Книга: Бюро-13
Назад: X
Дальше: ЭПИЛОГ

XV

— …Но не с голыми руками!
Кажется, до всех уже доходит моя идея — лица стали проясняться. Пока Джордж, размахивая фэбээровским значком, как дикари «мамбо-джамбо», опечатывал берлогу матерого преступника, Рауль чертил на полу круг и бормотал заклинания. Но вот Ренолт покончил с этой вполне законной операцией. Маг взмахнул рукой — и мы перенеслись в гостиную своей чикагской квартиры. Осталось девять минут…
— Бланко, за мной! — позвал Рауль, устремляясь в лабораторию мага.
— А я схожу за аптечкой, — предложила Джессика.
— В арсенал! — скомандовал я остальным.
Все бросились к кухне, но даже Джордж не остановился чего-нибудь перехватить — сейчас не до этого…
Через две минуты мы собрались в гостиной, вооруженные до зубов; вышедшее из строя оружие заменили. Для Тины и Рауля раздобыли парочку баллонов с жидким азотом. Минди облачилась в черную одежду ниндзя, а я прихватил четырехствольную базуку. Для Джессики тоже нашелся запасной баллон MSG/DMSO; добавили туда разной отравы — все, что смогли найти: цианистый калий, стрихнин, змеиный яд, даже очищенный героин. Правда, мы отказались от ЛСД: Ларю и без того чокнутый. Какой смысл качать воду, если она льется через край?
Кроме того, каждый запасся парой сумок с пластиковыми бомбами С-4. Нельзя, конечно, сказать, что наша квартира — Главный штаб Бюро в миниатюре: нет у нас малогабаритных атомных бомб, лазерных пистолетов, ну и жезлов, разрушающих вещество на молекулярном уровне. Зато были представлены лучшие образцы современного ручного оружия.
Раздались тяжелые шаги, и ввалились Джордж с Сандерсом — мы так и ахнули. Оба заменили легонькие автоматические винтовки М-60 на громоздкие ранцы: ремни шли через плечо, грудь и по бедрам — так распределялась непомерная тяжесть. Гибкая трубка, отходившая сверху, соединяла патронташ с короткоствольной винтовкой — штурмовым ружьем «мастерсон» (та еще пушечка, разработка гениев Пентагона). Гигантский ранец вмещает не менее восемнадцати тысяч бронебойных снарядов двадцатого калибра, перед ними и броня бессильна. Из-за высокой разрушительной способности Бюро категорически ограничило их применение: только в условиях официально объявленной войны.
— Где, черт возьми, ты это взял? — обратился я к Джорджу.
— У приятеля из артиллерии. Ты против?
— Дьявол, конечно, нет! Жаль, что всего две штуки.
— А как же инструкции?
— А пошли они… Пусть нас потом расстреляют, кому охота.
Пока оружье здесь не под запретом,
Не бойтесь — все в порядке в мире этом!

Моя жена ждала с кувшином восстанавливающего силы эликсира. Безбожно роняя на пол капли магической жидкости, мы облились ею с головы до пят. Усталость как рукой сняло; затянулись раны, прошли ожоги; вместо опаленных и выдранных волос выросли новые.
Бесценный эликсир! Такого не купишь ни за какие деньги, его приходится приготовлять, капля за каплей, — из крови, пота и слез, почти как в стихотворении русского поэта:
Из крови, пролитой в боях.
Из праха обращенных в прах,
Из мук казненных поколений…

Подготовка к сегодняшней битве истощила наш десятилетний запас. Если переживем эту ночь — придется многие месяцы, а то и годы обходиться без этого чудодейственного средства. Если переживем… Маленькое такое «если». Но разве не для таких случаев, чрезвычайных ситуаций и создается неприкосновенный запас? Джордж может быть спокоен: никакое наказание ему не грозит. «Меч создал справедливость».
Из лаборатории вышла Тина; что-то неважно она выглядит — под глазами тени… Зато ее деревянный жезл вновь наготове — полон сил. Секундой позже появился Рауль — с тонким, но прочным жезлом из стали, длиной в каких-нибудь полтора фута.
— Второй раз за такое короткое время укорачиваю жезл! — пробурчал он, выливая себе на голову эликсир и, как обычную грязь, смывая следы ран и ожогов. — Бюро у меня в долгу.
— Гораций Гордон лично украсит тебя золотой звездой.
— Да ну? А где мой путеводитель?
И вдруг лицо его исказила гримаса боли. Тина, рядом с ним, тоже, кажется, на грани обморока… Джордж поспешил предложить ей шоколадку. Бедняги! Магия страшно изматывает…
Освободить и разнуздать нетрудно
Неведомые дремлющие воли:
Трудней заставить их себе повиноваться.

