ГЛАВА 4
Si subitum aliqid tibi ab amico faciatur, cogita, si a femina cave, si in certamine singulari animadverti, si ab inimico subride, si in vitae progressu uterc.
Ioannus Tecius. Artifex ferro pugnandi
Рийна легонько дотронулась до его плеча, и Фернан мгновенно открыл глаза. Сна как не бывало. Ощущение было такое, словно он провел в постели целые сутки, а не каких-то жалких четыре часа.
— Пора, — тихо бросила ламия и вышла из спальни.
Фернан посмотрел в окно. Уже рассвело, но до дуэли еще как минимум часа два. Есть время, чтобы не торопиться и привести себя в порядок.
Рийну он нашел в кабинете. Жена, облаченная в красную шелковую рубаху и черные кожаные штаны со шнуровкой, сидела в его кресле, положив обутые ноги на стол. В руках она держала кривой кинжал, ранее принадлежавший одному из де Доресов. Тут же на столе лежала ее рапира, а также дага и вторая шпага Фернана — сестра его любимого оружия. Единственное отличие — клинок был обычным, а не волнистым. На дуэли придется пользоваться стандартным клинком.
Рийна увидела, что он смотрит на нее, и неуверенно улыбнулась.
— Ты спала?
— Нет, — она вздохнула, — мне не хотелось.
Лицо ламии было бледно, глаза лихорадочно блестели.
— «Спаситель! — подумал Фернан. — Кажется, она боится исхода этой дуэли больше, чем я!»
— Все хорошо?
— Конечно. Все просто замечательно, — легко соврала она и быстро заговорила, стараясь уйти от скользкой темы. — Я проверила твое оружие. С ним все в порядке. И…
— Ри, — перебил он ее, — все будет хорошо. Это не первая моя дуэль.
Она вздохнула и неохотно кивнула:
— Просто я боюсь, что они могут задумать какую-нибудь каверзу.
— С них станется.
— Говорят, Менчо де Дорес хороший боец.
— Де Вольга тоже не ребенок. Если он ни разу не дрался на дуэли, это не значит, что он не умеет фехтовать. Тебе Его Светлость проигрывает меньше половины боев.
— Так ты решил отдать де Дореса Паоло?
— Да. Быть может, кое-что выгорит.
— А ты?
— Шут положил глаз на де Каэло. Впрочем, я не стремлюсь лезть в схватку с медведем. Так что мне остается этот никому не известный де Бельвердес.
— Ты зря взял шута.
— Ты это уже говорила. — Он улыбнулся. — Будем надеяться, что его шпага так же остра, как и язык. Ложись спать. Ты слишком устала.
— Я еду с тобой! — Ее голос не допускал возражений.
На всякий случай ламия настроилась на словесную перепалку.
— Хорошо. — Кажется, он ее удивил. — Только не забудь взять с собой кинжал маршала. Встретимся внизу.
Во дворе уже стояли три оседланные лошади. Снежная недовольно фыркала, сетуя на то, что ее столь рано вывели из стойла.
Абоми сидел на земле, прямо под ногами лошадей. Он что-то рассказывал раскрывшему от удивления рот Ули.
— Талела. — Слуга заметил хозяина и встал во весь свой внушительный рост.
Фернан кивнул великану. Отчего-то так некстати вспомнилось предупреждение кардинала и… разорванные трупы убийц, что были найдены в доме сеньора де Суоза. Даже сейчас в глубине души Фернан не верил истории о геде-побратиме и конечно же не думал о том, что оборотень реально существует. Он не мог поверить, просто не мог, что Абоми вдруг — раз, и превратился в этого… как его… Ратан… Проклятье! Непроизносимое имя! Фернан был готов поверить во что угодно, но не в то, что по его дому расхаживала огромная обезьяна-дух. В его просвещенный век в подобные жуткие сказки верилось с большим трудом.
— Сеньор… — Ули нервно поклонился. Похоже, мальчишка все еще немного побаивался своего хозяина. — Я оседлал двух лошадей, как вы просили. Но хозяйка сказала, что я должен оседлать и ее лошадь. Я не смел ослушаться.
— Ты все правильно сделал. Молодец.
— Спасибо, сеньор! — просиял мальчишка.
Фернан застегнул короткий плащ и обратился к Абоми:
— Поторопи хозяйку, пора ехать.
Слуга ушел в дом, а сеньор де Суоза в который раз попробовал, легко ли шпага выходит из ножен.
Слишком сильное волнение не к добру. Фернан, как и любой нормальный человек на его месте, волновался перед грядущим поединком. Во рту было сухо, в животе засела ледяная игла. Да, через несколько минут это пройдет, но пока придется терпеть и в который раз уговаривать себя, что все будет хорошо, иначе и быть не может.
Проскользнула предательская мыслишка, что стоило послать де Дореса и его вызов к Искусителю. Причина спора была не ахти какая, и, если бы Фернан отклонил вызов, никто из дворян ему и слова бы не сказал. Есть время для драк, а есть время и для того, чтобы не обращать на дураков внимания. Но этот бой был нужен Фернану. Во-первых, следовало избавиться от де Доресов раз и навсегда. Во-вторых, был шанс узнать, откуда у одного из близнецов появился пешханский кривой кинжал.
По ступенькам крыльца легко сбежала Рийна. Как всегда повязанный на шею красный платок сейчас сливался с красной шелковой рубашкой.
Она поймала оценивающий взгляд Фернана и ехидно усмехнулась:
— Если де Армунг вдруг поумнеет и откажется драться, моя рапира тебе пригодится.
— Думаю, если шут не придет, я попрошу помощи маэстро Пито.
— Он не из благородных. Твои соперники откажутся с ним драться.
— С тобой они точно связываться не будут.
— Посмотрим.
Фернан лишь сжал зубы. Он уже жалел, что позволил Рийне поехать вместе с ним.
Аббатство Святой Жостины располагалось в часе езды от Эскарины, сразу за небольшим городком, носившим название Ложэ.
Серые стены одного из старейших аббатств Таргеры Фернан увидел загодя — часть строений находилась на невысоком пологом холме. За аббатством раскинулся парк и большое озеро. Этот парк вот уже в течение нескольких веков был излюбленным местом тех, кто решал спорные вопросы чести. Дворян под кронами деревьев погибло куда больше, чем в некоторых войнах.
На широкой поляне, имеющей форму треугольника (она простиралась между озером, лесом и северной стеной аббатства), уже находились люди. И много.
Фернан заметил Мигеля. Капитан кирасир на этот раз был без военного мундира и палаша. Стеганый бордовый камзол, такой же плащ и шпага. Рядом с виконтом Фернан увидел его старшего брата — графа де Коста. За ними стояли двое пажей. Фернан приветствовал дальних родичей кивком. Спешился, помог Рийне. Лошади остались на попечении Абоми.
— Доброе утро, господа.
— Доброе утро, сеньор. Доброе утро, маркиза, — произнес за двоих граф де Коста. — Надеюсь, вы не будете против моего присутствия?
— Конечно же нет, граф. Мигель, что тут?
— Все в сборе. Ждут только тебя и твоих бойцов. Они будут?
— Должны. Что с правилами?
— Я уже переговорил с их секундантом. Правила просты, как мысли смерда, — никаких правил. Рийна присвистнула:
— Вот как? Совсем никаких?
