Глава 7
Следующая после падения Великого Китая неделя пролетела для Клозе как один день.
Дождавшись получения разведданных об обстановке на Китае, он таки отправился на Марс и устроил тамошнему начальству самый грандиозный скандал за всю новейшую историю. Скорее всего, ВКС не получали такого разноса со времен своего образования. Даже Павел Четвертый Нетерпеливый был кроткой овечкой по сравнению со взбешенным бароном.
Всего за несколько недель работы на новом поприще Клозе заработал устрашающую репутацию человека, с которым лучше не связываться. Его боялись даже больше, чем его предшественника на этом посту, железного графа Питера Моргана.
Клозе полагал, что все дело в его возрасте.
Никогда еще столь молодой человек не получал в свои руки такой власти. В Империи бывали молодые императоры, но молодых советников по вопросам безопасности не было никогда.
Все дело в том, что люди получают руководящие посты в конце своей карьеры — как правило, в весьма солидном возрасте. К этому времени они нарабатывают большой багаж жизненного опыта и знают, как делаются дела.
Молодые люди этого не знают. Они знают, как должны делаться дела, и зачастую их взгляды сильно расходятся с существующей действительностью.
У молодых людей обычно нет власти, чтобы изменить действительность под себя. Клозе такой властью обладал.
Он вызвал на ковер адмирала Круза и отчитал его в отсутствии подчиненных. Потом он собрал адмиралов оптом и устроил им общую головомойку. Напоследок он ввел новый зачет по физической подготовке, который был обязателен к сдаче для каждого офицера, входящего в высший командный состав армии и флота, лично наблюдал, как те пытаются его сдать, и отправил в отставку тех, кому это не удалось.
К чести ВКС, таких оказалось не слишком много.
Вечером состоялся ужин в личных покоях императора. На ужине присутствовали четверо — сюзерен, его сестра, его советник по вопросам безопасности и невеста вышеупомянутого советника. Стюарды сервировали стол и сразу же удалились, оставив первое лицо государства и его гостей в покое.
— Мы намерены возродить «Трезубец», — сказал Юлий. — На данный момент у нас есть уже пятьдесят две модели модифицированного «игрек-крыла». К тому же нам удалось увеличить радиус действия гравимеча вдвое.
— До целой единицы? Это здорово, — сказал Клозе. — Нам на Сахаре катастрофически не хватало этого усовершенствования.
— Я хотел посоветоваться с тобой относительно кандидатуры командира эскадрильи.
— Трудно что-либо тебе посоветовать, — сказал Клозе. — Почти все нормальные пилоты, которых я знал лично, уже отлетали свое. Или ты хочешь, чтобы я снова подписался на эту работенку?
— Не хочу.
— Спасибо, — искренне сказал Клозе.
— Вы собираетесь все время обсуждать дела? — поинтересовалась Пенелопа. — Как насчет того, чтобы просто поесть? Разговоры о работе мешают пищеварению.
— Удивительно свежая мысль, — сказал Клозе. Он накинулся на еду, как человек, месяц просидевший на всех диетах сразу. Клозе никогда не страдал отсутствием аппетита.
Зато Юлий почти ничего не ел. Проглотив два кусочка бифштекса и едва ковырнув вилкой салат, он налил себе кофе из стоявшего на столе кофейника, отодвинулся от едоков подальше и закурил.
— Кофеино-никотиновая диета? — поинтересовался Клозе. — Действенная штука, если хочешь побыстрее загнать себя в гроб.
— Я не могу думать на полный желудок.
— Очень хорошо, — сказал Клозе. — Я бы порекомендовал тебе хотя бы некоторое время не думать. Как твой советник.
— Этот вопрос вне твоей юрисдикции.
— Ошибаешься, — сказал Клозе. — Здоровье императора является одним из главных вопросов безопасности для всей Империи. И я намерен взять его под свой личный контроль. Если ты будешь сопротивляться, я силой отведу тебя к врачу.
— К психиатру, — подсказала Пенелопа.
— Я в порядке, — сказал Юлий. — Отстаньте от меня.
— Ты в порядке, — сказал Клозе. — Если зеленый цвет лица и красный цвет глаз теперь считаются симптомами порядка.
— У меня просто много работы.
— У всех много работы, — сказал Клозе. — Или у тебя есть план подохнуть раньше, чем до тебя доберутся тарги?
— Ты не понимаешь.
— Я много чего понимаю, — сказал Клозе. — Ты — император и все такое. Но это не значит, что ты один должен тащить на себе весь груз ответственности. Ты совсем не плохой правитель. Просто сейчас плохие времена.
— Я выиграл одну битву, — сказал Юлий.
— Вот именно. Не все могут похвастаться и этим.
— Но я проигрываю войну.
