ГЛАВА 7
Окрестности форта. Проклятое оружие
Прошло две недели с момента высадки экспедиции «Беринг» на берег Амазонского залива. Событий было много. С чего начать?
Сижу вот на развалинах башни, положив руку на выщербленный каменный блок, и думаю: а что из случившегося за эти дни зацепило, «чтобы аж под кожу»? Чтобы оглушило. Нет, слишком сильно. А если «ушибло»? Это приемлемо, как говорит Костя Лунев. Такие моменты есть, и сейчас, здесь, на вершине горки возле Секвойки и даже чуть выше ее, мне представился отличный момент для спокойной сводной оценки итогов.
К моему сожалению, в череде ежедневных забот и проблем очень много вопросов и тем оружейных, так пасьянс складывается: куда ни ткнись — огнестрельная напасть преследует меня постоянно, быстрей бы от такой оружной повседневности избавиться. Наверное, это болезнь роста.
Начну с плохого. Спойлер, плиз:
Включен режим ограничения.
Огнестрельное оружие всех видов и типов — поставка заблокирована.
Осознали?
Смотрящие зарезали Форт-Россу любое огнестрельное оружие.
Слышу животные крики на галерке, зубовный скрежет в партере и приглушенные маты в дорогих ложах. Болтище! В смысле, вообще все зарезали. Любое.
Ничего «шоколадка» не дает.
А Сотникову дает, РДО мы обменялись сразу же после того, как мальчика выдворили за двери магазина для взрослых. И я теперь знаю, в чем тут дело. Маячок «не хрен много воевать» тут не самый главный, несколько не то… Просто Смотрящие предусмотрели появление на южном континенте представителей развитых сильных анклавов с севера, некоторые из коих уже и свое оружейное производство имеют.
И прекрасно представляют, что бывает, когда на такой вот «пятнашечно-полканский» материк приваливает Большой Дядя С Пушкой. И начинает диктовать, фильтровать, покорять огнем, мечом и веским словом… За колумбами да веспуччами идут кортесы, а это конец местной цивилизации, всем ее наработкам и опытам, эволюция закончилась. И никаких иллюзий насчет «сейчас же не те времена, товарищи!» — тут те еще времена, господа, помню я концлагерь под Давосом… Ну, пусть не концлагерь, а трудовой лагерь, кого это обманет.
А еще Писатели знают, что мы много с собой не привезем, все дедвейты учтены. И Сотников теперь еще трижды подумает, прежде чем начать переброску сюда горы оружия. Однако понимание причины подталкивает меня к мысли, что в случае выбора правильного вектора Писатели могут зажим со шланга и снять.
Может, я и неправ, но другого мотива столь жесткого ограничения в упор не вижу — нас сюда пустили не для того, чтобы сплошными зачистками полян заниматься, а ассимилировать и укрупнять. Да, кругом оружие…
Сначала я тупо замер, пытаясь после прочтения строки что-то сообразить. Что вдруг за сложности, я ведь уже брал снаряды к «эрликону»! Оказывается, боеприпас добыть не проблема, дают. Что уже есть, то и получишь. А вот сами стволы — болт и даже шкворень. А еще за день до этих новостей скандалист Хвостов ходил и ворчал, зачем «эти бестолочи» суют в виде поощрения ППШ.
— Лучше бы вы нам лимит веса подняли! — заносчиво предлагал он осенним небесам. — Или ассортимент в одном сеансе разрешили.
Теперь уже не ворчит: отныне поощрение — единственный способ обхода оружейного ограничения. Кинулись пересчитывать запасы свободного оружия, которое привезли с собой. Запасов оказалось очень мало. Вот что осталось после раздачи самого необходимого вновь прибывшим колонистам:
1. Укороченные кавалерийские мосинские карабины «колчак» — 2 шт.
2. Револьверы «Наган» — 2 шт.
3. Карабины «Сайга МК-03» — 1 шт.
4. Полуавтоматические ружья «бенелли-рафаелло» — 3 шт.
5. «Хаудахи» 12 кал. — 4 шт.
Таков особый резерв Ставки, находящийся в оружейке на первом этаже форта. Завидно? Во-во… Правда, к списку добавились два пистолета-пулемета ППШ, вкинутые за наших и итальянцев. И кое-что еще, но об этом позже.
За французов Феде ничего не дали, за неимением таковых в составе анклава Форт-Росс: только они прослышали о существовании Новой Франции, как сразу заколыхались — всем сердцем хотят попасть туда, к своим! Я ни удивляться, ни возмущаться не стал — выбрали люди свой путь, и хорошо. Мне в чем-то даже выгоден такой выбор соседей. Франки продолжают жить в своей дальней локалке, являясь своеобразным кордоном на юге, нашим заслоном и заставой. И мне нужно, чтобы заслон был боеспособен. Сотрудничество, помощь, работа на Форт — все это оговорили, я не собираюсь бесплатно помогать всем живущим на планете, и во имя мира на земле давайте-ка искать обоюдно-выгодное.
Но семья галлов вменяема, хозяин — разумный мужик, тумана по берегам нет, и проблем тут не вижу. У бывших граждан Пятой Республики на троих мужчин изначально были два ствола: полуавтомат «Фабарм» и чешская болтовочка с оптикой. Два нагана я им отдал как союзникам… Пистолеты и револьверы всем будут нужны, очень нужны… Как повседневка, прежде всего для работы в поле возле дома, на участке, по хозяйству. Постоянно таскать на плече хитинный ствол во время работы с тяпкой невозможно, как невозможно вечно жить в режиме повышенной тревожности. Рядом ствол ставить — не выход, до него еще надо будет успеть добежать. Самый простой пример, навскидку: выбегает местная крупная степная лиса и кидается к курам. Или к гусям. Или к кошакам. Налетает орел, они тут есть, или кречет… А то и зверь покрупней прицокает, которого надо отвлечь, пока не впрягутся стволы помощнее, или же напугать грохотом. В конце концов, всегда возможно и неожиданное появление незваных гостей. На порубке леса, на вспашке и строительных работах, да мало ли…
Про личное оружие второй линии на поле боя сейчас не говорю — очевидное.
Я на голубом глазу рассчитывал уже здесь спокойно набрать на сто двадцать кило револьверов и использовать их в дальнейшем как ходовой товар… Не вышло.
Итак, франки не присоединились.
Но симбиоз обещает быть успешным. Заметил, особое у них сознание. Катрин мне давно еще говорила, что к Германии она бы не примкнула, типа ей не в уровень, — вот такие понты. Ну, что-то мне тут понятно. Много ли на свете есть стран, имеющих свою боевую авиацию, мощный флот, космодромы и ядерное оружие? Французы из числа таких, они имеют. Это признаки Державы. У них и здесь есть Родина — как же не стремиться туда? Хотя бы посмотреть. Ведь даже их некая нынешняя пассивность в метрополии ни о чем еще не говорит, так думаю, что это просто застарелый шок.
Я выше говорил о союзниках? Это немного не так, о равноправном союзе речи и быть не может: французы приняли протекторат. И вот тут им деться было некуда. Общину с отрицательной комплиментарностью я выжму с поляны сразу, веселым дружественным пинком. Уже потому, что здесь встали мы.
Жоэлю Дюрану, главе маленького франко-клана, красочно и емко описала ситуацию Катрин Гийяно:
— Дорогой мой Жо, никаких других решений нет и быть не может! На местных землях встал новый князь. Или барон, если хотите. Ведь мы с вами вполне можем это понять, вспомнив свою бурную историю, не правда ли? За спиной барона стоит крепкая гвардия и патронат метрополии. Он будет собирать вокруг себя земли и людей, надежно защищая их жизни и справедливо требуя в ответ полной лояльности, как и помощи в решении своих проблем. И, клянусь вам в том, всей округе несказанно повезло, что и барон, и власти метрополии крепко легированы разумными гуманитарными добавками.
