Глава 23
– Вот они, га-алубы!
Едва слышный звук тут же растворился в легком ветерке, но дело свое сделал: со стороны ничего не было видно, но тем не менее одна бесформенная куча пожухшей травы стала потихоньку подбираться к другой, медленно, плавно.
– Где?
– А вона из кустов глядит.
– Сколько раз тебе повторять, как надо направления указыва… Ага, вижу.
Замеченный Григорием контрабандист спокойно стоял во весь рост и разглядывал в бинокль округу. Выглядеть он ничего особенного не мог, причем по двум причинам сразу: во-первых, до расположения секретов было никак не меньше трех верст по пересеченной местности, а во-вторых, балахоны дополнились бесформенными накидками, после чего и так хорошая маскировка стала просто отличной. По крайней мере, Григорий во время испытаний так своего командира и не отыскал, а уж как старался! Правда, потом и Александр круги по полю нарезал, выглядывая шустрого унтера, и ведь нашел… с третьего раза. Причина же, по которой осторожный «контрабас» просматривал подходы к кустарнику, была неожиданна. Его интересовало, как сподручнее прибить мешающего им человечка. С тех пор как корнет Агренев открыл «охотничий сезон», жизнь и тяжкий труд рядовых несунов стали просто невыносимыми. То пуля невесть откуда прилетит (это если караван слишком большой для перехвата), то спокойно и метко обстреляют, заставляя все бросить, включая коней (самых непонятливых или жадных потом приходилось уносить на себе), или вообще – ушли ребята, и живыми их больше никто не видел. Причем, и это быстро подметили, раз на раз не приходилось: когда стреляют, а когда и нет, вот только вычислить эти «критические дни» не получалось.
– Ну и черт с ним, потом его достанем! Давай за холм и по дуге в зелень. Начали.
До переплетения полуголых веток, вымахавших в отдельных местах до полутора саженей в высоту, два размытых пятна добрались только через час. Какой-то хуторянин недавно умудрился прогнать здесь небольшое стадо коров (интересно, по какой такой надобности, как-никак конец октября на дворе), а после этого еще и дождик моросил, образовав неглубокие, но обширные грязевые лужи. То, что оно было небольшое, видно было из следов, но вот нагадило это стадо качественно и от души! По такому минному полю и пришлось пробираться к зарослям, в пути поминая живые консервы ну очень плохими словами (стандартный набор, увы, оказался маловат) и стараясь при этом сохранить себя в чистоте – если не моральной, так хоть телесной. В кустах «охотники» дружно упали на мягкую от опавших листьев землю.
– Силен ты, Александр Яковлевич, коленце-то загнуть! Я, почитай, и половины не понял, а ведь знающих людей, бывалоча, слушал… Эх-ха, что значит господское воспитание.
– Так учись. Повышай свою грамотность, хе-хе… ладно, двинулись дальше!
И снова передвижение, только теперь уже унтер был впереди: тихо стелился по осеннему леску, ловко огибая непроходимые места и высматривая стоянку «контрабасов», а корнет шел по проторенному им пути и приглядывал за тылом, перекидывая иногда «рокот» из правой руки в левую.
«Надо будет паучер под три обоймы заказать Марысе, на поясе уже места свободного нет. Или проще сразу новую форму и рюкзачок вдобавок? Глушитель с винтовки пора в ремонт Иванычу».
Впереди раздался резкий треск ломающейся ветки, и сразу следом – короткая фраза на венгерском. Григорий, где стоял, там и упал, моментально растворившись среди мешанины листьев и клочков местами зеленоватой еще травы. Александр устроился покомфортнее – просто присел за оказавшийся рядом камень. Осторожно выглянув, он порадовался за напарника – такое кино! Лицом к тому месту, где залег унтер, стояли двое «контрабасов» и неспешно что-то обсуждали, заодно справляя… судя по длительности процесса, очень большую малую нужду. Закончив, закурили и неспешно пошли обратно, и почти сразу же за ними заскользили неслышные тени, обмениваясь по пути короткими жестами. Подобравшись на десять шагов к беспечным контрабандистам, застыли в неподвижности среди высохших стеблей папоротника, разглядывая и считая свою законную добычу:
«И ведь знают, что тут небезопасно стало, а все равно не сторожатся. Тринадцать… пятнадцать. И один-два наблюдателя. Скорее один. Семь лошадей, куча груза, свертки длинные… Ага, спирт во флягах, очень знакомые плоские деревянные ящички. Интересно, что в этот раз? Вон тот ящик наверняка с сигарами. Еще ящички. Одно и то же, никакого разнообразия. А вообще откуда оно возьмется, это разнообразие-то? Что заказывают, то и тащат. Народу на двоих, пожалуй, многовато будет. Но не дарить же им МОИ деньги?»