Теперь я воочию вижу, что это именно так… Джессика не глядя открыла на нужной странице том с буквой «Н». Найдя Нью-Йорк, наш маг уставился на изображение боевого корабля, ставшего приманкой для туристов.
— Изумительная четкость! — и начал произносить заклинание.
Тревожная мысль мелькнула у меня… От души надеюсь — снимок сделан с берега, не с борта вертолета…
…И вот мы ступили на бульвар Генри Гудзона в Манхэттене. Перед нами на фоне ночного неба вырисовывался величественный силуэт «Неустрашимого». Позади осталась залитая неоновым светом Сорок вторая улица. По сравнению с мощным авианосцем, не менее двух городских кварталов длиной и с небоскреб высотой, все окрестные административные здания и отели выглядели жалкими недомерками. С берега он напоминал перевернутую гору из металла, с маленькой пристройкой наверху — своего рода проходной для таких, как мы, простых смертных, допускавшихся либо не допускавшихся на борт. Корабль внушал благоговейное чувство. Эта громадина, этот плавучий аэродром, светился тысячью огней: освещены и проходная, и автостоянка на берегу. На взлетной палубе — сотни разнообразных самолетов. Зато на стоянке ни одной машины… И на том спасибо.
— Что там за оружие? — полюбопытствовал Джордж, взирая на корабль со смесью страха и восхищения.
Кен, прищурившись, начал свой доклад, оказавшийся весьма пространным и каким-то… слишком официальным, что ли:
— Во время второй мировой войны «Неустрашимый» служил аэродромом для истребителей класса «эссекс». Каждый такой истребитель был оснащен четырьмя двуствольными пятидюймовыми пушками: две на носу, две в кормовой части. Плюс двадцать четыре мини-пушки сорокового калибра и несколько сот пулеметных гнезд.
Я присвистнул — не удивительно, что мы выиграли войну! Сандерс монотонно продолжал:
— Современные авианосцы оснащены также зенитными орудиями, атомными бомбардировщиками, ракетами типа «томагавк», универсальными ракетами «амстердам», а также ракетами противоспутниковыми, противоторпедными, противосубмаринными, противоракетными и противопротиворакетными. — Он перевел дыхание и зачастил дальше: — Как правило, на борту «Неустрашимого» находилась сотня различных самолетов-бомбардировщиков, истребителей и разведчиков плюс несколько десятков геликоптеров-спасателей. В последнее время музей обогатился еще сорока самолетами разных лет выпуска: «корсарами», «ведьмами», «дельта-дэггерами», «белл-энд-ховелл», «харриерами» и так далее.
— Как насчет брони? — задал вопрос Донахью.
— Взлетная палуба — из тикового дерева толщиной двенадцать дюймов, со специальным покрытием против буксования колес; пропитана особым огнестойким составом. Разрушена может быть путем интенсивной термической обработки либо напалмом.
— Здорово! — Минди выбросила вверх кулак.
— Под взлетной палубой расположен ангар со стальным полом толщиной восемнадцать дюймов. Корпус состоит из нескольких слоев армейской брони разных сортов, ее общая толщина тридцать шесть дюймов, неразъемного остова и скоб весом две тонны.
— Три пуда сверхпрочной брони?
— Да. Это старая посудина.
— Сколько же там этажей? — пробормотала Джессика, напряженно вглядываясь в гигантское судно и прикидывая в уме.
— Пятнадцать, — ответил Сандерс. — Восемь под взлетной палубой и семь — выше ее уровня. Наверху расположен центр управления боевой техникой: от аварийных систем до так называемого вороньего гнезда — наблюдательного поста на мачте, за радарными антеннами. Длина «Неустрашимого» восемьсот двадцать футов; он может одновременно принять команду численностью триста пятьдесят человек.
— Достойный соперник Советского флота! — с патриотическими нотками в голосе воскликнула Тина.
Пусть чародейку и выдворили с родины за ее магию, родная земля по-прежнему у нее в сердце.
— Откуда ты все это знаешь так подробно? — удивился я. — Служил во флоте?
Лейтенант-полковник Сандерс вытянул вперед указательный палец:
— Все это написано на двери будки, где продают билеты.
На этот раз я постарался не выказать удивления: он способен читать в темноте на расстоянии двухсот футов?!
— Как бы то ни было, — задумчиво произнесла Джессика, — сегодня там дежурят тридцать человек.
— Живых людей?
— Не уверена. Чувствую жизнь, но в незнакомой форме.
— Заключены в кокон? — допытывался Донахью. — Оборотни? Маньяки? Зомби? Протестанты?
— Да… Нет… Не знаю… — Джесс явно встревожилась. — Могу лишь сказать: охрана наделена разумом и настроена враждебно.
Я проверил свой М-16.
— Значит, будем считать членов экипажа мертвецами, оживленными Ларю, и убивать без предупреждения.
Да, не очень-то приятная перспектива… Но на войне как на войне! Что тут может быть приятного? Рассматривая палубу, я заметил: один реактивный истребитель наклонил крыло и почесал себе нос.
— Джесс, вот это и есть та жизнь, которую ты почувствовала. Экспонаты! Эти самолеты — живые, особенно — реактивные истребители.
— Жаль! — вздохнул Джордж. — Но если они музейные экспонаты, вряд ли на них есть оружие.
Я сделал великодушный жест рукой:
— В таком случае — честь и место! Тебе — первая очередь!
— Спасибо! Только после вас!
У нас есть еще пять минут. Как незамеченными пробраться на корабль? Покрытый ковровой дорожкой трап ярко освещен — хоть морской устав учи. Куда ни шло… Превратиться в мышей и попытаться пролезть на палубу?
— Нельзя! — не произнося ни слова, предостерегла меня Джесс. — На трапе и на якоре установлены капканы. Мачты и кабель тоже оборудованы ловушками.
Недурная защита! Я бы даже сказал — очень хорошая. Да здравствует американский флот!
— Джесс, ты не могла бы прочесть мысли Ларю?
Она грустно покачала головой.
— К сожалению, нет. У него в голове полная каша: алхимические эликсиры, черная магия… да еще раздвоение… нет, разтроение личности.
Что же придумать? Обернуться невидимками? Лишний расход драгоценной энергии наших чародеев, к тому же рискованно: датчики «Неустрашимого» засекут нас как миленьких. Проделать в корпусе магическую дверь? Слишком толстые стены. Объявить войну? Могут пострадать мирные жители. Куда ни кинь… Главный штаб Бюро где-то рядом, в Нью-Йорк-сити… Но попытайся я воспользоваться для связи специальными часами — сущность Таннера-в-Ларю тотчас пронюхает. «Требую развернуть боевые действия!» Представляю себе изумление начальства при этих моих словах… Нет, ничего такого я не стану требовать! Ларю уже начал читать заклинание; с этих пор мы не можем рассчитывать ни на чью помощь: линии магической связи безнадежно перепутались. Ну что ж… Я глубоко вздохнул. Со стороны это будет даже красиво. Достал четвертак, протянул Донахью.
— Нужен удар с воздуха. Найди телефон-автомат, позвони в ближайшее отделение ФБР. Скажи: на борту «Неустрашимого» засела группа террористов с биологическим оружием. Требуй срочной бомбежки. Код… ах ты черт!..
— Я знаю код. — И священник в мгновение ока слился с темнотой.
— Минди оберегает его, — мысленно передала мне Джесс.
Вот оно что! Молодец, Минди! Через минуту Майкл возвратился, запыхавшийся от бега.
— Пустой номер! Линию, конечно, повредили!
— Вполне в духе Таннера-в-Ларю! — фыркнула Минди.
В таком случае — к черту осторожность! Я настроил специальные часы на связь.
— Тревога номер один! Ситуация «Альфа четыре». Повторите! «Альфа четыре»! Отвечайте!
Тишина… Вообще никаких сигналов — ни звука! Какого черта?!
Джордж, пыхтя, взгромоздил на себя «мастерсон».
— Здесь поблизости банк. Вызвать копов?
— Против этого монстра — копов? Нет уж! Придется обойтись собственными силами.
— В последний раз это не очень-то получилось, — напомнил Кен, беспокойно перебирая, как четки, то набитый всякой всячиной пояс-сумку, то ремни штурмового ружья.
Вдруг на палубе пронзительно свистнул «харриер», а за ним — «френч сабер», «дельта-дэггер» и «спитфайер». Все четыре бомбардировщика, напряженно прощупывая тьму, засекли наши радиоволны.
— Сандерс, — обратился к Кену Донахью, — что еще можно рассмотреть на двери билетной будки?
Кен взглянул в том направлении.
— Время, когда музей открыт для посещений… Цену билетов… Упрощенную схему корабля… Несколько фотографий…
— Чьих?
— Первого капитана. Эпизоды двух крупнейших сражений в южной части Тихого океана… Интерьеры…
— «Интерьеры»! — передразнила Минди. — Дурень ты, Сандерс!
Человек-гора смутился.
— Что я сделал не так?
Джордж извлек из рюкзака прибор ночного видения и передал Раулю. Тот поспешил лично ознакомиться с афишей и заявил:
— Располагая фотографией, мы можем телепортироваться внутрь, минуя средства защиты.
Пристыженный Кен повесил головушку. Уж эта Минди!
— Прошу прощения…
— Ничего, малыш! — Я следил, как с взлетной палубы поднимается геликоптер. — Не стоит огорчаться! Ты же еще курсант, а не практикующий агент.
Пара самолетов взлетела в воздух.
— Ну же, мистер чародей! — торопил Донахью.
Рауль тщательно наводил на резкость.
— Полагаю… не может быть! Нет, точно! Машинное отделение!
В небе кружили уже не меньше дюжины боевых машин. Неповоротливый геликоптер «белл-энд-ховелл» с двумя пропеллерами, внушительная «грамманская ведьма», двухместный «кертис», два «корсара», изящный «харриер», приземистый «спитфайер», «джэпэниззиэроу»… ну и другие. Некоторые совершенно допотопны — давно сняты с производства, просто памятники старины. Однако, собранные все вместе, они представляют собой грозную силу, вполне способны сровнять с землей Манхэттен. Конечно, если Ларю успел оснастить их боевым оружием…
А он успел, мерзавец! Резко накренившись в звездном небе, «харриер» приготовился к атаке. В следующее мгновение неподалеку от нас раздался взрыв — в воздух взметнулась целая гора щебня. Лопнули ограждающие авианосец толстые канаты. К небу взлетали плиты, выдранные из тротуара; из мостовой сыпались булыжники… Я в бессилии стиснул зубы. Эх, будь все проклято! Взбесившийся самолет палил наудачу, — должно быть, в расчете, что мы сделались невидимыми. Из-за поворота вынырнуло такси и тотчас разлетелось на куски. Первые жертвы… Гибнут мирные граждане!..
Я сам прикончу тебя, Ларю, убью голыми руками! Убью дважды! И еще разок!
— Скорее, Рауль! Телепортируй нас! — отдал я команду.
В тот же миг стальные стены сомкнулись вокруг нас.
В мертвой тишине, среди двигателей высотой с дом, наш маг, обессиленный, оперся о топливный насос величиной с арбуз.
— Это была богатая идея!
— Прости, друг! — С трудом я выдавил из себя улыбку.
В центр машинного зала вел узкий проход, по обеим сторонам пульсировали газовые турбины. Пахло дизельным топливом и раскаленным металлом с примесью едкого озона. Над нашими головами проходили паровые трубы (в каждой легко поместился бы кит), образуя вместе с водопроводными гигантскую арку. За металлическим ограждением потрескивали трансформаторы. Громадные шины светились в ионизированном высочайшим напряжением воздухе. Трудно даже представить себе, каково могло быть давление в газогенераторах, — ведь они приводили в движение гигантские турбины, а те вырабатывали переменный ток, снабжающий электроэнергией целый город. Готовые к бою, мы устремились к овальной двери в стальной переборке судна.
— Люк, — мысленно предупредила Джесс.
— Спасибо, кладезь мудрости!
— Не стоит.
— Стрелять без предупреждения! — напомнил я товарищам. — Никаких колебаний!
В этот момент похожая на колесо со спицами ручка на крышке люка бешено завертелась, очевидно запирая замок.
— Тревога! — раздался бесстрастный голос из динамика. — В машинном отделении посторонние!
Донахью буркнул что-то по-латыни — боюсь, что не благословение.
— Как это они нас так скоро обнаружили? — удивилась Минди, размахивая мечом японских самураев: кривое лезвие сверкало всеми цветами радуги, как всегда, когда его хозяйка приходила в возбуждение.
— Корабль сообщил, — тихо пояснила Джессика.
— Что?! — заорал я, резко поворачиваясь на сто восемьдесят градусов и нарушая сразу четыре пункта инструкции.
— Корабль, — повторила моя жена. — Он живой — как и самолеты.
— Ты хочешь сказать, что этот паршивый авианосец способен что-то понимать? Чувствовать?
Как бы отвечая на мой вопрос, свет стал меркнуть: титановые двигатели громоподобным ревом выражали свое негодование. Вдруг открылся клапан — и из трубы хлынули густые клубы отработанного пара — нежные, как ветерок из Ада. Отчаянно кашляя, мы попятились. В это время загудела металлическая палуба; вибрация все усиливалась; к ней добавились разряды молний, завывание ветра…
Уж занавес дрожит перед началом драмы.
Уж кто-то в темноте — всезрящий, как сова,
Чертит круги, и строит пентаграммы,
И шепчет вещие заклятья и слова.

