Глава 1
Юлий Первый Морган, первый представитель фамилии Морганов, сменивших на престоле Человеческой Империи династию Романовых, лежал, скрючившись на полу туалета, и время от времени блевал в позолоченный унитаз.
Примерно раз в час в императорский сортир входила Пенелопа, юная сестра императора, и спускала в унитазе воду. Попытки поднять брата и уложить его в постель она бросила еще пять часов назад. Вызвать императорского лекаря она тоже не решалась — Юлий пообещал, что, если кто-нибудь, кроме нее войдет в его апартаменты, он начнет стрелять. В подтверждение этих слов его «офицерский сороковой» лежал на полу рядом с ним. Пенелопа хорошо знала своего брата. Он всегда держал свое слово, хотя порой это обходилось ему очень дорого.
Сегодня утром, сразу же по прилете на Землю — столичную планету Человеческой Империи — в присутствии большого числа официальных лиц и высокопоставленных дворян Юлий возложил на свою голову корону. Согласно древним традициям, установленным первым императором Петром Романовым, императоры Человечества короновали себя собственноручно.
Четыреста лет назад Петр Первый самолично принял решение стать императором и убедил в этом тридцать пять миллиардов человек. После этого было бы странно, если бы он принял корону из чужих рук.
С момента окончания коронации Юлий пил. Таким образом он решал сложную проблему поиска гармонии между его внутренним состоянием (дерьмовым) и внешним видом (пока еще недостаточно дерьмовым). Юлию хотелось напиться до потери сознания и пульса и хотя бы на время отключиться от проблем Империи. Другого способа отключиться он для себя не видел.
Правда, и этот не слишком помогал.
С той самой минуты, как майор Винсент Коллоджерро, сотрудник Управления имперской безопасности (УИБ) на планете Эдем, известил Юлия о кончине императора Виктора Романова и всех его наследников, предшествовавших Юлию в очень длинном списке, в количестве семидесяти с лишним человек, Юлий не мог заснуть.
Проблемы Империи в один миг стали его личными проблемами.
А проблем у Империи всегда было предостаточно. На текущий момент выделялись две главные.
Меньшей из них был недавний мятеж адмирала Клейтона, в результате которого Империя лишилась богатейшей звездной системы Гаммы Лебедя и потеряла треть своего военно-космического флота, последовавшую за мятежным адмиралом, который имел наглость провозгласить себя Новым Императором, соблюдая славные традиции дома Романовых.
Но это еще можно было бы пережить, если бы не проблема номер два.
Самой большой и животрепещущей проблемой был огромный флот вторжения инопланетной цивилизации таргов, который достигнет границ Империи приблизительно через семь месяцев и для противостояния которому очень не помешала бы та самая треть флота, которая была потеряна.
Юлий не знал, что по этому поводу думал прежний император, Виктор Второй из династии Романовых. При их личной встрече, состоявшейся незадолго до гибели сюзерена в результате террористического акта, император был бодр и уверен в скорой победе Империи в обоих конфликтах. Юлий не разделял его показного оптимизма тогда, не мог понять его и сейчас.
Юлий был военным, а потому очень хорошо представлял себе расклад.
Клейтона можно было вышибить из системы Гаммы Лебедя, но за это пришлось бы заплатить большей частью имеющегося на данный момент флота, оголив свою и так не слишком надежную оборону от внешнего врага.
А Чужие… Их просто было слишком много.
Три с лишним тысячи кораблей. Юлий сам летал на разведку, поэтому прекрасно представлял истинные масштабы вторжения. Человечеству требовались все боевые корабли, которыми оно располагало, и даже их могло бы не хватить.
Новый император Клейтон не собирался принимать участие в отражении агрессии таргов. Он был твердо убежден, что со своим флотом сумеет отстоять захваченную систему Гаммы Лебедя, а остальное его не волновало. Юлий считал, что Клейтон спятил и не воспринимает сложившуюся ситуацию всерьез.
В общем, императору Юлию Первому досталось очень непростое наследство.
