ГЛАВА 16

Последствия сеанса обучения проявляются совершенно неожиданно. При следующем разговоре-допросе Мэй после каждого моего ответа хмурится и переспрашивает о совершенно пустяковых моментах по нескольку раз. В ее глазах читаются безмерное удивление и некая досада на саму себя. Через некоторое время она срывается с места и убегает из каюты, возвращается изрядно повеселевшей и с какой-то новообретенной уверенностью. Но с очередным моим ответом ее хорошее настроение вновь скатывается в депрессивное уныние. Она даже прямо отвечает на мой вопрос о происходящем — лейт перестала чувствовать правдивость моих ответов. Удивительная честность лейта лучше всего показывает, насколько шокирована она подобным фактом: в обычном своем состоянии Мэй вряд ли стала бы раскрывать мне такую информацию. В конце концов, принялась бы блефовать, что видит меня насквозь, как и прежде. Я также еще не знаю, радоваться ли произошедшим изменениям. Удобно, конечно, но доверия экипажа такая способность мне точно не принесет.

В любом случае, после новых подключений к капсуле меня больше не допрашивали, ограничиваясь затребованием подробного рапорта. Учитель, кстати говоря, пропал, как и обучающий булыжник. День поисков не принес результатов, а на мои вопросы предтеча реагировать перестал вовсе, как и его родители. Пришло понимание, что я слишком беспокойный, шумный для этого уютного места, и мне тут не рады. Не очень-то и хотелось на самом деле. Каждый раз я подключался в связке со своим искином, и просто отдыхал на берегу моря, даже поплавал пару раз, ночью лежал под светом ярких звезд, ходил в глубь континента. Шикарный отпуск; хотел бы я управлять своим сознанием так же. Лейту отписывал совершеннейшую ерунду, выдуманную минут за пять-шесть. Пусть ищет в рапорте что-то тайное и загадочное, это ее проблемы.

Тем временем отряд приступил к выполнению новой операции. Меня все чаще вызывали на мостик для консультации, требовалось выбрать оптимальную площадку для приземления двух корабельных шаттлов на край густонаселенного города. Сам город находился у подножия горного массива, ближе к горам располагалась малоэтажная застройка бедных кварталов и немногочисленных правительственных учреждений, богатая часть сити строилась ниже, что было странно. Обычно богачи предпочитают забраться повыше. Старпом объяснил, что в горах частенько ощутимо трясет, плюс ко всему есть пара спящих вулканов. Такое соседство изрядно прогревает почву и делает климат города очень приятным для проживания, но чем ближе к горам, тем потенциально опаснее. В теории. На практике народ давно плюнул на возможные опасности и со свойственным многим национальностям равнодушием застраивался все ближе к горам.

В этой операции меня попросили лично поучаствовать, так как регламентом подразделения подразумевается стопроцентный охват всего экипажа работой «на земле», хоть и не в каждой миссии, но за определенный, примерно годовой, период. Необычное требование, но я не вижу смысла отказываться. Единственное, что смутило, — старпом требовал одеть стандартный пустотный скаф подразделения — якобы требуется единообразие экипировки. К счастью, мой честно спертый скаф мог принимать любой облик и колер, так что старпому пришлось уступить. Хотя блеск глаз и выражение его лица мне в этот момент не понравились, но, может, просто показалось.

Больше всего смущал вопрос проведения спасательной операции в абсолютно благополучном городе. Они что, собрались снимать кошек с деревьев и переводить бабушек через дорогу? Город жил своей жизнью, никаких пожаров и техногенных катастроф — чисто визуально. И что мы тут потеряли? Ответ на мой так и не высказанный вопрос нашелся довольно скоро. Наш челнок на пару часов слетал на планету, а уже днем что-то очень мощное рвануло в жерле спящего вулкана. Спящий исполин пробудился под аккомпанемент подземных толчков и рев сотрясаемого горного массива. Воздух моментально наполнился пылью и пеплом, извергаемыми пробужденной стихией. Город запаниковал, волна раскаленной лавы только-только начала скатываться со склонов мрачного исполина, а вчерашний мирный городок уже запылал огнем десятков пожаров, вызванных паникой и мародерами. Люди массово покидали свои дома, не обходилось без давок и аварий. То и дело конфликты завершались стрельбой. Местные правоохранительные силы быстро признали всю бесполезность своих усилий и подали сигнал SOS.

И в этот момент, в ореоле геройства, наш борт сообщает земле о готовности помочь и спасти. Нам сразу же дают все полномочия и разрешение на посадку в городской черте, чем команда моментально пользуется. Мы грузимся в два шаттла, вместе со мной — лейт и доктор, а также пара боевых групп. Я помалкиваю (думаю, что мое любопытство тут неуместно), но ситуацию быстро проясняет лейт:

— Две группы: первая будет эвакуировать тяжелобольных из госпиталя, это работа на репутацию; вторая группа — наша. Мы выдвигаемся к транзитной тюрьме этого сектора, наша задача — вытащить оттуда одного человечка. По свежим данным, все руководство и персонал тюрьмы сбежали с постов, охрану осуществляют артавтоматы. Наших полномочий вполне достаточно, чтобы они нам подчинились. После операции мы уничтожим тюремный дата-центр, улик не останется.

Вполне доходчиво; вопросов куча, но с ними можно потерпеть.

Мы споро выгружаемся в одной из расчетных точек, до тюремных стен — пара сотен метров. Мне вручают солидный медицинский кофр, со сторонами где-то в полметра. Медикаменты, наверное. Оружие не выдали, но надеюсь, стрелять нам не придется.