— Бывает, — философски сказал Клозе.
— Бывает? — взвился Юлий, вскакивая со стула. — Бывает? Ты знаешь, сколько мы потеряли в конкретных числах? Два миллиарда пятьсот семьдесят миллионов триста тысяч человек! Три планеты! Одну пятую часть всего нашего флота! А ты мне говоришь, бывает!
— Истерикой ты делу не поможешь, — заметил Клозе.
— Да этому делу уже ничем не поможешь! — орал Юлий, размахивая сигаретой. — Мы просрали три планеты! Эти чертовы тарги имеют нас во все дырки! Обыгрывают на каждом ходу! Я представляю, как их главные тараканы разговаривают между собой! «А давайте взорвем Сноубол, они же все равно ни черта не смогут сделать! Отличная идея! Давайте взорвем! А давайте захватим Сахару и посмотрим, как они будут выкручиваться без тетрадона! Замечательная мысль! Так и сделаем! А теперь давайте сожжем к чертовой матери Великий Китай! Классно! Именно так мы и поступим!» Они кормят нас этим дерьмом, а мы жрем его, потому что другого выхода у нас нет!
Клозе дожевал кусок мяса, аккуратно положил вилку на край своей тарелки, подошел к императору и без предупреждения, зато со всей силы, двинул его кулаком в живот.
Клозе хорошо знал, как поступать с впавшими в истерию мужчинами. Когда в твоих легких не остается воздуха, особо не повопишь.
Физическая боль отрезвляет.
Юлий выронил сигарету и сел на пол.
— Все сказал? — ласково спросил Клозе.
Женщины было бросились подбирать императора с пола, но Юлий жестом остановил их и уселся по-турецки.
Он был бледен и втягивал воздух с хрипом, но продолжения истерики явно не ожидалось.
— Помогло, — сказал Юлий Клозе. — Спасибо. Что-то меня занесло.
— Немного, — сказал Клозе.
— Самую малость.
— Ага. Если бы тебя занесло чуть-чуть сильнее, пришлось бы стрелять тебе в голову и звать на твое место герцога Рокуэлла.
— Он баран, — сказал Юлий.
— Знаю, уже успел пообщаться.
— Вокруг полно баранов. Чувствую себя овцеводом.
— А я — твой сторожевой пес.
— Хорошо, что не цепной, — сказал Юлий. — Однажды меня назвали именно так.
— Надеюсь, ты убил мерзавца, который позволил себе подобное оскорбление в твой адрес?
— Убил, но не своими руками, — заверил Юлий.
— Есть разные способы убивать, — согласился Клозе. — Ты поднимешься на ноги или просидишь на полу весь остаток ужина?
— Сложный выбор.
— Тогда позволь мне сделать его за тебя. — Клозе протянул руку и поставил императора вертикально. — Если хочешь, можешь прессануть меня в ответ. Я ж знаю твои принципы.
— Потом как-нибудь. Когда ты не будешь этого ожидать.
— Договорились, — сказал Клозе, и они заняли свои места за столом.
Юлий снова потянулся за сигаретами.
— Если ты при мне не съешь чего-нибудь существенного, мы втроем тебя скрутим и сделаем тебе питательную клизму, — пообещал Клозе. — Мое слово не так популярно, как твое, но я его все же даю. При свидетелях.
— Тебе никто не поможет.
— Еще как поможет. Верно, девчонки?
— С удовольствием, — сказала Пенелопа.
— Чего только не сделаешь для блага Империи, — сказала Изабелла.
— Я позову охрану, — сказал Юлий.
— Не успеешь, — сказал Клозе. — В крайнем случае я встречу ее в дверях.
— Заговорщики, — сказал Юлий.
— Ты в ловушке, — улыбнулся Клозе. — Ешь. Я скажу, когда тебе следует остановиться.
— Пожалуй, я передумал. Прессану тебя прямо сейчас. Подставляйся.
— Ты сейчас и с сестрой своей не справишься, — сказал Клозе. — Так что или начинай есть, или я буду нарезать бифштекс на маленькие кусочки и смешаю его с пюре.
— Скотина, — сказал Юлий, берясь за вилку. — Бревно.
— Бревно, — согласился Клозе. — А что делать? На такое бревно, как я, еще ни один дровосек не родился.
— Он на самом деле плохо выглядит, — сказала Изабелла, когда они с Клозе по дворцовому коридору шли к гостевым апартаментам, любезно предоставленным им Юлием.
— Плохо — это не то слово, — сказал Клозе. — По шкале от нуля до десяти он выглядит на минус три. А чувствует себя, похоже, на минус двадцать.
— Может, на самом деле заставить его обратиться к врачу?