Всю жизнь граф Морган бегал от ответственности за кого-то, кроме самого себя, любимого и обожаемого, и, очевидно, добегался. Теперь на его плечи свалилась ответственность чуть ли не за все человечество.
Поделить сию тяжкую ношу ему было не с кем.
Император был убит. Граф Питер Морган, отец Юлия и советник императора по вопросам общей безопасности, был убит. Генерал Краснов, директор Управления имперской безопасности, весь кабинет министров, спикер парламента, высшие чины из командования флота, куча дворян, которые присутствовали на дне рождения императора… Этот список можно было продолжать бесконечно. Ну, может быть, не бесконечно. Просто очень долго.
Мать Юлия тоже была убита. Его сестре чудом удалось уцелеть, потому что во время взрыва, разнесшего на части весь Лувр и еще пару вспомогательных строений, она целовалась в дворцовом парке с молодым лейтенантом Орловым из Военно-космических сил Империи (ВКС). Уже за одно это Юлий готов был произвести парня в капитаны.
Впрочем, сейчас многим предстояли незапланированные повышения. Впереди Империю ждало целых две войны, а война — это лучший способ показать себя и продвинуться по службе.
Юлий был потомственным военным, но войну ненавидел. Он принимал участие в полицейской операции на Сахаре, которая, по сути, тоже являлась войной, хотя имперская пропаганда этот факт отрицала. На Сахаре Юлия все время пытались убить. А потом на его истребитель свалился линейный крейсер класса «деструктор», и Юлию пришлось два дня выбираться из непролазных болот Сахары, волоча на спине одноногого Клозе.
Кого Юлию не хватало в нынешней стрессовой ситуации, так это Клозе. Но барон догуливал свой отпуск после ранения на планете Эдем, а пребывание самого Юлия на Эдеме оказалось прискорбно коротким. Он вылез из одного курьерского корабля, выслушал хреновые новости от майора Коллоджерро, запрыгнул в другой курьерский корабль, скоренько переименованный УИБом в «борт номер один», и улетел обратно на Землю. Короноваться.
Полет занял три дня.
А потом, спустя два часа после приземления, Юлий вошел в Тронный зал Букингемского дворца, зачитал подобающую случаю речь, положил корону на голову, заверил подданных, что в Империи все нормально и он постарается, чтобы так оно и осталось, отдал первые распоряжения в качестве главы государства и начал пить.
Последнего его действия, разумеется, в новостях не показали. Зато все остальное транслировали по разным каналам, слишком часто, на вкус Юлия, включая крупный план.
Юлий принял безответственное решение, и в глубине души он прекрасно понимал, что поступает неправильно. Но в тот момент ему было жалко себя и плевать на всех остальных. Пятьдесят с лишним миллиардов человек с имперских миров и сопредельных планет могли подождать, пока он справится с самим собой.
Империи сейчас до зарезу был нужен сильный и уверенный в себе император.
Пенелопа снова зашла к брату в три часа ночи и обнаружила, что унитаз пуст и смывать нечего.
Юлий сидел на полу, прислонившись спиной к мраморному основанию ванны.
— Долго ты собираешься продолжать в том же духе? — осведомилась сестра.
— Уже закончил. Фактически. Все равно не помогает.
— Тебе понадобилось слишком много времени, чтобы это понять. Для пилота ты слишком тормозной.
— Твой лейтенантик наверняка порасторопнее, — признал Юлий.
— Это точно. Только никакой он не мой.
— Ага.
— Угу.
— Хватит препираться. Лучше свари кофе, — попросил Юлий.
— А ты прими таблетки и душ. Не обязательно в названной последовательности.
— Непременно.
Юлий вышел из ванной в халате и в плохом настроении. Это был значительный шаг вперед, ибо раньше настроение у него было отвратительным.
Пенелопа вручила брату чашку кофе. Кофе был сварен как надо. Крепкий и сладкий. Самое оно для мучающегося похмельем человека. Интересно, откуда сестричке известны такие подробности?
Юлий сделал первый обжигающий глоток, уселся в кресло и пошарил рукой в поисках табака. Пенелопа молча подала ему дымящуюся сигарету и пепельницу.
