поговорим о цене.
— Какой цене?
— Старейшина, вот только не будем говорить о долге и гостеприимстве гор. От старого наемника, который без золота и пальцем не пошевелит, слышать это как минимум смешно.
— Золота у нас нет, — нахмурился старейшина и напомнил мне медведя из советского мультика: «А у меня ничего нет».
— Золото мне без надобности. Мне нужен безопасный проход к замку демона и выход оттуда со всеми трофеями. — Нехороший блеск в глазах старейшины заставил меня сделать одно уточнение: — Золота брать не собираюсь, так что обуздай свою жадность. Во-вторых…
— Во-вторых?
— Старик, будет и в-третьих, иначе можешь отправляться за стену сам. Тряхнешь стариной?
— Пострадают твои люди.
— Мои люди ходили со мной в логово демона, ты думаешь, они испугаются смерти от честной стали? Не заставляй меня разочаровываться в твоем уме.
Старик действительно был умен, поэтому возражать не стал.
— Во-вторых, вы отдаете Блоду, а если не выживет, его людям, все отобранное имущество и женщин.
— А в-третьих? — недовольно пожевал губами старик, явно соглашаясь с первыми пунктами оплаты.
— Это ты услышишь после того, как я вернусь.
— Мы договорились, чужак, — надменно сказал старик, даже не пытаясь советоваться с другими членами совета. Похоже, у них здесь имеются зачатки монархии.
Что-то в глазах горца выдавало его надежду на то, что я не вернусь из этой вылазки, и его взгляд вызывал во мне дополнительное желание все-таки выкрутиться из этой ситуации.
— Карн, — подозвал я кронайца, вернувшись к пещере. — Всех коней в пещеру. Вход забаррикадировать, и, пока не вернусь, держите оборону от всех. Если не вернусь через сутки, принимай командование и действуй по обстановке, но все же постарайся отвести профессора в империю, а там как получится.
— Бодар сделает все, что нужно, а я пойду с вами.
Сначала мне хотелось накричать, но по упрямому выражению на лице кронайца я понял, что это не выход.
— Ты умеешь ходить ночью по камням, не создавая лишнего шума?
— Нет, — надулся кронаец.
— Я понимаю, что ты меня терпеть не можешь, но вроде не должен стремиться к моей смерти, а так оно и будет, если запорешь вылазку.
Карн не стал ничего говорить и молча отошел к своим людям. А вот мне пришлось выдержать еще одну словесную перепалку.
— Командир, вы не пойдете, — упрямо мотнул головой Шип.
— Пойду, хотя не очень-то хочется. Мы готовились вмесите, и заменить меня некому, а лишние шесть игл могут стать решающими.
— Я возьму ваш игломет.
— Фигушки, я как раз рассчитывал забрать твой, освободив тебе руки.
Шип некоторое время смотрел мне в глаза, а затем лишь обреченно кивнул, принимая свое поражение в споре. Положа руку на сердце, где-то в глубине души я хотел, чтобы он был убедительнее.
Как ни странно, Урген даже не попытался отговаривать меня от опасной затеи, зато он приложил все силы, чтобы отвести угрозу от ученика.
— Этот заряд сможет выжечь все в диаметре полутора метров. — Ученый продемонстрировал знакомые мне луковицы «огненного лепестка», но сейчас они выглядели странно. Две луковицы были соединены скобами, и между ними помещен небольшой кристалл. Кстати, кристалл был знакомым.
— Это магическая часть спускового механизма со стрелковых трубок?
— Да, — ответил Урген и замялся. — Ван, они сработают как нужно. Просто нажимаешь, и все. Не бери в вылазку Глефа. Погубишь мальчонку.
— Думаешь, я хочу рисковать пацаном? Если эта штука сработает, я сам тебе скажу спасибо. Но она должна сработать. Ты проверял?
— Да, — кивнул Урген и отвел глаза. Вот это мне и не понравилось.
— Как часто не срабатывает эта штука?
— Один раз на три попытки.
— Сколько у тебя активаторов и «лепестков»?
— Спаренных «лепестков» семь, а активаторов больше полусотни.
— Ну, так поставь по два, а то и по три активатора на каждую пару, — выдал я решение. Уже давно заметил, что мы с Ургеном часто дополняем друг друга, особенно когда приходится выводить товарища из логических тупиков.
Воодушевленный новой идеей ученый поскакал доводить наши бомбы, а его место занял целитель.
— Ваша милость, вы уверены, что использование ночного зелья так необходимо? Чтобы свести на нет негативные последствия этого состава, вам придется декаду пить очистительные настои.
— Увы, мастер, у нас нет другого выхода. Мертвым, как вы понимаете, здоровье без надобности.