— А что толку? Я знаю, что скажет любой врач. Это нервы. Это все от нервов. Боюсь, Юлий сейчас не в том положении, чтобы как следует расслабиться.
— Когда у него случился этот нервный срыв, мне даже стало страшно.
— Мне тоже.
— Ты здорово его приложил. Наверняка завтра там будет хороший синяк.
— Пусть синяк напоминает ему о сегодняшнем срыве и не даст этому срыву повториться.
— А если все-таки…
— Тогда я поставлю ему еще один.
— Может быть, тебе просто нравится бить императора в живот?
— Есть в этом что-то позитивное, — признался Клозе. — Кто еще может похвастаться, что саданул действующего императора кулаком? Никто.
— Ты на самом деле раптор. Весь из себя хищный и доисторический.
— Может, мне действительно возглавить новый «Трезубец»?
— Ты не устал от подвигов?
— Есть немного.
— Тебе все равно никто не позволит. Скажи, дела на самом деле так плохи, как он говорит?
— Боюсь, что да.
— И ничего нельзя сделать?
— Всегда можно что-нибудь сделать, — сказал Клозе. — Империя не собирается сдаваться без боя.
Клозе оглянулся по сторонам и убедился, что в пределах слышимости никого нет. А если разговор запишут сотрудники УИБ, то вряд ли в нем они найдут для себя что-нибудь новое.
— Я открою тебе военную тайну, — сказал Клозе. — Это секретная информация, ересь и кощунство, и ее нельзя произносить вслух, даже оставаясь в одиночестве. Если ты это сделаешь, мне придется тебя убить.
— Может быть, тогда не стоит?
— Стоит, — сказал Клозе. — С одной стороны, все действительно хреновее некуда. Но, с другой, есть и позитивные моменты. Тарги в каждом сражении теряют кораблей больше, чем мы. Первую волну мы разнесли вдребезги и пополам, оставив от нее только пятьсот кораблей. На Сахаре они оставили больше сотни судов с Нуль-Т. Один только «Зевс» на Великом Китае уничтожил, страшно сказать, триста двадцать шесть больших кораблей, что документально зафиксировано и уже вошло в историю. В общей сложности мы выбили там около пятисот с лишним боевых единиц противника, не считая истребителей. Еще десяток таких сражений, и у таргов не останется флота, обладающего Нуль-Т. А с остальными кораблями мы можем разобраться за счет скорости и маневренности.
— Ты представляешь себе, сколько народу погибнет еще на десяти Китаях?
— Представляю, поэтому об этом и нельзя говорить вслух, — сказал Клозе.
— Я слышала разговоры, что тарги могут задавить нас и без Нуль-Т, только за счет численного перевеса. Это статистика.
— Могут, — признал Клозе. — Но статистика — довольно странная штука. Я скажу тебе кое-что как боевой пилот. Каждый раз, когда ты совершаешь вылет навстречу превосходящим силам противника, твои шансы вернуться на базу составляют примерно один к трем. Статистика в этой ситуации работает против тебя, и чем больше ты совершаешь вылетов, тем ниже твои шансы на благополучный исход. Тем не менее существуют люди, у которых это получается раз за разом. Это факт, которому нет рационального объяснения.
— И много ты знаешь таких людей? Которые возвращаются раз за разом?
— По крайней мере двоих. Один из них правит Империей, а другой будет любить тебя этой ночью.
Клозе редко запоминал свои сны. Разве что присутствовавшая в них эротическая сцена выдавалась особенно запоминающейся.
Но этот сон он запомнил, хотя в нем не было никакого намека на эротику. Только жесткое порно.
Клозе стоял посредине огромного пустого помещения, в котором он с трудом узнал Тронный зал Букингемского дворца. Зал был плохо освещен, что и затруднило опознание. Недоумевая, куда все подевались, Клозе осмотрелся по сторонам и заметил, что на троне кто-то сидит.
С такого расстояния он не мог разглядеть, кто, именно.
Клозе пошел к трону и, добравшись до подножия, обнаружил, что главное кресло Империи занято совсем не Юлием.
Этот человек был Клозе абсолютно незнаком.
— Какого черта ты тут делаешь? — поинтересовался Клозе.
— Сижу, — сказал человек на троне.
— Вижу, что сидишь. А зачем?
— Тебя жду.
— Я уже пришел, — сказал Клозе. — Ты кто такой, собственно говоря?
— А какая тебе разница?
— Существенная. Хочу знать, кто уселся на место моего сюзерена.
— Ну, если тебе будет от этого легче…
Клозе моргнул, и у человека стало лицо Юлия.
— Ты — не он.
— Знаю.
— Чего тебе надо?
— Я хочу объяснить тебе, что происходит.
— Почему именно мне?
— Потому, что ты будешь это разгребать.
