VIII

Назад: IV

Дальше: XIII

— Найдите другую клавиатуру! — приказал я, обследуя стены.

Отец Донахью встал в проеме двери с Джорджем, и вместе они поливали из огнемета первые шеренги водяных созданий. С громким шипением водяные растекались, и на их место из волн вставали десятки новых.

— Это становится не смешно! — заорал Джордж, перекрывая рев горящих струй. — Закрывайте эту проклятую дверь!

Джессика изящно тронула дверь одним пальчиком, а Минди изо всех сил поддала ногой.

— Мы стараемся! — дуэтом пропели девушки.

— Сейчас не до шуток! — Ричард закатывал рукава. — Всем отойти!

Мы быстро отошли от проема. Бешено жестикулируя, чародей прокричал что-то на незнакомом языке, и камеру мгновенно поглотила кромешная тьма.

— Ты этого добивался? — спросил чей-то голос. — Заклинание сработало?

— Еще как! — ответил довольный голос.

Защелкали фонари, и в ярких белых лучах мы увидели, что дверной проем наглухо замурован красными каминными кирпичами.

— Отличная работа! — Я похлопал его по плечу.

— Спасибо, — улыбнулся он.

— А почему именно кирпичи? — полюбопытствовала Джессика.

— Просто первое, что пришло в голову.

Отец Донахью приладил насадку на шипящее дуло своего оружия.

— Пошли, Ренолт! Организуем линию огня, на случай если они прорвутся.

Джордж кивнул:

— Есть!

Но как только он сделал шаг от кирпичной стены и носок его сапога сдвинулся с линии движения двери, вся каменная масса немедленно встала на свое место и закрылась. Наступила напряженная тишина.

— Дверь-то автоматическая! — ахнула Минди, внезапно все поняв. — Эта чертова штуковина не могла закрыться, пока на ее пути было препятствие!

Извергая проклятия, Ричард сгреб нашего толстяка стрелка за воротник.

— Из-за тебя я чуть не погиб, Ренолт! — зарычал он.

— Это еще только начало, Андерсон! — рявкнул тот в ответ.

Некоторое время они наскакивали друг на друга, отпуская при этом такие выраженьица, что ой-ей-ей, потом это им надоело и они со смехом расступились в разные стороны.

Как ни странно это звучит, иные военные командиры, я слышал, не разрешают своим подчиненным такого рода шутки. На мой взгляд, это просто идиоты — такие легко поддаются врагу или погибают от пуль своих же. Юмор снимает напряжение и укрепляет моральный дух. Первая настоящая шутка, с тех пор как исчез Рауль…

— Эй, смотрите-ка! — Ричард показал жезлом.

Мы обернулись: на стене пещеры, за нами, образовался туннель — раньше его не было — шириной и высотой футов десять; он вел в глубь скалы, лучи фонарей не достигали конца…

Минди пошарила фонарем вокруг — ничего нового.

— Должно быть, образовался в тот момент, когда закрылась дверь.

— Разумное объяснение, — согласился Донахью. — Типичная мера безопасности.

— Значит, у них есть враги?

— Теперь есть! — Джордж прилаживал фонарь к дулу своей пушки.

Я уже готов был немедленно отправляться в путь, но тут как-то повнимательнее присмотрелся к своим ребятам: да, вид у всех довольно бледный… А ведь мы ни разу не отдыхали с тех самых пор, как подверглись нападению на озере. Пятнадцать часов кряду без перерыва после инструктажа в штабе. Место, конечно, не совсем подходящее для разбивки лагеря, но короткий отдых не помешает.

— Побудем здесь минут десять. — Я проверил заряд своего гранатомета. — Если водяные до сих пор не прорвались в дверь — имеем право сделать перерыв на обед.

— Прямо здесь? — выгнула бровь Джессика. — Я думала, хоть немного пройдем вдоль туннеля…

— Почему бы и не здесь? — поддержала меня Минди. — По крайней мере, точно известно, что с одного направления атаки не ожидается.

Каждый занял боевую позицию с оружием наготове. Десять минут текли мучительно медленно…

Наконец минутная стрелка на моих часах установилась на двенадцати — я вздохнул с облегчением: сосало под ложечкой, голова еще трещала после падения самолета. К счастью, наш двойной барьер оказался прочным.

— Оʼкей, короткая передышка! Только вода и рацион «К»! Огня не разводить! Смена часовых как обычно.

Все радостно сбросили на землю рюкзаки и стали раскрывать пакеты с едой. Я заступил на пост первым; не запивая, проглотил несколько таблеток аспирина из карманной аптечки и встал спиной к стене, откуда мог следить и за дверью, и за туннелем.

Несколько минут в мертвой тишине раздавалось только шуршание оберток, жевание и чавканье. Заглотав еду, Джордж сменил меня на часах, и я с удовольствием присоединился к остальным — аспирином не больно-то пообедаешь. Жуя сандвич, Донахью возился с огнеметом, проверяя его состояние.

— Боюсь, он уже ни на что не годен, — грустно констатировал святой отец. — Горючей смеси не больше чем на десять секунд. Не стоит брать его с собой.

— Тогда возьми вот это! — Джессика протянула ему пневматический пистолет.

— Но, Джесс… — нерешительно начал он.

— Ведь это твое любимое оружие?

— В общем, да.

— Ну и бери его! У нас достаточно патронов, а я воспользуюсь винтовкой эм-шестнадцать — вообще не люблю огнестрельного оружия.

Истинная правда: если я даже в повседневной жизни никогда не расставался со своим «Магнумом-357» компании «Смит и Вессон», даже в душ брал его с собой, то Джессика и на задании предпочитала пользоваться тазером. Пистолет выстреливал крошечные острые крючки на длинных проводах. Когда крючки попадали в движущуюся цель, например в тело человека, электрическая батарея посылала заряд такой мощности, что им можно было свалить разъяренного носорога. Но только лишить сознания, а не убить. Тазер — абсолютно безвредное оружие. Иначе Джессика не могла: негативные психические вибрации, исходящие от огнестрельного оружия, объясняла она, нарушают ее умственную гармонию. Я усмехнулся про себя. Уж эти мне специалисты по психике! Жить с ними невозможно, но и без них никак нельзя…

— Я все слы-ишу! — пропела Джессика, вынимая из обертки яблоко.

Вот те раз!

Опустив флягу, Ричард завернул колпачок на емкости и вытер рот.

— Какие у кого мысли насчет туннеля? — обратился он ко всем сразу.

— Возможно, это коридор безопасности, вроде того, какой в нашем штабе, — предположил я. — Оказавшись за наружной дверью, свой знает, что делать, и может идти по нему безбоязненно. А чужой будет натыкаться на ложные тревоги и другие неприятные вещи.

— Слишком много допущений! — изрекла Минди ртом, набитым конфетами. — Мы до сих пор не знаем, с кем имеем дело. Или с чем. Животным, растением, минералом? Смертным существом, духом, конструкцией?

— Хорошим, плохим, нейтральным? — завершила Джессика это перечисление.

— Когда же мы будем хоть что-нибудь знать наверняка? — Отец Донахью, видимо, настроился на философский лад. — Клянусь верой, девочка, даже в самом плохом человеке живет искра добра, а капля зла таится в каждом из нас.

— Но смерть — это уж наверняка! — резко возразила Дженнингс, дожевывая конфету.

Так, дело дошло до рассуждений на отвлеченные темы — все, значит, отдохнули. Я встал и стряхнул крошки с форменной куртки.

— Оʼкей, перерыв окончен! Проверяем запасы и в путь!

Как заведено, мы убрали за собой место стоянки и упаковали мусор. Чувствуя необыкновенный прилив сил, я снова встал на часах, пока остальные члены отряда быстро просматривали груды снаряжения — такая срочная инвентаризация. Работать — лучше; не думаешь о наших недавних потерях.

— Оʼкей, чего не хватает? — спросил я, когда они все обозрели.

— Бочки воды, большой палатки, всего альпинистского снаряжения, надувного плота и костюмов для подводного плавания.

— Ну, последнее — потеря небольшая. — Отец Донахью с трубным звуком высморкался в огромный пестрый платок.

— Спасибо, человек-слон, утешил! Как насчет оружия?

— Ракеты «земля-воздух» отсутствуют, — мрачно доложил Джордж. — И два подрывных пакета — тоже. У нас полно «узи» и боеприпасов к ним, но нет обойм.

— Чудесно! Их бросаем, вместе с огнеметом, а боеприпасы берем — подходят к нашим пистолетам. Что еще? Где мой атташе-кейс?

— Не здесь! — нахмурился Ричард, водя по каменному полу жезлом.

Я выругался.

— А что там было — красивое или полезное? — осведомилась Минди.

— Полезное, — грустно ответил я. — Очень даже полезное: миниатюрная атомная бомба.

Наступило молчание.

— «Снупи»? — присвистнул Джордж.

Я только мрачно кивнул.

— У нас была ядерная бомбочка? — У Джессики даже голос сорвался.

— Ага! Ма-аленькая такая бомбочка, мощностью примерно полкилотонны. Недостаточно, чтобы изничтожить остров, но довольно — убедить кого угодно, что мы люди серьезные.

— Проклятье! — проворчала Минди. — Потеря большая. Не вернуться ли за ней?

Подумав минуту, я отрицательно покачал головой:

— Слишком рискованно! Надо решить поставленную задачу или покинуть остров до часа «икс». — Я посмотрел на часы. — Осталось двадцать два часа.

Послышался одобрительный шум. Гораций Гордон ведь говорил, что его люди незаменимы. Что ж, обычно это так и есть.

Пока Джордж устанавливал мину-ловушку у коллекции бесполезного теперь оружия, сваленного кучей у двери, остальные раскладывали боеприпасы и взрывчатку на тележку с таким расчетом, чтобы в случае необходимости легко их достать. Ричард крепко увязал груз под брезент скользящими узлами, а Минди смазала колеса тележки.

Наконец мы все собрались у входа в туннель. Проверив наличие ловушек и убедившись, что кругом все чисто, я осторожно двинулся вперед. Гладкие стены туннеля переходили в потолок, плавно закругляясь; камень на ощупь неприятно теплый. Однако пол прохладный, ровный, очень чистый — определить, проходил ли здесь кто-нибудь до нас, невозможно. Успокаивающая мысль.

— Дистанция два метра! — произнес я шепотом, взводя затвор пулемета и спуская предохранитель. — Не разговаривать! Идти в затылок по одному! Минди, ты идешь первой! Джордж прикрывает с тыла!

В туннеле стояла мертвая тишина, в которой еле слышно раздавалось эхо наших шагов, — с этим ничего не поделаешь: мягкие спортивные туфли остались в замороженном самолете. Мы прошли совсем немного, как на нашем пути встретилась Т-образная развилка. Заглянув налево, Минди сообщила: дальше опять развилка, только в форме Y; Ричард доложил: с правой стороны — Т-образное ответвление.

— «Финикийский лабиринт»! — Донахью нахмурился. — У меня сразу же возникли подозрения — уж слишком все примитивно.

— «Египетское решение»? — спросил я священника.

Он кивнул. Около трех тысяч тысячелетий назад египтяне начали строить пирамиды. Желая обезопасить их от грабителей, они соорудили лабиринты, полные смертельных ловушек. Сами строители, не в состоянии запомнить бесчисленные повороты лабиринта, придерживались так называемого правила левой стены. Если идти, все время держась рукой за левую стену, в конце концов достигнешь выхода из лабиринта. Конечно, в наши дни этот фокус хорошо известен, но, если этой скале действительно несколько тысяч лет, люди, построившие этот лабиринт, видимо, считали, что это правило все еще остается тайной. «Египетское решение» очень пригодилось нам однажды в Перу, когда мы искали «Книгу Проклятых»; сейчас тоже сослужит службу.

Металлически вздохнула сталь, соприкоснувшись со сталью, — это Минди извлекла из ножен меч; радужное лезвие отбросило причудливые блики на стены туннеля.

— Вперед!

Мы двинулись за ней, касаясь пальцами каменной стены.

