— Спину держи ровно, правую ногу вперёд… Вперёд, я сказала! — выкрик подкрепился глухим ударом бамбуковой палки по человеческому телу.

Вадим поморщился, отключая болевые центры. Иранга — помощница Миледи, обладала ангельской внешностью, но не отличалась ангельским терпением. Инструкторша — подручная сатаны, предпочитала вбивать науку фехтования, ритуального танца и боя на ножах в тупого сого с помощью бамбуковой палки, обшитой толстой свиной кожей. А вбивала она часто, с особым удовольствием наблюдая за синяками, полосующими спину и бока косорукого ученика жрицы. Никому не позволено позорить честь служительницы богини. Лучше она сама забьёт нечестивца палкой, чем он нанесёт урон достоинству госпожи. Ничего, ему полезно, глядишь, шевелиться начнёт.

Сидя в плетёном креслице, мелкими глотками попивая отвар бодросила, Миледи наблюдала за уроком физической подготовки землянина.

— Быстрее, беременные мухи и то быстрее тебя двигаются. Проваливаешься вперёд, зенки разуй…

Короткий взмах, свист палки и на боку молодого человека расцвел красный след очередного удара.

— Левую руку вперёд, ладонью ко мне, — скомандовала Миледи. Вадим беспрекословно подчинился. Жрица молниеносно извлекла из рукава швырковый нож, через секунду впившийся в ладонь молодого человека. — Минута на лечение.

— Чего встал? Сказано было лечить, стоять команды не было! — подкрепляя слова бамбуковым аргументом, прикрикнула Иранга.

— В здоровом теле — здоровый дух… — брякнул Вадим, вырывая из ладони "гостинец" наставницы и останавливая кровотечение. Окровавленное оружие полыхнуло огнём. Миледи накрепко вбила в голову нерадивого ученика инстинкт уничтожать любые следы своей крови. Нечего злых духов дразнить. Движение кистью и опаленный металл, дрожа хвостовым кольцом, торчит в центре мишени, отнесённой от тренировочной площадки на десять шагов.

— Молодец, соображаешь! Работай, работай! — шлёп-шлёп, бамбуковая палка жила своей жизнью, испытывая неразделённую страсть к плоти одного человека…

В воздухе мелькнула острая сталь. Через полтора десятка секунд на предплечье инструкторши красной линией набух неглубокий порез, ещё через несколько мгновений кожа вокруг ранки начала чернеть от попавшего в кровь яда.

— Не стой, у тебя есть три минуты, — ленивым голосом сказала жрица.

Вадим подскочил к побледневшей и покрывшейся холодным потом Иранге. Бамбуковая палка выпала из ослабевших рук воительницы.

— Есть в этой жизни справедливость, — глумливо улыбаясь, сказал Вадим на ушко инструкторше. — Представь, что я не справилюсь.

Он мечтательно прикрыл глаза:

— Умм, представила? Шакс! — в левую лопатку парня впилась тонкая игла, от которой пошла холодная волна онемения. Теперь понятно, почему Миледи запретила установку защитных барьеров…

Вадим скосил глаза на сервировочный столик, на который наставница поставила песочные часы.

— Время пошло. У тебя четыре минуты на нейтрализацию яда, — лениво растягивая гласные, сказала Миледи. — Отними от них три, время Иранги уменьшает твои шансы.

— Сдохнем вместе, — усмехнулась молодая воительница.

Форсированные методы обучения будущего колдомедика и шамана, применяемые жрицей Тайли, не отличались мягкостью и человеколюбием. Либо ты выживешь, либо сдохнешь.

*****

Тайгора-да, третья главная жрица Золотого храма Тайли-матери, второй магистр Тайного Ордена, прищурив глаза, наблюдала за попытками ученика справиться с отравой. В магическом диапазоне прекрасно была видна работа молодого человека с тонкими материями и духом Иранги. Тайгора незаметно поморщилась, сожалея, что среди орков ей давно не попадалось столь талантливых молодых людей. Как всегда, у воспитанника от волнения отшибло память на выученное, парень действовал на голой интуиции, целиком и полностью полагаясь на "внутренний голос", как он его называл. Надо признать — эффективно действовал. За полторы минуты он "купировал" плечо инструктора, волевым усилием перекрыв у той все кровеносные сосуды, остановив тем самым распространение яда в организме. Покачнувшись, ученик протянул к орчанке засветившуюся призрачным зелёным светом ладонь. Жрица напряглась. Подавшись всем телом вперёд, она, чуть приоткрыв от удивления рот, что с ней последнее время случалось довольно часто, смотрела на полыхнувшие целебной зеленью каналы маны в энергетическом теле молодого человека. На плече Иранги выступило несколько чёрных капелек крови, скатившихся на землю. Потемневшая от яда кожа стремительно розовела, приобретая здоровый оттенок.

Жрица покосилась на песочные часы. Три четверти мелкого песка уже образовали аккуратный конус в нижней половине стеклянной конструкции.

"Не успеет!", — подумала Жрица, приготовившись спасать нерадивого ученика. Ещё тридцать секунд промедления, и яд древней красной катонги — ядовитой змеи водившейся в мангровых зарослях южного побережья Степи, парализует парня окончательно. Катонги были проклятием для ловцов мангрового краба. Встреча с "красной лентой", как их называли ныряльщики, часто оканчивалась смертью ловца. Выживали единицы. Маг или шаман мог бы спасти от укуса, но откуда, скажите, у рыбаков деньги для найма мага в сопровождение на ловлю? Змеи приплывали в мангровые леса для спаривания и размножения. Самки, стерегущие кладки с яйцами, бросались на любое существо, от которого могла исходить хотя бы гипотетическая угроза будущему потомству. Тот факт, что "красные ленты" были довольно немногочисленны, и взрослая пара спаривалась раз в двенадцать лет, был единственной отрадой для добытчиков и поставщиков морского деликатеса. Малое количество катонги с лихвой компенсировали значительной продолжительность жизни. Яд, в котором была вымочена игла, вонзившаяся в плечо человека, был выдоен у двухсотлетней змеи. Вряд ли маги жизни сильно ошиблись, определяя возраст пятиметровой грозы мангровых лесов.

"Что он делает?" — была следующая мысль Тайгоры. Женщина привстала с кресла, качнувшись всем телом, навстречу безмолвному камланию, извивающегося на земле ученика. Парень извивался подобно змее, взывая к духам катонг. От эфирного тела человека выстрелил тонкий жгут, соединившийся с миром духов… Её помощь не понадобилась.

Бледный, словно выбеленное льняное полотно, Вадим поднялся с земли, его, кажущийся черным, язык, быстро качаясь — вверх-вниз, несколько раз мелькнул между жемчужными частоколами зубов — так змеи пробуют воздух на запах.

— Змея-ссс-шш-с, кусссает с-с-сябя за хвос-с-ст, — прошипел он.

Жрица, смахнув со лба и слизнув с верхней губы солёные капельки пота, вернулась в объятия предмета обстановки. Только что она стала свидетелем древнего обряда, на который отважится не каждый шаман, какой бы силой он не обладал. Да, да, Благословенная Тайли! Человек, не шаман — всего лишь ученик, впервые камлавший два месяца назад, на её глазах посрамил многих прославленных старцев и стариц. Меньше, чем за минуту дозваться до духов змей и с их помощью побороть яд… Тайгора тихо цокнула языком, впечатляет. Такого ученика незазорно показать Совету Ордена. Есть чем гордиться. Мальчик растёт не по дням, а по часам.