В последнее время они редко виделись, но все же она хорошо знала своего брата.
— Значит, так, — сказал Юлий. — Высочайшим повелением назначаю тебя своим секретарем отныне и во веки веков до следующего моего распоряжения.
— Допился, — констатировала Пенелопа.
— И ничего не допился, — сказал Юлий. — Ты сама как-то говорила, чтобы на этой планете я доверял только тебе. Именно так я и собираюсь поступать.
— Мало ли что я говорила. Я — молодая и глупая. И я не умею быть секретарем императора.
— Ты не одинока в своем неумении. Я, например, не умею быть императором. Будем вместе учиться по ходу дела. И во избежание дальнейших споров… Хочу только напомнить тебе, что ты тоже принадлежишь к роду Морганов. А Морганы служат Империи там, куда их назначает император. И не думай, что это верно только по отношению к мужчинам.
— Сейчас ты дьявольски напоминаешь мне отца… Черт!
— Мне тоже его не хватает, — сказал Юлий. — Странно, я даже не ожидал, что так привязан к старому мерзавцу. Но оплакивать свои потери мы будем потом. Время дорого.
— Жаль, что ты не помнил об этом весь сегодняшний день.
— У меня стресс, — сказал Юлий. — Я не знаю, как со стрессом боретесь вы, женщины, но мы, мужчины, пьем.
— А мы, женщины, едим.
— Судя по твоей фигуре, ты стрессов никогда не испытывала.
— Жалкий льстец. Да, я редко испытывала стрессы. Но ты, как я посмотрю, явно собираешься исправить эту ситуацию.
— Зато я не буду заставлять тебя выйти замуж.
— Правда?
— Если этого не потребуют интересы Империи, конечно. Я бы с радостью выдал тебя замуж за Клейтона, если бы твое замужество вернуло мне мои корабли.
— Я за Клейтона под дулом пистолета не выйду. Он старый и сумасшедший.
— И кораблей мне все равно не вернет. Ладно, шутки в сторону. Найди мне каких-нибудь шишек, с которыми я мог бы устроить совет прямо сейчас.
— Это без проблем. Они целый день торчат в приемной и никуда не уходят. Ждут твоего просветления, так сказать.
— О, — сказал Юлий. Он даже почувствовал себя немного виноватым. — Тогда пригласи их в какой-нибудь кабинет. Я скоро приду.
Из доброго десятка собравшихся шишек Юлий знал в лицо только генерала Торстена, и.о. директора УИБ, и то только потому, что видел его мельком перед коронацией. Все остальные лица были незнакомые, и среди них не было ни одного человека моложе пятидесяти.
Юлий подумал, что ему в его двадцать шесть будет трудно найти с ними общий язык. С другой стороны, он был императором, а императору совсем необязательно находить с кем-то общий язык. Император может просто приказать.
Подсчитай выгоду, сказал он себе.
Юлий уселся во главе стола, поправил полы халата, прикрывая голые ноги, и хлебнул кофе.
— Извините, господа, но я вас в лицо не знаю. Который из вас главнокомандующий ВКС?
— Вообще-то это вы, сир, — заметил генерал Торстен. — Верховный главнокомандующий всеми военными силами Империи.
— Верно, это я, — сказал Юлий. Напоминание Торстена ему не понравилось. Формально оно было точным, но генерал не мог не понять, что Юлий имел в виду. А если он все-таки не понял, тогда он дурак. Значит, или он дурак, или он меня не уважает. Какой из этих двух вариантов предпочтительнее? — А я и забыл, что я теперь главнокомандующий. А после меня кто?
— Полагаю, что я, сир. Адмирал Круз, заместитель погибшего адмирала…
— Достаточно, адмирал Круз. Мы все тут заместители погибших, так не стоит об этом постоянно напоминать. А кто тут у нас представляет законодательную власть?
— Я, сир. Вице-спикер Палаты представителей. Моя фамилия Смирницкий.
— Многих вы потеряли?
— Нет, сир. Палата лордов потеряла куда больше.
