Глава 5
Три шага — поворот. Два шага — поворот. Три шага — поворот. Два шага…
И так весь остаток вечера. А после — всю ночь. Не остановился ни на минуту. Ни на мгновение не закрыл глаза. Остановлюсь — засну. Закрою глаза — вновь сползут черными тварями со стен тени. Нельзя.
Фуфайка и свитер давно сброшены на лавку, но по спине льет пот — запарился. И хоть шок уже отпустил, мысли, как загнанные лошади, крутятся вокруг одного и того же момента. За что? За что? За что?!!
Нет, меня сюда, понятно, из-за чего закрыли, ерунда это. Раскаленной струной душу резал совсем другой вопрос: кому и зачем понадобилось убивать Катю? Связано ли это с тайной производства супермагистра? Или всему причиной мои расспросы?
Ведь, если разобраться, жулики должны были броситься к «Тополям» сразу же после нашего ухода. И не заверни мы с Напалмом поесть лапши, кто знает, как бы все обернулось?
И вообще, кого требовалось устранить: меня или Катю с мужем? Ясно, что без крысы не обошлось: убийцы прекрасно знали, где мы живем и как можно проникнуть в общежитие, не потревожив охрану. Но предателем пусть СВБ занимается, мне бы, главное, до встреченного в Лукове блатного первым добраться. Чую — без него в этом деле не обошлось. И если сам по уши не заляпан, то точно знать должен, кто за всем этим стоит.
Ничего, никуда он от меня не денется. Зря, что ли, Трофима на тот свет отправил?
Только б выбраться отсюда, только б выбраться…
Но и это не проблема — лишь бы до утра дотерпеть. Там, думаю, Гриша с Ильей быстро шороху наведут. Очень они в моих услугах нуждаются. Вытащат.
Так что еще несколько десятков тысяч шагов — и золотой ключик мой, а уж тогда…
Здравая мысль, что лучше успокоиться и не лезть в это дело — все равно изменить ничего уже нельзя, — смыл шквал захлестнувших эмоций.
Твари! Какие твари! Ненавижу!
Вот только причина бушевавшей во мне злости до конца оставалась неясна. Месть за Катю? Само собой! Но не во вред же себе! Или — любой ценой? Да, любой… И не в разбитом сердце дело — как ни крути, наши чувства не только успели умереть, но и порасти травой. Просто некоторые вещи никогда не сойдут на нет и не сгинут без следа в сумраке забытых воспоминаний.
И пусть любовью здесь и не пахнет, но когда-то девушка была частью моей жизни. Жизни, когда я был куда более прямой и честный. Отчасти наивный и местами глупый, зато точно не такой циничный. И Катя навсегда останется в моих воспоминаниях о времени, когда можно было просто радоваться каждому новому дню. Просто — без задней мысли — улыбаться. Просто…
А со смертью девушки словно умерла частица души. Навсегда кануло во тьму то, что помнила обо мне только она. Слова, поступки, желания… В прах развеялись раскиданные по памяти, забытые, но еще не истлевшие окончательно обрывки воспоминаний о нашей совместной жизни. Теперь их больше нет — выгорели дотла. Теперь есть лишь пустота.
И эту пустоту срочно требуется чем-то заполнить. Какими-то более сильными впечатлениями, эмоциями, поступками. Желательно — пахнущими кровью.
Местью.
Чем дольше я находился в этой клетушке, тем невыносимей становилось ожидание. Требовалось бежать, кричать, пинать, резать. А я не мог…
Сами собой вокруг заклубились колдовские щиты, но усилием воли их удалось рассеять — ни к чему пока. Дверь-то здесь самая обычная, никаких чар не наложено. Такую только выбивать. И пусть в последнее время колдовство дается все проще и проще — будто кем-то заложенные в голову знания сами всплывают, — вырваться из заточения эти навыки не помогут. Слишком уж у меня специализация специфическая…
Скрип лестницы послышался, когда терпение уже подошло к концу. Еще немного — и начал бы на дверь бросаться. А так — сразу успокоился, даже фуфайку накинуть успел. Мало ли кого черти принесли. Вдруг в участок переводить надумали?
С легким хрустом провернулся ключ в замке, и Григорий, распахнув дверь, благоразумно отступил назад. Кидаться на него я не стал и лишь недовольно хмыкнул:
— Чего-то долго.
— Ты когда в следующий раз на глазах у десятка дружинников человека убить соберешься, заранее нас предупреждай. Тогда быстро будет, — скривился, словно надкусил лимон, Конопатый. — Мы тебя сами в камеру кинем, но там хоть удобства есть.
— И здесь неплохо было, — вышел я из клетушки и пошел к светлому пятну открытой подвальной двери.
— Ты хоть представляешь…
— Не надо, а? — обернулся я. — Не надо нотации читать, поздно уже. Тут варианта два: либо отправляете в штрафной отряд на Северную промзону, либо наше сотрудничество продолжается. Для меня второй вариант более предпочтителен. Для вас?
— Шевелись, — подтолкнул меня к выходу Григорий. — Из-за тебя операцию на вечер перенести пришлось.
— Прям уж из-за меня, — не поверил я и начал подниматься по шатающейся лестнице.
— В том числе. — Нагнавший меня уже на крыльце Гриша велел шагать к припаркованной у общаги «Ниве». — На квартиру не возвращайся, я договорился, чтобы тебя к Напалму подселили. Да, и шмотки свои забери.
— Непременно. — Я распахнул заднюю дверцу и начал разбирать сваленные в кучу пожитки. — Ты у Ильи машину насовсем, что ли, подрезал?
— Нет, покататься взял, — уселся за руль мрачный Григорий. — Встречаемся здесь в пять вечера. Твоих уже оповестили.
— Будь другом, подвези до общаги Патруля. — Я оглядел улицу — народу никого. И темно еще. — Время сейчас вообще сколько?
— Пять утра, — зло глянул на меня контрразведчик. — Из-за тебя сегодня всего три часа спал.
— Нечего было по бабам шляться. — Усевшись на заднее сиденье, я захлопнул за собой дверцу.
— Какие бабы? — Гриша повернул ключ зажигания, но машина и не подумала заводиться. — Служба.
— Аккумулятор сдох? — предположил я. — Смотри, свечи замаслаешь.
— Отстань ты, — отмахнулся Григорий и повторил попытку. И вполне себе успешно. — Давай сегодня без приключений.
— Договорились. — Я едва успел ухватиться за ручку и чуть не впечатался головой в крышу, когда «Нива» въехала в глубокую колею. — Ты скажи, мы как вчера отстрелялись. Нормально?
— Нормально. — Снизив скорость, Конопатый выехал на Красный проспект. — Но большую часть груза успели раскидать, пришлось вечером кое-кого прямо из Гимназии на разговор выдергивать. Правда, никто не знает ни черта…
— А как же утечка информации?
— Да хрен с ней, теперь игра на опережение пошла, — не шибко понятно ответил Григорий, но, видимо решив, что и без того сболтнул лишнего, замолчал.
— Китайцев на уши поставили? — сменил я тему разговора и начал рассовывать по карманам ножи, снаряженные магазины к «Вереску» и другие не менее необходимые вещи. Под руку попалась коробочка «глушителя» — немного подумал и сунул ее обратно. Пригодится еще.
— Ага, к ночи только зачистку закончили. — Гриша включил дальний свет и начал медленно объезжать застывшую на перекрестке лужу натекшей от колонки воды.
— А с Лешим что?
— А что с Лешим? — не понял вопроса контрразведчик.
— Ну уродов же трясти по этому поводу собирались.
— Думаешь, это так просто? Допросили администрацию, активистов «Черного января» в разработку взяли. — Наледь осталась позади, и Гриша прибавил скорость. — Карантин еще усилили.
— Ага, видел я, что вчера на Красном творилось. Какими словами дружинники только карантин не поминали…
— Блин, знаешь, сколько километров периметр гетто? — оскорбился Конопатый. — Нет? Вот иди и попробуй обойти. Посмотрим, что потом скажешь.
— Ладно, проехали, — махнул рукой я.
— Не проехали, а приехали. — Григорий остановил машину перед общежитием Патруля. — Вылезай. И не забудь — еще в какую историю влипнешь, можем и не вытащить. А если сорвешь нам операцию сегодня…
— Буду как штык, — распахнув дверцу, усмехнулся я.
— Лед, послушай сюда, — вылез вслед за мной Гриша. — Эта операция нам очень важна. Очень. К сожалению, закрыть тебя под замок мы не можем, но если ты нас подведешь, то этот самый штык тебе засунут очень глубоко. И не просто засунут, а еще и провернут раз так дцать, чтобы жизнь медом не казалась.
— Успокойся, — хлопнул я дверцей. — Илье передай, все нормально будет.
— Обязательно передам, — выразительно посмотрел на меня Конопатый, — можешь не сомневаться.
— Вот и замечательно, — кивнул я. — Вещички свои тогда тебе оставлю, чтоб с собой не таскать. Смотри, не потеряй. Кстати, не знаешь, чем меня вырубили вчера?
— «Шершнем» служебным без блокировки. — Контрразведчик залез в машину. — Думали, до сих пор пластом лежишь, вот и засуетились.
— Череп крепкий, — уже самому себе пробормотал я и, дождавшись, когда «Нива» скроется из виду, зашагал от общаги Патруля к соседнему дому.
«Шершнем», значит. Неудивительно, что до сих пор башка гудит, будто внутри в колокол ударили. И ухо вроде бы левое чуть хуже слышать стало. Но тем не менее — на ногах и в сознании. Как-то я за последнее время крепче стал, что ли. Пока сюда через щель между мирами протискивался, горел — не сгорел. Потом стреляли — не застрелили. Теперь вот вырубить должны были наглухо, а опять не получилось. В чем подвох, хотелось бы мне знать? Просто так в этом мире ничего не происходит и за все приходится платить. Не верится, что дело в банальном везении. А если так — совсем хреново. Удача — девка капризная и в любой момент может помахать ручкой и повернуться задом.
Железная дверь Денискина подъезда оказалась закрыта. На моей памяти такое, пожалуй, первый раз. Неужели дядя Вася окончательно в запой ушел? Или выгнали взашей? Блин, не вовремя-то как! И что делать? Время — начало шестого, самые ранние пташки на работу еще нескоро пойдут. А куковать здесь даже час — проще сразу застрелиться, чтобы потом обмороженные ноги ножовкой не отпиливали. Холодно сегодня на улице, холодно. И пусть это для местного климата скорее правило, чем исключение, все равно создается впечатление, будто в жизни черная полоса начинается. А у меня и происходившее до вчерашнего дня к светлой полосе с большой натяжкой отнести можно.
