Глава 13
По какой-то странной причине принципы маскировки, используемые женщинами и мужчинами, разнятся диаметрально. Раньше я об этом как-то не задумывалась, но после невольной лекции, устроенной Лаэлой, некоторые крохи знаний в моей голове появились. Все же очень удобно иметь в друзьях профессиональную шпионку, хоть и недоучившуюся. Оказывается, женщина при маскировке старается выглядеть как можно более красивой и непохожей на себя обычную. А вот мужчина, наоборот, стремится не к показной эффектности, за которой женщина при некотором навыке может спрятать даже боевого голема, а предпочитает оставаться незаметным. Именно поэтому вероятность маскировки прелестной шпионки под бродягу или какого-нибудь оборвыша обычно минимальна. Хотя не исключена. Как метко выразилась Лаэла: «Дедушка объяснял, что с опытом от этих шаблонов удается отойти. И добавлял, что в нашем деле шаблон – это шаг к разоблачению».
Так что к дамскому салону госпожи Далиан направлялись не две очаровательные молодые барышни, хоть и немного потрепанные в путешествии, а уставшие и замотанные жизнью женщины средних лет. Причем, судя по голодному блеску в глазах и темному тону одежды, скорее всего, вдовы, а судя по не особенно богатому гардеробу – типичные представительницы так расплодившегося в последнее время среднего класса.
Мелодичный перезвон дверного колокольчика прервал мои размышления о виражах и ухабах моего жизненного пути и заставил переключить свое внимание на внутренности «дамского салона». Явно недавно основанное заведение. Волею судьбы и зубатого оскала конкуренции открытое в пригороде и, видимо, не часто посещаемое хоть сколько-нибудь богатыми клиентками. Вероятно, владелица, а по совместительству и радушная «хозяйка», рассчитывала на дам как раз среднего класса из окружающих работных домов.
Самым сложным в предстоящем нам священнодействии было оставить гномов нас дожидаться, ибо им-то в дамском салоне делать ну совершенно нечего. Если только бороды завить? Да и то, зная практически священное отношение гномского племени к лицевой растительности, о таком святотатстве не стоило бы даже заикаться – под угрозой полнейшего разрыва отношений. Уж на что папа не придерживался гномских традиций, но за своей бородой он ухаживал, как никто другой. Конечно, когда не забывал.
Через два часа из двери салона выскользнули две укутанные в плащи фигурки с натянутыми чуть ли не до подбородка капюшонами и, загрузившись в пойманный кеб, двинулись в сторону старого города. Как можно было догадаться, после наполненной белоснежной пеной ванны, божественного ощущения наконец-то вымытых волос и свежего белья мы с Лаэлой просто не смогли загримироваться обратно под серых неприметных мышек. Эльфийка буквально чуть не плача свернула свою походную косметичку с набором юного шпиона.
Закупиться всем необходимым мы с Лаэлой в этой лавке сумели, но, кажется, хозяйка все-таки что-то заподозрила. Да оно и немудрено, если эльфийка еще пыталась вести себя как простая женщина благодаря имеющейся подготовке, то мне этого явно не удалось. Хм, может, стоило нарастить на ладонях мозоли и добавить на лицо немного морщин? Временно, разумеется. Способности к трансформации тела, полагающиеся вампирам и дампирам, мне определенно понравились. Клыки, когти… чушь какая! Идеальная талия и меняющийся по желанию объем груди и бедер – вот за что настоящая женщина готова продать душу!
– Идем. – Лаэла определенно поняла, что мы с ней, несмотря на все усилия, выглядим странно, а потому быстро вытащила меня из магазина, по-моему даже переплатив продавщице за те тряпки, которые она по недоразумению зовет одеждой. Во всяком случае, раньше я такую грубую ткань на себя ни разу не надевала. – Посмотрим, чем порадует нас этот старый мастер.
– Думаешь, у него найдется что-то приличное? – скептически подняла одну бровь я. Теперь этот фокус, раньше стоивший немалых усилий, давался легко и непринужденно.
– За наши деньги вряд ли, – честно созналась эльфийка. – Разве что ему захочется, чтобы оружие не пылилось на прилавке, а было пущено в ход. У матерых оружейников это и так частый пунктик, а учитывая возраст данного гнома, в котором душевное здравие исчезает по десять раз на дню, наличие подобного профессионального психического отклонения весьма вероятно.
Найти указанный адрес труда не составило. Громадный дом, чей первый этаж был усилиями строителей превращен в продолжение фундамента, оберегавшего остальную часть постройки от наводнения, выглядел достаточно неприглядно, но сомнений в своей крепости не вызывал. В окнах, обращенных к улице, виднелись заботливо установленные на видном месте экспонаты, живо меня заинтересовавшие. Ассортимент магазинчика был определенно богат. На всякие забавные самоделки.