— Ну… основные условия вы уже знаете. Бои проходят поочередно. Пара идет за парой. Ни о какой плате кровью речи нет, а поэтому крови будет много. Бой длится до той поры, пока один из бойцов сможет его продолжать. Проигравший, если он к тому времени будет жив, может попросить пощады. Давать ее или не давать — право победителя. Никто не может вмешаться в поединок. Никаких правил дуэльного кодекса. Разрешены удары в лицо и глаза. Броски, подсечки. Все что угодно. Считай, что попал в обычную рубку. Никаких расшаркиваний. Де Дорес все же решил взять с тебя кровью — пускай и таким образом. И если тебе интересно мое мнение: все, что вы тут затеваете, — глупо. Ты еще можешь отказаться от дуэли.
— Не может, — ответил за сеньора де Суоза граф де Коста. — Это уронит честь. Вам привет от моей матушки, сеньор. Она просила передать, что будет молиться за вас.
— Спасибо, граф. — В отличие от Мигеля, со старшим сыном вдовствующей графини де Коста Фернан никогда не дружил, хотя и сохранял вполне нормальные отношения.
Поляну пересек секундант де Дореса — Сесар де Муньос.
— Маркиз, ваши друзья?..
— Думаю, в течение пяти минут они появятся.
— Замечательно. Как только они прибудут, мы начнем. А где ваш священник?
— Я не собираюсь умирать. К тому же буду надеяться, что в случае неприятностей благородные господа уступят мне своего клирика.
— О! Конечно же. Можете на это рассчитывать, — несколько обескуражено ответил ему де Муньос и поспешил обратно.
На противоположной стороне поляны были враги. Фернан увидел обоих де Доресов, де Каэло, еще какого-то дворянина скорее всего, это и был де Бельвердес, — а также клирика и с десяток слуг. Там же горел костер и располагался стол с едой. Де Каэло, единственный из всех, сидел за столом и, ни на что не обращая внимания, завтракал. Спокоен, как медведь в спячке. Младший де Дорес с ненавистью буравил Фернана глазами и что-то говорил незнакомому дворянину.
— Он жаждет твоей крови, — хмыкнула Рийна.
— Подавится.
Фернан прошелся по поляне, изучая место предстоящей схватки. Скошенная трава блестела от росы, с озера наползал так и не растаявший с приходом солнечных лучей туман. День выдался пасмурным и холодным, того и гляди, пойдет дождь. Приятного мало.
Послышался стук копыт, и на поляну выехала кавалькада из двадцати пяти всадников. Герцог де Вольга и его гвардейцы. С ними приехал и маэстро Пито. Граф догадался захватить с собой повозку, где восседал его лекарь. Кажется, старший де Дорес был порядком удивлен такому стечению народа. Да и приезд герцога, судя по лицу де Каэло, наконец-то оторвавшегося от еды, был воспринят без всякого энтузиазма. Одно дело драться с ровней и совсем другое — с особами, в которых течет королевская кровы.
— Говорят, здесь можно хорошо провести время. — Паоло Жозе даже на дуэль оделся по последней моде. — Я на всякий случай захватил своих ребят, лекаря и пять ящиков «Лизбонского». Забери меня Искуситель, должны же мы отпраздновать победу или нет?! Когда приступаем?
— Дождемся шута.
— А это не он? — Герцог сощурил глаза. Действительно, это был де Армунг. Только был он не на лошади, а шел пешком и не со стороны города, а из леса.
— Герцог! Маркиз! — радостно вскричал Сезар Сильва. — Воистину Спаситель благосклонен ко мне, если сегодня мы будем драться вместе! Вы не забыли, что дружок де Каэло мой? Я полночи не спал, только закрою глаза — и вижу, как протыкаю ему брюхо! Ах, сеньора! Простите мою грубость, я вас не узнал в этом костюме. Но все равно вы просто чудо! Позвольте ручку.
Рийна, вопреки всем своим принципам, протянула шуту руку для поцелуя.
— На вас попросту невозможно долго сердиться, маркиз.
— Да, я такой. Смотрю, вы взяли с собой лекаря, герцог? Мастер Максика, если я не ошибаюсь?
— Да. Надеюсь, он вправит вам мозги до боя, — скучающе произнес де Вольга. Шута он не любил. Пару раз они крепко поцапались.
— Боюсь, что для этого ему потребуется вечность, — хмыкнул де Армунг.
— Почему вы вышли из леса, маркиз?
— Почему? Хм… Но ведь грибы растут только в лесу, или я ошибаюсь? Я был в лесу и искал грибы. Чем не причина? Так мы что, будем сегодня драться или нет?
— Будем. Мигель.
Секундант кивнул, вышел на середину поляны. К нему тотчас же подошел де Муньос. Они переговорили, и виконт де Коста сделал бойцам знак приблизиться. Они пошли навстречу своим соперникам. Де Армунг мурлыкал песенку, стараясь всем показать, что ему на все плевать, но его выдавало бледное лицо. Шут, может, и дурак, но не глупец, как бы это нелепо ни звучало. Он должен понимать, что де Каэло — слишком сильный противник и опытнейший бретер, не раз выходивший живым из самых жестоких стычек.
— Господа, — начал Мигель, когда они оказались лицом к лицу со своими соперниками, — позвольте вам представить сеньора Паоло Жозе де Вредо герцога де Вольга, сеньора Фернана Руиса де Суоза маркиза де Нарриа и сеньора Сезара Сильву де Кошта маркиза де Армунга. Я ручаюсь за них.
Поклоны.
Настала очередь де Муньоса представлять своих бойцов.
— Господа, позвольте вам представить сеньора Менчо Сажо де Дореса виконта де Греда, сеньора Луиса Фердинанда де Каэло барона де Чегера и сеньора Варгаса де Бельвердеса. Я ручаюсь за них.
Поклоны.
— Господа, угодно ли вам окончить дело миром?
— Нет, — произнес де Дорес.
— Что же, пусть будет так. Правила вам известны. Сеньор де Суоза, вы определились с выбором противников?
— Я возьму на себя красномордого кабана, который по глупости своей считает себя медведем, — бросил шут.
— Я не буду с ним драться! — раздувая ноздри, взревел де Каэло.
— Вы сдаетесь? — быстро бросил Мигель.
— Нет, тысяча демонов Искусителя! Но я не буду драться с этим посмешищем!
— Что вам мешает раз и навсегда от него избавиться, любезный друг? — Де Дорес смотрел только на Фернана.
— Хорошо, — проворчал барон, — готовься отправиться следом за своими родственниками, дурак!
— Всенепременно. Но только после того, как верну вам должок, дорогой дружок, — хихикнул де Армунг.
— Я проведу поединок против сеньора де Бельвердеса. А Его Светлость скрестит шпаги с сеньором де Доресом, — сказал Фернан.
Кровник выглядел разочарованным. Он всей душой желал убить Фернана, но в данном случае спорить не стал. Правила есть правила. К тому же был шанс, что, если Фернан прикончит своего противника, а де Дорес расправится с герцогом, победители встретятся в решающей схватке.
— Хорошо, — согласился де Муньос. — Кто начнет?
— Я, — бросил Фернан. — Потом сеньор де Армунг, затем герцог де Вольга.
— Правила вам известны. Начинаем через минуту.
Еще раз поклоны.