— Назначьте довыборы и все такое, что положено делать в таких случаях, — сказал Юлий. — Палата лордов сама разберется, у них места наследуются проще, чем у вас. То есть у вас они вообще не наследуются, я это знаю… Ну, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Вы же понимаете?
— Конечно, сир.
— Хочу сразу расставить точки над «ё», — сказал Юлий. — Сейчас не время для всех ваших законодательных выкрутасов. Империя находится в очень сложной ситуации, поэтому вы должны утверждать все мои указы незамедлительно и без разглагольствований. Иначе я объявлю чрезвычайное положение и распущу вас всех к чертовой матери — это вам тоже понятно?
— Да, сир.
— Значит, мы сработаемся. Моя сестра Пенелопа назначается моим секретарем. Иными словами, в мое отсутствие она говорит моим голосом и слушает моими ушами. Если вам что-то от меня потребуется, связывайтесь с ней. Но лучше бы вам ничего от меня не требовалось. Это вам тоже доступно?
— Да, сир.
— Тогда идите и займитесь своими делами.
— Да, сир.
Смирницкий, несколько удивленный напором нового императора, почтительно поклонился и вышел из кабинета. Оставшиеся в кабинете сановники провожали его завистливыми взглядами, считая, что тот легко отделался. При смене верховной власти головы обычно летели направо и налево.
— Генерал Торстен, мне нужна связь с адмиралом Клейтоном не позднее завтрашнего… точнее, сегодняшнего утра.
— Слушаюсь, сир. — Генерал отошел от стола и зашептал в свой коммуникатор.
— Оперативно, — одобрил Юлий. — Берите с него пример, господа. А вы кто?
Человек, в которого уперся указующий перст императора, побледнел и задергался.
— Дерек Махоуни, сир. Представляю полицию Земли, сир.
— Какого черта вы здесь делаете? Вы уже можете мне сказать, кто устроил теракт?
— Нет, сир, но мы проводим необходимые оперативно-следственные мероприятия и…
— Вон, — сказал Юлий. — Я не желаю вас видеть ровно до тех пор, пока вы не будете способны доложить мне об успешном завершении ваших мероприятий. Ясно?
— Да, сир.
— Отлично. Среди присутствующих есть кто-нибудь еще, кто мог бы сейчас быть занят своим делом, а не просиживал бы задницу в моем кабинете? — Молчание. — Отлично. Добровольцев нет, пойдем по порядку. Вы кто?
— Маркиз Джиованни, сир. Министерство пропаганды.
— Можете остаться. А вы?
— Генерал Хоук. Командующий наземными силами Империи, сир.
— Останьтесь. Вы?
— Граф Тристан, сир. Заместитель министра обороны.
— Останьтесь. Вы?
— Виконт Джонсон. Заместитель министра транспорта.
— Мы войдем в историю как правительство заместителей, — сказал Юлий. — С этим уже ничего не поделаешь. Единственно, не хотелось бы войти в историю как последнее правительство. Генерал Торстен, вы уже поговорили?
— Да, сир. Связь будет утром, как вы просили.
— Хорошо. Адмирал Круз, я хочу знать точную численность наших ВКС с учетом кораблей союзников. Все, что мы имеем на данный момент.
— Отчет будет у вас через два часа, сир.
— Это слишком поздно. Отчет должен быть у меня через сорок минут.
— Он будет у вас через сорок минут, сир. Только одна загвоздка… Учитывать ли в нем корабли Третьего флота?
— Да.
Это со стороны Юлия было оптимистично. Третий флот больше не принадлежал имперским ВКС. Но ведь лучше быть оптимистом, правда? Юлий подозревал, что без кораблей Клейтона картина в отчете будет совсем уж безрадостная.
— Я могу идти, сир? — поинтересовался Круз.
— Я удивлен, что вы до сих пор здесь. Виконт Джонсон, я хочу знать точную численность гражданских судов Империи, которые могут быть переоборудованы в военные корабли в кратчайшие сроки. Если такие работы уже ведутся, я желаю знать подробности.