Переглянувшись с Григорием, одновременно покачали головами – столько народу в плен брать опасно. Винтовки тихо легли на землю вместе с накидками. Так же одновременно они достали из поясного чехла и зажали в свободной руке вторую обойму. И напружинились, отсчитывая последние мгновения. В нападении всегда солировал Александр, он и начал первым.
Ррдаум, ррдаум…
При стрельбе из «рокота» для поражения хватало одного попадания, очень редко двух.
– Ааааа! Матка Боскаааа!!!
Один из «контрабасов» моментально отреагировал на страшный крик раненого и начал заваливаться в прыжке за товарищей, но тут же получил сразу две пули – из двух пистолетов. Это с секундной задержкой. К веселью подключился и унтер, стреляя привычными ему «двойками». Вскочившие на ноги или сидящие на земле контрабандисты так и не сумели выстрелить в ответ – два «рокота» не оставили им ни одного шанса.
Ррдаум…
Последний выстрел сопровождался легким клацаньем перезарядки: полетела на землю одна пустая обойма, потом другая. С начала даже не боя, а быстрого убийства прошло от силы десять-пятнадцать секунд, а на маленькой полянке на ногах остались только нападавшие и шесть испуганно взбрыкивающих лошадей – седьмая подвернулась под случайный выстрел, пробивший ей круп. Завалившись на землю, она теперь беспомощно глядела на людей.
Не разговаривая, стрелки приготовились к следующему бою, мимоходом «проконтролировав» самые сомнительные случаи. Вот только таких было немного. Когда постоянно, изо дня в день, тренируешься на полигоне, сотнями сжигая патроны и литрами проливая пот, то рано или поздно начинаешь вгонять пулю именно туда, куда и хотел, исполняя почти цирковые трюки. Сердце, голова, живот. Шансов пережить попадание тупоносой пули русского сорокового не было ни у кого, дырки от них оставались очень внушительные. Не дождавшись никакого шевеления, «охотники» вдвоем пошли полюбопытствовать, где наблюдатели, что же их так задержало. Оказалось наоборот – два наблюдателя среагировали очень правильно и оперативно и в данный момент уже едва были видны, до того шустро и неутомимо убегали, обгоняя друг друга.
– Ффу!
– Точно, Александр Яковлевич, нам же легче.
– Пошли смотреть, чего мы сегодня добыли?
Заинтересовавшие корнета длинные тюки оказались самой дорогостоящей частью добычи – надежно упакованные в толстую ткань три рулона шелкового сита, точнее, ткани на него.
«Тысяч на десять потянет, ежели самим скинуть. Тут что? Бинокли от Карла Цейсса. Большое ему за это спасибо, парочку зажму обязательно. А тут что? Надо же, инструменты для стоматологов. Уж эти-то крючки и зеркальца я узнаю везде. Не знал, что это тоже контрабанда».
Караван был полон сюрпризов: в деревянных ящичках в этот раз оказался не коньяк, а бренди и вишневый ликер, вместо сигар – увесистый мешок отборных кофейных зерен. Среди трофейного оружия нашлись интересные стволы: револьверы «адамс», «гассер-кропачек» и наган, винтовка «ремингтон» в достаточно новом исполнении и куча боеприпасов к ней. Глядя, как командир довольно рассматривает новые приобретения, унтер не выдержал:
– Александр Яковлевич, у тебя их и так с полсотни уже. Второй сундук скоро понадобится.