— Я понял, ваша милость. Сколько нужно порций?
— Шесть.
— Они будут готовы через полколокола, — поклонился целитель и отправился к своему багажу, который перевозила отдельная вьючная лошадь.
Весь день мы провели за подготовкой, с нетерпением ожидая выхода за стену. Не то чтобы хотелось подвергать себя такой опасности, просто ждать было невмоготу.
Через два часа после полуночи огромная луна выползла на небосклон, заставив поблекнуть россыпь тысячи костров как с одной стороны стены, так и с другой. Деревьев в горах было мало, так что дрова горцам пришлось тащить издалека. Причем у наших оппонентов проблем с этим было намного меньше.
Луна величественно и неспешно поползла по звездному небу и склонилась над скалами, ограничивающими проход с запада. Когда она коснется далекого горизонта, в небе уже будет полыхать огненный шар дневного светила, которое я по привычке называл солнцем. Но ждать смешения света двух небесных тел мы не будем — едва тень накрыла треть ширины прохода, мы тронулись в путь.
Восточная оконечность стены в данный момент была ярко выбелена серебристым светом. Небольшая тень имелась, но, как назло, с внутренней стороны стены.
Выход из положения нашли горцы. Блод презентовал нам отобранные у остающихся за стеной соклановцев серые одеяла. Закутывавшись в шерстяную ткань, мы практически слились с окружающими камнями. Легкими полупризраками в лунном свете мы скользнули со стены на завалы упавших со скал камней. С момента строительства прохода через перевал прошли тысячи лет, и за эти годы землетрясения и коррозия уронили вниз множество камней разных размеров. Конечно, их никто не убирал — облагораживалась лишь прилегающая к самой дороге территория.
Укутанный в серое одеяло Блод повел пятерку своих соклановцев вперед — в этот раз двигались они с черепашьей скоростью. Опытным горцам приходилось подготавливать путь для кривоногих равнинников. Они буквально ползли по камням, аккуратно убирая с пути все, что может создать шум. Мы шли за ними след в след и все равно иногда умудрялись задевать мелкие камешки и создавать шум, казавшийся нам оглушительным.
Двести метров до линии расположения метательных машин мы преодолевали больше часа. Иногда приходилось замирать, чтобы переждать появление вражеских горцев. Вблизи скал они не располагались на ночлег, зато вовсю использовали эту территорию для избавления от продуктов жизнедеятельности. Не знаю, что они там ели, но в камни бегали часто. И каждый раз нам приходилось напрягаться. Один из мающихся животом обратно так и не вернулся.
Территория, занятая кострами, возле которых грелись горцы, наконец-то закончилась, и мы приготовились к решающему рывку. Тень от скал уже заполнила две трети прохода.
— Старший, скоро будет светать. Пора, — прошептал Блод.
— Ну что ж, пора так пора. Парни, глотаем отраву.
В который раз, подумав о том, что не мешало бы все-таки сделать забрало подвижным, я снял шлем. Затем выдернул пробку из стеклянной колбы и влил в себя зеленоватую жидкость.
Никогда в жизни мне не приходилось пробовать большей гадости! Брр.
— Пошли, — с трудом проглотив горькую слюну, прохрипел я.
Залитое лунным светом каменистое пространство казалось бильярдным столом, и мы чувствовали себя белыми шарами. Как ни странно, до первой машины нас так никто и не заметил, скорее всего, благодаря серым одеялам, которые горцы повязали и закололи фибулами так ловко, что они не съезжали даже во время бега.
Охрану первой машины вырезали Блод и его люди. Игломет использовал только Змей, но очень продуктивно — игла пробила череп стражника, предварительно пройдя через медный рог и лицо с уже надувшимися щеками.
Сработали чисто — горцы возле ближайших костров не проявили ни малейшего интереса к возне нидарских союзников.
Что ж, пора опробовать новинку профессора и выяснять, не запорол ли я все дело своей жалостью к малолетнему ученику. Повинуясь моему жесту, Сом шагнул ближе и раскрыл горловину увесистой котомки.
Лунный свет блеснул на черной поверхности спаренных луковиц. С тихим щелчком первый кристалл ушел в глубь приготовленного для него паза. Следом за ним такой же звук издали еще два активатора — несмотря на бережливость, профессор был готов заплатить повышенную цену за безопасность ученика.
У меня осталось тридцать секунд, и только вспомнив это, я понял, что не выбрал места закладки заряда. Идиот!
