ФЛОТ ОБРЕЧЕННЫХ
Оуэну Локу, Шелли Шапиро
и Рассу Галену - преступным соконспираторам
КНИГА ПЕРВАЯ. К БОЮ
Глава 1
Крейсерский корабль Таанского Союза огибал угасающую звезду. Капитан ввел в машины последнюю поправку к курсу, и через несколько часов корабль должен был опуститься на бело-серую поверхность Фунди - главного планетарного тела в системе Эрибуса.
По правде говоря, Эрибус казался самым последним местом, где захочет поселиться любое нормальное существо. Звезда эта уже почти погасла, и ее тусклые лучи едва освещали испещренные кратерами спутники. Полезных ископаемых здесь не хватило бы даже для одного единственного горняка. Зато в системе Эрибуса прекрасно думалось о смерти.
Сдерживая нетерпение, леди Этего слушала переговоры между ее кораблем и главным центром связи на Фунди. Голоса на другом конце свидетельствовали о солдатах ленивых, безразличных и недисциплинированных - никакого сравнения с приятной четкостью и подтянутостью ее собственного экипажа. Подобная небрежность оскорбляла таанское достоинство леди Этего.
Леди была высокого роста, выше многих своих офицеров. С первого взгляда она могла показаться красивой - длинные волнистые темные волосы, широко расставленные черные глаза, чувственные губы… Формы ее стройного тела могли бы радовать глаза, особенно когда, как сейчас, они выгодно подчеркивались военной формой: темно-зеленая куртка, красная туника и зеленые облегающие брюки. Впрочем, уже со второго взгляда все мысли о красоте исчезали, сменяясь холодом в груди и бегущими по спине мурашками. В леди Этего чувствовался таанский королевский род. Один ее кивок мог решить чью угодно судьбу - и по большей чести, в худшую сторону.
Корабль уже выходил на посадочную орбиту, когда леди Этего взглянула на своего капитана, наблюдавшего по мониторам за действиями команды.
– Уже скоро, леди.
– Мне потребуется одно подразделение.
Она отвернулась. Леди Этего думала о забывших дисциплину дураках, которые ждали ее на Фунди.
Огромный корабль плавно опустился на лед в полукилометре от портового комплекса. Стихли двигатели, и все кругом снова затянула серая пелена несущегося по ветру мокрого дождя со снегом.
Большую часть поверхности Фунди покрывал снег, лишь кое-где выступали черные скалы. Трудно представить, что кто-то захотел бы здесь работать, но таанцы готовились к войне с Вечным Императором, и система Эрибуса стала ключевой в этой подготовке. Вот так Эрибус превратился в гигантскую фабрику по производству военных кораблей. Тысячи звездолетов собирались, переоборудовались и снаряжались вокруг угасающей звезды. Если даже Великий Император и узнает о том, что творится в этом далеком от торных путей звездном секторе, будет уже поздно.
Когда крейсер вошел в систему, леди Этего могла увидеть все собственными глазами. Маленькие мощные буксиры тащили вереницы оболочек в много сотен километров длиной - из них потом будут собирать боевые корабли. На всех планетах Эрибуса круглые сутки работали громадные заводы, озаряя ночное небо заревом мартенов.
Таан призвал на службу всех, кто имел хоть какой-то опыт. Плохая подготовка рабочих и стала основной причиной, почему пришлось разместить заводы на планетах, а не в открытом космосе. Строительство в космосе требовало высококвалифицированной рабочей силы; учитывая масштабы стройки, найти такое количество специалистов было просто-напросто нереально. Кроме того, космические фабрики стоили куда дороже наземных, а сейфы Таанского казначейства и так уже порядком опустели.
Государство хотело получить как можно больше боевых кораблей. И как можно дешевле. Любые неисправности будут проблемой экипажей. В конце концов, Таан - раса воинов, и не пристало солдату жаловаться на остроту своего копья.
Леди Этего спустилась по трапу в окружении отборных воинов лучшего отряда. Это были ее личные телохранители, избранные не только за свое воинское искусство и абсолютную преданность, но и за высокий рост. Каждый из охранников был выше, чем даже сама леди Этего. Солдаты жали плечами, притопывая на внезапном морозе, однако леди Этего даже не удосужилась завернуться в термоплащ.
Она с отвращением смотрела на далекий Портовый Центр. Почему местный администратор не посадил корабль поближе? Идиоты!… Впрочем, ее это не удивляло.
Леди Этего решительно двинулась по снегу, и отряд телохранителей поспешил вслед за ней. Мимо с воем проносились гравитолеты, груженные деталями и припасами. На некоторых из них, цепляясь за борта, висели мужчины и женщины, торопившиеся в Центр после смены на заводах, кольцом окружавших космопорт.
Не глядя по сторонам, леди Этего шла вперед. Из сторожевой будки возле главной двери ее окликнул часовой. Не отвечая, она прошла мимо; охрана мигом объяснила незадачливому вояке, что к чему. Стуча сапогами по каменным плитам длинного коридора, они прошли в командный центре
И тут из-за угла им навстречу выскочил приземистый, наскоро оправляющий форму, запыхавшийся человечек. Заметив адмиральские нашивки, леди Этего остановилась.
– Леди Этего, - забормотал толстячок. - Мне очень жаль. Я не думал, что вы прилетите так быстро…
– Адмирал Дин? - остановив его на полуслове, спросила леди Этего.
– Да, леди?
– Я займу ваш кабинет, - сказала она и пошла дальше. Дин, спотыкаясь, устремился за ней.
* * *
Леди Этего молча изучала данные на экране монитора. Пара ее телохранителей, с оружием на изготовку, застыли в дверях. Остальные заняли стратегически важные позиции в большом и чрезмерно роскошном кабинете адмирала.
Войдя в комнату, леди Этего бросила всего один взгляд на обстановку. Чуть искривившаяся губа яснее ясного показывала, что она обо все этом думает - совершенно не по-таански.
Она просматривала архивы, а у нее над ухом, пытаясь что-то объяснить, бормотал Дин:
– Вон, видите… Вот тут… Буря. Мы потеряли целый день… Нам пришлось взрывать грунт, чтобы построить новые посадочные площадки для транспортов. Другого выхода не было. Они забили всю орбиту, а у нас не хватало ресур…
Поток слов внезапно прервался - леди Этего нажала на кнопку, и монитор погас. Она долго глядела на пустой экран. Наконец, поднявшись из-за компьютера, повернулась к Дину:
– Адмирал Дин, именем лорда Ферле и Верховного Совета Таана я снимаю вас с должности.
Художник, несомненно, восхитился бы безукоризненной белизной, залившей лицо Дина.
– Подождите, леди, ну пожалуйста, - взмолился бывший адмирал.
Леди Этего остановилась, чуть приподняв идеально прочерченную бровь.
– Да?
– Позвольте хотя бы… можно мне оставить оружие?
Она на мгновение задумалась:
– Вопрос чести?
– Да, леди, вопрос чести.
И снова долгая пауза. И наконец ответ:
– Нет. Думаю, что нельзя.
Леди Этего покинула кабинет, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава 2
Стэн и Лайза Хейнз пробирались сквозь толпы народа, запрудившие космопорт. Соуард, главный порт Прайм-Уорлда, всегда был переполнен, но подобное столпотворение казалось просто несусветным. Приходилось буквально с боем продираться сквозь сплошную стену рук, щупальцев и антенн бесчисленного множества существ. Проталкиваясь к нанятому гравикару, Стэн и Хейнз могли только поражаться этой невероятной давке.
– Что, черт возьми, тут происходит? - спросил Стэн, в общем-то и не ожидая ответа.
– Понятия не имею, - сказала Лайза, - но по-моему, я уже теряю мой загар, и если мы сейчас не выберемся отсюда, то меня просто стошнит,
– Кончай давить на психику, - огрызнулся Стэн. - Следователя по особо важным делам не может стошнить. Иначе бы он не получил эту работу.
– Сейчас проверим, - мрачно пообещала Лайза.
Схватив ее за руку, Стэн пропихнул капитана полиции мимо какого-то нетвердо стоящего на ногах солдата.
– Со времени вводного курса я не видел столько людей в форме, - заметил он.
Они с облегчением уселись в гравикар, и Стэн запросил у местного транспортного центра разрешение на взлет. В ответ он услышал, что ждать им придется по меньшей мере минут сорок.
Полтора часа спустя, после многочисленных задержек, в чем дежурный неизменно винил военные колонны, Стэну наконец удалось поднять гравикар в воздух.
Тут, впрочем, дела обстояли не многим лучше. Казалось, над Фоулером завис практически непроходимый трехмерный затор. Но как бы то ни было, в конце концов они пробились за город и устремились к громадному лесу, где парил на якоре летучий дом Лайзы.
– Тут всегда так было? - спросила Лайза. - Или я просто отвыкла?
Майор Стэн, бывший командир личной охраны Вечного Императора, не удостоил ее ответом. Обилие существ в форме и невероятное количество военных машин говорили сами за себя.
Казалось, Прайм-Уорлд готовится к войне. Это, Стэн не сомневался, было совершенно невозможно. И тем не менее Император явно проводил мобилизацию, а значит, намечалась какая-то крупная военная операция. Одно только Стэн знал наверняка - где стреляют, там, без сомнения, ему потребуется не раз рисковать своей задницей.
– По-моему, - сказал он, - пока я даже не хочу знать ответа. Кроме того, у нас осталась еще пара дней отпуска. Вот и давай отдыхать.
Прижавшись к Стэну, Лайза принялась нежно поглаживать его бедро. И к тому времени, когда они добрались до дома, к ним вернулся покой, найденный ими во время долгого совместно проведенного отпуска.
Дом Лайзы лениво покачивался на якорных канатах высоко над колышущимся морем древнего леса. Этот лесной массив был одним из нескольких заповедников дикой природы, устроенных Вечным Императором на Прайме. Однако на планете, столице огромной империи, места катастрофически не хватало, и земля стоила баснословно дорого. Чего только не придумывали в поисках места для жилья!
