Глава 26
САМАЯ СКУЧНАЯ ГЛАВА

Расцвеченная подвешенными под потолком светляками полутьма главного зала, многочисленные блики острых стеклянных кромок, вплетающиеся в общую чуть мрачную, но вместе с тем все равно торжественную атмосферу. Две застывшие друг перед другом группы: группа гостей, в рядах которой маячила надоевшая Ссешесу до оскомины на зубах физиономия Иванова.

Во главе группы гостей нечто… Без улыбки не описать. Хуманс типичной рязанской наружности — нос картошкой, торчащие в сторону уши и довольное, даже можно сказать, самодовольное выражение лица. Добавьте к этому приличную приталенную тройку в английском стиле, лакированные туфли и папку с документами. Типичный дипломат. Во всяком случае, необходимые на дипломатической работе выдержка и стальные нервы в наличии. Приветливую улыбку дроу выдержал, даже не вздрогнул. Все же не зря ему руководство перед отправкой все фотоматериалы, имеющие отношение к делу, показало. Да и беседа с небезызвестным Ивановым прошла не зря.

— Добрый день, Андрей Андреевич!

Приветливая улыбка выскочившего на порог как чертик из табакерки уже давно ожидаемого офицера из ведомства Судоплатова заставила хозяина кабинета подобраться.

— И вам добрый день… Э-э-э…

— Простите, совсем вылетело из головы. Позвольте представиться — Иванов! — Неожиданно крепкое рукопожатие для немного расплывшейся, выглядящей совершенно обыденно фигуры, облаченной в галифе и гимнастерку безо всяких знаков различия. Совершенно не запоминающееся лицо и сияющая на нем улыбка, затеняющая все остальное. Во всяком случае, уже через полчаса после окончания разговора единственное, что обитатель этого кабинета мог вспомнить о внешности посетителя, — это форма и маячащая перед лицом улыбка.

— Иванов Николай Антонович! Вас обо мне должен был предупредить Вячеслав Михайлович.

— Да-да, конечно! Присаживайтесь! — Любезно показав на расположившееся возле стола кресло, служащий Народного комиссариата по иностранным делам, еще буквально неделю назад советник полпредства СССР в США, внезапно отозванный на родину, заново воспроизвел в памяти кусочек разговора со своим непосредственным начальником: «И запомни, Андрей! Аккуратно… Очень аккуратно… Если что пойдет не так, тут тебя не прикрою даже я. Дело это на контроле у Самого! Впрочем, ты не дурак — поймешь. А по фигуранту сегодня в четырнадцать тридцать к тебе зайдет человек из четвертого управления. И расскажет, с кем или с чем придется иметь дело. Расписки с тебя в особом отделе уже взяли. Так что не подведи, Андрюша!»

Хозяин кабинета был человеком большой выдержки и внутренней дисциплины. Свои чувства и переживания умел держать при себе, внешне сохраняя невозмутимость. Сторонний наблюдатель мог заключить, что перед ним суховатый, застегнутый на все пуговицы человек. Для тех же, кто хорошо его знал, часто общался с ним в кругу семьи или на работе, он представал иным — живым в общении, замечательным рассказчиком, внимательным слушателем, умным наставником. В нем деловая чопорность профессионального дипломата и политика хорошо уживались с отзывчивостью, заботливостью и доброжелательностью. Именно поэтому, зацепив взглядом покоящийся в нагрудном кармане гостя портсигар и включив свою самую общительную и отзывчивую маску, не переносящий на дух табачный дым служащий радушно предложил, придвигая поближе стоящую в углу стола пепельницу, чаще всего используемую при заточке карандашей:

— Желаете закурить? Пожалуйста, не стесняйтесь.