Быстрый осмотр показал, что метательная машина нидарцев состоит из наклонного желоба и пирамиды, которая казалась монолитной только издали. Вблизи оказалось, что в пирамидной раме размещен набор совершенно непонятного назначения металлических деталей. Ядро запускалось с помощью металлического троса, который сейчас находился в верхнем положении. Честно говоря, я так и не понял самого процесса метания ядер, единственное, что удалось опознать, — это два двухметровых лома с набалдашниками, которые лежали у пирамиды. Из граней машины под углом торчали короткие трубы — скорее всего, они предназначены как раз для крепления этих ломов, — так что взведение этого странного аналога катапульты явно производилось этими рычагами. Впрочем, в данный момент это знание было для меня совершенно лишним. Спаренные «лепестки пламени» легли на одну из граней пирамиды, там, где, как мне показалось, находились самые мелкие и важные детали.
— Отходим.
Чтобы не отсвечивать, мы отошли на десять метров назад — дальше не успели, потому что за спиной полыхнуло красным.
Осмотр заминированной конструкции показал, что все прошло прекрасно. Около трети объема пирамиды просто испарилось, а большая часть внутренней конструкции оплавилось от жара.
— Дальше, — тихо сказал я и побежал к следующей машине.
Судя по невнятному гулу, горцы у костров заволновались, но пока не решили, к чему отнести вспышку у машин — к угрозе или странности нидарских механиков. А вот стража у второй машины точно знала, что у них появились проблемы. В ночи взвыл рог, и ему тут же ответили костяные рожки горцев. Неясный гул превратился в яростный рев — многотысячный лагерь пробудился, как бездомный пес от укуса блохи. Теперь только скорость и непредсказуемость могли спасти нас от смерти.
Охрану второй машины мы буквально смели, пользуясь исключительно клинками. Ждать срабатывания артефакта нам не было никакого смысла, но свидетели у этого действа все же будут. Пока я активировал «лепестки», Блод и его люди разливали по машине и палаткам обслуги нефть, смешанную с серой и растительным маслом.
Времени не было, но я все же оглянулся. Блод обнажил в хищной улыбке белые зубы.
— Удачи, имперец.
— Удачи, горец.
От залитой лунным светом скалы уже тек едва заметный благодаря серым одеялам «поток» нашей группы поддержки. Именно здесь, у второй машины, случится небольшая битва, в которой сотня человек ценой своей жизни будет выигрывать для нас лишние секунды.
Стремительный рывок — и шесть теней слились с широкой полосой мрака. Одеяла полетели в стороны, а мы, глубоко дыша, застыли на месте, но не потому, что сбили дыхание бегом, а по указанию целителя. Сначала мэтр пытался объяснить мне суть работы зелья, но, отчаявшись увидеть в моих глазах понимание, просто дал скупые инструкции.
— За десятую часть колокола до нужного момента выпейте эликсир. Он начнет работать, когда вокруг вас станет темно. Также нужно хорошенько провентилировать легкие…
— И насытить кровь кислородом.
Разочарование медика в моей сообразительности немного смягчилось.
Где-то на десятом вдохе резкая боль пронзила мозг, и темнота вокруг меня заклубилась как дым, а затем мир вдруг стал серым. Это не было похоже на ночное зрение дари. Детали выглядели размыто, но только детали. То, что до этого скрывала густая тень от скал, стало отчетливо видно.
Круто, но как же болит голова!
— Не тормозим!
Стартовавшие от своих костров группы горцев в суматохе бежали в сторону разгорающегося пожара и битвы. Для них тень по-прежнему была слишком густой, а все внимание привлекали к себе огни и шум схватки возле второй машины. Это было похоже на фристайл — мы лавировали между бегущими группами горцев, ожидая, что в любую минуту какой-нибудь одетый в светлые меха воин заметит очевидное — то есть нас. Но пока этого не происходило.
Пробегающие мимо воины закончились в тот момент, когда мы выскочили к третьей машине. Иглометы вновь остались не у дел.
«Младший» вынырнул из-за спины и, казалось, впустую порхнул перед одним из стражников, но ударившая из горла нидарца тугая струя крови показала, что это не так.
Змей как юла ввинтился в группу стражников, разбрызгивая по сторонам капли крови с коротких клинков. Шип работал в другой манере — он втыкал свои клинки в тела врагов и извлекал их обратно со скоростью швейной машинки, продвигаясь вперед короткими рывками. Грифон и Сом пошли по дуге, «срезая» тех, кто уже покинул палатки, но пока не понял, что происходит. Барсук, несмотря на слабость, успевал прикрывать мою спину. Он был чуть вялым из-за дополнительных эликсиров, и мне пришло на ум, что парня не мешало бы отправить в обитель целителей на длительное лечение. Но это потом, когда мы вернемся домой, не потеряв по дороге своих голов.