Ох, не зря Орден потрёс мощной, организовав ей путешествие на другую сторону мира. Не зря… Жрица на секунду прикрыла глаза, вспоминая первые дни пребывания Вадима в поместье. Она совершенно не собиралась его учить. Кому нужен воспитанник-человек? С самого начала Орден интересовало семя пришельцев и возможность получить в род и, соответственно, в свое распоряжение взрывную силу землян. Полудюжина верных послушниц, владеющих магией, и специально отобранных знающими жрицами, послужили живыми сосудами. Планы, сотни лет лелеемые втайне от остального мира, скоро получат воплощение в жизнь. Околдованный парень был неутомим. Что-что, а на новых курочек кочеты всегда падки. Жертве ментального штурма планировалось подтереть память и выпустить из поместья примерно через седмицу, но так уж сложилось, что человек на третий день смог избавиться от ментального внушения.

Ученик, меж тем, перестав выглядеть обескровленным трупом, отряхнул со штанов пыль и плюхнулся в соседнее кресло. Избавленная от яда Иранга спала сном младенца на зелёном газончике возле тренировочной площадки. Ей не привыкать, "волчицы" с пяти лет приучаются к спартанским условиям.

— Как хотите, но на сегодня я пас, — выдавил Вадим из себя, в следующий момент повторяя подвиг инструктора. Миг и всё ещё бледная щека коснулась спинки кресла, а рука воспитанника бессильно повисла вниз.

Жрица осторожно коснулась пальцами лба уснувшего мертвецким сном человека, убрав с его глаз отросшие за три месяца волосы. Сон — лучшее лекарство, особенно для тех, кто выложился на полную, изрядно прибрав сверху.

*****

Вадим проснулся там, где его свалил подлый удар Морфея. Звуковой полог надёжно защищал поместье от звуков улицы и не давал им же перебраться через высокий забор из красного кирпича и вырваться наружу. Зато местные родственники сверчков, не тревожимые извне, выдавали громогласные рулады, под крышей дома пищали ночные нетопыри, на широкой веранде сами собою поскрипывали опаленные дневным зноем половицы. Нагретый за день камень вымощенной дорожки медленно отдавал тепло.

Потянувшись всем телом и размяв затекшую от неудобной позы шею, Вадим прислонился затылком к изогнутой спинке кресла. В широко открытых глазах парня отражались мерцающие звёзды. Постепенно блеск небесных игл затмило сияние выползающего из-за гор гигантского диска, украшенного вихрями циклонов и синевой океанов.

В тот вечер Нелита — око богини жизни, точно так же натужно карабкалась по темным силуэтам гор, стараясь закрыть собою небосвод. Скосив глаза на пустующее по правую руку кресло, он в тысячный раз подумал о человеческой глупости, самонадеянности и самомнении. Судьба любит играть с дураками в забавные и весёлые игры, шпыняя последних острым жалом в мягкое место. Говорят — дуракам везёт. Сказал бы он, как им везёт…

Раскинув руки в стороны, Вадим представил себя несущимся навстречу небесной соседке. И вот не она штурмует небесную твердь, а он взлетел на тысячи миль и окунулся в отражённый блеск океанов. Не ощущая под собой изгибов плетёного кресла, он купался в безбрежной сини и наслаждался свалившимся на него чувством свободы.

Набежавшие с запада тучи разбили хрустальное очарование ночи. Тихо скрипнула дверь. Лёгкую поступь служительницы Тайли ни с чем нельзя было спутать. Биологический радар, как всегда, показывал размытую кляксу. Вадим посетовал на личные неудачи на данном поприще. Что ни говори, догнать и перегнать оркскую кудесницу, это вам не фунт изюму схарчить. Расти ему ещё и расти. Покамест остаётся глотать пыль от показывающей чудеса в тонких магических плетениях жрицы, зато в ментале есть существенные подвижки. Ныне у него есть все шансы больше не попасть на крючок мага-менталиста. Хотя, как знать. Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь. Мысли парня сорвались на события трёхмесячной давности. В голове бурой дымкой поднялись клубы воспоминаний.

Ловко его Миледи подсекла на площади, нечего сказать. "Бабуся", ко всем прочим талантам, оказалась виртуозом в ментальных науках. То-то у него отшибло чувство опасности. Поплёлся за орчанкой, как осёл за морковкой. Адекватное восприятие мира тогда отшибло у него напрочь. Миледи полоскала мозги почище тёти Аси с заляпанной вареньем скатертью. Только на третий день пребывания в поместье кости черепа землянина начала сверлить мысль: "Какого хрена?!". Какого хрена он попёрся за орчанкой, и почему в памяти зияют пугающе провалы? Это ж-ж-ж неспроста. Плюшевый медведь на личном опыте изрёк непреложную истину. За сим выходило, что ему активно подтирали память, а он ни сном, ни духом. Кем надо было быть после этого? Пентюх ушастый, повёлся на морковку. Тихо закипая, он не замечал клубящегося за спиной тёмного облака ярости. Шагнувшая за порог Иранга, получив удар "плетью", кулём свалилась посреди комнаты. Связав орчанку, Вадим привёл её в чувство:

— Здравствуй, Иранга!

— Не могу пожелать тебе того же, — окрысилась инструктор.

— С чего такая немилость? — улыбка Вадима больше подошла бы какому-нибудь маньяку, расчленяющему по ночам старушек.

— А ты оказался крепче, чем… — сказал она, глядя ему в глаза, оборвав фразу на полуслове.

Сорвавшийся с ментальных нарезок парень с трудом контролировал себе. Смотря в безумные глаза человека, воительница понимала, что только божественное провидение удерживает её от похода в небесные чертоги.

— Хм-м, говорить, значит, ты не будешь. Помогать не станешь, — успокаиваясь, констатировал Вадим. Пелена безумия постепенного переставала застилать взор. Иранга гордо задрала подбородок. Пытать её было бесполезно, "волчицы" волевым усилием умели останавливать сердце. Магические татуировки уберегали от превращения в зомби. Некромантам доставался ни к чему непригодный труп, с которого нельзя было выдоить ни капли информации. Орки всё предусмотрели. Всё да не всё…, безумный огонёк вновь заплясал в глазах молодого человека. Связанная орчанка постаралась как можно дальше отодвинуться от закрывшегося защитными пологами человека, плетущего непонятную магическую конструкцию.

— Что здесь происходит?

— Госпожа!

Тёмный сгусток, сорвавшийся с руки Вадима, отправил "волчицу" в беспамятство.

— И мне, Миледи, интересно, что здесь происходит? Объяснимся? Но-но-но, не стоит, Миледи. Вы же не хотите, чтобы ваш домик взлетел на воздух со всеми обитателями? Заклинание щекотки приятно бодрит нервы, не находите? Если я потеряю контроль или свалюсь с дыркой в башке, то у вас будет секунда, чтобы помолиться богам, а вы сейчас делаете всё, чтобы приблизить персональную аудиенцию с ними. Прямо заявляю, мне не нравится ментальный контроль, что-то я нервный с него становлюсь, просто жуть какой нервный, — Вадим хихикнул, как маленькая девочка. — А когда не могу вспомнить вечер и ночь, то зверею не по-детски. Сам себя боюсь, вдруг на кого-нибудь кинусь? Присаживайтесь, Миледи, в ногах правды нет. Проверено.

— Хорошо, — отлично поставленным грудным голосом, от которого у Вадима по телу побежали мурашки вожделения, сказала жрица, присаживаясь на краешек кровати.

— Миледи, мы же договаривались.

— Я должна была попробовать, — просто улыбнулась орчанка, всем своим видом, интонациями и языком жестов показывая, что от неё не исходит никакой опасности. — Чего ты хочешь, Вадим?

— Предложить вам выбор, Миледи. Не интересует, какой?