— Да, сир. Ведутся, сир. Я готов представить вам отчет в любое удобное для вас время. Собственно говоря, я лично курировал работы.
— Отлично. Генерал Торстен, вместе со мной прилетел майор Коллоджерро с планеты Эдем. Он тоже из вашей конторы. Я хочу видеть вас обоих через двадцать минут или раньше, если вы сможете найти его быстрее. Кроме того, на Эдеме остался небезызвестный вам барон Клозе. Он вроде как отпуск там догуливает. Я хочу, чтобы его в ближайшее время доставили сюда.
— Он будет доставлен, сир.
— Только поаккуратнее с ним, ладно? Он вам не багаж.
— Конечно, сир.
— Отлично. Все остальные должны подготовить отчеты по своим ведомствам, указать первостепенные проблемы с учетом грядущего вторжения и дать свои рекомендации. Все это нужно мне не позднее завтрашнего полудня.
— Ни фига себе, ты их построил, — сказала Пенелопа, когда они остались вдвоем. В глазах сестры Юлий увидел восхищение. — Какой-то ты резкий. Откуда в тебе такая резкость?
— Я служил в армии, сестренка.
— Я просто в шоке.
— Я сам в шоке.
— И они в шоке. Все в шоке. Правительство заместителей!
— И правление дилетантов. Сейчас поговорим с уибэшниками, а потом можешь немного поспать.
— А мне обязательно присутствовать при вашем разговоре с уибэшниками, сир?
— Обязательно.
— Деспот.
— А еще тиран и самодур. Но ты все равно останешься. Ты нужна мне для моральной поддержки.
Майор Винсент Коллоджерро выглядел удивленным. Свой отлет с Эдема вместе с Юлием он объяснял шоковым состоянием нового императора на момент отдания соответствующего приказа и с минуты на минуту ждал отправления обратно. А вместо этого он получил приказ явиться в личные покои главы государства вместе с и.о. директора УИБ.
Винсент тоже был в шоке. Это явственно проступало на его лице.
— Я хочу обсудить с вами только один вопрос, — заявил уибэшникам Юлий. — Ситуация в Гамме Лебедя. Как она изменится с учетом последних событий в Империи?
— Полагаю, что никак не изменится, сир, — сказал Торстен. — Клейтон не признает над собой имперской власти, и ему должно быть все равно, кто сейчас является императором.
— Ваше мнение, майор?
— Аналогичное, сир. Но я не занимался этим вопросом вплотную.
— Займитесь изучением проблемы Третьего флота сейчас же после нашего разговора. Генерал Торстен, ваш предшественник генерал Краснов считал, и я был с ним согласен, что ситуация в Третьем флоте держится исключительно на личном авторитете Клейтона и нескольких преданных ему офицеров. Просчитывалось ли, что будет с флотом после смерти адмирала?
— У нас нет возможности сейчас его устранить, сир. Наша резидентура в Третьем флоте больше не действует, а подобраться к адмиралу снаружи практически невозможно…
— Вы огорчаете меня, генерал. Я не спрашивал у вас, можете ли вы к нему подобраться. Я задал вам прямой вопрос и хотел бы получить на него прямой ответ. Просчитывалась ли такая ситуация?
— Да, сир. Просчитывалась.
— И что?
— Развитие событий зависит от того, кто именно придет к власти. Ну и от многих других вводных.
— Даю вводные, — сказал Юлий. — Клейтон мертв. Остальным мятежникам обещано императорское прощение, если они вернутся на нашу сторону и примут участие в войне с таргами.
— Это неприемлемо, сир. Империя никогда не прощает мятежников.
— Вы только что второй раз огорчили меня, генерал. Я — ваш император и не желаю слышать от вас, что приемлемо, а что нет. Продолжаю давать вводные. У меня есть основания полагать, что Клейтон замалчивает информацию о вторжении таргов. Мятежники ничего толком не знают, а раз так, то они должны узнать о грядущей войне от нас. Узнать все подробности. Подумайте, как можно это сделать и что может быть после этого. Задайте работу вашим аналитикам. Результаты нужны мне еще до разговора с адмиралом Клейтоном.
