Глава 5
— Здравствуй, Виктор, — спокойно приветствовала она меня.
М-да, Москва — это большая деревня, кого только не встретишь. Чей-то как-то тут неуютно стало… и душно.
— Так вы знакомы? — удивился Эдик, видимо вспомнив мои слова о том, что я знаю всех красивых девушек в городе.
— Ну да… как бы, — ответил я, глядя на пролетающие мимо меня клубы дыма, которые переливались в причудливые формы.
Вот коня напоминает, вот со…
— Так что ж ты молчал?! Не мог меня познакомить с такой девушкой? Эгоист! — от души веселился Чиж.
— Да я это… некогда мне.
— Он занят очень в последнее время, — вставила Лана, — то дверь в квартире меняет, то в морги с экскурсиями ходит.
— Кстати, так что там насчет слухов о твоей смерти? — спохватился Чиж. — Только не говори, что они слегка преувеличены.
Черт. Он что, мысли читает?
— Ну так что? — продолжил приставать Чиж.
Под выжидательными взглядами Ланы и Чижа мне стало как-то неуютно. Нужно на что-то их отвлечь. Неожиданно послышались крики наверху. Вот мое спасение!
— Что это там за крики? — поспешнее, чем следовало, воскликнул я. — Пойдемте, посмотрим.
И пока никто не успел вставить ни одного слова, направился наверх. Лане и Чижу ничего не оставалось, кроме как отправиться за мной следом.
По пути нам пришлось расталкивать спешащих туда же поэтов. Видимо, им тоже захотелось зрелищ. И вправду, на моем веку тут только один раз была такая буча, и это было как раз тогда, когда Хаз получил в нос, а я в самый опасный момент тихо и мирно потерял сознание.
Наверху творилось чёрте что. Весь народ столпился в кучу. Пока мы пробирались через толпу, я успел услышать и крики «бей его», и задумчивые споры на тему «особенности ямба», и даже почему-то всплывшее мое имя. Видимо, опять Хаз развлекается. Вообще-то он доброй души человек, но уж очень быстро заводится и иногда не может совладать с нравом, впитанным еще с хуками и апперкотами, которые он получал в советской сборной по боксу с раннего детства.
Едва пробившись через толпу, мы увидели Хаза. Он с кем-то горячо спорил на какую-то, судя по всему, спортивную тему. Тему разговора можно было угадать легко, он что-то усиленно объяснял кому-то небольшого роста (даже по сравнению со мной, а уж про Хаза я вообще молчу), дополняя свои речи красивыми и быстрыми движениями профессионального спортсмена: хуками, апперкотами и другими рукомашествами. Народ наслаждался зрелищем и ждал продолжения. Мы втроем пробрались поближе и тоже принялись наблюдать за дальнейшим развитием событий.
— …Ты не понимаешь, один удар профессионального боксера — и любой твой худенький мастер ушу не встанет.
— Прости, но кто сказал, что этот удар достигнет цели? — спокойно произнес тщедушный человек. Он стоял ко мне спиной и, к сожалению, я не видел его лица.
Интересно, он что, самоубийца?
— Прости, а кто сказал, что удар будет один? Их будет много, и уж один-то достигнет цели, — горячо утверждал Хаз.
— Хм… Между прочим, есть еще ноги, которыми боксеры не пользуются. Достаточно одной подсечки — и все, мясная туша, именуемая боксером, сидит, пардон, на заднице.
Произнося это, он все-таки повернулся ко мне лицом. Лицо у него было восточное, но с русскими чертами. От него прямо-таки веяло спокойствием и уверенностью. На долю секунды я даже поверил, что достаточно одной подсечки, чтобы уронить тушу, именуемую боксером. Правда, всего на секунду.
— Это такая худенькая балерина-то, — Хаз скептически смерил взглядом собеседника, — уронит профессионального боксера? А здоровья хватит?