Зарплату полицейского никто не назвал бы роскошной, вот Лайзе, как, впрочем, многим другим, и пришлось воспользоваться лазейкой в Законе о заповедниках. В лесу строить запрещалось, но о пространстве над лесом в законе ничего не говорилось. Короче, некий предприниматель взял в аренду запрещенную для строительства землю и поставил над ней большие, питаемые от маклиновских генераторов летучие дома всем, кто способен за них заплатить. Такое жилье, тоже не даровое, Лайза уже могла себе позволить.
Причалив к дому, они по палубе прошли ко входу. Лайза прижала большой палец к замку, и дверь распахнулась. Прежде чем войти, девушка внимательно оглядела прихожую - полицейская привычка, изжить которую было очень и очень нелегко. В этом они со Стэном походили друг на друга. После долгих лет, которые он прослужил в подразделении Богомолов, Стэн просто не мог войти в комнату, не убедившись сперва, что внутри все в порядке.
Несколько минут спустя они уже, раскрыв настежь окна, валялись на диване. Стэн прихлебывал пиво, надеясь залить растущее чувство печали. Он влюблялся и раньше и был не новичок с женщинами. Но никогда еще ему не приходилось проводить столько времени вдвоем с одной и той же дамой, причем без каких-либо посторонних дел.
– Жаль, что все уже позади, - беря его за руку, тихо сказала Лайза.
– Ну, пока еще не совсем, - ответил Стэн и привлек ее в свои объятия.
Стэн и Лайза отлично поработали, разоблачая зревший на высшем уровне заговор против Императора. В итоге все получилось далеко не идеально, но, может, и правда не надо хотеть слишком многого.
Во всяком случае, их повысили в звании и наградили отпусками. Благодаря старому другу Стэна по службе в отряде Богомолов, Иде, нашлись и средства, чтобы провести этот отпуск так, как он того заслуживал.
Они купили билеты на далекую планетку, состоящую из одного громадного океана и разбросанных по нему райских островков. Взяли напрокат вездеход-амфибию и неделю за неделей с блаженством носились с острова на остров или же просто стояли на якоре посреди ласкового моря, наслаждаясь солнцем и друг другом.
Все эти месяцы Стэн и Лайза старательно избегали контакта с внешним миром. Следовало успокоить разыгравшиеся нервы и немного подумать о будущем.
Что касается Стэна, то он смотрел в будущее вообще без особого восторга. Дело в том, что Вечный Император не только повысил его в звании, но и настоятельно рекомендовал ему перейти из армии во флот. Подобная рекомендация Генералиссимуса и Главнокомандующего Всего Вокруг была равносильна приказу. Стэн это прекрасно понимал.
И потому сейчас в нем боролся ужас и радостное предвкушение нового. Поступить в космический флот, даже в чине капитана третьего ранга, что примерно соответствовало его нынешнему армейскому званию, значило начать все с начала. "Интересно, - с тоской подумал Стэн, - если меня отчислят, смогу я получить свою прежнюю работу?…" Черт побери, он бы не возражал опять стать милым, глупеньким, ни о чем на свете не беспокоящимся рядовым.
* * *
Стэн проснулся не сразу. Пощупав постель, он понял, что Лайзы рядом нет, и, оглядевшись, увидел ее на другом конце комнаты, просматривающей на компьютере записи звонков и сообщений.
– Счет, - бормотала она. - Счет, счет, счет, письмо, снова счет, взносы в профсоюз полицейских, письмо… Слушайте, да отстаньте вы все! Я же в отпуске.
– Для меня что-нибудь есть? - лениво потягиваясь, спросил Стэн.
Он не имел своего домашнего адреса - ни сейчас, ни раньше, начиная с семнадцати лет, - и потому попросил всю почту направлять на адрес Лайзы.
– Спрашиваешь! Полсотни звонков. И все от одного и того же типа.
Стэн сел. Он печенкой чувствовал, что праздник кончился.
– От кого?
– От капитана Хенкса.
Подойдя к терминалу, Стэн через плечо Лайзы застучал по клавишам, вызывая нужный файл. Так и есть. Звонок за звонком, и все от Хенкса. Лайза даже ничуть не преувеличила - капитан и в самом деле звонил раз пятьдесят, не меньше.
Стэн включил запись оставленных Хенксом сообщений. Тон визгливого мужского голоса постепенно переходил от обычной спешки до десятибалльной боевой тревоги. Но суть сообщения не менялась: Стэн требовался немедленно. Точнее, он был нужен еще вчера. Сразу же по возвращении ему предлагалось считать себя отозванным из отпуска. Его ждала Императорская летная школа.
– Вот дерьмо-то, - выругался Стэн.
Отойдя к окну, он с тоской посмотрел на зеленый океан колышущегося внизу леса. Подошедшая сзади Лайза мягко обняла его за талию.
– Мне хочется плакать, - тихо сказала она. - Смешно, но со мной это в первый раз.
– Плакать совсем не трудно, - ответил Стэн, - Надо только закрыть глаза и подумать о чем угодно.
Стэн выполнил приказ Хенкса не сразу. Сперва им с Лайзой еще предстояло как следует попрощаться.
Глава 3
Вечный Император весьма отчетливо представлял себе, что такое пикник.
Тихий дождичек, кончающийся за десять минут до прилета гостей, придает воздуху свежесть. Указанный дождь был заказан и проведен.
Легкий ветерок, несущий приятную прохладу, помогает раздразнить аппетит. Потом, ветер должен стать теплым, чтобы собравшиеся могли поваляться в тени деревьев, спасаясь от жаркого солнца. Названные ветры также были внесены в программу.
Ну и наконец Император полагал, что самое лучшее угощение на пикнике это жаркое. Причем каждое блюдо приготовить должен непременно сам хозяин дома.
Властитель с растущим разочарованием смотрел на обширные площадки для пикника. Он добавил последнюю щепотку этого и капельку того в свой знаменитый мясной соус, и пятьдесят роботов-поваров в пятидесяти открытых кухнях в точности скопировали каждое его движение.
Сотни лет назад императорский, проводившийся раз в полгода пикник задумывался как совершенно неофициальное мероприятие. Император затеял его потому, что любил готовить. А любить готовить означает и любить смотреть, как другие наслаждаются приготовленными тобой кушаньями. Сперва на пикник приглашались только близкие друзья - существ около двухсот, не больше. Взяв пару помощников, на такое количество Император мог наготовить без особого труда. Он вообще полагал, что есть ряд блюд, которые становятся лучше, если готовить их в больших количествах. Например, его мясной соус.
Да, тогда он мог запросто провести пикник в маленьком тенистом пятидесятипятикилометровом садике своего дворца. Но потом стала заметна ревность среди придворных. Кое-кто начинал нервничать из-за того, что он, или она, или оно якобы не входили в несуществующий круг особо приближенных. Эту проблему Император решил просто - расширил список приглашенных. Но тогда завидовать начали другие, и волна этой ревности докатилась до самых дальних уголков Империи. Количество приглашенных выросло сверх всякой меры.
Сегодня, например, ожидалось, не менее восьми тысяч гостей. Император просто не мог самостоятельно приготовить угощение на такую ораву. Дружеское застолье на открытом воздухе грозило перерасти в официальный праздник, что-то вроде Дня Империи.
Император подумывал даже отказаться от традиции. Но ему по-настоящему нравилось проводить пикник - одно из немногих мероприятий, от которого он получал истинное удовольствие.
Проблема с приготовлением пищи решалась просто. Император обзавелся целой кучей портативных полевых кухонь с толпой роботов-поваров. Они в точности копировали каждое его движение - вплоть до мельчайшей пылинки специй, которую он стряхивал с ладоней. Но ограничить число гостей уже не представлялось возможным.
Император понюхал кипящий на слабом огне соус. М-м-м, прелестно!… В основе этого рецепта лежали продукты столь мерзкие и на вид, и на запах, что Марр и Сенн, поставщики Двора Его Императорского Величества, наотрез отказывались приходить на пикник. Каждый раз в этот день они брали выходной.
Сам соус зарождался в десятигалонном котле. Властитель всегда начинал готовить его заранее, обычно за много дней до пикника. Он говорил, что исходные компоненты должны как следует "подышать". Марр и Сенн утверждали, что правильнее было бы сказать "подыхать", но Император их не слушал. Эти десять галлонов становились заправкой всего соуса - оставалось только вложить в него столько всяких добавок, сколько существ должно было принять участие в трапезе.
Окунув в соус корочку сухого хлеба, Император попробовал свое творение. О, лучше!… Он снова оглядел поле для пикника. Все костры уже горели. Мясо, готовое к насаживанию на вертела, лежит в холодильниках. Закуски кипят или остужаются, где как надо, а сложенные в штабеля бочки с пивом так и просят, чтобы их поскорее открыли.
Но где же гости? Император подозревал, что или некоторые из них чудовищно опаздывали, или же, что вероятнее, решили вовсе не приходить. Слуги уже закрывали столы, которые явно не пригодятся.
Ну и пес с ними! Что за пикник без муравьев? Он не даст испортить себе настроение. "Соус, - напомнил себе властитель. - Надо сосредоточиться на соусе".
Секрет соуса крылся в тухлом мясе. Императору потребовались долгие годы, чтобы убедить мясников, что мясо на самом деле должно быть тухлым. Ему не нужна вырезка лучшей филейной части. Нет, Император желал получить куски тухлой говядины с желтым прогорклым жиром. Даже натертое чесноком, солью, перцем и розмарином, оно все равно воняло до небес.
– А если тебе становится плохо, - объяснял властитель, - всегда можно понюхать чеснок на руках.
На поле опустилось еще несколько гравикаров. Из них высыпали припоздавшие гости. Приглашенные, Император это заметил, собирались маленькими группками, о чем-то тихо говоря между собой и частенько поглядывая в его сторону.