Вильсон Ларю начал «Большой дренаж».

XVI

Наполовину ослепшие от извергаемых дизельными турбинами ядовитых отработанных паров, мы нашли укрытие в одном углу, где над головами у нас не было ничего, кроме потолка. Мы примерно представляли себе, чего можно ожидать: не впервой сражаться с ожившими домами. Но оживший военный корабль!.. С удовольствием отказался бы от столь ценного опыта. В эту минуту перевод на штабную работу показался мне не такой уж страшной перспективой. Динамик продолжал вещать об опасности, пока Минди не рассекла его мечом. Мы приподняли щитки шлемов и, радуясь передышке, стали отирать лица носовыми платками. Надо, однако, уносить ноги, иначе нам грозит смерть от удушья — способ расправы с врагом грубый, но эффективный.
Самостоятельно открутившись, сверху свалилась тяжелая полка с инструментами и едва не раздавила Рауля, — к счастью, он успел увернуться. Лопнула какая-то труба и окатила жгучим паром спину Донахью — сутана превратилась в лохмотья. Майкл взвыл, но нательная броня спасла ему жизнь. Огненная змея попыталась задушить Джессику — моя малышка пустила в ход складной нож и разрубила ее на куски. Соскочившая с насоса пружина проткнула мой шлем. Покатившийся стул сильно ударил Минди по ноге — даже нательная броня лопнула. Внезапно распахнулась дверца шкафа и едва не раздавила Сандерса. Я всадил несколько пуль в подозрительно долго околачивавшийся поблизости мусорный бачок. Рауль силой магии запечатал деревянный ящик с инструментами: зачем нам бегающие по всему кораблю электропилы?
Турбины выпускали пар неравномерно, рывками, и мы всякий раз вздрагивали. Дым стал таким густым — хоть жуй. Откуда-то выплеснулось горючее, попало на защитную маску Рауля и пролилось в ствол его автомата. Донахью ловко промыл ствол святой водой. С пола запрыгали искры — у нас прямо волосы встали дыбом: как будто через пол пропустили не менее триллиона вольт. Хорошо, что у нас обувь со специальными подметками! Но попробуй один из нас до чего-нибудь дотронуться голыми руками: пуф — свежеиспеченный агент!
Нам хватило ума воздержаться от пальбы: пули только рикошетили бы от стальных стен и ускорили бы дело нашего уничтожения. У нас полно взрывчатки, оружия, боеприпасов — ну и что с того? Как, черт побери, убить взбесившийся военный корабль весом двести пятьдесят тысяч тонн? Заколоть Эйфелевой башней?
Гул вентиляторов слился с прерывистыми выбросами отработанных паров и газов, наводящими на мысль о затрудненном дыхании… Постойте… дыхание… если корабль — живое существо, у него должно быть сердце. Я окинул взглядом турбины, двигатели: вполне возможно, это и есть… Ну конечно! Пульт управления — мозг; радар — глаза; топливные резервуары — желудок.
— Перчатки! — отрывисто крикнул я и тотчас принялся натягивать свои, замшевые, — эх, хороши!
Кен схватил с рабочего стола рукавицы механика. Джордж вытащил гигантские перчатки с изоляционным материалом в основе. Тина — бархатные: тот еще бархат; на самом-то деле они железные, их убойную силу мне однажды довелось наблюдать в действии. Вчетвером мы стащили крышку с теплообменника. В нормальных условиях этот механизм регулирует уровень отработанного пара, а если норма превышена, конденсирует пар и направляет в коллектор для повторного использования. Но сейчас меня интересует совсем другое…
Вложив дуло пистолета-разбрызгивателя в открывшееся отверстие, Джессика спустила курок. Через несколько секунд со всех сторон раздался грохот — двигатели изнемогали от перегрузок. Огни мигали как бешеные; корабль стал крениться то в одну, то в другую сторону, словно захваченный штормом в открытом океане. Нам с трудом удавалось удерживаться на ногах; Джессика потеряла было равновесие, но Минди рывком поставила ее на ноги. Еще один выстрел в отверстие трубы — завыли клаксоны, заголосили сирены. Люк то открывался, то закрывался; бешено вращались вентили; на приборной доске отчаянно мигали лампочки; кнопки то утопали, то выскакивали; все приборы зашкалило. Корабль — одна кубическая миля собственности Военно-морского флота — корчился в страшных судорогах. Раскалывалась палуба, трещали стены…
И вдруг все стихло: остановились двигатели; погас свет. Нас поглотили мрак и тишь… Секундой позже свет вспыхнул — это заработали запасные батареи. Чистая автоматика… Корабль мертв! Все, отдал концы! Сама по себе смесь MSG/DMSO не слишком опасна, но Джессика добавила туда столько всевозможных ядов, что их хватило бы отправить на тот свет батальон взбесившихся носорогов, — как раз оптимальная доза для спятившего авианосца. Так-то оно так, но что если он всего лишь в шоке?
— Рассредоточиться по трое! — приказал я шепотом. — Джордж и Сандерс — впереди, Донахью и Минди — замыкающие. Дистанция один метр. Осторожность и еще раз осторожность! Чуть что — стоп!
Команда построилась. Джессика выбросила в контейнер для мусора пустые баллоны. Пусть гремучую смесь использовали не по назначению, — она спасла нам жизнь: слава Богу, что взяли ее с собой. А у меня в запасе еще два варианта уничтожения корабля — один рискованнее другого. Вихревое движение воздуха тем временем ослабло, стало едва ощутимым. Наших магов так и водило из стороны в сторону — бедняги! Но я даже обрадовался: естественно, «Большой дренаж» не мог не сказаться на этих двух носителях магии, зато быстрее разыщем Ларю — Рауля и Тину как волной относило в его сторону. Только бы успеть!
Пробираясь по центральному коридору, Донахью бормотал что-то себе под нос, — очевидно, изгонял дьявола. Без толку, разумеется: либо Ларю слишком силен (но я в это не верю), либо алхимия дала ему в руки средство оживлять неживую материю. И перед силой, и перед алхимией наш католический священник, увы, одинаково беспомощен. Рауль и Тина прошли по грузовому трапу и свернули направо, мы за ними. Прикрывая друг друга, с «мастерсонами» наготове, Джордж и Сандерс мчались навстречу опасности.
Мы поднялись на этаж (здесь склад), потом еще на один; миновали арсенал — никого, вот черт! Взорвать бы этот корабль, взрывчатки хватило бы… Но я подавил в себе это страстное желание. Идем дальше… Вот спальный отсек… Внезапно Кен и Джордж замерли; их поднятые руки заставили и нас остановиться, а стиснутые кулаки — теснее прижаться друг к другу. Пробравшись на цыпочках вперед, я заглянул за угол и увидел то же, что они: сверкая серебром и прижав, на манер птицы, треугольные крылья к фюзеляжу, по коридору шествовал «харриер» — шасси то поджималось, то вытягивалось, имитируя ходьбу. Этот реактивный самолет английского производства заполнил собой почти весь проход. За ним следовали курносый «корсар» и полосатая, как тигр, «ведьма».
— Плохо дело! — шепнул Джордж, прицеливаясь из «мастерсона».
Я проверил свой «Магнум-66» — ни пули «стопари» из М-16, ни деревянные пули не оставят на блестящей поверхности «харриера» даже царапины — и объявил:
— Вообще-то уничтожить такую машину, особенно реактивную, — проще простого: зафинтилить порцию взрывчатки в главный двигатель — и готово, буквально рассыплется.
Кен с сомнением приподнял бровь.
— Приятно слышать.
— Здесь повсюду сталь, — возразил Рауль, простукивая стену костяшками пальцев. — Подорвем самолет — осколки разлетятся во все стороны.
— Да-а, получится небольшое извержение вулкана, — задумчиво молвил Донахью.
Тина добавила:
— А мы в жерле.
— Вот именно! — подхватил я. — Необходимо защищаться! У кого какие предложения?
— Произвести залп — и попробовать увернуться! — горячился Джордж.
— Надо подумать… Да нет, вряд ли это получится. Впрочем, возможно, наша защитная броня выдержит… Выбор у нас не такой уж большой.
И тут меня осенило. Я повернулся на сто восемьдесят градусов и, сорвав крышку вентилятора, сквозь щиток, оборудованный прибором сверхвидения, различил во тьме узкий коридор с торчащими во все стороны острыми как бритва лезвиями. Черт бы побрал флотских с их основательностью! Должно быть, понатыкали шипов в днище, гвоздей в канализационные трубы, лезвий в раковины, решеток в дымоходы.
— Тяга в другую сторону, — сообщил Рауль.