Как и ожидалось, мы всюду проходим без малейших проблем. Лейт ведет переговоры с техникой вполне профессионально, максимальная задержка перед открытием очередных дверей — секунд двадцать, не больше. Наша группа насчитывает две боевые тройки, дока, лейта и меня. Остальные ждут возле шаттла. Уверенно доходим до закрытой камеры, Мэй отлично ориентируется в планировке комплекса. Я на всякий случай записываю все наши маневры. В камере тот самый человек, что обнимал Мэй на фотках в планшете. Вызволение любимого из тюрьмы… как это мило. А я думал, будет работка для денег — какой-нибудь галактический гангстер или типа того. Впрочем, может, это он и есть.

Лейт делает мне приглашающий жест и знакомит меня с заключенным:

— Том, это Ник, наш старый пилот. — Мужик тянет мне руку, я автоматически ее пожимаю.

— А он разве не должен лечиться в клинике? — Неожиданный расклад, умеют же удивить. В подсознании рождается неприятное предчувствие. Новый пилот — это плохо, я ожидал, что у меня будет еще минимум два месяца для того, чтобы покинуть борт, громко хлопнув дверью напоследок.

— Не надо быть таким наивным. Кто же в наше время лечится шесть месяцев, что ты… — Мэй довольно смеется. — Впрочем, ладно, деактивируй скаф.

— Что, прости, я должен сделать?

— Не придуривайся, снимай скаф, и мы сделаем все очень не больно. Доктор уже подготовил, что нужно. — Мэй наставила на меня свое оружие и активировала целенаведение.

Ошарашенно разворачиваюсь в сторону доктора: он возится с кофром, который я тащил всю дорогу. Кофр открыт, из него валит ледяной пар, что-то типа криошкафа. В руках дока — тонкая леска, то и дело сверкающая электрическим разрядом.

— Э-эт-то что еще за…

— Ну что ты как маленький; деактивируй скаф, мы сделаем тебе укольчик, и все пройдет без мучений. Иначе я засажу тебе в живот заряд, потом соединюсь с твоим скафом, как представитель Красного Креста, и включу режим принудительного извлечения. Скаф подчинится мне, голову мы тебе все равно отрежем — уж извини, твои знания очень ценны. Выбирай сам, мы можем это сделать больно, а можем совершенно безболезненно.

— И стоило меня тащить с собой? — Пытаюсь выгадать время, план собственного спасения потихоньку вырисовывается. Я потихоньку отступаю в ближний угол, к выходу. Лейт не реагирует на мое перемещение. Разве что слегка поправляет прицел ствола, сопровождая мои шаги. Оборачиваюсь — дверь перекрывает одна боевая тройка. Вторая тройка вместе с новым-старым пилотом, видимо, пошла закладывать заряд в дата-центр.

— Если вдруг исчезнет из тюрьмы наш бывший пилот в момент нашего пребывания на планете, это будет очень подозрительно. Поэтому мы оставим тебя вместо него. — Лейт говорит весело, будто мы обсуждаем погоду или развлекательный фильм.

— И по-твоему — труп без головы сойдет за вашего пилота?

— Ну конечно! Для отчетности тело будет на месте, а нет головы или есть голова — это уже частности. Отпишутся. Это ведь транзитная тюрьма, тут ориентируются по количеству заключенных. Не переживай, наши проблемы.

— Госпожа Мэй, быть может, мы приступим? — Рядом с лейтом нетерпеливо переступает доктор, посверкивая хирургической струной.

— Приступим, — говорю я и активирую защитное поле. Свет в небольшой камере слегка тускнеет, сфера энергетического щита растекается по площади, обволакивая условно-союзные цели, и с силой отталкивает дока с активированной лазерной струной. Защита, к моему восторгу, принимает струну за оружие и с силой вжимает ее, а также того, кто ее держит, в стену. Док не успевает выключить палаческий аппарат, и тот легко перерезает его тело пополам.

В этот момент я начинаю прорыв через боевую тройку. Только шоком бойцов можно объяснить тот факт, что стрелять они начали уже после того, как я набрал довольно приличный отрыв от них. Обратный путь преодолеваю буквально за минуту, хочу уже бежать к шаттлу, но вовремя опоминаюсь и сворачиваю в сторону города.

— Сегодня у нас в гостях героиня нашего города, госпожа Мэй! Прошу вас! — Элегантный ведущий под аплодисменты аудитории целует руку изящной китаянке. — Хочу напомнить нашим телезрителям, что доблестный экипаж спасательного корабля «Азимут», в который входит наша очаровательная гостья, спас сотни человек и оказал помощь тысячам наших граждан, пострадавшим в ходе недавнего извержения вулкана. Скажите, Мэй, каково быть героем?

— Это наш долг. — Прекрасная девушка по-доброму улыбнулась в телекамеру. — К сожалению, далеко не все граждане отнеслись к нам так же тепло, как вы. В ходе спасательной миссии был убит наш доктор, Иван Николаевич Коченов. Если бы он остался в живых, мы смогли бы помочь куда большему числу больных.

— Как же произошла эта трагедия? — Диктор профессионально добавил в голос негодование пополам с сопереживанием.

— Какой-то сумасшедший маньяк набросился на доктора, когда тот перевязывал рану ребенку. У нас есть фото нападавшего. Также в полицию переданы метрики убийцы.

— Я прошу вывести фото преступника на экран. Уважаемые зрители! Если вы увидите лицо этого человека, немедленно звоните по оперативным телефонам, указанным внизу экрана. Зло не должно остаться неотомщенным! А сейчас мы продолжим чествование наших героев!