Наконец с приличиями было покончено и настало время задуматься о предстоящей схватке. Лично для себя Фернан уже все решил. Он не станет убивать противника. Ни к чему, к тому же этот человек ему ничего не сделал. Капитан по возможности постарается просто вывести его из боя. Обезоружить или легко ранить.
Он снял шляпу, плащ, камзол — и остался в белой рубашке и тонких штанах. Надел грубые перчатки из толстой бычьей кожи.
Удивительно, что никто из Лосских не почтил предстоящую схватку своим присутствием. Понятное дело герцог — он сейчас далеко, в своей провинции, но виконт вместе со своим полком в столице. Мог бы и явиться. Правда, это было бы превратно истолковано. И так люди короля дерутся против людей второго по власти человека в Таргере — вице-короля Тулины.
Снова пришел де Муньос:
— Господин де Каэло просит передать, что сеньора должна покинуть поляну. Дуэль — не место для женщин.
— Сеньор, передайте этому кабану, что если он что-то желает сказать, то пусть скажет мне это сам. Если решится. — Рийна издевательски усмехнулась. — И еще передайте, если он не заткнется, то я с радостью вызову его на поединок.
Сезар Сильва услышал слова Рийны и одобрительно хихикнул:
— Не хочу вас обижать, капитан, но я не склонен делиться своим дружком даже с такой прекрасной женщиной, как вы.
— Забирайте его без остатка, Сезар. Я буду только рада, если мне не придется пачкать руки об это красномордое ничтожество.
Порядком смущенный секундант отправился восвояси.
— Сезар, Его Величество знает о дуэли? — поинтересовался Фернан.
— Я, конечно, дурак, но не настолько, любезный дружок. Если бы король знал, нас бы тут не было.
— Ваш противник опасен. — Маэстро Пито заговорил впервые за это утро. — Посмотрите, как он двигается. И у него длинные руки. Не удивлюсь, если он зверски силен. Будьте осторожны, сеньор де Суоза.
— Я буду очень осторожен. Что он делает?
Последняя фраза относилась к де Бельвердесу, который направлялся в сторону Фернана без всякого оружия.
Противнику «василиска» было за сорок. Высок и, судя по развороту плеч, силен. Не Абоми, конечно, и не де Каэло, но тоже не подарок.
— Похоже, он хочет поговорить, — удивилась Рийна.
— Вижу. Подержи шпагу. — Фернан отдал клинок жене и поспешил навстречу де Бельвердесу: — Что случилось, сеньор?
— О, ничего страшного. Вы можете не опасаться, я не пришел сдаваться на милость победителя, — улыбнулся он.
Улыбка вышла добродушной и располагающей к себе. Нет, Фернан не ошибся в своем решении. Он не будет убивать этого человека.
— Просто я хотел сказать, что для меня большая честь скрестить с вами шпагу.
— Как и для меня.
— После стольких лет я наконец-то имею счастье лицезреть ваше лицо, а не спину.
— Простите? — Фернану показалось, что он ослышался.
— Ваша сестра оказалась гораздо храбрее, чем вы. Подумать только, она бросилась на нас словно тигр. Жаль, что мне пришлось ее убить.
Лицо Фернана окаменело.
— Это все?
— Это все. Надеюсь, что сегодня вы не побежите.
Фернан ничего не ответил. Развернулся и пошел прочь. Все было так просто! Де Дорес отнюдь не дурак, раз позвал на бой одного из своих псов. Одного из тех, кто той страшной зимой на предательстве, огне и клинке ворвался в поместье маркизов де Нарриа. Де Бельвердес нарочно затеял этот разговор. Он хотел разозлить Фернана, хотел, чтобы ярость захватила его противника и помешала победить. Ну что же. У него это не получится.
Сегодня Фернан убьет этого человека.
— Что случилось? — спросила Рийна, когда увидела глаза мужа.
— Ничего.
— Я же вижу! На тебе лица нет! Что тебе сказала эта сволочь?
— О, мы обсуждали прошлое. Не волнуйся, Ри. Все будет хорошо. Правда.
Он поцеловал ламию, взял в правую руку шпагу, в левую дагу и вышел на середину поляны. Что же, судьба даровала ему счастье. Сегодня он столкнулся с еще одним убийцей рода. Тереза будет отомщена. Да, после того, как Абоми сделал ему татуировку, сестра перестала приходить вместе с ночными кошмарами. Но боль в душе никуда не исчезла.
— Отец, мать, Алессандро, Филиппе, Мария, Эсмеральда, Лусия, Тереза. Отец, мать, Алессандро, Филиппе, Мария, Эсмеральда, Лусия, Тереза. Отец, мать, Алессандро, Филиппе, Мария, Эсмеральда, Лусия, Тереза, — шептал он, словно завороженный. — Отец, мать, Алессандро, Филиппе, Мария, Эсмеральда, Лусия, Тереза…
Сеньор Фернан Руис де Суоза маркиз де Нарриа забыл о Спасителе. Сегодня он молился своим богам.
Де Бельвердес отсалютовал шпагой. Фернан повторил салют. Они замерли друг напротив друга. Голубые глаза буравили карие.
Шаг, пробный укол. Фернан без труда парировал шпагу врага дагой и ответил выпадом в бедро. Неудачно. Еще несколько осторожных попыток прощупать оборону друг друга и понять, чего стоит противник. Прелюдия. Наконец, как видно удовлетворившись результатом, де Бельвердес отшагнул назад, разрывая дистанцию.
— Держитесь, сеньор! Атакую!
— Ату его! — крикнул де Каэло.
Круговой удар шпагой в голову. Укол. Еще укол, теперь уже кинжалом в подмышку. Удар в правый бок и мгновенный перевод в укол.
Шпага де Бельвердеса превратилась в живое существо, жаждущее крови. Фернан забыл о нападении и только защищался, всеми силами пытаясь уследить за стремительными росчерками клинка. Натиск был хорош. Лишь опыт спасал «василиска» от ран. Постоянное движение, вязкая защита и уклонения — вот и все, на что он сейчас был способен. Звон металла эхом отдавался в ушах. Противник пытался сбить Фернану дыхание, но частые тренировки с маэстро Пито пошли сеньору де Суоза на пользу. Он выдержал первый, самый страшный натиск и вышел из него без всяких ран. Впрочем, и Бельвердес остался цел и невредим.
Шпага упала сверху, и Фернан подставил под рухнувшую смерть сильную часть клинка. На одно мгновение они замерли друг против друга, давя шпагами, стремясь продавить и ударить режущими частями клинков друг друга в лицо.
Ирениец был прав — де Бельвердес оказался силен, и Фернан не стал бодаться. Да и опасно — в любой момент можно получить укол кинжалом под ребра. Сеньор де Суоза отшагнул назад и сразу же в сторону. Противник, все еще продолжавший борьбу, не ожидал подобного хода и провалился вперед. Фернан, оказавшийся сбоку, стремительно полоснул проскочившего мимо де Бельвердеса дагой по правому бицепсу и, завершая разворот, нанес горизонтальный удар шпагой, надеясь размозжить врагу голову.
Быть может, этот прием прошел бы с менее опытным бойцом, но не с этим. Он, явно предчувствуя удар, пригнулся, втянул голову в плечи, и шпага лишь срезала прядь черных волос с его макушки.