Отстоявшееся в котлах мясо следовало затем развесить над коптящими кострами - на этой стадии, по рецепту, особого жара не требовалось, а вот дыма от настоящего природного дерева желательно было иметь побольше. Император предпочитал пользоваться орешником - конечно, когда его удавалось достать. Он постоянно переворачивал мясо так, чтобы оно пропиталось дымом со всех сторон. В этом ему помогала структура начинающих разлагаться кусков - они подсыхали, становясь пористыми и отлично впитывали запахи. Потом Император и копирующие его движения роботы сваливали мясо в котел, наливали туда воды и, добавив чесноку, ставили тушиться на маленький огонь. Еще в получающееся варево надо было положить кое-какие специи - три или четыре лавровых листика, полторы пригоршни мяты и горсть чебреца, чтобы убрать горечь от мяты. Соус кипел часа два-три, в зависимости от жирности мяса. Чем больше жира, тем дольше тушится мясо. В эти часы на месте будущего пикника пахло, как на планете с атмосферой из одной только серы.
Император увидел, как прибыл Танз Сулламора со своей громадной свитой, без труда занявшей сразу два или даже три стола. Сулламора - это хорошо. Император не больно-то любил общество торговца, но тот мог оказаться весьма и весьма полезным. Сулламора обладал большим влиянием в кругах крупных промышленников и к тому же имел тесные связи с Тааном - до последних событий, разумеется. Император надеялся, что, когда кризис закончится, эти связи удастся восстановить.
Императору уже довелось пережить много кризисов, но проблема с Тааном уверено лидировала среди всех, лишавших его сна. Невозможные люди из невозможного общества воинов, вторгнувшиеся в пределы древней Империи. Пару тысяч лет тому назад вопрос можно было закрыть раз и навсегда одним массированным ударом. Но со временем расклад политических сил стал таким, что военное решение проблемы сделалось невозможным. Ну, разве что в случае провокации со стороны Таана. И то далеко не всякой. Вечный Император просто не мог напасть первым.
Несколько месяцев тому назад появилась возможность кое-что сделать дипломатическим путем. Но предательство и пролитая кровь сорвали этот шанс.
Как звали того молодого человека, который спас императорский зад от изрядной порки? Стрег? Нет, Стэн. Точно, Стэн. Вечный Император гордился своей способностью безошибочно запоминать имена и лица; сотнями тысяч он хранил их в своем мозгу. Стрегг, припомнил он, это название жутко крепкого напитка, с которым его познакомил Стэн. Одно тянет за собой другое.
Дожидаясь, пока мясо дотушится, властитель вполне мог выпить много бокалов стрегга. Одновременно он, не торопясь, готовил оставшиеся компоненты для соуса. Возможностей тут было море, но Император обычно предпочитал взять десяток крупных луковиц и головок чеснока - всегда смело бери побольше чеснока! - зеленый перец, перец чили, еще немного мяты и специй и, разумеется, ворчесширский соус. Однажды он попытался объяснить Махони, как готовят ворчесширский соус. Но стоило только огромному ирландцу услышать, что все начинается с гнилых анчоусов, как его чуть не стошнило.
Смесь следовало засыпать в очищенное масло. Затем перелить в другой котел и вскипятить, добавив туда предварительно дюжину разрезанных на четыре части помидоров, чашку томатной пасты, четыре зеленых перчика и щепотку сухой горчицы. Туда же отправлялись несколько кружек очень сухого красного вина. Потом - торжественный, финальный момент. Помешивая, в котел опускалась приготовленная заранее прокопченная мясная заправка, варево доводилось до кипения и держалось на огне десять минут. Все. Соус готов.
Император выпил еще немного стрегга.
Несколько поваров, насадив половину бычьей туши на вертел, принялись вертеть ее над огнем. Тем временем в стороне уже жарилась разделанная на порции свинина. Пришла пора жаркого.
Что ж, решил Император, все гости, которые хотели прийти, уже пришли. И, судя по количеству пустых столов, добрых две трети приглашенных нашли себе важные дела где-то в другом месте. Властитель решил потом еще раз свериться со списком. Он запомнит имена тех, кто не явился.
Взяв поварешку, Император начал поливать соусом жарящееся мясо. Сердито зашипели стекающие на угли капли. Роботы-повара в точности повторили его движения, и над кухнями поплыл пахнущий дымком аромат печеного мяса.
Обычно в этот момент Император мог позволить себе расслабиться - пиво для него, соус для мяса. Откинувшись в кресле, делая вид, будто ему все безразлично, он мог вдоволь любоваться углубившимися в еду гостями. Но сейчас перед ним были напряженные, полные тревоги лица, и это вконец испортило ему настроение.
В конце концов, что творится в Таане? Информации - кот наплакал. Да, с тех пор как он повысил Махони, корпус "Меркурий" уже не тот,
– Проклятый Махони, - вслух выругался Император. - Где он, черт возьми, когда он нужен?
– Несет Вашему Высочеству пиво, - раздался голос у него за спиной.
Это был генерал-майор Ян Махони собственной персоной. В руках он держал две полные до краев, с крутыми пенными шапками, кружки пива.
– Какого черта ты тут делаешь? Тебя же не приглашали.
– Устроил себе выходной, сир. Есть свои плюсы, когда ты сам себе командир. Я думал, вы будете не против.
Ясно дело, нет. Я всегда говорил: если хочешь подкрасться к кому-то, делай это с пивом в руках.
Глава 4
Махони намазал хлеб чесночным соусом, откусил кусок побольше и тяжело вздохнул. Потом хлебнул пива и начисто вытер тарелку остатком хлеба. Вечный Император, едва притронувшийся к еде, наблюдал за ним с неподдельным интересом.
– Ну как?-спросил он.
– Райское блаженство, - ответил Махони и сделал еще глоток пива. - Виноват. Райское блаженство, сир.
Нахмурившись, Император отщипнул кусочек мяса.
– Может, на сей раз я переложил тмина?
Махони срыгнул. Он вопросительно поглядел на властителя, и тот, усмехнувшись, передал ему свою, практически не тронутую тарелку. Махони тут же засунул в рот здоровенный кусок мяса.
– Да нет, тмина вроде в самый раз, - сказал он.
Вечный Император выглядел куда моложе, чем Махони. На вид ему можно было дать лет тридцать - тридцать пять. Высокий и мускулистый, он напоминал древних чемпионов декатлона. Откинувшись в кресле, подставив лицо теплым лучам солнца, властитель ждал, когда же генерал перейдет к настоящей цели своего визита.
Наконец Махони допил пиво, вытер салфеткой губы, оправил китель и, насколько это вообще возможно, сел по стойке "смирно".
– Ваше Величество, я почтительно прошу вашего соизволения развернуть Первую гвардейскую на Пограничных Мирах.
– Вот как? - деланно удивился Император. - На Пограничных Мирах? Наверное, ты нервничаешь из-за таанцев.
– Да, сир. Из-за таанцев.
Вечный Император невольно оглядел поле для пикника. Те немногие гости, что удосужились прийти, поспешно расходились. Роботы-официанты уже убирали посуду. Через полчаса здесь снова будет идеальная чистота - широкие зеленые лужайки да кустики редких азалий.
Вечный Император указал на один из цветущих кустов:
– Знаешь, Махони, сколько труда стоили мне эти азалии?
– Нет, сир.
– Ты даже не поверишь, как много. Они любят сухой климат… - Вечный Император сорвал с ближайшего кустика цветок и начал раздирать его на части - лепесток за лепестком. - Что они затеяли? Я имею в виду таанцев.
– Со всем моим уважением, Ваше Величество, полагаю, они намереваются как следует наподдать вам под розовый императорский зад.
– Вот дерьмо-то!
Подняв принесенный Махони бочонок с пивом, Император налил себе новую кружку. Поднес ее к губам, но потом, передумав, поставил обратно.
– Печаль в том, - сказал он после долгого раздумья, - что мне чертовски труднее двигаться, чем таанцам. Для одной только обороны мне надо удвоить наш флот. Для контратаки потребуется еще треть. Для полноценного штурма - вдвое больше. Тысячу лет тому назад я поклялся, что до подобного не дойдет. Это идиотизм - слишком большая Империя. Слишком сложно ее защищать. Бог мой, ты хоть представляешь, чего стоит сегодня провести контракт на строительство хотя бы одного единственного корабля?
Махони благоразумно молчал.
– Я пытался как-то поправить положение. Я создал лучшую разведку когда-либо… да что там, лучшую разведку всех времен и народов. И что я получил взамен? Сплошное дерьмо.
– Да, сир, - кивнул Махони.
– Судя по вашему тону, вы, генерал, кажется, критикуете своего властителя, или мне это только послышалось? Вы недовольны повышением?
– И переводом, сир.
– И переводом, - повторил Император. - В другой день я бы сказал, что дружеская критика пойдет мне только на пользу. В опытных руках; она поможет Вечному Императору держать себя в форме. Но все это только теория. На самом деле наверняка ничего не известно. Вокруг нет ни одного императора моего типа, на чей опыт я мог бы положиться.
– А на кого вы вообще можете положиться, сир? - дождавшись удобного момента, спросил Махони.
Наступило молчание. Властитель задумчиво наблюдал за тем, как слуги собирают тарелки и увозят столы. Не считая уборщиков, на лугах для пикника остались только Император и Махони.
– Так как насчет моей просьбы, сир, - устав от ожидания, нарушил тишину генерал. - Насчет Первой гвардейской и Пограничных Миров.
– Я должен знать подробности, - ответил Император. - Я должен знать все. Тогда я смогу выиграть много времени.
– И все-таки как с Первой гвардейской, сир?
Император отодвинул кружку в сторону.
– Нет, генерал. Ваше предложение отклоняется.
Махони чуть не откусил себе язык, сдерживая напрашивающийся ответ. В такой ситуации куда умнее промолчать.
– Узнай все поподробнее, Махони, чтобы потом не оказалось, что я поставил не на ту лошадь.
Махони не стал спрашивать, как и что он должен узнать.
– Похоже, пикник закончился.
– Похоже, что так, сир.
– Смешно. Все эти не явившиеся… Наверно, мои так называемые союзники сидят сейчас и думают, как бы им договориться с таанцами. На случай, если я проиграю.
В этом Вечный Император ошибался. Время раздумий давным-давно прошло.
Глава 5
Первая ступень Императорской летной школы находилась на туристической планете Салишан. Стэн и остальные будущие пилоты собрались на приемном пункте. Тут их разбили на взводы по тридцать существ и предложили немного подождать. Скоро их перевезут на базу.