Обрадованные, мы устремились туда. Предусмотрительность и отвага! Плохое освещение работало на нас, не давая самолетам, особенно старым, впотьмах различить противника. Зато «харриеры» и «ашанти» оснащены химическими и термосканерами плюс инфракрасные окуляры — совершеннее тех, что у нас в «РВ». А сообрази самолеты воспользоваться системой акустического обнаружения цели — через минуту нас уже не было бы в живых. В этот момент в конце коридора, изрыгая огонь и дым, появилась маленькая красная ракета; за ней — вторая. «Святая Ханна», самонаводящийся снаряд с теплоголовкой!
Я выстрелил из «сорокамиллиметровки» прямо с пояса; Донахью выпустил залп из огнемета. Рауль с силой метнул горсть монет — между нами и ракетами выросла стальная стена. Майкл сбил пламя. В следующую секунду стена взорвалась; всех нас швырнуло на пол… Ощущение такое, будто воздух в легких — и тот спекся. Вдобавок нас щедро поливали шрапнелью.
Беспомощно лежа на полу, я каждой клеточкой своего существа ощущал боль. И все-таки я жив, только одежда почернела от крови. Одна мысль меня встревожила, я схватился за шею… ох, нет, мой специальный, от вампиров, воротник отразил-таки маленькие стальные стрелки.
Тина, передвигаясь на четвереньках, стала действовать: оторвала от куртки кусок материи, собрала на него капли крови каждого из нас, разорвала лоскут на восемь частей, энергично подышала на них и, вперив напряженный взгляд, произнесла «Повелительным голосом»:
— Встать! Шагом марш вперед, иначе — смерть!
Капли послушно увеличились в размерах, превращаясь в наши точные копии. Потом вся компания дублеров бросилась бежать по коридору. Их встретили пулеметные очереди, пушечные залпы, взрывы… Постепенно звуки боя замерли вдали.
— Умница… Вставай… — простонал Рауль, пользуясь жезлом словно тростью, чтобы встать самому и помочь Тине.
— Спасибо! — прохрипела она. — Ты тоже…
Увлекаемые магическим потоком, мы двинулись дальше, ухитряясь на ходу производить мелкий ремонт. Джессика сбросила часть наружной брони — так легче бежать. Гибкая и прекрасная, моя жена не так вынослива, как натренированная в занятиях самурайской борьбой Минди.
Поднялись по темной лестнице, стараясь производить как можно меньше шума; прошли по узкому коридору и свернули в другой — в северном направлении. Поток эфира стал густым, почти зримым; мимо нас плыли по воздуху светящиеся струйки и спирали. На одном перекрестке пришлось юркнуть в штурманскую каюту, чтобы спастись от «френч сабера», — он пролетел так близко, что мы отчетливо разглядели трафаретную надпись под треугольным крылом и музейную табличку на фюзеляже в белую полоску. На медной табличке — подробная история доблестных боевых машин этого типа, их эволюция и достоинства. К несчастью, нет сведений, как их уничтожить, — наверное, по недосмотру. В кабине пусто — ни первого, ни второго пилота. Где же охранники?
Ренолт молча показал на свой «мастерсон». Я горячо помотал головой. Что бы тут ни сработало — алхимия или Книга мертвых, — но эта самолеты заправлены горючим, имеют на борту всю необходимую боевую технику. «Самолет — необъезженный дьявол во плоти». Стоит уничтожить один — и это аукнется во всем мире. К тому же ответный удар на расстоянии двух футов навсегда сделает нас глухими.
Магическая река влекла нас дальше, в глубь корабля-гиганта. Пришлось ремнями привязать к себе Тину и Рауля, чтобы их не унесло. Увлекаемые двумя живыми бумажными змеями, мы завернули за угол — там нас поджидало с полдюжины боевых машин. Мы успели отпрянуть назад, но они все-таки открыли огонь из пулеметов и пушек; свирепо вращались пропеллеры…
— Наверно, Ларю уже близко, — заметил Донахью, направляя в ту сторону огненную струю.
В этот момент заработали оба «мастерсона» — какие уж тут комментарии! Я выхватил из заплечного рюкзака микроволновый излучатель и нажал на кнопку. Сунувшись между «корсаром» и «харриером», загорелся «кертис дьявол» — и загремел в гости к тезке. Черт, целился-то я в «харриер»! Но нам еще тут дел хватит… Вот, пожалуйста: из-за горящих обломков старого «граммана» появилась новинка той же фирмы — «грамман кот», элегантнейшая из существующих моделей. Этот подонок Ларю использует чудо в качестве мишени! Какого черта красавцу «коту» понадобилось в музее? Что им здесь — выставка новейших достижений?
— Неприятность с большой буквы, — прокомментировал Джордж: пуля пятидесятого калибра сбила с него шлем и едва не свалила с ног.
Его «мастерсон» словно обезумел: тысячи разрывных пуль проделывали дорожки в переборках — без всякого смысла.
— У вас какой-нибудь хитрый план, мистер Ренолт? — вежливо осведомился Кен, выпуская хорошо рассчитанную очередь из своего «мастерсона».
Ответил я:
— План один: победить и выжить!
— Замечательный девиз!
— Спасибо. Вычитал на обертке от жвачки.
Вести заградительный огонь приходилось беспрерывно. Уничтожать самолеты не так уж трудно: все равно что стрелять уток в бочке, с той лишь разницей, что утки отстреливались, и довольно умело.
Держась обеими руками за пиллерс, Тина выкрикнула что-то по-русски и добавила целую тираду на языке магов. Только Джессика, полиглот и наш переводчик, все поняла и усомнилась:
— Думаешь, поможет?
Упираясь руками в люк, Рауль прилагал бешеные усилия, чтобы подняться на ноги.
— Как знать? Еще ни один дурак не пробовал.
— Так попробуем! — настаивала Бланко.
Оба мага крепко сцепили руки… Сверхъестественная сила влекла их дальше… Они стали в унисон читать заклинание — и о чудо: магические потоки дрогнули, ослабели и вдруг завихрились вокруг этой пары… Я взглянул и едва не пустился в пляс от радости: Пресвятая Богородица, маги понемногу заряжаются плывущей мимо энергией! Этого недостаточно, чтобы сразиться с Ларю, но поможет нам еще сколько-то продержаться.
— Смерть злобным самолетам! — светясь изнутри, воскликнула Бланко.
Джордж с Сандерсом вздрогнули, но смолчали и храбро ринулись в атаку против скопища истребителей. Штурмовые «мастерсоны» выпускали более четырех тысяч разрывных пуль в минуту; бомбы и шрапнель отскакивали от брони, разя самолеты, пустившие в ход все свои резервы: реактивные снаряды, ракеты, пули простые и урановые, слепящие вспышки магния… На палубу полетели термитные и напалмовые бомбы огромной разрушительной силы — непоправимый ущерб нанесен бывшему боевому кораблю.
Наши отважные бойцы выстояли и вернули полученные дары сторицей, упорно наступая на эти мощнейшие, дорогостоящие (не менее миллиона долларов каждый) реактивные истребители. Как только самолет исчерпывал боеприпасы, его уничтожали. «Сабер» буквально разорвало на куски: под горизонтальным дождем двадцатимиллиметровых пуль у него раскололся фюзеляж и взорвались топливные баки. «Ведьма» с «корсаром» оказались размазанными по стене; лишившись оболочки, могучие двигатели — сердца как безумные носились по коридору, разбивая палубу и стальные переборки. Бесславная смерть без малейшего смысла!
Кен проворно нырнул под вращающуюся стальную громадину весом в тонну, а Джордж погнался за другим бешено вертящимся двигателем и угощал его разрывными пулями, пока он не лопнул и не взорвался. «Дельта дэггер» первым приказал долго жить. Следом отправились к праотцам «корсар» с «харриером». Мимо меня пронесся обломок, и я невольно отдал честь нарисованному на лобовом стекле американскому флагу. Что поделаешь — я патриот, хоть режьте меня на мелкие кусочки!
Неожиданно «кот» убрал крылья в люки и запустил моторы на полную мощность.
— Черт! — вырвалось у Джорджа.
— В чем дело? — Я отскочил со своим «магнумом».
— Знаешь разницу между огнеметом и реактивным двигателем?
— Ниет! — пропела вместо меня Тина.
— Огнемет нежнее!
Да уж! Еще немного — и мы изжаримся в лучах этой нежности. Казалось, два реактивных двигателя-близнеца заполнили все пространство коридора кипящей лавой. «Кот» изрыгал сотни галлонов пылающего топлива в последней попытке слопать нас живьем. Жара искривляла траектории разрывных пуль из «мастерсонов» — вот какая жара… Рауль и Тина возвысили голоса, произнося заклинания. Джордж и Кен шаг за шагом, метр за метром продвигались вперед, насыщая пулями огнедышащие пасти. Наконец раздался мощный взрыв… Незабываемое зрелище!
Русская чародейка отреагировала на гибель самолетов неожиданно: ее прекрасные глаза затуманились, вместо заклинаний она продекламировала — как эпитафию — незнакомые мне стихи:
Как ты можешь летать и кружиться
Без любви, без души, без лица?
О стальная бескрылая птица!
Чем ты можешь прославить Творца?

