Глава 2
Проснулся я еще до рассвета. Долго не мог вспомнить, где нахожусь и как вообще здесь очутился. Потом эта напасть сгинула, но все же в первые минуты после пробуждения приснившийся под утро кошмар казался куда более реальным, чем окружавшая явь. И это при том, что сон не отложился в памяти совершенно. Просто ощущение безнадеги неведомо как умудрилось пережить пробуждение и здорово действовало на нервы. Потом отпустило.
Ежась от свежего воздуха, я босыми ступнями прошлепал до туалета, облегчился и прямиком отправился на кухню, откуда уже доносился аппетитный аромат и шкворчание готовящегося завтрака. Неужели Кирилл ни свет ни заря встал? Или они еще не ложились?
Верным оказалось предположение первое: сидевший за столом в гордом одиночестве хозяин квартиры с интересом изучал лежавшую перед ним «Тайгу». Отвлекшись на мгновение от ружья, Кирилл поперчил поджаривавшийся в сковороде на буржуйке пяток куриных яиц и отпил из железной кружки кофе:
— Завтракать будешь?
Я прислушался к своим ощущениям.
— Не откажусь.
— Наливай себе и мне заодно освежи. И яичницу тащи.
— Шурик спит? — отпив несладкого кофе, поинтересовался я. — Долго вчера сидели?
— Да прям. Он вчера на первом литре срубился, я его чуть ли не на закорках спать уволок. — Кирилл снял очки, из-за дужек которых его уши казались оттопыренными сильнее, чем обычно, и убрал их в лежащий на подоконнике футляр. — Как ружьишко?
— Не жалуюсь. — Я нацепил на вилку ломтик обжаренной в яйце колбасы. — Только стволы вразнобой бьют. И спуск на нарезном туговат.
— Тут же муфта, чего не отрегулировал?
— Время не было. — В три глотка я допил кофе и поставил грязную кружку в раковину. — Да и руки у меня под это дело не заточены.
— Оставляй, у тебя же все равно пломба левая — пристреляю, — предложил Кирилл. — И со спуском разобраться тоже можно в принципе.
— О чем речь, оставлю, конечно. И патроны тогда выложу, — легко согласился я, прекрасно понимая, что таскаться по Форту с охотничьим ружьем — не самая лучшая затея. И помочь, если что, не поможет, и повышенное внимание дружинников обеспечит. — Кирилл, у тебя изолента есть?
— Сейчас посмотрю. — Хозяин квартиры отправился в кладовку и вскоре крикнул из коридора. — Тебе черную или синюю?
— Черную. — Выкинув в мусорное ведро проволоку с пломбой, я в несколько слоев обмотал изолентой рукоять «Гюрзы», так, чтобы штырек автоматического предохранителя на задней ее части всегда находился в выключенном положении. — Спасибо.
— Дак где ты все это время шкерился, говоришь? — хитро прищурился Кирилл.
— Бабок срубил и на море сгонял, — ответил я чистую правду. — Веришь — нет, но все так и было.
— А обратно в наши края зачем вернулся? — улыбнулся, дав понять, что оценил шутку, мой собеседник. — С югов-то, поди, тебя и лопатой не выгнать было.
— Дела, — махнул рукой я. — Ты лучше скажи, как у вас здесь.
— А что у нас? — пожал плечами Кирилл. — Все по-прежнему у нас здесь. На Западном фронте без перемен.
— Да ну? Говорят, Селин скоро папашей заделается.
— Тоже мне новое нашел! Там седьмой месяц уже пошел.
— Блин, мне б кто сказал. — Кухонное окно было полностью затянуто узорами изморози, и я принялся ногтем отскребать себе щелочку. — Гамлет как?
— А что с ним будет? Шустрит. У них компашка теплая подобралась, Селин там самый пай-мальчик.
— Не понял — тут вообще ничего нового за последнее время не происходило, что ли? — развернулся я к Кириллу.
— Ты б спросил чего полегче, — посмотрел он на наручные часы. — Что-то конкретно интересует?
— Да нет, — задумался я. — Хотя… Кто юг Форта сейчас держит?
— Братство на юго-запад никого не пускает, юго-восток и Южный бульвар под Дружиной. — Кирилл потер заросшую щетиной щеку. — Все остальное между собой китайцы, Семёра и Цех попилили. Точнее — до сих пор пилят.
— Понятно, — кивнул я. — Что за часики, кстати?
— «Ситизен эко-драйв термо». Между прочим, на разнице температур владельца и воздуха работают.
— Ниче так, смотрятся. Где достал?
— Кот у кого-то в карты выиграл и Селину по пьяни впарил. А тот мне подогнал. — Кирилл посмотрел на ввалившегося на кухню Ермолова и, видимо, из сочувствия выставил на стол полупустую бутыль с разведенным спиртом. — Подлечить?
— Не, — жадно присосался к носику чайника Шурик. — Даже не предлагай.
— Ну как знаешь, — не стал настаивать Кирилл. — Только смотри не сдохни. А то склеишь ласты, а мне за вызов труповозки раскошеливаться придется.
— В окно выкинешь, — пошутил я. — Или шашлычникам по весу сдашь.
— Каким шашлычникам? — хрюкнул Кирилл и убрал бутылку под стол. — С этим Поваром до того дошло, даже крыс в беляши прокручивать перестали. Дружина-то как раз в первую очередь эту публику трясти начала.
— Тогда — да, тогда сплошные убытки, — признал я свое заблуждение.
— Не дождетесь. — Подцепив двумя пальцами последний ломтик жареной колбасы, Ермолов отправил его в рот. — А есть чего посущественней?
— Действительно не дождемся, — понял Кирилл, что его продовольственные запасы находятся под угрозой уничтожения, но тут лежавший у него под рукой амулет два раза мигнул сиреневым сиянием и мелко задрожал. — Кто там еще приперся?
Почти сразу же в дверь постучали, и с печальным вздохом хозяин квартиры вытащил из кухонного ящика странный агрегат, больше всего напоминавший гибрид ракетницы и старинного пистолета.
— Чего это он за волыну достал? — удивился я, когда Кирилл вышел из кухни.
— Чаромет. — Шурик добрался до остатков вчерашней закуски и уже что-то жевал. — Там типа сигнального патрон, в него чародейский состав закладывается. Ты курок жмешь, а у тебя из ствола молнии летят или шары огненные. Гадкая штука — если правильно боезапас подобрать, никакой защитный амулет не спасет.
— Лед, иди сюда, — позвал меня из коридора Кирилл.
— Чего?
— Говорят, за тобой.
— Кто еще там? — вытащил я пистолет.
— Мы это, — видимо расслышав мой вопрос, прокричал из-за двери знакомый голос. — Разговор есть.
— Чего надо? — отодвинув в сторону Кирилла, выглянул я в дверной глазок. Так и есть — Мстислав по мою душу пожаловал. И еще какой-то послушник у лестницы стоит. Следили, что ли? Стоп, какой послушник? Это же Егоров собственной персоной!
— Говорю, разговор есть. Выходи, — повторил Мстислав, и у меня на сердце заскреблись кошки. — У Доминика по записям вопросы появились.
— Ждите, — раздраженно бросил я в ответ и пошел собирать свои пожитки. — Кирилл, я у тебя вещи оставлю?
— Оставляй. Там палева никакого нет?
— Откуда? — Одевшись и зашнуровав ботинки, я спрятал в карман финку и натянул на голову шапочку. Что там еще стрястись могло? И ведь послать сектантов подальше никакой возможности нет — я теперь в них куда больше нуждаюсь, чем они во мне. — Шура, ты остаешься?
— Ага, вали, — помахал мне ручкой Ермолов.
— Ладно, бывайте. — Распахнув дверь, я шагнул в подъезд. — Что за вопросы?
— Сам скажет, — указал мне на лестницу Мстислав.
— Кто бы сомневался.
— Пошли уже.
— Да иду я, иду.
На улице нас ждали запряженные двумя худородными конягами сани, но возница, вместо того чтобы заниматься лошадьми, пинал носком ботинка наметенный ветром у дома сугроб.
— Чего ты там? — подошел к нему Егоров.
— Подснежник, — обыденно объяснил тот свое поведение. — И свеженький — только-только снегом запорошило.
— Ну и пусть лежит, — переступил через высовывавшийся из снега ботинок Мстислав. — Не ваша работа?
— Нет. — Я прикинул, что мы уж точно здесь не при делах — вчера во дворе никто навстречу не попадался, — и залез в сани. Хорошо все же, что на своих двоих тащиться не придется: пусть до резиденции «Несущих свет» отсюда не так уж и далеко, но что-то нет у меня сегодня желания лишний раз выносливость собственного организма проверять.
— Трогай, — распорядился устроившийся рядом с возницей Егоров и упер в пол между ботинок длинный жезл «Свинцовых ос».
— Следили за мной, что ли? — усевшись на заднюю лавку, поинтересовался я, когда сани тронулись с места и выехали со двора.
— Очень надо, — усмехнулся развалившийся напротив Мстислав. — Вы и так на всю улицу орали, куда пойдете.
— Да? — немного смутился я и поежился от забравшегося под фуфайку стылого ветерка. — А у нас ни от кого секретов нет.
— Надеюсь, очень на это надеюсь, — кивнул помощник Доминика и пристально посмотрел мне в глаза.
Я спокойно выдержал тяжелый взгляд, но все же немного занервничал, пытаясь понять, в чем мог накосячить. По идее — претензий ко мне быть не должно. Или в пенале вовсе не записи Жана оказались? Тогда совсем невесело дело обернуться может. Ладно, нечего раньше времени паниковать, вот приеду и все ясно станет.
Ехали мы, надо сказать, с весьма приличной скоростью. Возница явно своим делом не первый день занимался, а потому сворачивал лишь на те улицы, где снег уже успели расчистить. Ну или по крайней мере хоть как-то утоптать. Заминка возникла всего один раз и то по большому счету не по его вине. И надо отдать сектанту должное — если бы он не успел остановить на одном из перекрестков лошадей, то выскочившая с соседней улицы «газель» с синей полосой и эмблемой Дружины на борту сто процентов бы их зацепила.