— А при чем тут здоровье? Тут важно не здоровье, а умение. Если учесть, что искусство боя в Китае развивалось веками и охватило все техники ведения боя: от борьбы до владения холодным оружием, то ваш бокс по сути своей отделившаяся часть более сложной системы.
Хаз уже начал закипать.
— Не смеши меня, видел я ваше кунг-фу, балет это в чистой форме!
Я на минуту отвлекся от спора, потому что услышал из разговора соседей, что они знают этого тщедушного, так спокойно спорящего с все больше распаляющимся Хазом.
— Простите, а кто это? — Я некультурно ткнул пальцем в сторону незнакомца.
— Ну да, — ответил один из людей, стоявших в первых рядах чуть левее нас. — Это местный учитель кунг-фу, Чин, кажется. Он недавно открыл в нашем районе школу. Да, кстати, совсем недалеко отсюда, всего в нескольких кварталах.
— Понятно, а тут он что забыл? Кто же его мог пригласить-то? Он что, поэт или писатель?
— Да нет вроде бы. Понятия не имею, кто его сюда пригласил.
От меня тут же отвернулись, потому что действия на «сцене» стали более активными. Видимо, спорщики пришли-таки к какому-то решению. И этим решением было разрешить спор показательным выступлением. Они разошлись, слегка раздвигая толпу для увеличения зоны «ринга». Хаз снял пиджак и кинул кому-то из своих рабочих клуба. Китайцу же было некому вручить свой пиджак, он вопросительно посмотрел на ближайшего человека из толпы, и я кивнул ему в ответ. Чин мягким движением кинул мне свой пиджак и спокойно встал напротив огромного по сравнению с ним (да и не только с ним) Хаза. Я же стоял в первом ряду, держал пиджак китайца и удивлялся его спокойствию. Я-то тогда пьяный в стельку был, когда полез на Хаза, да и то дрожь была в коленках, а этот-то помельче меня будет. По толпе прошла волна удивления, слышалось: «самоубийца» и «жить надоело». Лана и Чиж стояли полностью поглощенные действием. Пока они не видели, я слегка сместился влево, так что вновь оказался за спиной у китайца вне видимости этой парочки.
Жаль, что у меня не было камеры, я бы посмотрел все в замедленном темпе, потому что без этого что-либо понять было совершенно невозможно. Вот они стоят друг напротив друга: Хаз прыгает с ноги на ногу в типичной боксерской стойке, а Чин спокойно стоит напротив и держит перед собой руки в самой обычной стойке. А в следующий момент Хаз бросается вперед и тут же оказывается на земле. Недолго думая, он вскакивает и тут же опять натирает мозоль на пятой точке.
Желание увидеть действие получше так меня захватило, что я не заметил, как люди вокруг стали двигаться на порядок медленнее, как при прокрутке пленки на видеомагнитофоне в замедленном режиме. И наконец-то я увидел все действие: Хаз бросается вперед и делает два резких боковых удара, от первого Чин уходит вбок, второй ловит рукой и, сделав элегантную подсечку, при этом дернув за пойманную руку, отправляет Хаза на землю. Но тут кто-то меня толкнул, и все тут же вновь вернулось к обычной скорости. Хаз же с Чином продолжали свои танцы, только теперь я опять не мог увидеть ни одного конкретного движения. Только нападение и падение. А уж когда до меня начало доходить то, что происходило секунды назад, мне стало и вовсе не до слежения за действием. Я, конечно, подозревал, что я тормоз… но чтобы других тормозить… Может, все же показалось? Но что-то мне подсказывает, что не показалось…
Мои размышления прервала наша родная милиция. Опасливо выглянув из-за угла и убедившись, что ничего особенно серьезного тут не происходит, они грозно пошли к эпицентру беспокойства, то есть к красному от злости Хазу и оставшемуся невозмутимым учителю кунг-фу.
— Что здесь происходит? — грозно спросил лейтенант, врываясь в так называемый ринг.
Он тут же наткнулся взглядом на красное и злое лицо Хаза. Такое, скажу вам честно, выдержит не каждый, да еще и без предварительной подготовки.