Де Бельвердес развернулся, замер в предельно низкой, оборонительной стойке андрадской школы, угрожая Фернану шпагой и кинжалом. На правой руке бретера по белой рубашке расплывалось красное пятно. Первая кровь. И не последняя. Рана глупая, всего лишь царапина. Нечего надеяться, что она помешает продолжать бой.
«Василиск» мягкой походкой, подняв шпагу над головой и направив острие в лицо присевшего врага, двинулся вперед. Противник, слишком ошеломленный тем, что произошло несколько секунд назад, ушел в жесткую оборону и превратился в ежа, которого теперь так просто не возьмешь.
Фернан атаковал стремительным уколом сверху вниз, в шею и, одновременно совершая круговое движение дагой, отбил направленный на него кончик вражеской шпаги в сторону. Враг даже не стал пытаться останавливать этот удар. Он рухнул на бок, перекувырнулся через голову, тут же вскочил и атаковал поднимавшего шпагу Фернана.
Теперь настала очередь сеньора де Суоза отклониться в сторону. Это и спасло ему жизнь. Первый укол новой атаки должен был стать последним. Благодаря проворности «василиска» клинок де Бельвердеса лишь рассек рубаху и кожу на груди Фернана, нанеся тому длинную и болезненную, но не смертельную царапину.
Атака. Еще атака. Защита. Отшагнуть. Увернуться. Отбить дагой клинок. Попытаться перейти в атаку, уколоть во внутреннюю часть бедра и тут же скрестить два своих клинка, чтобы не дать пройти тяжелому рубящему удару сверху. Секущее движение по правому запястью, увернуться от кинжала, тут же ударить противника по ногам и сразу же нанести укол в грудь.
Они дрались как звери — хладнокровно и очень расчетливо, планируя партию игры со смертью на два, а то и на три хода вперед. По силе оба оказались равны друг другу, и никто не мог взять верх.
Они разошлись и замерли в десяти шагах друг от друга. Оба тяжело дышали, у обоих было множество мелких порезов, из которых текла кровь. И ни одной серьезной раны. Некогда белые рубахи стали красными и превратились в настоящие лохмотья. Создавалось впечатление, что люди дрались не друг с другом, а со стаей взбесившихся кошек.
— Проклятье, сеньор! — Де Бельвердес хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. — Умрите, наконец!
— Только после вас! — просипел Фернан и бросился в атаку.
Не мудрствуя, «василиск» вытянул руку, стараясь вогнать сталь в живот убийцы своей сестры. Это было ошибкой. Де Бельвердес ловко отшагнул и, вывернув запястье, «завязал» шпагу Фернана своим клинком. Маркиз, ощущая, что его оружие зажило своей собственной жизнью и вот-вот вырвется из руки, сделал единственное возможное в этой ситуации — шагнул вперед, давя всем весом на шпагу противника, стараясь прижать ее к земле. Можно сказать, что это у него получилось. Почти.
Теперь уже де Бельвердес подвинулся, Фернан пролетел мимо, сделал несколько лишних шагов, чтобы избежать удара кинжалом в почки. От кинжала он уйти успел, но не от шпаги. Враг развернулся, поднял шпагу и ударил косо. Снизу вверх. Острие клинка распороло рубашку и рассекло спину Фернана от поясницы до правого плеча. Сеньор де Суоза взвыл от боли, выгнулся дугой, но присутствия духа не потерял и, не желая становиться для врага легкой добычей, разорвал дистанцию, пробежав вперед.
Боль была зверской. Наверное, нечто подобное ощущают еретики в пыточных казематах монастыря Благочестия, когда отцы-дознаватели втирают в их раны соль. Как и остальные раны, эта не была смертельной, но очень неудобной, кровавой, мешающей продолжать бой и нормально двигаться. Две, ну, может, три минуты, и если Фернан не покончит с врагом, то попросту ослабеет от потери крови. Нельзя медлить! Сейчас, когда противник уверен в победе, следует атаковать.
Фернан притворился, что рана куда серьезнее, чем кажется. Он стоял опустив руки и слегка покачивался, словно у него уже нет сил продолжать бой и он вот-вот потеряет сознание от боли.
Вот она, мышка! Бери ее, кот! Хватай! Добей последним ударом! Ну же! Это не притворство!
Де Бельвердес, перестав колебаться, ринулся вперед, занося тяжелую шпагу для последнего, победного удара в голову. Кто-то из наблюдающих за дуэлью вскрикнул.
В самый последний момент Фернан нырнул вниз, вытянул руку, вывернул запястье и атаковал passato sotto. Де Бельвердес оказался быстрее. Он совершил траверс влево, отбил шпагу Фернана в сторону, тем самым не давая возможности совершить повторный укол, и, шагнув вперед, вытянул руку, атакуя Фернана в лицо.
Настала очередь «василиска» уйти в сторону. Одновременно Фернан поменял хват даги на обратный, намереваясь сделать быстрый шаг за спину противника и нанести удар сверху в заднюю часть шеи. Кинжал встретился с дагой, не давая Фернану возможность дотянуться до шеи. Сеньор де Суоза сменил тактику. Он активизировал скрытую пружину, дага щелкнула, раскрылась. Фернан резко вывернул запястье, провалил локоть и кинжал де Бельвердеса; попавшись в капкан, клинок улетел далеко в сторону. Враг выругался, отпрыгнул, готовясь к уколу, но сеньор де Суоза на какую-то сотую долю секунды опередил своего противника и рубанул его шпагой по левой руке, лишенной защиты кинжала. Клинок без труда отсек врагу два пальца. Третий повис на лоскуте кожи. Де Бельвердес взвыл и, ничего не соображая от ярости и боли, ринулся в безнадежную атаку. Обычный укол — вот и все, на что его хватило.
Фернан быстро провернулся, «обходя» шпагу, бросил свой вес назад и одновременно выполнил то, что иренийские учителя называли punta reverso у Marozzo, а таргерские — «ударом против слепцов». Де Бельвердес не заметил мелькнувший клинок и пропустил восходящий укол. Шпага Фернана без труда вошла в правый бок врага, пробила печень, прошла через все тело и, идеально точно проскользнув между ребрами, вышла из левой стороны груди. Фернан надавил еще сильнее, проворачивая и всаживая оружие дальше, по рукоять.
Враг захрипел, выронил оружие, но Фернан, не удовлетворившись результатом, подошел вплотную, нажал на кнопку, собрал три клинка даги в один и нанес три точных, быстрых и в общем-то уже совершенно ненужных удара в грудь де Бельвердеса. Сверху вниз. Первый удар пропал втуне — дага лишь скользнула по ребрам, зато два других пришлись в легкое.
Кровь хлестала из страшных ран умирающего, и Фернан был испачкан ею с ног до головы. Впрочем, и своей крови тоже хватало. Де Бельвердес, выкатив стекленеющие глаза, вцепился в плечи Фернана, пытаясь устоять. Из его рта текла кровь. Она пузырилась на губах и пенилась в обеих ранах на груди.
— Мой род всегда оплачивает долги, — прошипел Фернан и с силой оттолкнул от себя противника. Тот мешком рухнул на землю.
Сеньор де Суоза с трудом высвободил шпагу из мертвого тела, затем, словно во сне, поднял клинок поверженного противника — это был его, и только его трофей — и, стараясь идти ровно, покинул место боя. Ноги его подкосились, лишь когда рядом оказались Рийна и Абоми. Он бы упал, если бы они его не поддержали и аккуратно не усадили на заранее расстеленный на траве плащ. Подбежал Мигель. Встревоженным виконт не выглядел, а улыбался от уха до уха, словно это он прикончил де Бельвердеса.