Через три часа мы без приключений добрались до выхода. Лабиринт оканчивался большим пустым помещением: стены и потолок грубо вырублены из камня, пол выложен идеально ровными каменными плитами площадью квадратный метр каждая — десять рядов по семь плит. В противоположной стене — обыкновенная деревянная дверь. Лично я удивился, почему хозяева лабиринта не водрузили здесь знак «Осторожно! Опасно для жизни!».

— Хочешь я полечу и проверю дверь? — Джессика помахивала браслетом.

— Не трать его понапрасну! — отсоветовал я.

— Мне полететь? — Ричард нюхал свой цветок.

— Нет! Твоя задача — перевести туда всех нас.

Он поднял руку в знак возражения:

— Не выйдет, дружище! Кто занимался радиоактивным моргом в Фениксе?

— Верно, ты. А мне пришлось внедряться в иные измерения в Атланте, а Джордж возился с шляпным магазином в Майами, так что теперь твоя очередь.

— Черт!

— Справедливость прежде всего. Она подсказывает, «et quo quemque modo fugiatque feratque laborem».

Чародей принялся снимать рюкзак.

— Сейчас, сейчас, одну минуту… Ненавижу эти дела!

Да и мы все — тоже. Кто их любит? Скинув свой непомерный груз, Ричард для начала прошелся жезлом по первому ряду плит — ничего не случилось. Вытянув руку, проверил следующий ряд — опять ничего. Оно и понятно: квадраты реагировали, скорее всего, на вес, температуру тела, его массу. К этому моменту Джордж вынул из сумки веревку и обвязал ею Ричарда за талию — чтобы вытащить чародея, если он попадет в беду. Однако Ренолт и Донахью не натягивали веревку слишком туго, иначе сами могут угодить туда. Сейчас у нас нет права ни на малейшую ошибку. Роясь в карманах и так ничего и не найдя в них, Андерсон задал вопрос:

— У кого-нибудь есть мелочь?

— Ты сбрендил? — удивилась Минди. — Кому нужна мелочь в бою?

Ричард посмотрел на Джорджа, потом на меня; я протянул руку Джорджу:

— Дай сюда!

— Что? Что дать? — С невинным видом Толстяк возвел глаза куда-то к потолку.

Я нетерпеливо щелкнул пальцами. Ворча, Ренолт полез в карман и выудил из его недр пакетик печенья: нашему солдату постоянно приходилось прилагать усилия, чтобы поддерживать форму.

Снарядившись как следует, держа жезл обеими руками в горизонтальном положении, Ричард отошел вправо и осторожно ступил на первый квадрат — никакой реакции, перенес большую часть своего веса на ногу, пока наконец не встал на плиту обеими ногами. Довольный результатом, он положил на квадрат печенье; стал на колени, исследовал плиты перед собой, выбрал одну по диагонали. Шаг, пауза, перенос веса, второй шаг, стойка… Удачно! Ричард повторил весь процесс на плите прямо перед собой — снова удача!

Странное дело: когда выполняешь такого рода задание, не руководствуешься ни разумом, ни расчетом — действуешь, полностью подчиняясь инстинкту. Мне всегда казалось, что для Джесс эта работа была бы просто удовольствием. Эта девушка улавливала ощущение успеха, когда у кого-то что-то получалось, и легко воспринимала чувство ужаса, когда кто-то терпел поражение, но в деле очень часто ошибалась: эти два чувства разделяет неуловимая грань — ведь они так близки друг к другу, часто перехлестываются. Вот почему Джесс храбро шла прямо в смертельную западню и всеми силами избегала безопасных зон.

Чародей сделал еще один осторожный шаг вперед… Но на этот раз, когда он перенес вес тела на ногу, плита затрещала и провалилась в бездну. Из образовавшейся дыры раздался отвратительный скрежет, каменная пыль запорошила ботинки чародея, парящего в воздухе над дырой. Обеими руками он держался за жезл. Переместившись немного вправо, Ричард рискнул приземлиться. Удалось! На наших глазах камни над дырой сомкнулись и пол вновь стал целым.

— Ты видел, что там, внизу? — спросил я.

— Крутящиеся лопасти, — хрипло ответил маг. — Что-то вроде внутренностей мясорубки.

— Гадость какая! — пробормотала Джессика.

С чрезвычайной осторожностью Ричард продвинулся еще на квадрат, потом еще на один — по диагонали. Из пяти ближайших к нему квадратов чародею явно не нравился ни один, но все же он решил рискнуть и сделал шаг… Нога его коснулась камня, плита со щелчком подалась вниз… Резкий рывок веревки — и чародей взвился в воздух как раз в тот момент, когда из пола выросла каменная колонна и со стуком ударилась в потолок. Колонна и потолок соприкасались между собой около минуты, затем колонна рухнула до уровня пола и все стало как прежде.

Трясущимися ногами Ричард встал на безопасный квадрат и поблагодарил нас взглядом. Священник и Джордж взяли под воображаемый козырек. Сложив пальцы крестом, Ричард испытал плиту слева — она выдержала это испытание. Он двинулся по диагонали и опять по диагонали… Следующий камень выдерживал его вес несколько секунд — и вдруг разломился ровно пополам. Ричард успел прыгнуть на левый квадрат у стены, в то время как предыдущий свернулся пополам со скрежетом столкнувшихся наковален. Но та плита, на которой он оказался, заискрилась — пришлось кувыркнуться вперед, когда она приподнялась от стены в попытке сбросить его вправо. Задержавшись на минуту, чтобы перевести дыхание, Ричард положил печенье на камень, где только что стоял, поднялся в воздух и поплыл к предыдущей, безопасной плите — шаг назад, но нужно закончить проход. Оставляя за собой на камне пятна пота, сделал еще два хода вперед.

И вот он стоит лицом к деревянной двери на расстоянии всего одной плиты. По логике выходит — камень перед дверью безопасен — облегчает вход. Но дверь открывается внутрь, камни плиты с двух сторон ограничивают вход. Трудный выбор… Три квадратные плиты, одна из них — неминуемая смерть. Надо мобилизовать все свое умение… Чародей ступил на средний камень — ничего не случилось. Довольно улыбаясь, он положил на плиту печенье, а одно оставил для себя. Потом отвязал от пояса веревку и бросил пакет с оставшимся печеньем Джорджу.

— Вкуснота! — весело поделился Ричард. — Как дома у мамы!

Джордж поймал пакет.

— Твоя мама работала в «Набиско»?

— Заткнись!

— А что дверь? — Отец Донахью свертывал веревку на руку. — Заперта?

Ричард попробовал замок.

— Да нет, открыта.

— Проверь на ловушки! — посоветовала Джессика.

Он провел жезлом по краю двери.

— Все чисто!

— Никаких вибраций, звуков, запахов? — Минди встревожилась.

Ричард приложил ухо к двери, прислушался.

— Улавливаю чье-то громкое, мощное дыхание.

— Громкое, мощное дыхание? О, интересно! Человек или животное?

— Не могу сказать.

— Очистить место для атаки! — спокойно приказал я.

Отряд разделился, сдвинувшись к краям карниза.

— Рич, дверь открыта! Спрячься за дверью, готовь сюрпризы!

Он кивнул, подергал за ручку.

— Готово… открываю! — И потянул дверь на себя.

Перед нами открылась небольшая комната… вместо задней стены на нас смотрело гигантское Лицо — чудовищно огромное лицо с искаженными чертами, высотой футов двенадцать. Оно вполне сошло бы за человеческое… вот только странное расположение лицевых мышц и заостренные кверху брови… При виде нас Лицо расплылось в самодовольной, самоуверенной улыбке.

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! — пророкотало оно добродушно-приветливо.

Мы были поражены: Лицо говорило по-английски!

— У него нечто вроде встроенного переводного устройства, — объяснила Джессика, касаясь пальцами лба. — Не улавливаю никаких агрессивных мыслей, только огромное желание услужить.

Дружественное создание? Великолепно! Я откашлялся.

— Ну… привет!

— СЕРДЕЧНО РАД! ДАВНЕНЬКО МНЕ НЕ ПРИХОДИЛОСЬ РАЗГОВАРИВАТЬ С НОВЫМИ ЛЮДЬМИ.

— А кто вы? — очень вежливо спросила Минди.

— Я — ВРАТА.

— Врата… ведущие куда?

— ЗА ПРЕДЕЛЫ.

— За пределы — чего?

— МЕНЯ.

Это уж слишком — даже для нас. Такая беседа может продолжаться до второго пришествия. Что ж, ускорим развитие событий.

— Весьма признательны. — Я притворился, что подавляю зевок.

Неудачника вижу насквозь. А этот паренек — прирожденный дворецкий.

— Прошу вас сообщить нам о вашем истинном назначении, и поторопитесь!

— СЛУШАЮСЬ, СЭР. ХОЗЯЕВА СДЕЛАЛИ МЕНЯ ЖИВЫМ БАРЬЕРОМ, ПРОПУСКАЮЩИМ ТОЛЬКО ДОСТОЙНЫХ.

— А кто считается достойным? — решила уточнить Джессика.

Я прямо убить ее готов был за эти слова. Бог мой, да разве можно давать шанс думать слугам, охранникам! Говори четко, двигайся быстро, вот мой девиз в таких ситуациях. А сомневаешься — используй взрывчатку.

— ВЫ! — ответил он, к нашему общему облегчению. — НОСОМ ЧУЮ МАГИЮ, ЖИРНУЮ И СЛАДКУЮ, ИСХОДЯЩУЮ ОТ КАЖДОГО ИЗ ВАС.

Ах, вот в чем дело! Браслеты… Правда, у Донахью браслета нет, но ведь он священник — в какой-то мере тоже чародей или вроде того. Итак, хозяева неравнодушны к магам. Это мы возьмем на заметку.

— Как вы функционируете? — подал голос Донахью.

— ВХОДИТЕ В МОЙ РОТ — ОКАЖЕТЕСЬ НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ.

Час от часу не легче.

— Он, наверное, шутит, — пробормотал священник.

Джордж исподтишка постучал пальцами по сумке с подрывным зарядом, но я успокоил его: время для этого еще не пришло.

— ПРОШУ ВАС, ВХОДИТЕ! — умоляло Лицо. — КТО ПОЙДЕТ ПЕРВЫМ?

— Я! — сделала шаг вперед Минди.

Все удивленно ахнули, даже Ричард, прятавшийся за дверью.

Я резко притянул ее к себе.

— С ума сошла? — тихо зарычал я на нее. — Мои очки показывают чисто зеленый цвет: нейтральная магия, но способна на что угодно.

— Джесс считает, что Лицо хочет только услуживать нам, — терпеливо напомнила она. — Кроме того, если возникнут неприятности, ну, например, оно захочет меня съесть, я приведу в действие свой браслет и благополучно выберусь. А Джордж пустит его в расход.

— Чертовски смело! — подмигнул ей Ренолт.

Безумие? Несомненно! Но заслуживает внимания.

— Ладно, ты меня убедила. Для начала следовало бы…

Но Минди уже шла по маршруту, обозначенному печеньем.

— До встречи! — крикнула она через плечо и вошла в комнату.

Лицо улыбнулось и широко открыло рот. Минди грациозно ступила на язык — рот закрылся. Глядя на все это, я нервно сжимал и разжимал кулаки. В нашей работе не обойтись без риска, но этот случай граничит с самоубийством.

— Эй, шеф, все в порядке! — Джордж по-приятельски протянул мне кулек с печеньем.

— Объясни! — холодно попросил я, как бы не видя его дружеского жеста.

— У Минди в руке граната с вырванной чекой. Если ей потребуется срочно выйти — держу пари: она выйдет, а «лимонка» останется. Восемь унций взрывчатого пластика в башке — это задержит кого угодно.

Я немного успокоился. В этот момент мои наручные часы стали сигналить. Нажал на кнопку переговорного устройства:

— Минди? Ты как?

— Жива-здорова! — прозвучал ее голос. — Я на другой стороне скалы. Вы бы видели это место!

— Конь короля три, ладья королевы четыре — шах.

Старинный пароль; я надеялся — Дженнингс помнит его.

Пауза.

— О, черт! Я же это знала! А, вот… пешка королевы пять, слон короля два — шах и мат.

— Правда? — вырвался у меня невольный вопрос.

«Да, с ней все в порядке! — прозвучал в моей голове голос Джессики. — А теперь хватит, пошли туда кого-нибудь еще».