Как в тумане донеслось до меня последнее слово — и я перестал воспринимать действительность… Когда способность видеть и слышать вернулась ко мне, от грозных защитников подлого авантюриста Ларю осталась только дымящаяся дыра в покореженной металлической палубе. «Кот» навсегда сгинул.
Снова собравшись вместе, мы схватились за руки, маги сообщили нам необходимую энергию, и все по воздуху перемахнули через зияющую дыру. Прямо перед нашими глазами — громадная двойная дверь: в нее свободно прошел бы грузовой самолет. На аккуратной табличке надпись: «Ангар». Возбужденный Донахью поднял к небесам зеленые ирландские глаза.
— С нами милость Божья! Вот где они держат запасные экспонаты! Целую эскадрилью!
Тяжело дыша от напряжения — нелегко удерживаться в связке с двумя магами, — я вогнал в ствол огнемета последний снаряд: этот специальный патрон, сверхпрочный, начиненный необычайно ядовитым нервно-паралитическим газом, я приберегал для Ларю. Совет Безопасности ООН запретил его применение как противоречащее принципам гуманности. Если и это не убьет мистера Ларю, — суждено ему владеть землей, по крайней мере шестью футами земли, от головы и выше.
— К черту самолеты! — прорычал я, щелкая затвором. — Идем брать этого ублюдка!
Парочка ранцевых зарядов плюс микроволновый излучатель сделали свое дело — пробили толстую стальную дверь, и мы ворвались внутрь как раз в тот момент, когда улегся ветер. На широкой, в полпалубы площадке — ничего, кроме допотопного джипа, нацелившего на нас автомат. Естественно, такой пустяк нас не остановит! В центре образованной каким-то необычным способом — пока непонятно каким — пентаграммы стоял Ларю. Увеличившийся втрое против своих обычных размеров, он излучал флуоресцирующее свечение. Со всех сторон к нему стремились и питали его собой потоки неземной энергии. Постепенно сквозь них мы стали различать какие-то очертания… все яснее, четче теперь сомнений быть не может: кругом расположились охранники, вернее, то, что от них осталось.
Связанные за руки, тела этих людей образовали пятиконечную звезду — пентаграмму вокруг безумного Алхимика. У каждого отсутствовал какой-нибудь орган: глаз, волосы, грудная клетка… Лишившись важнейших ингредиентов из своей лаборатории, Ларю воспользовался этими людьми, подставлявшими за него свои жизни… Некоторые были еще живы, слышались стоны, крики… Живые звенья в адской цепи… Так вот какой круг начертил в темноте этот дьявол, вот какую выстроил пентаграмму!..
Наконец-то мой взгляд коснулся ненавистного лица! Весь его облик заставлял меня закипать от ярости, отвращения… не могу найти слов… Я поднял огнемет и… да простит мне Бог! — замешкался, обуреваемый противоречивыми чувствами.
Ненависть — пей, переполнена чаша!
Ненависть — требует выхода, ждет.
Но благородная ненависть наша
Рядом с любовью живет!