Орчанка пожала плечами, предоставляя инициативу и слово человеку.

— Миледи, у нас была договорённость, помните? Замечательно. Вы взяли на себя смелость нарушить заявленные в устной форме обязательства. Нехорошо, Миледи. Хуже только то, что вы наглым образом копались в моих мозгах. На ваш вопрос я отвечу — правду, Миледи. Менталист я никакой, но эмпат, надеюсь, не совсем пропащий. Лгать не советую.

Белов балансировал на грани. Умирать парень не хотел, но шестое чувство подсказывало ему, что он ненароком стал свидетелем или участником неких противоправных событий, за которые по головке не погладят. Скорее всего, он вляпался в некую операцию оркской разведки. Предположительно, Степи. Операция с прикрытием, в которой землянину отводилась определённая роль агнца на заклание. Сорвавшись с поводка, он портил жрице всю игру. Прежние наработки летели псу под хвост. Охрана поместья не выпустит его живым. Во всех мирах свидетели умирают первыми. Следовало уравнять шансы. Сотворённое им плетение было усиленным вариантом заклинания, разрушившего магическую стену на школьном полигоне. Можно представить, что станет с поместьем, отпусти он мысленную "чеку".

— Вадим, ты не оставляешь мне выбора.

— Выбор есть всегда. Даже если вас сожрал дракон, то у вас есть два выхода…

— Я запомню.

— Миледи, время играет против нас обоих. Я не могу вечность удерживать конструкцию плетения в стабильном состоянии, а развеивать её до урегулирования наших разногласий у меня нет желания. Сейчас перед вами ходячая бомба и пояс шахида на боевом взводе.

— Хорошо, что ты будешь делать, когда узнаешь правду?

— Зависит от обстоятельств, Миледи. Ваши разборки и игрища разведок мне безразличны. Хотелось бы получить обещанное на площади, если вы в силах дать мне то, о чём так красиво разглагольствовали. Будем реалистами, Миледи. Наши кураторы не отличаются всепоглощающим человеколюбием. Голову мне открутят в любом случае. Три дня бегов не пойдут в зачёт, так что не видать мне магической школы, как своих ушей. Кто в здравом уме поверит в оркского мага-менталиста, способного в бараний рог скрутить не последнего по магической силе человека, когда у орков сроду не водилось сильных ментальных магов? Скрутить так, что человек сам поплёлся за менталистом, как бычок на верёвочке, — Миледи скупо улыбнулась на замаскированный комплимент. Приятно, когда твои способности оценивают на столь высоком уровне.

— Тебе придётся принести непреложную клятву на крови, — выдвинула условие жрица.

— Вам, Миледи, тоже придётся пустить кровь.

— Справедливо. Принесём клятвы?

— Пожалуй, — в руках Вадима, празднующего маленькую победу в проигранной войне, блеснуло серебро ритуального ножа.

*****

А он, наивный, искал бури… Спустя три месяца после памятных событий и принесения магических клятв, Вадим ясно понимал, что ухлопала бы его Миледи. Задавила бы как слепого кутёнка. Эта "бабушка" и в половину так не к проста, как он представлял себе в начале, и, вообще, Орден не прост, ох как не прост… Зря ведущие страны Иланты пренебрежительно относятся к белым оркам, и Степи в частности. Воспринимай они светлокожих клыкастиков иначе, глядишь и не пришлось им подбирать потерянные на земле челюсти. М-да…

Тогда его спасло то, что Миледи посчитала его интересным и достойным. Пожалуй, второе было главным в решении жрицы-шаманки. В момент наивысшего психологического напряжения наиболее ярко высветились грани магических талантов землянина, средь нагромождения цветовых сполохов, отвечающих за владения стихиями, орчанка сумела разглядеть нечто важное для себя, что и предрешило дальнейшую судьбу человека, ставшего первым за две сотни лет мужчиной — учеником высших жриц богини Тайли. Можно сказать повезло… Вадим потом не одну сотню раз проклинал пресловутое благоволение Фортуны — у дамы с прекрасным лицом оказались тугие ягодицы.

Тихо, на грани слышимости, скрипнула неплотно пригнанная половица. В соседнее кресло бесшумно опустилась наставница. Глаза орчанки, соревнуясь с кошачьими, светились призрачными колдовскими огнями. Вадим мысленно усмехнулся. Тайгора-да напоминала ему большую, вальяжную хищную кошку, которая не знает поражений и никогда не выпускала добычу из своих цепких коготков. Отдавая должное почтение наставнице, Белов поднялся с кресла, изобразив полупоклон. В свете Нелиты, словно в неоновом прожекторе дискотеки, сверкнула ответная белозубая улыбка. Внешне оставаясь невозмутимым, Вадим внутренне поморщился от нахлынувших воспоминаний. Точно также, открыто улыбаясь, Миледи принимала и отдавала клятвы, после чего землянин удостоился той части правды, которую хитроумная жрица решила поведать неразумному недорослю, по ошибке считающему себя мужчиной. Жрица рассказала далеко не всё, парень многое домыслил сам, но и того, что он услышал из уст орчанки, хватало, чтобы надолго задуматься.

Преподнесённая правда была такова — студиозус из другого мира попал в нежные лапки Ордена. Нет-нет, не стоит измыливать выспренных названий, Ордену они без надобности. Зачем тени имя? Тайные структуры не должны участвовать в жизни окружающего мира явно, хватает того, что сильные мира сего знают о его существовании и мечтают поставить организацию жриц Тайли себе на службу. Цари и царицы Степи активно подбивали клинья к известным им магистрам, сулили блага, обещали манну небесную, льстили, угрожали, устраивали гонения, но их усилия пропадали втуне. У Ордена были другие цели и задачи. Некультурно открыв рот, Вадим слушал рассказ жрицы. Тайное общество, образовавшись четыреста лет назад, поставило перед собой задачу, ни много, ни мало, превратить белых орков в ведущую, сильнейшую расу планеты, и с той поры планомерно шло к намеченной цели. В первую очередь Орден организовал сеть приютов, в которые принимались сироты с магическими талантами. Дома призрения стали прародителями боевых школ и закрытых учебных заведений, воспитывающих воинскую элиту царства. За спиной сильнейших боевых школ Степи и Рольда — материнского континента орков, незримо стояла организация дочерей богини. Постепенно у Ордена образовалась настоящая, четко выверенная, евгеническая программа. Специальные агенты магистров занимались поиском одарённых магов и шаманов и всеми правдами и неправдами либо подкладывали под них отобранных жрицами послушниц, либо прилагали все силы для заманивания особо перспективных в Орден. Существовал третий вариант — маги жизни изымали у нужных женщин яйцеклетки, после чего происходила их подсадка будущим суррогатным матерям. Спрашивается, как можно незаметно поиметь яйцеклетку? Элементарно — жертву можно захватить в ментальную ловушку, усыпить, оглушить, наконец, со свежего трупа, но это уже варварство. Филиалы организации действовали не только в Степи, жрицы вели активную работу по всему континенту орков и Алатару. Неудивительно, что через две сотни лет в боевых "звёздах" "волчиц" появилось много сильных магов, одарённых талантами, ранее с роду не встречавшимися у клыкастого племени… Орден, жил, работал, рос — росли и его аппетиты. Для общемирового признания недостаточно иметь в своих рядах сильнейших магов. Тем паче, полыхающие на просторах Иланты войны быстро выбивают лучших из лучших, и основная тяжесть военных и будущих побед ложится на плечи серой массы, уровень силы которой жрицы старались неуклонно повышать. Мудрые служительницы Тайли незаметно осёдлывали финансовые потоки, перехватывая управление купеческими гильдиями и внедряя агентов влияния во многие банковские дома. Банкиры Патской империи, век от века воюющей с орками за контроль над востоком Алатара, не ведали, сколько золота извечных врагов хранится в закромах и подвалах их учреждений. Некоторые банки не подозревали, что давно с потрохами принадлежат совсем не людям. Тут Вадим покивал в такт словам Миледи — имея собственный кошелёк, забитый золотом, противостоять настойчивым желаниям коронованных особ несравненно легче. А если эти особы субсидируются через подставных, и не очень, лиц, то сохранить независимую политику становится ещё проще и, одновременно, намного тяжелее. Ханы, цари, короли очень не любят, когда золото звенит в чужом кошельке. Носящие властные венцы всегда будут стремиться держать денежные жилы под личным контролем — никто не любит посредников между источником власти и ними.