Следующим пошел Джордж, потом я приказал Ричарду переправить туда по воздуху две наши тележки со снаряжением, одну за другой по очереди. Потом в рот вошел чародей, за ним — Джессика и отец Донахью. Но как только священник вошел в комнату, Лицо шумно принюхалось, черты его, и так искаженные, свела гримаса гнева и отвращения.

— СТОЙ! — прогремели Врата. — ЭТО ПАХНЕТ НЕ МАГОМ, ЭТО ПАХНЕТ… ЦЕРКОВНИКОМ!

Вот оно что! Смешавшись со всеми нами, Донахью был окружен нашей магической аурой. Но теперь он в одиночестве — отсутствия магии нельзя не заметить.

— Ерунда! — хмыкнул Донахью, превосходно изображая, как забавляет его эта ситуация. — Я церковник? Да что вы, просто у меня с собой один талисман, которым когда-то владел…

— УМРИ, ЦЕРКОВНИК! — пронзительно завизжало Лицо и извергло из глаз огненные лучи.

Отец Донахью рухнул на пол живым факелом.

IX

Застигнутому врасплох, не готовому к такому развитию событий, мне хватило все же доли секунды, чтобы снять с предохранителя М-16 и, всадив в Лицо полную обойму, прошить бледную, осклабившуюся плоть бронебойными пулями. Теперь — гранатомет: я залепил четырехмиллиметровые взрывные снаряды прямо между мерзких кошачьих глаз.

Заливая все вокруг, из расстрелянного Лица адским фонтаном хлынула черная кровь. Нос и левый глаз снесло, обнажив кости, нервный узел и электронные схемы. Поврежденные, но отнюдь не мертвые Врата с невыразимой ненавистью взирали на меня уцелевшим оком. Уклоняясь от смертельного луча, я нагнулся… В этот момент Лицо взорвалось. Грохот и дым заполнили комнату, куски мяса швырнуло прямо на меня… Когда шум немного стих и дым рассеялся, я встал. Какие-то фигуры бродили в клубах дыма — я разглядел только смутные очертания. Зарядив новую обойму, я чуть было не выстрелил, но тут узнал в расплывчатых силуэтах Джорджа и Джессику. Позади них, в стене, зияла дыра с рваными краями, с которых капала кровь.

— Что за дьявольщина? Что случилось? — Джордж выпрыгнул на карниз с последней квадратной плиты — его подрывной заряд в сумке куда-то подевался.

— На помощь! — Я устремился к горящему Донахью.

Все вместе мы бросились к священнику и сбили пламя куртками. Он уже не вопил, а тихо стонал. Джесс вылила на него свою флягу, а Джордж освободил от дымящегося пулемета и вытряхнул из карманов сгоревшей формы патроны. Рядом со мной возник Ричард. При виде распростертого на полу Донахью он ахнул, мгновенно опустился на колени и стал засыпать в горло священнику какой-то порошок. Потом щедро полил его содержимым небольшой пиалы. Из своей походной аптечки я извлек морфий и сделал Донахью обезболивающее вливание: пять кубиков… десять… пятнадцать… Когда дошло до двадцати, священник потерял сознание. Я глубоко сочувствовал бедняге. Огонь — излюбленное оружие дьявола; все мы в разное время хоть раз в жизни испытали на себе, что это такое. Чего все агенты по-настоящему боялись, так это ада.

— Не думаю, что он вытянет. — Ричард проводил жезлом по дымящемуся телу. — Глубокий шок, дыхание ослаблено, кровяное давление низкое, пульс сорок пять и продолжает падать.

— Соверши «Стартовый прыжок»! — приказал я, наполняя другой шприц дигиталисом.

Чародей сник.

— После всего, что я уже сделал сегодня? Не смогу, мои силы иссякли…

— Ну сделай хоть что-нибудь! — Джордж промокал лицо священника влажным платком.

Ричард в глубокой печали покачал головой:

— Нет, все мое искусство не спасет его от смерти.

Джессика что-то бросила мне:

— Возьми!

Медный браслет! Мне не надо спрашивать какой: сначала Рауль, потом Хассан… Мы не простим себе, если потеряем еще одного члена команды, если не сделаем все возможное, чтобы спасти его!

Очень осторожно я надел медную полоску на почерневшее запястье — горячая кожа при малейшем прикосновении вспыхивала искрами — и мысленно прокричал фразу, приводящую браслет в действие. Последовала вспышка света, и отец Майкл Донахью, абсолютно здоровый и невредимый, сел на полу. На веснушчатых щеках играл румянец, глаза ярко светились. Вот только лысым стал как колено, от его рыжей шевелюры и бровей ничего не осталось. Смутно напоминает кого-то очень известного, никак не могу вспомнить, кого именно…

— Фью! — выдохнул Донахью, и струйки дыма вырвались из его ноздрей. — Благодарю вас от всей души!

Мы помогли ему встать на ноги.

— Не стоит, Майкл! Не за что!

— Но прошу вас: никогда больше этого не делайте! — Он поочередно глядел на наши ошеломленные лица. — Может, пришло мое время умереть, тогда вы не имели права вмешиваться. Церковь не одобряет подобных действий.

Джессика положила руку на его обгоревшую форму.

— Тогда пусть бремя ответственности за спасение человеческой жизни ляжет на меня, дружище!

Донахью не нашелся что ответить на это. Когда мы двинулись по плитам, заскорузлая одежда священника потрескивала с каждым шагом. Ничуть не привередливый в обычной жизни, Донахью все же остановился и с неудовольствием оглядел свою форму.

— Нельзя ли мне переодеться во что-нибудь другое?

— С таким пустяком я легко справлюсь! — Ричард взмахнул жезлом.

Священник тут же оказался во всем новеньком: армейский комбинезон свежепостиран, рубашка наглажена, ботинки начищены.

Машинально проведя рукой по голове, Майкл Донахью опешил — он коснулся не волос, а… кожи. Так вот что с ним случилось! Кажется, мы забыли его предупредить. По большому счету это не так уж и плохо — жизнь или шевелюра. В любой момент согласился бы на такой выбор.

— Рич, старина, ты кое о чем забыл… — Отец Донахью с надеждой провел рукой по гладкому черепу.

Чародею удалось подавить улыбку.

— Извини, но с этим я ничего не могу поделать. Да ты только подумай, как быстро теперь будешь двигаться без дополнительного веса. Смотри, у тебя появились аэродинамические очертания!

— Вот только одно… солнечные лучи, отражаясь от его лысины, могут выдать врагам наше присутствие, — с совершенно серьезной миной заметил я.

Джесс поджала губы.

— Можно попробовать кое-какую косметику, чтобы снизить зеркальный эффект, или задрапировать его в камуфляжную сетку.

Бормоча что-то по-латыни, священник повернулся к нам спиной. Странно… Похоже, это не молитва… Усмехаясь, Джордж вернул святому отцу его пулемет; оружие оказалось неповрежденным, только сильно запачкалось. Мы собрали рассыпанные патроны, потом пересекли хитроумный пол и вошли в капающую кровью дыру в стене, руками и плечами задевая куски мяса, свисающие по краям. Перейдя на другую сторону, я сразу увидел обеспокоенную Минди: она стерегла наше снаряжение. Пока члены команды вводили ее в курс происшедших событий, я внимательно оглядел окрестности.

Мы стояли у подножия гигантского утеса, который уходил в обе стороны — конца не видно — и поднимался вверх на невероятную высоту, теряясь в серых клубах облаков. Ух ты! У меня даже голова закружилась, когда я представил себе истинные размеры утеса. Встав на колени, поближе рассмотрел дорогу: выложена крошечными керамическими шестиугольниками, плотно пригнанными на манер составной картинки-головоломки; сильно замусорена, прорезана в нескольких местах глубокими трещинами. Но проезжая часть в довольно сносном состоянии — тележки провезем, а это сейчас самое главное.

По обеим сторонам дороги очень густой лес, но на ветках почти нет листьев, а кусты явно видели лучшие времена. Трава — какие-то странной формы острия — пожухла, потеряла зеленый цвет. Почему бы это, ведь за пределами облачности стоит поздняя весна?

Я встал и немного размял суставы. Вдалеке, отдельно, величественно возвышается над другими гора, ее снежная вершина почти достигает облаков. Птица — или нечто похожее на птицу — летает вокруг скалистого пика горы. Та-ак… какого же размера эта птичка, если я вижу ее невооруженным глазом с такого расстояния? Ответ только один: чертовски, неимоверно огромного. Посмотрим через специальные очки… Я надел их — и немедленно снял. Точно такая же картина, как внутри облачности: все окрестности насквозь пропитаны эфирной энергией — очки не выдерживают, ничего не регистрируют. Однако в бинокль я увидел: птица летит в нашу сторону, причем стремительно.

— Тревога! — Я старался, чтобы это прозвучало помягче. — К нам идут!

Следя за направлением моей руки, все увидели крылатый экспресс и бесшумно, быстро занялись необходимой подготовкой.

Пробуравив концом жезла каждую емкость со снаряжением, Ричард поднял тележки в воздух и ринулся к лесу. Ни одна травинка не зашелестела под его сапогами, ни один лист не шелохнулся… Остальные шли, как могли, тихо. Собравшись под развесистым деревом, — его голые ветки создавали хоть какое-то укрытие — мы взялись за руки и, с трудом переводя дыхание, стали ждать. Вот небо потемнело — что-то закрыло собой солнце.

— Срочная невидимость… немедленно! — шепнул я.

Мы исчезли — все, совершенно; даже следы наших сапог на земле пропали.

Добиться невидимости не очень сложно, но у этого вида магии несколько уровней. Полная невидимость означает: вас никто не видит, не слышит, не чует по запаху. Никакие радары, сонары, инфракрасные лучи, даже детекторы массы не в состоянии определить ваше местонахождение. Условие такой неуловимости — субъект становится невидимым и для самого себя; в таком состоянии даже переход через ровное, пустое поле чреват какими угодно приключениями.

Высоко в небе гигантское образование виделось мне обыкновенным черным пятном, но размеры его заставляли меня задуматься: не наш ли это приятель с озера, подросший и готовый на новые подвиги?

— Надеюсь, нет, — раздался в моем ухе теплый шепот Джессики.

От этой фразы в ухе у меня так приятно защекотало, что я не утерпел и почти непроизвольно обнял девушку одной рукой… Но моя жадная рука наткнулась на жесткий прямоугольный предмет… Рюкзак Джорджа, набитый военной амуницией и боеприпасами! Фу! С отвращением я засунул руку в карман, где ей и надлежало быть.

Над нами прошла тень летающего монстра, он явно проводил поисковые операции — пытался выяснить причины столь недавнего шума. Дыру, в которой раньше сидели Врата, прикрывал нависший над ней портал; если Большая Птица не вздумает сесть, она ее не обнаружит. Но если все-таки хотя бы приблизится и увидит причиненные разрушения — бой неизбежен. Наши шансы на победу — пятьдесят на пятьдесят. Единственный из нас, кто еще сохранял силы, — отец Донахью. Таковы неизбежные побочные явления «Стартового прыжка».

Внезапно засияло солнце. Разглядывая небо, я не увидел ничего, кроме вездесущей облачности. Тем не менее мы не спешили становиться видимыми. Только когда окончательно убедились, что чудище, не пытаясь выманить нас из укрытия, улетело восвояси, маг снял чары и мы устроили короткое совещание.

— Какие у кого мнения? — Я присел на колесо тележки — пусть уставшее тело пока отдыхает.

— Едва ноги унесли. — Ричард подкреплялся высококалорийным батончиком. — С трудом поддерживал это чудо. Выжат как лимон.

Джордж самодовольно возразил на его жалобы:

— Все это пустяки! У меня тут есть такое… Мы бы и так сразу же прогнали монстра!

— Что же? — подзадорил Донахью.

— Напалмовая базука! — выпалил Ренолт и похлопал по брезентовому мешку.

Минди удивленно приподняла бровь.

— Боже милостивый, неужели у нас и это есть?!

— Даже две!

— Потрясающе! Ну-ка, шарахнем!

Захлопав в ладоши, я призвал всех к вниманию — всегда опасался таких настроений.

