Глава 10
БЕГЛЕЦЫ И ПЛЕННИКИ
— Эй!..
Бирим осторожно потряс Орри за плечо, и тот сквозь сон отозвался невнятным мурлыканьем. Потом, когда Бирим уж было отступился, готовый оставить малька досыпать, он вдруг вздрогнул и встрепанным воробьем выглянул из-под одеяла.
— Что? — протирая глаза, чирикнул он. — Кто? «А роза упала на лапу Азора» — типичный палиндром. Этого хватит?
И он снова шустро нырнул под одеяло. Недовольный тем, что его друга тревожат посреди ночи, Брендик глухо зарычал под койкой. Орри в ответ встревоженно зашебуршился под одеялом.
— Эй!
Бирим снова потряс его за плечо. На этот раз более уверенно.
— Орри! Это я — Бирим! — громким шепотом стал объяснять он. — Ты, похоже, меня с мисс Александрой спутал…
Орри снова осторожно выглянул из-под одеяла:
— Это точно?
— Точно, — заверил его Бирим. — А это — Мантра. Узнаешь? У него есть что сказать тебе…
— Ух-х… — облегченно вздохнул Орри, принимая наконец сидячее положение. — Я думал, что это она тебя привела… Она так и сказала, что я должен помнить урок, даже если меня разбудят посреди ночи… И спросят… Вот я и подумал…
Бирим тихо рассмеялся:
— Ну, это же только выражение такое… Образное…
— Да?
Орри шмыгнул носом.
— И ты меня не будешь пытать про окислы азота? — с надеждой спросил он.
— Да конечно не буду, чудак ты этакий, — снова рассмеялся Бирим.
Орри облегченно ткнулся носом в подушку. Бирим присел на краешек его койки. В ногу ему ткнулся взволнованный нос Брендика.
— Ну, что, — сочувственно спросил андроид-пиит, — совсем доконала тебя Александра?
— Да ну! — отмахнулся Орри. — Александра тетка хорошая. Только на том подвинутая, что учиться всем вокруг нужно. «Как говорили древние, учиться, учиться и еще раз учиться!» Сто раз уж повторила. А мне еще — и лечиться… Постельный режим соблюдать. Хотя у меня уже совсем ничего не болит! А так она — ничего… Добра она нам хочет…
Он свесил ноги с койки, нагнулся и приласкал любопытного Брендика. Собственно, только то, что псина еще не до конца оклемалась после аварийного приземления, и удерживало Орри в лазарете. Ему очень хотелось полазить по Монастырю, по лабиринту его пещер — естественных и искусственных, — пронизывающих скальную толщу под чисто декоративным, под древнюю готику, куполом, выведенным на поверхность Приюта. Собственно, эта внешняя часть Монастыря служила только для стыковки и шлюзования с разного вида транспортом, связывающим его с внешним миром. Согласия на пребывание Брендика в лазарете Орри добился угрозой полного бойкота занятий по школьной программе и ожесточенным отказом от приема лекарств и витаминов.
— В общем, ты прав… — согласился Бирим. — Сестра Дин — существо доброе, по сути своей… И если к ней привыкнуть…
— Не в том дело… — вздохнул Орри. — Просто мне здедь надолго застревать нельзя. Мне на Большую планету возвращаться надо… С Платиновой Картой разбираться…
Бирим вздохнул. Грустно посмотрел куда-то в сторону:
— Может, не надо с ней — с карточкой этой — разбираться?
— Надо, — обреченно вздохнул Орри. — Похоже… Похоже, что я для этого и… Для этого и появился…
Бирим уставился на Орри, как на сумасшедшего. Брендик с тревогой проследил за его взглядом. Видно, он тоже был сильно обеспокоен поведением своего друга.
— Слушай, — сказал Бирим, взяв Орри за руку и стараясь голосом и взглядом как-то успокоить его.
— Если ты знаешь что-то такое… что-то необыкновенное, то лучше скажи сразу, потому что у нас с тобой какая-то странная штука закручивается…
— Я не знаю ничего! В том-то и дело! Даже Нолан… Он никогда от меня ничего не скрывал, а вот тут… Правда, он ранен тяжело. Может, у него просто сил не было много говорить… А может, он и сам чего-то не знает.
Бирим стал печален. Брендик тоже закручинился.
— Знаешь… Я не сильно помогу тебе с этим… Но вот Мантра… Он тебе хочет кое-что рассказать. Он у нас большой специалист по всяким слухам и байкам. И даже по мифам и легендам. Нет такой штуки на белом свете, о которой он не знал бы хоть на полслова больше, чем любой другой… Мы тут немного поговорили, и оказалось, что в том, о чем ты меня спрашивал, есть смысл… Или что-то вроде… В общем, пусть он сам тебе расскажет…
Орри перевел озадаченный взгляд на Мантру. Тот пододвинул к койке Орри стул и оседлал его.
— Дело в том, малек, что эта история с карточкой — платиновой такой, — оказывается, действительно имеет отношение к Барри Стуку. Только… Он ее вроде как потерял. Лишился… Это — длинная история. И не знаю, как она тебе понравится…
Он задумчиво поскреб в затылке:
— Дело в том, что старик Нолан… Ты ведь действительно ему приемным сыном приходишься?
Орри ответил ему коротким нервным кивком. Он сел попрямее и поджал под себя ноги.
— Так вот, старик Нолан когда-то был дружен с Рыжей Бородой. Они оба тогда были не то что теперь… Тогда Подземных Театров еще и в проекте не было, и Барри сотрудничал с теми чудаками, что затеяли этот Храм Единения… Так сказать, окучивал это мероприятие по части финансов и бизнеса. Он и тогда уже основательно мудрил и имел с дела свой навар. Но и партнеров не обижал. Так что на его делишки Нолан с друзьями смотрели сквозь пальцы. Так и длилось до тех пор, пока Нолан не раздобыл через своих знакомых программистов эту самую карточку…
— Это ведь не кредитка? — догадался Орри.
— Она очень похожа на электронную кредитку, — пожал плечами Мантра. — Так говорят те, кто ее видел. Но вставлять ее в прорезь банкомата без толку. На ней не код денежного счета. Ее в читающее устройство компьютера вставлять надо. И то — далеко не всякое, а такое, которое в секретном терминале находится. Там — на карточке этой — записаны совсем другие коды. Это ключи! Они открывают доступ к управлению Сетью!
— Ого! — Орри даже поежился.
Несмотря на юный возраст, он прекрасно понял, что означают слова «доступ к управлению Сетью». Доступ к управлению тем, что здесь, в Большой Колонии, само всем управляет! Действительно — «Ого!».
— Ну… — Мантра скептически скривил губы. — Ну, не такое уж и «Ого!». Платиновая Карточка открывает, говорят, доступ к управлению Сетью только частично — к тем программам, что напрямую связаны с работой по проблеме андроидов… И тогда тот, кто получит доступ к этим программам, сможет, например, сделать людей и андроидов равноправными. Или отменить любой из Законов Великого Айзека. Или… Но все остальное — политика, там, экономика… Это все остается под запретом.
С минуту все трое молчали.
— И все равно, — с несколько озадаченным восхищением произнес Бирим, — просто невероятно, как получилось так, что такая штука попала в руки простого смертного…
— Говорят… — в голосе Мантры прозвучала неуверенность. — Говорят, что Скрипач раскрутил как-то одного программиста — не простого, а из Высшей Касты. Из тех, что находятся напрямую под контролем Федерального Директората. И тот тоже стал большим энтузиастом идеи Храма. Скопировал часть кодов, чтобы помочь благому делу. Тем более что, как выяснилось, простому смертному с карточкой этой нечего и делать. Мало того что ее в какой-то тайный, невесть где расположенный терминал совать надо. У нее еще особая защита… Но об этом потом.
Мантра нахмурился и досадливо потер лоб. Видно было, что какая-то закавыка изрядно мешает ему вести рассказ. Что-то такое, что не было предназначено для ушей малька. Предназначено-то не было, а вот со всем остальным, что он хотел рассказать, было крепко связано.
— Так вот… Как раз в ту пору у Барри Стука завелись новые партнеры. Какие-то очень крутые жучки. Они-то его и финансировали на Театры. Ну, в ту пору, в самом начале этой затеи, Мастер всем лапшу на уши вешал — и Нолану в том числе — в том смысле, что Театры эти — благотворительность, что в них будет связь между людьми и андроидами укрепляться… А когда стали подозрения всякие возникать насчет того, что это за Театры такие, в которых по-настоящему убивают… Ну, хоть бы и только андроидов… И в которых у андроидов мозги набекрень съезжают… Вот тогда отношения Рыжей Бороды со Скрипачом стали портиться. Но какое-то время старик слухам не верил и старому своему знакомому все еще доверял… А напрасно!