Ответный цепкий взгляд Иванова сопровождался еще более радушной улыбкой, после которой гость откинулся в кресле и продолжил беседу странной фразой:

— Думаю, мы с вами сработаемся, Андрей, сын Андрея…

Напротив гостей, в самой глубине причудливо сплетающихся теней, наполняющих своим танцем полумрак зала, живописным таким уступчиком расположилась группа хозяев… Впереди — его темноэльфийское величество, по правую руку на полшага сзади — Ва Сю, по левую — анима Духа Чащи. Ну а за ними фоном — шеренга облаченных в тяжелую броню красноармейцев, буквально поедающих любопытными взглядами сквозь наполненные тьмой прорези шлемов происходящее. Самых любопытных членов Дома Риллинтар еще с раннего утра отправили на рыбалку, если это так можно назвать. Просто методы драконьего рыбного лова совсем не совпадают с человеческими, — после того как в воду со всей дури шлепнутся три чешуйчатые тушки, о тихом слежении за поплавком можно забыть. Но и среди оставшихся любопытство цвело крупным цветом. В общем, в головах собравшихся было много разных мыслей, зачастую совсем не связанных с прибывшими гостями. Совсем.

Например, если взять кусочек воспоминаний дроу, вспышкой молнии пронесшихся в его ушастой голове при вроде бы случайном прикосновении тонкой, изящной женской ладони Ва Сю к его руке…

«Вот что означает женщина! Все больше и больше убеждаюсь, что в любой женщине скрывается темноэльфийская Матрона, только вот наружу редко выплывает. Умудриться за столь короткое время построить окружающих — это надо уметь. Причем, судя по реакции хумансов, она все это проделала незаметно — исподволь. Во всяком случае, если бы не мое отсутствие и не возможность сравнивать ситуацию до и после, тоже бы не обратил внимания. А так в ее мягкие лапки попали все, и даже не дергаются. Настоящая хозяйка! Это я от восхищения после беседы с Сергеичем отойти не могу. А он от беседы с Ва Сю… Той самой, шесть дней назад…

Я-то тогда по-быстрому слинял: и так с запуском дополнительного источника затянул до невозможности из-за гостей этих чертовых, именно поэтому свидетелем столь замечательной беседы мне стать не удалось. Хотя… хотелось до невозможности. Вон старшина до сих пор в себя так и не пришел. Да и некогда ему было. Уж чем их всех занять, у Ва Сю нашлось.

— Ну что, Сергеич, как вы тут без меня?

Ответный проверочный взгляд старшины как будто рентгеном просветил меня насквозь. В его глазах словно светилось: „Издевается?“ Через пару секунд, так и не найдя на моем абсолютно серьезном лице признаков издевки или предательской улыбки, Сергеич недовольно хмыкнул и с легкой хитринкой в голосе ответил:

— Попал ты, командир.

Тут уже у меня на сердце немного неспокойно стало. Да что там неспокойно — адреналином плеснуло так, что еще чуть-чуть — и задымился бы. Принялся перебирать в голове всевозможные сценарии. Буквально за несколько мгновений, скорее всего, переплюнул в производительности шахматный суперкомпьютер. Анализ объекта, его моторики и голоса и, самое главное, состояния ауры говорил о крайней мере усталости, но никаких следов психического надлома или признаков явной опасности не было. Небольшое раздражение, но, в общем, объект оставался стабильным и адекватным. Легкий тремор, следы кровоизлияний в белках глаз и другие вторичные следы пыток или иных воздействий не наблюдались. Но вот тон… Слишком уж мне тон собеседника не понравился — таким тоном разговаривают с приговоренным к смертной казни… Ласковый, успокаивающий… Именно таким, чуточку отстраненным, интимным тоном лучше всего шептать на ухо жертве, проворачивая лезвие в ране и придерживая содрогающееся в конвульсиях тело, из которого медленно, по капле, вытекает жизнь, превращая последние мгновения жертвы в изощренную пытку… Пытку сожалением и сопереживанием…

Осторожненько так передвинул руку к трофейному немецкому кинжалу, выцыганенному из запасов того же Сергеича перед последним походом. Так, ненавязчиво… Может, у меня под костюмом зачесалось чего-то. Ну могут у дроу быть какие-нибудь особенные темноэльфийские блохи? Или вдруг мне сидеть неудобно…

— Уж на что моя Марфа хозяйственная была, но до твоей хвостатой ей далеко. Девка-то, конечно, хороша, но с такой точно не забалуешь. Мигом на место поставит. Так что от нашего мужеского обчества тебе, командир, полное соболезнование. Ты-то с парнями как по своим делам убрел, так она за нас и взялась. Не поверишь — уже через пару часов на побегушках как мальчонка бегал. Это с моими-то сединами! — Старшина еще раз как будто неверяще хмыкнул и восхищенным голосом продолжил: — Да что я, она Лешего так припахала, что мы все только диву дались. Все запасы переворошила, все пересчитала, а потом уж устроила нам паркохозяйственный день. Так что теперь боль-мень запасы на зиму у нас точно есть…