— Нет! — твердо заявил я. — Ни взрывов, ни стрельбы! Поставьте на свои пушки глушители и не снимайте их! С этого момента мы действуем бесшумно. Задача — точно выяснить, что здесь происходит, и покончить с этим. Не тратить зря время, не подвергать опасности жизнь граждан, ввязываясь в совершенно ненужную охоту за монстром!

— А если он нападет на нас? — скривился Джордж.

— Спрячемся и убежим. Наша первейшая задача — задержать облачность, не дать ей достичь материка.

Ребята, конечно, согласились, хотя перспектива бегства, безусловно, никого не привлекала. Следуя моему примеру, все сняли винтовки, поставили автоматические пистолеты на специальные глушители. Минди заменила взрывчатую стрелу в своем луке на простую, с зазубренным острием, а Ричард трудился над оснащением арбалета. Исследуя наши запасы, отец Донахью поинтересовался:

— Каков следующий шаг?

— Пойдем по дороге, — предложила Минди. — Она, по-моему, ведет в глубь острова. Там и начнем охоту на его хозяев. Какая разница, отсюда начинать или из другого места.

Я согласился. Первой снова пошла Минди, мы — следом за ней, толкая перед собой тяжело груженные тележки. Резиновые колеса ритмично подскакивали на неровностях древней дороги. Смотреть вроде особенно не на что, для слуха тоже никакой пищи, кроме слабого шелестящего ветерка. В этой тишине что-то неестественное… Ни птиц, ни насекомых, ни людей — ничего. У меня мурашки пошли по коже, — возможно, мы единственные живые люди на этом острове…

— Очень может быть, — подтвердила Джессика — по обыкновению неожиданно; это всегда выводило меня из равновесия.

— Что — может быть? — вмешался Ричард в наш мысленный разговор.

Джессика передернула плечами, как в ознобе.

— Да что, остров необитаем. Не чувствуешь разве, как давят на нас столетия? Седая вечность, уходящая в глубь истории; гнетущее безмолвие непотревоженной земли; смерть, возраст которой — миллиарды лет?

— Да нет что-то, — не стал врать маг.

— А как насчет Большой Птицы? — спросил я.

— Ты о нашем бармаглоте? О, здесь полно животных! — смягчилась Джесс. — Вот только людей совсем нет. Пока, — добавила она тихо, однако не стала пускаться в объяснения.

К нам подошел Донахью и постучал по свисавшей у него с пояса фляге, до краев наполненной виски «Тулламор Дью» крепостью девяносто градусов (тридцать пять долларов бутылка; да оно того и стоило).

— Похоже, успокоительное вам не помешает.

Джессика выдавила улыбку:

— Разве что за обедом.

Пройдя по дороге километра два, мы увидели: возвращается наш специалист по единоборствам — с головы до ног покрытый пылью, меч вытащен из ножен, вид хмурый. Значит, у Минди для нас плохие новости.

— Обнаружен труп, — без предисловий доложила Дженнингс.

— Давний?

— Совсем свежий. Агент Службы сатаны.

Такое известие заставило всю группу остановиться и слаженным движением вытащить оружие.

— Отчего наступила смерть? — Донахью проверял обойму пистолета.

— Неизвестно, — ответила девушка.

— Объясни! — приказал я.

— Не получится. Вы должны увидеть это собственными глазами.

— Добрались, значит, и сюда! — процедил Джордж сквозь зубы.

Я мрачно сжал в руках пистолет.

— Значит, так. По крайней мере, кое-кому это далось. Оʼкей, ребята, приготовиться! Оставить все здесь, схема номер четыре! Бегом марш!

Без лишних слов команда рассыпалась, и, следуя указаниям Минди, мы сошлись у трупа с разных сторон. Обнаженное тело распростерлось на краю небольшой опушки. Сначала я подумал, что погибший невероятно тучен. Но при ближайшем рассмотрении понял: нет, никакое обжорство не довело бы человека до подобного состояния. Тело раздулось до ужасающих размеров, кожа натянулась так, что казалось — вот-вот лопнет. Лицо, руки, живот — все растянуто до предела. Вооружившись увеличительным стеклом, я тщательно, дюйм за дюймом обследовал все тело, начиная со ступней и кончая головой, — разумеется, стараясь ни к чему не прикасаться, — и не поверил своим глазам: каждая пора запечатана какими-то прозрачными выделениями. На шее две крошечные ранки на расстоянии дюйма одна от другой, закрытые петельками из кожи. Закончив осмотр, я коротко изложил его результаты.

— Вампиры? — деловито осведомился Джордж.

— Которые не дают пролиться крови? — подхватил я многозначительно. — Нет! Какое-то жуткое извращение, до сих пор неизвестное.

Пока Ричард и Донахью проводили некоторые анализы трупа, Минди занялась содержимым рюкзака: обычный ассортимент оружия и боеприпасов. Единственная странность — набор из четырех батарей в форме пистолетной обоймы. Очевидно, у «Службы сатаны» появилось некое энергетическое оружие, скорее всего лазер или микроволновый излучатель. Свободное место у нас есть — я конфисковал весь его боевой комплект.

Взглянув на свои наручные часы, я нахмурился. Ситуация серьезная: приблизительно через тридцать часов облачность достигнет Восточного побережья и начнет убивать людей, а тут еще вмешалась Служба сатаны. Эти гнусные твари, эти подонки, видимо, замышляли заключить сделку с хозяевами острова.

— Может, им это уже удалось! — прошептала Джессика.

От этой мысли я похолодел.

— Мы теряем время. В путь!

— Подождите минутку! — Джордж показал нам толстый закругленный предмет. — Я бы хотел оставить нашему приятелю подарочек.

— Какой ты предусмотрительный! — улыбнулась Минди. — Дай-ка я помогу тебе вставить взрыватель.

Надев перчатки, мы приподняли раздутый труп, и Джордж подложил под него противопехотную мину «клеймор».

— Готово! — Он отступил назад, вытирая руки тряпкой. — Если кое-кто вернется сюда пообедать, его останки в виде мелких кусочков тут же отправятся на луну.

— Ему может помешать облачность, — напомнил Ричард.

— Ну, если только немного задержит.

На этот раз вместе с Минди на разведку пошел я; все мы поддерживали между собой постоянную радиосвязь. Ничего интересного по дороге не встретилось, пока, через несколько миль в глубь острова, мы не увидели павильон, которым и заканчивалась дорога. Приблизились к нему, соблюдая осторожность и проверяя возможные ловушки, — все чисто. Колонны из голубого мрамора неплохо сохранились, о существовании крыши свидетельствовали лишь разбросанные по земле куски черепицы. В центре павильона на небольшом пьедестале из цветного мрамора красовался миниатюрный, тщательно выполненный макет из цветного стекла.

— Эврика! Макет острова! — радостно воскликнула Джессика.

— Сфотографировать! — приказал я.

Защелкали камеры, Ренолт делал зарисовки в карманном блокноте.

— Очевидно, он спланирован концентрическими кругами. — Отец Донахью, низко нагнувшись, рассматривал макет сбоку. — Вот утес, лес… Вот, похоже, сад… А вот и сам город.

— Город, окруженный стеной. — Джордж указал карандашом на миниатюру в кольце. — Как странно… Оборонительная стена без орудийных башен. Гм…

— Однако оборонительные сооружения все же есть, вот они, — я стал искать логово Большой Птицы, нашего бармаглота. Громадный утес, где мы стояли недавно, — за пределами города, на дальней стороне острова. Тем лучше!

— А это что такое? — Ричард показал пальцем на небольшую площадку в стороне. — Склады? Дома?

— Кладбище! — догадалась Джессика.

— Неужели кладбище так для них важно, если они решили обозначить его на макете?

— Но уважение к мертвым…

— У этих-то людишек? — фыркнул я. — Вот уж не подумал бы!

— Смотрите-ка, в центре города что-то вроде арены или колизея, — заметил Донахью. — Обратите внимание на эти колонны, арки! Определенно — влияние древних римлян.

— Если только не сами они повлияли на Древний Рим.

Ричард бросил на меня хмурый взгляд.

— Послушай, Эд, как ты думаешь, к какой эпохе относится этот город?

— К доисторической.

— Динозавры его построили, что ли? — Отец Донахью, кажется, был доволен своим остроумием.

Минди шлепнула его по руке:

— Не говори глупости! Эд хочет сказать, что город построен в те времена, когда историю никто не записывал, во времена неизвестной нам истории. И я согласна и с ним и с Джесс. Это место действительно очень странное.

— Почему?

— Да потому, что, обладая таким могуществом — мы этому сами свидетели, — эти люди могли бы править миром. Однако о них никто ничего не знает. Из этого следует, что их возвышение и падение в далеком прошлом произошли так быстро, что не осталось даже легенд.

— Это все предрассудки! — Ричард старался подавить зевоту. — Может быть, это бункер для ядерных ракет, где скрывается мирное население, а то, с чем мы встретились, всего-навсего автоматические оборонительные системы.

Все это, конечно, чрезвычайно интересно, но между тем уже смеркается — зевки участились. По моим часам семь часов вечера, сумерки спускаются.

— Что, если разговор отложить на потом, ребята, — предложил я, — и не заняться ли нам устройством оперативной базы, пока совсем не стемнело?

Все единодушно согласились, я всегда говорил: сообразительная команда. Мы разбили лагерь в нескольких метрах от дороги, на небольшой поляне, окруженной зарослями деревьев. Пока Минди и Джесс ставили палатки, я занялся приготовлением еды, Донахью вырыл яму для костра, а Джордж установил внешнюю сигнальную систему из звенящей веревки — самая обыкновенная веревка, а на нее нанизываются крошечные серебряные колокольчики, все закрашенные черной краской, не отражающей свет. Разглядеть ее в темноте невозможно, а у маленьких колокольчиков очень звонкий голос. Работая топором, Ричард обломал ветки колючего кустарника и рассыпал его вокруг нашего лагеря. Убедившись, что никто не вышел за его пределы, он навел чары для роста растений: колючие ветки выросли в высокую чащу и полностью закрыли нас от внешнего мира. Это и определенная защита, и помогает скрыть сам факт нашего присутствия. Ренолт закончил работу, набросив на весь лагерь камуфляжную сетку, закрыв его таким образом от воздушного наблюдения.

К тому времени, когда мы сели ужинать, на острове стало темно, хоть глаз выколи, ни одна звезда в небе не скрашивала эту адскую черноту. Соблюдая осторожность, мы использовали бездымную плитку для разогрева еды, а фонари поставили на самую низкую мощность.

Мы поужинали, почистились, помылись и назначили часовых. Прежде чем отойти ко сну, отец Донахью отслужил краткую мессу по погибшим и освятил лагерь. После этого все мы по традиции подняли тост за погибших друзей и отправились спать. Мы разделились попарно, чтобы в случае атаки нас не застигли всех сразу и можно было подстраховать друг друга. Рич — с Минди, Майкл — с Джорджем, а я — с Джесс: недаром же я начальник. Спальные мешки мы потеряли во время полета сквозь облачность, зато осталось много одеял. К сожалению, каждому хватило по одному и делиться не пришлось.

Ночью я несколько раз просыпался: вокруг лагеря бродил кто-то такой тяжелый, что земля дрожала от каждого шага. Но то ли колючая ограда помешала вторжению, то ли другие срочные дела — колосс так и не сделал попытки проникнуть внутрь. В конце концов он удалился куда-то в ночь и не вернулся.

X

Рассвет застиг нас так же внезапно, как и ночь накануне.

Посетив кустики под деревом, которые мы договорились считать туалетом, я стал варить кофе. В этот момент из палатки, зевая и потягиваясь, вышел Ричард. На какое-то мгновение он остановился перед костром; в призрачном свете на брезенте палатки позади него танцевала его тень… Я сознавал: сейчас наши жизни зависят только от меня. Никогда раньше я не действовал с такой молниеносной быстротой: выхватил свой автоматический пистолет и выпустил в грудь Ричарду Андерсону пятнадцать пуль… Не прекратил стрельбу даже тогда, когда он упал на землю. Упал — и все же сделал попытку подняться. Зарядив еще одну обойму, я залепил ему еще пятнадцать пуль…

Одним ударом мой пистолет выбит, руки заведены за спину, что-то укололо меня в горло. Я почувствовал, как на рубашку что-то капнуло: почему-то я знал — это не пот.