Миледи широкими мазками рисовала упрощённую общую картину, а Вадим думал о подводных рифах, оставшихся за кормой рассказа. Жрица ни словом не намекнула о шпионской сети и тысячах купленных информаторов, что ж, он мальчик умный, историю в школе изучал. Наверняка магистры прилагают титанические усилия, дабы не повторить участь неизвестного им ордена Тамплиеров, золото которого продолжает до сих пор будоражить умы разномастных искателей сокровищ. Как пить дать, внутри Ордена кипят нешуточные страсти, связанные с делёжкой власти и противоречиями между магистрами, политическими и силовыми группировками, которые старательно перетягивают одеяло на свои озябшие ноги. Это только простым адептам втирают по ушам про несокрушимое единство в сплочённых рядах служительниц Богини-Матери, на самом деле под ковром идёт кровавая грызня, да такая, что тряпка на полу ходуном ходит. Плавали, знаем… Как бы то ни было, а оставленные за кормой орки обиделись за то, что их не пригласили к столу с земным пирогом и обделили угощением. Даже упавших крошек не предложили.

В солнечную Тантру, на разведку, отправилась наделённая самыми широкими полномочиями миссия Ордена. Бдительных клыкастых жриц "оценна" заинтересовали доклады купцов, сиречь информаторов, о появлении в магических учебных заведениях иномирных студиозусов. Шпики орков не зря кушали свой, кровью и потом заработанный хлебушек. Работники плаща и кинжала гораздо раньше королевских магов и дознавателей оценили магический уровень новичков. Совмещение шаманизма и классических магических подходов позволило зубастой разведке разглядеть полных стихийников. После тщательного обдумывания и анализа собранной информации, Миледи, командовавшая засланной в Тантру камарильей, санкционировала вторую фазу операции. …И тут орки столкнулись с мощнейшими ментальными блоками иномирян, причём защита студиозусов не имела наведённого характера, а была, что ни на есть натурального, природного характера. Студиозусы чужого мира мыслили иначе, они поглощали и оперировали просто чудовищными объёмами информации. Обычные способы ментального подчинения на них просто не действовали. Рассудив и так и эдак, Миледи решила тряхнуть стариной. Не долго думая, она вышла на "охоту". Против "крупнокалиберной артиллерии" каменная защита "фортов" оказалась бессильна. Орчанка тогда хитро посмотрела на Вадима и заявила, что его "крепость" была пятой, правда остальных землян — добровольных доноров генетического материала, жрицы ордена удерживали не более, чем по несколько часов. После чего, снабдив наведёнными ложными воспоминаниями, отправляли восвояси. Справедливости ради стоит отметить, что предыдущие кандидаты не шибко заинтересовали охотниц за магическими талантами. Да — сильны, да — необычны, но то было не "то", а вот относительно пятой тушки был особый разговор. Было в молодом хумансе нечто, заставившее старую волчицу встать в охотничью стойку и пойти на такую крайнюю степень риска, как выкрадывание объекта внимания из-под носа миур. Ученик может гордиться собой — риск того стоил. Хм-хм, как рыбак рыбака видит издалека, так и шаман шамана. Миледи у многих земных студиозусов, гуляющих по городу, видела искру наследственного дара, но огонь её ученика сверкал ярче всех. Не оставалось никаких сомнений в наследственной передачи магических способностей, а это значило, что у иномирян дар передавался не только по женской линии. Грех было пропустить мимо себя подобную возможность — это такой не разыгранный козырь! Так что, как не крутись — участь молодого человека была предрешена. Извинений Миледи приносить не собирается. Такова жизнь. Она рада, что не ошиблась в выборе, и землянин оправдал возложенные на него надежды.

Вадим слушал разглагольствования орчанки и никак не мог понять вывертов логики жриц и Ордена. Это сейчас, по истечение трёх месяцев пребывания в компании воинствующих амазонок, называющих себя серыми хвостатыми хищницами, он стал немного понимать орков. Несомненно, служительницы Тайли были кровно заинтересованы в контактах с официальными представителями Земли, но психологически дети степей не могли просто так обратиться в российское представительство. Мешала пресловутая психологическая составляющая. В понимании орков, земляне были сильными, а сильный не будет говорить со слабым. Желающий, чтобы его выслушали и услышали, должен на деле доказать, что он на деле достоин разговора по душам и аудиенции. А как показать землянам свою силу, если все подходы к ним обложили драконы и тантрийцы с примазавшимися к кормушке рау, Риммой и пихающейся локтями Патской империей? К тому же задача неимоверно усложнялась условием, сказанным несколько выше — орки считали землян сильными. Орденом заправляли не блондинистые дуры. Жрицы в жестокой борьбе не раз и не два доказывали окружающим своё превосходство. Они издали видели технических перевес гостей из другого мира и всей душой желали получить толику передовых технологий, которые бы позволили оркам стать на одну ступень с драконами и миурами, маготехническое оружие и поделки которых захватили первые позиции на рынках Алатара. Миледи, рассматривавшая парня в роли перспективного жеребца, должного принести новую сильную кровь в евгенические приюты, резко поменяла курс на сто восемьдесят градусов, включив пленника-ученика в новый расклад. Орден, на примере конкретного индивида, может показать, на ЧТО способны орки. Тренируемый образец то ли лекаря, то ли боевика, покажет наглядную разницу в подготовке между магическими школами разных стран. Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что подготовительные центры "волков" могут принять в своих стенах тысячи спецназовцев, как говорил Вадим. В отличие от многих стран, Степь и Орден не одну сотню лет разрабатывали методики и способы противостояния обученных людей профессиональным магам. Конечно, не без магических артефактов и амулетов, но всё же. Так что ученик пришёлся ко двору и, что самое главное — ко времени. Изложив основные постулаты, Миледи открыто улыбнулась и предложила дать новоявленному ученику один дельный совет. Вадим только кивнул в ответ и приготовился слушать. Видя реакцию парня, жрица предвкушающе оскалилась и посоветовала ему терпеть. Терпеть с большой буквы "Т". Не запастись терпением, а именно — терпеть, ибо поблажек не будет. Вадим нервно сглотнул, тысячи холодных мурашек устроили гонки на его внезапно озябшем теле…

Миледи, разглядев пупырышки и вставшие дыбом на груди и руках волосы, расхохоталась в голос и предложила не откладывать дело в долгий ящик. Первым уроком в роли официального ученика жрицы у Вадима будет обучение сэттажу. Данной технике жрицу обучил один эльф из Первого Леса.