Следующий спаренный заряд я крепил, едва ли не пробегая мимо пирамиды. Секунды убегали, как вода из пробитой пулеметной очередью бочки.
— Быстрее!
Все-таки нужно больше тренироваться, потому что к четвертой машине я подбегал почти задыхаясь. Но, увы, на этом наши проблемы не закончились. Навстречу ударил луч света. Не такой яркий, как у прожекторов Ургена, но нам хватило. Боль хлестнула по глазам, высекая слезы.
— А-а-а!!! — Ладони в латных перчатках со стуком ударили по шлему в жалкой попытке закрыть глаза. Боль затопила весь мир, а затем… пришла благостная тьма.
Я боялся, что ослеп окончательно, но через минуту начал различать силуэты своих людей. Рискуя получить в голову стрелу, я снял шлем и ощутил лицом прохладный ветерок. Стало еще легче. Рядом со мной Сом и Грифон придерживали мотающего головой Барсука. Еще пара секунд — и ночное зрение вернулось, позволяя рассмотреть, что вокруг четвертой машины и окружающих ее палаток валяются два десятка изрубленных тел. А у пирамиды, возле сваленного на землю неказистого прожектора сидит Шип. Черная броня бывшего убийцы блестела, как лакированная, и я понял, что она залита кровью: в ночном зрении цвета не различались.
— Ты ранен? — спросил я, подходя ближе и подзывая к себе Сома со взрывоопасной котомкой.
— Это не моя кровь.
— Как?
— Успел закрыть глаза, — правильно понял мой вопрос Шип.
Да уж. Иногда бывший убийца начинал меня пугать.
— Идти сможешь? — Вопрос задавался параллельно с крепежом артефакта на пирамиде.
— Да, но вперед уже не полезу.
— Добро. Змей и Грифон, в авангард, — скомандовал я, закончив крепить артефакт. — Боюсь, легкая прогулка закончилась. Барсук, Шип и Сом — со мной в прикрытии. Пошли, точнее, побежали!
Время, словно устав бежать с сумасшедшей скоростью, замедлилось, и я осознал, что мы оказались в ловушке. Охрана пятой машины как-то сумела остановить чуть меньше сотни горцев и стянуть их к пирамиде. К тому же часть «слетевшихся» на огонь и шум горцев поняла, что их надули, и уже бежала следом за нами.
Я мысленно оглянулся через правое плечо, где, по поверьям, обитает ангел-хранитель.
Понимаю, что трудно, но нужно поработать еще чуть-чуть, обещаю, что больше не буду лезть в такие передряги, по крайней мере осознанно.
Не знаю, возможно, это самовнушение, но сразу стало как-то легче, даже измученные глаза начали работать лучше.
Мы бежали двумя неровным шеренгами. За десять метров от пирамиды в Змея и Грифона ударили стрелы, в ответ «ящеры» на бегу быстро пустили по несколько игл и, уронив шестиствольники на ремень, врубились в немаленькую группу горцев и нидарцев. Вторая шеренга замедлилась и вновь ускорилась только после того, как опустели все двадцать стволов. Я с гордостью заметил, что промазал только один раз, хотя и эта игла попала нидарцу в плечо, выводя его из боя.
Беспокоить «младшего» я не стал — слишком плотно стояли враги. Из набедренных ножен выскользнули короткие клинки. Первого горца сшиб плечом, упал сверху и в перекате ткнул его клинком. Из переката вышел на широко расставленные в низкой стойке ноги, а инерция ушла в удар по прикрытому кольчугой телу нидарца. Правый клинок скользнул по кольчуге, а вот левый пробил ее, хоть и с трудом. Меч явно угодил во что-то важное — нидарец согнулся, а болевой шок свел его тело судорогой и вырубил мозг.
Шаг назад, извлекая клинок из тела, — я осмотрелся вокруг. Рядом врагов не было, а вот справа Сом схватился с тремя. Низкорослые горцы наскакивали на бывшего «медведя», как собаки на его лесного тезку. Барсук в это время едва не подскакивал на месте, не решаясь оставить меня без прикрытия.
Ну ничего, на подобный случай у меня еще остались скрытые козыри. Правый клинок скользнул в набедренные ножны, а на обратном движении рука извлекла из закрепленной поверх ножен кобуры двуствольный «пистоль». Расстояние было плевое, и два горца получили по игле в голову с секундным интервалом. Третий так удивился, что даже не заметил, как Сом перебил его шею до позвоночника. Почти отрубленная голова завалилась на спину, и только после этого уже мертвое тело упало.