Народ среди курсантов подобрался довольно пестрый - начиная от только-только освоивших курс молодого бойца мужчин и женщин и выпускников, хотя и ориентированных на флот, но все-таки гражданских подготовительных школ, до уже успевших послужить офицеров и рядовых. Но в смысле боевого опыта все они были чисты, как свежевыпавший снег. Стэн понял это по отсутствию орденских планок на кителях, по топорщившейся неподогнанной форме, по выправке, которую так рьяно вбивали в рекрутов в военных училищах. Впрочем, Стэн и с закрытыми глазами мог бы сказать, что его спутники зеленые новички.
Дожидаясь обещанного гравитолета, они горячо обсуждали, где и как будут развлекаться. Это же туристическая планета, и служба здесь вряд ли окажется трудной. Они наверняка будут регулярно получать увольнительные в рай. Да и сама база, без сомнения, окажется настоящим дворцом.
Стэн едва сдерживал смех.
Краем глаза он заметил кривую ухмылку одного курсанта. Похоже, тот тоже знал, что почем в императорской армии. Стэн пригляделся к нему повнимательней. Внешне - просто идеальный солдат-командос, мечта любого офицера. Высокий, мускулистый, со шрамами на лице. Три ряда орденских планок и знак планетного штурма украшали его пятнистую форму гвардейца. Крепкий парень, знакомый с войной не понаслышке. И он абсолютно не походил на привычный большинству образ пилота. Стэну даже стало любопытно, как тому удалось получить назначение в летную школу.
Рядом приземлился гравитолет, оттуда вылез солидного вида сержант с папкой в руках.
– Ну ладно, - объявил он. - Если бы вы, господа, построились в одну шеренгу, я проверил бы списочный состав и отвез вас на базу, к вашим товарищам по учебе.
Пять минут спустя, когда гравитолет уже взлетел и на полной скорости несся прочь от роскошных туристических центров, речь сержанта звучала совсем по-другому:
– Эй, вы, там! Кончайте болтать! Это вам не кружок мягкой игрушки!
Основное правило любой армии: вежливость твоего командира прямо пропорциональна близости и количеству потенциально шокируемых гражданских.
Стэн прошел, как ему иногда казалось, чуть ли не все военные школы Империи - курсы начальной подготовки, выживания, медицинские и так далее, и тому подобные, включая спецобучение в отряде Богомолов. И теперь он воспринял как должное, когда вместо туристических красот внизу поплыли сосновые пустоши.
И в раю военные построят свою базу радом с мусорной кучей.
Стэн даже удивился, что школа, по крайней мере с воздуха, выглядела не так уж плохо. Большая часть смахивала на обычную военно-воздушную базу с ангарами, ремонтными доками и взлетно-посадочными полями. С одного края, в окружении роскошного сада, стояло несколько трехэтажных зданий - там, похоже, располагалось командование базы.
Второй раз Стэн удивился, когда гравитолет сел прямо перед этими самыми зданиями. Он невольно припомнил другое основное правило воинской учебы и, не сдержавшись, выругался. В армии всегда сперва как следует втаптывают курсанта в грязь и лишь потом лепят из него солдата. Такого, каким он должен стать.
Инструкторы обычно не тянут с первым уроком. Стоит только курсантам переступить порог, как они тут же демонстрируют свой метод на примере какого-нибудь несчастного, первым попавшегося им на глаза. У Стэна были все шансы получить эту незавидную роль.
Поспешно расстегнув китель, он отцепил свои орденские планки. Награды, конечно, были настоящие, хотя многие из них Стэн получил за совершенно секретные операции в подразделении Богомолов и в документах на них значилась совершеннейшая чушь. Как бы там ни было, никакой молодой офицер не заслуживал такого количества орденов.
Он едва успел спрятать планки в карман, как крыша гравитолета распахнулась, и в кабину просунулось сердитое лицо помкомвзвода.
– Давай, давай! - заорал он. - Пошевеливайтесь! Чего, мразь такая, расселись! Я хочу видеть ваши жопы!
Новобранцы как горох посыпались за борт. А помкомвзвода продолжал ругаться:
– Ты! Да-да, именно ты! И ты тоже! Лечь! Быстро! И отжиматься! Я хочу видеть много-много отжиманий!
"Бог ты мой, - подумал Стэн, вместе с остальными выбираясь из гравитолета. - Я снова прохожу курс начальной подготовки. Даже чертовы слова те же самые. Этот помкомвзвода, если бы не его пол, был бы точной копией, как ее там… да, Каррутерс".
- Я хочу видеть три шеренги! Вчера! Длинные ослы налево, карлики направо!
Уже не в первый раз Стэн благодарил судьбу за свой небольшой рост. Небольшой - однако не настолько маленький, чтобы, как перо в заду, торчать последним.
Наконец помкомвзвода устал орать.
Стэн решил, что пока он держится как надо. В общей суматохе ему удалось отделаться всего лишь пятьюдесятью приседаниями. Во взводе было много куда более заманчивых жертв.
– Взвод… строй-ся! Правое плечо вперед! Шаго-ом… арш!
А еще Стэн радовался, что все курсанты знакомы хотя бы со строевой подготовкой. Не хотел бы он оказаться на месте того, кто собьется с ноги.
Печатая шаг, они вышли на главный плац и замерли напротив трибуны. В тот же миг из здания напротив вышел высокий худой офицер. Он выглядел так, как и должен выглядеть человек, занимающий его пост. Адмирал с одной звездой, начальник летной школы, без сомнения, старый пилот, летавший на всех кораблях, какие только существовали в Империи, во всех условиях, какие только могли приключиться. Вот только голос у него подкачал. У оперного тенора такой голос был бы куда уместнее.
Стэн дождался, пока начальник представится - адмирал Невар, - и начал думать о своем. Чего лишний раз слушать эту речь. Ее держал каждый начальник каждой военной школы. И все они говорили одно и то же.
Добро пожаловать. Вас ждет напряженная учеба. Вам могут не понравиться наши методы, но мы на опыте убедились, что они действенны. У тех из вас, кто сумеет приспособиться к нашим правилам, не будет никаких проблем. Однако, остальные… У нас тут строгая дисциплина, но если кто-то сочтет, что с ним обошлись несправедливо, обращайтесь прямо ко мне.
Блевотина, блевотина и еще раз блевотина.
Первая ступень обучения пилотов называлась Отбор. Главной задачей было точно и достоверно определить, что курсанты и в самом деле могут летать.
Летные школы заслуженно славились среди всех других военных заведений Империи числом отбракованных на первом этапе. А еще адмирал Невар сообщил курсантам, что из-за сложной политической ситуации первый этап будет ускорен.
"Вот уж повезло, так повезло", - мрачно подумал Стэн.
Потом курсантам велели снять все нашивки и погоны. С этого момента их прежние звания не играли никакой роли. Все они становились просто "курсантами".
Ха-ха!… Стэн отлично представлял себе некоторые другие формы обращения, типа "ублюдок", "бестолочь", "дерьмо" и многие-многие подобные, так же запрещенные уставом Имперских Вооруженных Сил.
Собственно, больше ничего полезного адмирал не сказал.
Все это время Стэну приходилось постоянно напоминать себе, что теперь он курсант. Не крутой майор, и не бывший командир гурков, телохранителей Императора, и не секретный спец из подразделения Богомолов. Теперь он курсант.
Если уж на то пошло, то даже и не офицер.
К тому, чтобы стать пилотом, Стэн относился философски. Он поступил в эту школу, повинуясь личному совету Императора. Тот решил, что следующей ступенью в карьере Стэна должен стать перевод во флот - выполнено - и учеба в летной школе.
Теперь, если его отчислят, он наверняка окажется в отделе планирования Имперского флота. В который уже раз Стэн думал о том, насколько трудно ему будет вернуться из флота в армию и в подразделение Богомолов. Это если его действительно отчислят.
Адмирал тем временем успел закончить свою речь и ушел с плаца. Помкомвзвода тут же повел курсантов вокруг здания. Вещи они оставили перед трибуной.
"А теперь, - думал Стэн, - мы встретим убийц или как там в летных школах называют сержантов-строевиков. Они уж постараются наглядно показать нам, какое мы все дерьмо, и что мы гроша ломаного не стоим, и как они сотрут нас в порошок, если мы хотя бы плюнем не вовремя".
Так, в общем, и произошло..Не считая, конечно, пары маленьких сюрпризов.
Взвод остановился на большой площади, по щиколотку засыпанной песком. Приказав курсантам встать в положение для отжимания, помкомвзвода куда-то исчез. Потянулись минуты. Несколько курсантов в изнеможении упали на песок. Они дорого за это заплатят… Что касается Стэна, ему стойка в упоре на руках не доставляла особого беспокойства.
Минут через десять к ним подошел сержант, с виду вовсе не такой садист, какого ожидал увидеть Стэн. Инструкторы-строевики всегда выглядели лучшими солдатами, чем могли рассчитывать стать подчиненные им свиньи-курсанты. Этот же сержант был откровенно толст. Носил он потертый и засаленный летный комбинезон, один из карманов которого был оторван. Не торопясь, сержант прогуливался между рядами застывших курсантов. Он укоризненно покачал головой, когда еще у одного несчастного подогнулись руки.
– Добрый день, подонки. - Голос сержанта напоминал хриплый протяжный рык. - Меня зовут Феррари. Вы будете называть меня мистер Феррари или сэр, иначе вас ждет верная смерть. Я ваш главный пилот-инструктор.
За отведенное нам время я постараюсь сделать все, что только в моих силах, чтобы вы поняли: учеба на пилота - самое гнусное, самое отвратительное занятие, какое только может выбрать для себя разумное существо.
Как и наш уважаемый командир, я всегда готов вас принять. Но только с одной единственной целью: чтобы выслушать вашу просьбу об отчислении. Я искренне надеюсь, что за долгие дни и ночи, которые вам предстоит провести со мной, вы не забудете о том, как легко и просто избавиться от всех и всяких мучений. Придите ко мне в кабинет. Или даже просто шепните словечко кому-нибудь из обслуживающего персонала, и вы тут же отправитесь на новое место службы. Там вам наверняка будет лучше, чем здесь.