Два года назад длинноухий путешественник, которому не сидится под тенью мэллорнов, забрёл в столицу Степи и, чуть было не угодил на эшафот, если эшафотом можно назвать двух жеребцов и бревно из каменного дерева, вкопанное посреди лобной площади. Эльф имел неосторожность оскорбить одного коленного хана и настучать в бубен пятёрику нукеров оного степного аристократа. Неудивительно, что зубастая Фемида оказалась на стороне униженных и оскорблённых, спровоцировавших залётного длинноухого эльфа на расправу. "Незрячая", после короткого разбора мордобития, отправила сына лесов на знакомство с "Кровавым столбом". Казнь была проста — ноги преступника привязывали к верёвкам, которые крепились к сёдлам двух белых жеребцов правосудия. Лошади, управляемые седоками, разъезжались в стороны и несчастного, при встрече со столбом, разрывало на две неравные части. Простенько, зрелищно и со вкусом. Черни всегда нравились кровавые представления. Миледи пришлось приложить немало усилий, дабы вытащить ноги длинноухого преступника из петель. Эльф оказался личностью благодарной и обучил добрую жрицу нескольким неизвестным оркам приёмам и методам, которые были в ходу у магов, что пришли с Нелиты. Знал бы путешественник, что в петлю его сунули с подачи той же доброй души, которая так рьяно ратовала за его освобождение, тогда его благодарность была бы несколько иной. Что было — то было, в итоге Миледи ни капли не прогадала и теперь готова делиться мудростью Нелиты. Вот только у жрицы большие сомнения относительно готовности ученика к освоению премудростей, но это не её проблемы. Теперь это его проблемы… Вадиму, на мгновение, стало неимоверно себя жалко. Что делать, назвался груздем… Прогнав непрошеную дрожь и, упрямо сжав зубы, он только кивнул на тираду наставницы — он готов!

За три месяца издевательств над организмом отдельно взятого землянина орчанки не услышали от него ни одной жалобы. Миледи оказалась суровой и требовательной наставницей. Обучение сэттажу позволило парню ещё глубже познать себя и развить каналы и внутренние хранилища маны. С помощью этой техники Вадим снимал усталость с перетружденных мышц и запаренного мозга, устранял повреждения и многочисленные мелкие ранения и травмы. Потом было познание собственного духа, являющееся одной из ступеней шаманизма. Обращение к стихиям. Камлание, призыв духов сущего и невидимого…

Мир живой, он наполнен не только маной, но и потусторонними сущностями, дающими тем, кто умеет с ними общаться и находить общий язык определённую силу и власть. Духи могут не только помочь, но и проклясть. Духи леса, порой одаривают небывалым урожаем ягод и грибов, а могут и завести в топь… В каждом из нас живёт дух, напрямую связанный и влияющий на душу и здоровье каждого разумного, кем бы он ни был — орком ли, эльфом или человеком. Настоящий целитель должен обладать искусством врачевания духа, а ещё лучше — комбинировать методики различных школ, ибо в каждой из них есть доля истины. Для наилучшего результата колдомедик должен врачевать и дух и тело. Колдомедик лечит человека, а не болезнь. Отдельными дисциплинами шли зельеварение и травничество.

Особый упор делался на физическую подготовку и тренировки с оружием. В сильном и здоровом теле — сильный и здоровый дух. Миледи любила повторять знаменитую фразу. Стоило ученику хоть намёком выказать неудовольствие, как жрица принималась за любимое действо — промывание черепушки и полоскание мозгов. Идиоту вдвойне повезло в том, что, кроме выраженного таланта целителя, у него явные дары некроманта и стихийника. Маг жизни, в основном, работает с живой материей, а некромант — и с мёртвой, и с живой! Есть куда развиваться! Потенциально, тёмные маги намного сильнее светлых коллег. Посему Вадиму не стоит забывать и пренебрегать второй стороной дара, а пестовать её наравне с первой. Во всём должна быть гармония. Кто лучше всего наносит раны? Тот, кто умеет их наносить! Маги жизни, как это не покажется странным, тоже обучаются убийству, а ему сам Хыраду Молниерукий велел! Некромант остановит или призовёт смерть. Целитель подарит жизнь. Воин защитит от первого, чтобы не пришлось обращаться ко второму. Всё взаимосвязано, ученик. Тебе выпала редкая удача: целитель и маг может стать воином, но не каждый воин постигнет науку мага, шамана и колдомедика. Так что — терпи! И он терпел. Скрипел зубами, подыхал от ядов, истекал кровью, мучился дикой головной болью, от которой не помогал даже сэттаж, но терпел. Он сам себе поставил цель и пёр к ней с неотвратимостью бульдозера или лавого потока. Пёр через "не могу". Пёр, переступая через себя. Иногда Белов вспоминал взгляды "волчиц" и послушниц, составлявших свиту Миледи и не мог припомнить момент, когда презрение к хумансу, плескавшееся в глазах орчанок, сменилось на неподдельное уважение. Через месяц? Через два? Когда его признали равным, а потом потянулись, как за планкой для достижений?

Миледи взяла себе за правило устраивать Вадиму еженедельные ментальные сеансы, где сама жрица зачастую выступала связующим мостом между учеником и орчанками из свиты. Таким нехитрым образом парню передавались знания и навыки, потом доводимые на жестоких тренировках до рефлексов. Бесценный опыт, нарабатываемый годами, перекочёвывал в черепушку землянина за два-три часа. Ничего, что сеансы сопровождались дикой головной болью — ради знаний стоило потерпеть еженедельную экзекуцию. Побочным эффектом "мостов" было то, что мозг жителя Земли, привыкший к океану информации, пылесосом высасывал не только определённые знания, но и снимал поверхностные слепки личностей, а также кое-что, не предназначенное для передачи в чужие руки. Кроме всего прочего, сеансы "ментотерапии" помогали понимать орчанок на интуитивном уровне. Знала бы Миледи об этом маленьком нюансе, она бы немедленно прекратила эксперименты с ментальным обучением, но Вадим пуще зеницы ока хранил свой маленький секрет.

*****

Тайгора, словно наплывающий по утрам туман, не потревожила ни одной половицы и бесшумно опустилась в кресло. Жрица, будто в первый раз, всматривалась в безмятежное, тронутое усталостью, лицо ученика. Постороннему человеку могло показаться, что парень спит, но полоснувший по чувствам орчанки взор и едва заметное, практически невидимое в темноте, движение глазных яблок, уничтожали версию сна на корню. Вадим, несмотря на изматывающий день и ещё более изматывающий вечер, держал окружающее пространство под неусыпным контролем. Тайгора отучила воспитанника расслабляться.

Великолепный наставник, она, сама того не замечая, выковала из парня достойную уважения крицу — ещё не воин, но уже не сырое железо. За три месяца орчанка впихнула в голову ученика громадный пласт знаний. Не всё он смог и успел освоить, да этого на данном этапе не требовалась. К чему скрывать — добрая половина информация пока лежала в глубинах разума бесполезным, ненужным грузом. Время для её осмысления ещё не пришло. Когда-нибудь позже, когда в специфических знаниях возникнет необходимость, они, как старые, подзабытые воспоминания, всплывут сами. Эх, где бы взять пару лет. Всего два года, и алмаз бы засверкал гранями яркого бриллианта. Время…

Жрица, наклонив голову к правому плечу, чуть скосила глаза, столкнувшись с острым, оценивающим взглядом ученика, стрельнувшим по наставнице из-под узкой полоски прищура. Недолго им осталось играть роли наставника и пестуемого. Тайгора полчаса назад закончила бросать кости на гадальной площадке — скоро Вадим уйдёт. Жрицу одновременно обрадовали и огорчили результаты попыток заглянуть в будущее. Удовлетворение от того, что тщательно лелеемые планы претворятся в жизнь, меркло на фоне приближающегося расставания. Тайгора успела привязаться к человеку. Иногда она ловила себя на мысли, в которой Вадим занимал место несуществующего внука. Бред, бред — нельзя привязываться к инструменту достижения цели и, чем Тайли не шутит — Власти.