— Не стремайся, бригадир, ножи за вас поднимем. Но и вы на делянке постарайтесь, — со всей душевностью добавил Гоблин.
Я поспешил вмешаться, что-то уж больно образно получилось:
— Месье Жоэль, тут все не так жестко и рационально, как представили мои коллеги…
— Что вы! Наоборот! — заулыбался француз. — Нас вполне устраивает, что все именно жестко и рационально!
Так вопрос с протекторатом был решен, и мы пожали руки.
Теперь по договоренности франки вместе с итальянцами перетаскивают к нам разобранную локалку «челентанов». Прикинули-посчитали, и оказалось, что таскать квадрами на прицепной телеге бревна готовой высококачественной конструкции выгодней и проще, чем рубить новые стволы и строить новую же избу такого же качества. Даже при длинном плече.
А вот итальянцы размышляли ровно столько, сколько мы обедали у них в гостях. Узнав, что в новом мире никакой Италии нет, а есть лишь мутная роль прислужников в далеком Базеле, члены клана созрели моментально: теперь они граждане Колонии.
Справедливости ради, они не совсем итальянцы — сицилийцы. Глава семьи держал небольшую кофейню-кондитерскую в Палермо. Зовут его Джузеппе Риччи, невысокий, резкий, лысоватый мужик сорока семи лет, тертый, битый, но жизнерадостный и веселый. Реал он знает; как я понял из рассказа, просто так кофейни в Палермо не встают: приходится общаться и с властями, и с бандитами. Его жена Лаура, которую он ласково называет Лоретта, демонстративно дистанцируется от бывшего бизнеса мужа: ведь она интеллектуально работала учителем физики в какой-то крутой частной школе. В большой и довольно дорогой квартире семейства Риччи вместе с родителями находились дети далеко не малышового возраста. Старшему сыну, Андреа, не в отца высокому, подкачанному парню, на днях стукнул двадцать один год. Отец купил ему крытый грузовичок «исудзу», работал отпрыск на папашу и на стороне, часто мотался в Мессину, но сполна насладиться вольной жизнью водителя грузовика не успел — попал. Младшему, Бруно, семнадцать лет. И две дочки-красавицы — шестнадцатилетняя Кармела и четырнадцатилетняя Рита.
С оружием у бывших жителей Сицилии, пожалуй, дело обстояло лучше, чем у всех остальных. Даже не знаю, встретим ли мы еще столь подготовленных по теме потеряшек. Если, конечно, в пелене поисков нам не попадутся американцы из Техаса или Аризоны.
— Знаете ли, поставить и содержать кофейню в первом округе Палермо очень сложно, уважаемый Тео. Приходится решать самые разные вопросы. Но в стране коза ностра особых проблем с уличной преступностью нет, как их нет и с молодыми людьми, не имеющими определенных принципов. Это такие…
— Беспредельщики, — охотно помог ему Сомов. — Отморозки без понятий.
— Простите, кто?
Полиглот Катрин быстро разъяснила сицилийцу специфический термин.
— О да, сеньоры! Именно такие! — обрадовался папаша, глядя на Гоблина с большим уважением и интересом. — В последнее время внутри коза ностра обострились отношения между «старыми» и «новыми». Новые — это «Стидда», сброд из гангстерско-мафиозных группировок, специализирующихся на вымогательстве, грабежах и прочих тяжких. И хотя «Стидда» вряд ли сможет представить в ближайшем будущем серьезную угрозу криминальной монополии старого крыла коза ностра, в последнее время их бойцы постарались зацепиться за Палермо. Мне пришлось приобрести кое-что на черном рынке. Как и многим моим друзьям…
«Кое-что» у сицилийца в закромах оказалось весьма неслабым, жаль, друзей его рядом не оказалось в день «П».
У клана в арсенале два пистолета — легендарные «береттовские» девяносто вторые и удивительный коротыш, пистолет-пулемет «Spectre М4» с двумя четырехрядными магазинами коробочного исполнения емкостью в пятьдесят патронов «para». Из особенностей девайса — самовзводный УСМ, дающий вероятность мгновенного применения оружия, и исключение из списка возможных проблем напасти перегрева ствола при длительной стрельбе. Достигнуто это за счет синусоидальной нарезки ствола и своеобразного принудительного воздушного охлаждения. Совершенно бандитская вещь — тот еще кофевар в Колонии появился.
Все сталкеры из него уже постреляли: экзотика…
Парни в семье разной степени боевитости. Старший Андреа — готовый боец, лишь потренировать надо. Младший худенький Бруно с грустными глазами больше романтичен и задумчив, чем грозен настроем. Он серьезно увлекается гитарой, песни романтические сочиняет, рулады выводит. Девочки томно вздыхают и мнут батистовые платочки. Кстати, пока не забыл. Вот что я заметил: спрос на брутальных мужчин в российском анклаве неожиданно мал — слишком много их вокруг, бруталов. А вот таких, как Бруно или обманчиво субтильный молодой сербский скрипач в «Двух Стрелах», мало… Так что амбал с топором — хорошо, конечно, но девушки все еще любят романтику тонкой толедской шпаги и красивые слова, сказанные тихим мужским голосом без матов.
А девахи сицилийские… Это ж южная песня!
Вы угадали, танцы уже наклевываются. «Молодняк с бутыльками» начал чаще мыться, стираться, пытается бриться, только что пулеметные ленты и галстуки-бабочки на себя не навешивает. Ко мне уже подходили тинейджерские представители с просьбой устроить вечером на волейбольной площадке дискотеку, и я откровенно растерялся, хоть и сам никак не старик: выдуло из башки такое! Охрану надо, присмотр… Но сильфида быстро вправила мне ум, так что плясать в выходные будем, Вотяков даже цветомузыку обещал склепать на скорую руку.
Дикарка Джемма Клюева сразу нашла свое место в компании Ленни и Катрин, где получила роль младшей подруги и покровительство. Даша Стародубцева, Кармела и Рита Риччи образовали свой кружок пубертатных хохотушек. Глаз да глаз… ох, подумать страшно… Тем более хорошо, что в форте появился педагог.
Дети закрывают прорехи в сельхозработах, благо таковых пока немного, и они под управлением Ольги вполне справляются с ежедневной мелкой текучкой. Но уже вылезла тема обучения! Что, как, где… Лоретта составляет план, но один я правильного решения не приму, буду собирать совещание. А вот обучение стрельбе есть дело наиважнейшее, стреляет новый народ просто безобразно, даже опер Алик далеко не идеал.
Локалка клана Стародубцева собрана, и тут опять спасибо Хвостову: опыт у него немалый, одно время по поручению Дугина суперслесарь занимался малой механизацией перетаскивания локалок, — давняя практика, зачем бросать добрые избы в лесах. А вот печей пока нет, как нет и мастеров по их кладке. Мужчины натащили камней, чуть не дали в глаз Даниле за назойливо-мудрые советы и теперь, подглядывая в ноутбук, ваяют вечерами две печки, по одной на семью. Все происходит очень медленно, потому что целевого времени я им на это не даю: очень много общинных дел.
Старожилы помогают. Мы, бояре, народ работящий, такая уж наша боярская доля.
У меня теперь фельдшер есть. Точнее, старший фельдшер травмпункта Барина Стародубцева. Форт-Росс имеет полноценный медпункт с отдельной палатой на две больничных койки, и с этим свободные помещения первого этажа форта закончились. Скупердяйский народ эти Смотрящие, чего бы им побольше размером форт не слепить?