— Проклятие, Паоло! — зарычала Рийна, кинжалом разрезая на муже то, что осталось от рубашки. — Где твой лекарь?!
— Здесь. Мастер Максика, будьте любезны.
Маленький седой человечек вежливо, но непреклонно отодвинул в сторону встревоженную и бледную, несмотря на смуглость кожи, ламию и занялся изучением ран Фернана. Лекарю помогал его ученик. Пока осторожно обтирали спину от крови, сеньор де Суоза с каким-то отстраненным чувством наблюдал, как над телом поверженного противника суетится клирик. Фернан растянул губы в нехорошей усмешке. Святой отец слишком поздно читает отходную молитву и отпускает мертвецу грехи. «Василиск» надеялся, что душа де Бельвердеса уже визжит в пламени Искусителя.
Лекарь безжалостно вылил на спину своего пациента какую-то едкую и пахучую жидкость, и Фернан взвыл от неожиданности. Это оказалось гораздо больнее самой раны.
— Спокойно, сеньор! Спокойно, — сосредоточенно бормотал мастер Максика, ловко орудуя кривой иглой. — Все не так страшно, как я думал. Спаситель к вам милостив — это всего лишь глубокая и совершенно неопасная царапина. Хоть и кровавая. Если будете использовать мой бальзам, то дня через три-четыре будете здоровы. Антонио, готовь бинты, перевяжи сеньора, а я пока займусь царапинами на груди.
— С ним все будет в порядке?
— Все будет хорошо, сеньора. Я же сказал, раны совершенно неопасные. Да и кровь, что на нем, в большинстве своем того покойного господина.
— Все в порядке, Ри, — подтвердил Фернан. — Я просто немного устал, вот и все. А, проклятие! Да осторожней, мастер! Я же пока живой! Ваша вонючая дрянь жжется, как угли!
Лекарь лишь усмехнулся, но работы не прекратил. Надо отдать должное его снадобью — кровь мгновенно остановилась.
— Послал Спаситель нам лекарей во испытание, — процедил сквозь стиснутые зубы Фернан. Воистину лекари — это дар Спасителя, но лечение «гарпий», когда от одного прикосновения исчезают даже страшные раны, гораздо безболезненнее и, чего скрывать, эффективнее.
— Думаю, дуэль надо продолжить, — пробормотал Мигель, убедившись, что с другом все в порядке.
— Вы правы, виконт! — Шут уже давно перестал шутить. Теперь он был холоден и, как никогда, сосредоточен. — Пора загнать кабана!
Слуги де Доресов уже унесли тело противника Фернана с поляны, и Мигель встретился с де Муньосом, обсуждая следующую часть дуэли.
— Сезар, будьте осторожны. Де Каэло — опасный противник, — произнес Фернан, сжимая руку севшей рядом с ним Рийны.
Проклятый доктор, кажется, решил его без ножа зарезать. Проще было выдержать еще один поединок, чем испытывать экзекуцию лечения.
— Спасибо, дружок де Суоза. — Шут криво ухмыльнулся. — Но как говорил мой дед — рано или поздно на каждого кабана найдется своя пика.
— Он был мудрым человеком…
— Да. И жил бы еще долго, если бы не Чегерский Медведы. — Лицо де Армунга окаменело. — Пожелайте дураку удачи, сеньор.
— Удачи, Сезар, и не смейте умирать. Пожалейте наше здоровье. Вдвоем с Его Светлостью мы пять ящиков «Лизбонского» не уговорим.
Сезар Сильва де Кошта заржал, подхватил шпагу и взял в левую руку дагу, рукоять которой венчала змеиная голова.
— Маркиз. Это клинок из коллекции сеньора де Туриссано?
— Да. А как вы… Ну конечно же! Вы вели его дело до того момента, как де Оливейра не приказал его закрыть. Вполне понятно, что вы знаете. Да, вы правы, это один из клинков маршала. Мне он приглянулся, пешханская сталь, великолепный баланс. Стоил мне уйму этудо. Вам нравится?
— Да.
— О! Я вижу, все готово! Вперед, ибо пора преподать моему дражайшему дружочку урок! Не беспокойтесь, маркиз. Я не самоубийца и буду осторожен.
Шут вышел в центр поляны и поджидал, когда к нему подойдет де Каэло.
Тем временем лекарь закончил перевязку. Кровь была остановлена, и бинтов на Фернане было накручено куда больше, чем на гусенице-шелкопряде нитей.
— Дело сделано, сеньор де Суоза.
— Благодарю вас, мастер. Ваша помощь была очень кстати, а ваш талант заслуживает награды. Ри, ты не могла бы…
Ламия поняла его без слов и, сняв с пальца перстень с изумрудом, протянула оторопевшему лекарю.
— Берите, мастер Максика, берите. Поверьте, вы это заслужили.
Порядком ошеломленный и обрадованный лекарь не стал отказываться и с поклоном принял подарок.
— Кто-нибудь догадался взять лишнюю рубашку? Не хотелось бы мне возвращаться в столицу в рванье. — Чувствовал себя Фернан не так уж и плохо. Хороший сон, бальзам лекаря и все как рукой снимет. Бой мог закончиться куда худшими последствиями, чем десяток болезненных царапин.
— Конечно же я, — хмыкнул герцог де Вольга. — Гастон! Гастон, лентяй ты этакий! Принеси господину одну из моих рубашек!
Высоченный лакей, с которым Фернан имел счастье познакомиться прошлым вечером, подбежал к господам дворянам. На физиономии Гастона красовался здоровенный синяк.
— Какого цвета рубаху предпочитает сеньор де Суоза? Красную, черную или зеленую, с перламутровыми пуговицами?
— Какая разница? — поморщился Фернан. — Неси любую.
— Только они будут тебе несколько великоваты, — извиняющимся тоном предупредил сеньор де Вредо.
— Переживу. Твои ребята делают ставки?
— Как всегда.
— Рийна, ты как?
Фернан нисколько не сомневался, что жена уже успела улучшить их семейное благосостояние. У моряков это в крови — делать ставки и заключать пари во время поединков.
— Конечно же я успела на тебя поставить, — хмыкнула ламия. После того как выяснилось, что Фернану ничего не грозит, ее настроение заметно улучшилось. — В общей сложности я разбогатела на восемьдесят шесть этудо. Половину выплатил де Каэло.
— Неплохо. Поставь за меня на второй бой. Десять. Нет! Двадцать этудо!
— На кого?
— На де Каэло.
Фернан, конечно, хотел, чтобы выиграл де Армунг, но он не привык доверять благосклонности Спасителя и выбрасывать деньги на ветер. Чудеса бывают только в Святой книге и в сказках. Де Каэло был на голову выше и намного сильнее шута. Опытный бретер, он в девяти случаях из десяти должен был выиграть в этой дуэли. Об этом знали все, включая и сеньора де Кошта, которому предстояло драться с Чегерским Медведем. Фернан скосил глаза влево. В пятнадцати шагах от их группы стояли те, кто пришел с де Доресами. Старший де Дорес казался задумчивым и несколько встревоженным. Четверо слуг грузили тело де Бельвердеса в закрытую повозку.