Немного потоптавшись перед подъездом, я спрятал «Вереск» под фуфайку, рассовал по карманам меховушки и долго лепил из рассыпчатого снега плотный шарик. Дыхнул на вконец озябшие пальцы, нашел взглядом окно на третьем этаже и запустил в него снежком. Постоял, дожидаясь реакции, и вновь зачерпнул пригоршню снега.
Заспанный Селин появился в окне после третьего удачного броска. Недоуменно посмотрел на меня, покрутил пальцем у виска и скрылся в темноте комнаты. Ну будем надеяться, признал.
— Тебе чего не спится, кишкомот? — выскочил Денис из подъезда минут через пятнадцать и, неожиданно обхватив, сжал меня изо всех своих вовсе не маленьких сил. — Лед! Бродяга!
— Полегче ты, ребра сломаешь, — освободился от его хватки я. — Ты, говорят, скоро папой станешь?
— Есть такое дело. — Поправив шарф, Селин поднял воротник дубленки и натянул на уши меховую шапку. — Поэтому извини — к себе не приглашаю. Жилищные условия, сам понимаешь, не те.
— Да ладно ты, перестань, — хлопнул я его по плечу. — Скажи, лучше, как живете-можете?
— Лучше всех и никто не завидует. Все путем, в общем, без резких телодвижений, — рассмеялся Денис. — Сам-то, поди, не скажешь, где пропадал?
— Да почему — не скажу? Скажу. Только это история долгая и печальная. На морозе ее слушать совсем уныло будет. Околеем.
— Слушай, давай тогда часиков в десять забьемся в «Ширли-Муры». Это кабак новый на Красном, сразу…
— Знаю, проходил мимо, — остановил его я. — Только у меня дела вечером, на сухую пообщаемся.
— Да я тоже в завязке пока, — сморщился Денис. — И личные моменты, и по работе…
— Значит, в десять, — задумался я. — Ладно. Тогда последний вопрос и побегу…
— Валяй.
— Давно с луковскими общался? Конкретно Рипус, Трофим и Кир интересуют.
— А что такое? — слегка наклонил набок голову Селин, прекрасно поняв, что вопрос носит вовсе не праздный характер. — Со всякими людьми приходилось общаться, со всякими…
— Да претензии к ним появились. Даже не к ним, а корешу их одному, — не отвел я взгляда. — Мне б найти его, но даже погоняла не знаю.
— Описать можешь? — попросил посерьезневший парень.
— Годков так под сорокет, мне по плечо, жилистый, — начал припоминать я. — На морду — худой, все кисти в партаках.
— Тюремных? — уточнил Селин.
— Вроде, — пожал плечами я.
— Из той швали, с которой Рипус в последнее время связался, похоже на Угря, — ненадолго задумавшись, предположил Денис.
— Что за крендель?
— Приблатненный, но работает сам по себе.
— Найти его в сжатые сроки реально? — Я почувствовал охотничий азарт.
— Он у бабы одной на северной окраине зависает, — зевнул Селин, — на Автотранспортной, знаешь такую?
— Автотранспортная длинная.
— Если с Красного идти, как в сторону гетто свернешь, третий или четвертый дом будет. Там хрущевка одна, не промахнешься. Подъезд первый, этаж аналогичный. Квартира однокомнатная направо. Да, тот район под Крестоносцами. Особо не светись, но если что — отмажем.
— Блин, Денис, откуда ты все знаешь? — переварил услышанное я.
— Хочешь жить — умей вертеться. Таких недоносков лучше из виду не выпускать.
— Были проблемы? — уточнил я.
— Намечались, — не стал вдаваться в подробности Денис. — Вовремя сдулся товарищ.
— Ну спасибо! Выручил, — хлопнул Селина по плечу я. — За мной должок.
— Сочтемся, — отпер захлопнувшуюся дверь подъезда Денис. — О разговоре, так понимаю, никому?
— Само собой, — усмехнулся я.
— Кто бы сомневался, — пробурчал парень и, уже шагнув в подъезд, остановился. — Да, будешь заходить, снежки в окно кухни кидай.
— Чего дверь-то запирать начали?
— Да какие-то твари дядь Васе шею свернули, — выругался Денис. — А кто еще за такие копейки задницу в подъезде морозить круглые сутки будет?
— Ну все, увидимся еще, — махнув ему на прощанье, сбежал я с крыльца и дворами направился обратно к Красному проспекту. Денис, конечно, хорошую наколку дал, но в одиночку на северную окраину тащиться не с руки. Там и не таких с костями харчили. Да и сам Угорь товарищ совсем не простой. Тем более — голова не соображает ни черта, мне бы поспать хоть чуть-чуть. А так, возьму Напалма за компанию и двинем вместе. Выгода обоюдная: мне ходячий огнемет в подмогу, ему шанс дозу супермагистра раздобыть.
Светать еще даже не начало, а потому темные громады домов, в которых не было ни одного освещенного окна, терялись в серой предрассветной хмари. И все же — это не осенняя ночь, когда не видно ни зги. Нет, белое покрывало снега укутывало землю светлым покровом и скрадывало царившую в Форте тьму. К тому же к утру прояснилось, и крупные зеленые звезды снисходительно мерцали на черном бархате небосвода.
Как добрался до «Тополей» — толком и не помню. На ходу не заснул только из-за холода. А так, хоть спички в глаза вставляй — закрываются и все тут. Так что по сторонам я не смотрел и, словно заводная игрушка, тупо пер по заложенному в память маршруту.
Более-менее очухался только перед самой общагой, да и то лишь из-за пригрезившейся наяву ледяной пирамиды. Вызвавший у меня ужас глюк медленно растаял, оставив после себя серое облако, но сон вмиг как рукой сняло. Нет, это надо ж! Так и крыше недолго поехать. Нужно хоть пару часов, но вздремнуть. Сейчас до Напалма дойду, а там уж…
Впрочем, заметив вывалившихся из проходной «Тополей» крепко поддатых Грицко и Шмидта, мне пришло в голову, что пироманта можно и не беспокоить. Ему-то мне волей-неволей все объяснять придется, а этих двоих можно втемную использовать.
— А ну стой, раз-два! — рявкнул я, пока дружинники не успели юркнуть обратно на пропускной пункт.
— О! Командир, — икнул Грицко и толкнул в бок раскуривавшего папиросу Шмидта.
— Бухаем? — с нескрываемой усмешкой поинтересовался я, внимательно разглядывая смущенно переглянувшихся дружинников.
— Не, мы уже…
— Спать-то ложились?
— Встали тока, — уставился на носки ботинок Грицко.
— Похмеляться решили? — Ответ на мой вопрос был написан на лицах парней аршинными буквами: давненько я таких помятых физиономий не наблюдал. Да и глаза краснющие, как у кроликов.
— Были б деньги…
— Так, ну-ка оба метнулись за табельным оружием, и чтобы одна нога здесь, вторая там. Или наоборот, мне без разницы, — приказал я.
— А чего? — разинул рот от удивления Шмидт.
— Быстро! — не стал я ничего объяснять. А то расслабились. Нет, ребятушки, так дело не пойдет — приказ есть приказ.
Шмидт и Грицко, сообразив, что шутки кончились, умчались через проходную на территорию «Тополей», а я остался стоять на крыльце. Холодно, блин. Может, в караулку зайти?
— Лед, — позвал меня непонятно откуда вынырнувший Олег. О, блин! Неужели специально меня дожидался? Посланник сектантов огляделся по сторонам и взбежал на крыльцо. — Отец Доминик тебя видеть хочет.
— Чего еще случилось? — поморщился я. Не вовремя. Но проповеднику лучше не отказывать.
— Там небольшие проблемы возникли, — непонятно чему усмехнулся Олег. — Твое мнение интересно.
— Я сейчас не могу. Давай позже, а? — оглянулся на караулку я.
— Отец Доминик велел поторопиться.
— Сегодня обязательно заскочу, — пообещал я. — Не знаешь, что там стряслось?
— Мстислав просил передать, что при попытке открыть переход по новой технологии пробой энергии произошел. Подумай, что с этим можно сделать. Время у тебя до полудня. Потом у них что-то срочное намечается.
— Хорошо, — пробормотал я уже в спину Олегу. До двенадцати, значит, до двенадцати. Загляну. Только вряд ли чего умного предложить смогу. Хотя…
Парней не было еще минут пять. За это время они успели добежать до оружейной комнаты, растолкать дежурного, забрать свои автоматы и, похоже, выпить по литру холодной воды, а заодно и умыться. Вид у них, по крайней мере, стал куда более бодрым.
— Значит, так. Только что поступила оперативная информация о находящемся в розыске торговце наркотиками. — Я в упор поглядел на парней. Каждый здоровее меня вдвое, но субординация есть субординация. Ничего, не переломятся на северную окраину смотаться. — Будем проводить его задержание.
— Может, лучше в отдел по борьбе с наркотиками информацию слить? — с надеждой глянул на меня немного позеленевший Грицко.
— Ну если вознаграждение за его задержание вам ни к чему… — задумчиво протянул я. — Вот мне бы лично лишний червонец совсем не помешал…
— Червонец? — переспросил облизнувший пересохшие губы Шмидт.
— На брата, — кивнул я и заорал: — Так что не хрен мне здесь из себя пацифистов корчить! Ну-ка руки в ноги и бегом!
— Далеко бегом-то? — уточнил осторожно спустившийся по обледенелым ступеням крыльца Грицко.
— До Автотранспортной.
— Это в центре?
— Нет, на северной окраине.
— Не наш район, — тихонько пробормотал явно сообразивший, что дело с душком, Грицко.
— Хочешь, похлопочу о переводе? — предложил я, и он моментально заткнулся. Пусть думают, что хотят, лишь бы приказы исполняли. А даже если и Грише стуканут — ничего страшного, замажусь как-нибудь.
До развалин гаражей бывшего автотранспортного предприятия мы добрались без проблем. Сколько раз сюда мотался — мог бы и с закрытыми глазами дорогу найти. А вот дальше…
Как оказалось, память меня немного подвела, и на самом деле на Красный проспект перед развалинами гаражных боксов выходило две улицы. Как бы еще узнать — какая из них Автотранспортная? Та, которая к центру ближе или наоборот — пересекающая тянувшийся до Черного квадрата пустырь? Таблички, если где и были, давно проржавели. Да и темно, надписей не разобрать. И на улице никого — местные так рано из нор не выползают.