Ларю должен умереть — и он умрет, но не ценой гибели ни в чем не повинных людей! Я не пощадил бы свою любимую Джессику, доведись ей встать у меня на пути. Это наша работа, мы поклялись умереть ради спасения хотя бы одной-единственной жизни. Вот почему мне — как и остальным — потребовалось несколько секунд, чтобы переступить через данную клятву.
Ларю именно на это и рассчитывал. Когда мы открыли наконец огонь, в ангар влетела последняя видимая струйка магической энергии и влилась в грудь чародея. Рауль и Тина без чувств рухнули на палубу; меч Минди померк; мои темные очки померкли; нательная броня сделалась невыносимо тяжелой; у Джорджа упал с запястья медный браслет.
— Победа! — сомнамбулически возвестил Ларю, устремив безумный взгляд на прыгающую между пальцев молнию. И повторил еще дважды, убеждая самого себя: — Победа! Победа!
Все было кончено. Заклинание произнесено. Вильсон Ларю стал единственным магом на земле. «…Горе земле и морю, ибо дьявол сошел на вас! Он полон злобы, ибо знает, что немного времени ему осталось!» Но пока что он выиграл…

XVII

…Сражение, но не войну. Я метнул в Ларю гранату с нервно-паралитическим газом. Даже не взглянув в мою сторону, он поймал ее, отправил в рот и принялся жевать, словно жвачку. Я хлопнул себя ладонью по лбу. Бороться с Алхимиком при помощи химии! Болван ты, Альварес!
Отец Донахью окутал ноги Ларю пламенем из огнемета; в тот же миг ударили оба «мастерсона». Сотни снарядов обрушились на злодея, не причинив ему никакого вреда.
— Режим четыре! — крикнул я, отбрасывая огнемет и берясь за тяжелую четырехствольную базуку.
Команда бросилась врассыпную, готовясь атаковать Ларю с разных сторон. Алхимик небрежно метнул молнию — она пролетела в ярде от Джессики. Оба одинаково изумились. Бывший библиотекарь еще не понял: все на свете требует навыка, высокая магия — тоже. Ларю обладал теперь могуществом Бога, но отнюдь не мастерством, — все равно что малое дитя с базукой. Пока он представляет большую угрозу для себя, чем для других. У нас еще есть надежда… Но она с каждой минутой убывает.
Ударившись о потолок, граната взорвалась как раз над головой Ларю; напалмовый дождь хлынул на него, загорелись волосы и одежда. Кен разбежался и прыгнул — я думал, на врага, но он лишь описал круг и снова присоединился к нам. Я обратил внимание на пистолет-пульверизатор у него в руках, глянул вверх: на стальном потолке расширяется шипящая окружность. Очевидно, у нас с Кеном головы работают в сходном режиме.
Громкий треск — и Ларю оказался погребенным под двадцатью тоннами стали. Он распластался на полу, как таракан под башмаком. Мы уже возликовали: наша победа! В следующий миг сила левитации подняла с пола стальной диск. Еще секунда — и он образовал с потолком единое целое, словно ничего и не было. Ларю с наглой ухмылкой поднялся на ноги — без единой царапины! Даже кимоно не помялось…
По моему сигналу его угостили ранцевыми снарядами. Однако по мере приближения к магу снаряды уменьшались в размерах и под конец становились не больше пуговицы, оболочка жалкой тряпицей падала к его ногам… Выпустив из гранатомета три оставшихся снаряда, я отшвырнул его и принялся строчить из автомата. Пустые гильзы величиной с кончик сигары так и выскакивали из инжекторного отверстия.
Джессика не отрывалась от «узи», но свинцовые пули лишь сплющивались и прилипали к его одежде. Истощив сорок четвертый, я стал палить по стенам из обоих «магнумов»: пули должны срикошетить с той стороны, где у него нет силового щита… Однако тяжелые боевые патроны падали ему на спину, как розовые лепестки, и лепестками же осыпались на палубу.
Подкравшись к магу и совершив сальто, Минди разрубила его пополам и откатилась в сторону. Хлынула кровь… Но половинки тотчас срослись — на магах все быстро заживает. А ведь он теперь единственный маг на планете, его сила многократно возросла… Нам нужно только одно: смертоносный удар по всем частям тела сразу! Или «Мозговой взрыв». Ларю повернулся к нам лицом, и с его ладоней соскочили два саблезубых тигра. Пришлось Минди повозиться. Потом в руке у него появился хрустальный жезл… нет, алмазный, с хрустальным шариком на конце — маленьким глобусом.
— Джессика, ко мне! — крикнул я.
Джесс пустилась бежать, стреляя на ходу.
Опустошив баллоны с плавиковой кислотой, Кен швырнул ставшее ненужным снаряжение в Алхимика. Оказавшись на уровне его жезла, баллоны, шланг и пульверизатор застыли в полете и вдруг устремились обратно к Сандерсу. Тот упал на колени — они начали снижаться. Несколько секунд Кен оставался неподвижным, но в последний момент резко взвился в воздух, и все летевшее врезалось в палубу, пробив ее наподобие метеорита.
Стрельба не прекращалась ни на минуту. На заднем плане тигриный рык сменился жалобным мяуканьем, но оно вскоре смолкло под безжалостными ударами самурайского меча Минди. Ларю метнул «Огненное копье», потом наслал на нас «Ледовый ураган», «Окаменение плоти» и несколько разных «Заклинаний смерти». Но все эти кошмарики разбивались о переборки, превращаясь всего лишь в шумные пиротехнические эффекты.
— Ты слышишь только мой голос! — тихо, но настойчиво проговорил я, обнимая свою маленькую жену. — Только мою команду!
Лицо Джессики смягчилось, глаза расширились и заблестели — она вошла в предварительную фазу транса.
Чтобы укрыться от докучавших ему гранат, Ларю возвел вокруг себя призматический купол. Майкл успел подкатить под основание купола бутыль освященного масла: Ларю поскользнулся и еле удержался на ногах. Сандерс голыми руками забарабанил по куполу — послышался звон. В воздухе выросли ворота в Другое измерение — оттуда выскочила громадная гидра, ростом выше Ларю. Семь голов сказочного дракона извивались и шипели, как пролитая плавиковая кислота; несколько других плевались адским огнем; еще одна яростно вопила; ее соседка пыталась нас загипнотизировать, и наконец, последняя, самая крупная голова, поведя бровью, воздвигла горный хребет. Вот уж поистине: «Чудовищные твари размножались…» Надо что-то предпринимать. Дженнингс подползла к Вильсону и вонзила ему в сапог отравленное лезвие. Ворота захлопнулись и исчезли, а вместе с ними и чудовище. Фьюить! Вечеринка для избранных окончена. Пора по домам.
Донахью и Кен передали Минди свои часы; она зарядила их под куполом вместе со своими, Кен схватил купол и шмякнул о палубу. Хруст — и купола не стало. Рассвирепев — аж дым пошел, — Ларю попробовал «боди-бум»: мои друзья один за другим стали взлетать в воздух. Окончательно остервенев, Ларю пустил несколько расщепляющих лучей из лазера, изрешетив стены и палубу; взрыв следовал за взрывом. Алхимик так никого и не задел, только мой автомат и кобура распались на атомы да шлем сорвала с головы невидимая сила — по совету Ренолта я не туго застегнул ремешок, как раз на такой случай. Слишком много бойцов в прошлые годы лишились головы лишь потому, что старались выглядеть опрятными и подтянутыми, вместо того чтобы в первую очередь заботиться о своем удобстве, и главное — о безопасности.
— Кодовое слово на входе — «Армагеддон». — Я говорил быстро и очень тихо, стараясь поменьше беспокоить разбитую челюсть. — На выходе — «Апокалипсис»…
Очнулась Тина, села на полу и выстрелила Ларю в живот из короткоствольного пистолета. Чародей пошатнулся. Тут пришел в себя Рауль, подскочил и жахнул злодея по голове стальным жезлом. Вокруг Рауля тотчас вырос частокол колючих зарослей. Хорта попытался создать себе механический секатор. Яркая вспышка — и Тина потеряла сознание. Мне стало ясно: близится развязка.
— Джессика, передай всем: код…
И вдруг мои руки и ноги пронзила страшная боль. Делая над собой неимоверные усилия, чтобы пробраться сквозь все застилающий красный туман, я все-таки открыл глаза… Лучше бы я их не открывал: я распят — обнаженный, пригвожден к холодной стене ангара… В запястья и щиколотки, пах и под коленями вбиты стальные гвозди… Нельзя даже упасть… Все мои товарищи, тоже распятые, стоят вдоль стены, вернее, висят, как звериные шкуры на стенде…
— Не ожидали? — прохрипел Ларю. — Моя взяла! Полная победа!
Он стоял, тяжело дыша, но целый и невредимый, с пульсирующим жезлом в руке. На боевых доспехах ни царапины; кимоно выглажено, чуть ли не накрахмалено.
— Вы не умрете! — провозгласил он, брызгая слюной. — Никогда! Никогда! Никогда!
Все дружно вздохнули.
— Пока я не вытяну из вас все о Книге мертвых и о Бюро-13, в чьих руках она побывала!
Пытаясь унять дрожь в ногах и руках, я хотел посоветовать ему засунуть книгу туда, куда не заглядывает солнце, но потерял сознание.
Меня окатило ледяной водой, и я очнулся — дрожа от холода, по-прежнему пригвожденный к стене. Так это не страшный сон? Ах черт! Принявший свои нормальные размеры, Ларю бесстрастно наблюдал за нами.
— Вы причинили мне уйму хлопот. Но Боги не мстят. Расскажите мне то, что я хочу знать, — и вы умрете без лишних мучений. Клятвенно обещаю! Где расположен Главный штаб Бюро? Кто им руководит? Какими средствами оно располагает?
На этот раз мне удалось сообщить ему точный адрес, куда он должен засунуть книгу. А Джордж разразился гневной тирадой в адрес его матери… и так далее. Вильсона это позабавило.
— Ага, я вижу, вас ожесточила потеря крови! Попробуем прижечь раны.
Гвозди раскалились добела. Я корчился в нестерпимых муках; потом меня вырвало от запаха собственной горелой плоти. Откуда-то издалека доносились крики и стоны моих товарищей, но я был весь во власти собственных страданий, в безумном мире боли, мозг не пропускал других мыслей…
Через миллион лет — никак не меньше — гвозди остыли, и я, задыхаясь, весь в поту, обрел какую-то часть сознания. Ларю заманил нас в ловушку и теперь пытался выведать секретные сведения. Но мы не смогли бы с ним поделиться, даже если бы знали: имплантированные в мозг блоки не позволяли ему прочесть наши мысли. Не помогло даже «Мозговое изнасилование». Все, что ему оставалось, — это нас убить. Вернее, убивать — долго и мучительно.
— Очевидно, вы не до конца представляете себе свое положение, — куражился Ларю. — Одним мановением руки я устранил все неисправности, возникшие в ходе нашей маленькой стычки, отремонтировал верные мне самолеты. Теперь они снабжены еще и силовой защитой, и лазерами, я не повторю недавнее упущение. Любая ваша попытка к бегству встретит серьезнейшее сопротивление. Я умею учиться на своих ошибках.
Болтливый ублюдок! Впрочем, таковы все дилетанты. Собрав последние силы, Тина плюнула в ненавистную рожу, а Донахью разразился самым страшным проклятием, какое только может себе позволить ирландский католический священник. Уверяю вас, это неслабо — вода бы вскипела в двадцати потусторонних мирах.
Вильсон хмуро уставился на него, и святой отец затрясся от головы до ног — изнутри, раздирая кожу, полезли тысячи стальных шипов. Донахью издал протяжный вопль, он длился бы вечно, но Ларю моргнул и вернул ему прежний облик, Майкл разве что еще побледнел.
— А я-то надеялся, что ты сделаешься моим придворным священником! — злорадно сообщил Алхимик. — Может быть, даже папой. Твой фальшивый Бог тебе не поможет. Служи лучше мне — и я сделаю тебя правителем Ирландии. И Англии в придачу. Я щедр с теми, кто мне верен.
Отец Донахью до того рассвирепел — даже не нашелся что ответить. Минди пришла на помощь — закатила что-то длиннющее по-японски. Уж не знаю, о чем она там, но явно по делу, потому что Ларю сперва ахнул, а потом искупал ее нагое тело в алых лучах от своего жезла — наша Минди стала… разлагаться, как гнилое яблоко…
Я отвернулся, чтобы не смотреть, усилием воли заставил себя не слушать. Лучшая боевая команда, какой когда-либо располагало Бюро, стала игрушкой в руках злодея. Помощи ждать неоткуда; надежда на побег испарилась. Смерть будет долгой, мучительной — что бы он ни говорил. Мы потерпели сокрушительное поражение — по все статьям.
Я и раньше проделывал такое — в шутку, но теперь на полном серьезе мысленно поклялся: продам душу любому — доброму, злому, нейтральному, — кто подарит нам последний шанс сразиться с этим подонком. Увы, как обычно, никто не откликнулся…
Вопли между тем прекратились. Минди безвольной тряпкой висела на стене; из ужасных открытых ран по всему телу сочилась кровь.
— Отвечайте! — тоном капризного ребенка потребовал Ларю. — Или вам мало? У вас больше нет магического оружия. Вы всего лишь жалкие смертные. — Он вдруг нахмурился. — Или нет? — Подошел к нам поближе; от его жезла заплясали по нашим телам разноцветные блики. — Ага, вот этот — простой смертный, зато его жена — телепат. Мускулистая сука с поганым ртом — специалист по восточным единоборствам. Здоровяк — профессиональный вояка. Рыжий — поп. — Он стоял перед нами, руки в боки, и разглагольствовал: — Странная компания… Вот этот — королевской крови, он же — посредственный маг. Артисточка — маг начинающий… ее-то таланта хватило бы на троих. Великан… — Внезапно лицо его перекосилось. — А ты что тут делаешь — среди всех этих людей? — Он почему-то сделал упор на последнем слове. Лицо Кена побелело от ужаса, он весь дрожал — явно не от одной лишь физической боли.
Ларю злорадно ухмыльнулся.
— Вот оно что! Они, разумеется, не подозревают? Забавно! Надо же, какая жалость!
Кен свесил голову на грудь и что-то пробормотал — так тихо, что я не расслышал.
— Это ты так говоришь! — отрезал Ларю. — А вот какова правда? Ответь на мой вопрос — и я доведу дело до конца. Ты станешь полубогом! — Злобная усмешка. — А может, поверну процесс вспять. Пусть увидят тебя таким…
Кен со звериным рыком рванулся вперед — и освободился от оков. Тут же он упал, истекая кровью. Даже Вильсон оторопел. Кен испустил настоящий рев джунглей и прыгнул — он перегрыз бы Алхимику горло… это почти удалось… Но в последний момент Ларю опомнился и стал лихорадочно жестикулировать. Молнии, лазерные и расщепляющие лучи, «Заклинание смерти», «Окаменение плоти» — все пустил в ход и преуспел: обратил Сандерса в огромную пылающую головню, а та по инерции обрушилась на Алхимика. Тот потерял равновесие и повалился назад, на мертвое тело одного из стражников. Оттуда властелин мира скатился на пол и ударился головой. Что-то хрустнуло… С минуту он не подавал признаков жизни, но потом послышалось хриплое дыхание. Проклятие! Он не подох, всего лишь потерял сознание. Я с трудом разлепил губы:
— Джессика… Ты слышишь только мой голос… Подчиняешься только моей команде…
Она завороженно кивнула.
— Кодовое слово на входе — «Армагеддон». На выходе — «Апокалипсис». Сигнал к действию — «Регнарек»!
Джессика стиснула зубы, сделала глотательное движение… Все ее тело засветилось изнутри, она стала судорожно хватать ртом воздух.
— Что это с ней? — удивилась Минди с мокрым от слез лицом. — Что ты сделал?
— У нее в полой коронке… лошадиная доза МСД… Наркотик… активизирует, а затем разрушает… мозг… Джесс заблокировала в своем сознании… его существование. Так надежно, что забыла напрочь… Только я могу… сделать так, чтобы она вспомнила…
Моя жена учащенно дышала; глаза закатились, сверкнули белки; нагое тело билось в судорогах, извиваясь и дергаясь, пока не отделилось от стены. Из запястий и щиколоток хлестала кровь.
— Это ее убьет! — испугался Джордж. — Или еще похуже…
— Нет еще… по крайней мере еще пять минут… — мысленно прошептала Джесс. — Больше нет… боли… Друзья мои…
Я почувствовал, что моя боль прошла. Так хотелось поблагодарить ее… но нет времени…
— Внедрись в его мозг!
— Не могу… слишком слаба… Вдруг выживет…
— Объединим усилия! — воскликнула Тина.
— Это… опасно… Может быть… «Сон смерти»…
— Действуй! — в яростном отчаянии приказал я.
…Закружившись в вихре, наши познания, способности — все, что было в каждом из нас, переплелось, перепуталось… Команда «Тунец» стала единым организмом, с общим интеллектом, единой волей. Каждый стал ипостасью одного могущественного существа — почти Бога.
Мы погибаем, не умирая,
Дух обнажаем до дна…