— Сеньор, — маэстро Пито воспользовался тем, что разговоры стихли и все смотрели на де Каэло, приближавшегося к шуту, — хочу сказать, что вы показали великолепное владение шпагой.
— У меня просто был хороший учитель. — Фернан позволил себе легкую улыбку. Ирениец просиял.
— Об этом бое я расскажу в гильдии мастеров фехтования, о да! Классика! Использовать ferrite de canini в такой позиции! Это находка!
— У меня просто не было другого выхода, иначе я бы не осмелился на столь безрассудный поступок, — отмахнулся Фернан от комплимента и сам, без чьей либо помощи, встал на ноги.
Тело болело и жгло, но чувствовал он себя вполне сносно.
— В данном случае ваша скромность напрасна, маркиз. Я считаю, что именно безрассудные поступки помогают искусству фехтования развиваться.
— Конечно, если только они не приводят к смерти тех, кто их совершает. Но смотрите! Сейчас начнется!
Противники одновременно отсалютовали шпагами друг другу. Де Каэло собирался сражаться одним клинком, решив пренебречь оружием для левой руки. Шпага барона была куда длиннее, шире и тяжелее стандартных образцов.
— Нападай, дурак! — крикнул де Каэло, опуская шпагу, но Сезар Сильва даже не подумал воспользоваться столь любезным предложением. — Ну же! Не трусь! Нападай!
Без толку. Маркиз замер, держа перед собой оружие и внимательно следя за своим противником.
— Ты что, оглох?!
И опять ноль внимания.
Де Каэло пожал плечами и внезапно сорвался в стремительную атаку. Он действительно попер напролом, точно кабан, и дага в левой руке де Армунга его нисколько не смущала. Барон де Чегера избрал правильную тактику: он не колол, а рубил, держа шпагу двумя руками. Тяжелый клинок описывал круги и без остановки атаковал. Шуту приходилось тяжело — останавливать подобные удары было очень непросто. В большинстве своем Сезару удавалось уворачиваться от ударов. Так, рубящий в ноги он встретил ловким прыжком, пропустив шпагу под собой.
Сталь звенела о сталь, де Каэло теснил маркиза к озеру, как видно желая загнать противника в воду и тем самым лишить шанса уворачиваться от клинка.
Через минуту Фернан понял, что живым из этого боя де Армунг не выйдет. Шут получил серьезную рану в плечо, хоть и не выпустил шпагу из руки. Теперь он работал клинком с явным трудом. Затем последовал страшный удар в левый бок, и, если бы дага не остановила шпагу, почти полностью погасив удар, ребра маркиза были бы попросту перерублены, а так получился лишь глубокий порез. Де Армунг вскрикнул, но вновь удержал клинки и даже умудрился перейти в контратаку и отсечь зазевавшемуся де Каэло часть левого уха. Тот взревел, словно сотня медведей, его лицо покраснело еще больше, по щеке, бороде и шее ручьями потекла кровь. Рана была не ахти какая, но кровавая и конечно же обидная.
— Кабан лишился уха! — нашел в себе силы крикнуть шут. — Вперед, сеньор Безухий!
Де Армунг специально пытался разозлить своего противника, и это у него получилось. Де Каэло, посылая проклятия, ринулся вперед, шут приготовился, но внезапно переступил, как видно поскользнувшись то ли на крови, изрядно пролитой на траву после первого поединка, то ли на росе, и слегка потерял равновесие, подставляя под удар левый бок и… лицо. Мелькнувший клинок ударил королевского дурака в левый глаз. В последний момент де Каэло остановил руку, как видно не желая превращать удар в смертельный, но и этого оказалось достаточно, чтобы маркиз лишился глаза. Де Армунг, страшно закричав, выронил шпагу и, закрыв правою рукой пустую глазницу, согнулся в три погибели, повернувшись к противнику спиной. Впрочем, дагу из левой руки он не выпустил.
Как и подозревал Фернан, де Каэло специально придержал удар. Вот и сейчас он не стал добивать шута, а отошел в сторону и ликующе поднял шпагу вверх.
— Сдавайся, дурак, и умрешь быстро, иначе я продолжу свою игру и буду кромсать тебя по кусочкам!
— Прекратите издеваться, сеньор! — В голосе герцога де Вольга смешались ненависть и презрение. Да, он не любил шута из-за тех соленых шуточек, что доставались ему время от времени, но на творимое сейчас Паоло Жозе не мог смотреть спокойно. — Вы деретесь с дворянином!
— Он дурак, посмешище и покойник!
— Я еще жив! — неожиданно заорал шут и, резко развернувшись, метнул в своего противника дагу.
Будь де Каэло внимательней, он бы без труда отбил летящий в него клинок или же попросту увернулся от него. Но барон оказался слишком самоуверен и рано сбросил противника со счетов. А правило — никаких правил, позволяло использовать в дуэли любые приемы, даже столь грязные, как удары в лицо и метание клинков.
Дага угодила де Каэло точнехонько под грудину. Он пошатнулся, не веряще уставился на клинок, затем перевел взгляд на шута. Закашлял и рухнул на колени. По белой рубахе с катастрофической скоростью расползалось кровавое пятно. Барон тут же попытался подняться на ноги, опираясь на воткнутую в землю шпагу, но у него ничего не вышло. Силы оставили Чегерского Медведя.
Сквозь пальцы прижатой к лицу руки маркиза де Армунга текла кровь. Он, шатаясь, подошел к оброненной шпаге, убрал от раны руку и поднял клинок. Вид шута был страшен — все лицо, усы и рубаха в крови, на месте глаза кровавая дыра. Волоча клинок по земле, победитель направился к коленопреклоненному де Каэло. Тот еще раз попытался встать — и вновь неудачно.
— По… — Барон силился что-то сказать, но закашлялся. — Пощ-щады!
— Я оглох! — процедил де Армунг и всадил шпагу в сердце противника.
Удар был столь силен, что клинок пробил человека насквозь и на целых два локтя вышел из спины де Каэло. Не удержавшись на ногах, шут рухнул на труп своего врага и кровника. Это пробудило зрителей от спячки. И с той и с другой стороны к дуэлянтам бросились люди.
— Проклятье! — Фернан, превозмогая боль, подбежал к шуту. Над ним уже хлопотал лекарь.
— Что с ним?! Он жив?!
— Неужели… вы думаете, что я пропущу… предстоящую пирушку?
Гримаса шута менее всего напоминала улыбку, но Фернан расхохотался.
— Побери меня тьма! Я только что проиграл двадцать этудо, но нисколько об этом не жалею!
— Охотно верю. Надеюсь… дражайший кабанчик не… подложил мне свинью и сдох? Я не в том состоянии, чтобы продолжать… бой.
— Сеньор, оставьте разговоры! — Сейчас лекарь Его Светлости был богом, от которого зависела жизнь, и никто не решался с ним спорить. — У вас сильное кровотечение… Игнасио, займись плечом и боком! Разойдитесь, дайте я осмотрю рану на лице… Кто-нибудь, подержите ему голову!
Рийна, невесть как оказавшаяся ближе всех к шуту, встала возле де Армунга на колени и, не обращая внимания на кровь, которая тут же испачкала ее штаны и камзол, обеими руками прижала голову Сезара к земле.
— Сеньор, к сожалению, должен вам сообщить, что вы потеряли глаз. — Слова лекаря были скупы и падали, как топор палача.