Так, а чего там на стенах за каракули намалеваны? Сдается мне, эти граффити художества Чистых напоминают! Ага, как раз и крыса задушенная со столба на проволоке свисает. Все ясно — мне не сюда. Придется через пустырь тащиться. Точно — вон крыша пятиэтажки показалась.
Как я и ожидал, стены примеченной мной хрущевки были разрисованы не лишенными смысла граффити, а недвусмысленными лозунгами: «Смерть уродам!» Ну и разноцветных крестов здесь, понятно дело, тоже хватало. Куда без них — все же Крестоносцы этот район держат. Мне вот только интересно, откуда эти оборванцы баллончики с краской берут? Неужели покупают? Или тырят где?
На противоположной стороне улицы почудилось какое-то движение, и я тут же нырнул в крайний подъезд — благо, дверь отсутствовала как таковая. Точнее, она была, но валялась почему-то в сугробе. И ведь не так давно кто-то выломал — снегом еще толком занести не успело. Дружинники стремительно влетели в подъезд вслед за мной и, сразу же заняли позиции у выбитого окна на площадке между первым и вторым этажом. Хорошо хоть ума хватило не шуметь. Ну да не маленькие — про северную окраину наслышаны. Понимают, что иной раз лучше тактическую хитрость проявить, чем с местной шпаной разборки наводить. Разборки-то, по большому счету, ерунда, но шуму будет…
Стараясь не обращать внимания на шибанувшую в нос вонь мочи, я осторожно выглянул наружу и тут же спрятался обратно: прямо перед домом через дорогу перебегала цепочка людей с болтавшимися за спинами рюкзаками. Бежали они как-то неровно, и когда вдалеке послышался шум автомобильного двигателя, сразу же метнулись во дворы. Несколько минут спустя, переваливаясь на колдобинах занесенной снегом дороги, в сторону Красного проспекта медленно проехал уазик. Закрепленный на его крыше мощный электрический фонарь полосовал ночь пронзительно-ярким лучом, но толку от него на самом деле было немного — все заинтересованные лица запросто могли заранее убраться с дороги блюстителей порядка.
Убедившись, что никто не проявляет интереса к приютившему нас зданию, я медленно поднялся по лестнице и подошел к кое-как укрепленной железными уголками двери. Если Селин не ошибся, мне нужна именно эта квартира. Ну и что делать? Вломиться? Или подождать, пока хозяева сами выйдут? Хм… а если нету дома никого?
— Ну шо, командир, делать будем? — Немного погодя спустились на первый этаж Грицко и Шмидт.
— Видите эту дверь? Для начала надо, чтобы ее здесь не стояло. Внутри должны быть двое — мужик и баба. Мужик крученый, так что брать придется жестко, но обязательно живым.
— Ясно, — кивнул Грицко и снял с предохранителя АКМ. Шмидт тоже взял автомат на изготовку и встал сбоку от двери. — Внутрь открывается? Нашим легче. Выбиваем дверь, Борис первый, следом я. Ты, Лед, нас прикрываешь.
— Годится. Вы сразу в комнату, я проверю кухню, — прикинув, что опыта штурмовых операций у дружинников всяко побольше, чем у меня, принял план я. — На счет три…
Отступивший на шаг назад Грицко со всего размаху впечатал подошву армейского ботинка чуть ниже замка, и хлипкий косяк, не выдержав удара, треснул, а распахнувшаяся дверь с грохотом врезалась ручкой в стену. Шмидт тут же бросился внутрь, хохол рванул следом.
Не обращая внимания на раздавшийся в комнате истошный визг, я с пистолетом-пулеметом в руке ломанулся на кухню. По пути заглянул в совмещенный санузел — чисто. На самой кухне тоже никого не оказалось.
— Заткнись! Заткнись, сука! — За криком Грицко последовала звонкая оплеуха, и женский плач перешел в сдавленные всхлипы.
Метнувшись с кухни обратно в коридор, я выглянул в подъезд и прикрыл распахнутую дверь.
— У нас порядок, — выскочил из комнаты Шмидт.
— Мужик есть?
— Спеленали, — сменил меня на посту у входа дружинник. — Не всполошились соседи? А то мы нашумели джють-джють.
— Тут такие крики каждый день и через день. — Я направился в комнату.
Угорь — должно быть он, но в такой темноте хрен разберешь, — и вправду оказался в комнате. С разбитой головой и скованными за спиной наручниками руками он валялся рядом с незаправленной кроватью. В противоположном углу на коленях стояла его подруга — полноватая тетка в короткой ночнушке. Разместившийся сзади нее Грицко приставил к затылку хозяйки квартиры дуло ПМ и настороженно поглядывал в сторону уткнувшегося лицом в пол бандита.
— Что с ним? — поинтересовался я и, ухватив за шиворот, осторожно оторвал голову мужика от пола. Ага, еще и нос сломан.
— За железку схватился, сука, — указал дружинник на валявшуюся на кровати саблю. — Вот и получил прикладом в рыло.
— Не переборщили?
— Да ты шо? Очухается.
— Ладно, тащи ее на кухню, я пока тут побеседую.
Ухвативший хозяйку квартиры за волосы Грицко поставил ее на ноги и толчком в спину выпихнул из комнаты, а я задумчиво огляделся. Ну и с чего начинать? Ладно, по ходу дела разберемся. Для начала надо бы этого гаврика в чувство привести.
Прислонив Угря спиной к кровати, я дотянулся до стоявшей на подоконнике банки и вылил холодную воду на голову бандита. Это, впрочем, особого эффекта не возымело, и пришлось перейти к более действенным методам пробуждения: просто-напросто ткнуть в бедро финкой. Не глубоко — сантиметра на полтора всего. Честно говоря, еле сдержался, чтобы все лезвие и не в ногу, а между ребер не вогнать. Тварь…
— Ты чего? — замотал окровавленной головой влет очухавшийся Угорь. — Чего надо?!
— Где товар берешь? — спросил я и в ответ на мат снова легонько ткнул ножом в порезанную ногу.
— Сгинь, плесень! Тебе сейчас на куски порежут! — завопил блатной.
— Да ну? — поднял я с пола саблю. Ух ты! «Крыло бабочки»! Вот здорово! Теперь этого выродка можно на мелкие-мелкие кусочки нашинковать будет.
— Сука… — выдохнул закусивший губу Угорь.
— Вопрос повторить или без членовредительства обойдемся? — погладил я вставленный в навершие рукояти сабли ограненный горный хрусталь. Магический заряд почти полный. И смотри-ка — петля управляющего заклинания сама запястье обхватила. К чему бы это? А! Все просто: чары вес клинка регулируют.
— Нету у меня ничего, — часто-часто задышал блатной, справедливо опасаясь, что в случае потери сознания может запросто недосчитаться какой-нибудь конечности. — Не по адресу ты…
— Товар где берешь? — Тонкое — толщиной в лист, не более — лезвие враз потяжелевшей сабли срезало изрядный кусок кожи со ступни вскрикнувшего от боли мужика и глубоко ушло в бетонный пол. — Ну?!
— На хрен иди! — облизнул разбитую губу Угорь и взвыл, когда сабля второй раз полоснула ногу. — Да не знаю я ничего! Не знаю!
— Не знаешь? Что ж, времени у нас с тобой полно, — пробормотал я. И что мне с ним делать? Медленно на куски порезать? Заманчиво… И угрызений совести никаких. Наоборот, есть дикое желание посмотреть, как эта сволочь подыхать будет. Но человек не животное — должен уметь себя контролировать. Эту шестерку в ад отправить — много ума не надо. Вот только спокойно я засну, когда с заказчиком расквитаюсь. — Значит, можно вдумчиво к нашему общению подойти…
— Ты чего?!! — заелозил, пытаясь отползти от меня, Угорь, но, получив носком ботинка по впалому животу, скрючился от боли. — Да нету у меня супермагистра! Нету! Хочешь — хату обшмонай! Ничего не найдешь!
— А с чего ты взял, что я за этим сюда пришел? — Подхватив валявшуюся у кровати табуретку, я уселся на нее в паре шагов от раненого бандита.
— Ну… ты же вчера… — обалдел тот.
— Так то вчера, — усмехнулся я. Неужели этот выродок не в курсе, у кого на квартире убили Катю? Или он вообще не при делах? Нет, не может такого быть. — Аппетит приходит во время еды…
— Чего тебе надо? — судорожно сглотнул бледный, как мел, мужик. — Воды дай…
— Обойдешься. Так что там насчет супермагистра?
— Нету у меня дури, — съежился Угорь, наблюдая за описавшим широкую дугу «Крылом бабочки».
— А у кого есть? — Я пробежал взглядом по изукрашенному сложными узорами лезвию, размышляя, куда рубануть в первую очередь.
— Не знаю.
— Почему тогда люди к тебе отправляют?
— Да взял по дурости один раз партию за долги! — крикнул мне в лицо Угорь. — А потом допекли — достань да достань! Да только человечек тот давно ласты от синего инея склеил!
— Понятно, — кивнул я. — Ну а теперь немного медленней и правду.
— Какую еще правду? — попытался вжаться в стену мужик.
— «Правда всегда одна». — Уже ответив, я поймал себя на мысли, что становлюсь похожим на Напалма. Тот тоже без цитат никуда. — Колись.
— Ты меня слушаешь, вообще? Чего колоться-то?
— Как дошел до жизни до такой, кто с пути истинного сбил, — понимая, что теряю время, все же я не стал прибегать к грубой силе. Нет, надо сначала с мыслями собраться и решить, с какого конца за веревочку потянуть. Ведь что получается — Катю и Виктора заказали те, кто организовал производство супермагистра. Только не похожи Рипус, Трофим и Кир на простых исполнителей. Сомнительно это — не их уровень заказухами заниматься. А вот в торговлю наркотой по дурости влезть запросто могли. Ну а потом — коготок увяз, всей птичке пропасть. — Короче, мне нужен супермагистр, и не доза, а курс или наколка на производителей. Его же в Форте делают, так?
— Охолодись, — осадил меня Угорь. — Чего пристал-то? Не знаю я ничего.
— Во-первых, знаешь, — улыбнулся я. — А во-вторых, если не знаешь, ты мне не интересен. Так что выбирай…
— Убьешь? — скривился мужик.