– Это чего? – В голосе Лаэлы, буквально прилипшей взглядом к ним, послышался суеверный ужас. – Метательный нож с рукояткой из динамита?!
– Он самый. – Не опознать маркировку на короткой шашке, обернутой в проволочную рубашку и заканчивающуюся зазубренным клинком, было невозможно. А правее него расположен боевой гномий топор, которому на обух прицепили конденсатор, отвинченный не иначе как от алхимического реактора. А вот в том окне, которое ближе всего к углу дома, вообще непонятная вещь во весь рост стоит. Ручка как у алебарды, а навершие на заточенную шестеренку смахивает, и какие-то проводки от нее идут.
– Знаешь, Лаэла, а может, нам с этого бородатого изобретателя самим деньги потребовать за обкатку его творений? Если выживем при их использовании, конечно.
Внутри обнаружился уже знакомый нам старый мастер и два наших гнома, с увлечением что-то разбирающие на просторном верстаке, буквально заваленном различного рода монструозными деталями и инструментами. Во всяком случае, некоторых я не видела даже в лаборатории папочки, а уж тот был горазд на различного рода придумки. Для приличия поздоровавшись с нами и в следующий момент непринужденно вернувшись к предмету своего интереса, эта троица разозлила нас с Лаэлой буквально до кончиков волос. Ведь нет большего оскорбления девушке, чем не заметить ее красоту, любовно доведенную до совершенства с помощью различного рода женских хитростей. И тут такой облом… Чем больше живу, тем больше понимаю, что с куртуазностью у гномского рода очень большие проблемы. Даже не так – ее можно менять на первоклассные алмазы вес по весу и не прогадать, так как она товар еще более редкий, чем знаменитые «глаза тигра» – желтые алмазы, изредка встречающиеся в горных россыпях.
«Ну ничего – мы на них потом отыграемся», – именно такая мысль зеркально отразилась во взгляде Лаэлы, когда мы с ней переглянулись, ошарашенные такой жестокой несправедливостью.
– Почтенные тангары, не соизволите ли позволить дамам тоже взглянуть на предмет, вызвавший у вас столь заинтересованный вид.
– Чего? – Гроткар развернулся к нам. В его левой руке была зажата крестообразная отвертка с нанизанной на нее сосиской, часть которой была уже откусана, а в правой красовалась кружка с пивом. – А, это вы. Присоединяйтесь!
Пока мы с Лаэлой ходили за покупками, гномы, очевидно, занялись интересным всем троим делом, то есть возней с какой-нибудь механической штуковиной, а потом, прекратив это, решили пообедать. Все там же. На верстаке. Не удивлюсь, если они эту самую сосиску на спиртовой горелке и поджарили. Или в мензурке из-под ближайшей технической жидкости сварили. Количество и качество примесей в, с позволения сказать, еде, очевидно, могло переплюнуть мои самые смелые предположения. Конечно, дампирам от капельки машинного масла в чае или железной стружки в хлебе умирать вроде как не полагается, но кто поручится, что старый гном не занимается на досуге ювелирным делом? Или не изобретает по вечерам новый вид взрывчатки, с непредсказуемыми химическими свойствами.
– Вы хоть руки перед едой помыли? – спросила эльфийка, наверняка тоже обуреваемая подобными мыслями.
– А как же, – подтвердил Торкат и кивнул на засаленную тряпку, висевшую на крючке справа от верстака. – И даже вытерли!
Лично я бы эту ветошь быстро определила в заготовку для зажигательных шнуров – настолько она выглядела пропитанной разнообразными горючими веществами.
– Мы не голодные, – ответила за нас обоих эльфийка. – И скоро идем… вы знаете куда. И почти безоружные.
– Уже нет, – качнул бородой, в которой крошки застряли в количестве, пригодном для прокорма целой стаи голубей, старый гном. – Многое за те жалкие копейки я дать, конечно, не смогу, но кое-что мальчики уже отложили. Только, пожалуйста, аккуратнее там с моими игрушечками. Они такие хрупкие…
Не знаю уж почему, но эти слова меня насторожили.
Под покрытой подозрительного цвета пятнами дерюгой на находившемся у противоположной стены прилавке оказался целый паноптикум, иначе назвать это было просто невозможно. Похоже, ориентируясь на свою хрупкую конституцию и врожденную любовь к крупным калибрам, братья затарились по самое «не хочу». Причем, судя по представленным образцам, вон тот нарезной агрегат, бывший в девичестве крепостным ружьем Бруна, калибром в два дюйма, применявшимся для отстрела троллей, а иногда и для охоты на скальных виверн, предназначался Лаэле. Воронение, подпружиненные сошки на месте стенного крюка, диоптрический прицел и отменная полировка приклада из сурамского горного дуба – просто конфетка, если не учитывать парочку моментов, которые конечно же не пришли в голову нашим гениям тактики и стратегии.