– Для хорошего дела не жалко. Вот это и это забираем себе, озаботься. Остальное на заставу.
Александр поделился с Таможенным департаментом почти поровну. Можно сказать, по-братски: весь малогабаритный «нестандарт» оставил себе, а чиновникам достался дешевый табак, спирт и анилиновые красители, плюс семь, ну пусть пока шесть с половиной лошадей. Подстреленную беднягу подоспевшие солдаты едва не на руках вывели из кустарника и оставили дожидаться отрядного конюха, большого специалиста по таким делам, потому как несуны частенько промахивались по всаднику и попадали в отрядных меринов. Поступившее предложение не мучить животину, а пристрелить сразу корнет мягко отверг:
– Я лучше тебя, Тишкин, пристрелю. И я не шучу, если ты не понял.
Побледневший солдат тихо забормотал оправдания, а стоило начальству отвернуться, как тут же послышался шлепок звонкой затрещины и громкое ойканье.
«Городской, что ли? Кто из крестьян, тот о такой дури и не заикнулся бы даже. Не жалко ему, видишь, контрабандистскую лошадь. А мне жалко, и этого достаточно!»
Вернувшись на заставу, князь сильно удивился: обычно жизнерадостный Блинский был хмур, явно чем-то озабочен и явно пропустил мимо ушей короткий рапорт подчиненного.
– Вот, Александр Яковлевич, полчаса тому назад доставили.
Взяв протянутую ему газету, корнет сразу понял, в чем дело. На первой странице выделялся траурно-черными буквами короткий заголовок: «КРУШЕНИЕ ЦАРСКОГО ПОЕЗДА».
«Ну вот, очередная веха пройдена. А непонятно, выжил император или нет. Газетчики своего не упустили, большой заголовок – и никаких подробностей».
– Сергей Юрьевич, я уверен, что все кончится благополучно.
– Ах, Александр. Поверьте мне, эпоха перемен не самое лучшее время.
– Я уверяю вас, его императорское величество не пострадал. Иначе статья называлась бы по-другому. Больше оптимизма, Сергей Юрьевич!
– Корнет, у меня есть для вас хорошая новость!
Услышав эту фразу штаб-ротмистра, Александр испытал легкое чувство дежавю, правда, перебивать не стал. Надо же сделать вид, что для него это полная неожиданность. О том, что после Нового года он подрастет в чине, ему доверительно поведал еще неделю назад подполковник Росляков, тоже весьма довольный успехами своего офицера.
– Ваше прошение полностью удовлетворено, так что с января быть вам в чине поручика! А также мне намекнули, что за последние успехи по службе на вас подано представление к…
Блинский многозначительно покосился на собственный орден Станислава третьей степени. Вообще Сергей Юрьевич в последнее время порхал беззаботным мотыльком, и связано это было с некой мадемуазель Ходуровой, кажется, если Соня… пардон, Софья Михайловна ничего не напутала. Мадемуазель эта очаровала и вскружила голову опытному штаб-ротмистру с легкостью необыкновенной, отчего последние две недели командир заставы на этой самой заставе появлялся эпизодически, можно сказать, набегами. Прибежал, осведомился, все ли в порядке. Ага, молодцы, так держать! И проверенному совместной службой, почти поручику князю Агреневу значительным голосом:
– Я рассчитываю на вас, князь!
Непривычный к такому долгому отсутствию начальства, корнет Дымков поначалу очень тревожился, ощущая непривычную свободу действий и отсутствие ежеминутного контроля, но потом освоился и в случае неразрешимых для него ситуаций сразу шел к Александру или к отрядному фельдфебелю Трифону Андреевичу. К счастью, таких визитов становилось все меньше и меньше, а вот не связанных со службой вопросов все больше и больше. Особенно интересовало недавнего выпускника Тифлисского военного училища оружие, которое он изредка видел у своего сослуживца, и занятия на полигоне. Поначалу вопросы были невинные, типа:
– Какая интересная гимнастика, никогда о такой не слышал!