— Убью, — честно сознался я. — Медленно. Все равно расколешься, только помучаешься для начала.
— А скажу, где взять можно, — отпустишь? — как-то сразу поверил в мою угрозу блатной.
— За дурака меня держишь? — прочертил я саблей длинную черту по стене. — Вместе сходим — возьмем. А вот потом ты мне на фиг не нужен будешь.
— А если меня кончат?
— Кто?
— Думаешь, эту тему сопляки какие раскрутили?
— Договоримся, — решил успокоить я его. — Только ты сначала наизнанку вывернешься, а потом уже мы за супермагистром отправимся.
— Зачем тебе? — еще больше забеспокоился Угорь.
— А чтобы ты меня к своим дружкам не привел, — посмотрел я ему в глаза. — Начинай.
— Ногу перевяжи.
— И так сойдет. Не тяни резину и кровью истечь не успеешь.
— С чего начинать-то?
— С начала. — Я уселся поудобней, не спуская глаз с покрывшегося испариной лица бандита. Не нравится мне что-то его настроение… — Ты как с производителями завязан?
— Я за сбыт отвечал.
— А парни с Лукова?
— Эти идиоты на подхвате были.
— Главный кто? — Не останавливаясь на второстепенных деталях, я сразу перешел к сути вопроса.
— Колдун какой-то чокнутый. — Угорь вытер лицо о свисавшее с кровати одеяло.
— Имя, фамилия, местожительство, — заинтересовался я, хоть и понимал, что на честный ответ рассчитывать не приходится. Не похож Угорь на человека, который так легко сломался. Скорее всего, мне голову заморочить пытается. И цель у его вранья сейчас может быть только одна — стать незаменимым, чтобы шкуру сберечь.
— Велел Михалычем звать, — немного помолчав, начал колоться бандит. — Фамилию не знаю, где живет — тоже. Меня с ним кореш свел, да только он на самом деле от передоза загнулся.
— А если подумать? — взмахнул я саблей у него перед лицом. — Столько с человеком общался и ничего про него не узнал?
— Говорю же — чокнутый, — заявил блатной. — Он меня всегда сам находил, когда срочно партию сбыть надо было. А на дело с собой молодняк брал.
— Ну-ка, ну-ка, поподробней об этом, — заинтересовался я. — На какое-такое дело?
— Да не лез я туда! — явно соврал Угорь. — Меньше знаешь, крепче спишь. Моя задача сбыт наладить.
— Опиши колдуна, — приказал я.
— С виду обычный мужик, — зажмурился бандит, выдержка у которого, должно быть, начала подходить к концу. — Моего возраста, среднего роста. Усатый. Худющий. Шнифты будто пальцами кто в черепушку вдавил. Упыряга вылитый.
— А почему чокнутый?
— С духами постоянно разговаривал. И с черепом трехрогим в саквояже таскался, — с немалым облегчением переключился на другую тему Угорь. — Но жути нагнать умел…
— Стоп! — остановил его я. — Какой еще череп? Настоящий?
— Да нет, деревянный. А рога то ли хрустальные, то ли из стекла простого вырезаны.
— Вот как, — ошалело пробормотал я. Трехрогий череп. Знакомая штука — ведь именно такой алтарь Напалм в подвале на окраине Рудного этим летом спалил. А обитавшие там уроды крайне неприглядной волшбой занимались. Что-то такое Ялтин нам тогда говорил…
И тут меня как током ударило — Ялтин! Да ведь это он на Красном проспекте вчера повстречался! Просто похудел так, что ни я, ни Напалм не признали. Похудел… Худой усатый колдун с запавшими глазами… Неужели это он в этом деле замешан? Вот сука…
— И где нам этого чокнутого искать? — поднялся с табуретки я.
— Не знаю, — то ли улыбнулся, то ли оскалился от боли Угорь. — Могу весточку передать…
— Чем вам Долгоносов помешал? — сменил я тему разговора, понимая, что выдоил Угря по полной программе.
— Не в свои дела ле… — замолчал на полуслове бандит, слишком поздно поняв, что сболтнул лишнего. — Ты чего?
— А помощника его с женой зачем убили?
— Какого помощника?! — завопил, сделав вид, что не понимает, о чем идет речь, блатной. — Ты чего несешь?!
И тут я, не особо сдерживаясь, рубанул его по голени. Угорь забился, пытаясь освободить запястья от наручников, но, разумеется, ничего этим не добился.
— Думаешь, безногому будут подавать больше, чем одноногому? — вновь начал я заносить саблю для удара. — Смотри — укорочу.
— Колдун приказал… — просипел мужик. — Трем недоумкам этим.
— Ясно.
Ставшее невесомым лезвие само собой взлетело к потолку, и взглянувший мне в глаза Угорь догадался, что сейчас произойдет, и неожиданно успокоился.
— А как же «не убий»? — расслабленно обмяк он, облокотившись на кровать.
— Око за око и зуб за зуб, — возразил я, и разом набравший в весе десяток килограмм клинок наискось — от левого плеча к правому бедру, разрубил блатному грудную клетку.
Немного поколебавшись, я все же выкинул «Крыло бабочки» на пол и, вытерев с лица пот, вышел из комнаты.
Как ни странно, легче на душе не стало. Наоборот, будто дерьма наелся. Что за гадство, что за сучья жизнь? Ведь вроде все правильно сделал, почему же хреново так? Ну убил я этого подонка — плохо, что ли? Да с какого перепугу? Нет, просто была надежда разом груз с души скинуть, да не вышло. С наскоку-то оно проще: не надо думать ни о чем, знай только, руби. А вот если время задуматься над собственными поступками появляется, тогда дело труба. Тут уж что крепче окажется — нервы у человека или накручивающийся как снежный ком вал переживаний. Ну мне-то не впервой, зубы сожму и пережду. Все равно ведь уже ничего изменить не в силах. Все равно…
Ладно, найду Ялтина, за все сразу с ним отквитаюсь: и за Катю, и за бессилие собственное. Все припомню. Только бы найти гада — не терпится аж. Ничего, зато потом полегчает.
— Ты чего? — обернулся ко мне выглядывавший в подъезд Шмидт. — Одного его оставил?
— Попытка к бегству, — внимательно глядя на дружинника, ответил я. — Наручники заберите.
— Бывает, — показался в дверях кухни Грицко. — Сдается мне, тетка тоже недоброе замыслила…
— Отставить, — приказал я, доставая из карманов два червонца. — Это вам, рапорт сам напишу. Ясно?
— Как скажешь, — пожал плечами Грицко.
— Советую труповозку вызвать, — заглянув на кухню, заявил я тихонько подвывавшей женщине. — А будет желание, околоточного найди.
— Какие дальнейшие распоряжения? — поинтересовался дожидавшийся меня у входной двери Грицко.
— Свободны. И до трех чтобы проспаться успели. Иначе Гриша мне веселую жизнь устроит, а я до вас волну пущу. Насчет мужика этого не парьтесь, сам с конторой вопрос улажу.
— Ну мы тогда пошли?
— Идите уже.
Как я и предполагал, ни в подъезде, ни на улице нас никто не караулил. Все верно: нелегкая жизнь на северной окраине давно уже отучила местных обитателей от излишнего любопытства, и шум у соседей никого не заинтересовал. Наоборот, забились, поди, в свои норы поглубже и двери на все засовы заперли.
Оглядевшись по сторонам — вроде светает уже, — я проводил взглядом направившихся поправлять здоровье дружинников и сбежал с занесенного снегом крыльца. Думаю, есть смысл не шарахаться где ни попадя, а прямиком в «Ширли-Муры» ноги двинуть. Пусть сейчас еще и восьми нет, но зато позавтракаю спокойно. А то с Селиным опять все к простой пьянке сведется. А мне сегодня пить нельзя. Если забухаю, к вечеру могу не проспаться. А Гриша насчет последствий такой неосмотрительности на полном серьезе предупреждал. Только бы кабак этот открыт уже был, а то взмерзну на улице куковать…
Патрульная машина прихватила меня уже на Красном проспекте. Уазик вынырнул из-за длинного бетонного забора, словно чертик из коробочки, и луч установленного у него на крыше прожектора бритвой полоснул по глазам. Прикрыв лицо рукавом фуфайки, я выставил вперед левую руку с зажатым в ней служебным жетоном, и свет сразу же выключили.
— С дежурства? — поинтересовался опустивший стекло сержант.
Я спрятал бляху обратно в карман фуфайки.
— Все только начинается.
— Подбросить куда? — предложил улыбнувшийся дружинник.
— Ну если до «Охотника и рыболова» дорога будет…
— Залазь, — указал на заднюю дверь сержант. — Нам по Красному так и так ехать.
— Вот спасибо! — Сдвинув на бок пистолет-пулемет, я устроился в «козлике» рядом с подвинувшимся рядовым. — Набегаться за сегодня еще успею.
— Да денек будет тот еще, — согласился со мной водитель. — Слух ходит, у китайцев список агентов Города нашли. Так там через одного — гимназисты.
— Да прям, — не поверил сидевший рядом со мной парень. — Не свисти…
— Мне Нурсултан на заправке трепанул! — возмутился водила. — А он сейчас эсбээшников возит.
— Ерунда это все, — фыркнул дружинник. — Нашли бы — такой шухер начался…
— Говорят, Бергман с Воеводой вечером встречаются, — ухватился за ручку над своим плечом сержант, когда уазик тряхнуло на наледи. — Может, и в самом деле чего у китайцев нарыли…
— Да запросто! Гимназисты всегда себе на уме были! — разошелся притормозивший напротив магазина «Охотник и рыболов» водитель. — Тебе сюда?
— Ага, спасибо! — Я захлопнул за собой дверцу и, дождавшись, когда дружинники отъедут, пошел к дому, на фасаде которого тускло светилась вывеска «Клуб «Ширли-Муры».
К моему немалому облегчению, заведение уже было открыто — в двух выходивших на проспект окнах мелькали тени людей, а на крыльце курили вовсе не похожие на обслуживающий персонал личности. И выглядывавшие из-под расстегнутых воротов серебряные цепочки в палец толщиной говорили о многом. Чисто конкретные такие ребята, здоровье и вовсе железное — пиво с собой на мороз прихватили.