— Барри узнал про карточку? — снова догадался Орри. — И ее стибрил?
Мантра угрюмо кивнул.
— Вот гадство! — с досадой воскликнул малек и стукнул кулаком по одеялу.
Это было неосторожно — Орри еще не освоился с низкой силой здешнего притяжения. Бирим вовремя ухватил взмывшего в воздух малька за ногу и не дал ему довольно высоко воспарить к потолку палаты.
Брендик поддержал возмущение друга суровым рычанием.
— И как это Нолан проболтался?! — недоуменно спросил Бирим, усаживая Орри на место. — Говорят, он очень осторожный старик. Добрый, но скрытный.
Мантра покачал головой:
— Скорее всего, он вовсе не проболтался. Он, наверное, даже не говорил Рыжей Бороде о таких вещах. Но зато тот втихую очень интересовался делами Скрипача. Чуял, что здесь можно хорошо поживиться… В общем… В общем, он или жучков разных понавставлял повсюду, где Скрипач имел обыкновение с разными доверенными, как говорится, лицами дела обсуждать, или людишек каких-то подкупил — из тех, что побольше него знали про все эти вещи… Так или иначе, в один прекрасный день тайник, в котором хранилась Платиновая Карточка, оказался пуст, как гнилой орех! Ну а Барри окончательно порвал со Скрипачом. Очень грубо и поспешно.
— А это точно, что он карточку увел? — с подозрением осведомился Орри.
Он испугался вдруг, что Нолан имел в виду какого-нибудь другого Барри.
— Х-хе! — невесело рассмеялся Мантра. — Дело в том, что Рыжая Борода больше доверяет андроидам, чем людям. Он почти все свое, так сказать, окружение подобрал из наших. Знаешь, из тех, что не в ладах с Первым Законом… Этот грабеж — их рук дело. Сам рисковать не стал. Но только не учел, что у андроидов секретов друг от друга считай что и не бывает. Так что — просочилось…
Он помолчал немного, задумавшись, видно, о нравах своего племени. Вздохнул и продолжил:
— К тому времени у Мастера появились уже большие связи, и он сумел как-то дознаться, где находится этот самый секретный терминал. Точнее, один из многих секретных терминалов, которые по всей Бэ-Ка разбросаны. Ему, похоже, те же типы, что кредит на Театры подкинули, в этом помогли… Уж не знаю, что там Рыжая Борода удумал, какие программы менять захотел — хотя кое о чем тут догадаться нетрудно, — но он к терминалу этому тут же и ломанул. Ломануть-то ломанул, да на том и обломился!
— Ты говорил, что там еще какая-то защита поставлена… — припомнил Орри.
— Вот-вот, — подтвердил андроид. — Карточка эта не всякому открывает доступ. Да что не всякому! Только одному откроет!
— К-кому? — осторожно поинтересовался Орри. В голосе его прозвучала тревожная догадка. Мантра понимающе посмотрел на него и утвердительно кивнул:
— Это только теперь стало известно. Несколько дней назад. Когда хакеры вывесили в здешнем Интернете свое очередное Предсказание. Всего его тебе знать не надо, но вот то, что карточка откроет доступ одному только приемному сыну Нолана Нолана, тебе знать следует…
Наступила тишина.
— А почему? Почему я? — недоуменно спросил Орри.
— Не знаю… — как-то нехотя ответил андроид.
Глядел он при этом в сторону и морщился как-то мучительно.
— Не знаю… — повторил он, словно хотел убедить самого себя в том, что сказал правду. — Но только не думаю, что сейчас это имеет значение… Дело в том, что Платиновой Карточки больше нет. Рыжая Борода, когда понял, что не выгорело у него… Он, одним словом, пришел в бешенство и выбросил карточку в болото! Потом пожалел, но уж поздно было. Сам знаешь, что такое здешние Болота. В смысле — не здешние, а те, что на Планете… Что в них упало, то пропало. Хоть ты их до дна все вычерпай.
— А что? — поинтересовался Бирим. — Рыжая Борода это пробовал? Вычерпать?
— На это даже у «Земельной корпорации» кишка тонка. Но он к болотам ходил — тихо умолял. Чтобы поискали. Но только у тахо обида какая-то. Не на него вообще-то, а на его подельника. Тьфу, черт, — как его зовут-то, гада маринованного? Прозвище у него еще такое — Пугало… Да, тьфу, как же его? Фрог… Правильно — Фрогмор! Хью Фрогмор! Он, гадина, на тахо охотников натравливал — у них панцири на экспорт идут… А тахо, они хоть из Болот своих и носа не кажут, а что, кто и с кем у людей, да и у андроидов — знают лучше, чем сами люди с андроидами. Бог его весть как. Может, им звенны информацию подкидывают… Так что не стали с Барри говорить даже. Он уж и бушевал и угрозами их доставал — промышленные стоки от столицы в Болота направить сулил, крокодилов из Метрополии привезти… Да только все зря. Но Барри надежды не теряет. Какой-то у него расчет на это дело есть.
Орри приуныл. Повесив голову, он впал в задумчивость. Ничего не было понятно ему в этом деле. Нет — кое-что таки прояснилось. Например, почему такая чертова уйма народу кинулась доставать его и старого Нолана. И все равно досадное удивление одолевало его — какого черта госпожа Судьба, не спросив, определила его на исполнение какой-то ему самому неведомой миссии? Да еще такой, которую из-за утопленной карточки и выполнить-то никак невозможно? И чего ради дурацкие хакеры на весь мир растрезвонили про него? Гадство все это было, одним словом…
— Мантра… — вдруг неуверенно спросил он. — Так ведь если эту карточку Нолану записал его друг из программистов один раз… Так ведь он тогда, наверное, сможет и снова…
Андроид мрачно покачал головой.
— Знаешь, Орри… Тот его друг… В общем, смываться ему пришлось. На Трассу… Потому что за такие вещи — понятно, что бывает?..
Мантра откашлялся и начал уже было приподниматься со стула, явно сочтя свою миссию выполненной. Но Бирим остановил его.
— Слушай…
Он вроде бы был смущен вопросом, который собирался задать.
— Я, конечно, понимаю, Мантра, что у тебя — дар божий. Любую сплетню ловить, что стрекоза на хвосте принесла… Только… Вот эти вещи — про то, что Барри в Болото Платиновую Карточку закинул. Откуда ты это точно так знаешь?
На секунду-другую Мантра словно окаменел. Замер на полусогнутых. Потом снова неспешно опустился на стул:
— Понимаешь…
Он пригладил свою коротко стриженную шевелюру:
— Я не люблю об этом распространяться… В общем, я сам все это видел… Ну… почти все.
Он снова провел рукой по волосам. Вид у него был довольно смущенный.
— Дело в том, что я в ту пору ходил в свите у Мастера. Ему, правда, не удалось запортить мне Первый Закон, но чем-то я ему тогда приглянулся. Он, должно быть, хотел иметь под рукой хоть одного нормального… В смысле — надежного андроида. Потому что у тех, кто у него обработку прошел, всякие разные штучки в поведении наблюдаются… Хотя и поручить им можно такое, чего нормальному андроиду ни в жисть поручить нельзя… Тогда я при Рыжей Бороде чем-то вроде оруженосца был… Ну это потом я только понял, что такое доверие хуже всякого подозрения. Он бы меня сейчас давно уже на «последнюю роль» поставил. За то, что слишком много знаю. Оттого я и решился с планеты смываться, что почувствовал, к чему дело идет…
Бирим вздохнул с облегчением:
— Это хорошо, Мантра, что ты не стал нам мозги пудрить на этот счет… Мне о тебе давно уже такое рассказывали…
— Выходит, это ты мне проверку устраивал?
Мантра невесело усмехнулся. Брендик осуждающе глянул на Мантру. Бирим печально покачал головой:
— Да нет, Мантра… Я в принципе знал, что ты — наш. Хотя и заносил когда-то хвосты за Рыжей Бородой… Мальку, ты сам видишь, важно знать то, что ты рассказал сейчас…
— И еще… — включился в разговор Орри. — И еще мне надо знать… Мне теперь обязательно надо знать, где был этот Тайный Терминал. С которого можно войти в управление Сетью… — Ведь если ты, — он повернулся к Мантре, — был тогда с Барри Стуком, так ты должен это знать?!
Мантра молча, тяжело, исподлобья поглядел на Орри:
— Вот что, малек… Тебе бы все это… Ну на тормозах спустить бы как-нибудь… Ведь нет той карточки уже. И не будет…
Орри поднял на него тревожный и полный недоверия взгляд:
— Это не важно…
В голосе его была теперь какая-то недетская отрешенность. Хотя сам голос оставался просто голосом растерянного, заброшенного крутым разворотом событий черт знает куда малька.