– Лаэла, солнышко, как ты думаешь, что надо сделать с нашими мальчиками за такой замечательный подарок? – Каюсь, тон моего голоса при этих словах был далек от всепрощающего.
– Да вы что, воще офонарели?!! – Возмущенный вопль эльфийки проехался по ушам пилой и заставил задрожать оконные стекла в толстом свинцовом переплете. – Сами эту гаубицу таскать будете! Да она же весит чуть ли не больше, чем я со всеми моими пожитками.
– Ну, Лаэла, ведь это же замечательнейший представитель снайперского оружия! Как раз для такого мастера, как ты. – Возвышенный, хотя и уже немного виноватый голос Гроткара попытался было прорваться сквозь звуковой шторм эльфийки, но тщетно.
– Замечательнейший! А ты с него стрелять пробовал? Да меня отдачей размажет, не говоря уже о грохоте этого агрегата. – При этих словах тоненький пальчик с восстановленным маникюром осторожно, можно даже сказать, опасливо тыкал в вороненый металл ствола, где-то в районе дульного среза, зачем-то украшенного инкрустацией в виде небольшой друзы горного хрусталя.
– Девушка, тут вы неправы! – Глубокий резонирующий бас, слегка хрипловатый из-за прожитых лет и множества не особенно полезных веществ, витающих в мастерской каждого уважающего себя гнома, прервал возмущение моей подруги. – С проблемой отдачи я справился, одновременно повысив устойчивость этой прелести. Могу с гордостью сказать, что примененные медленногорящие трубчатые пороха и разделение заряда на временные фракции позволило вкупе с увеличением длины ствола и размещением противовесов в подствольной коробке значительно снизить отдачу, растянув ее во времени.
– Да?! Противовес, говорите! – Яду в голосе Лаэлы хватило бы на стойбище орков, да еще бы и осталось. – Любезнейший мастер, не просветите ли, сколько весит это произведение искусства и боекомплект к нему хотя бы из десяти зарядов?
Вопрос вогнал всех присутствующих гномов в ступор, а владельца этого царства орудий убийства в сложнейшие математические расчеты, проводимые себе в бороду методом громкого бурчания, впрочем, обычным для впавшего в размышления гнома.
– Ну фунтов десять прикинем на чехол… Так, пяток на запаску, инструмент там разный… двести тридцать четыре на само ружье… и десяток снарядов по два фунта… укупорка – фунт. Шомпол пусть складной, облегченный, – это еще фунт. Итого – всего-то фунтов двести семьдесят – двести восемьдесят. – По окончании расчетов мастер с угадываемой в голосе гордостью резюмировал: – Вот. Даже за три сотни фунтов не вышли, можно, значит, и еще боекомплекта добавить!
– Триста фунтов!!! – Глаза у эльфов, и если уж говорить начистоту, особенно у эльфиек, всегда отличались своей выразительностью и размером. И до сих пор мне ни разу не удавалось видеть их полностью распахнутыми от чудовищного удивления, смешанного с буквально детской обидой и непониманием. Так что взгляд, который в поисках поддержки кинула на меня пошатнувшаяся от заявленного старым гномом Лаэла, был для меня откровением. В нем буквально матерными словами из лексикона черных орков с примесью особо перченых пассажей из кобольдьева было написано много чего из перечня того, что приличная леди, по высказыванию мадам Жюли, ни в коем случае не должна произносить вслух.
Эльфийку надо было срочно спасать.
– Нам это не подходит! Точка! – В беседе с закусившим удила гномом, а в особенности с гномом-изобретателем, самое главное – не показывать ни малейшей слабины, иначе съест и косточкой не подавится. Это я вызубрила на все сто, общаясь со своим родителем в процессе отпихивания различного рода «мелкокалиберных милипусечек» (по его словам конечно же). – Мальчики, даже если нести ЭТО будете вы, Лаэла все равно не сможет ворочать такой дрын в бою. Поэтому нам оно не подходит.
– Вот так и знал! – тяжело вздохнул старый гном. – Не ценят сейчас настоящую работу. Не ценят! Ладно, оставлю эту малышку до следующего раза, может, и подвернется кто не такой малахольный…
– Горным троллям предложите, – серьезно посоветовала ему Лаэла. – Им как раз по руке будет.
– Чтобы они ее в дубину переделали?! – оскорбился в лучших чувствах оружейник. – Ну уж нет! Ладно, видите, у стены сундук с желтыми заклепками стоит? Посмотрите, не подойдет ли вам то, что там находится. Одному археологу-любителю, кстати тоже из ушастых, под заказ делал. Он по соседству жил и даже аванс внес, но он лет шесть как пропал и, наверное, теперь уже не объявится.