Но, как тут же выяснилось, избежав столкновения, мы все же влипли в неприятность — дорога впереди была перекрыта, а обратно вернуться мешала успевшая развернуться газель. Единственное, что в этой ситуации радовало — вся эта свистопляска была организована не в нашу честь: несколько десятков дружинников гнали к перекрестку с полсотни уродов. Прибывшая в «газели» подмога оказалась весьма кстати и пытавшихся прорвать хилое оцепление обитателей Черного квадрата дубинками заставили двигаться в нужном направлении.
Пока уроды проходили мимо, меня аж замутило от нестерпимой вони. Да и проглядывавшая сквозь прорехи жалких обносков гноящаяся плоть, искривленные конечности и горбатые спины зрелищем были не из приятных. Некоторые обитатели гетто и вовсе оказались с ног до головы замотаны тряпками и распоротыми на ленты целлофановыми пакетами. И эти потуги не столько скрывали, сколько подчеркивали их увечья.
Что поразило больше всего: жалкие выродки вовсе не казались напуганными. Да, они больше не пытались оттеснить прикрывавшихся ростовыми щитами дружинников, но в их движениях явно чувствовалась скрытая агрессия. И если раньше измененные напоминали вышвырнутых на помойку грязных и обтрепанных котят, то теперь толпа уродов походила на стаю загнанных в угол крыс. Вроде каждого по одиночке соплей перешибешь, но желание связываться уже пропадает. Мне припомнилось последнее посещение Черного квадрата и стало как-то не по себе.
— Эй, Михалыч! Никак демонстрацию очередную разогнали? — перегнувшись через борт саней, крикнул Мстислав.
— Не, облаву устроили, — ответил низкорослый дружинник, на петлицах которого я разглядел два треугольника.
— А что такое?
— Директива пришла — всех у… — Сержант запнулся на полуслове и, оглянувшись на сослуживцев, продолжил: — Всех измененных в Черный квадрат отправлять. На карантин. Так что если у себя кого из этой братии заметите — имейте в виду.
— Обязательно, — пообещал Мстислав.
Мы благополучно переждали, пока дружинники прогонят мимо вяло бредущую толпу обитателей Черного квадрата, и отправились дальше. От нечего делать я без особого интереса начал посматривать по сторонам на тянувшиеся вдоль дорог обшарпанные трущобы. Людей на улицах в этот час было еще немного, да и ранние птахи заблаговременно торопились убраться с нашего пути. На всякий случай. За все время я лишь один раз заинтересованно толкнул в бок дремавшего Мстислава.
— Сбербанк? — указал я на зеленую вывеску, повешенную между первым и вторым этажом недавно отремонтированного дома. — Откуда?
— Да нашелся какой-то ушлый товарищ, взял да и открыл у нас десять тысяч хрен знает какое отделение Сбербанка, — зевнул помощник Доминика. — Еще и допофисы обустраивают. Народ и потянулся…
— А Первый городской банк что?
— А что он? Сдуется скоро.
— Да ну?! — удивился я. — Он же Торговому союзу принадлежит.
— Вот то-то и оно, — кивнул Мстислав. — Именно поэтому Гимназия оттуда и ушла. Еще и Дружину за собой по зарплатному проекту утянула.
— А чего так?
— Да Гиоргадзе всех просто достал уже. Ну а когда он на накопители Иванова цены сбить решил, у Бергмана терпение лопнуло.
— Занятно, — усмехнулся я и потер прихваченный морозцем нос. — А крышует их кто?
— Ну ты спросил! — рассмеялся помощник Доминика и, дождавшись, когда сани подъедут к воротам резиденции секты, выскочил на дорогу. — У своих друзей в Дружине поинтересуйся.
— Всенепременно, — с совершенно серьезным видом кивнул я и в свою очередь не удержался, чтобы не подколоть Мстислава: — А чего это, кстати, сами за мной поехали? Прислали бы мальчика вашего побегушечного.
— Аполитично рассуждаешь, товарищ, — посмотрел на придержавшего для нас ворота Егорова тот. — Политическая ситуация сейчас такова, что только личное присутствие ответственного исполнителя может гарантировать выполнение поставленных руководством задач.
— Как у вас все запущено, — только и покачал головой я и направился к особняку, но Мстислав указал на пристроенный к основному зданию флигель.
Это чего же получается — сектанты все же решили осчастливить меня своим гостеприимством и в добровольно-принудительном порядке организовать проживание на своей территории? Не, не прокатит. Скажем дружно — на фиг надо.
Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, я вслед за Мстиславом вошел в небольшую комнатенку и сразу успокоился. Нацепивший на нос очки Петр Волков увлеченно копался в потрохах четырех полуразобранных компьютеров и на каземат окружающая обстановка нисколько не походила. Что интересно — на четыре системных блока приходилось всего два монитора, а клавиатура и вовсе была одна.
— Здрасте, — поприветствовал я наблюдавших за работой компьютерного гения Доминика и Генералова.
Ответить на приветствие удосужился только выкинувший в угол оплавленную плату Волков, да и тот сразу же вернулся к прерванному моим появлением занятию.
— Садись и не отсвечивай, — распорядился листавший какие-то рукописные заметки Генералов, а изучавший точно такие же листы Доминик и вовсе в мою сторону не глянул.
— Да ты никак суперкомпьютер собираешь? — присел я на табуретку рядом с Волковым.
— Издеваешься? — не на шутку оскорбился тот. — С этим хламом вообще работать невозможно! Pentium сотый, Celeron двести шестьдесят шестой! Чудо техники. Есть, правда, еще Athlon на один и два, да Пень на два и четыре до кучи, но у них с оперативкой швах. Я просто не могу на этой вычислительной базе решить вашу задачу!
— И ни на какой другой не сможешь, — спокойно уведомил его Доминик, которому, собственно, и адресовалась последняя реплика. — На основании имеющейся информации задача в принципе не решаема.
— Я бы мог с вами поспорить, — остался при своем мнении Волков, — но сейчас это просто не имеет смысла.
— О чем это вы? — предчувствуя, что нарываюсь на неприятности, все же уточнил я. Так и так меня сюда на разбор полетов вызвали.
— Построение стабильных переходов между не соприкасающимися физически областями пространства, — заявил Волков и заодно вывалил на меня прорву непонятных терминов и определений. — Основываясь на предоставленной информации, сложно сделать вывод о решаемости этой задачи, но предварительные расчеты показывают необходимость ввода в уравнения какой-то константы, которая позволит стабилизировать положение пространств относительно друг друга. На практике в качестве маяков можно использовать мощный…
— Не думаю, что Ледневу интересны теоретические изыскания, — прервал словоизвержение Волкова Владимир, убиравший записи в папку для бумаг.
— Да нет, очень интересно, — из чистой вредности не согласился с ним я. — Просто непонятно, какое это ко мне имеет отношение?
— А никакого, — заявил Мстислав, усевшийся на расшатанный стул в углу комнаты. — Ты зачем бумаги Жана проредил?
— Чего? — вылупился на него я. — Я?!!
— Не брал? — уточнил не отрывавшийся от изучения записей Доминик и откинул с лица прядь черных волос.
— Какие были бумаги, те и отдал.
— И внутрь не заглядывал? — принялся сверлить меня тяжелым взглядом поджавший губы Генералов. — Откуда тогда знаешь, что там бумаги были?
— Так шуршало же! Что еще там могло быть? — развел я руками. — Да в чем дело вообще?
— Записи оказались несколько неполными… — поднял наконец на меня взгляд Доминик.
— Не брал, — не дал ему я закончить мысль.
— Скорее всего Жан некоторые моменты не стал доверять бумаге, — поднялся с продавленного дивана проповедник.
— Или не обо всем знал, — предположил Мстислав.
— Так понимаю, вы рассчитывали создать стабильный переход туда? — решил я проверить свои догадки.
— Именно, — прежде чем успел вмешаться Генералов, выпалил Волков. — Но текущие разработки самое большее, что позволят нам смоделировать, — это пакетные переброски энергии.
— Не забивай голову, ни к чему это, — посоветовал мне Владимир, многозначительно посмотрев на болтуна.
— Это точно. Вы и сами все прекрасно смоделируете… — кивнул я, сообразив, что именно с помощью этих самых пакетных перебросок энергии заряжались все алхимические амулеты. И создавались мозговерты. А значит…
— Ты можешь нам что-то предложить? — остановился у открытой двери Доминик, несомненно, уловивший в моей фразе определенную недосказанность.
— Да как сказать? — пожал я плечами. — Правильно понимаю, что вы алхимией интересуетесь?
— Не совсем алхимией, — уточнил проповедник. — Скорее некоторыми ее аспектами, связанными с переброской энергии.
— Тогда вы мне вот что скажите: как ситуация с мозговертами в Форте обстоит?
— Вмазаться хочешь? — заулыбался Мстислав.
— Дружина всех торговцев еще к концу лета перевешала, — прикрыл дверь Доминик. — По нашей информации, Гимназия разработала прибор, позволяющий определять наличие этих наркотиков в радиусе до пятисот метров.
— А по моей информации… — решил сыграть я ва-банк, хоть еще не до конца понимал, зачем, собственно, мне это нужно. Да нет, есть резон, есть — так быстро, как хотелось бы, сорваться из Приграничья не получится, пора обзаводиться нужными связями. А раз так, почему бы и не подкинуть идейку? Тем более когда это ничего не стоит? Глядишь, сектантов потом и кое-какой помощью озадачить получится. — По моей информации, технология производства мозговертов включала в себя элементы алхимии. И Дружина, захватив работающую установку по производству наркотиков, получила к ней доступ. По крайней мере — к какой-то ее части.
— К какой именно? — уточнил заинтригованный Генералов.
— Без понятия, — честно сознался я, действительно не представляя, что именно выкачал Конопатый из мозга оператора, убитого в ходе захвата площадки по производству наркотиков. — Но приборы обнаружения мозговертов уже с помощью этих технологий разработаны.
— Откуда знаешь? — задал логичный в общем-то в этой ситуации вопрос Мстислав.
— Знаю и все, — не стал я откровенничать, опасаясь сболтнуть лишнего.
— Да это и неважно, — встав с дивана, прошелся по комнате Генералов. — Потому как ничего это не меняет.