— Это не важно, — повторил Орри. — Раз мне это нагадали, значит, так и будет. Нет. Это серьезно. — Он снова бросил короткий, тревожный взгляд на Мантру. — Знаешь, не надо за меня решать заранее, что получится, а что нет… Просто скажи, где это?
Мантра хрустнул суставами пальцев. Странно — у андроидов пальцы тоже хрустели… Как и у людей. Раньше Орри как-то не обращал на это внимания.
— Знаешь… Я точно не знаю… Он… Он меня с собой туда не взял… Оставил, как говорится, на стреме. Но примерно…
— Так где примерно? — почти по слогам произнес Орри.
— Слушай, малек…
Вид у Мантры был какой-то сокрушеннно-рассеянный.
— Ты вот что… — Он резким движением вдруг взъерошил волосы, которые до того так тщательно приглаживал. — Может… Может, ну его? Это все — ну их всех к шуту — и Терминал этот, и Карточку Платиновую, и Рыжую Бороду? Тебе же просто жить надо, малек… Расти… Человеком делаться…
Лицо Орри болезненно дернулось.
— А что… А что, разве я не человек сейчас?
Мантра окончательно смешался:
— Я этого не говорил, малек… Я этого не говорил…
Он быстро облизнул губы языком:
— Ну… Это просто выражение такое… Я имел в виду, что не детское это дело. То, что дураки-хакеры тебе нагадали. Тебе лучше на планете не показываться. Здесь ты сможешь хоть целый год прожить.
— Это не важно… — безнадежно махнул рукой Орри. — Это Судьба! И вообще — ты просто ответь на мой вопрос. Потому что если я буду от Судьбы уклоняться, то только хуже будет…
— Почему ты так думаешь?
Орри пожал плечами, почесал в затылке.
— Понимаешь… Я это не думаю. Я просто знаю, что так получится…
Мантра и Бирим переглянулись. Грустно как-то переглянулись.
— Вот что, — сказал наконец Бирим. — Ты действительно расскажи мальку все, что и вправду знаешь… А я… Я за ним присмотрю… Я теперь от него никуда…
Мантра пристально посмотрел в глаза Бирима. Потом откашлялся и стал объяснять:
— Это в Солнечном Каньоне. Там, где водопады. Ты знаешь?
Орри утвердительно кивнул. Когда-то, когда он только еще оправился от той странной хвори, что отрезала его от прежних лет жизни, Скрипач возил его на Солнечный. Если бы не патриархальный уклад жизни Большой Колонии, это огромное и живописное, готовое потягаться с Гранд-Каньоном, что в Метрополии, ущелье-пропасть непременно стало бы источником дохода для дюжины фирм, завязанных на туристическом бизнесе. Но в Бэ-Ка вовсе не жаждали притока чужаков. И в этаком виде заработка не нуждались. Так что вся деловая активность вокруг Солнечного ограничилась тем, что каньон провозгласили (с благословения Сети) национальным парком-заповедником. В нем запретили вести всякую промышленную и рекламную деятельность и вскоре благополучно забыли об этом феномене природы. На уик-энд к Солнечному съезжалась дюжина-другая компаний — человек по пять-шесть каждая — и, украсив пейзаж положенным количеством пустых бутылок и пластиковых упаковок, убывала в Нью-Чепель вершить и дальше свои труды праведные — благо от столицы до каньона был всего-то неполный час пути на хорошем каре.
Нет, некоторое время у муниципальных властей посещение Солнечного считалось обязательным номером в программе приема всяких — далеко не частых — высокопоставленных гостей Колонии. Однако после того как секретарша посла Океании, зазевавшись, чуть было не совершила полет по вертикали длиной в полмили (помешало растущее из почти отвесной скалы деревце), подобные экскурсии не приветствовались. Так что Солнечный Каньон оставался местом достаточно безлюдным.
— Помнишь, — продолжил Мантра, — там, ближе к северному ущелью, — водопады? Целых три…
Орри подумал немного, наморщил лоб, вспоминая. Потом снова кивнул:
— Да… Целых три. Они очень красивые…
— Конечно, — согласился андроид. — Так вот: за одним из них — вход в эту… систему… Там такая каменная галерея… Скользкая, наверное, очень… Я сам видел, как Барри по ней, сбоку этак, прошел за водный занавес. Это на фокус было похоже… А куда он дальше делся — не знаю. Он вообще-то прихватил с собой рюкзачок, а меня оставил за машиной присматривать… Но я из любопытства… Стал не за каром присматривать, а за самим шефом. С каром-то что может статься при полном, как говорится, отсутствии присутствия? Ни души тогда не было — на сотню, наверное, миль окрест… Мастер специально и день подобрал — после праздников. И час — на восходе, когда еще ночной мороз не отступил… Кроме того, я должен был заботиться о безопасности человека, даже вопреки этого человека приказам… А там ведь пропасть — милю с лишним лететь. И, в общем, никакой техники безопасности. Такая вот загогулина. Ну, я Мастеру фору — в сотню метров. Дал ему скрыться за скалами. А потом пошел следом. Ты знаешь, как мы — андроиды — можем тихо передвигаться… И — маскироваться, вообще…
Орри понимающе улыбнулся. Он хорошо знал это. Как-никак, с городскими андроидами он был накоротке. И даже успел кое-чему у них научиться за год, прошедший после того, как Нолан поставил его на ноги. Так — всяким мелким фокусам…
— Ну, — продолжил Мантра, — сначала Рыжая Борода просто спускался по тропинке для туристов. В самом начале — там даже ступеньки выбиты. И перила есть. А потом — жуть одна тропка узкая, как дьяволов хвост. Но Мастер, ничего не скажешь, держался молодцом. И не подумал оступиться или застрять где-нибудь… Легко этак, играючи спустился до площадочки небольшой — сотней метров ниже. И это при его-то комплекции!
Орри постарался представить себе Барри Стука в роли альпиниста-любителя, и это ему не очень-то удалось.
— А потом и того краше, — с некоторым восторгом продолжил андроид. — На площадочке той он заправски вколотил в стену альпинистский костыль, приладил трос, забросил за край и стал спускаться по нему вниз. Ну прямо что твой паук по паутинке…
Он усмехнулся, должно быть вспомнив эту забавную сценку.
— Тут я его на время потерял из виду… Выждал немного и сам полез следом. Так мы по очереди вниз и спускались. Я его потом еще несколько раз из виду терял… А в конце концов он выбрался на ту галерею и за водопад-то тот и скрылся. А я за ним соваться не стал…
— А почему? — недоуменно поморщился Орри.
— Я защитную систему почувствовал, — вздохнул Мантра. — Ведь мы же, андроиды, и в темноте видим и электромагнитные поля ощущать можем… У Мастера, видно, свой пропуск был туда — дальше, в скалу. А я — сунься только туда, так всех бы чертей с цепи спустил… И ужасно перед Мастером лажанулся бы. А это мне в ту пору совсем не с руки бы было.
В общем, отчалил я назад до кара и стал честно ждать хозяина. Ну и он через пару часов вернулся — злой как черт… Больше я ничего не знаю… Карточку он уже не при мне в Болото закидывал. Это уж потом через тахо и через звеннов сплетня пошла… Ходил Мастер неделю от злобы черный и нас всех по углам гонял… Потом с фармацевтом, с Хью Фрогмором, «У Зеленых чертей» засел и еще двое суток квасил. Потом попер на болота и зашвырнул карточку ту прямехонько в топь. Вот так вот все и получилось. Вот таким вот образом…
Он, видно, счел свой рассказ оконченным и снова начал подниматься со стула.
— А какой из трех? — Орри впился в него глазами, словно пытаясь удержать взглядом. — Из водопадов? Какой из трех?
Мантра напрягся, припоминая. Точнее, борясь с желанием соврать, что позабыл, за каким из потоков воды, падающей в озеро на дне Каньона, прячется ход к Таинственному Терминалу Сети. Но сознательно врать людям андроиду было никак нельзя. Однако ни снова опуститься на стул, ни окончательно выпрямиться Мантра не решался. Он опять задержался на полусогнутых. В условиях низкой силы тяготения это было не слишком утомительно.
— Вот… — он начал поводить перед собой руками. — Вот так… Если стоять лицом на север, то это будет крайний слева. Самый западный, в смысле… Он еще отличается от остальных, потому что он как бы в два этажа…
Андроид выпрямился и отодвинул свой стул. Теперь, когда он мог смотреть на малька сверху вниз, он наконец принял взрослый, полный жалости к ребенку тон.