Между прочим, мы, инструкторы первого этапа обучения, полагаем, что даже Шиол был бы лучше того, что вам предстоит. Те из вас, кто не знает, что такое Шиол, могут спросить об этом у своих товарищей по взводу. Наша программа, безусловно, предоставит вам все возможности для сравнения.
Те из вас, кто еще не упал, могут встать. Те же, кто упал, будут ползти. Я бы хотел, чтобы вы ползли в строю да конца этой площади. А потом, пожалуйста, еще два раза вокруг. Кстати, это совсем не упражнение в садизме. Дело в том, что где-то по дороге я потерял монетку в четверть кредитки. Я был бы крайне признателен тому, кто сумел бы ее найти.
Глядя на ползущих вокруг площади курсантов, Стэн от души надеялся, что среди них не найдется пройдохи, который бы вынул монетку из своего кармана. Как соблазнительно отдать ее Феррари в надежде избежать долгого ползания по песку!… Инструктор, без сомнения, осмотрит "находку" и с грустью в голосе объявит, что это не его монета. Скажем, не совпадает год или что-нибудь в этом роде. А потом он с наслаждением примется с мясом рвать ногти незадачливому обманщику.
Феррари сделал шаг в сторону. Теперь пришло время главного негодяя.
Этот тип тоже носил летный комбинезон. Но только на нем тот сидел, как влитой. Лицо его украшал длинный шрам, и при ходьбе сержант немного прихрамывал. Голос инструктора звучал так же мелодично, как скрип дерева по железу.
– Меня зовут Масон. Я не умею говорить, как мистер Феррари. Потому я буду краток. Я просмотрел ваши дела. Дерьмо. Вы все. Ни одному из вас я не доверил бы даже боевой машины пехоты. Если мы тут обосремся и пропустим кого-то из вас на летную палубу, дело добром не кончится. Так я и заработал вот это. - Он постучал пальцем по своему шраму. - Пустили какого-то идиота вроде вас за штурвал корабля. Столкновение в воздухе. Восемнадцать трупов.
Моя работа крайне проста. Друг друга можете убивать, сколько вам влезет. Я же буду следить, чтобы не пострадали посторонние. И позабочусь, чтобы вы не причинили особого вреда Флоту. Возможно, вы уже слышали что-то подобное от других инструкторов. Может быть, вы думаете, что это я только так говорю. Вы ошибаетесь, жабы. Я ненавижу вас. Всех и каждого.
Он оглядел строй, и Стэн почувствовал легкую дрожь в коленках. Ему и в самом деле доводилось слышать подобные речи, И не раз. Но Масон, похоже, не шутил.
– Я хочу только одного, - продолжал сержант. - Чтобы вас отчислили. Всех до единого. В каждом взводе есть один говнюк, которого я почему-то ненавижу больше других. Я сразу его выбираю. И. списываю первым.
Масон снова оглядел курсантов.
Стэн знал, за миг до того, как это произошло, на ком остановится его взгляд.
"Дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо!" - думал он, замря, как кролик перед удавом.
Глава 6
К тому времени, когда Феррари и Масон закончили пытку, называемую ими "зарядкой", уже перевалило за полдень. Помкомвзвода - Стэн так никогда и не узнал, как его зовут, - принял командование и отвел курсантов в отведенную им казарму.
Измученные новобранцы сквозь двойные стеклянные двери вошли в здание. Они не сомневались, что внутри их ждет еще один оборотень в образе очередного инструктора. А еще они ждали, что казарма, как бы мило она ни выглядела снаружи, внутри будет представлять собой гулкие пустые коридоры, гладкие пластобетонные полы и древние шкафчики с ломаными дверцами.
Как же они ошибались!
Внутри, в прихожей, напоминающей фойе небольшой и весьма роскошной гостиницы, их уже поджидали пятьдесят немолодых существ, одетых словно придворные в императорском дворце. Один из них вышел вперед.
– Я полагаю, - объявил он, - что перед тем, как мы покажем вам ваши номера, вы не откажетесь немного развлечься в комнате отдыха. Надеюсь, вы останетесь довольны.
Через раздвижные двери служитель провел курсантов в большой, отделанный деревянными панелями зал. В одном конце зала бросался в глаза огромный камин. Вдоль стен стояли автоматические раздатчики еды и питья, компьютерные терминалы и игровые автоматы. Над ними висели абстрактные картинки. А еще в зале стояли игровые столы с комфортабельными мягкими креслами и диванами.
В мозгу Стэна заверещал сигнал тревоги. Он заметил, как один из курсантов ошалело, что проявлялось в дрожании двойных колец белого меха вокруг глаз, глядит на ближайший автомат.
– Пиво, - произнес курсант, в волнении потирая мохнатую грудь крохотной черной ручкой. - Это же автомат по раздаче пива!
Он шагнул вперед.
– На твоем месте я бы не торопился.
Это сказал тот самый сержант со шрамами, которого Стэн приметил еще до погрузки в гравитолет.
– Почему?
– Ну… может быть, потому, что они собирались испытывать нас на выносливость, а похмелье еще никогда реакцию не улучшало. А может, они следят за этим агрегатом, и каждый, кто хотя бы притронется к нему, тут же получает черный крестик в дело за слабоволие.
– Это все глупости, - заявила маленькая изящная женщина. - Все пилоты, каких я только знала, хлестали пиво, словно материнское молоко.
– Точно, - кивнул сержант. - Но это после того, как они получили свои крылышки. Скорее всего, они и пьют-то так из-за чертового Отбора.
Возможно, сержант был прав, а возможно, все это была чистой воды паранойя. Так или иначе, за все время обучения к пивному агрегату никто не прикоснулся.
Выделенная Стэну комната также оказалась весьма интересной. По сути, это была даже не одна комната, а две - спальня, она же кабинет, выдержанная в спокойных тонах, и ванная, где находились не только все обычные моющие и чистящие устройства, но и последней модели джакузи. Похоже, "зарядки" Феррари кончатся еще очень и очень не скоро.
Распаковаться для Стэна было делом одной минуты. Он давно уже научился путешествовать налегке. Единственным излишеством, которое Стэн себе позволял, были собранные им за многие годы фиши для миниголопроцессора. В свободное от службы время Стэн любил создавать действующие модели древних заводов и фабрик.
В этой школе у него, похоже, будет не много свободного времени для игр. И все же Стэн решил подключить процессор к сети. Увы, универсальный переходник оказался вовсе не таким универсальным, как обещалось в рекламе. Во всяком случае, таких разъемов, как в этой комнате, на нем не оказалось,
Стэн решил поговорить с соседями: может, у них найдется подходящий разъем? Выйдя в коридор, он постучал в ближайшую дверь. Тихий, осторожный стук, говорящий, что это не школьный инструктор и что он (она) может не таить то, что он (она) делает.
В ответ на стук из динамика возле двери раздался выразительный женский голос:
– Полетай секунду, браток, и мы будем вместе.
Мгновение спустя дверь открылась, и Стэн оказался лицом к лицу, если так можно сказать, с форменным ужасом.
Стэн много чем не страдал. Он не был зациклен на своей культуре и этносе. Кошмарный фабричный мир, в котором он вырос, вообще не дал ему никаких врожденных предрассудков подобного рода. Он не страдал ксенофобией - об этом позаботились тренировки в отряде Богомолов и боевые задания на тысячах планет с тысячами разных разумных рас. Он не был и формистом, как это называли его современники; его не заботило, как выглядят, или пахнут, или звучат другие существа. Во всяком случае, раньше Стэн так думал.
Однако когда дверь открылась и перед ним возник двухметровый волосатый паук… Много позже Стэн даже гордился своим поведением в этот момент. Единственное, чем он выдал свой шок, так это стуком ударившегося о пол отвалившегося подбородка.
– Наверно, мне следовало вас предупредить, - сказал паук.
Стэн чувствовал себя как последний болван.
– Могу я чем-нибудь помочь?
– Ну… да… - Стэн попробовал собраться с мыслями. - Не знаете, когда у нас ужин?
– Примерно через час, - ответил паук, поднося к фасетчатым глазам одну из ног с весьма неуместными на ней дорогими часами.
– Черт возьми, извините! Меня зовут Стэн, - и он протянул пауку руку.
Паук внимательно посмотрел на руку Стэна, потом на его лицо. Затем поднял другую ногу, с крохотными коготками на конце, и положил ее на ладонь человека. Нога оказалась теплая, а шерсть на ощупь напоминала шелк.
– Меня зовут Ш'аарл'т. Может, зайдете?
Стэн вошел в комнату. И не только из вежливости. Ему было любопытно, какие условия Империя предоставляет паукообразным.
Кровать отсутствовала. Вместо нее с высокого потолка свисал какой-то решетчатый каркас. В углу стоял рабочий стол, а на месте стула - широкий кругляк.
– Ну и как тебе тут? - спросил Стэн.
– Мне кажется, - ответил приятный женский голос паука, - что не мешало бы проверить мой панцирь. Наверно, он где-то треснул, раз мне захотелось стать пилотом.
Контакт налаживался, хотя Стэн и содрогнулся, когда Ш'аарл'т махнула лапой, предлагая ему сесть.
– Я ввязалась в это безумие только потому, что мой род всегда плел паутину выше всех остальных. Но если можно, личный вопрос? Ты-то почему тут оказался?
Стэн понимал, что правду говорить нельзя. Ну, скажет он, что в летную школу направлен лично Вечным Императором… Или его примут за неисправимого лжеца, или за важную шишку, с которой лучше не связываться.
– В свое время идея казалась не такой уж и плохой, - пробормотал он.
– А можно поинтересоваться, какое у тебя звание?
– Капитан третьего ранга.
Ш'аарл'т шумно вздохнула. Конечно, она была самкой - даже громадные обитатели Аранеиды верны биологическим традициям.
– Должна ли я встать по стойке "смирно"? Я всего лишь космонавт второго класса.
Стэн сумел даже рассмеяться,
– По правде говоря, я бы хотел на это посмотреть. Как вы, при ваших восьми ногах, встаете по стойке "смирно"?