Спокойно миновав с интересом уставившихся на меня — а точнее, на пистолет-пулемет, — парней, я распахнул дверь и на несколько мгновений ошеломленно замер на месте. Стены небольшого коридорчика были отделаны закрепленными под разными углами зеркалами, и сообразить, где собственно проход, а где его отражения, получилось далеко не сразу.
Этого времени вполне хватило стоявшему рядом с узким оконцем гардероба охраннику, чтобы приметить свисавший у меня с плеча пистолет-пулемет и выдвинуться навстречу.
— С оружием нельзя, — спокойно, будто к ним каждый день заваливаются желающие подкрепиться со стволами на руках, проинформировал он меня.
— И что, мне теперь с голоду умереть? — возмутился я.
— Выбор, конечно, за вами, — даже не улыбнулся вышибала, — но обычно наши посетители предпочитают воспользоваться сейфом.
— Да ты че? — в тон ему воскликнул я и расстегнул фуфайку. — Веди!
— Сюда, пожалуйста, — подозвал меня к вмурованным в стену сейфовым ячейкам второй охранник с портативным магическим сканером в руке.
— Здорово придумали, — усмехнулся я, выкладывая в сейф «Вереск» и подсумок с патронами. Неужели столько народу по Форту с оружием таскается, что вопрос настолько актуальный?
— Будьте любезны, нож тоже, — указал на финку вышибала и активировал сканер, который конечно же не обнаружил скрытый под свитером пистолет. Все правильно, служебная бляха любой сертифицированный артефакт в Форте блокирует.
— Да без проблем, — усмехнулся я и, вслед за «Вереском» кинув в ячейку нож, повернул ключ и сунул его в карман. — Все?
— Все, — убрал сканер вышибала. — Сейчас гардероб открою.
Дождавшись, пока он отопрет дверь гардероба и распахнет изнутри окошко приема одежды, я передал ему фуфайку и одернул свитер. После посмотрел в зеркало на свою опухшую от недосыпа физиономию и задумчиво потер заросший длинной щетиной подбородок. Да уж, вид у меня…
— Где у вас здесь… э… уборная? — решив, что не помешает для начала немного освежиться, поинтересовался я у второго охранника.
— Первая дверь по коридору, — подсказал тот.
— Благодарю, — кивнул я.
Уборная эта, в отличие от увешанного зеркалами входа, впечатления на меня не произвела. Обычный толчок в обычном гадюшнике средней ценовой категории. Но то в обычной жизни. В Форте не самое лучшее состояние унитазов не помешает оценить заведение и на четыре с плюсом. Лучше только в категории люкс.
Быстренько умывшись — вода явственно отдавала ржавчиной, а на раковине виднелись свежие потеки крови, — я направился в общий зал. А точнее, прямиком к стойке бара, за которой сидел один-единственный посетитель. Из расставленных вокруг невысокой сцены с роялем столиков было занято тоже всего две штуки — остальные пустовали. Все правильно — это в гости по утрам не грех заглянуть, а если день в кабаке начинать, то до вечера можно и не дожить.
А вообще, первое впечатление — «я его слепила из того, что было». Отдернутые с окон плотные занавески вышиты китайскими драконами, горевшие через одну лампы под потолком явно раньше висели над бильярдными столами. Стулья — все разномастные, два одинаковых и то сыскать сложно. Ну и помпезная, вся в позолоте, барная стойка с остальным интерьером тоже сочеталась мало. Но что мне до обстановки? Не жить же здесь.
Усевшись через три стула от облокотившегося на стойку бугая, вытянутый череп которого мало того что формой напоминал мяч для регби, так еще был гладко выбрит и, похоже, отполирован воском, я выразительно посмотрел на бармена. Тот сразу же перестал протирать вафельным полотенцем свежевымытый пивной бокал и поставил его кверху дном.
— Что будете заказывать? — подошел ко мне молодой парень, напяливший поверх белоснежной сорочки с бабочкой подбитую мехом жилетку. Все верно — скозняки по залу так и гуляют. Не иначе где-то окно открыто.
— А чем у вас можно позавтракать? — Кроме стоявших на полках разной степени наполненности бутылок с алкоголем в глаза вот так с ходу ничего не бросалось. — Плотно.
— Пельмени, манты, пирог с курицей. Если подождете, будет запеченное в горшочках мясо с картошкой, уха и отбивные с гарниром. Из салатов — селедка под шубой и зимний.
— Манты, хлеб и чай, — сделал заказ я. — Чай черный, крепкий и с сахаром. Хлеб… маслом, что ли, намажьте…
— Пить что будете? — уточнил бармен.
— Ничего, — хмуро посмотрел на него я. — Пока ничего.
— Чай с мантами принести?
— Сразу тащи, — сглотнул слюну я. Да что за дела такие? Вечно голодный, блин.
— Хорошо. — Бармен направился к двери то ли в подсобку, то ли на кухню, но тут бугай опрокинул себе в глотку бокал с остатками пива и, вытянув руку, ухватил его за плечо.
— Повтори, — попросил он и отодвинул от себя пустой бокал. Двигался громила как-то очень уж плавно для находящегося в изрядном подпитии человека, а черная джинсовая рубаха туго обтянула спину, подчеркивая жгуты мускулов. Да и лапища у здоровяка оказалась не из маленьких — сожми он кулак, и тот точно окажется самое меньшее в два раза больше моего.
— Одну минуту, у меня заказ, — выскользнул из его хватки бармен.
— Не против, если он мне сначала пива нальет? — повернулся бугай ко мне. Приплюснутый нос и неправильной формы уши явно говорили о чрезмерной склонности к дракам, но в самой постановке вопроса не было и намека на желание заполучить повод для мордобоя.
— Нет, — спокойно выдержал его взгляд я. А чего мне из-за таких пустяков в бутылку лезть? Если с ним занозиться, уже точно раньше позавтракать не получится. — Не критично.
— Благодарю, — кивнул бугай и щелкнул бармену напоминавшими сардельки пальцами. — Тащи.
Бармен взял стакан и, наклонив его, открыл один из торчавших из стойки пивных кранов. Тоненькая струйка начала стекать по стенке бокала, и шапка густой пены оказалась не очень высокой. Решив, что набрал достаточно, парень выставил пиво на картонный квадратик и ушел на кухню.
Интересно у них здесь, я погляжу! И где это они пиво разливное достать умудрились? Причем одной-двумя кегами дело явно не обошлось: иначе просто смысла не было всю эту систему налаживать.
Вот бы еще узнать, какое они пиво разливают. Может, взять кружечку? Нет, не сегодня. Вот завтра… Если ничего срочного не будет… Насчет завтра господа контрразведчики ничего вроде такого не говорили. Так что можно будет забить здесь стрелку с Селиным и накачаться пивом…
Стоп! Как это ничего срочного? Чегой-то ты, товарищ, расслабился. А Ялтин? А этот проклятый нож? Дела подождут? С чего бы такое умиротворение?
И настроение опустилось ниже плинтуса в один миг. Будто ведро помоев в душу выплеснули. Точнее, запорошенный снегом ледок провалился, а под ним… Много всего там неприглядного, одним словом.
Нет, в ближайшее время посидеть попить пива мне явно не светит. Ялтина, суку, надо найти как можно быстрее. Не то сообразит, паскуда, у кого на квартире Катя пряталась, и сам по мою душу явится. А без должной подготовки с ним встречаться как-то особого желания нет. Лучше уж врасплох застать… Поквитаться…
Но Ялтин — это полбеды. Настоящая проблема — Хозяин. Пока его люди меня не трогают, но кто знает, насколько у него хватит терпения? Найди нож, найди нож… Скоро он поймет, что его просьбой еще и не начали заниматься. Что тогда? Да ничего хорошего! Лично для меня — ничего.
Да и чем раньше этот клятый нож отыскать, тем мне же по большому счету лучше. Что-то подсказывает, что с этой навороченной железякой пережить встречу с идущими по следу тенями шансов значительно прибавится. Да и не отвертеться от этой просьбы Хозяина, никак не отвертеться. Иного способа убраться из Приграничья пока не вижу. Другой вопрос, чем чревата для меня попытка забрать клинок у того, кто скрывается за личиной мертвого Криса. И совсем уж непонятно, стоит ли отдавать его Хозяину…
— Обожди, — остановил я бармена, выставившего передо мной блюдечко с кубиком сахара-рафинада, ложечкой и чашкой с черным чаем. В другой руке он держал тарелку с двумя бутербродами. — Что за пиво у вас?
— Ключевское.
— Оп-па! — удивился. — А темное есть?
— Есть.
— Как манты готовы будут — нацеди стаканчик, — несмотря на данное себе слово, не удалось удержаться мне. Да ладно, чего там с одной кружки будет?
— Уже готовы, сейчас принесу, — обрадовал меня бармен.
— Тогда и пиво тащи. — И я в один присест расправился с бутербродом.
Кинул в чай кусочек сахара, размешал, хлебнул — и вновь почувствовал себя живым. Даже голова как-то сразу болеть перестала. Второй намазанный маслом ломтик хлеба доедал уже с мантами, которые оказались весьма недурны. Уж всяко лучше, чем непонятно из чего и как слепленные пельмени. Хотя если разобраться, манты тоже непонятно из чего сделаны… Ладно, желудок крепкий, и не такое переваривал.
Пока ел — поглядывал на запотевшую кружку с темным пивом. А оно действительно было темным — даже черным, совершенно непрозрачным и с чуть-чуть коричневатой пеной. Правильное пиво.
Я только еще пригубил горькое пиво, когда пошатнувшийся бугай поднялся на ноги и, кинув на стойку несколько серебряных монет, нетвердой походкой направился на выход. Вернувшиеся с крыльца парни, которые на его фоне уже не казались особенно здоровыми, приветственно замахали руками, но подвыпивший амбал в их сторону даже не посмотрел.
Хм… а пиво действительно великолепное. Давненько такого не пробовал. Вот уж не ожидал. Но больше заказывать не буду. Это уже дело принципа. Да и без всяких принципов заполучить пару лишних дырок в голове только из-за неумения вовремя остановиться как-то не прельщает. Перебьюсь.
Все, надо с сегодняшнего дня делами заниматься начать. Вот разберусь с Ялтиным и сразу поиском ножа озабочусь. Хотя еще сектанты чего-то опять всполошились.