Победа или смерть!

XVIII

Мое «я» растворилось в «мы». Вся команда — единое существо, искусно направляемое Джессикой, — внедрилась в сознание врага. В нашем распоряжении секунды… в лучшем случае минуты… «Сон смерти»? Отлично, пусть будет «Сон смерти»!
Спутанное сознание Ларю вновь переживало события последних минут: на него прыгнул Сандерс… он шагнул в сторону… Нет, применил «Заклинание разрушения»… Тоже нет… В ответ на нападение Сандерса он применил «Заклинание смерти»… Нам удалось проникнуть в его подсознание… Алхимик и Кен сцепились и, пробив телами корпус корабля, рухнули в темные воды Гудзона…
Барахтаясь в воде, ошеломленный Ларю превратил Сандерса в свинцовую болванку, и великан погрузился в черные глубины… Алхимик по-собачьи поплыл к берегу. И вдруг его грубо ухватили за ногу, струйки крови замутили и без того грязную воду. Пораженный ужасом, он обернулся: серо-голубая акула уплывала прочь с его откушенной ногой. Он заорал, грязная вода заполнила легкие… Уже захлебываясь, новоиспеченный маг создал из ничего плот. Из зловещих глубин появились еще несколько акул… Он попытался сделать несколько пассов, руки под водой не слушались, и тут он почти сообразил, что все это — одна галлюцинация… Пришлось нам добавить еще парочку акул. Ларю лишился второй ноги, потом руки, выронил алмазный жезл. Еще чуть-чуть — и дойдет до головы!.. Вот они, острые акульи зубы…
— Не-ет! Не-ет! — раздался страшный крик. Живой и здоровый, только промокший до нитки, Ларю стоял на набережной. Сзади послышался шум автомобиля. Не успел он обернуться, как на него наехало такси… Хрустнули кости… Лязгнули тормоза… Ларю вверх тормашками взвился ввысь… Зазвенело стекло — это он на огромной скорости влетел в какое-то окно; осколки стекла исполосовали ему кожу. Он приземлился и угодил пальцем в электрическую розетку — ударило током. Едва оторвавшись от розетки, Алхимик на некоторое время лишился чувств и пришел в себя, только когда пронзительно завыли сирены и в административное здание влетел реактивный истребитель. Бывший библиотекарь пробил собой одну, другую, третью… множество стен, вылетел наконец наружу и кровавым месивом шлепнулся на асфальт, в каком-нибудь дюйме от проезжей части… Но успел-таки исторгнуть из недр своего существа «Формулу исцеления»… Р-раз — и вскочил на ноги.
Вот именно таких гадов особенно трудно снести с лица земли! Город потонул в ослепляющем атомном взрыве. Обугленные останки Ларю взмыли в небо… Взорвалась вторая ядерная бомба. Совершив отчаянный прыжок во времени, Ларю избежал обоих взрывов.
Ах, вы так, господин Алхимик! В таком случае хватит заниматься ерундой! Пора задействовать адские сюжеты, вселенские кошмары!
Не успели сто тысяч термоядерных взрывов потрясти Североамериканский континент, как Луна врезалась в Землю. Океаны вспенились от попадавших метеоритов, невероятные количества воды хлынули на берега. Горы обернулись вулканами и, словно ощутив позывы рвоты, беспрерывно выбрасывали из себя кипящую лаву. Планета раскололась пополам… Незаметный миг — и обе половинки сошлись, раздавив угодившую между ними Луну.
Сошедшая с орбиты Земля врезалась в Солнце. Хищные языки радиоактивного пламени пожирали все, что еще уцелело. В адском гравитационном поле плавились и распадались небесные тела. И вот уже само Солнце сошло с орбиты; родилась новая звезда. Разразился свирепый космический ураган и распространился на всю Галактику… на все галактики! Вселенную захватила цепная реакция, грозя гибелью не только Пространству, но и Времени…
Наконец возмутился Создатель — накрыл вселенную ладонью, стиснул кулак и с только ему присущей силой сжимал, пока даже бессмертные души триллионов умерших не возопили в адских муках и не канули в Небытие, в Ничто — абсолютное и бесконечное…
«Мы», внедренные в сознание Ларю, услышали, как он агонизирует. «Пришел день гнева великого, и кто же сможет пережить его». А в следующее мгновение почувствовали, как все три его ипостаси, одна за другой, у-ми-ра-ют…