Затем по недосмотру самого Александра корнет Дымков стал свидетелем тренировок по рукопашному бою, после чего спокойная жизнь для князя закончилась. Теперь все занятия с Григорием планировались с учетом нездорового любопытства молодого офицера, слишком близко к сердцу принимавшего такие нарушения устава более старшим и опытным товарищем и одним своим видом сбивавшего унтера с нужного настроя. Помучившись от приступов острого любопытства, Игорь не выдержал и задал прямой вопрос: что за револьвер странной конструкции он видел недавно на стрельбище?
– На стрельбище? Ах да! Экспериментальный образец самозарядного пистолета. К моему глубокому сожалению, к нему вечно нет патронов.
– А зачем те странные движения при стрельбе?
– Вы надумали заниматься? Нет? А зря, право же. Тогда у меня к вам маленькая просьба – не подглядывайте за моими тренировками.
– Я не подглядывал! – Покрасневший как рак корнет Дымков подскочил и вытянулся в праведном негодовании. – Я просто проходил мимо и услышал странные выстрелы!
– Пять раз подряд проходили? И попрошу на полтона ниже. Ежели у вас есть желание покричать на кого, к вашим услугам весь третий взвод.
Провожая взглядом уходящего… скорее, убегающего корнета, Александр констатировал: дружбы с сослуживцем не получилось. Неважно, главное – чтобы по мелочам не гадил.
В середине ноября Агренев получил записку с просьбой о встрече от жандармского ротмистра Васильева.
– Приветствую, ротмистр. К чему такая спешка, позвольте осведомиться?
– Здравствуйте, поручик. Да-да, слухи о вашем грядущем повышении дошли и до нас. Вы знаете, меня все же переводят в Варшаву, как это ни удивительно. Когда еще свидимся.
– Жаль, мне будет не хватать бесед с вами.
Ротмистр фыркнул и шутливо засмеялся:
– Скорее, это мне будет не хватать наших с вами бесед. Другие офицеры, как вы знаете, нас своим обществом не балуют. Собственно, я хотел бы поблагодарить вас, ваши советы мне неизменно помогали, и я вам искренне признателен за них.
Теперь уже усмехнулся Александр, попутно отпивая глоток ароматного кофе:
– Поверьте, мне они ничего не стоили. Вот что. Вы мне пришлите свой адрес, как устроитесь, и я смогу давать вам советы и дальше.
– Непременно так и сделаю. Ах да… – Жандарм многозначительно замолчал и пытливо прищурился, рассматривая корнета. – Помните, вы говорили мне, что не будете совершать необдуманных действий?
– Да, и от своих слов не отказываюсь и сейчас. А в чем дело?
– Дело… как бы это сказать… Вы же помните купцов Ягоцких?
– И рад бы забыть, да плечо не даст.
– Их убили и ограбили прямо в поезде. Такой переполох был! Впрочем, вы и не могли об этом знать. Было повеление не поднимать лишней шумихи. Вот так, Александр Яковлевич. Бог сам наказал их за все грехи.
«Наказал-то, может, и Бог, а наводку пришлось дать мне…»
– На правах старого знакомого – могу ли я задать один щекотливый вопрос?
– Разумеется, Александр Яковлевич, как говорится, чем смогу – помогу.
– Благодарю. Я слышал, что крушение императорского поезда было не случайным? Подробности мне не важны.
Вместо ответа жандармский ротмистр лишь коротко, почти незаметно кивнул и засобирался.
– Прошу прощения, мне пора, поручик.
– Надеюсь, еще увидимся, и к тому времени вы будете в чине подполковника, ротмистр. Всего хорошего!
Александр торопиться не стал, наоборот, заказал еще чашечку и пирожное, обдумывая дальнейшие действия.
«Вот тебе и «жизнь помазанника Божия священна»! Ладно, вернемся к своим делам – все успокоилось, а это значит… Много чего значит. Можно пройтись по посредникам и «уговорить» их на добровольное сотрудничество, можно планировать новые акции. Но самое главное – можно и нужно отдать должок исполнителям заказа Стефана, не торопясь и вдумчиво. Или еще немного обождать?»