— Да, сир.
— И еще одно, генерал. Если вы огорчите меня в третий раз, мне придется искать вам замену.
— Да, сир. Извините меня, сир.
— Идите. Майор, вас я попрошу остаться.
Красный от негодования Торстен удалился, аккуратно закрыв за собой дверь и стараясь не огорчить своего императора в третий раз.
— Пенелопа, это Винсент, — сказал Юлий. — Винсент, это Пенелопа.
Винсент промямлил, что ему очень приятно познакомиться, и поцеловал даме руку.
— Винсент, я буду краток, — сказал Юлий. — Мне не нравится Торстен. Он — олух и напрочь лишен полета мысли. Как вы смотрите на то, чтобы возглавить УИБ?
— Я, сир? — Винсент задохнулся то ли от удивления, то ли от ужаса. — Но я всего лишь майор.
— Звания — дело поправимое. Я, например, вчера был всего лишь полковником.
— Все равно, ваше предложение слишком неожиданно, сир. Мне надо подумать.
— У вас тридцать секунд, — сказал Юлий. — Мне вы столько не предоставили, и выбора у меня не было. Винсент, вы же понимаете, что такие предложения делают только раз в жизни.
— Я не уверен, что справлюсь…
— Добро пожаловать в наш клуб. Но я уверен, что вы, как и все здесь присутствующие, приложите все силы к работе.
— Я… Ну…
— Да или нет, Винсент?
— Да, сир. — Глаза майора сверкнули.
— Отлично. До завтрашнего дня никому ничего не говорите, я все всем скажу сам. А теперь идите и изучите все аспекты проблемы Клейтона. Мне нужен ваш подробный отчет. Я хочу знать ваше личное мнение.
— Сир, я благодарю вас…
— Не стоит благодарности. Отплатите мне лучше верной службой и хорошей работой, — сказал Юлий. — Вы свободны, майор. Кстати, я думаю, что вы проводите в майорах свой последний день.
Винсент ушел огорошенный, как и все прочие.
— Ты круто начинаешь, братик, — сказала Пенелопа. — Ты уверен, что поступаешь правильно?
— Нет. И спасибо за поддержку.
— По-моему, надо было дать Торстену еще один шанс.
— Торстен дурак. Кроме того, он стар, а я хочу иметь под рукой кого-то своего возраста. Как мне сказали когда-то мудрые люди, политика — игра командная, а в команду, как правило, входят игроки одного поколения. Наш отец был ровесником Виктора и генерала Краснова. И Торстена, если уж на то пошло. Лично я бы с Торстеном не сработался.
— А с Винсентом ты сработаешься?
— Время покажет. Если он умный человек, то у меня будет свой генерал Краснов. А если он дурак… тогда он спалится в ближайшие дни и я найду на это место кого-нибудь еще. Кстати, мне нужен новый адмирал флота. Твой Орлов чем занимается?
— Никакой он не мой. И потом, он всего лишь лейтенант.
— Сопляк и молокосос. Я помогу ему сделать карьеру, но при условии, что ты его бросишь.
— А если не брошу?
— Он же никакой не твой.
— А я из принципа не брошу.
— Тогда я отправлю его навстречу таргам. В первой линии.
— Ты — вылитый отец.
— Надеюсь, что нет, — сказал Юлий. — Ладно, можешь найти себе какую-нибудь кровать и немного поспать.
— А ты?
— А я почитаю отчеты Круза.
— Спать ты не собираешься?
— У меня сна ни в одном глазу, — сказал Юлий.
— Не надо было пить столько кофе.
— Кофе тут совершенно ни при чем, — сказал Юлий. — Проблема гораздо глубже.
— Все проблемы у тебя в голове.
— Вот именно, — сказал Юлий. — И кончатся они только тогда, когда мне вышибут мозги, как их вышибли Виктору.
— Дурак.
— Не просто дурак. Сейчас я своей скромной персоной представляю самый опасный вид дурака, — сказал Юлий. — Я — дурак в императорской короне.
