— Дай-ка я обмозгую все, что ты нам сейчас рассказал. Хочу все понять правильно — дело серьезное. Итак, первые два Признака налицо, и чистота обоих не подлежит сомнению. Этот чужак не из шальных сорвиголов, которые, обожравшись хмельником, воображают себя Освободителями только потому, что их по дури занесло помочиться на Алтарь Зверя…

Олсен Желтоглазый — мужиковатый, кряжистый на вид маг, чем-то смахивающий на комель столетнего камнелюба, которому на первый взгляд больше пристало бы ходить за плугом по пашне, чем возиться со сложными заклинаниями и управлять городом, — заложив руки за спину, неторопливо расхаживал взад-вперед по залу библиотеки, воинственно выставив короткую бороду. Но вся его кажущаяся простоватость мигом исчезала, стоило только взглянуть в его глаза, желтыми угольями тлеющие глубоко в глазницах. Сразу становилось ясно, что этот хааскин — Мастер, и Мастер не из последних.

— Чужак из-за Сферы не может знать легенды, а само появление засферников в Теневом Мире Хабуса, как мы знаем на опыте, является чистой случайностью. Никто из них понятия не имеет о нашем мире, пока не появится здесь. Конечно, первые два Признака для засферника выполняются сами собой, и мы уже не раз сталкивались с этим, но потом подобные «герои» благополучно проваливали свою миссию. Теперь же дело пошло несколько иначе, так как за поимку засферника взялся сам Драхуб. Так? Как мы знаем, дал-роктам тоже прекрасно известно наше Пророчество, и в их интересах его не допустить, ведь это будет означать их гибель или быстрое вымирание, если они не смогут провести очередное изменение расы — в обратную сторону, чтобы вернуться к Свету. Дал-рокты попытались захватить засферника, и им это не удалось. Более того, он одолел мага Вестников Тьмы, сильнейшего после самого Владыки Икседуда, мощь которого не поддается постижению. То есть чужак справился с магией, не знаю уж каким способом, и тем выявил Третий Признак… А как, кстати, ему это удалось? Очень хотелось бы узнать. Мои скромные силы на это не рассчитаны.

Олсен Желтоглазый остановился и вопросительно уставился на Наместника, молча внимавшего его разглагольствованиям, сидя за столом в компании с Кетрамом, которого народ Хааскана не зря прозвал Пламебородым. Борода Кетрама была не просто рыжей, как у любого истинного хааскина, — она «горела», непрерывно источая ровное слабое свечение, а при необходимости могла метать жгучее смертоносное пламя прямо на врагов. Единственным безбородым магом был сам Наместник, за что его народ негласно величал Гладколицым, но мало смельчаков решалось произнести это прозвище вслух при свидетелях. Не из страха быть наказанным магом — сами горожане враз бы накостыляли по шее пустобреху. Наместника народ уважал и любил, никому не позволяя насмешек над своим правителем.

Олсен Желтоглазый, Желтый Мастер и Кетрам Пламебородый, Красный Мастер, являясь полноправными ахивами (правителями) отдельных городов — Ясного и Светоносного, были также и главными помощниками Наместника, энвентами правой и левой руки. Обладая даром портала, Наместник связал еще более сотни лет назад три крупных города Хааскана в единую сеть, Связку. Маги могли ежедневно общаться между собой, переходя из города в город как из комнаты в комнату, а потому и правление этих трех городов было общим и каждый выполнял часть определенных обязанностей, не распыляясь на все сразу. Олсен Желтоглазый считался Левой Рукой Наместника и следил за соблюдением законов Связки, контролировал тюрьмы, суд и исполнение приговоров. Естественно, все это он делал не сам лично, а с помощью армии собственных помощников в трех городах. Кетрам Пламебородый, Правая Рука, ведал казной и армией и обязан был по первому тревожному сигналу перебросить необходимое количество войск в любой из городов Связки. Поэтому никто из соседей, ни ближних, ни дальних, не торопился нападать ни на один из этих городов, ограничиваясь лишь мелкими пограничными набегами. Никому не улыбалось испытать всю мощь Хааскана в первой же стычке. При набегах же на другие города в ближайший к месту нападения город Связки перебрасывались регулярные войска из остальных и спешили на помощь. Так что враг всегда получал по зубам и несолоно хлебавши убирался восвояси.

