Алекс. Водяной

В непосредственной близости от моих глаз куда-то деловито торопился рыжий муравей. В ушах был слышен шум листвы и птичий щебет. Перед моим внутренним взором все еще пульсировали злые огоньки автоматов, но вокруг стояла сугубо мирная тишина. С трудом перевернувшись на спину, я с изумлением увидел над собой березу. Но этого не может быть! Вокруг, насколько хватало глаз, шумел веселый березовый лес.

Березовый лес — и в Средней Азии?! Там иногда попадались березки в высокогорных ущельях, но на них было больно смотреть, до того бедные деревья скручивала в узлы борьба за существование. Одно из двух: или меня так сильно контузило, что видится невесть что, или Бог (а может, Аллах, не знаю, кто там был в тот момент за главного) забросил доблестного воина прямо в рай. Но если это рай, то и тут, должно быть, не все в порядке, так как очутился я здесь в боевой выкладке: с АКМ, пистолетом, бронежилетом и тем боезапасом, который был на мне в момент взрыва. К тому же зверски хотелось пить, что в общем-то не характерно для моих представлений о рае. Полежав еще немного и так и не дождавшись дежурных ангела или гурий, я решил попробовать подняться. Последнее удалось, несмотря на пульсирующую боль в голове. Я пересек поляну и подошел к кустам, откуда слышалось журчание ручья. Внезапно раздался хруст, и из кустов выскочил средних размеров секач. Среагировал я чисто автоматически. Глядя на дергающегося у моих ног кабана, я подумал, что контрактная служба научила меня одному сомнительному качеству: вначале нажимать на курок, а потом думать, зачем. В условиях, приближенных к боевым, это однозначно положительное качество, но в остальном…

Хотя нет худа без добра: в нынешнем состоянии я уйду недалеко, так что лучше отдохнуть, а тут и ужин сам ко мне пришел. Вытащив штык-нож, я приступил к разделке свиной туши.

* * *

Через три дня мое самочувствие значительно улучшилось. Последствия контузии, к счастью легкой, почти не давали себя знать. От убиенного мной кабана уже начинало ощутимо попахивать. Еще день-два, и мясо при нынешнем теплом климате в рот не возьмешь, даже если держать его постоянно в холодном ручье. Да еще не хватало, чтобы какой-нибудь хищник на запах забрел. Пора определяться: или трогаться в путь, или пытаться обустраиваться на месте. Второе меня совершенно не устраивало: мясо без соли уже порядком надоело. Надо начинать поиски какого-нибудь человеческого жилья.

В последний раз оглядев ставшую родной полянку, я двинулся в путь. Я решил пробираться вдоль ручья, рассудив, что он рано или поздно выведет меня к реке или озеру, а значит, и к какому-нибудь поселению. Люди всегда тяготели к воде.

К вечеру, поужинав неосторожным рябчиком, запеченным в глине, я устроился на ночлег в расщелине так кстати подвернувшейся скалы и проспал без особых тревог до утра.

На следующий день ручей стал заметно шире: начали встречаться довольно приличные заводи, в одной из них я наконец-то помылся и даже поплавал.

Так, без приключений, мое путешествие продлилось еще два дня. На пятый день небо с утра нахмурилось, солнце почти не показывалось, и я начал подыскивать место для ночлега заранее, так как боялся, что ночью пойдет дождь. Как назло, каменистый ландшафт остался давно позади, и на пещеры и расселины не приходилось рассчитывать. В конце концов я остановился на варианте шалаша. Наиболее подходящий тальник рос непосредственно у самого русла ручья. Спустившись по обрывистому береговому склону и начав резать кустарник, я вдруг услышал слабый стон. Мгновенно насторожившись и обшаривая взглядом кусты, я увидел лежащего наполовину в воде голого человека. На теле были видны следы жестоких побоев. Подобравшись поближе, я за руку выволок его из воды. Да, места тут только с виду спокойные. Эк его изувечили! Теперь и шалаш придется строить на двоих и быть настороже.