Людмила Клюева пошла к Ниониле, по профилю. Алик поселился в форте, в небольшой каморке второго этажа левой башни, который мы назвали Бастионом. Черкес вообще быстро влился. Я его проверил через Уксусникова, и шериф радировал коротко: годен. Позже прислал и пояснения. В рассказе наркополицейского совпало практически все, за исключением мелких деталей, что нормально для человека, попавшего в незнакомую компанию. Или в интернет… Его ПММ я поначалу прибрал как сувенир, думал, пусть пока в оружейке лежит, но картинка выписывается такая, что мне придется «макаровские» патроны заказывать, как ни жаль тратить на то день поставки.
— Командир! Еще полчаса! — крикнул снизу Вотяков.
Юра внизу под башней ковыряется. Разложил запчасти, колдует. Я крикнул дежурное «ага», пусть подумает.
— И десяти минут хватило бы, че там неясного, — проворчал рядом Кастет.
Ладно уж, убедиться спец хочет. Но и мне уже понятно — мертвая тема. Не получится тут камеру ставить, уже вторую угробили. На холмах живут кречеты, крепко подправленные Писателями в массо-габаритных характеристиках. Храбрые и злые. Первую камеру они раздолбали сразу же! Кому понравится, когда в твоих исконных владениях появляется пахнущий железом, пластиком, человеком и машинной смазкой черный предмет, который сидит на башне, по-циклопьи крутит единственным стеклянным глазом и временами жужжит? Явный конкурент. Ну, так и получи в бубен! Конкурент атаки не выдерживал, а зачищать поляну я никому не дам: так моментально подлая мелкая и средняя живность расплодится…
Теперь это Замок Царицы Тамары. ЗЦТ, или «Томка», как по-деловому говорят сталкеры. Карты разведданных земель, объекты и гидронимы постепенно уточняются и дополняются. Например, группу каменных островов южней острова Джоны назвали не просто «Клыками», а «Клыками Гоблина», в память о стоматологических проблемах, с которыми он в то время молча знакомился в полную силу. Лунев такое чудное название предложил… Мишка сначала надулся, но известный приколист Костя манипулировал другом умело:
— Мишган, ну посмотри… Клыки — а это явные Клыки — есть, а имени звонкого нет! У тебя же связь с ними была, ментально-тактильная. И как назвать? «Клыки Сомова» — некрасиво, «Мишкины клыки» — что-то из писателя Николая Носова, непочтенно… Тогда уж «Клыки махайрода», но тут зверь не при делах. Имени меня остров уже есть, и это неправильно, тебя там что, типа, не было? Неуважение к дедушкам. Вот я и предлагаю — «Клыки Гоблина», красиво и звучно. Ты на табличках что пишешь?
— Ну, типа Спецназ КГБ, позывной и для мозга что-нибудь.
— На обратном пути кто-нибудь заедет и воткнет: «Мои Клыки. GOBLIN KGB RUSSIA». В уровень и в силу. Хрен кто покусится!
— Не, ну его на фиг, чет разводка какая-то…
— Хорошо, — терпеливо кивал Лунев, — мужики, пацан не согласен, давайте поменяем. Пусть будет «Клыки Хельги».
И тут Сомов заржал:
— Да хрен с вами, обзывайте.
Теперь на карте так и написано «Клыки Гоблина», Северный, Средний и Южный…
Главная башня форта стала Донжоном, а маленькая башенка — Башней Прекрасной Елены. Это Данька вдвинул тему: у него в России девочка знакомая осталась, видите ли, неразделенная любовь. Прямо драма… Уважили коллегу. А девочка еще услышит о герое, когда выйдет замуж за илососа.
— Может, сверху сетку поставить? — в отчаянии сам себе громко предложил радист.
— Не спасет, товарищ Кренкель! Они сюда орла позовут, в порядке шефской помощи, — почти серьезно заметил Кастет. — Юр, давай не будем с ними ссориться, пригодятся птички.
— Не, ну че за дела! Кто тут хозяин?
— Да ты хозяин, ты… Никто не полетит твою «Унжу» дятловать. Не каждый дятел способен на ударный подвиг.
Ладно, время еще есть, может, придумает что-то. А мы дальше пойдем.
В том, что оружейный магазин закрылся, ничего фатального нет. Главное, патроны дают. Работать надо больше, искать локалки, присоединять пятнашек, валить герильяс — вот оно и добудется. Но трудностей запрет добавляет. Больше всего меня злит невозможность взять ружья гладкоствольные, позицию, которая в России вообще не вызывает трепета. Не сработала у меня чуйка. Да как бы она сработала: очень уж нестандартен ход, разорванный шаблон был очень стоек.
— Юрец, завязывай давай! — приглушенно крикнул Костя. — Забодал. Протянем к Томке маршрут патруля, ребята будут заезжать, посматривать, контролировать.
Радист, колдующий возле разложенных на брезенте блоков, что-то буркнул, но завязывать не поторопился.
Крутой склон горы или холма (так и не определились окончательно) падает к воде. Отсюда видно форт, теперь уже его не спрячешь: разрослось хозяйство. Склон за спиной короткий и пологий, холмы волнами уходят к западу. С нашей стороны из растительности лишь жиденькие кустики, незаметно подкрасться проблематично. По левую руку — вершины огромных секвой, кажется, что они совсем рядом. По правую руку стоит небольшой сосновый бор, затем полоса смешанного леса, загибающаяся к западу, в долину. Вдоль нее идет тропа к локалкам соседей.
Здесь легко дышится, свободно. Нравится мне место.
— Мля, Федь, ну как его отвлечь, а? — тихо пожаловался мне сталкер.
Я пожал плечами. Отвлекать себе дороже, потом на нас и свалит.
Чуть в стороне, злорадно усмехаясь, летала пара крупных кречетов. Это вам не береговые крачки: сдуру людей атаковать не будут, слишком умны. Но после нашего ухода все тут тщательно проверят.
А что, Кастет насчет патруля дело говорит.
Сейчас такое уже возможно: перекрытие на башне какое-никакое мы сделали, поставили тяжелую дверь, в каменном строении вполне можно делать схрон, пункт временного поста патруля. Запасы кое-какие сложить… Здесь патрульным можно будет укрыться в случае опасности. И сигнализация проста: даже если что-то случится с рацией, достаточно зажечь дымовуху — с форта сигнал заметят.
Людей стало больше, и это сразу почувствовали все.
Теперь на ночном дежурстве двое мужиков, что резко повысило качество охраны.
У Клюевых с собой оказалась некогда белая собака дворовой болонской породы, не пойми кто: невеликая, косматая и, в ростовском реале, очень скандальная. Из тех комнатных песиков, что старательно пытаются умереть от инфаркта, заходясь по полчаса в истерическом лае при каждом движении соседей по лестничной клетке. Платформа очень быстро выбила из Гулечки лишнюю дурь: к зверю вернулись многие правильные инстинкты. Теперь бегают вместе с приосанившимся Боцманом слаженной боевой парой.
Заработал патруль на шуш-багги, наконец-то собранном Хвостовым.
Удачный получился аппарат, фактурный, постаповский. Впереди стоит турель под ППШ, дикая вещь, инициатива суперслесаря. Никто пока не может сказать, насколько удачна дикая идея, реальной практики — тьфу-тьфу — пока не было, мне же это поначалу показалось полной блажью. Но я всегда необъективен к автоматическому оружию… время покажет. Да и нет у меня другого автоматического, чтобы отдать его на постоянку. Пулемет парни берут по ситуации. Но иногда его просто нет, если лодки уходят в залив или на реку. Такой вот рок-н-ролл — как умеем, так играем.