— Завтра практикум, — тихо сказала Тайгора.

— С утра, с обеда?

— Весь день, — припечатала жрица, заранее отметая вопросы и возражения.

— О, нет! Опять "подобие"! Мама мия, пристрелите меня семеро, лучше…

— Тебе надо практиковаться или есть какие-то возражения?

— Возражений нет, но…

Кривая улыбка прожженной садистки наползла на лицо жрицы. Ученик поперхнулся заготовленной фразой, в сердцах сплюнул и отвернулся, бормоча под нос ругательства на своём языке. Жрица непроизвольно хихикнула — Вадим в женском образе был таким милашкой…

Ещё до прибытия миссии в Ортен, доверенные лица купили у королевской казны пустующее конфискованное поместье в Верхнем городе — Лайлате и дом в Мидле. Покупка будущей базы влетела оркам в копеечку, но расходы стоили того. Аристократия Тантры никогда не экономила на безопасности. Конечно, против подразделения боевых магов или пера грифонов защитные чары не помогут, но накрученный сонм пологов надёжно защитит от чьего либо назойливого внимания, а модернизированное жрицами плетение охранного контура засечёт самые тонкие конструкции модулей-шпионов. Деятельность миссии частично прикрывалась открытой лечебницей в доме на Второй Купеческой улице. Жрицы Тайли издревле славились школой колдомедиков и шаманов-целителей. Лечебница быстро снискала популярность в самой широкой среде жителей Ортена и его окрестностей — орки не брали денег, правда от добровольных подношений не отказывались. В специальной корзине у входа в "клинику" можно было оставить дар — кто, что и сколько пожелает. Некоторые желали и оставляли приличные суммы, особенно серокожие соплеменники жриц и многочисленные купцы. Мастера и рабочие мануфактур, мастерских и кузнечной окраины ограничивались парой-тройкой серебряных звондов. Крестьяне зачастую рассчитывались продукцией личных подсобных хозяйств. Свежие, самые лучшие овощи, мясо, молоко, фрукты не переводились в леднике поместья. До столовых в больницах в мире Иланты ещё не додумались. Лечебница, несмотря на определённые препоны со стороны конкурентов — Свободной гильдии магов, магов жизни и некоторых чинуш из администрации, нечистых на руку, процветала. Вадим с удовольствием практиковал бы в данном заведении, если бы не одно маленькое "но". Среди служительниц Тайли-матери никогда не было мужчин. Впрочем, Тайгора не видела препятствий, могущих послужить препонами в учебном процессе. Ученика обучили "подобию" — магической технике изменения внешности. На все вопросы воспитанника, тот получал ответ — надо! А зачем "надо", и для чего, он вскорости узнает. Когда наступил момент истины, и перед Вадимом открыли карты… Определённо, это был один из самых весёлых дней в поместье. Глядя на лицо парня, больше похожее на пожухлую картофелину, самые невозмутимые "волчицы" хихикали, словно курсистки из пансионата благородных девиц. Физиономия парня соревновалась в красноте с варёным раком и спелой морковью. Он шипел, плевался, грозился небесными карами, в общем — мышка рыдала, глотала слёзы, но продолжала есть кактус. Устав выслушивать тихие возмущённые бурчания под нос, Тайгора демонстративно стрельнула в сторону ученика взглядом и щёлкнула пальцами. Как бы Вадим не отбивался, с полноценной "звездой" ему было не справиться. Ему быстро, не портя физиономии, накидали люлей, скрутили и представили пред грозные очи наставницы, которая, плотоядно улыбаясь, наложила на парня заклинание. Девица из него получилась на загляденье. Вайса — старшая послушница, в тот день её должен был заменять ученик жрицы, несколько минут ходила вокруг своей обездвиженной заклинанием копии и восхищённо прицокивала языком. Никакая магия не может отменить законы сохранения массы, если ты, конечно, не дракон или энергоморф, так что послушница из парня вышла мускулистая, широкобедренная и грудастая. В реале Вадим и Вайса были почти двухметрового роста. Метр девяносто три — орчанка и метр девяносто семь — землянин, у обоих одинаковый размах в плечах, тут сказывалось то, что девушка с четырёх лет крутила в руках тренировочный меч, а в шесть ей пришлось учиться обращаться с копьем, луком и щитом, но всё равно она казалась мельче. Два месяца активных тренировок, подкреплённых специально подобранной диетой, сдобренной набором зелий и отваров, сделали из землянина сухопарого атлета с внушительным набором тугих мышц под почерневшей от загара кожей. Где ж тут завязаться жирку, когда тебя гоняют, как сидорову козу? От всей души хлопнув двойника по упругой заднице, Вайса громко расхохоталась и благословила "близняшку" на трудовые подвиги. Потом "волчицы" и охрана долго вспоминали впечатляющий набор бранных фраз, которыми их поливала потирающая зад "сестрица". Поток красноречия прервала Тайгора, накинув на бранящегося звуковой полог.

Вадим всё прекрасно понимал, осознавая, что без настоящей практики он ноль без палочки и готов был терпеть подтрунивание и насмешки, но имидж — имидж наше "всё". Сдайся он просто так — считай, потерял с трудом завоёванное уважение, а посему, даже после "драки", он продолжал угрожающе размахивать кулаками. Орчанки весело скалились и наслаждались бесплатным шоу. Театр и веселье длилось ровно до главного входа в поместье. Стоило послушницам и "волчицам" подойти к порогу, как от веселья не осталось и следа. Орчанки были настоящими профессионалами своего дела и не могли позволить поставить задание госпожи под угрозу. Ни одна из них, даже в мыслях ни разу не намекнула на интересное происхождение соплеменницы, оккупировавшей "диагностический" кабинет лечебницы, где под чутким присмотром пожилой жрицы, в которой посторонний наблюдатель вряд ли бы признал Тайгору, послушница проводила первичный осмотр больных и сглаженных. Выходы "на практику" повторялись четыре раза в неделю. Каждый раз "Вайсе" жрица подсовывала пациентов с всё усложняющимися диагнозами. Постепенно ученик от диагностики перешёл к практике, потом лечение заменило снятие проклятий и сглазов. За день, проведённый в лечебнице, "Вайса" выматывалась так, как за суточную тренировку не выкладывалась, что не мешало ей возмущаться "балластом" вроде сисек и оттопыренной задницы. "Волчицы" неустанно придумывали новые и новые подковырки, не переставая дружески шпынять тихо звереющую "подружку". Вадим бесился, напоминая исходящий паром закипающий котелок, пока не начал воспринимать ситуацию с временным перевоплощением, как ещё один урок по самоконтролю. Видя, что сальные шутки не производят того эффекта, который от них ожидался, "девочки" перестали зубоскалить и поток скабрезностей постепенно сошёл на нет.

— Готовься, — Тайгора ободряюще похлопала ученика по плечу.

*****

— Что это за гербарий?

Возвратившись в поместье после напряжённого трудового дня, и вернув себе привычный облик, Вадим выкроил пятнадцать минут для сэттажа. Транс — идеальное средство для снятия усталости и напряжения, сковавших его члены и выпивших все соки после лечебницы. Погрузившись во внутренний мир, он по-прежнему контролировал окружающую обстановку "одним глазком" — магический радар исправно обшаривал ближайшую к нему зону в радиусе десяти метров. Появление в зоне контроля "кляксы" Миледи не стало сюрпризом. Наставница любила устроить ученику вечерний опрос — разбор грехов, совмещённый с работой над ошибками.

— А ты что думаешь? — вопросом на вопрос ответила наставница.