XIX

«Мы» распалось. Я снова стал собой. Выжатый как лимон, я не ощущал физической боли, только ужасную душевную усталость, умственное и нервное истощение, какого не испытывал со времени свидания с «шведской тройней» во время учебы в колледже. Молодость! Много ли от нее осталось?
Все еще пригвожденный, хотя и фигурально, к стене, я с трудом разлепил отяжелевшие веки, но различил лишь размытое светлое пятно, — возможно, оно-то и придавило меня, не давая двигаться. Это магия! Ларю больше нет — она возвращается в мир! Здесь, в эпицентре, обратный водоворот ощущается даже теми, кто не имел к нему никакого отношения. Я думаю, я всем сердцем надеюсь, что все именно так.
Ураган, кажется, стихает… Мне удалось отделиться от стены и опуститься на холодную стальную палубу. Эгей, я свободен! Теперь можно оглядеться. Вижу — вся моя команда сидит на полу… и еще какой-то довольно симпатичный незнакомец… Странно — у меня ничего не болит, я одет, хотя бы относительно. Наверное, Тина с Раулем, отдохнув, успели вернуть себе часть магической энергии. Классная работа! Надеюсь, происшедшее вывело их на новый уровень мастерства. Перевернутый «джип» оказался в полном порядке; возле проклятой пентаграммы валялись Ларю, в костюме для улицы, Рашамор Хото, в кимоно, и… защитный комбинезон с буквами ТНР. Все трое приняли прежний облик. И никаких признаков Книги мертвых.
Подобравшись поближе, я убедился: они мертвы. Хото — сухой лист рассыпался от моего прикосновения. У Вильсона Ларю надвое раскололась голова. В черепной коробке я обнаружил ссохшийся мозг — не больше ягоды малины. «Порция свинца не повредит», — подумал я и потянулся за «магнумом». Но что это? Вместо него за спиной у меня кривой острый меч с радужно поблескивающим лезвием… Вот чудеса! А что это с моими руками: сильные, мускулистые, но не без изящества… А одежда… черная куртка ниндзя, черные кроссовки… И еще у меня маленькие крепкие груди! Господи, я превратился в Минди! Нет, просто вселился в ее тело.
— Эй, Дженнингс, ты тоже здесь?
Молчание… Теперь я понял, почему стал неповоротливым: мой мозг отдавал приказания чужим мускулам. Странно, что мне вообще удавалось держаться на ногах! Стараясь двигаться как можно осторожнее, я изрубил Алхимика на куски, нарезал узкими ломтями и разбросал их подальше друг от друга. Не могу сказать, что покончил с ним, но для начала сойдет. Полускользя-полушатаясь, я вернулся к своей команде. Пора разобраться, кто есть кто и долго ли это будет длиться. Черт! Эта история начинала действовать мне на нервы.
Джордж, Донахью, Тина и Рауль тоже начали приходить в себя. Та-ак… значит, «довольно симпатичный незнакомец» — это я. Кто же обосновался в моем теле? Надо это выяснить… Я открыл было рот, но боковым зрением увидел лежащую на полу Джессику и неуклюже бросился к ней. Инстинкт и быстрые реакции Минди помогали сохранять равновесие. Проверил у Джессики пульс, дыхание — то и другое почти на нуле… Нельзя терять ни минуты! Приподнял ей голову, поправил язык и принялся делать искусственное дыхание «рот в рот».
Рядом очутился Донахью и стал огромными ручищами надавливать ей на грудную клетку.
— Майкл, это ты? — решил я уточнить между двумя вдохами-выдохами.
— Нет, я — Джордж, — отвечал священник. — А ты, конечно, Эд?
— Как ты догадался?
— Ну, это же очевидно. — Он опустил глаза на неподвижного маленького телепата.
— Эй! — громким шепотом произнес кто-то в теле Джорджа, лежавшем у двери. — Кажется, полиция!
Его поза показалась мне неестественной: один кулак прижат к поясу, другой выброшен вперед. Ренолт, значит, — Минди. Ну и путаница! Рауль дотянулся жезлом до кнопки на пульте управления, нажал и прильнул ухом к интеркому.
— Да будет с нами милость Божья! Там, за дверью, — прыщавый Джулс Энглхарт с оравой нечестивых репортеров.
А вот это, без сомнения, Донахью!
— Черт с ними! Джесс умирает!
Кристина тряхнула копной рыжих волос и направилась к нам.
— Дай-ка я!
— А ты кто?
— Рауль, — буркнула она и помахала деревянным жезлом.
На мою жену посыпались магические искры.
— Ну и что скажешь, — спросил Джордж-в-Донахью.
— Могу вернуть ее к жизни. Большего не обещаю.
— Пока достаточно! Действуй!
Рождая в воздухе золотые змейки, пышногрудая девушка полистала карманный справочник — зазвучало заклинание: ни по-английски, ни по-русски. Возможно, когда-нибудь я докопаюсь, на каком языке разговаривают маги, но все-таки не мешало бы поотчетливее произносить слова.
Джессика судорожно глотнула воздух и задышала… Через несколько секунд щеки у нее порозовели, она прошептала мое имя. Понизив, насколько можно, голос, я назвал ее по имени и погладил по руке. Жива! Но какой ценой? Время покажет… Только время… За двойной дверью послышался шум.
— Кто? — одними губами спросил я.
— Драгоценности, — был ответ.
Минди никогда не отличалась безупречной дикцией, а Джордж не силен в азбуке глухонемых.
— Тина, — обратился я к Эдвардо, — можешь запечатать дверь ангара каким-нибудь заклинанием?
Чародейка покачала темноволосой головой (моей).
— Ниет. В твоем теле нет магической энергии.
Проклятие!
— Рауль?
Он встряхнул рыжими Тиниными кудрями.
— Не могу, шеф. Я только что привел в порядок Джесс… совершенно выбился из сил.
— «Выбился из сил» — от одного исцеления? Что же с ней было?
Рауль-в-Тине немного помешкал, прежде чем произнести:
— Ну, скажем так: она теперь знает старуху с косой в лицо. И не будем больше об этом.
В мыслях я гневно сжал кулаки, затрещали костяшки пальцев… Ладно, ничего не поделаешь! Тем временем команда разбилась на две группы, все застыли по обе стороны двери в ожидании вторжения. Бежать — некуда, прятаться — негде. Воспользоваться магией — нельзя, перестрелять — тем более, так же как и вырубить усыпляющим газом. Осталось только одно — старый, испытанный трюк. Дверь распахивается, в ангар врывается шайка репортеров, ну, мы дружно набрасываемся на них: дубасим кулаками, кусаем, пинаем ногами, лупцуем жезлом… будучи профессиональными зрителями, журналисты не владели техникой рукопашного боя, так что мы старались действовать как можно мягче и ограничились несколькими синяками, фингалами и перебитыми носами. Главное, они на какое-то время потеряли сознание.
Потом мы раскрошили несколько видеокамер, разбили магнитофон, обыскали брюки Энглхарта и конфисковали негативы, снятые объективом с фокусным расстоянием сто миллиметров на тридцатипятимиллиметровой пленке при среднем уровне резкости — только и годятся, что для изготовления цветных фотографий восемь на десять. Я сунул пленки в карман — вдруг пригодятся. В крайнем случае верну по почте. Не успели мы выбежать из ангара, как за наружной дверью раздался шум. Донахью-в-Рауле прислушался и воскликнул:
— Силы небесные — полиция!
— Патруль, — уточнила Минди-в-Джордже, тщетно пытаясь отыскать за спиной меч.
— Нет. Морская.
Ах черт! Можно считать, влипли. Один и тот же трюк не проходит дважды, особенно если имеешь дело с морской полицией. Даже в пике формы — и то мы уступаем этим ребятам.
— Может, переоденемся репортерами? — предложил Джордж-в-Донахью.
— Среди них нет женщин! — прорычал я. — Минди еще куда ни шло, но Джесс… А куда спрятать это? — Я показал на пышный бюст Рауля-в-Тине.
Он покраснел.
— Испортим замок на наружной двери! — предложила Минди-в-Джордже. — Это их задержит.
Так мы и сделали.
— У кого-нибудь есть часы? — осведомился Донахью-в-Рауле.
Часов ни у кого не оказалось — все использованы во время сражения. Подойдя к пентаграмме, Майкл снял с пояса бездыханного охранника портативную рацию, настроил на нужную волну, нажал на кнопку…
— Внимание! Внимание! «Тунца» вот-вот съедят! Требуется срочная эвакуация! Координаты по первому требованию. Прием.
Ответа нет — ни гугу.
— Эта чертова штука не работает, — пробурчал Донахью-в-Рауле.
— Ниет, — отозвался Эд Альварес. — Дайте-ка сюда!
— Силы небесные, ты же не умеешь ими пользоваться! — возмутился Рауль. — Ни один маг не умеет.
— Я не маг! — отрезал «довольно симпатичный незнакомец». — Я — маг в простом смертном. Так же как ты — простой смертный в маге.
Тонко подмечено! Хорошо бы все нацепили бирки с именами. Господи, до чего странно, даже опасно: у одного агента — дар, а у другого — умение им пользоваться. Собственная подготовка работает против нас… А тут еще в ангар рвется морская полиция. Примут нас за террористов! Вам случалось попадать в подобные передряги?
— Отвечайте, Бюро! — тщетно взывала Тина-в-Эде по второму передатчику; потом схватила третий. — Алло, Бюро! — Потом — четвертый. — Прием!
Все напрасно!
— Не смей говорить открытым текстом! — возмутился я. — Пользуйся кодом!
— Какая разница! — вздохнула она (нет, он, — тьфу, запутался!). — Все равно не работает.
— Может, рация заблокирована, — предположил я (то есть Минди), почесываясь в нехарактерном для женщин месте.
Эх, черт возьми, был бы у нас газ BZ — безобидный армейский галлюциноген! Одурманить полицию, выиграть несколько минут и смыться!.. Нет, ничего не выйдет — у нас нет противогазов. А вот у них наверняка имеются.
В дверь забарабанили вовсю. И вдруг из одного приемника донеслось:
— Эй! Опасность на один-три! Я — Главдракон. Требуется… — И зазвучали цифры. — Прием.
Тина-в-Эде вылупилась на портативную радиостанцию так, словно услышала марсианина. Что это, Бюро или просто какой-нибудь шофер хочет получить дорожную информацию? Придется рискнуть. Я вырвал у нее рацию.
— Десять-два. Привет, Главдракон! На тринадцать чисто. Я — Самоубийца Жокей. Мы тут влипли. Побегали в десять-сто наперегонки с тремя десятками «крутых парней», а теперь Медведи наступают на пятки. Сию минуту не катапультируемся — нам крышка. Такое навесят, что до Судного дня не отмоемся. Можешь пособить? Прием.
— Ладно, приятель. Десять-четыре. Я не Дядюшка Чарли, а его кузен. Могу подбросить до десять-двадцать. Кстати, для Самоубийцы Жокея у тебя странный голос: Ты, часом, не Чокнутая Мексиканка из Города ветров?
О черт, я же Минди!
— В том-то и дело, Главдракон. Мы махнулись колесами. Самоубийца влез в тачку Тигрицы.
— Что-что? Как это? Объясни немедленно!
Над дверью вспыхнула лампочка тревоги.
— Потом объясню. Времени — ноль. Смываемся, или каюк.
— Ну ладно. — Пауза. — Хотелось бы знать, какой у вас любимый сандвич.
— С тунцом! — заорали мы все хором.
В тот же миг материализовавшийся в воздухе овальный предмет стремительно пролетел над стонущими репортерами и, окутав облаком, унес с собой через волшебные ворота все: нас, охранников, Ларю, Хото, Таннера, обугленные останки Сандерса и даже «джип». В последний момент сработала вспышка камеры в руках фотографа — он как раз очухался. Но камера Джулса Энглхарта запечатлела лишь привидение: оно укоризненно грозило пальцем чересчур ретивому репортеру. Вот твоя добыча, Джулс, это печатай, — пожалуйста!
Назад: X
Дальше: ЭПИЛОГ