Патрульные сидят рядом, за спиной у каждого в стаканах закреплены штатные «хаудахи». Плюс оружие группы. На машине установлены две фары-искателя, рация, пугач-ревун, имеются дымовые шашки, пара гранат, ракетница, запас еды и воды, аптечка. Сверху тканевый навес, ездят в брониках. Наиболее загружены итальянцы — с них, как и с наших пятнашек, два экипажа. Но «челентанам», которые пока по наследству живут в армейской палатке («гостиница», по-нашему, таковой ей и быть, чувствую), еще избу надо таскать да собирать на новом месте. Закон простой: хотя все честно помогают им в этой работе, но круче всех должен шевелиться заинтересованный. Все их имущество — мебель, холодильники, сейфы и прочий скарб — пока стоит в большой палатке.
А кто сейчас в патруле? Точно не помню график дня, но вроде бы Алик с Игнатом Стародубцевым. Значит, из личного оружия у них два нагана, «колчак» да «беня», если Игнат взял. И «Дегтярев»: в акватории никого, ПКМ сегодня в форте.
Решено, протянем маршрут до Царицы Тамары.
Патрулирование — очень полезная штука. Если отрабатывать маршрут ежедневно, то эффект будет очень хороший. Патруль быстро начинает видеть, помнить и определять: по виду, положению, звуку и даже запаху. По изменившимся крикам птиц, по поведению грызунов. Первые два раза я сам ездил, составил подробную карту маршрута, нанес рельеф и ориентиры, места особого внимания, основные приметы и маркеры, точки остановки, пути съезда для дополнительного осмотра. Решил, где поставить сигнальные мины, гнутые кусты, положить в траву сухие ветки. Остальное патрульные быстро добавили сами, и уже через два дня у групп появились свои приметы и маркеры.
Весь залив намертво перекрывает РЛС «Унжи» и «Клевера», на судне радар включается при повышении степени тревоги, что определяет дежурный. Берегом на нашей стороне пройти с юга невозможно, в том мы с сильфидой лично убедились, залечивая болезненные ссадины от колючек. Собственно, с пришельцами так и получилось — только они вышли из плавней, прошли ближний островок правого рукава, названный Цусимой, как РЛС их «схватила».
Со стороны степи радар перекрывает пространство вплоть до предгорий. Если на технике пойдут, засечет сразу же. А пешком по саванне шлепать не совсем комфортно. Особо ночью: рычат часто.
Маршрут патруля идет вдоль берега до эвкалиптовой рощи, там первая остановка для осмотра. Потом багги сворачивает направо и идет вдоль границы леса, на удалении триста метров от линии деревьев. В нескольких местах патруль произвольно подходит к лесу — случайным решением либо по признакам.
После четырех километров на юг группа останавливается на тридцать — сорок минут в небольшой редкой рощице посреди саванны, экипаж осматривает панораму. Потом, пересекая долину дальше, ребята выходят на тропу, что идет к локалке французов, иногда заезжая к ним. Сейчас мы подгадываем график движения так, чтобы квадроцикл с телегой, вывозящий бревна, пересекался на маршруте с патрулем. Возвращаются они вдоль холмистого гребня, а теперь будут сворачивать и к ЗЦТ.
На всем протяжении один человек фотографирует местность. Заступающая смена сначала отсматривает фото, сделанные предыдущей группой, проверяет метки, интуицию, намечает план проверок. Несложно и эффективно. С наступлением темноты патрули уходят: рисковать потерями от нападений хищников я не хочу. Кроме всего прочего, патрульные при случае добывают свежее мясо, порой белуя и потроша прямо на месте, чтобы не свинячить лишний раз в поселке.
Сталкеры на квадре или на моем мотоцикле — мангруппа: не особо мудрствуя, я полностью копирую структуры и практики Замка Россия. Практически весь путь патруля отслеживают камеры «Унжи». А «эрликон» способен поддержать группу огнем до четырех километров, правда, это уже шаманство. Второй багги очень нужен — идея оказалась удачной.
Прибавится людей, поселений и кордонов — выделю шерифа, вот Хагауджева на пост назначу. Пока же такой возможности нет, как нет и особой необходимости.
На общинных работах в Колонии пашут все, невзирая на должности и звания, и это тоже практика первых месяцев Замка. Освобождаются лишь те, кто в наряде, патруле или на внешних заданиях, да и эти успевают прихватывать. После обеда в форте общий сорокапятиминутный отдых, хотя Светлана настаивала на часовом перерыве. Физической работы очень много, все подкачались, набрали тонус, подтянулись и похудели. Но еда идет как в топку, и после сытной трапезы все ходят полусонные. В перерыв многие даже ухитряются немного поспать, Светка говорит, что даже короткий дневной сон очень полезен при таких нагрузках для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. Чудно.
И дальше опять пахота, уже до заката. Объективности ради стоит заметить, что сейчас нагрузка спала, многое уже сделано. А как только поставим вторую локалку, заранее названную «Палермовка» (по аналогии с первой «Ростовкой»), появится вожделенное свободное время.
Ничего, скоро польет, и времени того будет навалом.
Опять про оружие. Да никак без него не получается!
И дело тут даже не в вероятных атаках, а в фактическом увеличении числа людей, функций и потенций. Есть патруль — его надо вооружать. Есть новый паровой баркас — надо и туда что-то дать. Есть мужчины, которые могут и будут, — обеспечь их, Федя, стреляющими предметами.
У сталкеров появился стажер, и очевидно, кто он.
Данька недавно приобрел вместе с рацией официальный боевой позывной — «Змей». Вот так вот! Лучше его зайцем в трюм никто не проникает. Парень получил крещение, обстрелян — очень важный момент в становлении воина. Кроме закрепленной «сайги» у Сухова с недавних пор на поясе висит пистолет. Через это дело пацан не столько общается со сверстниками, сколько трется возле Гоблина и Кастета, взрослея реактивно. Тут они похожи с Сашкой. Дружат, кстати.
Второй ППШ я отдал Эйнару Даггсону.
И вот почему.
— Вот так я тебе скажу, молодой конунг… Отдай ты мне «Королеву», — заявил мне как-то этот крепкий северный мужчина. — Вспомню великих предков, стану капитаном парового драккара. Ничего сложного там нет, Дэниел поможет, а сидеть на мебели скучно, новый мир ждет от меня другого, душой чувствую! Мне нетрудно по надобности стул построить или ставни собрать… Вблизи мы и сами с Хельгой сходим: столяру ли хороших дров для машины не найти… А если подальше, так дашь сталкера в укрепление.
Уважаю мужика. Солидный человек, с духом, характером, ясностью в уме и желаниях — такому и надо быть капитаном. Оказывается, исландец поговорил на эту тему с Маурером, и Ули идею полностью одобрил. Ну, они вообще — общие души… клуб веселых капитанов.
— Отдавай, Тео! — горячо советовал шкипер. — Баркас будет в идеальном состоянии, никто лучше его не справится.
Пистолет-пулемет и при необходимости «Удар» на турели составляют главную огневую мощь нового рейдера. У самого Эйнара есть «колчак» и револьвер. Три дня назад «Королева» на подвесном моторе, установленном на выносном транце, спокойно дотелепала до Секвойки. Капитан быстро нарезал бензопилой адскую кучу тонкоствольных чурбачков в размер топки — и уже вечером под солидный «пых-пых» паровой трубы и романтическую музыку из «бумбокса» катал желающих по заливу.
Каждый вечер идет дооснащение судна. Естественно, речной столяр радикально переделал рундуки и банки, доработал тент, укрыл рацию от брызг и дождя, сделал крышку для дров. На мачте появились высокая антенна и ходовые огни, колышется маленький флаг России. Шкипер «Клевера» помогает ему во всем: советами, руками и материально. Выделил из запасов два спасательных круга, жилеты, канат и старую рынду… Якорь оставили штатный.
Так что новый корабль флота на ходу, вполне может выдвигаться для поддержки: пока работает подвесник, Эйнар спокойно поднимает пары.