И тут я замер с поднесенной к губам кружкой пива: сектанты! Честно говоря, утром находился в несколько пришибленном состоянии и слова Олега пропустил мимо ушей, а он интересные вещи рассказывал. «Несущие свет» строят переход на ту сторону! Выходит, сотрудничество с Дружиной принесло свои плоды. Вот только какие-то пробои энергии все дело стопорят. А ведь создай Доминик стабильный портал, и мои проблемы будут решены: это через Границу уйти возможности нет, а про прямой переход Хозяин наверняка не подумал. Значит, в моих интересах сектантам помочь. Осталось только толкового специалиста по этому вопросу подыскать…
А поиски ножа… Поиски ножа подождут. Очень уж мне неохота с его теперешним владельцем встречаться.
— Что-нибудь еще? — остановился рядом бармен, когда я решал, стоит ли допить остававшееся на дне кружки пиво одним глотком или попытаться растянуть удовольствие.
— Нет, пожалуй, — опрокинул я кружку себе в рот. — Сколько с меня?
— Три двадцать золотом.
— Держи. — На стойку легла царская пятирублевка.
— Прожигаешь жизнь? — хлопнул меня по плечу незаметно подошедший Селин — светловолосый крепыш среднего роста, — когда бармен отсчитывал сдачу: две золотых чешуйки и несколько мятых банкнот.
— Завтракаю, — развернулся к нему я.
— Стасик, нам два пива и чего-нибудь легкого на закуску, — тут же распорядился Денис.
— Обожди, — остановил его я. — Во-первых, я не пью…
— Я вижу, — выразительно посмотрел на пустую кружку Селин.
— Во-вторых, чего ты сюда в верхней одежде завалился, в гардероб сдать не мог?
— Лед, ну чего ты такой нудный? — Денис снял дубленку и кинул ее через стойку бармену. — Брось в кладовку.
К моему немалому удивлению, парень беспрекословно исполнил это поручение и вновь вернулся к нам, ожидая заказа.
— Селин, ты здесь завсегдатай, что ли? — удивился я. Нет, концы с концами не сходятся: заведение-то еще только открылось.
— Да я здесь типа администратора, — заржал Денис. — Стасик, Арабов был?
— Был, — кивнул наливавший в бокал светлое пиво бармен.
— Расплатился?
— Расплатился.
— Денис, — несколько ошалело дернул я Селина за рукав, — это тот самый Арабов?
— А какой еще? — легкомысленно пожал плечами Денис.
— Он бой никак проиграл?
— Почему проиграл? Выиграл вчера. Да не парься, к нам и не такие гости заходят. Давай, что ли, за встречу? — передвинул мне кружку с темным пивом Селин и забрал у Стасика бокал со светлым.
— Я не по-русски выразился? Не пью.
— Лед, хорош, — скривился хлебнувший пива Денис. — Одну кружку ты выпил, значит, не закодировался и антибиотиками от венерических болезней и прочей заразы не лечишься. А что до зелюков нахрюкотаешься, можешь не волноваться — тебе больше на халяву и не нальют. Хозрасчет у нас.
— Хрен с тобой, — решив, что отвязаться от него в любом случае не получится, приподнял кружку с пивом я. — Давай, что ли…
— Давай, — присосался к бокалу Денис. — Ну рассказывай…
— Чего рассказывать-то? — приложил холодную кружку ко лбу я.
— А все как есть, так и рассказывай. — Селин взмахом руки отпустил выставившего перед нами вазочку с фисташками бармена и хлебнул еще. — Парни говорят, ты со стволом в открытую приперся…
— Есть такое дело, — выложил я на барную стойку служебный жетон. А то, можно подумать, для Селина это новость! Кате-то он еще вчера капнул. А тут глаза круглые делает. — Могу себе позволить.
— Понятно, — хмыкнул Денис. — Ну и как оно?
— Да непонятно, — признался я. — Завязался с одними людьми, выхода не было. Теперь жалеть начинаю.
— А не надо жалеть, — посоветовал Денис. — Ты либо можешь что-то исправить, либо не можешь. И на фига тебе, спрашивается, эти самокопания?
— Ладно, видно будет, — решил я сменить тему. — Лучше скажи, кто тебя сюда администратором назначил? Это ж все равно что козла в огород пустить.
— За козла ответишь, — усмехнулся Селин. — А назначить я себя сам сюда назначил. Понимаешь, это заведение наша братва на паях еще с одними людьми открыла…
— Круто, — только и развел руками я. — Нехило вы поднялись, я погляжу.
— Да это так, ерунда, для души больше…
— Ага, втирай мне еще! Для души! — расхохотался я. — Счет мне уже выставили, так что не свисти.
— Ну и денег, конечно, заработать тоже, — ничуть не смутился Денис. — Как сказал Гамлет, пришла пора диверсифицировать бизнес.
— Название он придумал?
— Он. Я «Странное место» предложил, но не прокатило.
— Голосовали, что ли?
— Угу. — Денис посмотрел на висевшие над барной стойкой часы. — Так что название Гамлет придумал, а пахать здесь мне за всех приходится.
Войдя во вкус, я допил остававшееся в кружке пиво.
— Сам-то он как?
— Нормально. Наше профильное направление возглавляет, — заметив мой непонимающий взгляд, Селин поспешил объяснить: — Ну охранное предприятие, не в курсах, что ли?
— Крышуете? — усмехнулся я.
— Охраняем, — сделал лицо кирпичом Денис и, не выдержав, усмехнулся. — Крышуем, конечно, тоже…
— Слушай, Денис, а самих вас кто крышует? — как бы между делом задал я давно уже интересовавший меня вопрос.
— Чего?!! — поперхнулся пивом Селин.
— Крыша у вас, говорю, кто? — наслаждаясь произведенным эффектом, повторил я.
— Не, Лед, тебе точно пить нельзя было. Или ты уже чем-то психотропным с утра закинуться успел? — вытер подбородок Денис. — Мы крышуем, не нас… Never cats eat bats…
— Да ну, рассказывай сказки, — язвительно рассмеялся я. — Лицензию на оружие заполучили, бар вон какой отгрохали. Чем занимается Яровой, всем известно, а почему его за это еще на виселицу не отправили, никто не знает. И то, что вас до сих пор терпят, тоже о многом говорит. Нет, без большой волосатой лапы здесь явно не обошлось.
— Хорош гнать, — нахмурился Селин. — Знал бы ты, чего нам этого добиться стоило…
— Да я не спорю. — Мне пришло в голову, что ответ Дениса моим догадкам ничуть не противоречит, но заявлять об этом было бы, по крайней мере, не очень умно. Сами, так сами. — Ты давай рассказывай, как в личной жизни…
— Опосля. — Селин посмотрел на вход, где появилась хорошо знакомая мне личность. — Сейчас с Гамлетом вопрос один утрясу и потолкуем…
— О, Скользкий! — как-то не особо удивился моему присутствию в кабаке чем-то озадаченный Гамлет. — Ты никак вахтовиком устроился? Сколько тебя, месяца два не было?
— Что-то типа того, — ответил я сразу на оба вопроса. — Как оно?
— Не жалуемся, — крепко пожал мою руку Датчанин и, приобняв, похлопал по спине. — По делу?
— Позавтракать зашел.
— Понятно. Ты вот что — пока не убегай никуда.
— Базара нет, — насторожился я. — А что такое?
— Халтурка небольшая наклевывается, — задумчиво потер напоминающий клюв хищной птицы нос Датчанин.
— Как в прошлый раз? — скривился я и провел ребром ладони по горлу. — У меня сейчас такой халтуры — во!
— Ну тогда, может, чего посоветуешь. — Гамлет внимательно оглядел сидевших за столами посетителей и повернулся к Селину. — Денис, от Жилина уже приходили?
— В углу сидят, — кивнул на недавно завалившихся в заведение парней Селин. — Наши где?
— Яровой в подсобке. Гороховский Калинника дождется и попозже подвалит. — Датчанин скинул на стул короткий полушубок и поправил прицепленные на пояс ножны с длинным прямым кинжалом. Потом, глядя в висевшее за стойкой бара зеркало, пригладил ладонью аккуратно подстриженные черные волосы и бросил Денису. — Пошли.
Ну они и пошли. По-хозяйски вальяжно подгребли к дожидавшимся их парням, небрежно поздоровались и уселись за стол. Даже не дожидаясь заказа, бармен отнес туда поднос с бутылкой коньяка, пузатыми рюмками и немудреной закуской. Так со стороны посмотришь — закадычные друзья собрались пообщаться, старые добрые времена вспомнить. Все бы ничего, да только Жилин завсегда себя выше других ставил и через губу разговаривал. Охотник он знатный, спору нет, и пацан авторитетный, но как человек… Правило «не трогай и пахнуть не будет» — как раз про него.
Так что, думаю, разговор сейчас вовсе не простой идет. И пусть улыбочки на лицах будто приклеенные, но глаза-то злые. Да и вышибалы в зал чего-то зачастили: заглянут, осмотрятся и обратно на выход.
Впрочем, несмотря на мои опасения, встреча закончилась быстро и, что самое приятное, без выяснения отношений. Распили бутылку коньяка, поулыбались, языками почесали да и разошлись. Оно и к лучшему…
— Лед, пошли, — позвал меня Гамлет, когда посланники Жилина направились на выход, а Селин быстренько прошмыгнул куда-то в подсобку.
— Ну и как оно? — поинтересовался я, вслед за Датчанином заходя на кухню.
— Чего? А! Ты про этих… — Гамлет, не останавливаясь, прошел мимо плиты и свернул в неприметную дверцу, за которой начинался узкий темный коридор с низким потолком. — Объяснили, что к чему, они и отстали…
— Ясно. — Едва не расшибив лоб о притолоку, я в самый последний момент успел нагнуться. — Слушай, Принц, ты же Веню знаешь?
— Это которого? — замедлив шаг, оглянулся Датчанин.
— Который помощник Яна Карловича.
— Знаю. А что такое?
— Да пропал он. Говорят, с каким-то одноглазым охотником связался…
— Поспрашивать у наших?
— Неплохо было бы.
— Договорились. — Гамлет распахнул выкрашенную белой краской дверь и пропустил меня внутрь.
— Всем привет! — поздоровался я с тремя парнями, сидевшими за небольшим круглым столом, который выдвинули на середину заставленной стеллажами и картонными коробками кладовки. Под потолком висел излучавший тусклый желтоватый свет почти полностью разряженный чародейский шар, на столе валялись выкинутые в отбой карты.