— Как не меняет? — удивился Волков. — Если…
— Ничего это не меняет, — повторил Владимир. — Дружина ни с кем делиться такой информацией не будет, правильно я понимаю? А завербовать кого-то из ее руководства до сих пор не получилось. Так?
— Так, — с совершенно непроницаемым лицом признал Доминик.
— У меня есть выход на человечка, курировавшего операцию по захвату нарколаборатории, — не стал больше тянуть я. — Вам это интересно?
— Ты, ясное дело, возьмешь на себя функции посредника? — прищурился Генералов.
— Нет, договариваться с Дружиной вам придется напрямую. И неизвестно, что с вас потребуют взамен.
— Не страшно, — посмотрел на проповедника Мстислав. — Договоримся. Давно пора.
— Откуда у тебя эта информация? — вдруг ни с того ни с сего повторил Доминик уже один раз проигнорированный мной вопрос.
— Я участвовал в захвате лаборатории. — Уж не знаю, как это проповеднику удалось, но у меня не возникло и тени сомнения, что сейчас тянуть с ответом нельзя.
— Когда?
— В начале лета.
— В каком виде была получена информация? — продолжил допрос сектант. — Техническое описание, технологии, в результате допроса?
— Был просканирован головной мозг погибших при штурме операторов.
— Что?!! — не поверил своим ушам Генералов.
— Понятно. — Доминик задумался, переваривая услышанное. — Получается, не факт, что Дружина располагает интересующей нас информацией?
— Получается так, — не стал спорить я.
— И все же этот вариант необходимо отработать, — заявил Генералов. — Надо налаживать контакт.
— Как будто есть другие варианты, — усмехнулся Мстислав. — Когда ты сможешь найти нужного человека?
— Мстислав, не торопи события, мы еще не узнали, что хочет получить за свои услуги Лед, — остановил его Доминик.
— Что он хочет? — возмутился Генералов. — Да он нам по гроб жизни обязан!
— Я бы этого столь категорично утверждать не стал, — насколько мог спокойно, возразил я. — Но так уж получилось, что всю жизнь мне приходится тащить на себе тяжкий крест альтруиста. Помоги ближнему и все такое…
— Чего ты хочешь? — прямо в лоб спросил проповедник.
— Кое-какое снаряжение, деньжат немного, — начал я излагать требования, держа в памяти задание Хозяина. — И в скором времени надо будет найти в Форте одного человека.
— Неужели друзья в Дружине помочь не могут? — ехидно улыбнулся Мстислав.
— Не обращался, — отрезал я.
— Мы согласны, — принял мои условия Доминик. — Когда сможешь организовать нам встречу со своим осведомителем?
— Не с осведомителем — со знакомым, — поправил я проповедника. — А как только вы его найдете, так сразу и организую.
— Давай координаты, — взял с дивана блокнот и ручку Мстислав.
— Кузьминок Григорий Алексеевич, работает в отделе контрразведки, официальное прикрытие — старший дознаватель отдела дознания. Лет за двадцать пять. Конопатый. Достаточно?
— Вполне, — вырвав и свернув в четыре раза лист, помощник Доминика спрятал его в нагрудный карман рубахи. — Пошли давай.
— Куда еще?
— Куда-куда? Ты чего от нас получить хотел?
— Прямо сейчас? — задумался я. — Ну патронов к пистолету, наверное.
— Сначала товарища этого по нашей базе пробей, потом со Льдом вопросы снабжения решай, — приказал проповедник. — И на встречу сам езжай.
— Егорова возьмите, — напомнил о себе уже давненько молчавший Генералов.
— Обязательно, — подтолкнул меня к выходу Мстислав. — Какие патроны?
— Да я лучше сам в арсенале осмотрюсь, — решил вдруг я. — Может, еще чего интересного пригляжу.
— Не положено! — отрезал спускавшийся по лестнице помощник проповедника.
— Мне у Доминика разрешения спросить? — Неожиданно для себя я отметил, что в отличие от флигеля в самом особняке ни электрической проводки, ни освещения нигде не было. — Или не будем время терять?
— Ладно, пошли, — плюнул Мстислав. — Только без разрешения ничего не лапай.
— Договорились.
Привел меня Мстислав, разумеется, ни в какой не арсенал, а всего-навсего в обычную оружейную комнату в подвале особняка. И выбор там был соответствующий — в углу в пирамиде стояло несколько автоматов Калашникова, да вдоль одной из стен тянулись оружейные шкафчики. Явно ведь основной склад где-то в другом месте находится. Ну да и понятно — не стали бы они мне его светить.
— Позвать дежурного? — заглянул в не до конца прикрытую Мстиславом дверь оставшийся с той стороны караульный.
— Не нужно, — отмахнулся помощник проповедника. — Сами разберемся.
— Как-то негусто, — неодобрительно посмотрел я на Мстислава, вертевшего на пальце связку ключей.
— Чем богаты, тем и рады. — Он сделал вид, что не понял моего намека. — Так какие патроны тебе нужны?
— К «Гюрзе». Девять на двадцать один, если не ошибаюсь.
— Вот, смотри, — вытащив из кармана новую связку ключей, отпер один из ящиков и откинул крышку Мстислав.
— И чего тут? — Весь ящик оказался забит коробками с патронами. Проблема одна — маркировки на коробках оказались мне совершенно незнакомы.
— Выбирай чего надо.
— И чего мне надо?
— Ох уж эти штатские, — вздохнул Мстислав и начал по очереди доставать из коробок патроны. — Патрон СП-10 — бронебойный, пуля со стальным сердечником. Вес пули — семь целых одна десятая грамма.
— Понятно, — кивнул я, разглядывая пулю с черной вершинкой.
— СП-11, со свинцовым сердечником. Масса пули восемь грамм.
— Неплохо.
— СП-12, экспансивный с пулей высокого останавливающего действия.
— Замечательно.
— СП-13, патрон бронебойно-зажигательный, тебе, думаю, ни к чему.
— Это точно, — пришел к тому же выводу я и только сейчас приметил почему-то лежавший в ящике с патронами достаточно компактный пистолет-пулемет неизвестной мне конструкции. В длину он был всего сантиметров сорок, складной металлический приклад располагался поверх крышки ствольной коробки, а в передней части цевья располагалась рукоятка для удержания оружия двумя руками. — Что за ствол?
— «Вереск», — предчувствуя, чем все это кончится, вздохнул Мстислав.
— А патроны к нему эти подходят?
— Само собой.
— Дайте попользоваться, а? — Я взвесил в руке пистолет-пулемет. Килограмма полтора точно будет.
— Ты как с ним по Форту таскаться собрался? — попробовал остудить мой пыл помощник Доминика.
— Да выправлю уж разрешение как-нибудь. Вы мне только сумку под него какую-нибудь и патроны дайте для начала.
— Бери, черт с тобой, — сдался Мстислав. — Обрати внимание: правый рычажок — предохранитель, левый — переключатель огня. Прицельная дальность стрельбы до двухсот метров. Магазины по тридцать патронов.
— Дайте еще парочку магазинов, — тут же попросил я. — И для «Гюрзы» тоже. И кобуру к ней на всякий случай.
— Патронов каких и сколько? — достал из-под стола подсумок Мстислав.
— СП-10 полсотни, со свинцовым сердечником сотни полторы, экспансивных столько же и можно без хлеба, тьфу ты, без бронебойно-зажигательных, — решил по полной программе воспользоваться ситуацией я. — Не сильно вас разорил?
— Нет, — начал собирать мой заказ сектант.
— То есть могу еще заскочить, если что?
— Через Доминика — пожалуйста.
— Вот и замечательно. — Я повесил на плечо набитый патронами подсумок. — У вас, кстати, разрешение на хранение огнестрельного оружия оформлено?
— Тебе какая разница? — помрачнел Мстислав, для которого, видимо, это была больная тема.
— Не, я так. Думал, может, и мне оформите.
— Друзей своих из Дружины проси.
— Да уж придется. — На самом деле мне проще договориться с Гамлетом, но трепаться об этом по меньшей мере глупо. — Ну мы идем?
— Куда собрался? Когда еще кореша твоего найдем. — Мстислав начал запирать замки оружейных ящиков.
— Мне жить у вас теперь, что ли? — попробовал возмутиться я без особой, впрочем, надежды на результат.
— Сдался ты нам. — Мстислав опломбировал дверь оружейной комнаты карманной печатью. — Располагайся в гостевой, думаю, к обеду выдвинемся.
— Давайте быстрее, — поднимаясь вслед за помощником проповедника из подвала, недовольно заявил я. Непонятно с чего появившееся подозрение, что от сотрудничества с «Несущими свет» можно проиграть больше, чем выиграть, изрядно действовало на нервы. — У меня дел по горло.
— Перетопчешься, — ухмыльнулся сектант и указал на стоявший в холле диван с полопавшейся кожей. — Сиди жди.
Я молча сел на краешек дивана и, расстегнув подсумок, принялся снаряжать магазины к подрезанному у сектантов пистолету-пулемету. Хорошо хоть света хватает — пусть окна и заложены кирпичом до узких бойниц, но в углу, прямо над кадкой с чахлой пальмой, висит осветительный шар.
— Присмотрите за нашим гостем, если что — чаем напоите, — убедившись в том, что я больше не собираюсь артачиться, распорядился Мстислав, и двое дежуривших в холле первого этажа сектантов почти синхронно кивнули. Из-за своих коричневых балахонов они казались братьями-близнецами, даром, что не скрытые капюшонами лица были совершенно непохожи. Единственное, блеск глаз у обоих какой-то нездоровый. Но что с них взять? Одно слово — фанатики. И чтоб я у них попить попросил? Да никогда!
Впрочем, от зарока все же пришлось отказаться, когда караульные приволокли откуда-то чайник и поднос c бутербродами. Тут-то пересохшее горло и напомнило мне, что пить водку и придерживаться каких-либо принципов — вещи между собой крайне плохо сочетающиеся. Тем более что и колбаса на бутербродах явно не местного производства, а консервированная — привозная. Ладно, травить им меня вроде не с руки…
Мстислава не было долго. К этому времени я уже снарядил патронами все магазины и, разрядив «Гюрзу», вхолостую жал спусковой крючок, пытаясь привыкнуть к незнакомому пистолету. Ну и попутно забавлялся, наблюдая за выражением лиц моих невольных надзирателей. Хм, я б тоже дергался, когда поблизости какой-нибудь придурок с пистолетом баловался. А ну как разрядить забыл? Но надо отдать парням должное — испытание это они сносили стоически. И лишь изредка проверяли, работают ли отводящие пули амулеты.