Временное затишье не означало, что мы вырубили весь заслон. Нидарцы погибли поголовно, а вот часть горцев только отпрянула в стороны, ошеломленная нашим напором. Их было еще вдвое больше, чем нас, но, как говорится, мы заставили себя уважать. Только теперь я увидел, почему защитники этой машины не зажгли прожектор. Они, конечно, пытались, и об этом говорили три тела с факелами в руках, но не добежали до неказистой конструкции прожектора всего-то пару метров и были застрелены из иглометов первой тройки.
— Сом!
Здоровяк не стал подбегать, а просто метнул в меня котомку с оставшимися зарядами. Урген экипировал нас с запасом, так что имелось еще три спарки «лепестков».
Кристаллы с хрустом встали на место, и я вновь не посмотрел на пирамиду перед активацией заряда. А пирамида-то была совсем другая.
Да чтоб тебя!
Скорее всего, это был тот метатель, который работал медленнее других, но подозреваю, что намного эффективнее. Конструкция была монолитной и не имела наклонного желоба. Ядро явно вылетало из отверстия в обращенной к стене грани. Рядом лежали такие же рычаги, как и возле остальных пирамид.
Да что там думать, особенно когда толпа горцев уже висит на плечах.
Не мудрствуя лукаво, я забросил артефакт в «жерло» и как степной сайгак понесся к скале. «Ящерам» отдельного приказа не требовалось, и они припустили следом за мной. Свое дело мы сделали, теперь осталось унести ноги — всего-то делов!
Первоначальный план тут же полетел к чертям, как только я увидел, что путь к западной оконечности стены открыт, — горцы стянулись сначала к месту битвы у второй машины, а затем побежали к нам. К тому же я вспомнил, как мы пробирались по завалам под скалами.
Изменив план, я поменял маршрут и побежал к точке эвакуации по прямой.
Если кто-то говорит, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять, пусть попробует побегать от смертельной опасности — уверен, у экспериментатора сразу изменится мировоззрение.
Ноги постепенно наливались свинцовой тяжестью. То, что на тренировках мы бегали в броне, сейчас как-то не помогало — ведь во главе угла моих занятий всегда стояла матушка-лень.
Все: добегу — обязательно займусь утренними пробежками. Уже в процессе осмысления обещания я понимал, что ситуация больше напоминает анекдот про летящего с десятого этажа любовника. Если добегу до стены, наверняка подумаю: какая же ерунда иногда приходит в испуганный мозг.
Полтораста метров пробежки казались мне настоящим марафоном, временами стучавшие в броню на спине стрелы настроения тоже не повышали. К тому же начало сбоить зрение. Сначала мне показалось, что заканчивается действие эликсира, но через пару мгновений пришло осознание того, что это всего-навсего рассвет. Видимость ухудшилась, и это было плохо, потому что основной задачей моего забега было не споткнуться о камень, преодолев последние в этой жизни метры на брюхе. И плохо будет не то, что погибну я, а то, что погублю всех «ящеров». Если упадет один из «ящеров», погибнут двое — упавший и тот, кто попытается его спасти. А если не повезет мне, за несколько десятков метров от спасительной стены лягут все.
На подходе к стене я даже не стал притормаживать и врезался в каменную кладку всем телом. Благо «чешуя» позволяла подобные фортели. Залитые потом и ослепленные рассветом глаза еле различили свисающую вниз веревку, и я с трудом намотал ее на кисть. Как только сверху поняли, что я готов к подъему, мое тело взмыло вверх как ракета. Остальные «ящеры» справились раньше, поэтому «летели» выше меня.
И тут мой ангел хранитель устало отвернулся, а запас везения кончился, как это обычно бывает в самый неожиданный момент. В затыльник шлема врезалось что-то тяжелое. Учитывая пылкую любовь горцев к метанию камней, это наверняка был увесистый булыжник. Вселенная на секунду отключила меня от общей сети, а через мгновение я понял, что отпустил веревку и лечу вниз.
Удар о землю выбил из меня весь воздух, так что следующие несколько секунд я только тем и занимался, что пытался вдохнуть. Черные силуэты «ящеров» исчезли за кромкой стены. Они не видели того, что случилось, а горцам на мои проблемы было наплевать, тем более что свое дело мы сделали.
Усталость навалилась душным одеялом, и стало как-то безразлично, что будет дальше. Хотелось только одного — чтобы Шип подольше не замечал того, что произошло. Смена власти в антидарийском отряде произошла раньше, чем планировалось, и без моего участия. В Шипе я не сомневался — он справится.
На небе услышали мои молитвы, и Шип ничего не увидел, зато ситуацию не упустили зоркие глаза абордажников, которых здесь по идее быть не должно.