— Привет! — махнул рукой Стас Калинник — долговязый длинноволосый парнишка, который зарабатывал на жизнь розыском всего, за что были готовы платить звонкую монету его клиенты. Пропавшие родственники, сбежавшие должники, потерянные, а зачастую и банально украденные ценности — Стаса мало интересовало, кого или что ему поручали найти. Волновал его по большому счету лишь один вопрос: своевременность расчетов. Сам он в своих очках с толстыми линзами вовсе не производил впечатления опасного человека, но отчего-то никому из его клиентов не приходило в голову тянуть с оплатой счетов.
Кинувшие карты на стол Филипп Гороховский и Борис Яровой в ответ только кивнули, а выставивший на стол трехлитровку с пивом и пузатые кружки Селин направился за стоявшим в углу подсобки стулом. То, что картежники сгрузили на него свою верхнюю одежду, его волновало мало.
— Мы пиво пить собрались или о серьезных вещах разговаривать? — хмуро посмотрел на Дениса немного сутулившийся Гороховский и выправил забившийся под джемпер воротничок рубашки. Вечно сонные черные глаза, как обычно, были полуприкрыты, но полагаться на невнимательность и рассеянность этого человека не стоило — основной специализацией Филиппа было вышибание долгов, а в такой профессии рохли надолго не задерживаются. Гороховский же начинал работать в этом направлении задолго до моего появления в Форте.
— Одно другому не мешает. — Яровой расстегнул молнию спортивной кофты и, наклонив стеклянную банку, наполнил себе кружку пивом. У меня начинало складываться впечатление, что этот худощавый коротышка никогда не отказывается от выпивки, но, как бы то ни было, на его профессиональных способностях излишнее употребление пива пока не сказывалось. А поскольку слухи о том, что он является «диспетчером» сразу нескольких работающих под его крылом наемных убийц, вполне соответствовали действительности, то любая промашка могла закончиться нехитрым акробатическим трюком на виселице. И раз он до сих пор с нами…
— Кому как, — пробурчал Гороховский.
— Будешь? — повернулся ко мне Яровой, не обративший на его брюзжание никакого внимания.
— Не, я пас. — Усевшись на стул, я собрал брошенные на стол карты в колоду.
— Мне налей, — попросил Селин.
— На коньяк? — удивленно посмотрел на него Гамлет.
— Выветрится, — легкомысленно отмахнулся от предостережения компаньона Денис и поставил освобожденный от одежды стул рядом со моим. — Лед, возьми под столом полторашку, специально для тебя темного захватил.
— Зря, — заглянул я под стол, где действительно обнаружилось полтора литра черного пива. — Мне хватит на сегодня…
— Выветрится, — хмыкнул Датчанин.
— Слушай, лицо кавказской национальности, не ерничай, а? — возмутился Денис. — Уже кружку пива выпить нельзя…
— Ты, славянский шовинист, уже на неделю вперед свою дозу выпил, — невозмутимо возразил Гамлет.
— На какую неделю? На месяц! — поддержал его Стас и попытался остановить Ярового, который успел наполнить его бокал. — Куда? Мне работать еще…
— Всем работать, — даже не стал слушать его тот и потянулся за стаканом Гороховского. — Тут пить-то…
— Черт с вами, наливай, — махнул рукой на происходящее безобразие Гамлет. — Но чтоб без продолжения!
Я взвесил в руке холодную полторашку и нерешительно свернул пробку. Оно бы мне и не надо… Хотя до обеда еще пять раз проспаться успею. Да и не обязательно все полтора литра выдувать, можно на вечер оставить. Точно! Так и поступлю…
— Как пообщались? — пригубив пива, поинтересовался Гороховский.
— Нормально, как еще? — Селин махом выхлебал треть стакана. — Послали ребяток подальше…
— Проблемы будут? — уточнил Яровой, разливая остатки пива из банки.
— Не думаю, что Жилин на конфликт пойдет, — покачал головой Гамлет. — Мы доступно последствия расписали…
— Ясно. — Борис сунул под стол пустую трехлитровку. — Тогда по какому случаю собрание?
— Стас, излагай, — попросил Датчанин, который прекрасно понял содержавшийся в словах коротышки намек относительно моего здесь присутствия.
— С какого момента? — убрал очки в футляр Калинник.
— Чтоб всем понятно было, — уставился в бокал с пивом Гороховский.
— Неделю назад у Валерьева пропал сын. — Стас побарабанил пальцами по столешнице.
— Валерьев? — перебил его я. — Это который командор Братства? Откуда у него дети?
— Он самый, — кивнул Стас. — А бездетных в верхушке Братства по пальцам пересчитать можно. Двойные стандарты…
— Не отвлекайся, — попросил его качавшийся на стуле Яровой. — Что там с его ребенком?
— Мальчик, десяти лет от роду, пропал в ту пятницу. Розыски ни к чему не привели, поэтому представитель Ордена вышел на меня и пообещал сто рублей серебром, если уложусь в три дня и найду ребенка живым.
— Сколько?! — переспросил Селин. — Ну и расценки у тебя!
— Они сами предложили, — вздохнул Стас. — Ну а я отказываться не стал.
— Боишься не успеть? — зевнул Яровой. — Раньше тебе и дня хватало.
— Не тот случай, — отпил пива Калинник. — Пришлось по Форту помотаться, с людьми поговорить. Но зацепку я нашел.
— И в чем проблема? — не дал ему закончить мысль Селин. — Беги за гонораром!
— Пацана-то я не отыскал… — поднялся со стула Стас и прошелся от одной стены подсобки к другой. — А Братство людей ко мне приставило, они теперь не меньше меня знают.
— Боишься, не заплатят? — потер кончик носа Гороховский.
— Да не в этом дело! — досадливо поморщился парень. — Я эту тему от и до проработал и на интересные факты наткнулся. Оно, конечно, мало кого волнует, но дети пропадают постоянно. Почти каждую неделю.
— В Форте столько детей? — удивился Селин.
— Хватает, — вновь уселся за стул Стас. — И все можно на простые случайности списать, только речь не об этом. Никто два плюс два пока не сложил, но пропадают дети и подростки с врожденными способностями к колдовству. Те, которые уже здесь родились.
— И что удалось разузнать? — уставился на него Гамлет.
— К исчезновениям каким-то боком причастна Коммуна, — открыл карты Калинник, — и Братству теперь об этом известно.
— Не, точно не заплатят, — пришел к логичному в этой ситуации выводу Яровой. — И что ты предлагаешь?
— Да хрен с этими деньгами, они мне и суточные неплохие отстегивали, — поднялся на ноги Стас. — Я просто нюхом чую: нечисто дело.
— Но зачем коммунарам дети? — почесал висок задумавшийся Гороховский. — Они Гимназии конкуренцию составить хотят?
— Не думаю, — покачал головой Калинник. — Никто больше пропавших детей никогда не видел.
— Страсти какие рассказываешь! — не особо скрывая иронию, заявил Селин. — Нам-то что с того? Мы вроде в группу риска не входим. Ты с какой целью этот разговор затеял?
— Да я и сам не знаю, — оперся о стол сгорбившийся парень. — Не знаю, и все тут. Уверен только в одном — очень серьезная делюга затевается. Братство, думаю, что-то давно подозревало, недаром они мои слова без доказательств на веру приняли. И не в сыне Валерьева уже, боюсь, дело. В общем, есть мнение, что надо эту тему проработать.
— Братство само все проработает, — усмехнулся Денис. — Они от Коммуны даже мокрого места не оставят, если у них такое стопудовое основание будет.
— А ты, Лед, что скажешь? — решил узнать мое мнение Гамлет.
— Не оставят, — нисколько не сомневаясь в правильности ответа, заявил я и допил остававшееся в стакане пиво. — Только когда, вот в чем вопрос. Вчера Дружина Триаду гнобила, вряд ли братья под носом у Воеводы рискнули бы бучу затеять. Не тот сейчас расклад сил.
— Они сегодня начнут, — прислонился к стене закрывший глаза Стас. — Думаю, есть смысл под шумок попытаться что-нибудь разнюхать. Только выходить надо прямо сейчас — Братство до обеда этот вопрос отрабатывать начнет.
— Как именно? — прищурился Денис.
— Не знаю. Ну так что?
— Я пас, — сразу же заявил Яровой. — У меня деловая встреча через час назначена.
— А стоит ли на нее идти? — с каким-то непонятным подтекстом спросил у него Гамлет. — Может, отложишь пока?
— Стоит, не сомневайся, — поднявшись из-за стола, подошел Борис к сваленной Селиным в угол одежде и вытащил из завала короткий пуховик. — Вы тоже про время не забывайте.
— Не забудем, — многозначительно кивнул Гороховский. — Стас, ты в своих предчувствиях уверен?
— Они меня кормят, — заявил парень и поднял с пола длинное пальто. — Так вы как?
— С тобой, куда деваться, — тяжело вздохнул Гамлет. — Денис, останешься на хозяйстве?
— Хрена лысого! Я с вами. — Селин подошел к дверце вмонтированного в стену сейфа и принялся подбирать нужный ключ. — Скользкий, у тебя же ксива с собой, прикроешь, если что?
— С дуба рухнул? — закрутил я крышку пластиковой полторашки, едва сдержавшись, чтобы не налить себе еще пива. Надо бы чуток повременить. Но ведь, зараза, до чего хорошо! — Ты с этой дурой через пол-Форта тащиться собрался?
— Не ссы, у нас разрешение есть, — заржал прицепивший на пояс кобуру со Стечкиным Денис и, вытащив из сейфа, протянул по точно такому же пистолету Гороховскому и Датчанину.
— Не, вы мне скажите, за каким хреном нам вообще туда переться? — поднялся я из-за стола вслед за остальными. Честно говоря, никуда идти не хотелось. Лучше б в тепле в картишки перекинулись. — Ничего ж конкретно не известно!
— Вот мы и осмотримся. — Филипп начал застегивать длинный плащ. — Если Стас говорит, что дело того стоит, хуже точно не будет.
— Ну все, я пошел, — выскользнул в дверь Яровой.
— Вали, — зевнул Селин.
— Одевайтесь уже, — поторопил остальных Стас, вытащив из плаща залитый магией короткий деревянный жезл.
— Не учи отца… — огрызнулся Денис, но все же поднял с пола свою дубленку.
Накинув верхнюю одежду, Датчанин вышел вслед за Яровым, а Гороховский о чем-то вполголоса расспрашивал Калинника.