— Может, второй поставить? — прервал мои воспоминания Лунев.
— Какой второй? Ты о чем? А… Не вижу смысла, — очнувшись и подумав, сказал я. — Зверь непуганый, таких пакостей не знает, на запах влезет.
— Эт да… И все-таки пойду, переставлю по-другому.
Кастет пуму караулит — поставил капкан с приманкой.
Появилась такая киса на краю Секвойки после ухода людей. А крупная кошка мне по соседству не нужна: мы тут лес пилить будем. Патруль тоже капканы настораживает — ближнюю зону мы от кошачьих и прочих хищников будем зачищать. Вот только новые явятся… Надо что-то придумать.
Еще про итальянцев. Да и про наших с французами.
Общая особенность пятнашек — они идут искать Хорошее. И это очень плохо.
Монокластеры, получая сразу после попадания Паспорт, быстро и обычно правильно понимали произошедшее с ними. Поэтому особо не дергались, обустраивались, укреплялись, разбирались внутри себя — и только потом начинали робко вести разведку. Все так делали.
Потеряшки же, напротив, сразу начинали искать дорогу, цивилизацию, власть и виноватых. Пятнашки ведут себя точно так же.
Никакого Паспорта им не подкидывали, а потому и сторонних объяснений не было. Все выводы они делали сами, наблюдая за флорой и фауной, климатом, местностью, дневным и ночным небом. А на это требуется время и срыв покровов. Ростовчанам еще повезло, что с первым визитом с юга приехали вменяемые люди, которые отчасти просветили попаданцев.
Во всех трех случаях часть пятнашек срывалась с места и после ругани уходила искать цивилизацию. Часть французов, устав ждать, выступила закоперщиками, и, объединившись с непоседливыми итальянцами, они поделили оружие и ушли к плато на западе, потому что «вдоль гор точно идет какая-нибудь дорога»… Представить страшно, какая участь могла постичь неразумных. Сводную группу к горам увел лидер ищущих, француз по имени Поль Бокюз, мощный спец по true survival, человек с винтовкой, демонстративно готовый к крутому. Он и научил французов с итальянцами пользоваться самострелами, самоловами и пастями. Я смотрел эти конструкции — ничего, вполне годно, по мелочам кое-что неправильно, но в целом рабочее. Таким вот французским самострелом бешеного носорога в бок и потревожили.
А у меня на сицилийцев тренькнуло, как и на ростовчан. И что это значит? Долго гадать не приходится: по-разному завершаются дальние походы. В дикой местности — печально.
Впрочем, по ушедшим франкам полной ясности нет, могли и выжить. Как только крепко встанем на ноги, освоимся, заряжу экспедицию по следам: вдруг найдем уцелевших. Сам пойду. Хотя сам в счастливый случай почти не верю, вспоминая местных львов.
— Все, сдаюсь! — объявил радист с чувством честно выполненного долга. — Броньку не поставишь, инерция мешает. Нужен другой моторедуктор… В общем, предлагаю перекусить по полевому варианту. Обед мы уже пропустили, у Нионилы все холодное.
— Правильное решение, товарищи! — обрадовался выходящий из кустов Лунев, застегивая штаны и поправляя разгрузку. — Давай накрывать.
Интересно он там капканы ставит.
— Руки помой, — усмехнулся Юрка, протягивая сталкеру флягу. — Я чайник поставлю. В багажнике?
— Ага. И решетку захвати. За дровами пойду, нарежу кустов.
Прислушался, аппетит присутствует. Охренеть, как он присутствует, оказывается.
— Мужики, я пока сверху посмотрю!
— Давай, смотри уж, начальник, — хохотнул Кастет, доставая свой модерновый черный «кабар».
А чего смеяться: пригляд за подходами нужен, тут не Сочи. Впрочем, и там на пляже…
Но я же не отлыниваю втупую. Или отлыниваю?
Ленни вчера ночью сказала мне, что Потапов с каждым днем матереет, — слово мне очень не понравилось. Расту, понимаешь, над собой, как руководитель. Меньше допускаю ошибок, меньше сомневаюсь, реже лезу сам во все дыры.
— Ты стал чаще говорить «я» вместо «мы», чувак, — сообщила сильфида, прикуривая после сладости. — Теперь слышу «я получил» и «мне удалось». А то все «мы», «нам», «наше»… Точно, растешь. Только язык порой у тебя настолько паскудный… иногда в глаз дать хочется.
Есть такая проблема. А что делать, на работе и язык рабочий. А у нас сплошная работа. Шершавый казенный оборот в три слова сразу отрабатывает мысль и смысл. Если же ты хочешь на планерке выразить производственное литературно — трать секунд пятнадцать на тургеневщину, не меньше, повесели людей.
Или переходи на блатату, она тоже емкая — послушайте вон Гоблина.
Коротко — что я получил в последнее время каналом:
1. В топливных танках «Клевера» — больше тонны солярки.
2. Турбину взял, новую, «сименсовскую».
3. Чертовы яйца. Точнее, куриные. Показали мне девки график, я все понял.
4. Новый «Эвинруд» на лодку. Старый пойдет на запчасти.
5. Колючую проволоку, «путанку» на все 120 кг.
6. Почти 120 кг бензина. Пока есть в бочках, но пусть еще будет.
7. Патроны для ППШ. А что делать?
8. Краску по металлу в шести канистрах. Накопилось что покрасить.
9. Армированную пленку. Парники, курятник и прочее.
На завтра точного плана заказа еще нет, вечером решу.
Теперь о полевых итогах. Вернее, водных. Еще точнее: водно-полевых.
Вспомнилось легко…
…Сразу после известной на весь залив Цусимы Маурер поставил на месте затопления последней во вражьем строю надувной лодки буек. Просветил дно гидролокатором — и поставил достаточно точно. Начали мы разбираться со случившимся и с итогами боестолкновения.
По поводу свежеубиенных братков я не парился. Я никогда этим не парюсь — чай, не звери в лесу, чего их беречь. Могли остановиться и поговорить… Теперь уже ясно — не могли, они себя считали хозяевами низовий, да и еще были причины: локалка, например. Захотели повоевать — получили. А вот то, что и мы от них чуть не получили, реально напрягало. Непривычно как-то, в лесу я себя чувствую гораздо уверенней, чем на воде. Там бы Федя, оттянувшись на четыреста для сохранения приемлемой точности, делал с ними что хотел.
Раскуривая трубку, я, перегнувшись через борт, честно поделился нервозностью с Сомовым, дождавшись, когда Данька ловко прижмет уцелевший «Зодиак» к мотоботу.
— Ты просто не привык еще на перехват ходить, — успокоил меня Гоблин, глядя снизу вверх. — Всегда так, брателло… Нормальный человек, который не прочь быть в твоем отношении хотя бы нейтральным, остановится и нормально познакомится. Остальные — вот так… Лучше близко не подходить, если чуйка за пояс держит, тут мы все правильно сделали. Коли по-худому идут, то нервишки у них не выдержат. Главное, чтобы дистанция в этот момент была.
Да какая там чуйка… После подробных рассказов ростовчан о том, как к ним наведывались разведчики-эмиссары, на ломаном английском нехорошо обещая пятнашкам в будущем реальные проблемы, если те не покорятся, вероятность появления со стороны Амазонки именно таких хлопцев перевешивала все другие — как кирпич тетрадку.
— Ну че, командир, прыгайте в лодку, поедем итоги смотреть.
«Клевер» на якоре еле качался на слабой волне возле буя, продолжая контролировать акваторию. Мауреру я с ходу и горячо вставил за самовольное оставление береговой зоны форта без охраны. А если бы из «нашего» рукава реки выскочила скоростная лодчонка и дернула к бухте? Вдруг это был отвлекающий маневр?