— Немедленно отвечай, в чем дело, не то умрешь! — раздался в ухе мягкий голос Минди.

— Осмотри тело! — прохрипел я, опасаясь напрячь шейные мускулы.

Раньше мне никогда не приходилось проводить испытания ее меча из такого положения, зато сейчас я по справедливости мог оценить его хирургическое лезвие.

Остальные члены команды уже мчались к нам, кто-то полностью одет, один еще в белье, но все с оружием. Донахью и Джесс остановились на минуту у мертвого тела и, не обнаружив в нем признаков жизни, направились ко мне.

Поддерживая одной рукой боксерские трусы, Джордж нацелил свою гигантскую противотанковую пушку прямо мне в живот.

— Что случилось? — холодно потребовал он ответа.

— Эд убил Ричарда! — кратко объяснила Минди, в гневе еще сильнее сжав мне горло. — Еще не знаю почему.

— Это не Ричард… — удалось мне просипеть.

— Объяснись! — рявкнул отец Донахью.

Я храбро показал рукой: неподвижное тело у костра уже начало терять свои очертания; мерцающие блики заиграли на нем — и вот на земле голый скелет с обнажившимися сухожилиями, без кожи; глаза из сегментов, как у насекомого, провал рта зияет острыми, как иглы, зубами… Минди отпустила меня, и я неверной рукой дотронулся до горла — пальцы окрасились кровью.

— Извини, Эд! — Она спрятала меч в ножны.

— Пустяки! — прохрипел я.

Подойдя поближе, Джессика пошевелила останки своим М-16.

— Как ты догадался? — Она была поражена.

Я нашел пакет с лекарствами и стал рыться в нем.

— Увидел его тень. Тень не человека.

— Мистификация! — Донахью мрачно уставился на чудовище.

— Ага. — Я взял мазь и стерильный бинт и начал обвязывать себе шею. Не внести бы инфекцию, я-то знал, где побывал этот меч, притом много раз.

— У тебя чертовски острое зрение. — Джордж бросил на меня быстрый взгляд. — Обязательное качество для частного сыщика.

— А что же тогда с Ричардом? — спохватилась встревоженная Минди.

Касаясь пальцами лба, медленно закружилась Джессика.

— Я нигде его не чувствую. Его или нет в лагере, или он мертв, или глубоко спит.

— Будем надеяться на лучшее. — Я закончил перевязку горла. — Оʼкей, рассыпались! Смотрите под кустами, на деревьях и себе под ноги — он может быть под землей.

Не сразу, но мы все-таки нашли Ричарда Андерсона — живого, только без сознания. Он лежал под кустом, на голове шишка размером с апельсин. Нюхательные соли привели нашего мага в чувство, и он поведал, как было дело: шел по нужде, а очнулся, выплевывая изо рта землю. Беглый осмотр показал, что наши заросли никто не нарушил, — значит, эта гадость уже скрывалась где-то на территории лагеря, когда мы ставили барьер. Обыкновенная невезуха, такое случается сплошь и рядом.

Из практических соображений мы закопали подделку под Ричарда в той же дыре. По иронии судьбы она пришлась точно по размеру. Хотя Минди все-таки отрубила на всякий случай череп и закопала на другой стороне лагеря. Я ее понимал: мы не знали, что это за существо; даже проделав в нем тридцать отверстий, лучше перестраховаться, чем потом кусать себе локти.

К тому времени как мы закончили проверку лагеря и убедились, что он в безопасности, солнце уже поднялось из-за горизонта. Готовясь к длинному дню, мы как следует позавтракали и собрались в путь. Своим радужным мечом Минди прорубила в зарослях проход для нас, действуя с максимальной осторожностью и с минимальным шумом. Я вышел наружу первым и обратил внимание, что трава стала гуще и зеленее, а деревья покрылись коричневыми листьями. Не нужно быть гением, чтобы понять: остров возвращается к жизни, причем довольно быстро. Нам надо пошевеливаться — и по этой причине, и по другим.

Прежде чем покинуть лагерь, мы собрали несколько мешков с собой в дорогу: медикаменты, еду, боеприпасы, парочку легких противотанковых ракет и взрывное устройство. Я с грустью вздохнул о пропавшем атташе-кейсе. Выйдя наружу, заложили дыру в зарослях ветками колючего кустарника и укрепили их проволочной спиралью — любезность мистера Ренолта. Тем временем я быстро обследовал ближайшие окрестности, но не обнаружил следов ночного мастодонта. А если не знаешь, кто ходит тяжело, как слон, по лагерю, где мы отдыхаем, и не оставляет следов в мягкой почве, — поневоле станешь нервничать.

Дойдя до павильона, мы развязали веник из веток, которым заметали за собой следы, и установили ветки как можно естественнее. Еще восемнадцать часов до того, как облачность-убийца достигнет материка, — наш тайный лагерь может еще пригодиться. Когда мы всей командой собрались вокруг макета острова, меня не удивило, что павильон как бы принарядился: краски на мраморе заиграли ярче, кое-какие части крыши встали на свое место.

— Оʼкей, куда мы теперь отправляемся? — Джордж поудобнее устроил на спине внушительный рюкзак с боеприпасами.

— В город! — решительно откликнулась Джессика.

Донахью согласился:

— Безусловно! Вон то пустое пространство, видимо, не имеет особого значения, иначе было бы обозначено более подробно. Утес же, не исключено, представляет собой наблюдательный пункт Большой Птицы.

Я усмехнулся про себя: кажется, я попал в точку — кличка уже прилипла.

— В город так в город. — Ричард натирал до блеска свой жезл.

Голову он на пиратский манер повязал красным платком, скрывшим белую марлевую повязку. Рана на голове, к счастью, оказалась неглубокой, и шишка уже опадала. Чародеи вообще быстро поправляются.

Обдумывая предложение Джессики, я зарядил гранатомет термитным снарядом. Вечная проблема с этим однозарядным оружием, только и делаешь, что заряжаешь его.

— Оʼкей! Джордж — на разведку. Я прикрываю тылы. Дистанция пять метров, идем медленно. Не стоит выбиваться из сил в самом начале.

Каждый занял свое место, и группа двинулась в путь.

Трудно поверить, но, хотя весь остров закрывала плотная облачность, земля за павильоном купалась в ярком утреннем солнце. По сути дела, это огромный сад, раскинувшийся на многие гектары: крошечные зеленые ростки пробиваются сквозь потрескавшуюся землю; многочисленные ряды шпалер увиты кудрявыми растениями, начинающими цвести. Мне показалось странным, что природа острова оживает прежде его обитателей. Может, источник их жизни — земля и потому она первой должна восстать из мертвых? Или возвращению облачного народа мешал кто-то третий? Конечно, возрождение могло идти и обычным, эволюционным путем: растения — насекомые — животные — монстры — люди…

По рекомендации Ренолта мы устроили тайник под развесистым, усыпанным цветами деревом: заложили неприкосновенный запас, отметили радиомаяком и поставили противопехотную мину. Как говорится, взрыв делу не помеха.

Продираясь сквозь колючий кустарник и сухую траву, я стал замечать смутные очертания дороги, проступающие под вечным слоем пыли. При ближайшем рассмотрении дорога оказалась широким четырехполосным шоссе, разделенным по центральной линии ржавым металлическим рельсом. Дорога для жителей пригорода? Обсуждая этот вариант с отцом Донахью, мы не заметили, как кончилась полоса деревьев и перед нами возник город.

— Ну и дела! — вздохнул лысый священник, отодвигая на затылок шапку.

— Большие дела! — согласился я с ним всей душой.

Метрополия — вот подходящее слово для раскинувшейся перед нами, внушающей благоговение панорамы башен и небоскребов. Но гораздо сильнее, чем сами масштабы города, поражало то, что он располагался под прозрачным, словно хрустальным куполом. Даже с большого расстояния мы определили, что нижняя часть конструкции по виду напоминает утес на берегу: тот же гладкий желто-коричневый камень. Но на высоте примерно сорока футов стена становилась совершенно прозрачной и заворачивалась внутрь, полностью укрывая город. Дорога, по которой мы шли, привела нас к глухой стене — никаких порталов, никаких символов. Хитроумность изобретения и восхитила нас, и возмутила. Как проникнуть за эту стену? Жестом я подозвал Андерсона.

— Рич, ты, кажется, занимался раньше строительством?

Опираясь на жезл как на прогулочную трость, маг не торопясь подошел ко мне.

— Верно, когда-то я был неплохим каменщиком. Это до того, как узнал, что на самом деле охраняется в Форт-Ноксе, а потом случайно стал чародеем в Бюро-13.

— Как ты думаешь, из чего этот купол? Армолит? Плексиглас? Прозрачная сталь?

— Эд, это явно не бриллиантовые пластины, не спрессованные волокна графита, — скривил губы Андерсон. — Я не знаю материала, из которого можно изготовить купол такого размера, — он рухнул бы под собственным весом. Чтобы создать все это, — он сделал широкий жест рукой, — надо располагать таким материалом, который встречается разве что в научной фантастике.

— Или призвать на помощь магию, — добавил практичный Донахью.

Ричард не стал возражать. Пристальное изучение желто-коричневой стены дало свой результат: мы обнаружили пластинку из стекла или пластика, вделанную в камень на высоте плеча, — форма ее повторяла форму руки. Нам это знакомо: нажимаешь ладонью на пластинку — активизируется внутреннее сканирующее устройство; читает отпечатки пальцев, сравнивает их с хранящимися в банке данных. Имеешь допуск — входи беспрепятственно, не имеешь — получишь электрический разряд, испаряющий целый «бьюик».

С помощью карманного электромеханического передатчика я попытался создать помехи в электронной схеме сканнера — безуспешно. Ричард попробовал открыть дверь с помощью магии, но портал оказался запечатанным еще крепче, чем в утесе: вообще едва удалось обнаружить, что вход все-таки есть. Джессика предприняла попытку внедрения в разум — безрезультатно. Оставалось три варианта: признать поражение, воспользоваться способностями Минди или обратиться к методам Джорджа.

— Дайте я попробую! — рвался в бой Ренолт.

Нехотя я уступил, и он положил под стену наш последний взрывной пакет.

— Рич? — обратился я к чародею.

Он кивнул:

— Нет проблем. Послушай, Джордж, если что-то пойдет не так, как надо, и ты испортишь мой жезл, обещаю не превращать тебя в жабу.

— Гм… премного благодарен, — расшаркался Джордж.

Подойдя к нему поближе, Ричард склонился к солдату — тот ведь ниже его ростом.

— Я превращу в жабу только… некоторые твои части.

Тот сглотнул.

— Ладно, пусть так.

Мы открыли верхний клапан, поставили хронометр и отбежали на безопасное расстояние. Ричард стал размахивать жезлом, и через тридцать секунд пакет исчез в мощной вспышке света и клубах дыма. Фантастика! Меня обдало воздушной волной, я пригнул голову, спасаясь от посыпавшейся на меня почвы, но не услышал ни единого звука. Удивительно, но грандиозный взрыв дал свои результаты: когда дым рассеялся, мы увидели, что стена покрылась сетью бесчисленных трещин — они зарастали на наших глазах сами по себе, словно раны на живой плоти.

— Вот вам и грубая сила! — Минди передала свой колчан и лук Донахью, а меч оставила себе, — наверно, решила, что если уж погибать, так с мечом в руке; может, и еще что-то пришло ей в голову.

Священник закинул колчан через плечо.

— Готова?

— Ничего не остается, как идти вперед.

Подняв свой браслет, Минди пробормотала заветное слово и исчезла из виду, словно тающий призрак. Мы видели только ее смутные очертания, когда она перешагнула через кратер, проделанный взрывом, и внедрилась в стену. Прошла томительная минута. Внезапно Минди, пошатываясь, выпала из стены на землю, хватая ртом воздух. Мы все бросились к ней, я обхватил девушку руками.

— Господи, что случилось, девочка?!

— Стена… сопротивляется… — едва могла произнести, задыхаясь, Минди. — Волны давления… навалились на меня. Я упиралась ногами и продвигалась вперед, но толчки нарастали… пока совсем меня не вытолкнули…

Джордж бросил в рот кусочек жевательной резинки.