Я лежал на спине, и стена выглядела для меня мощеной дорогой. И вот по этой дороге неожиданно побежали четыре фигуры в серой «чешуе» с гладкими лицевыми масками. Кронайцы привыкли карабкаться по корабельному такелажу, как обезьяны, так что подобный трюк был им вполне по плечу.
Абордажники в немыслимом, особенно в моем понимании, пируэте соскочили со стены, и трое из них тут же прыгнули вперед, на лету извлекая из ножен свои сабли. Тут же, прямо надо мной, раздался звон клинков. Четвертый кронаец ловким движением набросил мне на правую кисть веревочную петлю, и тут же сильный рывок едва не выдернул мне руку из сустава. Я взлетел вверх с ошеломляющей скоростью. Единственное, что удалось сделать, — до боли вывернув шею, увидеть, как толпа горцев ударяется о стену, погребая под собой четверку смельчаков.
На вершине стены трое моряков держали беснующегося Карна. Что ж, придется принять то, что парни спасали не меня, а своего командира: трое пытались сдержать коротышку, а четверо исполнили его самоубийственную задумку.
Боже, когда же закончится этот дурдом?!
«Не скоро», — так и не понял, была ли эта мысль моей, потому что через секунду вселенная осуществила в отношении меня более длительное отключение, погружая в темноту. Совсем как во времена моих переселений из тела в тело.
Возвращался я тяжело. Тело казалось настолько чужим, что появилось жгучее желание ощупать лицо.
— Да ты это, ты, — послышался голос Ургена. — Только выглядишь отвратительно. Сколько раз можно говорить, чтобы не глотал всякую дрань.
Ворчание и недовольство в голосе профессора не могли скрыть радости.
— Блин, словно с похмелья.
— А я предупреждал, — подал голос целитель. — Вот выпейте настойку.
Влитая мне в рот целителем гадость была еще противнее эликсира для ночного зрения, хотя куда уж больше.
Попытка открыть глаза и осмотреться привела к осознанию того, что у меня на глазах повязка.
— А это что за хрень? — В груди неприятно кольнуло ужасом.
— Ничего страшного, — тут же поспешил объяснить целитель. — Простая предосторожность. Вам нельзя резко нагружать глаза. Подождите немного.
Послышалось шуршание, а через минуту руки целителя начали снимать повязку. Проморгавшись, я увидел, что лежу не в своей спальной соте, а в углу пещеры. Кто-то даже соорудил из нескольких копий и горских одеял небольшой полушатер, отсекая меня от дневного света.
Глаза немного болели, но видел я терпимо. Досаждала только некая сухость, которую целитель тут же убрал с помощью капель.
— Мэтр, вы не могли бы меня «подзарядить»? Дел полно, а сил нету.
— Это нежелательно, но возможно. Надеюсь, раненых у нас в ближайшие пару часов не предвидится.
— Я тоже на это надеюсь.
Целитель положил руки мне на виски, и я вновь ощутил приятное действе целительной магии — морозное дуновение с фиалковым запахом. Похоже, ароматы являлись как бы визитной карточкой каждого целителя.
— Спасибо, мэтр.
Сначала Урген убрал одно одеяло, а затем, увидев, что я не щурюсь, сбросил с прислоненных к стене копий остальные.
В занятом нами помещении в принципе ничего не изменилось, только добавилось несколько жильцов, превративших жилое помещение в конюшню. Привязанный к штырю в стене Черныш вскинул голову и, увидев, что я живой, принялся жевать лежащее перед ним сено.
У стенки на походных подстилках лежали «ящеры». Они, как и мой скакун, услышали голоса и тоже зашевелились, даже потянулись к повязкам на глазах.
— Так, всем лежать и ждать, пока восстановятся глаза. Ничего со мной не случится. Вот Карн присмотрит.
Кронаец находился рядом и ожег меня злым взглядом. Я его вполне понимал — его друзья погибли по моей вине.
Урген помог мне облачиться в броню, потому что измученное тело плохо слушалось, а настои и «подзарядка» всего лишь заменили боль на онемение. Эх, поспать бы еще часов десять!
— Кого бы послать за старейшиной? — высказал я мысль вслух. — Жаль, Блода мы потеряли.
— В смысле — потеряли? — удивился Урген. — Да вон он спит снаружи. В соте, видите ли, ему неуютно.
— Да ну! — не поверил я и быстро вышел наружу. И правда — компашка горцев из клана Яростных Сердец привычно устроилась прямо на камнях, а посредине лежал весь синий от гематом, одетый в залитую кровью меховую жилетку поверх стандартных для обоих горных народностей грубых рубахи и портов Блод. Сразу бросилось в глаза, что жилетка-то была с чужого плеча и подозрительно светлая.