— Ну, пока. Выздоравливай и… И не торопись ты навстречу Судьбе… Если ты в нее веришь, то она сама найдет тебя. Не торопись, Орри.
Он повернулся и, ссутулясь и чуть прихрамывая, заторо— пился к выходу из палаты. Орри и Бирим остались вдвоем.
— Ну, и ты тоже будешь меня уговаривать оставаться здесь? — мрачно буркнул малек. — Только это все — ерунда, Меня и здесь отыщут… И потом… Тебе ведь тоже хочется отсюда смыться? Вот давай вдвоем и это…
— Послушай…
Бирим уставился на Орри пристальным взглядом. И во взгляде была просьба.
— Я хочу тебя спросить, Орри… Нет, не бойся, не про окислы азота и не про палиндромы… Совсем про другую вещь…
Он хрустнул пальцами.
— Помнишь, Орри… Ты рассказывал, что там, в кемпинге Косты, тебя как бы продали… И будто это сделали те двое — как раз те, с кем я вернулся, — Бэзил Кац и… И Элен… Элен Каманера… Ты уверен, что именно они продали тебя тогда?
— Ну… А как же они дали этому Косте запереть меня на чердаке с крысами?
— Ну Ведь Рыжая Борода устроил там, в «Зеленых чертях» пья… в смысле — вечеринку. А Элен совсем не умеет пить. Она, наверное, просто не знала о том, что произошло.
Из своего недолгого опыта общения с Каманерой Орри не вынес того впечатления, что умение пить не входило в набор ее достоинств. Но он деликатно придержал свое мнение при себе, щадя чувства старшего друга. Он только высоко поднял плечи и промямлил:
— А Бэзил этот? Он что, тоже, получается, в отключке был?
Бирим скривился:
— Вот этот — мог. Знаешь, я уже говорил тебе: он — подлый тип!
— Да, — подтвердил Орри. — Он тебя Тирлимом называл. Но знаешь… — Он поскреб в затылке. — Я вот вообще ничего не понял… Они же ведь Клятву Огня и Ветра дали…
— Когда это они успели? — поразился Бирим. — И кому же?
— Да мы с ними поклялись дружить… Ночью. В Лесу звеннов… И вот…
— В Лесу звеннов? Ох…
Бирим сурово глянул на Орри.
— Элен не может быть настолько беспринципной!.. Значит, тем более она ни при чем тут! Это, безусловно, проклятый музыкантишка! Все они не способны на честные поступки!
Тут Бирим прикусил язык и глянул на Орри виновато и искоса.
— Нет, ты не подумай, что я и про Скрипача так говорю… Мастер Нолан — не музыкантишка. Он — великий музыкант!
Но Орри думал о другом:
— Я еще тогда заметил… Ну, что Каманера про Клятву знает… Она перепугалась. И сначала клясться вроде не хотела… Она же — отсюда. Не из Приюта, я хотел сказать, а из Бэ-Ка. Так? А Бэзил, он чужак. У него даже говор не такой… Так что он и не понимал ни фига, чем клянется…
— Ну что ж! Значит, это точно — он тебя Рыжей Бороде сдал.
Бирим даже повеселел:
— Теперь этот мерзавец нарвется на бо-о-льшие неприятности! Лес измену Клятве не прощает!
Похоже, что он — в отличие от большинства андроидов, которые, как известно, ни в бога, ни в черта не верят, а верят в Законы Великого Айзека — магию Леса все-таки принимал привсерьез. И тут же его веселье сменилось тревогой.
— Только раз они с Элен вместе клялись, Лес, может быть, я ей мстить будет… Нет!.. Теперь мне там надо быть — во что бы то ни стало!
— Вот и мне тоже… — поддакнул Орри. Бирим уставился на него в полном отчаянии и растерянности.
* * *
— Все в ажуре?! — зло прошипел пан, обрушиваясь всей своей массой в тяжелое, из местного чугунного дуба сработанное кресло. — Да… Это здесь называется полным ажуром: как только мы сходим с трапа на Приюте, местные спецназовцы берут нас под белы ручки и два часа допрашивают. А потом депортируют назад на планету в вонючем грузопассажирском транспортнике! Прекрасно! Теперь — еще больше ажура — я отправляюсь в «Пирамиду» разбираться со стервецом Чарли и что я вижу тут?
Он воззрился на Рашида так, словно ожидал, что тот вытянет Чарли из кармана, как фокусник кролика из шляпы. Раш, однако, не оправдал его ожиданий.
— Никакого Чарли! — горестно констатировал шеф. — Вместо Чарли в конторе сидит в дрезину бухой Санчо Мурагон и несет такую околесицу, что уши вянут!
— Но все-таки, шеф, только Мельник может объяснить, кто нас заложил и куда подевался Чарли, — позволил себе заметить Рашид. — Он уже прочухался немного. Сейчас я обработаю его немного прохладной водичкой и он у нас запоет по-другому…
— Тащи его сюда! И поскорее!
Пан водрузил на стол перед собой пудовые, поросшие черной шерстью кулаки и замер в позе демонстративного ожидания.
Санчо, побывавший под струей ледяной воды и принужденный проглотить пару чашек крепчайшего кофе, явился пред его светлые очи через считанные минуты.
Раш и Гарри втащили его в кабинет и с размаху бросили на стул, придвинутый к столу напротив разъяренного шефа. Санчо уставился на Волыну медленно трезвеющим взглядом.
— М-мастер… — с некоторым удивлением произнес он. — Ч-что вы тут делаете?
Кулак Волыни грохнул по столу.
— Это ты, понимаешь, ты, пьяная скотина, сейчас расскажешь мне, что ты делал в «Пирамиде» и куда ты дел Чарли Буча!
— Ч-чарли? — еще более поразился Санчо. — Я-я его и не думал никуда девать… В том смысле, что никогда…
Он подумал немного и добавил:
— И сегодня тоже… В том смысле, что вчера… — Он провел языкам по расквашенным губам и сообщил: — Мне твои ребята зря врезали… И еще кофе в глотку залили — горячий, ну что твой кипяток. И без сахару…
Пан тяжело поднялся с кресла и стал медленно огибать стол. Санчо, чуя недоброе, заерзал, пытаясь вместе со стулом, на котором сидел, убраться подальше от надвигающейся опасности.
Волына вдруг резко изменил темп движения и, стремительно подскочив к Санчо, схватил его за грудки. Тот вполне благоразумно не оказал ни малейшего сопротивления. Пока пан тряс его как грушу, Мурагон лишь пучил совершенно невинные глаза и издавал нечленораздельные звуки, призванные эту невинность подтвердить. Волына, отходя от накатившей на него волны слепого бешенства, швырнул свою жертву на стул. Тот, как и вся мебель в кабинете, был сработан на совесть и таки не разлетелся вдребезги.
— Я велел тебе не спускать глаз с клятого сыскаря! — медленно, почти по слогам произнес пан. — Какого же рожна ты оказался в «Пирамиде»?! И какие черти унесли оттуда Чарли-бракодела?
— Его унесли не черти, мастер… — начал наконец выдавать осмысленный текст Мурагон, сумбурно поводя перед собой растопыренными конечностями. — Скорее наоборот… Не в том смысле, мастер, что ангелы на небо живьем взяли, а вовсе как бы даже снова наоборот… Никакие это не ангелы были… И не взяли… В смысле — не унесли…
Как и все, кому приходилось выслушивать речи Санчо больше десяти секунд, пан Волына ощутил легкое помрачение сознания и усомнился в своей способности понять хоть что-то из сказанного. Он приложил руку ко лбу, честно пытаясь понять, нет ли у него жара. Потом снова поднял Санчо над стулом и, медленно наливаясь яростью, по слогам произнес:
— И-ли ты не-мед-лен-но ска-жешь, ку-да дел-ся Чар-ли, или Я ВЫШИБУ ИЗ ТЕБЯ ДУХ ВОН!!!
Санчо икнул и на время потерял дар речи. Секунд пять-шесть он и Волына таращили глаза друг на друга, словно пытаясь вступить в телепатический контакт. Потом пан отпустил Санчо, и тот вновь грохнулся на сиденье стула.
— Так я все это к тому, чтобы вы, мастер, лучше меня поняли, — сдавленным голосом пояснил он. И, переведя дух, снова заговорил — горячо и торопливо, сопровождая свои слова бурной жестикуляцией: — Чарли вовсе не черти унесли, а шлюха увела. Рыжая такая… Хотя если так это повернуть, то и не шлюха вовсе… А просто стерва какая-то. А с другой стороны посмотреть, так, может, она Чарли и вовсе — лучшая подруга…
— По порядку, Санчо! — вступил в разговор Рашид. — По порядку и короче. Будешь мыслью растекаться — по пальцам бить буду! И уши порву!