Лейтенант судорожно сглотнул и сделал шаг назад. Тут из толпы материализовался второй лейтенант, и вдвоем они все же справились с оцепенением и еще раз задали тот же вопрос, хоть уже и не так уверенно.
— Так что же тут происходит?
— Все в порядке, — отреагировала толпа, так бесцеремонно лишенная развлечения.
— Как мне кажется, тут имеет место драка, — нарочито громко сказал своему напарнику тот, что повыше. — Придется отвести обоих в отделение, они еще и выпили наверняка немало.
— Лейтенант. Как не стыдно? — качая головой, произнес Хаз.
Он уже принял свой обычный вид: надел пиджак и успокоился.
— Константин Валерьевич, а я вас и не узнал, — смешался длинный. — Вы были сами на себя не похожи.
Скажи проще: с такой красной физиономией я вас не узнал, нет ведь, все надо извратить.
— Так как? Инцидент исчерпан? — решил все же удостовериться Константин Валерьевич.
— Ну конечно. Извините, что побеспокоили, — быстро ответили оба серых брата и поспешили скрыться.
— Вот и ладушки, — потирая руки и опять развеселившись проговорил Хаз. — Продолжать, я думаю, не будем, а то мои старые кости этого не вынесут.
Китаец, который во время разговора спокойно стоял в сторонке, согласно кивнул и подошел ко мне забрать пиджак.
— Ну вы даете, — проговорил я.
Народ начал потихоньку стекаться внутрь, и я, уже давно потеряв из виду Лану и Чижа (слава богу), стоял один и ждал, пока Чин оденется.
— Да что вы, это все мелочи. На самом деле ушу — это более путь духа, чем тела.
— Кхе… Ну все равно вы его хорошо покидали. Кстати, позвольте представиться, Виктор, — как обычно запоздало представился я.
— Чин Кхо. А вы кто, поэт или писатель?
— Я и то и другое, — улыбнулся я. — А вы сказали ушу. Я-то думал, что вы кунг-фу изучаете.
Чин Кхо улыбнулся.
— Не вы первый, не вы последний. У меня часто это спрашивают. На китайском кунг-фу означает мастерство. Грубо говоря, даже повар может сказать, что он изучает кунг-фу. Так что в данном случае подразумевается боевое мастерство.
— А, понял. Извините, что я такой необразованный. Чюй чшифань ба пхэнъёу, — блеснул я своим знанием китайского.
— О, так вы знаете китайский? — удивился Чин Кхо.
— Хе дяр. Просто я однажды переводил текст с китайского, пришлось немного подучить.
— А вас случаем не Руно кличут? — неожиданно спросил китаец.
— Оно самое.
Неужели меня тут каждый знает? Опять, что ли, из-за Хаза? Так я-то только нос разбил, а сам он его валял тут спокойно.
— Я должен попросить у вас прощения. Ту статью должен был переводить я. Просто я в то время уехал в Китай и не смог.
Да уж. Вот те на. И обидеться даже не получается.
— Да ладно, чего уж там. Было очень познавательно. Хотя, если подумать, вы можете во искупление своей вины научить меня Хаза валять. Я бы с огромной радостью раз в неделю проводил пару часиков за этим приятным занятием.
— Заходите ко мне в школу, и все устроим. Только учтите, что это не так просто и понадобится много времени, — сказал он, протягивая свою визитку. — А уж если вы захотите стать мастером…
— Лет десять? — с подозрением спросил будущий адепт боевых искусств, запихивая визитку в карман брюк.
— Почти. Лет сто плюс-минус год.
Я прикинул свои планы на ближайшие сто лет и понял, что можно и попробовать. Вот умора будет. Я — и вдруг занимаюсь спортом.
Тут к нам подошел Хаз:
— Что вы тут встали? Народ уже внизу стихи читает. О! Собрались изверги: один нос мне сломал, второй по земле валяет. Вы тут решили секту создать? Будете каждую пятницу меня пинать, да?