Вот и думай после этого, во что ввязался. С точки зрения девушки и окружающих, все просто, это только Глава дома Риллинтар тупит. Должность Матроны предлагал? Предлагал — не отвертишься! А подумать своей тыковкой, как девушка такое предложение воспримет, не судьба была? Видите ли, чисто политический шаг, направленный на укрепление Дома. А с ее колокольни, да и с точки зрения окружающих, особенно Духа Чащи, все просто — как там звучит: „Честным пирком…“ Во-во! Действительно, как там у Сухова? „Господин назначил меня любимой женой!“ Тьфу ты, Сссвет! Явно мозги в тот момент не работали…

Вот она и решила показать, что действительно достойная кандидатка на должность хозяйки. Глава на охоту, а вы тут фигней маетесь — амбары пустые, запасов нет, а зима скоро. Что, мол, потом есть-то собираетесь… Показала…»

Именно из-за таких вот воспоминаний и мыслей выражение обращенного к гостям лица дроу было далеко от доброго и всепрощающего. Больше походило на каменную, совершенную в своем исполнении, явно нечеловеческую маску. Ритуальные маски некоторых африканских племен поблекли бы при сравнении. Слишком уж уровень «доброты» во взгляде Ссешеса зашкаливал за разумные пределы. А чего вы хотите от темного эльфа и ролевика в одном флаконе? Что у первых, что у вторых при разговоре о женитьбе обычно портится настроение… Сильно…

Впрочем, догадаться по внешнему виду о направленности мыслей дроу в этот момент не мог даже товарищ Иванов, за каким-то лядом в очередной раз направленный руководством в глубины белорусских лесов. Видимо, то ли для прикрытия, то ли за-ради умного совета московскому дипломату. Но скорее всего, и для того и для другого. В отличие от застывшего и немного струхнувшего, хоть и не показавшего этого дипломата, Николай, сын Антона, если, конечно, это его настоящие имя и отчество, вспоминал один интересный разговор, непосредственно касавшийся творимого сейчас действа. Начинался он примерно так…

— Ссешес, а вот интересно, у твоего народа такое понятие, как дипломатия, в ходу?

— Это ты о правилах Высокой речи или о протоколе спрашиваешь? — Более скучающего тона в ответ на этот безусловно интересный вопрос просто невозможно представить. Нет, точно издевается. Придется зайти с другого бока.

— О дипломатическом протоколе. Хотя термин «Высокая речь» тоже интересует.

— Чей дипломатический протокол тебя интересует? Хумансовский? Дварфовский? Наш? Или сразу хочешь себе мозги светлоэльфийским вынести? Или вот могу рассказать о гоблинском, он самый простой. Если, конечно, я правильно понимаю под определением «дипломатический протокол» правила проведения мероприятий и переговоров между Домами? И сразу тогда оговаривай — протокол в отношении кого тебя интересует? Он ведь еще и меняется по отношению к хумансовским Домам и к светлоэльфийским, тем более по отношению к гоблинам.

— Давай ваш, по отношению к человеческим Домам! — Ну-с, послушаем, судя по тону, сейчас он опять на лекцию сорвется. Хрена лысого он сотник, слишком уж нотки менторские пробиваются. Такой тон больше с профессурой ассоциируется, а не с солдатней. Так что говори, милый, говори, а мы послушаем.

— В том маловероятном случае, когда одному из темноэльфийских Домов понадобится провести переговоры с домом Rivill? Ссвет! Да я даже не знаю… скорее всего, будут использованы правила человеческой дипломатии. Обмен заложниками, конечно же после проверки чистоты крови и принадлежности к правящему Дому. Или обоюдные клятвы о ненападении во время переговоров на алтаре какого-нибудь из нейтральных по отношению к обеим сторонам богов. Но очень уж с человеческими Домами отношения недолговечные. Все-то ты знаешь, только вот почему-то не особенно на эту тему распространяешься. А она, тема эта, очень интересная.

— А почему недолговечные, неужели так часто нарушаются?