Вот жук, выкрутился.
Насильно разбуженный горец поведал то, о чем я и сам догадался. Поняв, что его соклановцы погибли, а вокруг враги в светлых мехах воюют с не такими уж друзьями в серых тужурках, Блод посчитал свое дело сделанным. Он прикинулся мертвым и, стащив с мертвяка тужурку, выполз с поля боя. За пределами сражения его посчитали раненым соратником и не тронули. Единственной проблемой было найти на стене участок, где дежурили знающие его люди, а так все в порядке — много синяков с парой царапин от врагов и дружеская стрела в плечо со стены от дальних родственников.
— Живучий ты парень, — подытожил я рассказ горца, невольно чувствуя радость от того, что он остался жив. Друзьями мы не были, но его смерти я точно не желал. — Так, давай к делу. Мне нужны старейшины.
— А подождать это не может? — Блод зевнул так, что едва не вывернул себе челюсть.
— Не может. Для меня каждый колокол времени как слиток золота.
— Ого, не хотел бы я оказаться на твоем месте.
— Ага, умер бы от жадности.
Горец, постанывая, поднялся с камня и потянулся. Это тут же было замечено одним из молодых сородичей, который быстро сбегал к поклаже горцев и так же бегом вернулся. Блод переоделся в принесенную помощником одежду и презрительно отбросил окровавленные ошметки.
Здорово же он устал, если лег спать в трофейном облачении.
Главного старейшину мы вновь нашли на надтоннельной башне. В этот раз его сопровождали лишь двое из совета.
— Старейшина, мы выполнили свое обещание и ждем награды.
— Горы благодарны тебе, чужеземец, — улыбнулся старейшина, но его улыбка мне не понравилась. — Как только враги уйдут восвояси, ты сможешь отправиться в замок демона, а Блод получит своих родичей и имущество.
— Старейшина, мы говорили об уничтожении машин.
— Мы говорили о победе, чужестранец. Нидарцы могут выдумать еще что-нибудь, с чем мы не справимся без помощи Черного Ящера.
Три коротких слова на русском языке немного ослабили тугой ком ярости в груди и заинтересовали старейшину.
— Что?
— Я сказал, что ты очень мудрый старейшина.
Глаза горца заледенели — он правильно понял иронию в моем голосе и догадался о смысле слов.
В принципе мне было плевать на его тонкие чувства — больше волновал выход из сложившейся ситуации. Так что, задумавшись, я подошел к краю башенной площадки и посмотрел на лагерь врага. Судя по всему, уходить они не собираются, впрочем, как и штурмовать. Конечно, надолго нидарцев не хватит: помощь горцев — это очень дорогое удовольствие. Но меня безнадега врагов не грела, ведь за каждый час я действительно был готов платить по слитку золота. Увы, горцам сейчас нужно было совсем другое.
Так, попробуем разделить проблему — у нас есть сидящие на руде горцы и желающие получить эту руду металлурги. Подумаем, что нужно детям гор, а главное — чего эти самые «дети» не хотят? Работать они не хотят — видите ли, это недостойно воина! Так что сидят на руде как собака на сене. Теперь подумаем о нидарцах.
Смутная идея забрезжила где-то в подсознании, и я поспешил ухватить ее за хвост.
Честно говоря, гениальностью моя идея не пахла, но на безрыбье, как говорится, и рак сойдет за осетра.
— Старейшина, позволь мне провести переговоры.
— Мы не пойдем на их условия.
— А можно уточнить, на что вы не пойдете?
— В горах могут жить только члены горских родов, а нидарские торгаши больше не пройдут дальше Костяной Стены и Прохода Эха.
— Это принципиально?
— Это новый закон гор!
— Шикарно, — мне оставалось лишь выдавить измученную улыбку и подозвать к себе Блода. Мы отошли подальше от старейшин, застывших, как пятники надменности и глупости.
— Так, Блод, два вопроса: принимают ли в горские кланы чужеземцев и нужно ли на это разрешение совета старейшин?
— Да, самые достойные из чужеземцев могут стать горцами, и разрешения на это не нужно. Кланы сами решают, кого принять, а кого изгнать.
— Прекрасно. — Ответ меня порадовал. — Собирайся, мы пойдем на переговоры.
— Ты что-то решил, имперец? — Когда мы вернулись к главному старейшине, любопытство все же проделало трещину в маске его надменности.
— Да, старейшина. Вывешивайте, что там положено. Попробуем договориться с нидарцами.
— Ты не можешь говорить за совет.
— Не могу, зато он может говорить за свой клан. — Я ткнул пальцем в Блода.