— Что теперь, бесстрашный лидер? — прочавкал он.

Я мрачно взглянул на него и вздохнул.

— Нам нужна помощь.

Все недоумевающе посмотрели на меня, один Ричард понял мою идею.

— Помощь со стороны жителя острова, — пояснил он. — Согреваем его до нормальной температуры тела, ставим напротив сканнера. Если повезет — проходим.

— Попробуем!

Джессика состроила гримасу.

— Страшновато, зато действенно.

Склонившись над Минди, Донахью помог ей встать на ноги.

— Итак, что мы делаем теперь? Ищем другой вход или идем на кладбище? — Он протянул Минди лук и колчан со стрелами. Наша воительница крепко ухватилась за свои доспехи, словно черпая в них силу.

Насчет кладбища придумано здорово, но мы же не знаем точно, где оно. Пошли наугад, направо. Целый час мы продвигались вдоль глухой монолитной стены, пока не достигли края города и немощеной дороги. На небольшом расстоянии от стены тянулась густая полоса деревьев, а за ней просматривалось открытое пространство — очень хорошо всем нам знакомое.

— Кладбище! — воскликнула Минди. — Ура-а!

Джордж немедленно положил ей в рот печенье. Мисс Дженнингс — мастер по части единоборств, но уж никак не по части молчания. Но фамильярность Джорджа она приняла благосклонно, даже не без изящества.

Раздвинув кусты, я, к своему восторгу, увидел, что кладбище не закрыто куполом, смотрит вполне невинно и кажется доступным: его окружает только низкая каменная ограда примерно в метр высотой; входных ворот вообще нет. Заглянул внутрь ограды через бинокль: весь центр пространства занимают бесчисленные ряды простых могильных камней, неотличимых друг от друга, а в каждом углу — нарядное каменное сооружение без окон, с одной только дверью — без сомнения, усыпальницы.

По кладбищу мы как-то шли впотьмах —
Лежала мгла на плитах и холмах,—

пришли мне на ум строки вместе с воспоминанием о Хассане. Но мое приличествующее сему месту настроение быстро улетучилось: с правой стороны кладбища возвышалась огромная земляная насыпь, а на ней — Бог знает что: сломанные деревянные колеса, битое стекло, ржавая проволока, тряпки и тому подобный мусор. Мусорная свалка? Что же, они хоронили своих мертвых в таком месте? Или этот народ обладал весьма странными представлениями о пристойности, или ему было безразлично, где хоронят их мертвых. Еще это явно свидетельствовало о богатстве цивилизации: в бедных обществах не бывает отходов; они просто не могут себе этого позволить.

Мы двигались врассыпную, используя в качестве прикрытия все, что попадалось на пути. За оградой рассеялись по тропинкам между могил, по привычке избегая наступать на сами могилы: кто знает, чем это может кончиться. Здесь почти совсем нет пыли… Что бы это значило? Перед нами, в восточном направлении, поднималась к облачности горная гряда, закрывая своей массой утес, огибающий этот странный остров. В центре гряды торчал как кинжал, сияя снежной вершиной, величественный главный пик. Неужели он такой высокий, что там лежит снег?

Сделав всем знак остановиться, я нагнулся и попытался прочесть надпись на могильном камне. Нет, расшифровать древние письмена, если это письмена, мне не под силу.

— Рич, попробуй поговори с кем-нибудь из них, а?

Маг пообещал, что попытается, и постучал по камню жезлом, заставив его звучать мягко, как колокольчик.

— Проснись! — Он применил Повелительный Голос. — Расскажи мне об этом месте!

Под камнем раздалось слабое ворчание — и быстро стихло.

— Сожалею, Эд. Эта могила слишком стара, можно сказать — древняя.

Древняя могила? Терпеть не могу, когда чародей говорит такие вещи, — чувствую себя уязвленным. В этот момент кто-то позвал нас свистом, и, оставив могильный камень, мы поспешили к поджидавшим нас Донахью и Джессике. В самом центре кладбища могил не было, вместо них зиял пустой круг диаметром метров пятьдесят. На земле валялись десятки, нет, сотни деревянных крестов… Да не маленькие, какие принято ставить на могилах, а распятия в человеческий рост; на перекладинах — многочисленные следы от гвоздей, подозрительные темные пятна.

— Проклятье! — выругался Ричард за всех нас.

— Присоединяюсь! — Донахью коснулся пальцами маленького серебряного распятия, свисающего у него с пояса.

В самом центре этого адского круга, в углублении, среди копоти, — четыре почерневшие цепи, толстые звенья их оканчивались тяжелыми наручниками. Первое, что приходило на ум: здесь крематорий; но почему в крематории трупы приходилось заковывать в цепи?

— Живьем! — Минди яростно крутила руками плетеную рукоять меча в ножнах. — Эти гады сжигали их живьем!

— Может, так казнили преступников? — предположил Джордж, проводя языком по пересохшим губам.

— Джесс? — спросил я.

Обхватив себя руками, Джессика отрицательно покачала головой. Бедняжка не могла справиться с мощным потоком негативных вибраций, исходившим от людей, погибших в этом месте. Нельзя выпускать ее из поля зрения! Убрав выбившиеся из-под шапки волосы, я взглянул на часы.

— Быстрей, время идет! Помощь необходима!

Джордж вытащил лопату.

— Надо копать!

— Все, кто зарыт в землю, давно уже съедены червями, — констатировал отец Донахью. — Единственная наша надежда — усыпальница.

— Оʼкей. Которая? — спросила Минди.

— Какая разница?

— Есть разница! — Ричард глазами водил по окрестностям. — Причем большая.

Мы ждали. Джессика молча показала пальцем на одно строение, по виду не отличавшееся от других.

Туда мы и направились.

Дверь в усыпальницу точно такая же, как на пляже, — бронзовая, без особых затей. Я открыл бы ее, даже если бы глаза мои были закрыты. Из-под портала наружу вырвалась струя воздуха, немного затхлого, но без характерных признаков заклятого врага археологов — метана. Учитывая все, что мы уже видели, здесь нас могла поджидать настоящая опасность.

Стоя в прямоугольнике солнечного света, я мог разглядеть ближайшее настенное крепление для факела, сам факел, впрочем, отсутствовал. Ну, ладно. Настроив линзы фонаря на самый широкий охват, я осветил ярким лучом пустое пространство сумрачного помещения: пол, стены, потолок — все вырублено из цельного цветного камня. Цельного! Интересно, в чем здесь фокус?

— Все чисто! — объявил я.

Ребята по одному быстрым шагом вошли за мной внутрь, замыкающим — Джордж, он пристроил в косяк неломающуюся карманную расческу — одно из приспособлений, рожденных в Бюро, — и оставил дверь приоткрытой. Это я научил их такой штуке. В помещении, кроме нас, никого. Интерес представляет одна только дальняя стена с рядами металлических пластин — дверцы от ниш с гробами, четыре ряда по двадцать пять пластин, итого ровно сто. Все здесь больше походит на морг, чем на усыпальницу. Мы вплотную занялись нишами, а Донахью стал на карауле у двери: вскрытие могил как-то не очень соответствовало сану священника.

Взломать нишу оказалось проще, чем мы ожидали: настенные пластины держались на четырех болтах — справиться удалось быстро. Гроб выкатывался из ниши на смазанных катках. Но вот чтобы открыть крышку, потребовались усилия троих из нас: века, проведенные под водой, накрепко спаяли гроб. Поработав некоторое время небольшими ломиками, мы в конце концов добились успеха. Раздался треск дерева — крышка упала на пол. Мы увидели человеческий скелет, сломанные пальцы вросли в деревянную крышку гроба; следы ногтей, темные пятна молчаливо свидетельствовали о последних мучительных минутах. А под останками этого несчастного лежали кости Бог знает скольких других. Теперь ясно, почему так легко оказалось вскрыть нишу: она использовалась неоднократно. Это не кладбище, не место казни, а камера пыток. Частные сыщики по натуре отнюдь не кровожадны, но я начинал приходить к мысли, что здешним местам не помешает хорошая радиоактивная баня.

— Святой отец!

В один миг Донахью встал рядом со мной, подняв пушку, готовый встретить опасность.

— Что-нибудь не так?

— И да и нет. Можешь ты помолиться за упокой всех мертвых, что находятся здесь?

Он моргнул.

— Всех… одновременно?

Я кивнул.

— Да, конечно. Но почему?

Мы объяснили, и, когда он заглянул в гроб, его лицо исказила такая неприкрытая ярость, что мне стало даже слегка жаль тех, кто сотворил это гнусное действо. Будучи единственным, кроме отца Донахью, католиком в отряде, я сыграл роль прислужника в алтаре. Накинув на себя, как велит церковный обряд, пурпурную ленту, Донахью совершил экуменистскую церемонию с помощью карманной Библии. В мрачном полумраке вечные слова разносились громко и торжественно. Когда он умолк, мы хором пропели «Аминь!». В ту же секунду послышались глухие удары внутри стен усыпальницы. О черт! Сила ударов быстро нарастала, здание затрясло, мы едва держались на ногах… Болты, на которых удерживались настенные металлические пластины, с дребезжанием попадали на пол; за ними последовали сами пластины; из гробов вырывались ослепительные лучи света… Времени бежать к выходу у нас не оставалось. Я надеялся только: то, что мы случайно разбудили, не причинит нам зла или его можно будет уничтожить. Порывы ветра с ревом вырывались из всех ниш под их натиском мы отлетели назад; ветер рвал на нас одежду… Один Донахью спокойно стоял, будто грохочущий ураган его не касался. Наружная дверь с шумом распахнулась — и буря с ревом утихла вдали. В наступившей за этим тишине бронзовая дверь медленно закрылась.

— Что за чертовщина? — Мой голос в тишине прозвучал неправдоподобно громко.

— Духи! — произнес Джордж таким тоном, что я пригнулся, готовый встретить атаку.

У стены, паря над гробом, заклубился туманный Призрак — образ молодой женщины. Прекрасный Призрак сиял белизной, но мы видели его только до пояса, там, где должны быть ноги, трепетали легкие ткани… В воздухе разнесся медовый аромат свежей эктоплазмы…

Естественно, никто не испугался — это всего лишь привидение. Тоже мне! В подвале дома, где мы жили, завелось одно привидение, так оно регулярно таскало из газет спортивную хронику и делало заказы на пиццу.

— Берегитесь!.. — произнес Призрак, тихий шепот сопровождало слабое эхо.

На мой взгляд, не годится начинать беседу с угроз. Конечно, мы понимали ее речь, хотя эта дама покинула мир сей на многие тысячелетия раньше, чем начал развиваться английский язык. В этом смысле привидения ведут себя довольно странно: тот, к кому они обращаются, обязательно слышит их на своем родном языке. Я — на испанском, Джордж — на французском, хотя сам еле говорит на нем: он появился на свет в Париже, но его родители переехали в Огайо, когда ему не исполнилось и двух лет. Беседы с привидениями сводили его с ума.

— Чего следует нам беречься, дитя мое? — Это отец Донахью.

Призрак подплыл ближе к священнику, складки летящего одеяния беспрепятственно прошли сквозь гроб — ну точно как в фильме по рассказу Эдгара По «Падение дома Эшеров».

Мы уже пришли к выводу, что здесь существовало рабовладельческое общество, стало быть, это для нас не новость.

— Прекрасная дама, — произнес я, стараясь быть как можно обворожительнее, — что здесь произошло?

Но леди не услышала меня или не пожелала со мной говорить. Отец Донахью повторил вопрос.

Призрак издал глубокий, трепетный вздох.

— Однажды темной ночью… когда они спали… мы похитили их магию… — Взгляд ее был обращен в прошлое. — И приказали небу утопить землю в море… Мы победили… и проиграли… Наши хозяева не умерли, они только уснули… Они и сейчас могут проснуться… чтобы снова мучить мир… своей властью, стоящей на крови и боли…

— Что?.. Что она говорит? — спросил Ренолт.

Наш универсальный лингвист Джессика перевела ему.

— Поведай, дитя мое, что нам следует делать? — продолжал свои вопросы отец Донахью.

Прозрачная рука ласково коснулась его застывшего лица.