— Да тут такое дело… Все выгоды дипломатических отношений нивелируются быстрым износом механизмов их обеспечения. — Непрост, батенька, ой, непрост! Как красиво излагает, сволочь! — Буквально лет за двадцать-тридцать правящий Дом сменится, или лет через сорок-пятьдесят заложник от старости окочурится. Короче, муторно с хумансами дело иметь — вот поэтому длительные дипломатические отношения с человеческими Домами и редкость. — Еще чуть-чуть и действительно можно будет поверить в сказку о длительном сроке жизни и о том, что ты прадеду в отцы годишься… — Но всё вышесказанное равно не касается отношений между Главами Домов. Переписка между ними подчиняется только правилам Высокой речи, да и то если они пожелают их придерживаться. Но тут я тебе, даже если бы хотел, не помогу. — Во-первых, я и половины правил не помню, а во-вторых, у тебя есть лишних лет пять на изучение тех огрызков, которые помню? Лично я знаю только пару мозгогрызов из «Открытой руки», усвоивших все правила, каждому из них, наверное, под десятое тысячелетие пошло, до сих пор их занятия в академии с ужасом вспоминаю…

— Ну а общие моменты в протоколах есть?

«О, встрепенулся!..»

— Как не быть. Общие правила касаются вооружения участников дипломатической встречи, использования накопителей и развернутых заклинаний. Также оговаривается количество магов с той и другой стороны. Духи, магические создания и нежить идут отдельным пунктом при подсчете свиты. Количество простых воинов не регламентируется. Ну вот, в общем, и все правила. Нет, у светлых там, конечно, еще томов пятнадцать уточнений наличествует из разряда «Зависимость тона подштанников младшего конюха делегации от положений звезд и густоты кроны главного меллорна Дома».

— Хм! А почему это количество воинов не регламентируется?

Действительно, странное уточнение, надо будет потом про нежить спросить. Тоже очень интересно.

При этих словах дроу медленно повернул голову и с усталым видом ответил:

— Знаешь, сотней трупов больше, сотней меньше… Разницы в случае чего ведь никакой…

Советский дипломатический протокол в общем-то не особенно отличается от принятого во всем остальном мире. Нет, конечно, различных экзотических процедур, как, например, при дворе тибетских лам или до недавнего времени при дворе китайского императора, к слову, и ныне здравствующего японского, в нем не имеется, но все равно это та еще тягомотина.

Сначала попытаемся дать определение — что же такое дипломатический протокол. В Дипломатическом словаре сказано, что дипломатический протокол — это «общепризнанные правила, традиции и условности, соблюдаемые правительствами, ведомствами иностранных дел, дипломатическими представительствами, служащими дипломатических ведомств и другими официальными лицами в международном общении». Таким образом, дипломатический протокол — это не только нечто изобретенное государством и людьми, это продукт диалога между государствами в любой период истории. А если переводить на нормальный язык, это основные правила волнующего, но очень опасного танца на минном поле дипломатии.

Именно поэтому главным умением хорошего дипломата является искусство обходить периодически встречающиеся казусы, особенно при встрече и первом общении столь непохожих друг на друга культур. Типичным примером такого казуса является разное отношение к уровню и наличию освещения на переговорах. В культуре иллитири принимающая сторона обеспечивает освещение, то есть выступает «дарителем Тьмы» и количеством света выражает отношение к принимаемой стороне. Это правило до такой степени въелось в обычную жизнь и менталитет темных эльфов, что воспринимается само собой разумеющимся. Незваного гостя встречают в великолепном главном зале, залитом огнями. Расположение светильников, игру теней и света подбирают так, чтобы оставлять хозяев в благословенном полумраке… Ну а незваный гость… А это уж его проблемы.

Низкий уровень освещения в подземном зале и многочисленные, как будто живые ленты теней, покрывающие и гостей и хозяев, конечно, вызвали у гостей многочисленные вопросы, которые они благоразумно оставили при себе.