На лицах всех присутствующих горцев застыло удивление.
Третий спуск со стены был значительно мягче предыдущих, или это я просто привык?
На переговоры мы шли в том же составе, только «ящеров» замещали кронайцы тем же числом, да и сами переговоры сразу пошли по другому сценарию.
— Стойте! — крикнул нидарец в «кубической» броне, когда между нами осталось метров тридцать. — Пусть ваши люди с трубчатым оружием останутся на месте…
Через минуту, не увидев никакого трубчатого оружия — шестиствольника я не брал, а кронайцы имели при себе только арбалеты, — нидарец немного стушевался, но все же продолжил:
— В общем, ближе пусть подойдет только Черный Ящер. С горцем я говорить не буду.
Интересно, откуда житель Вольных Королевств узнал обо мне? Хотя чему удивляться, если меня узнает каждая собака даже в диких горах?
Мы сошлись посредине условной площадки между нашими людьми.
— Вы принесли нам большие убытки, Черный Ящер…
— А в будущем обеспечу еще большие доходы, — не дал я нидарцу развить обвинительную речь.
— То есть? — удивился мой собеседник, наверняка уже представлявший, как будет отчитываться перед боссами за проигранный доход.
— Если бы вы согласились поговорить при первой встрече, машины остались бы целыми, а наши люди живыми, — немного погрешил я против истины. — Но вы посчитали, что сила за вами. Не хочу давать наставлений, но вам это может пригодиться в будущем. Сила без разума теряет все свои преимущества.
— И эта ваша великая мудрость принесет мне доходы?
— Нет, доходы принесет руда из горных месторождений.
— Старейшины решили пустить нас в горы? — От удивления нидарец забыл все обиды.
— Я не сказал, что вас пускают в горы, я сказал, что вы получите горную руду.
— Но как?
— Позволите пригласить для переговоров предводителя клана Яростных Сердец?
— Конечно, — как завороженный, ответил нидарец.
Я махнул рукой Блоду, а мой собеседник сделал успокаивающий жест своим людям.
— Думаю, ближе вы познакомитесь чуть позже, а сейчас я вкратце объясню мою идею. Блод, сможешь ли ты принять в свой клан пару десятков чужестранцев?
— Если они окажутся достойными воинами — конечно.
— А если это будут не воины?
— Ты предлагаешь мне уронить честь клана и принять какую-то шваль?! — раздул ноздри горец.
Я специально не обговаривал с ним деталей плана, чтобы нидарец видел, что его будущего партнера приходится уговаривать.
— Блод, ты еще этого не знаешь, но твоего клана уже нет. Три десятка воинов не смогут защитить толпу женщин и детей. Как только все уляжется, те же Быстрые Кулаки вернут себе и твою сестру, и остальных.
— А невоины-чужаки помогут защитить?
— Нет, защищать будут изгнанники, которых ты тоже примешь в свой клан.
— Еще лучше, — совсем растерялся горец. Нидарец тоже ничего не понимал, но благоразумно помалкивал.
— Сколько в горных городах изгнанников из разных кланов?
— Сотни.
— Ты примешь их в свой клан. Все, кто не разучился держать оружие, встанут на защиту клана, остальные пойдут в шахты добывать руду. А чужаки, которых ты примешь в свой род, помогут сделать это правильно. Думаю, найти грамотных мастеров, готовых переселиться в горы, найти нетрудно? — спросил я у нидарца и увидел утвердительный кивок. На лице торгаша появилась довольная улыбка. Посланник металлургов идиотом не был и понял все быстрее горца. — Блод, начнешь добычу руды с территории своего клана. Сколько у тебя заброшенных шахт?
— Есть какие-то две дырки.
— Пока этого хватит. Потом перейдешь на шахты соседей.
— Так они мне это и позволили, — проворчал Блод, которому идея превратиться из воина в горнопромышленника совершенно не нравилась.
— Когда увидят золото, то позволят тебе и не такое, — улыбнулся я горцу и добил его простым предсказанием: — Блод, пройдет всего пара лет — и старейшины поймут, что это дело не позор, а очень выгодная штука, даже выгоднее наемничества. Они захотят перетянуть одеяло на себя, но будет поздно, потому что клан Яростного Кулака станет самым сильным в горах. Только не старайся усидеть на двух стульях сразу, а то задница треснет. В политике ты пока не стоишь и медяка, так что втайне договорись с вашим главным старейшиной и пообещай ему половину доходов.
В глазах горца мелькнула жадность, он вполне может сделать глупость, но это уже не имеет значения, а важно было лишь то, что нидарцу идея понравилась, и уже к вечеру войска нидарских наемников начали уходить от стены, развязав мне руки.