— Остановите… если вы в силах… — прошелестел Призрак. — Остановите остров… дайте ему подняться…

— Как? — Я уже терял терпение — эти проклятые струящиеся привидения никогда не могут дойти до сути.

— Как? — эхом повторил Донахью.

Но леди уже начала таять, время ее на земле кончалось.

— На север… там туннель… Ищите разбитую статую…

— Разбитую статую?

Как бы умоляя нас, исчезающий белый Призрак поднял руки.

— Найдите новую магию… украдите ее… Разрушьте ее… Ан Ландус пусть не поднимается наверх…

В усыпальнице стало темно, Призрак исчез.

XI

Несмотря на странное произношение, мы поняли, что это означает.

— Энн Лэндис? — повторил Джордж, недоуменно почесывая затылок. — Так это киноактриса, знаменитая в шестидесятых.

Я повернулся к Минди.

— Ты ближе всех, дай ему как следует!

Дженнингс не смогла ослушаться такого приказа.

— Она имела в виду Атлантиду, ты, тупоголовый киношник! — объяснил Донахью, снял с шеи пурпурную ленту и, аккуратно свернув, заложил эту относящуюся к религии часть своего походного снаряжения в рюкзак.

— О! А я всегда думал, что этот остров — в Средиземном море, недалеко от Греции.

— Он передвинулся! — фыркнула Минди. — Соображать надо!

Ричард щелкнул пальцами.

— Послушайте, по-моему, у того парня, на пляже, был греческий словарь.

Молча отец Донахью извлек из кармана куртки книгу — не на греческом, а на эллинском, языке древних греков.

— Хотел бы я знать, откуда это им стало известно? — размышлял он вслух.

Ответ на вопрос молниеносно пришел мне в голову — и сразил как удар в живот.

— Если только они сами не являются новым источником магии.

Итак, Служба сатаны нашла наконец способ завоевать мир и покончить с Бюро. Почему да как — с этим будем разбираться потом; сейчас дело первостепенной важности — не дать им победить, не позволить! К несчастью, от здешних жителей остались одни кости, звать на помощь некого. У нас нет другого выхода, как самим отправляться на поиски этого таинственного туннеля.

Из своего пояса я извлек компас: север как раз в той стороне, что и земляная насыпь, заваленная мусором. Самое подходящее место для разбитой статуи.

— Бегом марш! — скомандовал я. — Дистанция пять метров! Я — впереди, Ричард прикрывает тыл!

Выбежав с кладбища, мы двинулись через полосу деревьев к правой стороне кладбища, к дальнему ее краю. Там мы обнаружили нечто не обозначенное на макете в павильоне, нечто вроде военной базы. Это место окружал забор из нержавеющей стали высотой метров тридцать. Сверху шла проволока, поддерживаемая блестящими шипами. Электрические провода — без сомнения! Живописные ворота украшали этот забор, их створки приоткрыты. Однако вход преграждают два гигантских розовато-лиловатых краба: сидят на мраморных постаментах с поднятыми вверх клешнями, как в атаке. Ребята обменялись недоуменными взглядами. Лиловые крабы величиной со школьный автобус? Видимо, эти люди и в области архитектурного декора разработали более чем оригинальный подход… Или здесь обожали бурную морскую жизнь… Предпочел первое.

Я быстро осмотрел в бинокль все это загадочное место. Внутреннее пространство заполняли ряды железных клеток: большие и маленькие, стоят на подпорках или вкопаны в землю. Так-так… Примерно сотня клеток превратилась в кучи ржавого железа; у многих уцелевших клеток сломаны двери, металлические решетки криво болтаются на покореженных петлях.

— Какой-то безумный зверинец! — Я опустил бинокль.

— Да уж… — Минди тоже изучала окрестности в свой полевой бинокль. — Это и объясняет, видимо, почему сюда внедрились таинственные монстры.

— Зачем монстрам зверинец? — Джордж, волнуясь, как всегда, набрал полный рот жвачки. — Какой в этом смысл?

— А есть ли вообще смысл в зверинцах? — рассердилась Джессика.

Ричард покачал головой:

— Нет, Джордж прав. Зверинец здесь неспроста. Ведь остров вряд ли рассчитан на привлечение туристов.

— Может, здесь держали опасных зверей? — предположил я. — Или выпускали их как непрошеных гостей. — Но обе версии мне и самому показались уж очень слабыми.

— Или это карантин для домашних животных, — добавила Минди.

Джордж ткнул большим пальцем в сторону зверинца.

— Что это за домашние животные, если их содержали в таких условиях?

— Оʼкей, может, я и ошибаюсь, — смирилась она.

— Простите, — нерешительно вмешался в спор отец Донахью. — По-моему, в центре города должна быть постройка, напоминающая колизей.

Я помрачнел. Тогда возникало несколько версий, леденящих кровь. Ну, к примеру, старинная история с христианами и львами во времена упадка Древнего Рима, как раз перед окончательным распадом империи. Может, и здесь события развивались по тому же сценарию — какой-нибудь обладающий секретами магии Нерон с погружающегося в океан острова? Такой тип соответствовал начинающему вырисовываться психологическому портрету хозяев.

Ричард грыз ноготь большого пальца.

— Если зверинец предназначен для колизея, то животных туда доставляли через подземную транспортную систему. Так и мы можем проникнуть в город.

Не чародей, а просто чудо! Никогда не перестает мыслить.

— Возможно, именно это и имело в виду привидение! — поддержал я. — Пошли!

Донахью задумчиво потирал подбородок.

— Оʼкей, только как мы попадем внутрь?

— Что-то случилось с воротами? — поинтересовался я.

— А разве ты не заметил парочку крабов-близнецов? — Минди коснулась пальцами рукоятки меча. — Если взрывать запрещено, как мы уберем их с дороги? Утопим в собственной крови?

— Ба, нашлю-ка я на них сонные чары средней мощности. — Ричард завращал своим жезлом, словно барабанщица на военном параде.

— Чепуха! — возразил Джордж, уверенно постукивая по канистре с отравляющим газом. — Доза BZ сделает свое дело.

— Органических компонентов в них не обнаружено, — предупредила Джесс. — Это или статуи, или роботы.

Дискуссия на минуту прекратилась.

— Любой из них может оказаться разбитой статуей! — прошептала Минди, ослабив натяжение стрелы, вставленной в лук.

— Интересно… — размышлял вслух Донахью. — Если это роботы, хотелось бы знать, на что они запрограммированы? Приветствовать посетителей или отпугивать их?

Откинув панель с противотанкового орудия, Джордж проверил индикаторы. Даже с расстояния примерно в метр я видел цифру на дисплее — «14 000».

— Все это значения не имеет! — Ренолт поставил панель в прежнее положение. — Мы с ними легко справимся.

— Варвар! — упрекнул его Ричард. — Почему бы не попытаться сначала пройти мимо них? Ну а не получится — поговорим с ними…

Никто из нас не нашел в этом плане действий ни малейшего изъяна.

— Что скажешь, Эд? — спросил Донахью.

Я пожал плечами.

— «En vitium ducit culpae fuga».

На всякий случай я пошуршал в кустах — что будет? Ничего не случилось. Построившись в боевой порядок, мы вышли из кустов и медленно направились к зверинцу; свежая зеленая трава скрывала следы наших ботинок. Внимательно наблюдая за крабами, с оружием на изготовку, мы приблизились к ним и решительно прошли под нависшими над нами ракообразными. Мне показалось, что я услышал металлический скрежет, но ни один из них не шевельнулся — игра моего воображения? Надежда, надежда и еще раз надежда!

Продвигаясь по запыленным тропинкам зверинца, мы бегло осмотрели разрушенные временем клетки: сработаны по-спартански, даже примитивно. Ясно — здесь был отнюдь не комплекс развлечений, все это больше напоминает тюрьму: повсюду в изобилии валяются цепи и запоры; металлические решетки клеток ощетинены изнутри острыми шипами; в глаза бросаются ничем не замаскированные отхожие места. В клетках в основном скелеты с остатками шерсти или чешуи. Несколько трупов сохранились полностью, их просто высушило под действием времени. В двух клетках обнаружились и живые обитатели — противные волосатые существа с трубчатым хоботом и жесткими крыльями, нечто среднее между летучей мышью и пылесосом. Странно, что оживали животные и до сих пор не ожил ни один человек — ни рабов, ни хозяев. Куда они все подевались?

— Тьфу! — Ричард брезгливо поджал губы. — Это москиты!

Я оторопел — вот чертов сын, ведь он же прав: волосатые черные москиты! Я осторожно приблизился к клетке и вдруг заметил что-то очень странное, лежащее внутри клетки на полу. Потребовались доли секунды, чтобы понять, что это такое, а когда я понял, мир вокруг как-то странно притих.

— Что случилось, Эд? — подошла Минди и вытащила из ножен меч.

— Надо поубивать всех гадов, пока они не восстановились и не устроили массовый побег! — Я поспешил вставить в пистолет новую обойму.

— Что такое? Почему? — встревожилась растерянная Джессика.

Я показал, направив дуло пистолета. На грязном, замусоренном полу клетки разбросаны многочисленные кости — самая верхняя, без сомнения, принадлежала человеку. Кроме черепа самая характерная часть нашего скелета — берцовая кость. Джессика ахнула, и я кивнул головой.

— Правило Бюро номер сто сорок три, — процитировал отец Донахью, взводя свой автоматический пулемет. — Если некое безмозглое существо питается человеческой плотью, оно рассматривается как опасное для жизни и должно быть уничтожено.

Будучи священником, Майкл придерживался строго определенных взглядов на эту проблему. Он никогда не использовал свое оружие против живых людей — это считалось бы убийством. Но разнести в клочья монстра или порождение ада Донахью считал своей святой обязанностью.

— А откуда ты взял, что они безмозглые? — поинтересовалась Джессика.

Резонный вопрос. Донахью ответил на него, подергав дверь клетки.

— Эти замки — непреодолимая преграда для стофунтовой гориллы, но их легко откроет двенадцатилетний ребенок.

— Ты прав. — Ричард задумался; кончик его жезла засветился — к нему прибывала энергия. — То, что напало на меня сегодня утром, было всего лишь животным. Я получил в голову по той единственной причине, что… гм…

— Оно застигло тебя врасплох, — улыбнулась Минди.

— Вот именно! — смутился он.

Чтобы исключить всякие случайности, я перезарядил свой пистолет.

— Одна серебряная пуля в череп — и дело с концом.

— Хочешь наделаю из сучьев колья — проткнем сердца? — предложил Ренолт.

— Не годится — слишком долго. Времени в обрез. Однако не помешает обложить центральные ворота «билли филли» — вдруг кто-то из них останется в живых.

У «билли филли» — белого фосфора — более низкая температура горения, чем у термита, зато распространяется он быстрее и в состоянии зажарить что угодно. Впрочем, убить этих крошек в клетках не так-то и легко.

— Специальное блюдо на подходе, — самодовольно ухмыльнулся Джордж, вытаскивая провод и все, что нужно, из своего рюкзака.

Он приступил к работе, а Минди встала на часах.

— Дым может привлечь внимание! — напомнила она.

— Переключатель действует под давлением. — Джордж подсоединял выключатель к батарее. — Устройство не сдетонирует, если ворота не потревожат.

— Сколько времени тебе надо? — спросил я.

— Минут десять.

— Валяй!

Пока наш солдат прилаживал зажигательное устройство, все остальные методично прочесывали ряды клеток, всаживая серебряные пули во все, что напоминало головы. Иногда приходилось тратить для верности три-четыре пули.

Команда разделилась, чтобы поскорее все закончить. Опасности большой нет — мы хорошо видели друг друга сквозь решетки клеток. Двигаясь все время вперед, я попал в грязный тупик, заканчивающийся такой огромной клеткой, что в ней свободно поместился бы летающий слон. Именно над этим вопросом я и задумался, когда земля под ногами вдруг стала осыпаться и я начал падать. Уронив винтовку, я сделал отчаянный рывок к железным прутьям, но не дотянулся. Меня поглотила сплошная тьма…

XII

Падая вниз, я заорал. Да и кто на моем месте не заорал бы? Правда, мне еще ни разу не удавалось прекратить свое падение таким способом, да я и не ставил перед собой этой задачи. Но попытка не пытка.