Он изобразил жуткий испуг, что не очень-то смотрелось на его широком лице вкупе с сотней-другой кило мускулов.
— Ага. Готовься к следующей пятнице, — зловеще проревел я.
— Ну вас, злые вы, — обиделся Хаз. — Ладно, Чин, нам пора, у нас еще сегодня встреча с издателями. Так что прости Руно, но мы тебя оставим.
— А я-то думал, что вы незнакомы были до сегодняшнего вечера, — удивился я.
— Ну да, как же. А кто, думаешь, его сюда пригласил? — подмигнул мне Хаз.
— Ты?!
— Какой догадливый ребенок. На конфетку.
И он действительно достал из кармана конфетку. Да я и не против: я ее тут же оприходовал. Дома-то особенно есть нечего.
— А вы так злились, спорили, подрались еще, все же было по-настоящему. Зачем?!
— Видишь ли. У нас с Чином уже давно такой спор. Я бы это даже спором не назвал, просто на каждом нашем спарринге он меня валяет. Скажу по секрету, я даже к нему в школу хожу, но пока даже схватить его не могу.
Я в шоке. От Хаза я такого не ожидал. Он — и ходит в школу ушу?!
— Хотя Чин и против рекламы, я его все же уговорил устроить показательное валяние меня. Чтобы привлечь людей к этому благородному искусству.
— Ну одного человека вы уже заинтересовали, — задумчиво протянул я.
— Вот и замечательно, — радостно потер руки Хаз. — Увидимся на ринге.
Ой, мамочки.
— А… ну я пошел, — пробормотал я и, пожав обоим руки, поспешил внутрь, решив как следует все обдумать. — До свидания. Тзайдянь.
Внутри вовсю шли споры, все давно уже забыли о стычке, имевшей место всего с десяток минут назад. Я спустился на этаж ниже и как раз застал выходящих из клуба Лану и Чижа.
— Уже уходите?
— Да, надо. Скучно тут с вами, — Чиж лукаво покосился на Лану. — Да и даму надо бы до дома проводить.
— Не устал еще дам провожать каждый вечер? — поддел я его.
Да, такой вот я злой и вредный. Обидно, да. Чиж ничуть не возмутился.
— Ну кто же виноват, что все люди как люди, а я такой красивый?
— Это риторический вопрос? — осведомился я.
— Молчи, неверный, сын неверного, и вообще, ты нас задерживаешь, — Чиж еще раз покосился на молчавшую Лану. — Пойдем?
— Пойдем, пойдем, — ответила она. — Пока, Виктор.
— Тзайдянь, — автоматически ответил я.
Чиж и Лана посмотрели на меня как на больного, синхронно пожали плечами и ушли. Видимо, к Лане домой. Ну и фиг с ними, у меня есть визитка Лиды. Вот соберусь с духом и позвоню. Должен признать, что они вдвоем хорошо смотрятся.
Я проводил поднимающуюся по лестнице парочку взглядом, пока они не скрылись из виду. Потом достал визитку, посмотрел на нее, вздохнул и, убрав в карман рубашки, чтобы не потерять, пошел к одной из шумных компаний.
— Какие люди!
— Руно!
— Где пропадал?
Вокруг меня появилось множество радостных лиц, знакомых и не очень. Вот уж никогда бы не подумал, что успел завести столько знакомств. И уж тем более не догадывался, что по мне кто-то мог и соскучиться. Во всяком случае, моему появлению были весьма рады, а это уже огромное достижение для такого нелюдимого буки, как я.
— Да вот, ушел в загул, понимаешь, — ответствовал я, стараясь не показывать, насколько я польщен.
— Наверняка ушел не в загул, а в запой! — предположил кто-то.
— Скорее встретил любовь всей своей жизни! — раздался незнакомый мне женский голос.
Такое конечно же могло прийти в голову только женщине.