— Нет, вот уши больше не надо! — подумав, попросил его Мурагон и опасливо потрогал свои органы слуха — пунцовые и разбухшие, как пельмени.
Он повернулся и посмотрел в глаза пану.
— В общем, так… Корешился я с вашим Ясновым, корешился и так на него весь день и ухлопал. Ему за каким-то дьяволом позарез знать надо было, о чем в последнем Предсказании Хакеров говорится…
— Так! — констатировал Волына и переглянулся с Рашидом. — Ну и как — дознался он до этого?
— Да, в общем да. Дознался. В том смысле, что…
— Короче! — приказал Рашид и замахнулся на Санчо рукояткой пистолета.
— Дознался он… Я его с одним типом свел. То есть не с типом, а…
Он покосился на Рашида и осекся, потом торопливо продолжил:
— Одним словом, ознакомили его… Потом — я отследил — он еще заехал в транспортное агентство. Получил билеты. Мне не удалось рассмотреть какие…
— Можешь не волноваться на этот счет, — оборвал его Волына. — Продолжай.
— Ну а потом его снова понесло в офис. И там он, видно, и дрыхнуть лег… В общем, решил я, что на ночь могу от него отклеиться, и подался в «Пирамиду» — на доклад, так сказать. И не моя вина, мастер, что вас я там не застал… А застал я там Чарли, извините, уже нагрузившегося… Ну, так это, я считаю, — грех простительный…
— С кем же он надрался? — полюбопытствовал пан. — И от какой радости?
— Н-ну… — неопределенно протянул Санчо. — Н-ну… Видите ли, мастер, Чарли, как я уже сказал, был порядком навеселе и разговаривал он как-то э-э… невразумительно… Да я и сам его не особо расспрашивал. Потому что ну ни фига понять не мог из того, что он там буровил… Про друга какого-то закадычного… Знаете, мастер, он на вас очень в обиде был. За то, что вы его в долю какую-то не взяли. В деле каком-то. Оттого и надрался. Но не в офисе — этточно… Потому что там в «Пирамиде», в баре, полно выпивки было нетронутой…
Мурагон скорбно задумался. Должно быть, его охватили приятные воспоминания.
— Но вы с Чарли ее-таки тронули, — уточнил Рашид. — Выпивку. В общем полный свинарник в офисе устроили. Дальше, дорогуша. Что было дальше?
— Ну, посидели мы немного. Так, за жизнь вроде поговорили… И тут — звонок в дверь. И вваливается эта шалава. Рыжая… А может, не шалава, а только под шалаву косила… Знаете — трудно их понять. Баб, в смысле…
— Как звать-то ее? — поинтересовался Раш. Санчо сокрушенно покачал головой:
— П-по-моему, об том речи не шло… Она, значит, с пакетом таким была… Ну в нем там едиво всякое-разное. Ну и выпить… «Грант» — отличное пойло… Вроде как от друга того, что Чарли днем повстречал… Мол, и сам он вот-вот пожалует…
— Ну и что? — насел на него Волына. — Пожаловал друг этот?
Санчо склонил голову к одному плечу, потом к другому, покосился на Рашида и, пожав плечами, глубокомысленно ответствовал:
— Пожаловал он, вообще говоря. Но…
Он снова покосился на Рашида. Точнее, на его пистолет, рукоятка которого готова была с размаху приложиться по какому-нибудь чувствительному месту его организма.
— Но?.. — напомнил ему Волына.
— Но не появился он…
Рашид слегка потряс головой, отгоняя нахлынувшую на него мигрень.
Санчо развел руками.
— Я то имею в виду, — пояснил он, — что он снаружи остался — этот приятель его… В машине. Только погудел нам… Ну, тут девка эта рыжая Чарли под белы руки подхватила и на выход потянула. Мол, поехали с другом веселиться… И утащила-таки… А меня они бросили…
Он снова пригорюнился. Рашид склонился к его лицу:
— Как его звали?! Ведь эта девка его как-то называла?!
— Наверное, называла… — охотно согласился Санчо. — Только я… Ну, в общем, я все это клочьями какими-то вспоминаю…
— Клочьями, говоришь? Я тебе сейчас уши клочьями нарежу! Это тебе улучшит память, — пообещал ему Рашид. — Ты ж, было дело, сыском деньги зарабатывал. Значит, помнить такие вещи должен! Или совсем мозги пропил?
— Ну что вы все уши да уши?.. — заверещал Санчо. — Ей-богу, если бы я мог хоть что-то вспомнить, я бы вам как на духу… Я ж не знал, что они Чарли умыкнут…
— Так! — отрубил Волына. — Ты хотя бы запомнил, на какой тачке они укатили?
Тут Мурагон приосанился и принял вполне пристойную позу.
— Уж такие вещи у меня на автомате проходят. Это была «проксима А-12». Темно-красная. В номере, по-моему, есть шестерка… Я ж только один раз в окно глянул. Не очень внимательно.
— Ну, это уже кое-что… — неопределенно промычал Волына. — Слушай… А тот парень, что был за рулем, — ну, приятель Чарли… Как он выглядел?
Санчо поморщился, словно у него заныл зуб:
— Да вы знаете, мастер… Я, помнится, действительно, разглядеть его получше хотел… А то так просто видно было, что кто-то там за рулем виднеется. Ну и пошел к окну — поближе чтобы было. Но стол, знаете, помешал…
— Ясно, — мрачно констатировал Рашид. — Там тебя и нашли. Под столом этим…
Мурагон потупился и неуверенно выговорил:
— Я, знаете, мастер, не так уж и много спиртного проглотил. Вот и думаю, может, там чего намешано было — в «Гранте» этом?
Волына поднял мрачный взгляд на своего подручного:
— Вот что… Пусть побудет там…
Он указал на дверь за спиной. Дверь была стальная, с хорошей звукоизоляцией. Вела она в довольно схожий с тюремной камерой чулан. Для кое-кого он становился последним пристанищем в бренной жизни.
* * *
Оставшись втроем, Волына, Рашид и Гарри некоторое время мрачно созерцали друг друга. Шеф явно предоставлял право высказаться первым кому-нибудь из подчиненных. Нарушил молчание помалкивавший во время допроса.
— Темнит Мельник, — сообщил он свое мнение об услышанном. — Боюсь, спелись они с этим Ясновым…
— Это точно его штучки! — поддержал Рашид. — Они на пару с Мурагоном раскрутили Чарли, узнали, что мы Яснову на Приюте дорогу перебежать хотим и Яснов на нас и спустил тамошних копов. Предупредил… А Чарли они напоили и, может, на фиг в Обводной канал скинули…
— А баба? — поинтересовался Гарри. — Что это еще за рыжая баба в дело впуталась?
— Да не было никакой бабы! — отмахнулся от него Рашид. — Ни рыжей, ни чернявой — никакой. Свистит Мельник. След путает…
— Брек! — оборвал цепь его рассуждений пан. — Не проходит! Если все так, то какого ж рожна было Мурагону в стельку надираться и самого себя нам в подарок оставлять?
— Да такого, что до выпивки жаден, скотина! — ничуть не смущаясь открывшимся изъяном своих умопостроений, парировал вопрос шефа Рашид. — Верно, когда Яснов уволок Чарли, он допивать виски остался, чтоб не пропадало… Или позже вернулся. Все за тем же… Ну и не рассчитал силенок… Ничего, поработаю с ним, и он все как на духу выложит…
Волына наморщил лоб и взял сигару из ларца, который Гарри ему услужливо пододвинул, а Рашид — открыл.
— Нет… — сурово молвил он, отсекая кончик золоченым резачком. — Мельник — человек осторожный… Трусоватый… Нет, — повторил он, раскуривая драгоценную «гавану». — Да и на спиртное не так уж и жаден… Может, и вправду их там траванули… Там разобраться надо — с виски этим…
— Гм… — почесал в затылке Гарри. — А знаете, шеф, там ведь не было никакого «Гранта». У него ж бутылка характерная… Я бы сразу заметил… Не было — ни на столе, ни на полу… Были две бутыли «Черной метки» из наших запасов. Одна — пустая, другая — наполовину. Ну и все…
— Вот я и говорю, — зло бросил Рашид. — Придуряется, сволочь!
Волына посмотрел на него взглядом таким тяжелым, что им бы впору колоть орехи.
— А ты как поступаешь, Раш, когда тебе поручают травануть какого-нибудь лоха? Бутылочку с дурью на месте оставляешь? На память родным и близким?
— Тоже верно… — виновато согласился Рашид. — Такие вещи с места действия забирать полагается. Чтоб копам служба не казалась медом…
— Так что, может, и не свистит Санчо… — задумчиво пробормотал пан, окутываясь облаком сизого дыма.