— Один? — ужаснулся Клозе.
— Не один, — успокоил его человек на троне. — Но у тебя больше всего шансов понять.
— Валяй, объясняй, — сказал Клозе.
— Тарги появились у ваших границ не случайно.
— Ясен перец, — сказал Клозе. — Случайно даже мухи не дохнут.
— Ты не дослушал. Тарги были посланы к вам.
— Кем?
— Мной.
— Зашибись, — сказал Клозе. — А на фига?
— Таково ваше испытание, — сказал человек на троне. — Человечество должно встретиться лицом к лицу со своим потаенным желанием.
— Не понял сейчас, — сказал Клозе. — Это когда ж мы такого желали?
— Всегда. Только неосознанно.
— Лично я ничего такого не желал.
— А зачем ты пошел в боевые пилоты?
— Чтобы досадить отцу.
— Ваша цивилизация не может жить без войны, — сообщил человек с лицом Юлия. — Вы постоянно воевали друг с другом. Большие войны, маленькие войны. Войны по экономическим причинам, войны по политическим причинам, войны по религиозным причинам… Вам нужен только повод, чтобы вцепиться друг другу в глотку. А иногда и никакого повода не требуется.
— Бывали перегибы, не спорю. А у кого их нет?
— Вы просто не знаете другого пути. Ни одна цивилизация, кроме человеческой, даже не знает такого понятия, как война.
— А тарги с нами в куличики поиграть прилетели?
— Тарги — не цивилизация.
— Здорово, — сказал Клозе. — А кто?
— Тарги — это испытание, которое я вам послал.
— Но они же откуда-то взялись.
— Я их создал.
— Ты что, Бог?
— Это зависит только от того, какой смысл ты вкладываешь в это понятие.
— Нормальный заход, — сказал Клозе. — И ты специально создал их для того, чтобы они нас перебили?
— А вот это зависит только от вас.
— Но их же в несколько раз больше.
— Вы сами так хотели.
— Бред.
— Вся ваша история — это переходы от одной войны к другой. Вся ваша культура построена на противостояниях. И ваши симпатии всегда на стороне тех, кого меньше. Сколько ты прочитал книг о войне с другими цивилизациями? Сколько ты видел таких фильмов? Врагов всегда больше, и их технологии всегда превосходят ваши.
— Это всего лишь массовая культура.
— Массовая культура — подсознание цивилизации. Вы находите только то, что хотите найти. Война с врагом, чужим, непонятным, безжалостным. Со многими жертвами и победой в самый последний момент.
— Так мы победим?
— Откуда я знаю? Сбывшиеся желания часто разочаровывают тех, кто желал.
— По-моему, ты меня паришь.
— Как скажешь. — У человека на троне стало лицо Клозе. — Я послал вам один флот, но увидел, что вы с ним слишком легко справитесь, и отправил еще два. После первой вашей победы я решил усложнить условия игры и снабдил последний флот Нуль-Т. Если бы вы так же легко справились и с этим, я подарил бы второй волне вторжения, той, что до вас еще не долетела, лучи смерти или еще какое-нибудь новое оружие. Вы можете победить в этой войне, но у вас не получится сделать это легко и безболезненно.
— И на фиг ты мне все это рассказываешь?
— Чтобы ты не питал никаких иллюзий.
— Какое тебе до меня дело? До меня и до моих иллюзий?
— Никакого. Ты — часть человечества. Либо ты сдашь экзамен и что-то поймешь, либо сдохнешь вместе со всеми.
— Ты — не Бог. Бог милосерден.
— Я — не Бог, — согласился человек на троне. — Я не милосерден. Я справедлив и воздаю вам по заслугам.
— Скотина ты, — сказал Клозе. — Вот выживу тебе назло, а потом всю жизнь положу на то, чтобы найти тебя и воздать тебе по заслугам.
— Флаг в руки.
Клозе начал отвечать…
Клозе проснулся и обнаружил, что Изабелла трясет его за плечо. Она прекратила, только когда он открыл глаза и сел в постели.
— Не могла тебя разбудить минут пять, — сообщила она. — Ты кричал во сне.
— Что именно?
— Я таких слов вслух не произношу.
— Хрень мне какая-то приснилась, — сказал Клозе. — Наверное, переел на ночь. Кстати, если императора постоянно этим кормят, неудивительно, что у него башню рвет.
— Похоже, у тебя тоже назревает нервный срыв.
— Возможно.
— Я тебя вылечу, — пообещала Изабелла и поцеловала его в плечо. Ее руки обещали ему гораздо большее.
— Жаль, что некому лечить нашего сюзерена, — пробормотал Клозе.
— Хоть минуту не думай о нашем сюзерене, — попросила Изабелла и запечатала его рот поцелуем.