Многие в делегации задавались вопросом, который можно упрощенно сформулировать следующим образом: «А на хрена такие танцы вокруг этого Дома Риллинтар, тем более что он и состоит-то всего из трех членов?» Другая, менее многочисленная, но при этом более профессиональная часть делегации, ярким представителем которой являлся всеми «обожаемый» и «любимый» Иванов, понимала причину танцев, но, периодически кидая грустные взгляды на аниму Духа Чащи, очень сильно жалела о его существовании. Иначе танцы были бы совсем другими и не здесь…

В общем, противостояние взглядов и менталитетов получилось довольно забавное. С точки зрения, например, Лешего, весь вопрос и выеденной шишки не стоил — человеки должны были пасть ниц и радоваться, что до их детских просьб снизошли. После пробуждения второго источника и начала заполнения сети леев живительной магией раскинувшееся в пространстве энергетическое тело Духа Чащи находилось в состоянии, больше похожем на легкое опьянение, а если уж называть все своими словами — Лешему немного снесло башню от радости, ему было море по колено. Во всяком случае, умные мысли насчет быстрого запуска еще десяти-двадцати источников и выведения с подконтрольной территории мелких вредителей человеческого рода с их пилами, топорами и дымящими и коптящими железными коробками его лесное величество в узком кругу уже высказал. И не один раз повторил. Наверное, поэтому переглядывался с Ивановым абсолютно наравне, с таким же удовольствием и радушной, наполненной добротой и искорками смеха улыбкой. Впрочем, полностью оценить ее Николаю Антоновичу, давайте все же придерживаться в дальнейшем русских правил именования, мешали недостаток знаний (да и откуда им взяться?) и немного скептическое отношение к народным преданиям (ой, кстати, зря).

С точки зрения самой красивой и обворожительной части Дома — это если кто еще не догадался, Ва Сю, — ничего необычного в общем-то не происходило. Да, у Дома имелись проблемы, в частности недостаток воинов и населения. Вдобавок казна, как таковая, не то что была пуста — она вообще отсутствовала. Поэтому, с точки зрения без пяти минут Матроны Дома Риллинтар, политический и военный союз с более многочисленным Домом, конечно же выглядел выгодным. Тем более что императоры приходили и уходили… Тем более человеческие… Лет через пятьдесят уже можно будет немного поправить условия в свою пользу и посмотреть, кто в освященном богами и временем союзе играет главную роль. Ну а пока надо вести себя тихо и неприметно, наращивая мощь Дома и его территорию. В последнем вопросе Ва Сю с Духом Чащи спелись моментально. Только вдобавок к мыслям о расширении зоны магии Ва Сю лелеяла трезвую и очень хорошую мысль об организации широкой агентурной сети на подконтрольной территории да и вокруг неё. Вот только бы состояние казны поправить, агентурная сеть в конце концов окупится сторицей, но, пока это случится, она как молодой, не вставший на крыло дракон, требует подпитки — подпитки кровью любой империи — подпитки золотом. Все же старый Ва недаром гордился своей внучкой…

Ну а голова Ссешеса, как мы уже видели, была занята немного другими вещами. Нет, это не означало, что нашему темному эльфу было все равно… Ему уже стало не особенно интересно. Просто голову, размышляя о всевозможных проблемах и подковерных течениях, он сломал заранее, и в какой-то момент, по пятидесятому разу перетряхнув выкладки, опасения и ожидания прибытия делегации, решил не нервничать и решать проблемы по мере их появления. Ибо что там стукнет в голову сыну сапожника, недоучившемуся семинаристу и его компании, не знает не только Ллос, но и Аллах со всеми своими пророками. Именно поэтому на главу делегации он смотрел если не дружески, то точно с сопереживанием. И поменяться с ним местами не согласился бы ни за какие коврижки, даже за прижизненное издание «Властелина колец», полученное из рук самого Толкиена, с двухстраничной дарственной надписью…

В подземном зале темноэльфийского Дома, где-то там, в глубине белорусских лесов, ощущая за своей спиной поддержку доверившихся ему существ, бесстрашно и чуточку грустно смотрел на советскую делегацию Глава Дома Риллинтар, веселый ролевик, немного сумасшедший реконструктор, аспирант еще не существующего университета, «скромный и неприметный» сотник отряда внешней разведки темноэльфийского Дома Ссешес, сын Сабрае. А в заполненных тьмой коридорах подземелья, разбиваясь многоголосым эхом о стены, прозвучали слова:

— Позвольте поприветствовать вас от лица Союза Советских Социалистических Республик и от себя лично. Чрезвычайный и полномочный посол Союза Советских Социалистических Республик Андрей Андреевич Громыко…