Оба его подручных хором замычали в знак согласия с сомнениями шефа. Оба разом вспомнили, что Санчо Мурагон всегда был чем-то симпатичен пану, и смекнули, что валить все на Мельника — не лучшая тактика на сегодняшний день.
— Мы, шеф, Стуковых людей еще в расчет не взяли… — резко сменил пластинку Рашид. — Они ж сейчас должны на цырлах бегать, чтобы шефа своего вызволить… А мы даже не знаем — кто такие… Может, их рук дело.
— Тоже — мысль… — рассеянно бросил пан. И резко грохнул кулаком по столу.
— С Барри я сам поговорю! А вы сейчас — за дело! Не позже сегодняшнего вечера Яснов притаранит на планету мальчишку. Майк говорит, что он на «Стеллу» два обратных билета заказал. Ты, Раш, организуешь ему встречу в Космотерминале. Деваться им некуда. Обоих ко мне. Сразу. Но будь повежливей. Пока все, что этот парень делает, поперек контракта не идет. Но людей прихвати побольше. Чтоб не улизнули и чтоб не отбил малька никто. А ты, — он указал подбородком на Гарри, — тоже берешь людей, что остались, и на пару с Мельником роете носом землю и как хотите, но выходите на Чарли и, главное, на тех, кто дурня умыкнул. Они-то теперь точно знают, что малек — на Приюте. И могут нам все карты вдрызг смешать…
— А Мурагона-то зачем из-под замка выпускать? — недоуменно пожал плечами Гарри.
— Да затем, что он сейчас из шкуры вон лезть будет, чтобы перед нами отмыться! — зло объяснил бестолковому подручному пан. — Это — во-первых. А во-вторых, он — профессиональный сыскарь. Детектив. Тебе только присматривать за ним надо хорошенько. Потому как соблазн у него, конечно, велик — деру от нас дать. Поэтому в работу его нос не суй, но и ни на шаг не отходи! Надо будет — в один с ним писсуар мочись! Но только — чтобы ни на шаг!
Волына сквозь табачный дым уставился на замерших в ожидании подручных. Он снова обрушил кулак на стол и оглушительно рявкнул:
— Какого черта вы торчите тут на полусогнутых? За дело, олухи!
* * *
Дверь чердачного чулана скрипнула, и между ней и косяком образовался основательный зазор. В зазор этот глянул глаз Косты Ставроса. Черный и полный вины и тревоги глаз.
— Послушайте, Мастер… — просипел содержатель «Зеленых чертей». — Послушайте… Если вы обещаете, что не покалечите слугу…
Ответом ему было нечто, напоминающее рев взбесившегося бегемота.
— Напрасно это вы так, Мастер… — сокрушенно посетовал Коста. — Покушайте немного, успокойте нервы…
Мастер неожиданно внял этим словам и с жутким сопением остановился против щели, в которую на него виновато пялился Ставрос, и, прочистив горло громоподобным кашлем, сказал каким-то странно вялым и бесцветным голосом:
— Ладно, давай сюда твое едиво, Иуда…
— Поймите, Мастер, — торопливо забормотал Коста. — Меня поставили в безвыходное положение. В без-вы-ход-ное!!! Если я не буду делать того, что Рыло велел, — мне в Бэ-Ка не жить! Вы же знаете, у них тут все схвачено…
Он прервался на то, чтобы, позвякав замками и задвижками, отворить дверь и пропустить Кирака с подносом. Поднос украшали громадная тарелка довольно аппетитного мясного рагу и кувшин с вином. Натюрморт дополняли только деревянные ложка и кружка. По всей видимости, Коста постарался уберечь своего недобровольного постояльца от соблазна использовать предметы сервировки в качестве оружия. Андроид принялся пристраивать доставленную снедь на сооруженном из ящиков импровизированном столе. Сам же Ставрос остался снаружи — от греха подальше. В руках он сжимал внушительного вида обрез.
— Я вам как на духу говорю, — повторил он, — против моей воли вас у меня заперли. Сам бы я на такое не пошел…
— Вот что, — грозно произнес Барри, погружая ложку в рагу. — Выпустишь меня немедленно — получишь разом хорошие деньги, такие, что три забегаловки откупить сможешь и билет — куда пожелаешь… И плевать тебе будет на всяких Волын и прочую сволочь! А если, — тут его речь стала напоминать грозное мычание, ибо словам приходилось продираться через пережевываемые куски мяса. — Если и дальше меня под замком держать будешь, я, как только на свободу выйду, такую тебе жизнь устрою… А крыс здешних я тебе особо припомню. По специальному тарифу…
Коста немного отступил, дав Кираку возможность ретироваться с места действия, и, мрачно вздыхая, стал снова греметь задвижками и замками — теперь уже запирая дверь чулана.
— Мастер, — глухо произнес он. — Я бы рад… Сию минуту… Но внизу дежурят двое типов. Да таких отпетых, что… Тут один ваш знакомый с трудом уговорил эту парочку пропустить его к вам на минуту-другую. Сейчас он сюда поднимется, как только я уйду…
Он еще раз вздохнул и потопал вниз по лестнице.
* * *
После того как шаги Косты смолкли, тишину нарушало лишь сопение Мастера. Потом в помощь ему пришли другие шаги — торопливые и сбивающиеся с ритма. Стук прекрасно знал, кому они принадлежат. Он решительно отодвинул полупустую тарелку, утерся рукавом и встал у двери в воинственную позу. Дверь спазматически задергалась, и во вновь открывшуюся щель опасливо заглянул Хью Фрогмор.
Метким плевком Мастер заставил его физиономию исчезнуть из поля зрения. Но уже через секунду из темноты раздался горячечный, торопливый шепот:
— Мастер, вы не должны меня винить в том, что вышло!.. Я и не подозревал, что…
— Не подозревал, скотина?! — взревел Барри. — Не корчи из себя идиота!! И не делай идиота из меня! Для чего ты притащился сюда? Если для того, чтобы я свернул тебе шею, то — пожалуйста! За этим у меня дело не станет! Только бы дотянуться до твоего паршивого загривка!
Казалось, эти слова огорчили фармацевта до глубины души.
— Поверьте, Мастер, я пришел, чтобы предложить вам выгодное дело… — скорбным шопотом сообщил он. — Мы можем хорошо использовать ваше теперешнее положение…
— Уж ты его использовал на полную катушку, мразь болотная!
В зазор между дверью и косяком чуть было не вписалась тарелка с остатками рагу, пущенная со страшной силой. Осколки злосчастной посудины загромыхали по полу, а часть рагу достигла-таки физиономии Фрогмора, которая на редкость своевременно снова возникла в щели.
— Вы напрасно так близко принимаете к сердцу эту ситуацию, Мастер, — укоризненно заметил Хью, рефлекторно облизываясь и стряхивая подливку с жиденьких бровей. — А между тем достаточно того, чтобы пошел слух… А он уже идет…
Стук попытался достать макушку коварного партнера деревянной ложкой, но не преуспел в этом, а лишь размочалил ложку в мелкую щепу.
— Послушайте, Мастер, — продолжал увещевать его Хью. — Завтра весь город будет убежден, что мафия замочила содержателя Подземных Театров. Понимаете, как это скажется на ставках тотализаторов — и белого, и черного?! А на курсах акций? Если вложить в нужный момент достаточно денег в акции и ставки, а они резко упадут в цене, то потом, когда вы снова выйдете на сцену, на этом можно наварить порядочные суммы…
Стук задумчиво уставился на украшенную разводами соуса физиономию Хью.
— Лично я попробую рискнуть таким манером, — стал торопливо закреплять достигнутый успех Фрогмор. — Но вы-то, Мастер, располагаете гораздо большими средствами… И если бы вы доверили мне распорядиться соответствующей суммой, то за очень небольшой процент я…
Мастер онемел от неслыханной наглости фармацевта. Но как это с ним бывало часто — неожиданно радикально изменил свое отношение к сложившемуся раскладу.
— Тоже мне — финансовый гений! — презрительно бросил он. — Да если бы мне оставили мой мобильник…
— Так ведь не оставили… — деликатно напомнил Фрогмор.
— Вот что! — рявкнул Мастер. — О процентах — забудь! Ты, гнида, будешь за свой иудин грех откупаться! И своих денег я тебе не доверю даже в страшном сне! Вот… У тебя бумага с собой есть? И чем писать… Давай сюда!
Стук на ближайшем ящике набросал на листке из блокнота короткую записку и просунул ее в щель.
— Вот… — понизив голос почти до шепота, буркнул он. — Под эту цидульку Август из Второго коммерческого выдаст тебе кредит. На сколько сможешь его уговорить, на столько и выдаст. На твое имя. Ты кредит и возвращаешь. Навар — мой, риск — твой. И катись!