Я понимал, что Ули не мог поступить иначе. Шкипер же понимал, что я не могу не высказать претензий. Все всё понимают, елки… как просто жить!
Закинув лопаты, мы погрузились и быстро долетели по почти притихшей, словно испуганной, воде к тому месту, где Мишка останавливал убегающую лодку.
— Зачем они вообще стали уходить вперед? — спросила меня Zicke.
— Да потому что нас растягивали вдоль берега. Удобней бить.
— Сразу понял?
— Нет. Данька! Давай за Кастетом — и пулей сюда!
Люди нужны: дел будет много. Представляю, как Костя там сейчас подпрыгивает: самая война, а у берега ни единого плавсредства. «Королева» не в счет — она пока лишь экспонат, не больше.
Лодка гоблиновского «крестничка» затонула буквально возле берега. Я зашел в воду, зацепил тросовый леер рукой — и мы совместно и без особого труда вытянули легкую китайскую надувнуху на сушу. Побита крепко. И так-то латаная-перелатанная «китайка», я бы на такой своих людей не выпустил, да еще новые дыры… Брать, нет? Возьмем, на лоскуты пригодится. Двухтактник «TOHATSU 18» с удлиненной ногой, такой же, как на алюминиевой лодке, — наверное, на всех трех судах стояли одинаковые двигатели. Думаю, в час он жрет не больше шести с половиной литров. Ни единой дырки, целехонький! Что ж, поработаешь еще, тебя «Королева» ждет. В самой лодке не было ничего ценного — остатки снаряжения где-то в воде, если их уже не унесло на глубину.
На песчаном берегу, ближе к обрезу травы, лежал труп европейца средних лет. Подошли, посмотрели. Невысокий, чуть полноватый. Я поднял и взглянул на кисти рук — признаков частого использования лопаты или пилы не обнаружено, очень плохо.
— Чего интересного на теле?
— «Моторола» старенькая… Мокрая. Пусть Юра смотрит. Фонарь взял, ножик. Личные вещи, обыденка всякая. Небогатый пацанчик.
— А второй?
— Потоп боец, — сожалеюще вздохнул Сомов, — раньше с борта свалился. Его Сухов хлопнул.
Первый раз на моей памяти сталкер назвал пацана по фамилии. Все, приняли.
— У того какой-то гладкий ствол был, нет смысла… — продолжил мысль Михаил. — По ходу, «нарезняка» они всего три штуки имели, два винта и «штурмовуха» на катере.
— Согласен. У этого что конкретно?
— Болтовая лялечка «Sauer Standart 202» под патрон «.308 Win». Без оптики. Кастет студнем заколышется: самая охотничья вещь.
— С патронами как?
— Только то, что на мужчине было, восемнадцать штук, они у меня… Да вон она, пустая, к дереву прислонил пока, на ветерок.
Ага, вижу. Я посмотрел в залив. «Зодиак» уже долетел до середины. Ленни поднялась на террасу, зашла поглубже, осматривается.
— Ну пошли дальше. Про допрос потом расскажешь. Дальнего осматривал?
— Когда? Катер поймали, на берег вытянули — и сразу к вам понеслись.
С террасы на берег мягко спрыгнула моя сильфида.
— Чуваки, там сплошной камень под травой, не годится!
Пш-шш…
— Тео, тут у меня Санджа нырнуть хочет, ты как? По эхолоту двенадцать метров. Я его веревкой обвяжу. Как понял? Давай решай.
Не сомневаюсь, что «Клевер» стоит по месту. Сонар там мощный, современный. А даже битый движок на транце удержит на месте драные остатки лодки, так что на экране будет виден характерный «дракончик». Сашка ныряет и плавает, словно главный герой из фильма «Водный мир», порой хочется проверить его на наличие жабр. Все бадхи такие, водные люди.
Но мне было страшно.
— Что на эхолоте, капитан?
— Да чисто кругом! Ни кильки.
Я представил, как Ули в тот момент машинально ковырял ногтем экран. Он зачем-то всегда так делает, словно пытается вытащить рыбку прямо к пульту управления судном.
Пш-шш…
— За Цусимой следите, вдруг подмога прикатит, — озабоченно приказал я. — Хорошо, только бомбу кинь.
— А лучше две?! — радостно догадался шкипер. — Сейчас рванем!
На такой красочный случай у Маурера имеется запас бомбочек «арсенального» производства — «глушилки». И все равно страшно.
— Двинули.
Идут последние дни позднего южного бабьего лета, индейского лета, лета Святого Мартина и лета цыганского. Природа уже не просто грозит нам в тишине пальчиком, она ведет последний отсчет. И даже эта напряженность прекрасна. Удивителен этот мир, он всегда красив. Он незагажен, вероятность наткнуться в кустах на пустой пластиковый пакет равна нулю. Здесь идеально чистое небо и воздух. Любое время года прекрасно своей красотой, а редкие поселения планеты еще не могут испортить пейзажи.
Наверное, именно по этой причине трупы на такой природе смотрятся особо чудовищно. Ясно, что на старой земле их больше на порядки, но там сам трупный запах городов и заводов растворяет весь этот ужас, делает его незначительным в реале и привычным в телевизоре.
«Зодиак» со сталкером был уже совсем близко. Так, Даньке на такое месиво смотреть пока не стоит, пусть привыкает постепенно, хватит с парня на сегодня.
Пш-шш…
— «Кастет» — «Тунгусу».
— В канале, командир.
— Сразу после высадки Данилу отправляй к «Клеверу», пусть подстрахует ныряльщика.
— Сделаем.
Сперва мы подошли к катеру, с разгона выскочившему на берег. Синяя краска облезла. Точнее, не облезла, она обшоркана на бортах о ветки, на нем где-то часто и много ходили в зарослях, например по малой речке. С виду практически новый. На бортах красовалась некогда яркая надпись «Crestliner», а на внутреннем шильдике — Fish Hawk 1600.
— И зачем было по уже выбросившемуся катеру из крупняка сажать? — гневно, но весело бросил Кастет, подходя к нам. — Ах, хороша добыча!
— Да, Санджа дыранул крепко, — покачал головой Гоб.
— Намана! — У Кости было безоблачное настроение. — Движок дрянь, а корпус катера за пару смен залатаем.
Одна из пуль ДШК под углом попала в подвесной двигатель, разбив его в хлам, да еще и прошла дальше, продырявив на выходе левый борт изнутри. Имевшиеся некогда два штатных кресла выдраны с корнем — наверное, они были мягкими и удобными, теперь стоят в избе какого-нибудь вожака. Кокпит открытый. В длину судно около пяти метров, может, чуть поменьше. В ширину явно больше двух. Да, для такого катерка это не двигатель, на глиссер не выйдешь.
— Чуваки, есть место, быстро выкопаем! — крикнула сверху сильфида.
— Баба делом занимается, а мы тут всем кублом рамсы шнифтами мнем… — с толикой стыда в голосе проворчал Гоблин. — Ленчик, иди сюда, моя хорошая, посмотри опытным глазом!
Zicke лучше всех нас, вместе взятых, разбирается в «жестких» лодках, еще со староземной гражданки. Она медленно подошла, быстро глянула, прошлась кругом, залезла внутрь.
— Хорошее приобретение. Что вы глазами хлопаете, парни… Аплодисментов не слышу, это же «Crestliner»! Из цельносварных алюминиевых лодок, производимых в США, — номер один. Жаль, маленькая модель. Но и в этом преимущество есть. Помощней мотор поставить — думаю, сюда сил до пятидесяти навесить можно, если не больше, — можем по РДО запросить. Вещь для рыбалки — видите, на носу бак для рыбы? Эх… Хотя и гонять можно, продумано все, даже борта с брызгоотражателями.