Странные они. Вроде люди серьезные, в последнее время и вовсе крути набрались немерено, а стоило Калиннику о своих догадках заявить, будто пацаны, сразу же с места подорвались. Нет, Стас, не спорю, определенным талантом предугадывать события обладает и на ремесле своем собаку съел, но все же так дела не делаются. Или я просто не в курсе чего-то?
— Лед? — Селин запер сейф и хлопнул меня по плечу. — Заснул?
— Типа того, — вздохнул я. — Я-то вам зачем?
— Занят? — направился к выходу Денис.
— Да не шибко, — не стал я свистеть о своей безмерной загруженности.
— Ну так и прогуляешься, воздухом свежим подышишь. — Денис вышел из кладовки следом за мной. — Чего квелый такой?
— Да неохота пешком через пол-Форта тащиться, — пришлось сознаться мне.
— Пешкодралом никто идти не собирается. Сейчас сани возьмем, так что с ветерком домчимся, — заявил Денис. — А ты нам нужен, Лед, для легитимности. Знаешь такое слово? С тобой нас никто — ни Братство, ни Дружина — на три буквы не пошлют. А то сейчас все нервные — даже с лицензией на улице со стволами лишний раз лучше не светиться.
— Да и с коммунарами тебе общаться приходилось, — вынырнул откуда-то из полумрака коридора застегивающий ширинку Гамлет. — Сам знаешь, личные контакты — великое дело.
— Пойду тоже отолью, — сделал вид я, что вполне удовлетворился полученными объяснениями. Чего-то они темнят. И сдается мне, Гамлет с Гороховским куда больше знают, чем рассказывают.
— Давай, потом сразу на крыльцо выходи, там ждать будем, — хлопнул меня по спине Селин.
— Лады.
Быстренько сделав все дела, я направился на выход и уже в дверях столкнулся с попытавшимся заскочить внутрь Напалмом.
— О, Лед! — удивился тот. — Позавтракал?
— Практически пообедал, — усмехнулся я.
— Чего за мной не зашел?
— Да с самого ранья по делам мотался.
— Понятно. — Пиромант не стал проходить внутрь и вслед за мной вернулся на крыльцо. — Слушай, а что за шухер на вашем этаже вчера был?
— Да ерунда, — сморщился я и вытащил из кармана пластиковую бутыль с пивом. — Будешь?
— Не рановато? — удивился Напалм. — Да и на улице… Простыть только.
— А я хлебну, — сделав пару глотков, я вытер губы, закрутил полторашку и сунул обратно в карман. Хорошо. В голове впервые за последнее время легкость необыкновенная, да и прогрелся наконец. На улице мороз, а мне не холодно ни капли. И всего-то надо было пару литров пива замахнуть.
— Лед! — заорал облокотившийся на задний борт саней Селин. Гамлет с Калинником сидели рядом, а Гороховский удерживал поводья двух здоровенных битюгов. — Долго тебя ждать?
— Иду, — махнул ему рукой я. — Напалм, у тебя сейчас какие планы?
— Вообще-то позавтракать сюда шел.
— Успеешь еще, — сбежал с крыльца кабака я. — Поехали…
— Куда? — захлопал глазами парень.
— Как куда? Кататься!
— Не гони, Лед, я есть хочу.
— Ну как знаешь… — идея прихватить его с собой показалась мне весьма удачной, но не тащить же парня силой.
— Куда собрались-то? — уловив в моем голосе недосказанность, все же заинтересовался пиромант.
— Халтурка небольшая подвернулась, — остановился я. — Может, денег срубим. А может, и не срубим…
— Пообедать потом дашь время?
— Обязательно. — Я залез в сани и устроился рядом с Денисом.
— Тогда поехали.
— Знакомьтесь, это мой коллега Напалм, — представил я пироманта. — Денис, Гамлет, Стас и Филипп.
— Знакомы, — буркнул сидевший на козлах Гороховский. — Не мерзнешь больше?
— Не мерзну. — Пиромант, усевшийся рядом со Стасом, демонстративно расстегнул кожаную тужурку.
— Хорошо тебе, — хмыкнул Филипп и тряхнул вожжами.
Коняги затрусили вперед, и заскрипевшие по снегу полозьями сани выехали на дорогу. Подгонять лошадей Гороховский не стал, но и без этого скорость мы набрали весьма приличную. По меркам пешеходов, разумеется.
— Будешь? — отхлебнув пива, предложил я полторашку Селину.
— Не, — отказался тот. — Холодно…
— Завязывай, Лед, — одернул меня искоса посматривавший на пироманта Гамлет. — Сам понимать должен, не вовремя…
— Понимай, но наливай, — усмехнулся я. И как раньше не догадался, что просто выпить надо? Жить сразу легче стало, ситуация вовсе не такой беспросветной кажется. Хотя Ялтина все равно на куски порежу… От печальных воспоминаний настроение скисло, будто оставленное на жаре молоко, и пришлось выпить еще. Помогло, надо сказать, не шибко…
Без остановок мы проехали почти весь Красный проспект, и обветшалые серые здания смотрели нам вслед темными квадратами окон. Изредка падавшие практически с чистого неба колючие снежинки ледяными лезвиями кололи кожу, но сейчас у меня была от них замечательная защита: пока пацаны о чем-то промеж собой трепались, я методично накачивался пивом. Хотя что значит — накачивался? Нет, желания напиться не было. Просто вдруг охватившая меня умиротворенность требовала хоть как-то раскрасить положительными эмоциями эту серую действительность. А пиво так… просто способ поднять настроение…
Не доезжая пары кварталов до перекрестка с Южным бульваром, Гороховский направил сани во дворы, и вскоре мы выехали к пятиэтажному зданию Коммуны. Точнее — выехали бы: проезд между домами перекрывал пикет братьев. И настроены они были серьезней некуда — на нас уставились не только несколько арбалетов и «Огненных ульев», но и новомодные чарометы. К тому же мне без особых усилий удалось различить укутавшие боевиков Братства защитные чары.
— Ждите. — Калинник выскочил из саней и подошел к командовавшему кордоном офицеру. Выслушав Стаса, высокий парень, поверх тулупа которого был накинут длинный плащ, долго нас рассматривал, но все же велел пропустить.
— Чего они затеяли? — спросил Гороховский, наклонившись к поставившему ноги на полоз саней Стасу, который не стал залазить в сани.
— Глаза разуй! Штурм они затеяли, — прошипел в ответ нервничавший парень. — Опоздали.
И действительно — пятиэтажное здание Коммуны с наглухо забетонированными проемами окон было взято в осаду. И мало того, прекрасно осведомленные о тянувшихся под землей ходах, связывавших между собой несколько ближайших жилых домов, братья оцепили весь прилегающий к центральному зданию коммунаров район.
Судя по всему, пока еще шли переговоры и подтянутые к соседним домам боевики не получили приказ о начале штурма. Хотя зная пристрастие верхушки Братства к решению всевозможных проблем преимущественно с позиции грубой силы, не удивлюсь, если такая команда поступит с минуты на минуту.
А народу сюда нагнали, на мой взгляд, даже чересчур. Крыши и верхние этажи зданий, примыкающих к занимаемым коммунарами домам, оккупировали стрелки. Несколько отрядов всадников были готовы в любой момент броситься на перехват решившего перейти в контратаку противника. А группировавшиеся под прикрытием домов штурмовики проверяли амуницию и оружие.
Оружие, хм… Я некоторых образчиков, хоть и общался довольно плотно в свое время с братьями, и не видел никогда. Вон, например, тот РПК с густо усеянным серебряными рунами стволом явно к простым пулеметам имеет такое же отношение, как подтаскиваемые на передовые позиции обрубки залитых магической энергией труб к гранатометам. То есть — никакого.
— Эй, ну-ка стой! — заорал нам, размахивая флажком в красно-желтую клетку, координатор пехотинцев, и к саням тут же подбежали два брата.
— Я здесь по приглашению… — начал объяснять наше здесь присутствие Калинник, но моментально замолчал из-за опасения заполучить в голову арбалетный болт.
— Отставить! — приказал рядовым координатор, и те сразу же опустили направленные в сторону саней арбалеты. Офицер взмахом флажка приказал тащившему небольшую баллисту расчету обойти опасный участок и повернулся к нам. — Мне прекрасно известно, по какой вы здесь причине, так что не тратьте впустую мое время и займите места среди зрителей.
— Это где? — невозмутимо уточнил Гороховский.
— За оцеплением! — заорал офицер и, поднеся к губам свисток, выдал звонкую трель, подгоняя тащивших какие-то ящики братьев.
И тут у меня по коже побежали мурашки, а колыхнувшееся от мощнейшего выброса колдовской энергии магическое поле разом выжгло игравший в крови алкоголь.
— Разворачивай! — заорал я, но прежде чем Гороховский успел хоть что-либо предпринять, вокруг нас в бешеном ритме закрутилась кутерьма штурма.
Прочертив серое небо алыми царапинами, над крышей главного здания Коммуны возникли сразу три пентаграммы, из которых повалились до зубов вооруженные боевики Братства. Тут же громыхнуло несколько взрывов, под ногами вздрогнула земля, и впряженные в сани кони встали на дыбы. Кирпичи, надежно замуровававшие оконные проемы, неведомая сила снесла внутрь, а мгновением позже полыхнула заклубившаяся в комнатах пыль. Осколки кирпича и шлакоблоков, словно шрапнель, чудовищным шквалом прошлись по внутренним помещениям, но арбалетчики все равно принялись обстреливать заполнившиеся черным дымом комнаты. Воздух тут же пропитался едкой вонью чародейских зелий, и вроде бы бесцельно до сего момента кучковавшиеся братья стремительно бросились на штурм Коммуны.
Но все же без боя коммунары не сдались — вылетевшие из здания смертоносные чары в один миг разметали защитные заклятия чародеев Братства, и вырвавшиеся вперед боевики из штурмовых групп осыпались на снег невесомыми кучками пепла. Из выломанных окон загрохотали выстрелы, а на крыше здания разгорелась ожесточенная схватка, и несколько объятых пламенем братьев рухнули вниз.
Словно в ответ на эту попытку отсрочить неминуемую капитуляцию откуда-то со стороны Южного бульвара прилетел ронявший чадящие искры сгусток черного пламени, который врезался в торец дома, превращенного коммунарами в крепость. От жуткого взрыва, разметавшего в разные стороны бетонные плиты, крайний подъезд сложился, будто выстроенный из колоды карт домик и, подняв в воздух тучи пыли, медленно осел на землю.