Совещания сильнейшие маги Хааскана обычно проводили в библиотеке Башни Сбора, расположенной в центре Сияющего, как, например, сейчас, и на эти совещания было принято появляться в цветах своих магических приоритетов. На плечи Олсена был наброшен желтый плащ, Кетрам щеголял в красном ксомохе, просторном одеянии до колен из теплой водоотталкивающей ткани, а сам Наместник вырядился во все фиолетовое, вплоть до сапог. Цвета говорили об их основных, изначально заложенных в их сущностях магических способностях, а приобретенные в течение жизни трудом и упорством и зачастую пересекающиеся в счет не шли. Так, основа магии Кетрама Пламебородого состояла в глубинном владении силами огня со всеми вытекающими отсюда явлениями, а Олсен Желтоглазый отличался необыкновенно мощным даром управления светом и был способен создавать магические светильники гигантских размеров — как, например, Бошар, главное магическое светило Сияющего, подвешенное с помощью той же магии над центром города и способное работать в двух режимах — дневном и ночном, одаряя хааскинов светом, который отняла у них Сфера. А также обладал даром внушения, просто и естественно заставлял народ прислушиваться к своим словам, действуя на подсознательном уровне во благо поставленной цели. Наместник, Фиолетовый Мастер и сильнейший маг Хааскана, мог сотворить то же, что и они, и почти с той же мощью, но главным его приоритетом было владение силами земли — горные обвалы, изменения лика местности, пропасти и овраги. Умел он также создавать долго действующие порталы, вроде порталов Связки, что ценилось весьма высоко, но это умение отнимало невероятное количество сил и применялось только при особой необходимости, да и то — при наличии подходящего по мощи Источника. В Связке, например, оказалось именно три города, а не больше, потому что только на три города и хватало Источника, расположенного под Башней Сбора в Сияющем. В остальных городах Источники оказались столь слабы, что не способны были поддерживать даже один парный портал…

— Так как, Стил? Что можешь сказать по поводу умений чужака? Что-то ты здорово задумался…

Оторвавшись от тяжелых раздумий, Гилсвери медленно обронил:

— Чужак не пожелал об этом разговаривать.

— Чужак не пожелал разговаривать с тобой, Наместником? — охнул Олсен. — И ты не поставил его на место?

— Поверь мне, это была не та ситуация, где я мог диктовать условия. Засферник обладает невероятной по мощи Силой неизвестной нам природы. Поэтому я не стал настаивать на ответе.

— Еще бы, — довольно ядовито хмыкнул Пламебородый, доливая в полупустой бокал «светлый» из кувшина, уже наполовину опустевшего. — Свалить Драхуба… Я о таком только мечтал. Уже за один этот поступок чужаку можно списать его дерзость. Хотел бы я на него взглянуть…

Гилсвери сплел пальцы правой руки в сложном заклинании, произнес несколько ритуальных слов. Посреди зала возник магический силуэт чужака — точная внешняя копия, на которую ахивы уставились с живым любопытством.

— Ого, — пробормотал Олсен, мрачнея на глазах. — Да он носит черный цвет…

— Брось, — небрежно усмехнулся Кетрам Пламебородый. — Ты сам не веришь в эту чушь, придуманную невеждами-землепашцами. Черный Губитель, антипод Светоча… Самая настоящая чушь!

— Может, и чушь, да только не стоит сбрасывать со счетов и это предположение, — насупился Олсен, наклонив голову вперед и глядя на собрата-ахива исподлобья. — К тому же из-за этого чужака может разразиться самая настоящая война, если дал-рокты решат, что мы нарушили договор Четырех Рун, приняв его в своем городе. А сейчас не та ситуация, чтобы воевать с Вестниками. Надеюсь, ты не забыл, что на южных границах зашевелились хабидоны. Да и уйдаги, по донесениям разведчиков, готовятся к новым набегам. Их Верховный спит и видит, как бы обложить наши земли данью, а после удара Вестников мы станем легкой добычей даже для самого ленивого. Тем более что Пророчество для этих варваров пустой звук, и призыв к единению для борьбы с общим врагом на благо мира пролетит мимо их волосатых ушей, как стрела, выпущенная в небо.

— Не такой уж и легкой. — Пламебородый тоже невольно помрачнел после слов Олсена, оставив на время свою обычную язвительность. — Хааскины никогда не были легкой добычей. Не спорю, при прямом столкновении с дал-роктами мы понесем огромные потери. Но эту битву мы выиграем. Сейчас мы сильны как никогда: десятки искусных магов, сотни эрсеркеров, тысячи хорошо обученных воинов. Дал-рокты не смогут нас уничтожить, как они пытались сделать это сотню лет назад, чтобы полностью контролировать Алтарь Зверя. Не удалось тогда, а сейчас не удастся тем более. Скорее, мы сами их всех положим, если они сунутся на нашу территорию. И если вас интересует мое мнение, то чужаку просто необходимо помочь в полном соответствии с Верой наших предков. — Пламебородый покосился на Наместника. — Если ты, конечно, прав, Стил, насчет Силы чужака.