— Буксировать будем: дырища гораздо выше ватерлинии, — прикинул Лунев.
Если в катер попала одна пуля, то убегающему последнему седоку досталось больше — смотреть страшно.
— Да… Давно я такого не видел, — морщась, сказал привычный ко всему Сомов. — Как его тащить-то такого к могиле?
— Так и потащили сразу наверх, чего тянуть. Костя шмонай быстренько.
Кастет спорить не стат, скинул куртку, футболку и занялся нелегким делом. Гоблин принес оторванную правую руку, положил рядом.
— Че ты тут мне запчасти складываешь, сразу наверх неси! — рявкнул на друга Лунев, снимая с уцелевшей головы азиата, малайца или тайца, глубокую кепку защитного цвета и заглядывая внутрь — вдруг чего на подкладке написано.
Бунг! Бунг! — глухо бухнуло неподалеку. По обеим сторонам от «Клевера» вспучились небольшие марки подводных взрывов. Все оглянулись.
Что-то близко сбросили. Нужно было Мишку просить: он такие банки зашвыривает чуть ближе, чем ротный миномет. На корме стоял чуть ли не дочерна загорелый Сашка — в ластах и маске. К его левой ноге с внутренней стороны был привязан испанский водолазный нож. Это для правши, чтобы ныряльщик легко мог достать его как правой рабочей рукой, так и левой, если правая вышла из строя. Для левши все наоборот. В левой руке у парня — короткий багорик. И тонкий линь на поясе: Маурер своего матроса привязал.
После отмашки шкипера ныряльщик без брызг ушел в воду, а Данька тут же уставился вниз, сидя на корме лодки. Рядом забликовали серебристые росчерки тел всплывших рыбин, и пацан растерянно оглянулся на меня — рыбка-то тоже интересует! Я скрестил над головой руки, показал на часы и на плавающие хвосты, кивнул: потом соберешь.
— Принимайте трофей, — сообщила Ленни, бросая наземь прямо перед нами два куска металла. — Вот ваша «штурмовуха». Зеленый Фронт призывает всех на сбор металлолома.
Лунев поднял голову и затейливо выругался. От автоматической американской винтовки М-16 после точного попадания тяжелой пули ДШК мало что осталось.
— Хорошо стреляет, подлец водяной, — вынужденно констатировал я, пнув ногой одну половинку.
— Знакомьтесь, снайпер Чандра! Наш лучший специалист, — дополнил Гоблин, после чего поднял оторванную руку, взял под мышку лопату и полез наверх.
Со стороны залива кто-то вскрикнул. На палубе мотобота показался встревоженный Маурер, двумя руками дергающий страховочный линь. Данька встал в лодке, направил ствол «сайги» на воду. Твою душу, что такое? Сердце обдало холодом.
Из воды вынырнул бадха, профессионально сбил маску на шею, а не на лоб. Маска на лбу — знак тревоги: «ныряльщик терпит бедствие или в неадеквате». Кроме того, со лба ее легко может сбить волна, и она утонет, ибо имеет отрицательную плавучесть, если не укомплектована плавучим ремешком из неопрена.
Сашка оглянулся по сторонам и быстро влез на палубу. Уф… пел-лядка-рыбка…
Пш-шш…
— Шкипер, что там, ё-моё?!
— Две рыбины на экране. Что-то великоваты экземпляры — решил изъять ныряльщика.
— Правильно, Ули, завязывайте! Данька пусть крупняк выловит и жмет к берегу, сами тоже подходите.
Хватит экспериментировать. Пока не изучим ихтиофауну, никаких заныров. Тем более что с той лодки вряд ли что-то выцепишь. Кроме снайперского ствола.
— Подожди, Тео, я еще магнитом попробую.
— Добро.
Есть у шкипера хитрый магнитик — полезная вещь, когда что-то из инструмента у берега за борт падает. Тут же — как получится. Интересует винтовка, а она может отлететь достаточно далеко от места затопления китайской надувнухи.
Тем временем Костя достал свой нож, полез под куртку убитого. Что он задумал?
— Есть трофей! — заорал сталкер, выуживая откуда-то из останков пистолет.
Это был Walther Р38 в черно-бордовой кобуре. Весь в крови. Сильно в крови. Не хочу описывать.
— Сухов! — заорал я, подзывая причалившего парня. Наивно мыслю. Не спрятать от него картинок страшных, все едино увидит.
Тот подлетел пулей, чуть побледнел, отводя глаза.
— Полоскало уже, как вальнул?
Парнишка быстро сглотнув, кивнул.
— Ну и хорошо… Бери вот ствол, отмывай, владей. Хороший пистолет. Приз тебе за своевременную и точную стрельбу.
— Сразу под холодную воду надо, пошли помогу, — предложила умная Ленни, под руку уводя юного героя к озеру.
Костя разогнулся, с ненавистью посмотрел на руки:
— Черт, натекло как… словно лося разделываешь. Ни записной книжки, ни фотика. Федя, давай-ка перевернем его. Рюкзачок на нем.
Мы вдвоем аккуратно перевернули «тайландца», положив его лицом вниз.
С тоской взглянув на меня, Костя вздохнул и полез в маленький рюкзак.
И тут же резко выдернул руку!
— Показалось, что там граната…
Он достал предмет, решительно вытер о куртку убитого, с трудом выбрав чистое место, и выпрямился в полный рост. Голый по пояс Кастет выглядел как Мистер Бензопила.
— Держи, Спасатель. — С этими словами сталкер протянул мне шар-глобус.
Копия того, что лежит в нашей с Ленни комнате Форт-Росса.
В коробочке…
По палубе «Клевера» гулял свежий ветерок.
Волны в заливе по-прежнему нет, набегающий поток чист и прохладен, он освежает, смывает грязь с души. А ее хлебнули. Пока прибрали, захоронили, пока втянули битую технику на борт корвета… Маурер буксировать катер отказался. И не из-за боязни, что поврежденное суденышко наберет воды, хрен такое чудо утопишь, там все пенкой забито. Маневр шкиперу нужен, и тут он прав.
Потому что мы идем к локалке.
Костя с Данькой на «Зодиаке» отправились вперед, мотобот идет следом.
В довольно тесной ходовой рубке народу битком. Кроме шкипера и Сашки там стоим мы с Ленни и Сомов, рассказывающий о скоротечном допросе подстреленного. Опыт у него в этом деле колоссальный, и вряд ли кто-то справится с такой задачей лучше Михаила.
— Значит, полканы, — утвердительно заметил я.
— Именно, — подтвердил Сомов, отхлебывая кофе из кружки термоса вахтенного. — Ты же понимаешь, что сказать он мог немногое, бормотал по-английски в шоке… Человек в такой момент вообще сначала не догоняет, что происходит. До определенной секунды, когда уже стенка впереди выплывает из тумана.
— Чем взял его, Майкл? — бросил шкипер через плечо, не отвлекаясь от экрана РЛС.
За управлением стоит молчаливый Сашка, его разговор будто и не интересует.
— Да как всегда, медициной, чем еще… Только так и можно. Обещал, что к врачам доставим. Остальное все было по жбану, даже боль, у такого подранка иногда блок работает до поры… Короче, братва, ясно, что их поселок стоит километрах в восьмидесяти на юг по реке. Он говорил «дома» и «ограда», вот и подлепляй к этому что хочешь.
— Крепость каменная. Или городок деревянный, — вслух предположила Zicke.
Сталкер не ответил, лишь пожал могучими плечами.