— Играешься? — хмуро посмотрел на меня заскочивший с улицы Мстислав и повернулся к караульным. — Спокойно все?
— Без происшествий, — ответил тот, что постарше.
— Вот и замечательно. Лед, пошли.
— Не прошло и полгода, — демонстративно посмотрел я на висевшие над входной дверью часы, стрелки на которых уже сошлись на цифре «три».
— Не ворчи, — подтолкнул меня на выход Мстислав.
Я не сдвинулся с места.
— Все стесняюсь спросить: уборная у вас где?
— Удобства на улице.
— Бедолаги, — посочувствовал я сектантам, застегнул фуфайку, натянул на голову шапочку и только после этого вышел из дома. А вроде распогодилось — солнце светит, да и мороз с утра куда сильнее за щеки кусал. — И где эта заветная кабинка?
— Вы о чем? — повернулся к нам стоявший на крыльце Генералов.
— О туалете. — Я сунул ему в руки подсумок с патронами и пистолетом-пулеметом. — Покараульте пока, не таскать же его с собой.
— Егоров, проводи, — распорядился Владимир и, взвесив в руке увесистую сумку, весьма недовольно на меня посмотрел.
— Вы скажите где, я и сам дорогу найду.
— Иди, иди, вдруг провалишься, — не скрывая усмешки, заявил Мстислав и уселся на заднюю лавку загнанных во двор саней.
— А что, бывали случаи?
— Неоднократно.
Вернувшись через пару минут во двор, я залез в сани, и возница направил лошадей в распахнутые настежь створки ворот. Выехав на проезжую часть, он повернул в сторону Южного бульвара. Интересно, куда это мы?
Мучить себя любопытством я не стал и сразу же поинтересовался об этом у Мстислава, который с рассеянным видом посматривал по сторонам.
— Тошниловка на проспекте Терешковой, неподалеку от Китая, — прищурился из-за бившего в глаза солнца помощник Доминика. — Дружинников, я так понял, там кормят бесплатно.
— Кормят! — фыркнул я, вспомнив посещение заведения, о котором шла речь. — Лучше с голоду пухнуть.
— Да ну? — усмехнулся сидевший напротив Егоров. — Прям лучше?
— А вот сам и попробуешь, — заулыбался я. — Могу котлеты их порекомендовать для начала.
— Пообедал уже, — отказался парень от рискованного эксперимента.
— Оп-па! А почему я не пообедал? — толкнул я Мстислава в бок. — Что за дискриминация?
— Не ной, ты хоть бутербродов перехватил, а я не завтракал еще, — неодобрительно посмотрел на меня тот.
— За бутерброды спасибо, — поблагодарил сектанта я. — А режим питания нарушать нельзя, язву наживете.
— Я его не нарушаю. Просто он у меня ненормированный.
Благополучно добравшись до проспекта Терешковой, сани свернули по направлению к промзоне. И вот тут-то и стала невооруженным глазом видна разница между Южным бульваром и всем остальным Фортом. Не могу сказать, что город словно вымер, но людей на улицах стало куда меньше. И дорогу расчистили абы как: только-только снег к обочинам отгребли. Со встречными санями еле разминулись. Да и дома не то что хорошим ремонтом, наличием нормальных крыш не всегда похвастаться могут. А ведь еще заброшенных не видно — здесь и пустую-то квартиру найти совсем непросто. И это не самый худший район Форта! Один из лучших, честно говоря…
Ярких вывесок магазинов и всяческих лавок тоже стало попадаться заметно меньше. Зато у блошиного рынка — оживление. Все, кто работой не занят, сюда идут. И съестного подешевле у приезжих из деревень найти можно, и денежку срубить какой халтуркой всегда возможность есть. Нищие вон тоже на промысел вышли, хотя, помню, этим летом ихней братии здесь не было. Уродов вот, как ни странно, ни одного не видно. Неужели в карантине дело?
Со дворов нам навстречу выехала труповозка с несколькими укрытыми дерюгой трупами, вознице пришлось править к обочине, и сани чуть не увязли в высоком сугробе. Обошлось.
— Поножовщина? — уточнил я у привставшего Мстислава.
— Вряд ли, — уселся обратно тот. — Ночью морозец ударил, вот бомжи и померзли.
— А смотрел ты их чего? — заинтересовался Егоров, с непривычки к морозу прятавший покрасневшее лицо в поднятый воротник.
— Думал, уроды под раздачу попали, — потер подбородок сектант, — да вроде ступни у всех нормальные.
— «Климатическая магия», — прочитал вдруг вывеску Егоров и удивленно присвистнул. — В такой мороз и окна нараспашку?
— А чего им? — пожал плечами Мстислав. — Активировали климат-контроль и в ус не дуют. Лучшая реклама.
— О! — ткнул подчиненный Генералова в двух переходивших на другую сторону проспекта девушек, одежда которых никак не соответствовала царящему на улице морозу. — У этих тоже климат-контроль?
— Этим он без надобности. — Мстислав проводил взглядом стройные фигурки валькирий. — Это Сестры Холода. И при них такие шутки лучше не шутить. Не поймут.
— Так все серьезно?
— Не то слово, — хмыкнул Мстислав. — Ты, Лед, как действовать предлагаешь?
— Он где, в столовке?
Едва не сбив замешкавшегося горбуна, сани свернули с проспекта во дворы и остановились у торца пятиэтажки.
— А вот сейчас и узнаем, — выпрыгнул на дорогу Мстислав, к которому тут же подскочил какой-то невзрачный субъект.
Прежде чем я успел его как следует разглядеть, парень что-то буркнул помощнику проповедника и, слегка пританцовывая, направился к проспекту Терешковой. Заколел бедолага, что ли?
— Он внутри и один, — вернулся к саням Мстислав. — Каков план действий?
— Сходи, попроси его выйти, — предложил я Егорову.
— Как я его узнаю?
— Молодой парень. Худой, высокий. Волосы темные. Главная примета — он конопатый. Скажи, что с ним по поводу уродов переговорить хотят, — припомнил я попавшегося на глаза горбуна. — Лады?
Егоров кивнул и по обледенелым ступенькам спустился в столовую. Я нащупал в кармане рукоять пистолета и быстренько забежал за угол дома. А то есть у Гриши дурная привычка везде с собой АКСУ таскать. Еще рука дрогнет и появится во мне несколько дырок искусственного происхождения. С очень большой вероятностью — несовместимых с жизнью.
Ждать пришлось недолго. Вскоре Егоров поднялся из полуподвала на улицу и указал следовавшему за ним Григорию на стоявшего у саней Мстислава.
— Руку убери от сумки, — на всякий случай вытащив из кармана «Гюрзу», я вышел из-за угла.
Гриша вздрогнул, медленно обернулся и, нисколько не смущаясь присутствия посторонних, высказал все, что он обо мне думает. Уж не знаю почему, но свои мысли Конопатый изложил исключительно нецензурным способом. Ладно хоть за оружие хвататься не стал. А слова… Что слова? Ну не ожидал он меня когда-нибудь вновь увидеть, вот и удивился здорово. Я, между прочим, до недавнего времени тоже на такую встречу не рассчитывал. А то, что говно не тонет, так это народная мудрость, а не оскорбление. Чего обижаться-то?
— Не поверишь, тоже рад тебя видеть, — широко улыбнулся я, когда Конопатый наконец замолчал. Но пистолет в карман убирать не стал. — Есть пять минут выслушать деловое предложение?
— Валяй, — внимательно оглядев меня с ног до головы, Гриша переключил свое внимание на Мстислава. Одет Конопатый был, как обычно, в спортивном стиле — лыжная шапочка, короткая, но явно теплая куртка, штаны со множеством карманов и высокие ботинки. — Не на улице, надеюсь?
— Зачем? — улыбнулся, немного успокаиваясь, я. Все же была небольшая вероятность, что Григорий задергается и наделает глупостей. Да только он человек разумный, понимает — раз на людях так засветились, убивать его теперь точно не станем. — Только давай не в столовке, у меня от одного запаха изжога начнется.
— Покатаемся? — кивнул на сани Конопатый.
— Легко, — согласился я, и тут меня повело. Ноги сами собой сделали два шага в сторону, и стена дома за спиной расплескалась во все стороны ослепительными лепестками огня.
Взрывная волна толкнула в бок и, неожиданно легко подкинув в воздух, зашвырнула к забору стоявшего во дворе дома бывшего детского садика. Время, словно сонная осенняя муха, еще только готовилось возобновить свой стремительный бег, а я уже кинул все силы на восстановление отрезавших меня от магического поля щитов. В следующий миг приземление в снег вышибло воздух из легких, но полежать и спокойно прийти в себя не получилось. Искрами боли пробежавшись по нервным окончаниям, через — или вокруг? — меня пронеслось какое-то мощное заклинание.
Как угорелый, я рванул прочь от взметнувшегося к небу столба фиолетового пламени и неожиданно почуял новые чары — расположившийся на крыше здания бывшего детского сада заклинатель на сей раз прибег к жуткому по своей эффективности «Закатному муару». В этот момент по колдуну почти одновременно открыли огонь Мстислав и Григорий, но он опередил их буквально на долю секунды и успел скрыться из виду раньше, чем по бетонному бортику зацокали пули. Громко ругавшийся возница попытался удержать на месте взбесившихся лошадей, а Егоров с пистолетом в руке, петляя, словно заяц, бросился через двор.
Мгновением позже облако смертоносной энергии накрыло меня с головой и схлынуло, будто окатившая брызгами прибрежный камень волна. К счастью, полная отрезанность от магического поля принесла свои плоды — заклинание пронеслось мимо и лишь растопило снег под ногами. Хотя должно было обратить в пепел…
Пошатываясь — голова кружится, как после доброго удара в челюсть, — я вышел из круга пенившихся и медленно истаивавших остатков снега и, не совсем понимая, что делаю, убрал пистолет в карман фуфайки. В ушах стоял звон, крики Мстислава, который пытался остановить легко перемахнувшего через забор и уже скрывшегося за домом Егорова, доносились как через толстый слой ваты.