К вечеру что-то более или менее приличное, способное защитить от дождя, было построено. Возводить укрытие пришлось поблизости от воды, так как этого избитого до полусмерти, со странной зеленоватой бородой мужика я был не в силах поднять на береговой откос. Ну что ж, будем надеяться, что селевых потоков здесь не бывает и вода высоко не поднимется.

Затащив в шалаш так и не пришедшего в себя и только изредка стонавшего изувеченного незнакомца, я устроился на ночлег. Уже в полумраке начал накрапывать дождь, к ночи превратившийся в настоящий затяжной ливень. Рассудив, что в такую непогоду местные хулиганы тоже прячутся под крышей, я незаметно заснул, не опасаясь незваных гостей.

Тот, кто хоть раз ночевал возле шумящей реки, да еще и в дождь, знает, что в журчании воды через некоторое время начинают слышаться какие-то голоса. Вот эти самые голоса преследовали меня даже во сне. Казалось, кто-то ходит рядом, разговаривает и даже что-то переносит. Я пытался открыть глаза, но тут же проваливался в вязкую полудрему. Только с рассветом удалось заснуть по-настоящему, без слуховых галлюцинаций.

* * *

Утром меня разбудило солнце, заглянувшее в шалаш. К моему удивлению, избитого мужика рядом не было. Я выскочил из шалаша: на берегу было множество следов босых ног, судя по размеру женских или детских. А перед входом в шалаш на листе лопуха лежали две крупные рыбины. Вот тебе и непогода, контрактник! Надо же, значит, ночью мне не приснилось движение возле шалаша. Хорошо хоть люди нормальные попались, а то можно было бы и не проснуться. Только странно — раньше за мной такого непробудного сна не наблюдалось.

Ну что ж, раз неизвестные оказались так любезны, что предоставили мне провизию, то займемся приготовлением завтрака.

Печеная рыба была чудо как хороша, вот только отсутствие соли… Я уже доканчивал завтрак, когда со стороны ручья послышалось деликатное покашливание. Резко вскочив, одновременно разворачивая автомат, я увидел вчерашнего незнакомца, вскинувшего руки в успокаивающем жесте. Утром он выглядел вполне прилично, даже следы побоев почти сошли на нет.

— Я бы хотел поблагодарить вас за заботу обо мне, — произнес незнакомец.

— Пожалуйста, мне это было нетрудно. — Я был приятно удивлен, что слышу русскую речь.

— Вы не могли бы представиться? — вежливо осведомился незнакомец.

— Алексей или Алекс. А вас как величать? — Я невольно заговорил, подражая его манере. Хотя со стороны эта картина выглядела несколько смешной и нелепой: стоят двое и беседуют, один — мужик в обтрепанном камуфляже, другой — тоже мужик, но абсолютно голый.

— Меня можете называть Водяным, — степенно поглаживая свою зеленоватую бороду (красит он ее, что ли?), произнес незнакомец. — У вас, Алексей, наверное, возникли некоторые вопросы, так я готов на них ответить в силу своего разумения.

— О, у меня море вопросов, но первостепенный: где я нахожусь?

— Я понял по вашей одежде и поведению, что вы чужеземец. Или я ошибаюсь?

— Наверное, я чужеземец, — я оглядел свой камуфляж, — если такую одежду здесь не носят. Хотя не могу об этом судить, так как вы первая живая разумная душа, которую я вижу за последнюю неделю.

— Тогда устраивайтесь поудобнее, мне придется начать издалека… Наш мир, как, впрочем, и остальные, был сотворен Создателем так давно, что самые долгоживущие из нас не помнят его начала. Белый — так наречен был наш мир.

— Позвольте, я перебью вас?

— Пожалуйста, — улыбнулся Водяной. — Можете спрашивать по ходу повествования о том, что покажется трудным для понимания.

— По-вашему получается, что я угодил в какой-то другой мир. Но как тогда вы объясните, что мы общаемся на одном языке? Не знаю, как вы, но я за свою жизнь так и не освоил ни одного иностранного языка.