— Хм-м, набор специфический, — ответил Вадим, принюхиваясь к пучкам и листьям высушенного разнотравья. От щелчка ногтем по одной из десятка медных курительниц полетел тонкий чистый звон.

— Итак?

— Так сразу, с нахрапа…

— Ну-ну, не держи меня за лулушку, всё ты понял. Сам скажешь, что тебя так встревожило или мне жаровню развести? Кто эти дети?

Дети. Вадим, отрицательно качнув головой, задумался. Он привык к постоянному вниманию властей к оркской лечебнице. Где-то относился с пониманием к паранойе власть предержащих, державших подозрительное заведение на контроле. Кто-то в тайной канцелярии видимо задался вопросом — какого ляда служительницам оркской богини понадобилось в Ортене? Не стоило сбрасывать со счетов земное представительство и возможный интерес клыкастых к земным студиозусам. Так что внимание было привычным и не вызывало раздражения. Помимо властей лечебница привлекла внимание профессоров магической школы. Возможно, данная реакция преподавательского состава была заранее просчитана хитрыми очанками. Как ещё объяснить тот факт, что в учреждение здравоохранения изредка наведывались целые экскурсии студиозусов во главе с преподавателями? Нетрудно догадаться, к какому направлению принадлежали неофиты. Парни и девушки — маги жизни, со второго по пятый курс самым внимательным образом следили за всеми манипуляциями клыкастый "врачей". Интересно, какие секреты они пытались таким образом выведать? Наивные… Оркские девчонки устраивали целые театральные представления, не шаманки, а актрисы погорелого театра, но талантливые, блин. Пущенная "актрисами" пыль некоторыми принималась за чистую монету. Сам Вадим в представлениях не принимал участия, без него было кому паясничать. Быть может, поэтому вокруг него постоянно кучковались экскурсанты. Будущие маги интуитивно не ощущали подвоха в действиях высокой, ширококостной и какой-то угрюмо-сосредоточенной орчанки, а Вадиму, честно говоря, было побоку внимание бывших сокурсников — не Красная площадь, с советами не лезут, ну и ладно. До последнего дня…

От очередной группы экскурсантов он не ждал никаких сюрпризов. Зря, как оказалось. Восемьдесят процентов группы составляли дети в возрасте от десяти до четырнадцати лет. Под надзором пятерых подтянутых дядечек, в которых чувствовалась принадлежность к "органам", причём обоих миров, детишки чинно вошли в заведение. Не требовалось быть семи пядей во лбу, дабы догадаться об иномирном происхождении шебутных и любопытных экскурсантов. Вопреки ожиданиям, дети никуда не лезли. Сказывалась предварительная работа "воспитателей", превентивно накрутивших детишкам хвоста. Ребятишки в сопровождении Миледи, взявшей на себя обязанности гида, ходили по этажам и кабинетам, а Вадим впервые почувствовал, как внутри него натянулась и звякнула некая струна. Не успел Белов как следует удивиться и напрячься, перешёптывающаяся, порой гомонящая толпа мелких посетителей ввалилась в его кабинет. А с первых рядов экскурсантов на него смотрели две пары глаз "сюрприза". Вадим и "сюрприз" синхронно вздрогнули…

Миледи смотрела на тягучую каплю, в которую превратился ученик, перетёкший из положения сидя на ноги. Сделав два шага, он неподвижно застыл у окна. Жрицу не обманывала вроде бы расслабленная поза молодого человека, опытный взгляд женщины прекрасно видел туго взведённую пружину, готовую взорваться в любой момент. Сейчас Вадим, как никогда, напоминал ей опытного мечника-орка, меч которого ещё покоится в ножнах, но внешнее спокойствие обманчиво — одно слитное движение, короткий шелест вынимаемого клинка, высверк, удар и обманутая неподвижностью жертва, обливаясь кровью, падает к ногам убийцы.

— От Вас, Миледи, ничего не скроешь, — взяв себя в руки, почтительно сказал Вадим, коротко взмахнув ладонью, приглашая наставницу стать рядом.

— В отличие от тебя, у меня богатый жизненный опыт, нет ничего проще, чем считывать неприкрытые эмоции. Твоё лицо говорило за тебя.

Жрица, словно королева, подплыла к парню, подхватила его под руку и застыла рядом. Две пары глаз: серо-голубые и темно-карие, почти чёрные, впитывали в себя красные краски заката.

— Вика и Витёк, — будто бы невпопад сказал Вадим.

— Что? — не поняла жрица.

— Виктор и Виктория Чекановы, — повторил Вадим.

— Я тоже умею говорить загадками, мне их имена не говорят ровным счётом ничего, одно я поняла — этих детей ты знаешь очень хорошо, но… — в наступившей мимолётной тишине было слышно гулкое биение сердца парня. Пальцы жрицы сжали белый надушенный платочек. Миледи жестом заботливой матери утёрла выступивший на челе Белова крупные градины пота:

— Ты не был готов их увидеть, ещё большей неожиданностью для тебя была родственная связь, которую вы ощутили. Я права?

— Да.

— Продолжай, пожалуйста.

— Трудно, Миледи, не знать тех, кого пустил под свою крышу, но я точно знаю, что наши семьи не пересекались лет двести.

— Та-ак…

— Вот именно, они мои земляки, соседи, почти родственники, можно сказать. Когда я уезжал, у них были другие ауры, и ничего не говорило, по крайней мере, мне, что у ребят есть дар. У них… Их ауры напоминают…

— Да, они чем-то напоминают ауры эльфийских полукровок и младших членов твоего клана, — выдохнула жрица, приподняв правую бровку и, в упор, посмотрев на ученика.

— Вы правы, Миледи, в этом что-то есть, если бы я не знал, что они чистокровные люди, то так бы и подумал. Хотя… — Вадим задумчиво прикоснулся к подбородку, проведя ладонью по щетине. — Есть у меня подозрение… или предположение…

Солнце провалилось за облака, скатившись по изломанным вершинам невысоких гор, рвавших небесную кромку на западе горного плато, которое приютило Лайлат. Прежде, чем окончательно померкнуть, яркий луч светила подсветил розовые облака. На город опустились вечерние сумерки.

Посеревший прямоугольник окна по-прежнему закрывали тёмные контуры неподвижных человеческих фигур. Высоко в небе проклюнулась первая яркая звезда. Через несколько минут её свет померк на фоне широкого серебристого серпа Хелиты.

— Буду благодарна, если ты поделишься со мной своими соображениями, — нарушила молчание женщина.

— Миледи, неужели вы не можете найти ответ из того, что увидели моей голове во время ментальных сеансов?

— Тайли упаси! Только головной боли мне не хватало. Я, если ты помнишь, выступала "мостом" между тобою и девушками. Мы передавали знания, а не практиковали "слияние", я не настолько сумасшедшая.

— Понятно, вот так, нежданно-негаданно, узнаёшь что-то новенькое.

— Пользуйся. Ты ни о чём не забыл?

— Склерозом не страдаю. Как бы это сказать помягче, — помялся Вадим, — я, м-м, за седмицу вроде как вырастил мэллорн.

— Мэллорн? — удивилась орчанка, брови Миледи скакнули вверх.

— Сам не понял как, но, тем не менее.

— Как я понимаю, дерево выросло в твоём мире? И насколько большое?

— Саженей пятьдесят в высоту, хотя я могу и ошибаться. За время моего отсутствия деревце могло вымахать ещё.

— Удивительно! Никогда ничего подобного не слышала. Теперь многое становится понятным.

— Что вам стало понятно?