Я не нашел что ответить, но этого и не требовалось. Все догадки, в основном довольно глупые, быстро иссякли, и наступило время тостов. Тосты были самые разные, но и их изобилие было не бесконечным. Вскоре все люди «от искусства» перешли на стандартные «Будем» и «Хлопнули». Обычно я предпочитал безалкогольные напитки, но последние события давали о себе знать, и даже я, знатный трезвенник, ухватился за стаканчик мартини. Не отказываться же, тем более если предлагают выпить на халяву.
— Вы не слышали новостей? Тут недавно случай очень интересный произошел, — обратился ко мне рыжий толстяк довольно потрепанного вида, явно считавший меня своим знакомым. Хотя я был уверен, что вижу его впервые.
— И что же за случай? — с деланной заинтересованностью спросил я, морально приготовившись к очередному описанию политической или социальной жизни нашего района, изобилующей совершенно ненужными подробностями и нелестными отзывами в адрес государства.
Толстяк призывно махнул рукой в сторону стойки бара, и я с ужасом понял, что подробностей будет много. Но отказываться было уже поздно, и я с видом мученика последовал за ним. Едва сев за стойку, толстяк начал свой слегка сбивчивый рассказ.
— Совсем недалеко отсюда пропал человек при довольно странных обстоятельствах, — толстяк нервно посмотрел по сторонам. — Это произошло совсем рядом, знаете Кусковский парк, там еще усадьба такая миленькая.
— Что-то такое слышал, — растерянно ответил я. Я рассчитывал не на это. Вполне возможно, что толстяк может рассказать что-нибудь весьма полезное.
— Вы можете не поверить, но я писатель.
Я поперхнулся недопитым мартини и едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Уж чего-чего, а этого добра тут хватает.
— Постараюсь поверить, — совладал с собой я.
— Так вот именно в этот день я гулял в парке со своей собакой. Представьте себе, я видел, как этот человек исчез!
— Что вы говорите.
Подумаешь, люди пропадают каждый день, что в этом особенного?
— Да, — толстяк глотнул из своей кружки пиво. — Я видел, как его… как он…
Мой собеседник явно нервничал и от этого сбивался.
— Я видел, как это утащило его в пруд, — толстяк замолк, давая мне проникнуться загадочностью момента.
Откровение на меня не снизошло, но интерес возрос.
— Это, это что? — спросил я, выдержав паузу и смутно догадываясь, что услышу очередную историю о лох-несском чудовище в его кусковском варианте.
Толстяк опять посмотрел по сторонам, будто опасаясь того, что его услышит это самое нечто. Напуганным он, впрочем, не выглядел.
— Оно было странного синего цвета, под цвет воды, и напоминало сказочного водяного из детских сказок.
Хм-м… про цвет воды это он загнул. Синяя вода. Это в Москве-то? И что это за чудище такое — водяной? Я бы сказал, что он перечитал сказок, но звучит это как-то глупо. Особенно применительно к этому толстяку, хоть он и одет довольно неряшливо, но, должно быть, достаточно уважаем в наших кругах. Собственно, иначе его бы здесь не было.
— И что, кроме вас никто этого не видел? — продолжил я расспросы.
— Может, и видел, но кто же в этом признается-то? В наше время все стремятся сохранить лицо, это одна из важнейших задач современного человека. Человек сделает все, что угодно, лишь бы не показаться смешным. Только человек, не отягощенный этим жалким самолюбием и стремлением всем понравиться, может говорить правду вне зависимости от того, как она звучит.
— И как же она звучит?
— Кто она? — переспросил толстяк.
— Ну, правда эта ваша.
Толстяк просветлел.
— А правда в том, что в нашем мире появились силы зла, которых в нем еще недавно не было. Нет, черные маги там, демоны всякие, это дело привычное. Но чтобы такие твари появлялись, это впервые. Ведь старые демоны всегда боялись дневного света и появлялись только ночью, а эти и днем по городу ходят. Где это видано такое, а?
Я почесал затылок.