Я с подозрением посмотрела на стоящее в углу произведение столярного монументального искусства. Нет, пушку там, конечно, не спрятать, а вот ее расчет, особенно, если хорошенько утрамбовать, может, и получится. Лаэла же решила колебаниями не мучится и, поднатужившись, подняла тяжеленную крышку сундука и запустила внутрь обе руки.
– Боевые серпы? – удивилась она, вытащив целую связку этих дальних родственников обычного сельскохозяйственного инвентаря. – Первый раз такие в руках держу. И странные они какие-то.
– Говорю же, для археолога делал, – пожал плечами старый мастер. – А он гробницы тех, кто правил в Эпоху Смерти, искал. Личи и вампиры жили практически вечно, но когда все-таки умирали… О, этот процесс они любили обставлять пышно и помпезно. Каждому уже отбегавшему свое покойнику полагались личные вещи, богатые дары и даже запас любимой еды, которая одновременно становилась и охраной: поднималась из могил в момент осквернения захоронения. Вот на костяков и зомби эти вещички и заточены. Очень удобно ими бошки мертвые срубать в тесноте подземелий, где двуручником и не размахнешься-то. К тому же каждый из них из огненного металла скован, ударишь им тушку, за тысячи лет муме… муму… высохшую, короче, и вот тебе готовый факел, сам за тобою бегающий. Только от полыхающих грабок уворачиваться успевай.
– А чего тут еще есть? – Я перехватила инициативу и нырнула в сундук, мгновенно нашарив руками какой-то промасленный сверток. Под пальцами прощупывался оружейный ствол. И даже не один.
– Магазинный трехствольный дробовик Кеасеэля, – пренебрежительно отозвался мастер-оружейник. – Так себе игрушка. Ушастые, не в обиду здесь присутствующей даме будет сказано, вообще не особо умеют огнестрельные игрушки делать. Убойная сила слабая, дальность смехотворная, кучность, правда, на уровне. Всего и достоинств что трехрядный барабан на два с половиной десятка патронов, позволяющий неплохо пострелять без перезарядки. Достал ее через посредников, потому как очень уж тот гробокопатель меня об этом просил. Ну и легкий он до безобразия, потому как железных деталей минимум и дерево какое-то особое использовано.
– Берем, – взвесив находку одной рукой и прикинув, что, если надо, сможет тащить ее на себе сколь угодно долго, решила Лаэла. – А пистолетов тут нет? О, фонарики храмовые, из тех, которые жрецы зачаровывают на постоянную светимость, то есть почти вечные. Краденые, наверно, ведь их не продают.
– Были пистолеты, но продал их еще раньше, – сознался мастер, быстро переведя тему беседы подальше от скользких путей, какими к нему в лавку попали не встречающиеся в свободной продаже товары. – Как и огнемет, который был припасен там на совсем уж крайний случай. Но их-то мы вам подберем, уж не сомневайтесь, у меня на полках чего только нет.
И подобрали. Два дерринджера под винтовочный патрон, сделанные, вероятно, для какого-нибудь полутролля, которыми при некоторой сноровке можно проломить не одну голову. Вдобавок, если кончатся патроны, эти бандуры можно будет перехватить за ствол и использовать как метательные молоты. А те ружья, которые себе выбрали Гроткар с Торкатом, вполне способны при необходимости заменить собой таран или кирку. Что ж, кажется, к визиту в подземные туннели мы готовы!
Как оказалось, мои представления о степени нашей готовности были очень сильно преувеличены. Очень. С высоты прожитых лет и накопленного опыта старый мастер выдал нам несколько советов, за которые, к слову, лично я потом не раз поминала его добрым словом.
– Так, ежели вы северо-западным-то проходом пойдете, то тогда вам еще кой-чего надо. – Скрывшийся на минуту в подсобку, пока мы пристраивали портупеи и распихивали по их кармашкам боеприпасы, хозяин возвратился с несколькими мотками веревок и громадным свертком из чего-то уж очень «ароматно» пахнущего. – Вот!
Гордо предъявив нам нечто, мастер похлопал по принесенному мозолистой ладонью и с отеческим оттенком в голосе произнес:
– Вот, лучшие непромокаемые накидки с пропиткой от кислотных слизней и по мелочи: веревки, карабины, фляги. С вас еще пять золотых, да и то потому что скидку делаю. С других бы все двадцать содрал. Итого, если округлим, четыре сотни за все. Ну и полсотни за место в караване отдать придется, да и на кормежку тратиться не надо. – С ехидцей посмотрев на нас с эльфийкой, дедок усмехнулся: – А вы, молодые леди, с содержимым фляг осторожнее, к горлодеру-то привычка нужна.