Гилсвери скупо усмехнулся:

— Думаю, что да.

— В таком случае даже нарушение договора Четырех Рун меня не остановит, — воинственно заявил Пламебородый.

— Мне бы твой оптимизм, — хмуро проворчал Олсен, подходя ближе к своему краю стола, где его дожидался почти забытый бокал со «светлым» дро. Событие обсуждалось нешуточное, и ему было не до выпивки, но вот горло что-то пересохло от речей. — А по мне, если мы сейчас пойдем на поводу у Пророчества, то, вне всякого сомнения, поставим себя под удар.

— Да ты понимаешь вообще, что говоришь, Желтоглазый? — Кетрам неожиданно вспылил и грохнул своим бокалом по столу так, что едва не разбил его. Содержимое не расплескалось только по причине почти полного его отсутствия, а с рыжей бороды посылались красные искры. — На поводу у Пророчества?! Да Хабус больше ста лет ждал того момента, когда снова появятся Три Признака, и такой шанс спустить дракху под зад? Ты, проклятый еретик…

Олсен от такой вспышки даже забыл, что тянулся к бокалу. Кустистые брови сошлись над переносицей, как два противоборствующих войска, а глаза под ними сверкнули нестерпимо желтым огнем, едва эти брови не опалившим.

— Да ты сам подумай, голова ты каменитовая! — Тон Желтоглазого тоже повысился. — Три Признака есть, не спорю, но древнего знамения пока так и не последовало. Надеюсь, ты еще его не забыл? «Когда Спящий проснется»? Только тогда в Теневом Мире появится Светоч!

— О чем ты говоришь?! Семь сотен лет слишком много даже для такого легендарного мага, как Спящий, и, скорее всего, забвение, в которое он впал по собственной воле, уже необратимо! Спящий уснул навечно, поэтому не стоит брать его в расчет!

— И после этого я еретик?!

— У вас нет повода для спора, ахивы.

Ровный голос Наместника прервал перепалку магов. Разгоряченные несходством точек зрения, они выжидающе уставились на Гилсвери, каждый желая увидеть в нем своего сторонника. Гилсвери усмехнулся. Видел бы сейчас кто этих героев, ссорящихся, как малолетки. Гроза и гордость Хааскана. Ну что ж, он дал им время высказаться и узнал их мнение насчет чужака, а теперь пришло время сказать свое слово.

— Чужак уже час как двигается по дороге к Нубесару. Дал-роктам нет смысла нападать на Сияющий. А если они все-таки сюда сунутся, мы укажем им направление, по которому ускакал чужак. Пусть догоняют. Что же до договора Четырех Рун, то нет причин считать его нарушенным. Если ловчий маг не смог захватить засферника, то это его личная проблема, никак не касающаяся договора.

— Дал-рокты могут решить иначе, — не согласился Олсен Желтоглазый. После слов Наместника он с видимым облегчением на лице зашагал по залу, вновь забыв про бокал. Большая часть угрозы со стороны дал-роктов была отведена от Сияющего блестящим ходом Верховного Мага. По крайней мере, для него, Олсена, этот ход был блестящим, а Пламебородый пусть думает, как хочет.

— Возможно, — Гилсвери коротко кивнул. — Нам остается только ждать, как будут развиваться события.

— Та-ак, — протянул Кетрам Пламебородый, недобро покосившись на Наместника, сидевшего за столом справа от него. — Что-то я тебя не пойму, Стил. Ты отправил кандидата одного в ночь, не посоветовавшись с нами? Тогда зачем ты нас здесь собрал? Чтобы сообщить о своих блестящих действиях?

— И правильно сделал, — довольно проговорил Олсен Желтоглазый. — Чтобы нас собрать, нужно время, а времени, учитывая данные обстоятельства, не было. Выкрутится как-нибудь. Светоч все-таки, как-никак. Справится и один.

— Кандидат в Светочи, — хмуро поправил Пламебородый. — Что-то ты чересчур радуешься, толстяк. Тебя что, судьба Хабуса вовсе не волнует?

— В первую очередь меня волнует судьба моего народа, — огрызнулся Олсен. — Ты готов рискнуть благополучием города, жизнью людей, которых ты знаешь лично, сейчас, ради неизвестного далекого будущего, до которого ты, возможно, просто не доживешь? Стил поступил правильно. Теперь мы можем спокойно решить, что нам делать дальше и как чужаку помочь. Один он и в самом деле может не справиться… незнание местности и Закона Равновесия может навлечь на него много неприятностей…

— Он не один. В качестве проводника я дал ему Онни.