Фармацевта как ветром сдуло.
* * *
— Ну? — нетерпеливо зашептал Орри. — У тебя уже есть план?
Бирим поднес палец к губам и ответил ему еле слышным «Тс-с-с-с!».
— Быстро одевайся, — распорядился он. — Вот твоя одежда.
Он кинул в подставленные ладони Орри объемистый пакет.
— И обувка — там же. У меня не только уже есть план. Я его уже привел в действие… Есть пара проблем. Их надо срочно решать. Вот твоя одежда. Я ее стянул из камеры хранения…
— Ага… — живо откликнулся малек, пытаясь быстро натянуть штаны, что заставляло его проделывать немыслимые кульбиты в воздухе.
Бирим помог ему, по ходу дела рассказывая, какие трудности предстоит преодолеть.
— Есть корабль, который возьмет нас на борт, — разъяснял он. — Но до него надо еще добраться. Через вакуум. Наружу-то мы выберемся — сквозь аварийный шлюз. Его как раз андроиды обслуживают… Но ведь ты ни разу не надевал скафандра ни вакуумного, ни какого-то другого! Да и нет в Монастыре детских скафандров…
— И собачьих тоже нет. Наверняка… — с горечью предположил Орри.
Брендик покинул свое убежище под лазаретной койкой и встревоженно воззрился на своих — явно затевающих что-то рискованное — подопечных.
— Уж собачьих — точно нет, — мрачно признал Бирим. — А пройти надо километра два-два с половиной… Поэтому мы и решили вот что… Здесь при лазарете есть такие… В общем, контейнеры. Для транспортировки тяжело больных по открытой поверхности — с кораблей-спасателей в Монастырь. Или оттуда — на корабли «красного креста». В тех случаях, когда стыковочное шлюзование исключено. Это, в общем, тоже почти как скафандр, только без рук, без ног. Так, ящик, да и все…
— Вроде гроба? — наивно предположил Орри.
— Типун тебе на язык! — испуганно фыркнул Бирим. — Санитарный контейнер — это санитарный контейнер. Там полная система жизнеобеспечения. Если надо, можно подключать искусственное дыхание, искусственное сердце, искусственную печень. И так далее. Там все такое предусмотрено. Но тебе это, слава богу, не нужно… Пожалуй, вы с Брендиком в один контейнер уместитесь…
— Уместимся! — заверил его Орри.
Брендик поддержал его одобрительным поскуливанием.
— А вот чтобы нас не сразу заметили и назад не завернули, мне придется все время, пока Мантра и Дром тебя с Брендиком до корабля тащить будут, сестре Дин зубы заговаривать… Я и на чай к ней напросился. Потом догоню вас…
Орри уже хорошо знал этих двоих — Мантру-рассказчика и Дрома-хрипуна. И то, что сестра Александра явно неравнодушна к Бириму — и не только как к стихотворцу, — тоже не было для него секретом.
— А что, Мантра и Дром тоже полетят с нами? — удивился он.
Бирим кивнул:
— Когда они поняли, о чем идет речь, то решили ради освобождения всех андроидов пойти на риск и вернуться на планету — подстраховать тебя… нас. Да Рыжей Бороде и в голову не придет, что мы осмелимся снова сунуться в Колонию. Тем более почти в самую столицу.
Орри наконец закончил одевание и, стараясь не воспарить очередной раз к потолку, принялся натягивать кроссовки.
— А корабль? — спросил он. — Откуда у вас так легко взялся корабль?
Бирим весело улыбнулся:
— А мы назад на той же «Чунга-Чанге» и полетим. Только не в контейнере, а вместе с экипажем.
— Это как?! — поразился Орри. — Они же нас тогда со ста двадцати километров хотели об скалы расколошматить! Как им теперь можно доверять? И потом — манюшки у вас откуда, чтоб за обратный пролет платить?
Бирим продолжал беззаботно улыбаться:
— Вот именно потому, что они тогда нас кинули, они нас вчетвером и повезут обратно. В обмен на доброе дело.
— Не понял я ни фига! — потряс головой Орри.
— А тут и понимать нечего! — пожал плечами Бирим. — Типичный случай двойной трактовки Первого Закона. «Робот не может причинить человеку вреда своими действиями или своим бездействием»… Только вместо «робот» читай — «андроид».
— Да это все наизусть знают! — отмахнулся от него Орри. — А каким боком это нашего побега касается?
— А тем, что если мы — андроиды, которых незаконно перевозили на «Чунге» с Большой Колонии на Приют и притом сбросили с корабля на верную погибель — промолчим о случившемся, то что? Правильно: мы этим причиним вред людям, потому что оставим на свободе экипаж, способный и дальше нарушать разные законы. Так?
— Так… — неуверенно пробормотал Орри.
— А теперь… — Бирим начертил в воздухе сложную загогулину, — посмотри на это с другой стороны: если мы донесем властям о том, что произошло, а сестра Дин, допустим, подтвердит это, то экипаж «Чунги» отправится на Седые Луны. На много лет. При этом вред будет причинен еще многим — совершенно невинным — членам их семей, которые останутся без кормильцев… Это разве не будет нарушением Первого Закона? А?
— Будет… — сокрушенно признал Орри.
— Вот это, — поучительно произнес Бирим, — и есть типичный случай двойной трактовки Первого Закона. Нам — андроидам — приходится без конца решать такие задачки…
Орри задумался, чеша затылок.
— Ну и как вы их решаете? — наконец спросил он.
— Есть много решений, — с гордостью за свое превосходство в знании моральной алгебры сообщил ему Бирим. — Можно их решать методами аппроксимации или, например, итерации… Чаще всего используют метод оценки наименьшего вреда… Но в нашем случае мы решили задачку методом введения дополнительного условия.
— А это как? — снова недоуменно воззрился на него Орри.
— Очень просто, — охотно объяснил ему стихотворец. — В условия задачи вводится дополнительное условие, которое создает перевес в пользу одного из двух решений. Вот, например, Дром подкатывает к капитану Танги, обрисовывает ему получившуюся картину и спрашивает: какой вариант ему больше нравится. При том дополнительном условии, что в случае, если он выберет вариант первый, то должен компенсировать тот остаток зла, что в нем содержится. То есть доставить троих андроидов, мальчишку и собаку назад — на планету. Для совершения доброго деяния. И оно с лихвой перешибет тот вред, который он еще сможет натворить за свою жизнь всяческими нарушениями законов.
— Он так и сделал — Дром? — уточнил Орри.
— Так он и сделал, — признал Бирим.
Орри снова ожесточенно почесал затылок. Будь он по-взрослее, то легко понял бы эквивалентность термина «решение задачи путем введения дополнительного условия» слову «шантаж». Но двенадцатилетние мальки мыслят себе мир все еще в совершенно других категориях.
— Ладно, — прошептал Бирим. — Не ломай голову. Сиди и жди. Я пошел заговаривать зубы сестре Александре, а ты сиди и жди. За тобой придет Дром.
* * *
Орри сидел на койке в залитой еле заметным, мерцающим светом ночника палате и зябко ежился. Предстоящий побег не так страшил его, как предстоящее Деяние. В конце концов, побег был всего лишь приключением. Может быть, и опасным, но все-таки — веселым. Как бывают веселы все приключения для двенадцатилетнего мальчишки. А вот Деяние… (Он именно так окрестил про себя то, что ему предстояло, красивым взрослым словом «деяние».). Оно подразумевало Выбор. А в любом выборе всегда есть что-то страшное. В каком бы возрасте вам ни приходилось его сделать.
Тем более что от этого выбора зависела вовсе не его судьба, а судьба многих и многих — тех, каждый из которых знал гораздо больше него. И, наверное, был во много раз умнее его.
Орри снова зябко передернул плечами.
— Успокойся, малыш, — прозвучал в темноте голос. Очень знакомый Орри голос.
— Ты здесь? — тихо, не веря себе, прошептал он.
На миг ему показалось, что он просто спит, и все, что с ним было за эти последние дни, — просто сумбурный, больной сон. На миг он испытал какое-то похожее на обморок облегчение.
Но тут же понял, что это не сон. В углу палаты на пустующей койке устроилась так знакомая ему угловатая, похожая на уставшую старую птицу фигура.
— Я с тобой, — тихим голосом успокоил его Скрипач. — С тобой. Но не здесь. Не в этой комнате… Я — в твоем сознании, малыш.
— Ты… Ты мне снишься? — догадался Орри.
— «Сниться» — это не то слово, — Скрипач выпрямился, и Орри показалось, что он различает в густом сумраке острые черты его лица и влажное поблескивание глаз под густой сединой бровей.