— К Искусителю… глаз и де Каэло! Про… Ау! Что же ты… делаешь, негодяй?! Больно! — простонал шут. — Проклятье! Я проживу без глаза… к тому же… к тому же теперь я с чистой совестью могу повязать… Тысяча демонов, осторожнее!.. Могу повязать черную повязку и податься в моряки… Они, как говорят, любят одноглазых… ребят. Сеньора, вы возьмете одноглазого дурака к себе в команду?
— Конечно. — Сейчас голос ламии был неожиданно ласков и даже нежен.
— И я буду самым лучшим дураком во всем военном флоте?
— Вы будете дураком, если не замолчите! — бросил лекарь. — Мне надо остановить вам кровь, или готовьтесь к отпеванию.
— Помолчите, Сезар.
— И все же… Я смею надеяться… посетить ваш фрегат?! Я ни разу в жизни… не был на военном корабле. Проклятье! Должны же когда-нибудь… исполняться детские мечты?!
— Как только вы поправитесь, я самолично отведу вас на «Крокодила». Даю слово. А теперь молчите.
— Сейчас будет больно. Держите крепко, сеньора! — произнес лекарь, погружая в глазницу шута бинт, смоченный лекарством.
Де Армунг вскрикнул и потерял сознание. Врач и его помощник продолжили свою работу.
— Ты думал, что он победит? — поинтересовался Мигель у Фернана.
— Если бы я так думал, то не проиграл бы столько денег гвардейцам сеньора де Вредо. Клянусь крестом Спасителя, я в это до сих пор не верю! Чегерский Медведь повержен!
— Ты думаешь, де Армунг выкарабкается?
— Когда поблизости такой мастер, как Максика? Выкарабкается, никуда не денется. Правда, многие нам за это спасибо не скажут. Слишком ехиден этот шут.
— Талела, — Абоми, все это время старавшийся выглядеть незаметно, впервые подал голос, — я могу вылечить этого человека. Лоа помогут ему выздороветь.
— О чем он? — не понял Мигель.
— Не обращай внимания, — отмахнулся Фернан. — Хорошо, Абоми. Так и сделаем.
— Ваши раны тоже нуждаются в уходе, хозяин. Я должен их осмотреть.
— Мои царапины подождут.
— Следует продолжить дуэль, — бросил герцог.
— Поляну еще не освободили, — хмуро бросил Артуро де Дорес. В отличие от своего сына, ему было о чем волноваться.
— Не беда! Поляна достаточно велика, нам хватит места. Виконт, вы не намерены решить дело миром?
— Никогда! — бросил младший из де Доресов.
— Жаль. Тогда знайте, что я намерен вас убить. — Слова де Вольга предназначались для отца, а не сына.
— Вы? — Де Дорес зло рассмеялся, явно напрашиваясь на дополнительную ссору, и, не обращая внимания на предупреждающий взгляд отца, продолжил:
— Быть может, я бы и опасался за свою жизнь, если бы мне угрожал вот этот… сеньор, — указал он на Фернана. — Но бояться придворного хлыща, наряжающегося как павлин и портящего мальчиков! Это даже не смешно!
— Ну что же, сеньор грубиян, — Его Светлость сохранил на своем лице обворожительную улыбку, лишь синие глаза нехорошо блеснули, — мне доставит массу удовольствия отправить вас к праотцам. Потрудитесь обнажить шпагу.
Герцог снял берет, развязал завязки, удерживающие на его плечах великолепный тяжелый плащ, скинул дорогую черно-золотую замшевую куртку, которую тут же поймал расторопный Гастон. Затем забрал у лакея плащ и несколькими ловкими и быстрыми движениями намотал его на левую руку. Вышел толстый валик, вполне способный защитить от рубящих ударов шпаги ничуть не хуже кинжала. К слову сказать, кинжал остался у герцога в за спинных ножнах.
— Не забудь, о чем мы договаривались, — прошептал Фернан.
— Помню и уже жалею, что дал тебе такое обещание. Этого наглеца следовало бы…
— Но ты обещал.
— Да знаю я! Знаю! Будет он жив и здоров, хотя проучить я его проучу. Наслаждайся спектаклем.
Его Светлость вышел к противнику и тут же начал бой. Придворный хлыщ, бездельник и балагур, к неприятному удивлению кровника Фернана, оказался отменным фехтовальщиком. И если пять минут назад юнец собирался покончить с герцогом за два удара, то теперь ему приходилось приложить все силы, чтобы драться с Его Светлостью хотя бы на равных. А это притом, что даже сеньор де Суоза признавал де Дореса хорошим бойцом.
На взгляд Фернана, сеньор де Вредо уже дважды мог покончить с противником, но в последний момент отдергивал жало рапиры. Это видел не только «василиск», но и оба де Дореса. Отец не отрывал взгляда от сына, напряженно следя за поединком. Фернан стоял рядом с Артуро де Доресом и видел, как у того заострилось лицо и как он сжимал кулаки.
— Если не случится чуда, парень, несмотря на все свои таланты, обречен. — Маэстро Пито грустно покачал головой.
А бой между тем продолжался. Герцог без труда отражал атаки противника и тут же переходил в нападение, впрочем, как и раньше, в самый последний момент отдергивая рапиру и нанося лишь обидные легкие уколы.
Де Дорес зарычал, совершил выпад. Герцог ответил тем, что его рапира прошла над шпагой противника и воткнулась в запястье левой руки врага. Кинжал упал в траву, а легко раненный кровник Фернана отскочил назад.
— Удивлены? — усмехнулся герцог. — Не правда ли, неплохо для придворного хлыща?
Де Дорес сделал выпад шпагой в левую часть головы, но Его Светлость подставил под удар плащ и, уже не опасаясь второго клинка, оказался вплотную к противнику и ударил того гардой рапиры в зубы.
— А вот и урок! — насмешливо произнес Паоло Жозе. — Вставайте, сеньор! Вставайте!
Он отошел в сторону, давая возможность ошеломленному ударом противнику встать с земли и поднять брошенную шпагу. Пока де Дорес поднимался и сплевывал осколки зубов и кровь, сочащуюся из разбитых губ, герцог размотал плащ и набросил его себе на левое плечо, придерживая левой рукой.
— Продолжаем?
Вновь звон клинков и кружение друг против друга. Де Дорес убрал левую руку за спину и отчаянно отбивался, постоянно пытаясь перейти в нападение. Безрезультатно. Де Вольга был слишком внимателен и не давал противнику развернуться, пресекая все попытки навязать ему оборонительный стиль боя.
Внезапно герцог отбил шпагу де Дореса вверх и в сторону, сорвал с плеча плащ, набросил его на голову врага, напрочь лишая того видимости и ориентировки в пространстве, и нанес укол в бедро. Де Дорес, получив рану в ногу, потерял равновесие и упал во второй раз.
— Что он делает? — нахмурился маэстро Пито, недоумевая, почему герцог атаковал в ногу, а не в торс.
Фернан не ответил. Он слишком был занят тем, что происходило на поляне.