Оба ахива в немом изумлении уставились на него. О близкой связи Наместника со своей телохранительницей не знал разве что глухой и слепой.

— С чего это ты решил пожертвовать своей лучшей…

— Стоп. — Гилсвери положил ладони на стол и властно выпрямился. — Лучше послушайте меня. Да, я пошел на огромный риск, не придав чужаку мощный отряд охраны, отправив его только со своей лучшей из «неистребимых». Но чужак, сопровождаемый отрядом воинов, непременно привлечет пристальное внимание всех многочисленных недругов Пророчества, а уж те не замедлят вмешаться и приложат все силы, чтобы уничтожить его. Вдобавок приданный для сопровождения многочисленный отряд насторожил бы самого чужака, так как я ясно дал ему понять, что не собираюсь рисковать своими людьми ради него. Я обрисовал ему ситуацию с дал-роктами, после чего он согласился, заметьте, добровольно согласился убраться из Сияющего ночью.

— Еще бы, — язвительно усмехнулся Пламебородый. — Ты же не объяснил ему, что по ночам у нас ни один здравомыслящий человек в путь не отправится. Что стены у города построены не только для защиты от Вестников… — Он недовольно заглянул на дно вновь опустевшего бокала, но за кувшином больше не потянулся, решив, что с него на сегодня хватит. В голове уже прилично шумело. — И парень, благородная душа, решил избавить Сияющий от неприятностей… Нет, он мне определенно нравится. Впрочем, раз с ним Онни, то как-нибудь отобьются от нечисти, тем более что в прошлом году мы неплохо проредили ее в наших лесах… Договаривай уж до конца, Стил. Чую, что Онни ты неспроста послал с засферником. Решил передать бразды правления кому-то из нас и отправиться следом? Не сотница же будет ограждать его от Закона Равновесия, она всего лишь эрсеркер.

— Ты всегда отличался буйным воображением, Пламебородый. — Олсен хмыкнул. — Путешествовать по дорогам, как простому хаску…

Гилсвери поочередно глянул на обоих ахивов. Его пронизывающий взгляд невольно заставил их поежиться, а Олсена — озадаченно умолкнуть.

Кетрам удивленно хмыкнул. Неужто угадал? Ведь в шутку было сказано…

— Ты прав, Кетрам. Я отправляюсь за чужаком. Если дал-рокты прикончат и этого засферника, то следующего я могу не дождаться до конца своей жизни. Я ведь уже скоро на третью сотню перейду, возраст, Мрак его забодай. Мы тоже не вечные, хоть и Мастера. Если я упущу такой шанс для Хабуса, то никогда себе этого не прощу.

Наместник поднялся из-за стола.

— Погоди, — попытался остановить его Олсен Желтоглазый. — Что это ты задумал? Ты не можешь сейчас оставить Сияющий! А если дал-рокты не поверят, что чужака у нас нет? Без твоей Силы нам не обойтись.

— Поверят, — спокойно отмел возражение Гилсвери. — Владыка Колдэна наверняка уже вернул к жизни Драхуба, а тот учует след чужака не хуже лысуна. Ловчий маг не успокоится, пока не отомстит, так что ему будет не до Сияющего. Да и вы вдвоем, в случае чего, вполне можете заменить меня одного, нечего прибедняться. Тем более что защитные заклинания города я уже привел в полную боевую готовность.

— Но один! — продолжал протестовать Олсен, неподдельно озабоченный намерениями Наместника. — Как ты можешь отправиться совсем один?! Кетрам, что же ты молчишь?

Но Кетрам Пламебородый лишь одобрительно улыбался в густую бороду. Он поступил бы так же.

Гилсвери тоже чуть заметно улыбнулся, усилием воли сбрасывая напряжение. Вечно Желтоглазый пытается проявить о нем отеческую заботу, хотя по возрасту годится ему разве что в далекие правнуки — ведь ахиву не больше ста лет.

— Успокойся, Олсен. Я возьму с собой Лекса.

— И все? Ты же Наместник Хааскана, а отправляешься в путь как какой-нибудь безродный хаск…

— Ты уже забыл, что было сказано? Большой отряд всегда привлекает внимание. А два путника — это всего лишь два путника. Я поеду тайно. Никто не должен знать, что я покинул Сияющий. Это твоя забота, Олсен. Если будет необходимо, наденешь на себя мою личину, чтоб ни один хааскин ничего не заподозрил. На этом все. Пожелайте мне Света и Добра — и к делу, ахивы.