Опустившийся на одно колено Григорий замер с автоматом в руках в паре шагов от спуска в столовую, возница пытался успокоить лошадей, я только-только начал приходить в себя. Понятно, что при таком раскладе разбираться с выскочившими из здания детского сада охранниками — а сейчас там размещалась принадлежащая Цеху транспортная контора, — пришлось Мстиславу. Тому, впрочем, понадобилось всего несколько слов, чтобы цеховики, как ошпаренные, кинулись прочесывать свою территорию. Помощник Доминика успокаиваться на достигнутом не стал и поспешил вслед за ними.
Несмотря на весь этот фейерверк, а скорее именно благодаря ему улица словно вымерла. Не шевелились даже занавески выходящих во двор окон пятиэтажки. Правильно — какой дурак на рожон полезет? Да и люд здесь в основном рабочий живет, дома мало кто днем бывает.
Обернувшись, я посмотрел на оплавленную стену дома, немного подумал и, решив, что несостоявшегося убийцы давно уже и след простыл, двинулся к Мстиславу. Двое цеховиков пытались как раз ему что-то втолковать, но их объяснения волновали помощника Доминика меньше всего.
Забор запросто мог оказаться для меня непреодолимым препятствием, так что я сделал крюк до калитки. Озираясь по сторонам, подошел к Мстиславу и ошарашенно уставился на распростертого на расчищенной от снега тропинке Егорова. Вылетевший из руки подчиненного Генералова пистолет валялся у пожарной лестницы, по которой, судя по всему, и спустился с крыши убийца.
— Наша компания не имеет к этому никакого отношения! — стараясь говорить как можно спокойней, заявил выскочивший из здания начальник охраны — одетый по-спортивному мужчина лет сорока, на левой щеке которого серебром поблескивала вытатуированная шестерня. — Все сотрудники находились на своих местах!
— А сейчас? — рыкнул на него Мстислав и как-то мгновенно успокоившись, развернулся ко мне. — Генералов меня живьем сожрет.
— Не будете ли вы любезны… — почуявший смену настроения цеховик тут же предпринял попытку избавиться от нашего присутствия.
— Нет! — рявкнул даже не дослушавший его предложение Мстислав и, что самое интересное, начальник охраны это безропотно проглотил.
— Эй, вы! Не топчитесь там, — прикрикнул я на что-то выискивавших в снегу меж росших у забора деревьев цеховиков и, взглянув в покрытые пленкой льда глаза Егорова, объяснил сектанту: — «Иглу стужи» в него оттуда метнули.
— С чего взял?
— Вон ветви деревьев инеем покрыты, и на стене напротив изморозь. — Я мысленно провел линию, соединив заиндевелые кирпичи, тело Егорова и рябину с белыми ветвями.
— Быстро оттуда! — сразу же сориентировался в происходящем выскочивший из-за угла Григорий.
— На каком основании вы здесь распоряжаетесь? — распахнул дверь детского сада какой-то весьма представительный тип в накинутой поверх делового костюма дорогой шубе. — Это частная собственность!
— Дружина, отдел контрразведки, — ткнул ему в лицо служебным жетоном Конопатый и спрятал его обратно в прицепленную на пояс сумочку. — Если ваши люди уничтожат следы…
Даже не дожидаясь команды руководства, начальник охраны замахал своим сотрудникам, и те, прекратив поиски, отбежали от забора на идущую вдоль детского сада дорожку. Большой же начальник не то чтобы потерял весь свой апломб, но выяснять отношения не пожелал и вернулся обратно в здание.
— …то мало вам не покажется, — закончил свою мысль Григорий и сразу же решил разобраться со мной. — И куда ты умудрился вляпаться на этот раз?
Я сделал вид, что ничего не расслышал и, ступая в оставленные цеховиками отпечатки ног на снегу, осторожно пробрался к покрытой инеем рябине. Большинство следов убийцы на территории детского сада оказались безнадежно затоптаны, но с той стороны забора они остались в неприкосновенности.
— Ну и что ты рассчитываешь тут увидеть? — остановился рядом Григорий и отломил обледенелую ветвь, которая даже не треснула, а как-то очень уж стеклянно хрустнула. Насквозь проморозило? Должно быть. — Шерлок Холмс доморощенный?
— Вот в эту дыру он вылез и спокойно отсюда ушел. Не убежал, а именно ушел, — указал я Григорию на отогнутые прутья забора. Больше ничего навскидку определить не удалось. Разве что следы левой ноги немного смазаны. Подвернул, когда с крыши спускался? Все может быть.
— Пошли отсюда, гений дедукции, — потянул меня за руку Конопатый. — Вон дружинники с околотка приехали, сейчас мы у них транспорт на время реквизируем.
— Прям реквизируем? — Я поморщился от резкой боли в голове. — Ты теперь немерено крут?
— Я всегда был немерено крут, — не стал скромничать Гриша. — Скажи своему приятелю, пусть извозчика свидетелем оставляет. Если твое предложение, конечно, еще в силе.
— В силе. — Я незаметно махнул Мстиславу и тот бочком-бочком отошел к нам от допрашивавших цеховиков дружинников. — И если не против, нам бы Линева сразу к этому делу припрячь, все равно без него не обойтись.
— А вы куда собрались? — заметил маневр сектанта один из дружинников, на темно-зеленых с красным кантом петлицах которого алели четыре треугольника. — О, Григорий Алексеевич! Не признал вас сразу. Забирать дело будете?
— Нет, — покачал головой Гриша. — Свидетели мы.
— Вот повезло, так повезло! — обрадовался грузный усатый старшина и подошел к нам. — Описание дать сможете?
— Он то ли в маске был, то ли тряпками какими лицо замотал, — разочаровал дружинника Конопатый. — Вон там за оградой его следы сохранились.
— Лейтенант приедет, пусть разбирается. — Старшина посмотрел на Егорова, возле которого опустился на колени один из дружинников и вновь повернулся к Григорию: — Убитого знаете?
— У столовой сани стоят, при них человек. Он все расскажет, — весомо заявил Мстислав, и оценивающе оглядевший его усач продолжать расспросы не решился. Выглядел сектант весьма внушительно — а кто знает, кто в компании с контрразведчиком ошиваться может? — Ну мы идем?
— Одну минуту, — задержал его Григорий и снова обратился к старшине: — Лейтенант зачем приедет?
— А как же? — удивился тот. — Согласно уложению: «Комплексное применение боевых заклинаний, повлекшее за собой смерть одного или нескольких человек». Еще и от Гимназии эксперт будет.
Я незаметно потянул Гришу за куртку, но он не отреагировал:
— Замеры делали уже? Артефакты применяли или колдун действовал?
— Следы смазанные, так сразу и не поймешь. Может, гимназисты чего нароют. А вообще… — Старшина прищурился и, вновь посмотрев на тело Егорова, замолчал.
— Что вообще? — поторопил его Конопатый.
— Мои тут прикинули, на работу Лешего это здорово смахивает. Почерк — один к одному. Только Леший таких промашек не допускает — если работает, то наверняка. И вот еще что понять не могу — на кой вообще этот парень сюда рванул?
Я посмотрел на тело Егорова и сразу сообразил, что именно вызвало сомнения старшины — валявшегося у пожарной лестницы еще пару минут назад пистолета теперь не было. Не иначе Мстислав следы подчистил.
— Леший? Сомнительно как-то, — пожал плечами Григорий. — Дядь Степ, возьму машину? Очень до Центрального участка надо.
— Бери, чего там, — разрешил старшина и направился к заканчивавшим допрос цеховиков дружинникам. — Водителю скажи, чтобы потом сразу в околоток возвращался.
— Спасибо! — поблагодарил его Гриша и подтолкнул меня к внедорожнику производства ульяновского автозавода. «Патриот» смотрелся бы по здешним меркам просто шикарно, если бы не практически полностью снесенная левая бочина и сорванный передний бампер. — Давайте в темпе.
Я бездумно потащился за контрразведчиком, но мысли были заняты совершенно другими вещами. В первую очередь, конечно, случившимся покушением. Леший? Запросто. Выходит, не смог Хозяин ему хвост прищемить, хоть и грозился. И это чревато для меня серьезными неприятностями — это сейчас наемный убийца с магией накололся, а ну как завтра из снайперской винтовки пальнет? Леший человек разносторонне развитый, никогда не знаешь, с какой стороны подлянки ждать.
Распахнув заднюю дверцу, я залез в автомобиль и потеснился, освобождая место устроившемуся рядом Мстиславу. В голове было пусто-пусто, и только ноющая во всем теле боль мешала послать все к черту и попытаться уснуть. Да и нервы были напряжены до предела — Леший Лешим, но у меня и без него проблем хватает. Тем более, что к одной из них мы в скором времени прибудем. Самое паскудное — представления не имею, чего от Ильи ожидать можно.
Блин, и зачем с сектантами только связался? Жил бы себе спокойно.
Хм… Жил бы, если б дали. В Форте по темным углам долго не попрятаться. Рано или поздно везение закончится, а общаться с нашей доблестной контрразведкой лучше, имея в рукавах хоть пару козырных тузов. И в этом плане за сектантами — как за каменной стеной. Главное, чтобы к этой стенке не поставили.
— В Центральный? — ни на мгновение не переставая жевать жвачку, спросил молодой парнишка у севшего на переднее сиденье Григория.
— В Центральный, — кивнул тот.
Водитель прямо через заснеженный газон вывернул на дорогу, и автомобиль излишне резво, на мой взгляд, понесся к проспекту Терешковой. Трясло нас на заднем сиденье весьма ощутимо, но гораздо больше из себя выводил противный запах новомодного пальмового топлива. Тряска, вонь… Как бы меня так прямо на Мстислава не вывернуло. Думаю, вряд ли он этому обрадуется.
— У тебя какие амулеты защитные при себе? — наклонившись, тихонько поинтересовался у меня Мстислав.
— А что?
— Эффект интересный был. Чтоб так «Закатный муар» отвести — первый раз вижу.