К первому снегу произошло сразу три приятных события. Во-первых, Александр посетил «места боевой славы» и откопал зарытые богатства. Теперь они дожидались своего часа в «оружейном» сундуке, на совесть заваленные пятью десятками револьверов и полудюжиной винчестеров (отчего и без того тяжеленный сундук стал вовсе неподъемным), и сразу под двумя замками – во избежание, так сказать. Во-вторых, из Сестрорецка вернулся довольный Греве. Валентин Иванович все-таки подыскал подходящий по всем условиям участок, только не в городе, а немного за ним: сразу после пригородов начиналось огромное поле размером три версты на пять. Железная дорога рядом, завод рядом, место большое. Все условия выполнены! Он даже цену узнал – десять тысяч рублей. Две сотни чиновникам на лапу, и вопрос решится в течение одной недели. По пистолетам тоже были подвижки. По пути к Александру мастер заехал к своим знакомым из Варшавских оружейных мастерских и забрал давно готовый заказ. Стволы, рамки, пружины, затворы, мелкие детали – все в тройном комплекте, осталось только довести их до ума банальным «напилингом».
– А что до переделки револьверов, так я и в своей старой мастерской управлюсь, Александр Яковлевич. Я вот тут на досуге подумал, а может, заказать большую партию гильз и капсюлей с пулями? Снаряжать да собирать я и сам… Василию доверю. Есть в мастерской приспособление, немного его переделать – и можно будет выдавать по триста патронов в день – как минимум. Что вы думаете?
– Вы и заводик, наверно, присмотрели?
– А как же, Александр Яковлевич! Самое подходящее – в Риге, фирма «Селлье и Бело». Они, правда, по револьверным патронам в основном, но я думаю, сложностей с размещением заказа не будет. Так как?
– Хорошо, давайте попробуем.
На оружейника изнурительный труд на благо Александра действовал удивительно благотворно: постоянный румянец, частая улыбка на лице и появившаяся вальяжность в манерах.
Ну и в-третьих, двадцать пятого ноября, как раз когда корнет хотел устроить себе выходной, объявился довольный жизнью господин Лунев Вениамин Ильич. Теперь он ничем не отличался от Греве – и одежда дорогая, и даже часы почти такие же. Налив нежданному гостю хереса и снабдив душистой сигарой, Александр услышал подробный отчет о достигнутых успехах, в том числе и завораживающие истории о беспримерном трудовом героизме скромного стряпчего. Лунев побывал в Германии, через Баварию и Мюнхен заскочил в Прагу, отметился во Франции, добрался до солнечной Италии… проездом через Испанию. В остальных странах сейчас резвились трое его племянников.
– Постойте, не так быстро. Кто отправился в САСШ?!
– Мой брат и компаньон Арчибальд Ильич Лунев.
– А должны были вы, если мне не изменяет память. Вы слишком вольно трактуете условия нашего договора, и мне это не нравится.
– Ваше сиятельство, я… Позвольте мне все объяснить!
– Позволяю. Первый и последний раз. Итак, слушаю.
– Дело в том, что в САСШ дело наскоком не решить, необходимо постоянное присутствие в течение как минимум трех месяцев. Уверяю, вы на это не потратите и копейки, все за свой счет, и…
– Чтобы оформить патент, хватит и двух недель, а вот объехать всех заводчиков и убедить их даже полгода может быть мало. Вы это хотели мне сказать? Надеюсь, больше такого не повторится, господин Лунев. Продолжайте.
– Оформлен счет в Русско-Азиатском банке, туда будут перечисляться все платежи. Вот документы. Чековую книжку можно оформить в любом отделении. Спешу доложить, что на счету уже кое-что есть, потому как только мои проценты составили пять тысяч рублей. По этому делу все. Далее. Документы на открытие компании полностью готовы, необходимо только название, товарный знак и первоначальный уставной капитал. После чего все будет окончено в течение месяца, и вы станете полноправным владельцем.
– По поводу компании, господин стряпчий. Их будет не одна, а две. Первая по производству оружия, название – Российская оружейная компания. Вторая пусть будет Российская торговая компания. Товарные знаки я представлю вам позже. Скажем, завтра. А пока вот еще четыре заявки на привилей, поэтому жду вас завтра с готовым договором. Всего наилучшего.