Ш'аарл'т отпрыгнула на середину комнаты, и Стэн, машинально реагируя, чуть не пробил головой потолок. Стойка "смирно" для паука означала, что все нижние сегменты ног вытянуты вертикально, а остальные расположены под углом в сорок пять градусов к туловищу,
– В особых случаях я также выпячиваю мои клыки самым воинственным образом. Хочешь взглянуть?
– Гм-м… Лучше в другой раз.
Ш'аарл'т хлопнула себя по панцирю одной из ног. Стэн решил, и вполне справедливо, что у пауков это равносильно смеху.
– Ну, у тебя вряд ли возникнут проблемы с отжиманиями, - заметил он.
Снова стук в панцирь.
– Слушай, - спросила Ш'аарл'т, - как по-твоему, насколько они серьезны?
– Насчет Феррари не знаю, - подумав, ответил Стэн, - но этот Масон мне здорово не нравится. Он меня просто пугает.
– Меня тоже. Но, может, некоторые из нас удержатся… пока других списывают. Не могут же они отчислить всех. Права я или нет?
Стэн понял, что Ш'аарл'т не больно-то уверена в своих словах. Ей хотелось поддержки, и потому Стэн вместо искреннего "По-моему, эти типы способны на все, что угодно", ответил:
– Надеюсь. Кто-то должен выжить… Кстати, коли уж речь о выживании, не спуститься ли нам в холл? Посмотрим, может, жертв перед смертью тут хотя бы кормят?
– Отличная идея, капитан.
– Неверно. Надо обращаться "курсант". Или "ты, олух".
Опять стук по панцирю.
– Ладно, пойдем кушать? Рука в ноге, нога в руке…
Смеясь, они вместе вышли из комнаты.
* * *
Позже вечером в дверь Стэна легонько постучали. Снаружи оказался один из служителей. Если все тут выглядели как придворные, то этот тип больше напоминал разряженного дворецкого.
После долгих извинений за беспокойство он сказал, что его зовут Пилхам. Он, дескать, будет денщиком Стэна, пока тот не закончит первый этап учебы.
– Ты хочешь сказать, пока не закончу или пока меня отсюда не вышвырнут.
– Ну, что вы, сэр! - Пилхама, казалось, даже шокировало такое предположение. - Я позволил себе, сэр, заглянуть в ваше дело. И должен сказать… не мне, конечно, судить… но мы, кто здесь работает, устраиваем маленький тотализатор: кто из кадетов закончит курс, а кто - нет. Уверяю вас, сэр, я не льщу, говоря, что без колебаний поставил на вас свои деньги.
Отойдя от двери, Стэн позволил Пилхаму войти.
– Не льстишь, значит, - покачал головой он и уселся за стол, наблюдая, как его новый денщик проворно перебирает висящую в шкафу форму.
– Мистер Стэн, я заметил, что вы сняли ваши награды.
– Точно. Планки лежат в кармане.
– Я полагаю, вы хотите…
– Я хочу засунуть их на самое дно самого темного ящика, где их никто не увидит. Это ясно, Пилхам?
Пилхам довольно странно посмотрел на Стэна.
– Как угодно, сэр. Но ваша форма настоятельно нуждается в небольшой утюжке.
– Естественно. Она пару месяцев провалялась на дне вещмешка.
Собрав в кучу несколько комплектов формы, Пилхам направился к двери.
– Что-нибудь еще, мистер Стэн? Вы можете обращаться ко мне в любое время дня и ночи.
– Пока ничего, Пилхам. Хотя… подожди минуточку. У меня есть вопрос.
– Если только я смогу ответить…
– Кто такая Рикор?
Пилхам был настоящим профессионалом. Он только едва заметно моргнул при упоминании имени моржеподобного существа, которое было одним из самых талантливых психологов Империи. Только моргнул, и все.
– Никогда о такой не слышал.
– Попробуем с другого конца. Правда ли, что ты, как, впрочем, и все остальные работники в этой казарме, такие услужливые денщики, на самом деле играете особую роль в Отборе?
– Ну, разумеется, сэр. Мы понимаем, что курсантам очень нужно время и для занятий, и для отдыха, и мы изо всех сил пытаемся им помочь, беря на себя мелкие…
– Я имел в виду нечто совсем другое. Еще раз. Верно ли, что вы все - опытнейшие психологи, а эта казарма, такая тихая и уютная, должна заставить нас расслабиться, чтобы вы могли узнать, какие мы на самом деле?
– Вы, наверно, шутите, сэр.
– В самом деле?
– А если нет, то вы мне очень польстили. Подумать только, кто-то решил, что я мог бы быть врачом! - Пилхам захихикал. - Нет, сэр. Я всего лишь денщик, и ничего больше.
– Спасибо за ответ, Пилхам. Доброй ночи.
– Доброй ночи, сэр.
Доктор В. Ринвилли Пилхам, обладатель семи научных степеней в разных областях психологии, прикладной психологии, анализа стрессов у человека и военной психологии, закрыл за собой дверь. Лишь отойдя на несколько метров от комнаты Стэна, он позволил себе беззвучно рассмеяться.
Глава 7
Первые недели Отбора оказались довольно простыми. Инструкторы выбивали мозги курсантам утром, днем и вечером. По ночам проводились тревоги, хотя построение всегда принимал кто-то из офицеров. Сержанты в казарме не показывались.
В промежутках между физическими и психологическими муками курсантам приходилось сдавать целую кучу разных тестов, В значительной степени они повторяли зачеты курса начального обучения - тест на быстроту реакции, на интеллект и так далее. Проходные баллы, однако, были куда выше, чем при поступлении в армию. А еще сдавать эти тесты приходилось по нескольку раз, причем зачастую в самое неожиданное время.
На Стэна это не произвело особого впечатления. Он полагал, что, если бы не спешка, их не мучили бы подобными повторами. Наверняка существовали более надежные, хотя и не такие быстрые, методы тестирования.
В один прекрасный день предположение Стэна, что тестировали их, в основном, методом тыка, подтвердилось окончательно и бесповоротно. Его завели в пустую комнату, где стояло одно только глубокое кресло с иллюзошлемом. По инструкции, Стэну полагалось сесть в кресло, опустить на голову шлем и ждать, что будет дальше.
Подобное испытание Стэн уже проходил - давным-давно, еще до вступления в армию. Идея заключалась в том, что через иллюзошлем испытуемый переживает определенные события, а по его реакциям психологи составляют подробный профиль личности тестируемого.
Когда Стэн проходил это испытание в прошлый раз, иллюзозапись повествовала о неком не слишком умном, но зато очень смелом стражнике, гибнущем при попытке взорвать вражеский танк. В конце Стэна чуть не вырвало, и это доказало его непригодность к службе в пехоте. Зато реакции Стэна оказались идеальными для отряда Богомолов, где превыше всего ценились умение выжить и способность действовать в одиночку.
На этот раз прежде, чем сесть в кресло, Стэн проверил надписи на кассете с записью. После всевозможных кодов, он нашел название: "ШАВАЛА, ДЖЕЙМ, СРАЖЕНИЕ, СМЕРТЬ, ШТУРМ НА ДЕМЕТРЕ".
Возможно, при тестировании будущих пехотинцев подобный сюжет еще и имел какой-то смысл, но для будущих пилотов?…
Осмотрев шлем, Стэн нашел входной кабель. Мучаться еще раз не хотелось. Настало время проявить изобретательность. Он согнул особым образом пальцы, и на ладонь выскочил хирургическим образом скрытый нож. Существование этого обоюдоострого кинжала Стэн держал в строжайшей тайне. Он сделал его собственными руками из одного чрезвычайно редкого кристалла. Толщина клинка не превышала двух с половиной миллиметров, а лезвия - пятнадцати молекул. Другими словами, нож мог разрезать практически все, что угодно. Сейчас, впрочем, Стэн ничего резать не собирался.
Острием он осторожно перекинул контакты нескольких проводков внутри входного кабеля иллюзошлема. Затем, спрятав нож, как и предписывалось, сел в кресло.
"Так… Теперь посмотрим. Запись уже началась. Я должен почувствовать удивление. Страх. Возбуждение. Сомнение в собственных силах. Шок от высадки. Стремление во что бы то ни стало выполнить задачу".
Обучение в отряде Богомолов включало практику по обманыванию всевозможных устройств для тестирования, начиная от древнего и ненадежного полиграфа и кончая самыми современными мозговыми зондами Императорской Разведки. Главное, разумеется, свято верить в то, что ты говоришь, думаешь и чувствуешь чистую правду. Сейчас Стэну очень даже пригодилось это его умение. В сочетании с развитой, практически абсолютной памятью оно делало Стэна весьма и весьма тестоустойчивым.
"Так, что там у нас дальше… Сейчас Шавала увидел свой чертов танк… Ужас… Увидел смерть однополчан. Злость… Видит надвигающийся танк… Решимость… Больше решимости… Прыгает вокруг танка, получая ранения в самые разные места… Боль и еще больше решимости… Черт, я уже, наверное, мертв. Шок и все такое".
Приподняв уголок шлема, Стэн услышал, как щелкнула у него за спиной закончившаяся кассета.
Гордость за то, что был частью этой имперской глупости.
Стэн решил, что психологам уже хватит материала. Он снял шлем и вылез из кресла. Придав лицу тошнотворно-решительное выражение, он вышел из комнаты, артистично споткнувшись сразу же за порогом.
* * *
Стэн, задыхаясь, выполз на вершину холма и сразу же сверился с компасом и часами. Можно четыре минутки отдохнуть.
Это испытание было вариацией любимого всеми военными марш-броска. Но, как и все остальное в Отборе, оно проводилось с некоторыми необычными дополнениями.
Курсантам давали карту с компасом и сообщали место встречи, куда им следовало попасть к определенному сроку. Однако когда они добирались до указанной точки, оказывалось, что самое интересное еще впереди. Тут курсантам обычно сообщали координаты новой цели, и они, хочешь не хочешь, снова отправлялись в путь.
Это упражнение не имело ничего общего с подготовкой пилотов, зато напрямую было связано с упорством и силой воли. К тому же - с чем Стэн, хотя и неохотно, но мог согласиться - подобные истязания наглядно доказывали курсанту, что его мозг туп и предлагает телу остановиться и отдыхать, когда ресурсы организма еще далеко не исчерпаны.