— Давай позже об этом? — предложил я, многозначительно посмотрев на водителя.
— Идет, — не стал настаивать на продолжении беседы сектант.
Попытавшись хоть немного расслабиться, я начал потихоньку уменьшать защиту, до сих пор блокировавшую энергетическое излучение, и тут возникла еще одна проблема — просто так вынырнуть в окружавшие меня поля магической энергии было равносильно самоубийству. Заживо сгорю, блин.
Вот и пришлось для начала с помощью все тех же тринадцати заветных монеток кое-как выровнять потенциалы, а уже потом потихоньку дезактивировать защитные заклятия. И освобождать коконом закрученное пространство. Еле управился…
И только тут, пожалуй, до меня по-настоящему дошла вся серьезность ситуации. Ведь только что чуть не убили! Немного меньше удачи — и даже пепла бы не осталось. Черт! Да что ж такое творится — опять прибить хотят. Леший, паскуда, кто ж меня тебе заказал? Какой еще сволочи я на мозоль мимоходом наступить умудрился?
Ладно, надо успокаиваться, а то и так уже взмок весь. Еще и левое веко дергаться начало — только нервного тика не хватало. Леший пусть лапу сосет, хрен он теперь меня подловит. Вот сейчас сектантов с Ильей сведу и сразу на дно залягу.
До Центрального участка «Патриот» добежал довольно быстро. Мы даже не успели как следует испугаться — манера вождения ни на минуту не прекращавшего монотонно двигать челюстями парня была крайне своеобразна, и оставалось только удивляться, что машина все еще на ходу. Будь на дорогах хоть какое-то движение, без аварии точно бы не обошлось. И так чуть все столбы не собрали.
Дежурившие на въезде во двор Центрального участка дружинники при виде намалеванного на помятом капоте сокола тут же опустили перегораживающую проезд цепь, но Гриша хлопнул водителя по плечу, и мы вылезли из остановившейся машины.
— Спасибо, ты езжай сразу в околоток, — сообщил дружинник водителю.
— Нам с тобой? — поежившись на холодном ветру, окинул я взглядом здание участка, окна первого и второго этажа которого закрывали решетки. В огороженном высоким забором дворе стояло несколько десятков машин и мне показалось, что за почти полностью утонувшей в высоком сугробе ржавой «копейкой» приткнулась четырехдверная «Нива» с наглухо тонированными стеклами.
— Вы меня лучше здесь ждите. — И Гриша почти бегом направился к центральному подъезду бывшего горотдела милиции.
— Он к кому? — посмотрел вслед Конопатому сектант.
— К заместителю начальника отдела контрразведки Линеву Илье, отчество запамятовал, — понимая, что теперь темнить уже поздно, сознался я.
— Ну так что у тебя за амулет? — вновь вернулся к отложенному разговору Мстислав и несколько раз ткнул носком ботинка сугроб.
— А вы на кого работаете? — в свою очередь задал встречный вопрос я.
— Вот и поговорили, — отвернулся сектант и смерил взглядом вышедших со двора Центрального участка дружинников. Те, впрочем, внимания на нас не обратили и, погрузившись на выехавшие с расположенной через дорогу конюшни сани, отправились по своим делам.
Втянув голову в плечи, я начал легонько пританцовывать на тянувшейся вдоль забора пешеходной дорожке. Погода портилась прямо на глазах и наползавшие с севера черные снеговые тучи медленно, но верно затягивали небо свинцовой пеленой. Хлесткий ветер погнал колючую поземку и принялся сметать снег с крыш соседних домов.
Холодно. Серо. Противно.
Быстрей бы Илья объявился, а то уже и караульные внимание обращать начали. Не привези нас Григорий, давно бы погнали в шею. А то торчат у охраняемой территории, понимаешь… И Мстислав еще как воды в рот набрал. Так ни слова больше за все это время и не сказал. Да ну и фиг с ним. Не очень-то и хотелось. Это как тебе под шкуру залезть — сектанты первые, а как на простой вопрос ответить — сразу в кусты.
Длинное кашемировое пальто Ильи мелькнуло на крыльце участка минут через пятнадцать. Следом тут же выскочил Григорий, и они направились к «Ниве». Без особых проблем заведя автомобиль, Илья несколько минут прогревал двигатель, а потом начал медленно объезжать засыпанную снегом «копейку». В этот момент во двор центрального участка заехал какой-то здоровенный темно-зеленый забугорный внедорожник с синей полосой по борту и, открыв окно, водитель высунул голову наружу.
— Далеко собрался? — крикнул он так же опустившему стекло Илье.
— На выезд, — сообщил тот.
— Вернешься когда?
— А что такое?
— Ориентировка по Лешему пришла, сейчас облава идет на Кривой. Поедешь с нами? — предложил дружинник.
— Не получится, — c изрядной долей сожаления, как мне показалось, отказался Илья. — Но если что — попробую вырваться. Будь на связи.
— Договорились. — Дружинник спрятался от снега обратно в машину, внедорожник, освободив «Ниве» проезд, медленно заполз на одно из крытых парковочных мест, и Линев тут же вырулил к нам.
— Смотри-ка, действительно — живой, — хмыкнул он, глядя, как я влезаю в машину, и поправляя свой неизменный шелковый шарф.
— А что такое? — шмыгнул я носом, поудобней устроившись на заднем сиденье. — Были какие-то сомнения?
— Ну для человека, в которого попали «Плевком дракона», «Закатным муаром» и еще каким-то до сих пор неопознанным заклятием ты выглядишь просто исключительно. — Не торопясь освобождать перегороженный «Нивой» въезд во двор Центрального участка, Линев внимательно посмотрел на меня. — С тобой, кстати, эксперты Гимназии пообщаться хотят.
— Перебьются, — стянув перчатки, я подул на озябшие пальцы.
— Может, мы поедем уже? — поторопил контрразведчика Мстислав. — Нам…
— Мне прекрасно известно, где вы располагаетесь, господин Дорохов, — не преминул продемонстрировать свою осведомленность Илья. — Или уважаемый господин Доминик, который предпочитает обходиться без фамилии, желает встретиться на нейтральной территории?
— Нет, не желает, — откинулся на спинку сиденья, чтобы не упираться шапкой в крышу машины, Мстислав. — Насчет аудиенции у отца Доминика уговора не было.
— Теперь есть, — выставил условие Линев.
— Нашим легче, — не стал упираться сектант. — До вечерней проповеди времени полно.
— Я так и думал. — Илья вывернул руль, и «Нива» резво выскочила на дорогу. — Гриш, проспект Терешковой расчистили уже?
— Нормально сюда ехали. — Конопатый уперся руками в переднюю панель, когда машина соскользнула в глубокую колею. — Южный бульвар тоже должны были почистить.
— Почистили, — подтвердил Мстислав.
— А ты, Лед, где пропадал-то? — начал расспросы Линев, едва только «Нива» выехала на проспект Терешковой и риск засесть в отвалах снега, тянувшихся по обочинам, стал не столь велик.
— У Доминика спросишь, — не стал ничего придумывать я.
— Вот, значит, как ты заговорил. — Салон автомобиля к этому времени прогрелся и Илья, сняв, передал Грише норковую шапку. — А мы волновались, думали, на болоте сгинул…
— Не дождетесь. — Перехватив взгляд обернувшегося контрразведчика, я понял, что в первую очередь его интересовала реакция Мстислава. Хочет выяснить, все ли известно сектантам? Ничего, пусть до встречи с Домиником помучается.
— Жетон служебный куда дел? — некстати вспомнил о выданной мне бляхе Григорий.
— Утопил, — признался я.
— Минус тебе, — скривился Конопатый. — Замучался из-за тебя отписываться… Лучше б сам утонул, честное слово.
— Можно подумать, за меня одного отписывался, — не принял я упрека. — А чего там старшина про Лешего болтал?
— Да расслабься ты. Леший бы всех положил, — отвернулся к начавшему оттаивать стеклу Мстислав.
— И все же?
— Он и раньше магии не чурался, — развернулся ко мне Григорий, — а в последнее время вообще моду взял ковровые бомбардировки устраивать. И что непонятно — ни следы ауры снять не получается, ни энергоэхо от боевых амулетов засечь. Гимназисты на ушах стоят, говорят — либо то, либо другое остается обязательно, а тут будто смазано все. Аккурат посередине. А такого, мол, быть не может.
— Кто б еще Лешему об этом сказал, — усмехнулся Мстислав. — Не, прямо к воротам подъезжай, сейчас откроют.
И вправду — стоило «Ниве» притормозить у забора резиденции «Несущих свет», как створки ворот моментально распахнулись. Мстиславу даже из машины выходить не пришлось. Линев подъехал прямо к особняку, заглушил мотор и посмотрел на сектанта:
— Дальше куда?
— В переговорную. — Выбравшись из машины, Мстислав проигнорировал появившегося на крыльце Генералова и придержал меня за локоть. — Ты шибко не разгоняйся, встреча пройдет в формате «двое на одного».
— Какие ставки? — поддержал шутку Григорий. — Я на Илью ставлю.
— Ты еще Доминика не видел, — предостерег его я. — Мстислав, мы где тусоваться будем?
— В холле, — ничуть не удивил меня сектант. — Не против?
— Хоть покормят? — понимая, что спорить бесполезно, уточнил я.
— Чаем напоят, — пообещал Мстислав и указал оглядывавшемуся по сторонам Илье на ожидавшего нас Генералова. — Вот этот, как вы выражаетесь, господин проводит вас к отцу Доминику.
— Илья, — не теряя времени, Линев протянул руку Генералову.
— Владимир, — ответил на рукопожатие тот и, поискав глазами Егорова, уставился на помощника Доминика.
— Позже, — мотнул головой Мстислав. — Это заместитель начальника отдела контрразведки Дружины.
— Пройдемте к… — замялся Генералов всего на мгновение, но и этого хватило, чтобы Мстислав скрипнул зубами, — отцу Доминику.
— Пройдемте, — усмехнулся в ответ Илья.
— Нам бы тоже с мороза куда-нибудь уже пройти, — прямым текстом заявил Григорий оглянувшемуся Мстиславу. — Я вообще-то не рассчитывал весь день по улице бегать.