Тем временем Его Светлость отбросил шпагу противника и свою рапиру как можно дальше и гордо уселся на груди раненого, всем весом придавив того к земле. Герцог держал извлеченный из-за спинных ножен кинжал вплотную к шее виконта. Паоло Жозе сжимал рукоять кинжала двумя руками, явно намекая на то, что, если де Дорес попытается дергаться или того хуже — сопротивляться, он без всяких колебаний пробьет тому горло. Но враг и не думал делать глупости и лежал тихо, едва дыша. Герцог очень желал осуществить угрозу, а оттого из-под острия кинжала, проколовшего нежную кожу и застывшего в такой опасной близости от артерии, тонкой струйкой стекала кровь.
Младший де Дорес не смотрел ни на кинжал, ни на противника. Его глаза были прикованы к низким грозовым облакам. Проигравший понимал, что до смерти ему куда меньше, чем два шага.
Паоло Жозе на миг отвлекся и покосился на Фернана. Тот сделал герцогу знак подождать.
— Сеньор де Дорес, ведь это ваш последний сын?
Тот посмотрел на Фернана и не увидел его. Он был бледен как мел, все лицо в поту. Руки дрожали.
— Сеньор! Очнитесь!
— Да, он последний в нашем роду, — через силу произнес отец.
— Вы не так уж и стары. У вас могут быть дети.
— К чему этот разговор? — Де Дорес смотрел только на сына.
— Я предлагаю вам сделку.
Кровник мог много чего наговорить, но не стал. Он проглотил свою гордость.
— Слушаю.
— Ваш сын останется жив, если вы выполните всего лишь два условия.
— Продолжайте.
— Во-первых, вы раз и навсегда забудете о роде де Суоза. Вы больше ни разу не вспомните о кровавой плате. Считайте, что нас не существует.
— Вот как?
— В противном случае я покончу с кровной местью здесь — и ваш сын не покинет эту поляну.
— Вы покончите с кровной местью чужими руками!
— Не важно.
— Это шантаж! — с яростью прошипел де Дорес.
— Совершенно верно. Во-вторых, вы ответите, откуда у одного из ваших сыновей появился вот этот кинжал.
Фернан показал кривой клинок.
— Как он к вам попал?
— И это не важно.
— Я не заключаю сделок с кровными врагами!
— Как патетично и глупо. Что же, это ваша честь и ваш сын. — Фернан кивнул герцогу, и тот занес кинжал для удара.
— Стойте! — внезапно рявкнул де Дорес, подавшись вперед. — Хорошо! Я согласен! И будьте вы прокляты!
— Вы даете слово?
— Да, забери вас Искуситель! Да!
— Отлично, у меня есть свидетели, которые запомнят ваши слова.
Мигель и его брат, слышавшие весь разговор, кивнули.
Фернан подал знак герцогу. Тот убрал острие кинжала от горла младшего де Дореса и спросил:
— Угодно ли вам попросить пощады, сеньор Грубиян?
Сын скосил глаза на отца, и тот кивнул.
— Я прошу пощады и жизни. — Его голос был тих.
— Вы их получите, как только извинитесь передо мной.
— Я… я приношу свои глубочайшие извинения, что оскорбил вас.
— Отлично, молодой человек, — сказал Его Светлость, вставая на ноги и забирая шпагу противника. — Надеюсь, в дальнейшем это научит вас быть вежливым. Гастон! Гастон! Открывай вино! Наши победы следует отпраздновать! Налетайте, ребята!
Гвардейцы ответили дружным ревом.
Лекарь де Дореса и слуги бросились к лежащему на траве господину.
— Так откуда у одного из ваших сыновей появился этот кинжал?
— Он его выиграл. Как пари.
— У кого?
— У Эрландера де Муора. Не надо больше вопросов! Я сдержал свое слово. Не знаю, почему вас заинтересовал этот кинжал, но все остальное узнавайте у кого-нибудь другого. Прощайте, маркиз. Мой род вас больше не побеспокоит.
Фернан поклонился.
Проклятье! Тысяча раз проклятье! Это был какой-то замкнутый круг! Теперь оказалось, что клинок принадлежал де Муора.
— Удачно? — спросила подошедшая Рийна.
— Да. — Это не было ложью. — Мало того что мы поставили их на место, так одним кровником стало меньше.
— Ты уверен?
— Да. Правда, его согласие было вынужденным, но слово дано при свидетелях.
— Это следует отпраздновать! — Де Вольга кинжалом ловко отбил горлышко у одной из бутылок с вином и протянул ее Фернану.
— Что с де Армунгом?
— Пришел в себя и потребовал свою долю вина. Максика говорит, что с ним все будет в порядке.
— Его следует отвезти ко мне. Надо только узнать, не возражает ли он.
— Не возражает. — Рийна отхлебнула вина. — Я уже у него спросила. Будем надеяться, что лоа Абоми поставят его на ноги.
— Я распоряжусь, чтобы маркиза уложили в повозку. Вряд ли он сможет выдержать путь до Эскарины верхом, — сказал герцог.
Фернан сел на траву и надолго приложился к бутылке. Даже несмотря на то что бой давно кончился, сердце бешено колотилось. Все удалось. Фернан узнал, откуда у де Дореса появился кинжал, и избавился от кровника, но никакой радости от этого не чувствовал. Сейчас он ощущал лишь усталость и боль во всем теле.
Противоборствующая сторона, погрузив мертвецов в закрытую повозку и забравшись на лошадей, покидала место прошедшей дуэли. Последним уезжал Артуро де Дорес. Фернан смотрел в спину бывшему кровнику, пока тот не скрылся за аббатством. Подумать только! Кровной вражде, длившейся невесть сколько поколений, пришел конец. Конечно, оставались еще и де Муора, но один враг куда лучше двух.
Из-за поворота появился всадник, и Фернан с удивлением понял, что это Артуро де Дорес. «Василиск» с интересом наблюдал за ним. Де Дорес остановил лошадь рядом с Фернаном и, не слезая с седла, сказал:
— Сеньор! Сейчас, когда я дал вам слово, ответьте на мой вопрос. Ответьте честно, мой род не будет мстить. Моих сыновей убили вы?
Фернан посмотрел в глаза всаднику:
— Нет. Я здесь ни при чем.
— Поклянитесь Спасителем!
Род де Доресов всегда был слишком набожен. Попроси де Дорес поклясться честью или родом, Фернану пришлось бы юлить, а Спаситель…
— Клянусь Спасителем, я не причастен к убийству ваших сыновей, — не колеблясь ни секунды, ответил сеньор де Суоза.
Де Дорес, разом постарев лет на десять, кивнул и, всадив шпоры в лошадиные бока, ускакал.
— Быть может, ты и прав, что не стал ему говорить и вводить в искушение. — Рийна села рядом с мужем.
— Но?.. — продолжил за нее Фернан.
— Но, как говорят клирики, Спаситель не очень жалует тех, кто дает ложные клятвы от его имени.
— Я как-нибудь замолю этот грех, — кисло хмыкнул Фернан.
— Эй! Дружище де Суоза! Не грусти! — Де Вольга был весел и доволен. — Допивай свое вино, подхватывай сеньору — и давай ко мне в гости! Мой повар обещал приготовить великолепнейший обед! Устроим пирушку, на зависть всем соседям!
— Мигель участвует?
— Клянусь своей рапирой, все участвуют! Или ты думаешь, среди нас есть те, кто откажется попробовать стряпню моего иренийского повара?!
Несмотря на боль и усталость, Фернан оглушительно расхохотался. Замечательное настроение сеньора де Вредо передалось и ему.
Вдали загрохотал гром.