Для Стэна все это было не так уж и трудно - в отряде Богомолов он такие кроссы бегал для развлечения. Однако кое-кто из курсантов все-таки сломался. Из тридцати с лишним существ во взводе Стэна десять куда-то исчезли.
Ни о чем не думая, Стэн, задрав ноги, лежал на земле. И тут послышались шаги. Вернувшись к реальности, он увидел спокойно бегущую вверх по склону холма маленькую женщину - ту самую, что в самый первый день так убедительно рассуждала о пилотах и пиве. Вместо того чтобы ничком повалиться на землю, она бодро сбросила рюкзак и принялась делать какие-то упражнения.
Стэну стало любопытно. Странный у нее был метод уговорить тело сделать лишний шаг. Он решил подождать, пока женщина закончит свою зарядку. Это, между прочим, стоило ему лишней минуты.
Спускаться с холма пришлось по камням, и Стэну удалось перекинуться с Викторией, так звали женщину, парой слов. Обмен данными: лейтенант флота. Она была профессиональной танцовщицей и акробатом. И выступала, как решил Стэн, вполне успешно - иначе ей не довелось бы гастролировать на Прайме.
Ему даже показалось, что он помнит труппы, в которых она работала.
Но почему же служба во флоте?
Семья потомственных военных. Кроме того, танец - это тяжелый труд. Работать профессиональной танцовщицей все равно что быть рыбой на песке.
Стэн даже сумел засмеяться.
К тому же, продолжала Виктория, ей всегда нравилась математика.
Стэн содрогнулся. Он разбирался в математике, как и каждый офицер, но в свободное время его не тянуло для развлечения пощелкать уравнения.
Внутренние часы Стэна дали команду на перекур. Виктория же побежала дальше. Если кому и суждено преодолеть все это дерьмо под названием Отбор и стать пилотом, то, конечно, Виктории.
* * *
Зеленая волна перехлестнула через планшир и ударила в стекла мостика. Стэн невольно пригнулся.
Лодка качалась, и желудок плясал вприсядку.
"Заткнись, тело! Все это только иллюзия". - "Заткнись, голова, - последовал ответ, - пошла ты к черту. Сейчас мне будет плохо".
Блюющему через борт Стэну было очень не просто следовать нашептываемым ему на ухо инструкциям.
– Это двадцатиметровый корабль. Он предназначен для коммерческой добычи рыбы. Вы его капитан. Корабль возвращается в гавань. Он убегает от шторма.
Гавань находится где-то впереди. Чтобы выполнить задание, вы должны благополучно вернуться в порт. Вход в гавань вам укажет радар. Он часто выходит из строя.
Вам также известно, что вход в гавань перегорожен так называемой мелью - местом, где глубина слишком мала для вашего корабля. Во время шторма мель может помешать кораблю войти в гавань.
Счастливого плавания.
Стэн, уже поднаторевший в тестах, сразу же посмотрел на экран радара.
"Ага, вон там, чуть правее… Значит, я должен направить судно…"
И тут, как и было обещано, экран вспыхнул равномерным зеленым светом.
Стэн оценил ситуацию. Иллюзию он испытывает через шлем. Но, в отличие от теста с Шавалой, здесь все его действия будут абсолютно "реальны". Если, например, судно напорется на скалу, он потерпит кораблекрушение и, скорее всего, так как ведущие Отбор типы имеют явную склонность к садизму, узнает, что чувствует медленно тонущий человек.
Простое решение - самое лучшее. Надо всего лишь включить антиграв, и корабль… Неверно. Перед Стэном на пульте были всего лишь три ручки управления: большое рулевое колесо и две подвижные рукоятки. Корабль движется лишь в двух измерениях.
Еще на пульте находилась целая куча разных индикаторов, на которые Стэн решил не обращать внимания. Они, скорее всего, показывали, как работает мотор, но Стэну эти сведения все равно ничего не говорят. Он же не знает, ни какой у него двигатель, ни на чем тот работает. А раз так, то нечего тратить время на их изучение.
Накатилась новая волна, и маленький кораблик дернулся в сторону. Стэн, решившись, двинул правую рукоятку до упора вперед, левую - до упора назад и круто повернул вправо руль.
Корабль вернулся на прежний курс.
Стэн поставил рукоятки одинаково.
"Похоже, у меня два мотора", - подумал он, возвращая руль в исходное положение.
Пелена шторма на миг прояснилась, и впереди возникли окутанные пеной отвесные скалы. Чуть левее появился разрыв в гранитной стене - вход в гавань. Стэн направил свое суденышко именно туда. Скалы приближались, и беснующиеся течения так и норовили развернуть корабль. Стэн отчаянно орудовал двигателями и рулем.
Отлично, попали в створ!
Дождь стих, и буквально в нескольких метрах перед носом судна на месте отхлынувшей воды Стэн увидел землю. Чертовы ублюдки! Вот она их мель!
Стэн поспешно дал машинам задний ход.
Несколько волн одна за другой ударили в корму. Стэн не обращал на них внимания. У него родилась одна неплохая идейка.
Когда волна ударяет в мель, вода поднимается. Все, что требуется, это дождаться по-настоящему большой волны и бросить корабль вперед на полной скорости. Глядишь, вместе и переберемся через мель в гавань.
План сработал как нельзя лучше. Огромная волна как пушинку перенесла кораблик через смертоносную полосу песка. И тут Стэн, позабывший о боковом течении, почувствовал удар суденышка о бетон пирса.
Как Стэн и ожидал, он не просто стал свидетелем крушения. Ему еще и довелось на собственной шкуре испытать все ощущения тонущего человека.
Причем тонущего о-очень медленно.
Оценка: удовлетворительно.
* * *
К этому времени Стэн уже знал, как зовут остальных курсантов его взвода.
Видавший виды сержант, которого, как думал Стэн, вышибут из школы раньше всех, все еще держался в строю. Да какое там держался! Пока что они с Викторией никак не могли поделить место первого ученика во взводе. Это, возможно, и не удивило бы того, кто хорошо знает древнюю историю. Сержанта звали Вильям Бишоп 43-й. Стэн, истории не знавший, удивлялся - как, впрочем, и остальные курсанты, окрестившие сержанта Грантом. Бишоп ничуть не возражал против такой клички.
Мохнатый любитель пива по имени Лотор оказался просто незаменимым в любой компании - он стал взводным клоуном. Тут надо отметить, что, лишенные нормальных воинских развлечений типа выпивки и увольнительных, курсанты время от времени бесились. Лотор, например, начал "водяную войну".
И первой ее жертвой стал Стэн.
Однажды, глубоко за полночь, в его комнату осторожно постучали. Ничего не подозревая, Стэн открыл дверь и тут же получил в лицо контейнер холодной воды.
Вычислив, кто это сделал, Стэн решил отомстить. Предварительно замуровав сток, он наглухо задраил дверь в душевой, где мылся Лотор. Сжалился он, лишь когда вода уже подбиралась к потолку.
Лотор, обсушив мех, решил, что у Стэна наверняка были союзники. Хотя бы Ш'аарл'т. Поэтому как-то ночью он подсунул под ее дверь пожарный шланг и включил воду.
Ш'аарл'т проснулась от того, что комната быстро наполнялась водой. Нисколько не теряясь, она открыла дверь и выкинула шланг в коридор. А потом снова отправилась спать к себе на потолок.
Лотор не учел того, что ссориться с паукообразным всегда чревато неприятностями. Следующей ночью Ш'аарл'т сплела паутину от своего окна до окна обидчика, спустилась по ней и аккуратно заменила подушку под спящим Лотором на соответствующих размеров бурдюк с водой.
Тогда Лотор выбрал себе новую жертву. Ей стал Грант. Привязав небольшой заряд взрывчатки к мешку с водой, Лотор подкатил его к двери Бишопа и постучал. Затем поскорее смылся. Грант открыл дверь как раз в тот миг, когда мешок взорвался.
Его месть была поистине ужасной. Она включала в себя такую страшную вещь, как метеорологический воздушный шар, заполняющийся водой. Шар этот, естественно, находился в комнате Лотора. Будучи человеком действия, Бишоп, начиная операцию, не удосужился проверить, где находится его жертва. В итоге потребовались усилия всей казармы, чтобы вытащить несчастного Лотора из-под раздувшегося шара.
На этом водяная война закончилась - никто из сражающихся не мог придумать более крутой атаки. Да и усталость брала свое.
Единственной пользой от войны стала дружба ее участников - Лотора, Бишопа, Стэна и Ш'аарл'т. Они сплотились хотя и не в твердый, но коллектив. А своим талисманом избрали Викторию. Как оказалось, каждый из них чувствовал то же самое, что и Стэн во время марш-броска, - один из них должен дойти до конца. И Виктория виделась им самым вероятным кандидатом.
Ей они ни о чем не говорили. Да она и не спрашивала. Просто с благодарностью присоединилась к их маленькой группе.
Впятером они обсуждали перспективы на будущее и то, кем на самом деле оказались бы служители в казарме, если бы вместо своих нарядов и комбинезонов они вдруг взяли бы да и надели военную форму.
Они болтали, и шутили, и попивали травяной чай, гарантированно не дававший побочных эффектов. А потом расходились по своим комнатам, возвращаясь к бесконечной учебе.
Во всяком случае, расходились почти все.
И вполне возможно, что травяной чай не давал доложенных, испытуемыми побочных эффектов.
Как бы там ни было, однажды Стэн и Виктория проводили до двери Ш'аарл'т. Далее Стэн намеревался проводить Викторию до ее комнаты, но вместо этого неожиданно пригласил ее к себе. Виктория приняла приглашение.
Она расправила постель и взбила подушки. Потом коснулась пальцем молнии своего комбинезона, и тот упал к ее ногам, открыв взорам Стэна маленькое и совершенно идеальное тело.
Стэн был одновременно рад и расстроен. Он много раз мечтал заняться любовью с балериной. В особенности с Викторией. Он не решался сделать предложение потому, что искренне сомневался в своих способностях. Что, если он сделает предложение, оно будет принято, а он проявит себя совершеннейшим импотентом, как его ежедневно обзывает Масон. В конце концов, усталость, перенапряжение и все такое…
Возможно, Стэн и не ошибался насчет своих возможностей, но он недооценил фантазии бывшей профессиональной танцовщицы.