— В их общине то ли двести пятьдесят человек, то ли побольше. Или не хотел числа говорить, или не знал точно — я бы так подумал, неинтересно это пехоте. Второе…
— Подожди, подожди, — прервал я рассказчика. — А точнее? Народы, племена…
— Командир, да ну куда тебе точнее! — сразу возмутился сталкер, зло дернув головой. — Я же гнал как подорванный по другим темам пробить указы, где тут варианты? Он еле жил, ты че!
— Ладно, ладно, не быкуй. Я ж тоже по делу… Ули, у тебя стаканы есть? Что за ходовая рубка без сосудов!
— Так сходите в кают-компанию и притащите кто-нибудь, — просипел шкипер.
Никто уходить не захотел.
Вполне может быть, что общины полканов не только многонациональны, но и многорасовы, — похоже, я термин придумал. Европеец, азиат… Писатели могли составы не регионально подбирать, а мешать коктейль для поликластера из чего под руку попало, выхватывая людей из Запасника случайным образом.
— Ага. Третье, что меня парило, спецом спросил. Терминал у них есть, и тут важный момент. Очередная банда всего полгода, как на рамсы села, до того Канал другими крышевался. Так типа и сказал: «Как они Канал отбили, так и встали на поселке». И это все, под чем по вопросу фундамент есть. Хотя дальше додумать несложно — терминал у них универсальный, на любого работает. Кто в тапки встал, тот и папа. Приезжали к нам босые, не у руля, но где-то рядом. Наготове стоят с ножиками.
Ленни тихо присвистнула.
Все хуже и хуже! Вы понимаете, что это значит? Дать такой «универсальный терминал» изначально разобщенным людям в полудиких условиях! Это же постоянные кровавые драки и войны. Это банды и группировки. Знать бы еще, какие ТТХ у той «шоколадки» или постоянного поста. Но я не стал даже рот открывать для вопроса: Гоблин ясно сказал, что данных больше нет.
— По другой статье. Старший сидел в металлической лодке. Ну, похоже, все мы с ним познакомились, это тот самый «дяденька на шаре», на… Как там — Пикассо, нет? Скажу веско: «штурмовухи» другому не оставили бы, значит, человек в реальной силе был. Снайперку — да, эту спецу вручат. А вот такую приблуду роковую… Да и сам глобус.
— Про глобус он ничего не говорил? — все-таки спросила сильфида, не выдержала.
Мишка посмотрел на нее, как на маленькую:
— Родная, да ты прикинь расклады. С какого шила ему о кругляше мутном поминать? Он только под моим прессом мычал. А я ж не знал ничего! Ладно, дальше иду. По локалке уже знаете, что они ее вскрыли. Как точно они называют такие схроны, я не понял, он бормотал и про god's storehouse, и про hiding place.
— По национальности он кто был?
— Не в приоритете, какая нам разница. Поважней темы перли.
— Эт точно. А место локалки указал?
— Как? — удивился Гоблин. — Глазами мазнул по берегу, да и все. Пацаны, вы по делу спрашивайте. А то, вижу, не прорубили картинку. Две недели назад они ходили втроем со Старшим, на той самой лодке, что я утопил. Взяли самое ценное, десять нарезных стволов, все остальное оставили. По ходу, скрысятничать кто-то решил. Да и не взяли бы на такой лоханке большего: еще назад идти, одного бензина брать… Вот и все, что успел.
— Точно нарезные? — усомнился Маурер. — А что же тогда осталось?
— Бормотал про «райфл».
Все молчали.
— Он и говорить-то начал внятно, лишь когда я Даньку в сторону отогнал, типа доктора экстренно по связи звать, — тихо произнес сталкер. — Бача так и орал по-русски: «Доктора давай, доктора!» Художественный театр.
А не так уж и мало мы узнали, если разобраться.
Говорю же, лучше Гоблина вряд ли бы кто выжал. А уж больше — точно никто.
— Правильно сработал, Миша, — прервал я затянувшуюся паузу. — Теперь мы уже не котята слепые, хоть что-то прояснилось. Ленни, давай в «каютку», тащи кружки, все кофе хотят.
Я посмотрел на экран — вокруг пусто. Кроме «Зодиака» — ни лодок на воде, ни объектов на берегу. Лишь Форт-Росс слабо засвечен, да и то четко привлекает внимание, только если знать, что он там есть. Если локалка набита металлом и не спрятана за скалой, то «Фуруной» возьмем: мощная модель РЛС у Маурера.
Пш-шш…
— «Кастет», доклад.
— К скале подошли, чисто по берегу.
— Как рельеф?
— Да без сложностей, — весело и болтливо заявил Костя, подсознательно стараясь ухватить свою долю адреналина, раз опоздал к раздаче. — Как говорится, тут в город одна дорога. Распадок есть, гладенький, похоже, винтом за скалу заходит. Сто пудов там.
— Понял тебя, «Кастет». На берег не высаживайся, корабль жди. И близко не суйся, хватит нам горячего на сегодня. СК.
Получив от Zicke чашку с маленькой порцией честно поделенного остатка кофе, я по знаку вышел за ней на палубу. «Клевер» шел ходко, еще минут пять — и подойдем к месту дислокации предполагаемой локалки.
— Давай тут постоим, дорогой, на вечное посмотрим, — промурлыкала сильфида. — Последние райские дни, скоро польет… Остынь на красоте.
Мудрая у меня подруга, жениться пора. Что бы я без нее делал, честное слово.
Пш-шш…
— «Клевер», ответь «Кастету».
— В эфире «Клевер».
— Ули, за полтора километра прижмись плотненько к берегу. Там круто падает, я с эхолотом прошел, не зацепишь. Если распадок идет винтом, то, может, схватишь объект радаром.
— Хорошо, OUT.
Берег залива начал достаточно круто вздыматься скальными выходами с зелеными шапками наверху, все выше, выше — и вот она, Скала, показалась!
Немного похоже на прибежище общины Эдгара, есть такое дело.
Гонг!
— Тео, есть засветка на металл! Мигнула и пропала! Записал. Смотреть будешь?
Я отрицательно покачал головой — чего мне там смотреть, дилетанту, ты, дорогой мой Ули, лучше меня все посмотришь. Подошел Гоблин, легонько, как ему показалось, толкнул в плечо:
— Че, командир, к ДШК встану?
— Давай. А я к «максу». Ленни, иди за рубку и не спорь… Устал я уже.
Обрывистый берег проплывал мимо. Впереди показалась лодка «Кастета», парни стояли напротив распадка и смотрели на берег. Нижняя полоса распадка представляла собой не что иное, как лавинный прочес. Правда, судя по выросшим кустам, года два тут такой беды не было. Но склоны осмотреть стоит.
— Подходим, — громко крикнул я.
Слева взревел двигатель «Зодиака».
Пошли-ка мы приз брать: причитается. По всем понятиям так, как говорит Сомов…
Аж четыре фонаря! Книжку читать можно. Народ стоял рядком и напряженно глядел внутрь небольшого бревенчатого здания.
— Зашибца мы в чапок сходили, честноки! — Сейчас Гоблин напоминал обманутого кота, которому вместо сосиски предложили подлую моркву. — И че со всем этим делать?
— Что делать… Что-то будем, — философски молвил Кастет. — Давай описывать, чего смотреть ослами, от этого не прибавится.
И мы описали. Быстро.
1. Ружье пехотное кремневое — 12 шт.
2. Нарезная охотничья винтовка «Кентукки» кремневая — 2 шт.
3. Пистолет французской кавалерии An IX 1805 г. — 12 шт.
4. Пехотная гренадерская трехфунтовая мортирка — 4 шт.
5. Фальконет корабельный 55 мм с вертлюгом — 4 шт.
6. Гранаты для мортирки трехфунтовые — 48 шт.
И в конце перечня приписка: «Порох, свинец, пыжи, пулелейки, кремни, ядра и прочая преобильная хрень, с которой никто не знает, что теперь делать».