— Ну и идите в дом, чего встали? — досадливо поморщился сектант. — Как неродные, блин, на фиг.
Я переглянулся с Гришей и глазами указал ему на дверь. Думаю, дежурившие в холле сектанты неслабо удивились, когда мы, завалившись с улицы, попадали на разные концы кожаного дивана, а заскочивший следом Мстислав велел принести два чая и тут же убежал по лестнице на второй этаж.
— Как думаешь, надолго это мероприятие затянется? — на всякий случай поинтересовался я у Григория и хмыкнул, обнаружив валявшийся у дивана свой собственный подсумок с патронами.
— К вечеру, думаю, освободимся, — обнадежил меня Григорий, забирая один из стаканов с чаем, выставленных на журнальный столик. — Слушай, Лед, ты ж ко всяким суррогатам и концентратам, насколько я помню, сугубо отрицательно относишься? Вот и котлета тебе тогда не понравилась…
— Колбасу не трожь, колбаса — это святое, — сразу понял я, к чему идет речь, и забрал с подноса два из четырех бутербродов. — Да тут ломтики тоньше бумаги, для ароматической добавки только…
В один присест расправившись со своей порцией, Григорий, нисколько не стесняясь, завалился на диван и закрыл глаза. Задремал он мгновенно — мне аж завидно стало. Немного подумав, я пришел к выводу, что никакого другого более подходящего времяпрепровождения сейчас не найти, и последовал примеру дружинника. Хоть высплюсь в кои-то веки…
Проснулся я из-за затекшей шеи. С трудом разлепил глаза, хрустнув суставами, потянулся и допил остывший чай. Чего-то впотьмах сидим. На улице уже стемнело, а на освещении сектанты экономят. Даже светильник чародейский в полнакала работает. Или это, чтоб нам спать не мешать, специально полумрак устроили?
Кстати, караульные наши где? Ты смотри — уже новые какие-то в холле тусуются. Это ж сколько мы продрыхли-то? И который сейчас тогда час? Мне вообще-то неплохо было бы еще и свои дела сегодня порешать.
— Проснулся? — зевнул развалившийся на диване Григорий. — Ну ты здоров ухо давить.
— Сам, можно подумать, глаз не сомкнул, — потянулся я. — Сколько время?
— Три беремя, — нагло заявил Конопатый.
— Слушай, фольклорист недоделанный. — Бессодержательный и ернический ответ мне крайне не понравился. Нашел время шутки шутить, понимаешь. — Я тебя серьезно спрашиваю…
Подыскать достойный ответ Григорий не успел: на лестнице зазвучали голоса, и в холл спустились Доминик, Мстислав и Илья. А вот Генералова с ними не было.
— Нет, разумеется, вашего человека сегодня же отпустят, я за этим послежу, — уверенно заявил Доминику Илья. — Тело можете забрать в любое время.
— Кто кого? — поднявшись на ноги, решил прояснить ситуацию Григорий.
— Нормально все, — односложно ответил непривычно серьезный Илья и, взглянув на блеснувшие серебром браслета наручные часы, обернулся к проповеднику: — Благодарю за наставление, отец Доминик, но нам пора.
— А Генералов где? — поинтересовался я, с трудом удержавшись, чтобы во всеуслышание не заявить о промытых мозгах контрразведчика. Не буду им игру портить, раз нужен для чего-то этот спектакль — их дело.
— Убили и съели, — жизнерадостно оскалился Мстислав. — Ты, кстати, тоже собирайся.
— Само собой ночевать у вас не останусь, — фыркнул, поднимая с дивана подсумок, я. — Никто на Красный не подкинет?
— Какой еще к черту Красный? — ухмыльнулся помощник Доминика. — Мы тебя в аренду Дружине сдали.
— Что?!! — не поверил собственным ушам я. — Какого хрена?!
— Не ругайся. — Доминик жестом велел покинуть комнату караульным и вновь повернулся ко мне. — Дружине требуется твое участие в небольшом проекте, после можешь быть свободен, как ветер.
— Я и сейчас могу быть свободен как ветер, — начал заводиться я. — А насчет Дружины уговора не было. Знаю эти проекты: опять в самую задницу засунут!
— Никто никуда тебя засовывать не собирается, — с довольным видом кота, нализавшегося сметаны, улыбнулся Илья. — У нас на тебя другие планы.
— Да в гробу я видал эти планы! — в голос заорал я. — Меня самого в гроб через ваши планы чуть не заколотили!
— Не ори. — Мстислав разом сбил с меня настрой переть напролом. — Есть такое слово — «надо».
— Хренадо! — И все же сдаваться я не собирался. — Забудьте.
— Тобой, между прочим, до сих пор Патруль интересуется, — напомнил мне присевший на край стола Илья, которого немало забавляли эти препирательства.
— Это в счет вашего последнего проекта входило, — оскалился я и, прекрасно понимая, что скрывается за этой завуалированной угрозой, добавил: — Или мы начинаем разговаривать с позиции силы?
— И эксперты Гимназии с тобой по поводу сегодняшнего происшествия пообщаться хотят.
— Пусть приезжают — пообщаемся, — получив косвенное подтверждение, что силком и прямыми угрозами отправить на ту же Северную промзону меня в кабалу не гонят, воспрянул я духом. — Мне скрывать нечего.
— Генералов просил передать: выполнение твоей просьбы тоже от этого зависит, — напомнил мне про моего отбывающего заключение друга совершенно спокойный Доминик.
— Вы совсем оборзели, что ли? — уже не контролируя себя, шагнул я к нему, не обращая внимания на сместившегося мне за спину Мстислава. — Это в счет бумаг было!
— Можешь об этом Генералову сказать.
— Ах так? — начиная понимать, что моя позиция в этой ситуации не самая выигрышная, все же набычился я. — Да и подавитесь! Все равно ничего сейчас не можете сделать!
— В скором времени сможем, — напомнил мне Мстислав.
— Вот тогда и поговорим, — потер я непонятно с чего заломившие ребра. — И вообще — я что, похож на альтруиста, который за другого шею в петлю сует? Не на того напали.
— Перестань, — устало потер виски видевший людей насквозь Доминик. — Ты же сам знаешь, что согласишься…
— Не надо на понт брать, — попросил его я.
— Никто тебе за бесплатно работать не предлагает, — вновь подключился к разговору откровенно издевавшийся надо мной Илья. — Отец Доминик за тебя попросил — оформим официально, бляху выдадим, оружие по необходимости. На довольствие поставим, квартирой служебной обеспечим.
— С видом на Северную промзону? — Я закинул на плечо ремень подсумка. — Еще раз повторяю: нет!
— Ну как знаешь, — развел руками переглянувшийся с Домиником Илья. — Не хочешь, твое дело.
— До свидания. — Я направился к двери, и никто не попытался меня удержать. Ни в доме, ни во дворе. Даже калитку в заборе предупредительно распахнули. Неужели обошлось?
Остановившись за воротами, я вытер со лба пот и огляделся по сторонам. Темно. И снег опять пошел. Блин, в такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит, а мне еще до Кирилла по ночному Форту переть. И ладно, если тот дома и пустит переночевать, а то как бы на северную окраину топать не пришлось. Елки, вроде снег валит, а подмораживает — будь здоров. Что за погода такая?
Над головой жалобно скрипел раскачивавшийся под порывами ветра фонарь, который по неведомой прихоти сектантов освещал улицу, и от бегавшего по снегу луча мощной лампы сделалось как-то не по себе. Будто стоит отойти от забора, и мрак заснеженной ночи поглотит и растворит в себе без всякой надежды на обратное возвращение. Чушь какая-то, а неприятно…
Плюнув на оставшийся после беседы осадок — нет, какой же я все-таки молодец: наконец всех на хрен послал, — поднял воротник свитера, расправил шарф и зашагал в сторону Красного проспекта. Через дворы срежу — если на Южный бульвар выходить, слишком большой крюк получится.
Я только дошел до перекрестка, когда краем глаза приметил какое-то движение на противоположной стороне улицы. Резко развернулся и от неожиданности чуть не выронил выхваченный из кармана пистолет — извиваясь меж медленно падавших снежинок, ко мне скользили пятна первородной тьмы. От угольно-черных теней, казавшихся бездонными провалами глаз вырвавшейся из ледяного ада Стужи, так и веяло замораживающим кровь холодом, и невольно я попятился назад. Быстро завертел головой по сторонам и обомлел: сгустки тьмы приближались со всех сторон. Почти со всех. Вернуться к резиденции сектантов возможность пока оставалась. Пока.
Отбросив параноидальную мысль, что все это происки Доминика, я рванул назад. Вот только пустят ли меня обратно? Ладно, в крайнем случае — через забор перемахну. Выбора-то нет. Зубами, если что, цепляться буду.
На скорости медленно надвигавшейся тьмы мое бегство никоим образом не сказалось, но когда я прижался спиной к калитке и принялся со всей мочи лягать дверь, она в один момент оказалась совсем рядом. Мерно раскачивавшийся над головой фонарь чуть снизил накал жути, и появилась мысль приготовиться к обороне, понакрутив вокруг себя защитных щитов. Да нет, не прокатит: от одного вида обтекавших снежинки чернильных пятен становилось ясно — они смогут преодолеть любую выставленную мной магическую преграду. К тому же в колдовском зрении разлившаяся по улице непроницаемым покровом чернота казалась лишь полой плаща приближающегося владыки ночи.
Да чего они там, уснули, что ли?!! Отчего-то боясь просить о помощи вслух — будто крик может стать сигналом для атаки окружавшей меня стаи, я продолжил выбивать ногой дробь, надеясь уже только на чудо. Какое-то подсознательное чутье не оставляло никаких сомнений в том, что ни возвращающиеся способности к колдовству, ни пистолет в руке не дают ни малейшего шанса выкрутиться из этой ситуации. Еще и через забор не перемахнуть — высокий, зараза, и штыри заточенные из бетона поверху торчат. Да открывайте же!
Пятна тьмы придвинулись вплотную, и свет качнувшегося над головой фонаря мазнул по сгустившимся теням. Охнув от изумления, я не поверил своим глазам — разрезанная лучом лампы тьма истаяла в мгновение ока. Выплеснувшиеся из нее жгуты извивавшегося мрака какое-то время дергались от уколов падавших с неба снежинок, но вскоре сгинули без следа.