Принять бы вертикальное положение, уцепиться за что-нибудь… Но тяжелый рюкзак перевешивал, и я продолжал падать вверх лицом, обращенным к темному отверстию земляной шахты. Возможностей хоть как-то изменить положение почти нет — расслабим мышцы. Минди учила, что таким способом можно избежать переломов при ударе о землю.

…Упал на какую-то сеть, глубоко спружинившую под моим весом, собрался было упереться в нее ногами, но достиг лишь того, что попросту подпрыгивал вместе с ней то вверх, то вниз, пока колебания не прекратились сами собой. В призрачном свете я разглядел, куда попал, — в гигантскую паутину. Вот это вляпался!

Призову на помощь всю свою выдержку, освобожусь… Но, оказывается, могу пошевелить одной только левой рукой, да и то ниже локтя, — правая всеми пальцами пристала к паутине. Как ни старался оторвать их от клейких нитей — ничего не получалось!

Повернул голову, вырвал при этом несколько волос, поморщился от боли… В десяти футах от меня — моя винтовка! Проклятье! Постойте-ка, а браслет? И вообще, какой из них я себе взял? «Огненный взрыв»? «Удар молнии?» Ах нет! «Невидимка»! Час от часу не легче… Тогда мне казалось, что я сделал неплохой выбор. К моему несчастью, пауку в высшей степени наплевать на мой чудодейственный браслет. Паук способен видеть в ультрафиолетовом спектре — он в один миг обнаружит меня.

Левой рукой обшарил себя и составил представление, чем располагаю. Пистолет в кобуре, пристегнутой к правому бедру, на него рассчитывать нечего. Но можно дотянуться до переднего кармана на брюках — там пакет первой медицинской помощи и патронташ для М-16. Боевой нож болтается в чехле, свисающем с плеча, — вне пределов досягаемости. Да и на что он мне? Что можно сделать ножом всего восьми дюймов в длину одной левой рукой, которая к тому же сгибается только в локте, против многотонного чудовища? Великолепная перспектива! Если останусь жив, изобрету средство от рака и слетаю на Луну.

Ужасающе громко засигналили наручные часы — это вышли на связь мои ребята. Встряхнув кистью, выключил устройство: мешает сосредоточиться, а звуки могут привлечь внимание. К тому же мне не дотянуться до переключателя, чтобы сообщить им, где я, так что все равно бесполезно.

Быстро обдумал свое положение, прикинул возможные варианты спасения; из шести вероятных способов выбрал самый рискованный — помирать, так с музыкой! Но «каждый все-таки надеется дожить»!

Стараясь не касаться паутины, левой рукой я пошарил в брючном кармане в поисках зажигалки. Вообще-то я не курю, но эти пустяковые штучки не раз выручали из самых разных ситуаций: прожечь веревки, запалить фитиль, послужить в чрезвычайных обстоятельствах источником света, да мало ли что еще. Ко всему прочему это не простая зажигалка, а специальный инструмент Бюро: отвернешь колпачок — и через четыре секунды после нажатия на рычаг такой взрыв, что вам руку оторвет. Очень полезная вещь, чтобы отвлечь внимание противника, открыть замки или выдворить незваных гостей. Зажигалка входит в так называемый городской набор Бюро наряду с такими предметами, как видеокамера в банке с содовой, носовой платок — он же противогаз, а также несравненная коллекция авторучек: разбрызгивают кислоту, выпускают крошечные сигнальные ракеты, служат телескопами и микроскопами, хранят двухминутный запас воздуха — чего только они не делают… Однако все эти сокровища, достойные хладнокровного и безупречного Джеймса Бонда, остались в Нью-Йорке: зачем нам взрывающиеся ручки, если мы вооружились базуками и гранатами?

Однако, отыскав зажигалку, я немного успокоился: если уж дело мое окажется совсем плохо, всегда можно воспользоваться ее специальными функциями и забрать Большое Насекомое с собой на тот свет — не по нутру мне быть съеденным заживо.

Где-то в темноте послышалось шуршание… Я собрал всю свою силу воли: поддаться сейчас панике равносильно самоубийству. Крепко зажав в пальцах зажигалку, поставил регулятор пламени на максимум и щелкнул. Вывернул руку до предела, нацелил огненный язычок на манжету своей форменной куртки и стал ее прожигать. Моя цель — пуговица на манжете. Плотная ткань сопротивлялась моим усилиям, но нитки, которыми пришита пуговица, вспыхнули дружно, и через две секунды обгоревшая пуговица отпала. Прорезь в рукаве расширилась, и теперь я мог дотянуться до ножа. Боже, как мне сейчас необходим этот нож!

Положил зажигалку в карман, вынул из чехла нож и принялся резать ткань куртки на плече. Острый как бритва нож хорошо делал свое дело, но мои неловкие движения не раз заставляли меня с благодарностью вспомнить о нательной броне. Искромсав куртку на мелкие клочки, я получил большую свободу действий, но все же недостаточную, и решил перерезать ремни, на которых держался рюкзак, — все равно он прилип к паутине и никуда не денется.

Так я и сделал и, выкрутившись из куртки, смог теперь сесть. Мне стало немного легче: теперь к паутине прилипала моя одежда, а не я сам. Пережег нити паутины, к которым прилипла моя правая рука; при этом здорово обжегся, но лечение подождет. Вытащив свой пистолет, я поцеловал его и отвинтил глушитель — можно не соблюдать тишину. Кроме того, глушитель снижает скорость вылета пули, а мне сейчас понадобится вся мощность, на какую способен мой девятимиллиметровый. Вынул наполовину расстрелянную обойму, заменил ее новой — смертоносным комплектом пуль «дум-дум» из мягкого свинца, стальных бронебойных и взрывчатых, с наконечниками из меркурия. Ваше здоровье, мистер Членистоногий!

Я чуть не потерял темные очки, когда вытаскивал их из кармана куртки, но в последний момент подхватил. Вот это да! В них стало еще темнее — вообще ничего не видно! Положил их в карман спортивной майки — не потерять бы. Оʼкей, магии здесь нет, обыкновенные монстры — да я уложу их сразу дюжину. Согнувшись в три погибели, стал сжигать нити паутины, к которым прилипли мои штаны. План мой состоял в том, чтобы выбраться отсюда прежде возвращения в дом хозяина: в рюкзаке у меня веревка и снаряд гранатомета с крюком кошкой. Найти устойчивое положение — и, если ствол шахты не превышает дальности выстрела, я спасен.

Внезапно по паутине прошла дрожь. Я зорко огляделся: с западной стороны ко мне направляется паук. Жирное, круглое мохнатое тело покрыто тигровыми полосами; голова — уродливое средоточие фасеточных глаз и щелкающих жвал. Я чуть не рассмеялся: столько волнений из-за безмозглого существа — оно и размером-то не больше собаки, а в высоту в нем и четырех футов нет. Прицелился и от души угостил зверушку. Тяжелые пули градом посыпались на насекомое — впечатление такое, словно по наковальне бьют здоровенной кувалдой; жирное тело корчилось в судорогах с каждым попаданием, однако из ран не показалось крови. Едва я кончил стрельбу, паук вновь начал ползти ко мне, — судя по всему, живой и здоровый. Бросив пустую обойму, я перезарядил пистолет и выдал еще очередь — результат тот же.

Наручными часами передал команде сигнал срочного вызова, подождал немного, снова просигналил — никакого ответа. Но мое передающее устройство работает — ведь я получил их сигнал. Ход моих рассуждений прервал паук, извергнувший в мою сторону молочно-белую жидкость. Я пригнулся, над моей головой пронеслись нити накаливания. Но почему он выпускал их изо рта? Обычно пауки выбрасывают нити из другого места. Неотрывно следя за насекомым, я увидел, как его глаза увеличились в размерах и стали похожи на сверкающие блюдца. Вдруг, запинаясь, он проговорил что-то на неведомом языке. Проклятие! Это магия! Мерзкая тварь подстерегает меня или же обладает такой черной аурой, что даже я не заметил ее в темноте. Вот уж посмеюсь над этим наблюдением, когда выберусь из шахты, если не забуду. И если выберусь.

Я ответил пауку по-английски, сначала с интонацией недоумения, потом посмелее и, наконец, приказным тоном — пусть считает меня хозяином. Насекомое помолчало, потом задало какой-то вопрос. Я высокомерно и презрительно хмыкнул — и, видимо, сделал ошибку: паук немедленно бросился в атаку. Огнем из пистолета я задержал его продвижение, но он все приближался ко мне. С таким же успехом можно сражаться против него одним ножом, тут и гранаты бессильны. Даже рассчитай я правильно бросок — граната разорвется прямо под насекомым, не причинив ему ни малейшего вреда, а в худшем случае убьет заодно и меня. Нет, постойте, все не так! Зажав пистолет ногами, я стиснул бедра, чтобы не дать ему упасть, обеими руками содрал с себя рубашку и рукавом обвязал гранату посередине. Если случай подкидывает тебе «лимонки», надо сделать лимонад. Или, как говорят в Бюро, пусть на тебя работают твои же проблемы. Я еще раз уклонился от потока нитеобразных волокон, выброшенных пауком изо рта, и снова разрядил в насекомое полную обойму. Прежде чем оно опомнилось, раскрутил рубашку над головой и изо всех сил бросил ее в паука. Бросок получился славный — граната описала полукруг, рубашка развевалась за ней будто маскировочная накидка. Как я и ожидал, граната провалилась в ячейку паутины, зато рубашка прилипла к клейким нитям. Дернувшись, граната зависла в каком-нибудь футе под паутиной…

Качающаяся граната привлекла внимание паука, он остановился, теряя драгоценные секунды… Я закричал, как от боли, и расслабился. С инстинктами бороться трудно — насекомое радостно бросилось к беспомощной жертве. Тут-то и сработал «билли-филли»… Взрывной волной меня отбросило назад, правой рукой я снова завяз в паутине.

Усыпанный белым фосфором, охваченный пламенем паук издал тонкий, резкий вопль и ринулся на меня. Перебросив пистолет в левую руку, я выпустил всю обойму… Горящее насекомое, чуть не задев меня, с тошнотворным хрустом врезалось в стену. Беспомощно цепляясь за неровные выступы всеми восемью ногами, жуткий факел обмяк и упал на дно. В свете огня я увидел — оно находилось примерно в десяти футах внизу, под ногами.

Вот это дела! Паутина горит, надо спешить! Засунув пистолет в кобуру, я освободился с помощью зажигалки от последних нитей, на которых еще держался, и упал на дно, приземлившись на ноги. Вот так! В огненном круге тяжелая штурмовая винтовка оборвалась — быстрым движением я перехватил ее. Потом, опять зажигалкой, очистил оружие от последних обрывков паутины. Винтовка липкая, горячая на ощупь, но в рабочем состоянии. Паук у стены еще слабо шевелился; пришлось зарядить в гранатомет взрывное устройство и разнести упрямый труп на куски. Горящая голова откатилась к моим ногам и отхватила кусок сапога. Это уж слишком! Я прошил голову очередью из пулемета и раздавил ногой — для верности. Облегченно вздохнув — наконец-то суперпаук окочурился — я нашел свой рюкзак и стал раскручивать веревку, чтобы вылезти на поверхность.

Высунувшись из дыры, я на локтях подтянулся к земле и выкатился. Наконец-то! Теперь я в безопасном месте. Уф! Встал на ноги, отряхнул пыль с майки и осмотрелся: никого не видно. Очевидно, случилось нечто очень серьезное, раз они ушли отсюда. Включил радио — снова ничего. Поднял свой рюкзак за оборванные лямки и, держа его одной рукой, с винтовкой наготове вышел из тупика, внимательно осматривая клетки.

У центральных ворот валялась на земле пустая канистра из-под бензина — марка не наша; повсюду пустые гильзы. Черная яма — значит, взрывы; ломаные обугленные следы на земле — это удар молнии. Среди всех разрушений — обрывки окровавленной одежды и… обломки меча Минди (а считалось, что ее меч вечный). Ясно: все это дело рук магических сил, причем самых могущественных. И современного оружия. Другого варианта нет.

— Вот пакостники, грязные приспешники сатаны! — выругался я сквозь зубы.

Назад: IV

Дальше: XIII