На следующий день и Стэн, и Виктория показали очень-очень низкие результаты во всех без исключения тестах. Еще бы, ведь в ту ночь они не спали даже и часа.
Глава 8
Отбор перешел от письменных и иллюзозаданий к псевдореальным, жизненным проблемам. И это дало Феррари и Масону шанс в полной мере проявить свои садистские наклонности.
Стэн догадывался, что следующая проблема будет настоящим шедевром. Недаром Феррари так и сиял, и даже Масон позволил себе едва заметную кривую ухмылку.
– Мы называем это задание Групятствие, - почти ласково объяснял Феррари. - Группа. Препятствие.
В группу входили Бишоп, Виктория, Стэн, Лотор и еще шесть курсантов. Препятствие же заключалось в том…
– Мы с вами стоим, - продолжал Феррари, - в командной рубке эсминца. Класса "цветок", если вам интересно. Выглядит она ужасно, не правда ли?
Он дал курсантам время выразить свое согласие.
– А выглядит она так потому, что наш эсминец разбился на поверхности некоего планетоида. На планетоиде есть пригодная для дыхания атмосфера и питьевая вода. Но пищи на нем нет никакой, и не из чего сделать даже мало-мальски приемлемое укрытие.
Феррари улыбнулся.
– Те из вас, кто проходил экотренировку, могут не объяснять мне, что такой планетоид совершенно нереален. Не я придумал эту проблему, я вам ее только задаю. Как бы там ни было, вы видите эту командную рубку? Да, видите. Ужасная картина. Вы видите проход, ведущий на поверхность планетоида, так живописно изображенного нашими голографистами. Я лично не очень-то верю, что где-то деревья бывают пурпурными. Впрочем, кто его знает. Мистер Масон, продолжайте, пожалуйста.
– Спасибо, сэр. Я буду краток. Вы, ублюдки, разбились. Без еды и укрытия жить на планетоиде нельзя. Единственная ваша надежда - добраться до аварийных ранцев. Ранцы находятся в конце этого коридора. Но коридор завален обломками. Это первая проблема.
Глядя на проход, Стэн мог только поражаться, как аккуратно инструкторы подготовили задание. Все было вполне реалистично. Снаружи, когда они только вошли в этот огромный зал, и в самом деле казалось, будто громадный космический корабль разбился посреди пурпурных джунглей. Да и внутри, за редкими исключениями, и исключения эти Стэн старательно подмечал, все выглядело, как в настоящей рубке настоящего корабля.
Одно только не давало Стэну покоя. Почему перед началом испытания Масон, отозвав Бишопа в сторонку, что-то долго ему втолковывал? Причем, судя по выражению лица Гранта, нечто весьма важное.
– Вторая проблема, - между тем продолжал Масон, - заключается в том, что на вашем реакторе запустилась программа самоуничтожения. У вас есть двадцать минут. Потом этот корабль взорвется. Если вы не доберетесь до аварийных запасов, вы провалили задание. Вы все. Если через двадцать минут вы еще будете на корабле, вы тоже провалили задание. И снова вы все.
– Спасибо, мистер Масон.
– Да, сэр.
– Задание начинается… сейчас!
Идеи посыпались со всех сторон. Виктория предложила прежде всего определить цель задания. Грант сказал, что сперва следует выработать план действий. Лотор сказал, что, если они не знают, как глубоко они угодили в говно, то о каком плане вообще может идти речь?
А ситуация была элементарно простой.
Проход, ведущий к аварийным ранцам, был завален мелким мусором. Убрать его - раз плюнуть. Однако крест-накрест поперек коридора протянулись толстенные стальные швеллера, и сдвинуть их с места просто не представлялось возможным. Два курсанта попробовали, но даже не смогли их пошевелить.
– Вот! - закричал Лотор, подходя к небольшому швеллеру, лежащему в соседнем коридоре. - Из этого получится отличный рычаг. Нам не хватает только точки опоры.
– Да брось ты, Лотор, - сплюнул Грант. - У нас нет никакой чертовой точки опоры.
– Какого беса нет! - воскликнула Виктория. - Эй вы, тащите сюда тот здоровый сундук с картами, что стоит на второй палубе!
– Все равно ничего не выйдет, - покачал головой Бишоп.
Стэн мог только поражаться. Что такое случилось с Грантом? Обычно он первым хватался за любую, самую сумасшедшую идею.
Пока пара курсантов волокла сундук, Стэн обследовал местность вокруг корабля. Когда он вернулся в рубку, сундук уже установили возле толстых швеллеров. Малый швеллер подсунули под большие, курсанты дружно навалились, и дело пошло.
Первый швеллер зашатался и с грохотом упал на пол. С торжествующими криками курсанты продвинули сундук вперед. Но со вторым швеллером так просто справиться не удалось.
– Тут все равно ничего не выйдет, - буркнул Бишоп.
– Наверное, ты прав, - кивнул один из курсантов и отпустил импровизированный рычаг.
Он заметил алую панель в стене.
Большие черные буквы на ней яснее ясного гласили:
"ТОЧКА КОНТРОЛЬНОЙ ПРОВЕРКИ СИСТЕМЫ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ". И внизу, чуть помельче: "Не входить без допуска одиннадцатой степени. Не входить, если корабль не дезактивирован полностью".
Курсант без труда открыл панель. За ней вдоль нужного коридора шел узкий гладкий проход.
– То, что надо! - воскликнул курсант.
– Ты надпись-то читал? - спросил его Стэн.
– Читал, ну и что? Этот корабль явно дезактивирован. Куда уж больше.
– Он прав, - легко согласился Бишоп.
И снова Стэн мог только удивиться.
Курсант влез в проход, и красная панель автоматически захлопнулась. Пять секунд спустя из-за стены раздался страшный вопль. Об этом позаботились демоны, придумывающие испытания для летных школ. В проходе следовало бы находиться перегретому пару. Но это все-таки была учебная модель, и потому незадачливого курсанта облили всего лишь горячей водой - достаточно, чтобы заработать ожоги первой степени, но не больше. А потом автоматика вышвырнула бедолагу за пределы испытательного зала, где Феррари с радостной улыбкой сообщил курсанту, что испытание тот не прошел.
После первой "смерти" команда еще отчаяннее заработала рычагом. Но освободить второй швеллер никак не удавалось. Реально оценив силы, Стэн сказал, что рычаг - это дохлый номер, и отправился искать другое решение. Еще раз осмотрев корабль, он снова выбрался наружу.
И нашел ответ.
К тому времени, когда Стэн втащил в рубку сорокаметровый обрывок кабеля, выброшенного взрывом в джунгли, его друзья уже опустили руки, признав свое поражение.
Оставалось всего семь минут.
Стэн не стал тратить время на объяснения. Привязав кабель к швеллеру, он быстро уложил несколько петель и потянул его другой конец к массивной ферме наружного люка, а оттуда обратно к швеллеру.
– Какого черта ты делаешь? - остановил его Бишоп.
– Целуюсь с Императором, - огрызнулся Стэн. - Чего стоишь, как баран, помоги!
– Не торопись, ты только зря тратишь время.
– Объясняю один раз. Слушай, Грант. Мы сделаем систему блоков, соорудим полиспаст и выдернем швеллер к чертовой матери.
– Стэн, мне кажется, это не сработает. Почему ты не хочешь сперва все обсудить?
– Потому что у нас осталось всего пять минут.
– Точно! И мы не хотим потратить их впустую.
Тут, наконец, до Стэна дошло, что к чему.
– Ясно дело, - кивнул он.
Его ладонь мелькнула, как молния. Руки Стэна могли убить, искалечить или оглушить любое живое существо, известное имперским спецам боевого искусства. Сжатые пальцы ударили Бишопа по шее, чуть пониже уха. Курсант рухнул на пол, как мешок с песком.
– Молчать!!! - крикнул Стэн своим возмутившимся товарищам. - Собирайте чертов полиспаст и давайте тянуть. Бишоп саботажник. Я видел, как Масон отдавал ему приказ… Давайте, друзья. Мы должны выбраться отсюда!
Полиспаст вырвал застрявший в стене коридора конец швеллера, и отряд наконец получил так необходимые им припасы. Экипаж выскочил из готового "взорваться" корабля, имея в запасе еще почти целую минуту.
Бишоп, придя в себя, подтвердил, что Стэн не ошибся. Масон и в самом деле поручил ему роль саботажника.
Чуть позже Феррари неохотно признал, что их отряд стал одним из немногих, успешно прошедших этот тест.
Оценка: блестяще.
Глава 9
У Стэна возникли проблемы.
Не то, чтобы он был полным профаном в математике - в Имперских Вооруженных Силах таких не водилось. Просто Стэн не чувствовал сухие числа так, как он, например, инстинктивно ощущал окружающие его предметы. А еще он никак не мог перевести эти самые цифры в реальные планеты и корабли.
В итоге ему потребовалась помощь.
Виктория в качестве учителя? Никаких проблем. Все ведь знали, что она единственный курсант, который с гарантией получит свои крылышки. Но Бишоп? Математическим гениям надлежит быть низенькими и тощими, говорить фальцетом и иметь хирургически исправленное зрение.
"На таком стереотипе далеко не уедешь", - думал Стэн, глядя, как толстые пальцы Бишопа уверено стучат по клавиатуре компьютера и мельтешат цифры на сенсорном экране. С точностью и терпением настоящего педанта Грант пытался объяснить ему, что математические формулы описывают мир куда точнее любых слов и картинок, каким бы воображением не обладали их создатели.
Стэн глядел на экран и не видел никакой связи. - Чертов псих, - сплюнул Бишоп и повернулся к Виктории. - Принеси пожарный топорик" Надо же как-то до него достучаться!
Но Виктория нашла менее болезненное решение" Они подсоединили голопроцессор Стэна к главному компьютеру. Теперь, когда он вводил координаты, перед ним зажигалась крошечная трехмерная звездная карта. В конце концов, после ряда проблем, Стэн начал кое-что понимать.
Оценка математического ощущения: требует доработки.