— Единый язык — это один из фундаментальных законов нашего мироздания. Вы, попав сюда, естественно, подчиняетесь законам этого мира и разговариваете на едином языке. Хотя вам и кажется, что говорите на родном языке, — ответствовал Водяной, — Так же как каждой твари, которой предписано было жить в определенном месте. Но со временем, когда Создатель ушел от нас в другие миры, гордыня некоторых, решивших, что, освоив положенную им часть магии, они приблизились к своему Создателю, подвигла их на неразумные поступки. Они начали искать источники магической силы, переходы в другие миры, пытаться завоевать тех, кто жил рядом с ними…

— Постойте, не так быстро, — прервал я своего собеседника, погрузившегося в собственные проблемы. — Вы все время говорите о магии. Неужели здесь это такая обыденная вещь?

— А разве в вашем мире это не так? — удивился Водяной.

Перед моим взором пролетел сонм хиромантов, астрологов, белых, черных и серых колдунов, которые мозолили глаза по телевизионным каналам.

— Знаете, шарлатанов, утверждающих, что они могут все — от открытия третьего глаза и до общения с потусторонним миром, я не говорю уже о всевозможных наговорах, — у нас хватает, но все, что они демонстрируют, — это или элементарная ловкость рук, или хорошее знание психологии толпы.

— Что ж, — посмотрел на меня с удивлением Водяной, — может, вы просто не сталкивались с настоящей магией? Если у вас, Алексей, такое неверие в нее, то я готов продемонстрировать кое-что. Хотите?

— Мне это было бы интересно. — Я внутренне приготовился к неожиданному повороту событий, так как подозрительное исчезновение, а потом такое же появление Водяного не могли не насторожить.

— Отвернитесь, пожалуйста, — попросил Водяной. — Да не бойтесь меня, я не желаю вам ничего плохого, — заметил он, увидев, что я покрепче перехватил автомат.

Вообше-то по голове он меня мог съездить еще па время завтрака, не вдаваясь в разглагольствования, но все равно не очень приятно поворачиваться спиной к незнакомому человеку.

— Повернитесь, — позвал меня собеседник.

Передо мной восседал благообразный пожилой джентльмен, одетый в строгий темный костюм и белую рубашку. Довершал наряд шикарный галстук-бабочка.

Вот это да! Если учесть, что к нам никто не мог подойти незаметно, то преображение Водяного — это действительно волшебство.

— Извините, что я позаимствовал этот образ у вас из головы, — чуть смущенно сказал Водяной. — Обычно прочитать чьи-то мысли стоит неимоверного напряжения, но ваш мыслеобраз, когда вы увидели меня обнаженным, был достаточно отчетлив.

А старик-то не так прост! Мысли читает. Если тут все такие шустрые, то придется быть все время настороже. Я вспомнил, как нас учили отключаться от постороннего воздействия: психологи говорили, что достаточно представить надетый на голову обруч и мысленно все время поддерживать его в сознании.

Водяной с уважением посмотрел на меня:

— Неплохо. Хорошая защита для человека, утверждающего, что он не знаком с магией. Для обычной жизни хватит, а захотите научиться чему-то большему… — Он замолчал, но потом добавил: — Против владеющего настоящей магией нужна другая защита, но вам, я надеюсь, не придется ею пользоваться, да и встречаться с магом на узкой тропинке я бы не советовал…

Про себя я согласился с собеседником. Как-нибудь проживем без общения с местными Мерлинами и Калиостро. Тем более что здесь они действительно могут походя причинить серьезные неприятности.

В памяти мелькнули сотни примеров из наших сказок о сварливом характере колдунов и магов. Теперь я начинал по-иному оценивать сказочный фольклор. И если хоть десятая часть из него правда, то понятно, что встреча со здешними магистрами магии ни к чему хорошему не приведет.

— Мы продолжим наш исторический экскурс? — прервал мои мысли Водяной. Я вежливо поклонился.