А фонарь все так же противно скрипел у меня над головой. Скрип-скрип, луч лампы — туда-сюда. Скрип-скрип, полоса света — сюда-туда. И тьма, а точнее, тот, кто скрывался под ее покровом, сдался: когда у меня за спиной распахнулась дверь, чернильные пятна уже бесследно исчезли в ночи.
Отодвинувший засов сектант не произнес ни слова и лишь указал на особняк, на крыльце которого меня дожидался Мстислав. Я молча прошел мимо него, не стряхивая нападавший снег, пересек холл и забрал стоявший на журнальном столике перед Ильей стакан чая. Благо тот был слишком удивлен моим возвращением и даже не попытался отстоять свою собственность.
— Десять минут, — захлопнул крышку серебряных карманных часов Доминик и спрятал их в карман халата.
— А я, честно говоря, сомневался, — признался покачавший головой Илья. — Думал, придется наколку давать, что по Форту асоциальная личность со стволом на кармане разгуливает…
Я проигнорировал этот издевательский диалог и принялся, рискуя обжечься, хлебать горячий чай. И кто догадался в него бергамот положить? Гадость какая! Ладно, хоть согреюсь.
— Ты передумал, что ли? — не выдержал Григорий.
— Нет, он просто погреться вернулся, — предложил свою версию Мстислав. — Так замерз, что чуть дверь не выломал.
Я допил чай и, ничего не ответив, плюхнулся на диван. Чай — это хорошо. Хоть немного кровь по телу разошлась. И отогреваться помаленьку начал.
— Что это было? — сняв шапку, напрямую спросил я у Доминика.
— Тебе видней должно быть, — со спокойной улыбкой ответил проповедник.
— Вы же вроде всеведущий? — уточнил я. — И все наперед знали?
— Я знал, что ты вернешься и примешь наше предложение. Все остальное — смутно.
Смутно? Я бы более подобающее определение подобрать мог. И все же — что это было? От мыслей о поджидавшей меня на улице тьме вновь вернулся озноб. Что? Или кто? На создания Стужи это жуткие тени походили мало. Видел я Снежных лордов и туманников — есть с чем сравнивать. Что-то общее, несомненно, есть, но не более. Неужто из меня душу опять кто-то из старых знакомцев решил вытрясти? И кто на этот раз: Хранитель или до сих пор окончательно не сдохший Крис? Точнее — кто-то или что-то, завладевшее его телом. Вот вопрос так вопрос. Сейчас я связи с ножом не ощущаю, но вот на улице… Не тянуло ли меня что-то во тьму? Да кто его теперь знает…
— Фонарь над воротами зачем у вас висит? — совсем запутавшись в собственных догадках, решил я прояснить другой момент.
— Чтобы любой страждущий в самую глухую ночь видел, что просьба его будет услышана, а убежище предоставлено, — словно проповедь прочитал, объяснил Доминик. — Мы же «Несущие свет».
— Подарите? — не стал тянуть с просьбой я, нисколько не сомневаясь, что никакой обычный источник света не смог бы уберечь меня от тьмы.
— Держи, — поймав многозначительный взгляд Доминика, Мстислав снял с шеи цепочку с амулетом — миниатюрной копией висевшего над воротами фонаря — и кинул ее мне. — Учти — пули не отводит.
— И на том спасибо. — Присмотревшись к хрусталику амулета, я разглядел в нем отблеск знакомого сияния.
— Пошли, время уже позднее, а нам еще тебя завозить, — поднялся с дивана Илья.
— Куда это еще пошли? — нагло заулыбался я. — Мы еще ни о чем не договорились.
Не могу сказать, что ответом на мои слова стала гробовая тишина, но шансы вместо обещанной Ильей служебной квартиры заполучить для дальнейшего проживания одноименное этой самой тишине деревянное сооружение у меня были весьма неплохие. Если уж Доминика проняло…
— Ваши условия известны, теперь послушайте мои… — И пока все приходили в себя от такой наглости, я начал нести полную чушь, пытаясь в обширном перечне требований скрыть несколько весьма значимых для меня моментов. — Зачисляете в штат со званием не ниже старшины, ставите на довольствие и предоставляете служебное жилье. Доступ должен быть оформлен ко всем архивам, включая СЭС и Патруль. График работы — свободный, круглосуточно я на вас пахать не собираюсь. Оружие есть, нужен хороший, отводящий пули амулет. «Чешуя дракона» или алхимический «Ангел-хранитель». Плюс патроны. И решите уже эти проблемы с Патрулем!
— Ты закончил? — склонил набок голову Илья.
— И не начинал еще, но для начала сойдет. — Я поднялся с дивана.
— А сразу чего психовать начал? — поднял с пола свою сумку Григорий. — Только время зря потеряли.
— Так понимаю, возражений нет? — уточнил я.
— Нет, — направился к выходу Линев. — Всем доброй ночи.
— Ага, спите спокойно, — раскланявшись с Домиником и Мстиславом, пошел вслед за ним и я. — И напомните Генералову о моей просьбе. А то сам как-нибудь заверну…
— Всенепременно, — успокоил меня Мстислав. — Как только, так сразу.
Григорий вышел на улицу последним, и мы залезли в промороженную насквозь «Ниву». Блин, так себе и пятую точку отморозить недолго! Еще и Илья снег со стекол сметает как-то очень уж не торопясь. Ему-то что — он двигается, а мы тут своим дыханием машину отогреваем.
Я уже собирался вылезти наружу, но закончивший махать щеткой Линев забрался внутрь и вставил ключ зажигания. Ладно, хоть стекла не замерзли, а то, пока бы он со скребком возился, мы б к сиденьям примерзли.
Как ни странно, завелась «Нива» с первой же попытки, хотя на улице мороз был градусов под тридцать. Ясно дело — без магии не обошлось.
— Куда сейчас? — Я настороженно поглядывал в медленно запотевающее лобовое стекло и вздрогнул, когда в свете автомобильных фар почудилось мельтешение угольно-черных теней. Но тени послушно расступались, спасаясь от дальнего света, и мои изрядно расшатанные последними событиями нервы немного успокоились. Да и с амулетом Мстислава, хоть в нем и на полкарата не было магической энергии, стало как-то спокойней. — В «Гавань»?
— Разбежался, — усмехнулся Илья, — в «Тополя».
— Да не очень-то и хотелось, — за ерничеством скрыл я свое разочарование от невозможности проредить алкогольные запасы Линева. — Может, расколетесь уже, чего от меня опять понадобилось?
Илья ненадолго задумался, но решил все же ответить:
— Да надо с парой колдунов разобраться. А ты у нас товарищ чароустойчивый, да и отец Доминик твой на перспективного молодого человека посоветовал внимание обратить.
— С колдунами? Не со Стрельцовым и Кузнецовым случайно? — с некоторой затаенной надеждой пошутил я. — А то я и задарма. Из любви к искусству, так сказать.
— В свое время все узнаешь. — Илья проехал мимо обнесенных новехоньким шлакоблочным забором двух девятиэтажных общаг Дружины — тех самых «Тополей» — и остановился у приткнувшейся к огороженной территории пятиэтажки. — Жить здесь будешь. Документы завтра оформим. Тогда же и задачу поставлю. К полудню в первое общежитие подтягивайся, скажешь — в общий отдел.
— Это что за хибара-то? — вылезая из машины, оглядел я дом, в котором не светилось ни одно окно.
— Третий «Тополь». В девятинах всем мест уже не хватает, — объяснил хлопнувший дверцей Григорий. — Пошли, заселяться будем.
Ну мы и пошли. Сама процедура заселения много времени не заняла: пришлось отметиться у коменданта, который, как хомяк, сидел в захламленной и тесной комнатенке. Комендант — грузный мужик лет пятидесяти — долго ворчал, когда Гриша выложил перед ним подписанное Линевым направление и выдал ключ от трехкомнатной квартиры только под честное слово Конопатого, что контрразведка обязательно подселит в счет своей квоты ко мне кого-нибудь еще.
Ну подселят и подселят. Хрен бы с ними.
Посоветовав забить на это обещание, Гриша побежал к дожидавшемуся его в машине Линеву. Я тяжело вздохнул и поплелся на третий этаж. Пол в подъезде был заляпан известкой, из стен торчали обрывки проводов, а два рабочих спорили, где лучше тянуть кабель сигнализации. Приставленный к ним дружинник мельком глянул на меня и широко зевнул.
Закрыв за собой дверь выделенной мне трехкомнатной квартиры, я первым делом проверил ее на наличие всяких неприятных сюрпризов. Для начала заглянул в ванную и туалет, потом на кухню, в большую комнату, спальню и детскую. Все чисто.
И даже мебель стоит. Света, правда, нет, зато тепло — и деревянные рамы заклеены на совесть, и батареи довольно теплые. Еще и вода есть. Ладно, так жить можно. Жратвы только ни крошки и ванну кто-то выломал, но это не смертельно. С голоду за ночь не умру, а будет день — будет пища. Утро вечера мудренее и все такое.
Чуть не отбив себе ногу об некстати подвернувшийся впотьмах стул, я подошел к балконной двери и с силой рванул на себя забитую фанерой дверь. Нет — и здесь порядок. Сугроб, правда, намело чуть ли не по пояс, но мне на это дело по большому счету наплевать. Только бы дверь нормально теперь закрыть, а то за ночь натянет снегу в комнату.
Наскоро вырезав на всех рамах финкой кресты и украсив подоконники несколькими защитными рунами, я прямо на пол скинул верхнюю одежду и застелил кровать немного отсыревшим бельем, найденным в шкафчике. Потом залез под одеяло и, только расслабившись, понял насколько устал. Но на сегодня хлопоты еще не закончены — надо о собственной безопасности побеспокоиться для начала. А то мало ли…
Расстегнутый подсумок с патронами и пистолетом-пулеметом устроил так, чтобы можно было дотянуться рукой, «Гюрзу» и вовсе сунул между доской кровати и матрацем. Цепочку с крестиком и миниатюрным светильником снимать не стал. На всякий случай. Не должно здесь ничего такого случиться, но лучше ко всяким неожиданностям готовым быть.
Все — теперь спать…