— Это все — Странная вода… — глухо произнес он. — Странная вода и слово «Мутабор»… Помнишь, я же говорил тебе, что после этого в тебе кое-что изменится. Появятся новые способности. Откроются новые возможности… Если бы их не было, ты погиб бы, когда вместе с андроидами падал на Приют. И Брендик тоже погиб бы… Это ты спас его.
— Это что? — прошептал Орри. — Биополе?
— Чушь все это их биополе! — вздернул плечи старый Нолан. — Еще раз про него от тебя услышу — накажу! Просто ты ему отдал часть себя самого. Это — не красивое слово, в смысле… Потом я тебе расскажу, как это происходит… Только не думай, что ты сейчас все можешь. Не думай так и не лезь на рожон. Но кое-что можешь — такое, что другие не могут.
Вот и сейчас мы с тобой разговариваем через подпространство Я от тебя за сотню тысяч километров — на планете…
— Я скоро вернусь к тебе! — зашептал Орри, горячо и торопливо. — Я не хотел попадать сюда… Так получилось…
— Знаю, знаю… — ворчливо прервал его Скрипач. — Я присматриваю за тобой… Издалека, но присматриваю… Всю вашу затею с побегом, как ты выражаешься, «просек»… Удачи вам. Только вот что…
— Ты как?! — перебил его Орри. — Тебе… Тебе — лучше?
— Лучше, малыш…
В темноте Орри почудилась улыбка на губах старика. Привычная — еле заметная, сухая…
— Совсем хорошо. Не беспокойся за меня. И не перебивай… Слушай меня очень внимательно. У меня не будет времени на то, чтобы повторять. Ваш корабль не должен опуститься в Космотерминале. Там вас будут ждать совсем не те, с кем тебе можно встречаться. Постарайтесь сделать так, чтобы корабль сел как можно ближе к Болотам. Пусть это будет аварийная посадка… Пусть. Тебе главное — разминуться с теми, кто хочет перехватить тебя. И выйти к Болотам.
Гермодверь за спиной Орри тихо отъехала в сторону. Дром шепотом окликнул его:
— Ты готов, малек?
Орри, не оборачиваясь, осторожно поднял руку с нервно растопыренными пальцами — «Не мешай!». Дром не доуменно замер в пролете гермодвери.
— Выйти к Болотам… — повторил Орри. — Туда, где тахо?
— Правильно, малыш… — кивнул старый Нолан. — И ты уже догадался — зачем…
— Да, я догадался… — быстро кивнул Орри.
— С кем ты разговариваешь, малек? — удивленно спросил своим хрипящим шепотом Дром.
Он коснулся расположенного у двери сенсора, и сумрак в палате стал реже. Теперь Орри хорошо различал лицо приемного отца. Но Дром по-прежнему никого, кроме самого Орри, не видел в пустой палате.
— Вот и хорошо…
Скрипач утомленно прикрыл глаза:
— У тебя должно получиться… звенны тебе помогут. Я говорил с ними. Тебе пора…
Старик поднялся на ноги, и в палате не осталось никого, кроме Орри и вертящего головой Дрома.
— Пойдем! — Орри взял его за руку. — Нам пора.
* * *
— Теперь ты понимаешь, Чарли, что без нас тебе хана? — в очередной раз спросила Каманера до крайности удрученного подручного пана Волыны. Собственно — уже бывшего подручного.
— Или для того, чтобы это до тебя дошло, тебе надо опохмелиться?
Чарли только посмотрел на нее мутным взглядом и снова уронил голову на стол.
— Рыло тебе ни за что не простит того, что ты провалил его поход на Приют, — ласково втолковывал ему Бэзил. — И только мы можем помочь тебе слинять отсюда на Трассу. Куда хочешь… Но не бес-плат-но! Не бес-плат-но же!
Чарли, не поднимая головы, покосился на него и не произнес ни одного звука. Членораздельного, по крайней мере.
— Той дряни, что ты ему всыпала в пойло, — с горечью констатировал Бэзил, воззрившись на Каманеру, — хватило бы на дивизион. Конный. Мы не выжмем из проклятого дурня ни гроша!
Элен только воздела зеленые глазищи к декоративно закопченному потолку «Последней инстанции». По иронии судьбы, разговор происходил именно под ее сводами.
— Бросаем это, — Бэзил презрительно указал взглядом на полутруп, занимавший своим торсом и башкою половину столика, — и мотаем отсюда к чертям собачьим! Надо как-то определиться с Рыжей Бородой. Иначе мы — трупы.
Чарли с трудом пошевелил ушами и тяжело оторвал голову от стола.
— Мне надо выпить! — сообщил он совершенно безапелляционным тоном.
Каманера щелкнула в воздухе пальцами.
— «Черную метку»! — распорядилась она. — Тройную! Да не на троих, а тройную!
Старина Псковски — бармен «Инстанции», — столь же декоративный, как и копоть на потолке заведения, видя, что дела за угловым столиком обстоят не совсем тривиальным образом, не доверил исполнение заказа потертому сервисному автомату. Он лично — с графинчиком на подносе — приблизился к месту действия.
— Может, не стоит давать парню бухла? — предположил он, приглядываясь к Чарли.
— Стоит! — решительно определила Каманера. — Клин клином!
Она решительно наполнила «бухлом» объемистую чарку, ухватила Чарли за плечо и рывком привела его корпус в вертикальное положение. На поднесенную к его физиономии емкость со спиртным тот реагировал куда более живо, чем на приводившиеся ему разумные аргументы. Он перехватил чарку на лету, трепетной рукой поднес ее ко рту и всосал содержимое со шкварчанием и клекотом. Не прошло и десяти секунд, как глаза его просветлели, и он окинул окружающую действительность поистине орлиным взглядом.
Посмотреть в этой действительности было на что.
Именно в этот момент в «Инстанцию» внесло его бывшего коллегу Гарри, влекомого под ручку стариной Санчо Мурагоном. Ноги у Гарри заплетались одна за другую.
План Санчо был прост и почти гениален. На правах бывалого сыскаря он заявил напарнику, что лихие люди, умыкнувшие Чарли, не могли не отметиться хотя бы в одном из порядочных баров столицы. В первом же из них, баре «Крик павлина», им совершенно неожиданно для Санчо удалось получить «наколочку» на зеленоглазую девицу, перепутать которую ни с кем было просто невозможно. Заодно здесь хорошо запомнили и внешность ее спутника. Тут Гарри окончательно уверовал в детективные способности своего подопечного и неосмотрительно доверился ему. После чего оба Шерлока Холмса начали поход по питейным заведениям, отмечаясь в каждом из них «для конспирации» рюмочкой-другой чего-нибудь фирменного. Причем Санчо — устойчивый к алкоголю — неусыпно следил, чтобы Гарри не отставал от него в объеме поглощенных напитков. Некоторое время спустя он даже дал напарнику изрядную фору, а еще немного погодя и вообще взял небольшой тайм-аут.
Теперь поставленная Санчо цель была уже почти достигнута. Гарри лыка не вязал. Оставалось пристроить где-нибудь в надежном месте близкого к невменяемому состоянию напарника и дать тягу. Лечь на дно. Завершающий аккорд первой части своего плана Санчо, естественно, надумал дать в милой его сердцу «Последней инстанции». Где же еще? Меньше всего он рассчитывал столкнуться здесь нос к носу с объектом своих поисков. В его планы такое вовсе не входило.
— Ну вот! — воскликнул он, поворачиваясь к Гарри. — Пожалуйста! Я же говорил, что дело выеденного яйца не стоит!
— Т-ты молодец, Мурагон! — объявил тот, уставившись на Санчо глазами вареного судака. — Б-будешь от-тмечен!
Он вытащил из кармана мобильник и удивленно уставился на это чудо техники, соображая, что с ним следует делать.
— Тип заблюет мне сейчас весь ковер… — резонно предположил старина Псковски.
— Д-да-а-а? — удивленно воззрился на него Гарри, не без труда вытягивая из наплечной кобуры свой «дизерт игл».
Псковски отступил к стойке, но бояться ему было особенно нечего. Потому что взгляд Гарри тут же плавно переместился на окаменевшего Чарли.
— А что здесь делает Чарли? — вопросил Гарри, разведя руками в стороны, что придало ему сходство со старинным сверхзвуковым истребителем.
В одной руке у него торчала пушка, в другой — блок мобильной связи.
Отвечать на заданный вопрос Чарли не пришлось: не удержав равновесие, его бывший коллега, не сгибая корпуса, клюнул носом вперед и врезался крепчайшим лбом в не уступающий ему по крепости угол стола. После чего распластался на ковре и остался недвижим.
— Нам повезло, — сухо заметил Бэзил.