— Кланы и рода лесных эльфов всегда привязаны к родовому мэллорну или мэллорновой роще. Пустив в свой дом чужую семью, ты непроизвольно привязал их к магии родового мэллорна и ввёл на правах младших родственников в свой клан, поэтому ты равнодушен к ужимкам моих девочек и стойко хранишь верность своей женщине. Не удивлюсь, если родовой мэллорн воспримет её матриархом клана.

— Но… Но… Но я не эльф!!! — взорвался Вадим.

— И не дракон, успокойся! Насколько я знаю, кроме драконов никто не мог вырастить мэллорн за семь дней. Кто же ты, Вадим Белов? Кто твои предки, из какой глубины веков они принесли магические дары?

— Я… я не знаю, — плечи молодого человека бессильно поникли.

Миледи, отпустив руку Вадима, отошла к переносной жаровне и кинула на потемневшие угли несколько пучков трав. Комнату заволокло густым сандаловым ароматом.

— Есть один способ, — тихо сказала жрица.

— Не нравится мне, как это прозвучало, — хмыкнул Вадим.

— Я не настаиваю, — пожала плечами жрица.

— Миледи, не ходите вокруг да около, то, что вы принесли в комнату жаровню, курительницы и травы, говорит о заблаговременной подготовке к разговору. Вы предвидели результат и заранее приготовились к обряду.

Жрица подарила ученику скупую улыбку:

— Я рада, что не ошиблась в тебе. Готов ли ты обратиться к духам предков? Происходящее в настоящем надо искать в прошлом.

— Каков прогноз?

— Шестьдесят на сорок, — ответила Миледи и тут же пояснила. — Тридцать процентов за то, что ты умрёшь. Тридцать на то, что впадёшь в транс настолько глубокий, что духи заберут тебя к себе, и ты тоже умрёшь, ведь тебе придётся не просто вопрошать ушедших за грань предков, а пробиться в свой мир, минуя астральные стены, и сорок…

— И сорок, что не отброшу копыта, останусь живым, сохранив здравый рассудок и память — весёленькая перспектива — с ненавистью глядя на тугие пучки разнотравья, сказал Вадим поёживаясь.

— Согласись, шансы не такие уж плохие. Так я расставляю? — спросила орчанка, касаясь пальцами принадлежностей, необходимых для обряда.

— Расставляйте, Миледи, — ответил он, усаживаясь в центре комнаты в позе лотоса. — Кто не рискует, тот не пьёт игристое.

— Ляг, — приказала наставница. — Расслабься и ничего не бойся, я буду тебя контролировать и сразу прерву ритуал, если что-то пойдёт не так.

"Хотелось бы надеяться", — подумал Вадим, ложась на прохладный ворс ковра и наблюдая за наставницей, которая взмахом руки левитировала к заранее обозначенным местам специальные стойки для медных чаш. Миледи плавно двигалась по кругу, пучки трав сами влетали ей в руки, и, через мгновение, тонкие дымные столбики благовоний упирались в подкопченный потолок. Установив последнюю чашу, орчанка словно из воздуха выхватила старинный бубен:

— Слушай мой голос, — хриплым, гортанным голосом сказала она под мерные удары. — Открой свой разум, слушай мой голос… Тарг, Тайли-заступница, Вадим, не тупи, не ставь ментальные щиты… Слушай мой голос…

*****

Вадиму казалось, что его уже нет на этом свете. Ощущение полёта настолько приятное, что ему не охота было отсюда уходить… В голове крутилось одно единственное иррациональное желание. Хотелось шашлыка! Из барашка! С соусом! С зеленью и терпким вином!

"Что? Желания исполнились?" Вадим судорожно сглотнул, был бы он певцом Газмановым, то повторил бы фокус с ноздрями, втягивающими землю, но сейчас носопырку щекотали не жирные крупинки перегноя, а аппетитный аромат запечённого мяса. Изумлённый, он держал в руках десять шампуров с нанизанными на них кусочками вкуснейшего шашлыка… "Господа, в следующие полчаса я буду потерян для мира и ничего, кроме почмокивания вы не услышите…"

А чем запить? Сладкое шампанское! И вот оно, в руках… Какое вкусное! Для полного счастья осталось окунуться в тёплое море на каком-нибудь тропическом пляже. На солнечном песчаном берегу, без медуз и вообще ядовитых тварей… Вот оно! Какой прибой… Мечта! Это такое прикольное ощущение, когда тебя качает на волнах… Хм, чего пожелать ещё? Точно не Айфон пятый! Мира во всём мире! Чтобы не было зла, на…

"Дорогуша, ты за этим отправился в мир духов?" — внутренний голос разбил очарование отдыха на астральном курорте. — "Нет!"

Счастье было так близко, но пляж и волны подёрнулись рябью, остекленели, в следующий миг сказочное море разлетелось на миллиарды осколков. Рай ухнул в чёрную бездну. Вадим почувствовал, как тьма ухватила его за щиколотки и потащила в центр мрачной воронки, засасывающей лазурные блики…

Миллионы звёзд крутились вокруг гигантского черного ока, поглощающего сам свет, дорога в иную вселенную кружила голову. Миледи, вы ошиблись — путь к духам оказался не тропой, а бесконечным водоворотом без возможности возврата…

*****

Тайгора смотрела на розовеющие вершины гор. Солнце встаёт на востоке, но его первые лучи ласкают пики западных гор. Давно прогорели травы в чашах, превратившись в жирный пепел, перестал издавать звуки бубен. Забились в щели ночные цикады и сверчки. Новый день прогнал госпожу Ночь и громогласно заявлял права на эту часть мира.

Жрица устало присела возле неподвижного тела ученика. Подрагивающая ладонь орчанки легла на холодные веки Вадима, сердце которого почти перестало биться. Удар в минуту… в две, в пять… Скоро оно остановится совсем, аура уже погасла. Она не успела, мир духов проглотил и душу, и дух человека — её ученика. Она сама отправила его на смерть, бросила в чёрную воронку. Тайли-матерь, прости дочь свою…

— Вайса! Бетра! — негромко крикнула она. Бесшумно отворилась дверь, в тёмном проёме показались склонившиеся в земном поклоне фигуры послушниц, простоявшие на страже всю долгую ночь и не менее долгое утро.

— Уберите, — приказала жрица. — Я сама! — Тайгора жестом остановила орчанок, шагнувших к телу на ковре.

Чтобы не мешать девушкам, она отошла к окну. Послушницы, не произнося ни слова, принесли окованный медными полосами сундук и собрали в него ритуальные принадлежности. Нетронутым остался только бубен, касаться которого никому не дозволялось. Открыв нараспашку створки окна, Вайса и Бетра, коротко кивнув, подхватили сундук и скрылись за дверью. Утренняя свежесть, вытесняя тяжёлые запахи благовоний и пахучих трав, проникла в помещение. Прохладный воздух принёс с собой ароматы скошенного луга, видимо соседи решили подровнять газон, и тонкие медовые струйки цветущего сада.

Тайгора, закрыв глаза, глубоко вдохнула. Вот и всё… Или нет? Отвернувшись от окна и созерцания цветущего сада, она, неверяще замерев, глядела на светящуюся ауру Вадима.

— Спасибо, Тайли! — прошептали губы женщины.

— Нам нужны пирамиды, — заржавевшим колодезным воротом сказал Белов, лицо которого покрылось лихорадочным румянцем.

— К-какие пирамиды?

— Египетские, — кряхтя, словно старик, ученик поднялся с полу. — Прикажи заложить экипаж, мы едем в школу.

— Какая школа? Ты себя в зеркале видел?

— Мы едем в школу! — голосом, не терпящем возражений, отрезал Вадим.

Тайгоре не осталось ничего другого, как принять волю и решение воспитанника. Сбывались её гадания. Его время уходить пришло раньше, чем она ожидала…