— И вправду нигде, — неожиданно у меня появился весьма своевременный вопрос. — А почему вы это рассказываете именно мне?
— Именно вам? Что вы имеете в виду? — толстяк очень естественно удивился.
— Ведь тут же куча народу, почему вы начали рассказывать свою историю именно мне?
— Я всем рассказывал. Вот только никто меня не слушает, — толстяк обиженно притих.
Тогда понятно, почему он так опасливо смотрел по сторонам. Он просто боялся насмешек.
Я даже и не заметил, что за стойкой рядом со мной уже довольно долгое время сидит Хаз и старательно делает вид, что ждет вовсе не меня, что он не слушает и что ему все равно.
— Ой, Константин Валерьевич, здравствуйте. Я как раз собирался вам показать свою новую книгу из «демонической серии», — затараторил толстяк, заметив Хаза на долю секунды раньше меня.
— Замечательно, Игнат Львович, подходите ко мне в офис завтра с рукописью, там все и обсудим.
Своим тоном Хаз дал понять, что аудиенция для Игната как-его-там была закончена.
Толстяк пожал мне руку, сунув визитку, пробормотал что-то насчет продолжения рассказа следующим вечером и пошел искать новую жертву.
На его место тут же сел Хаз.
— Ну что, уже услышал душещипательную историю о чудище из ужасного Кусковского пруда? — насмешливо спросил он.
Мне почему-то стало обидно за толстяка, насколько я понял, он искренне в это верил.
— Слышал, и что? — с вызовом спросил я.
— Да нет, ничего. Он вообще-то нормальный мужик и писатель хороший. Это у него на той неделе заскок появился. Раньше за ним такого не водилось.
— А, может, он действительно что-то видел? — не слишком уверенно спросил я.
— Что-то он, конечно, видел, но, скорее, в своем воображении. Помешался на своих книгах и принял желаемое за действительное. Ведь он уже поди лет десять со своими демонами носится. Изучает всякие легенды, строит догадки, иногда, когда совсем с деньгами проблемы, пишет фантастические книги про своих любимцев. Увидел, как человек падает в воду, а воображение дорисовало все недостающее — и чудище синее, и клыки, и крылья.
— Крылья? — переспросил я.
— Крылья, крылья. Большие такие, перепончатые.
— А я думал, что он из воды вылез.
— Так, ну-ка, хватит. Ты что, всерьез его сказки принимаешь? Перепил уже, что ли? — в голосе Хаза проскользнули презрительные нотки. Он просто терпеть не мог пьяных людей. Сам он пил очень редко и мало, впрочем, ему хватало и этого. Его здоровый организм спортсмена улетал от одного бокала вина.
Если бы он только знал, что со мной происходило в последнее время, то сам бы напился вдрызг. Верю ли я этому толстяку? Ха! Да я сейчас и в драконов, живущих в горах Шотландии, поверю, и в Горца пресловутого со всеми его драками на мечах, да во что хочешь.
— Не пил я, — ответил я слегка раздраженно. — Никак этот стакан мартини добить не могу.
— Ну, раз не пил, пойдем тогда прогуляемся на улицу. Мне с тобой поговорить нужно. Есть работа.
Работа? Очень кстати. Именно об этом я и собирался поговорить, вот только Хазу об этом говорить я, пожалуй, не буду. Немного поломаюсь для приличия, тогда и соглашусь. Имидж, как-никак, следует поддерживать. А какой у меня имидж? Правильно, никакого. Просто так неприятно признаваться в том, что финансовое положение оставляет желать лучшего.
Мы вышли на улицу и слегка отдалились от основной толпы. Хаз всегда предпочитал приватные беседы тет-а-тет, если разговор касался работы.
— Слушай, тут у меня довольно специфический заказ. — Хаз сразу перешел к делу, не забыв, однако, предложить мне очередную конфету из своего нескончаемого запаса.
Я многозначительно молчал, ожидая продолжения.
Хаз почесал свой, что называется «чугунок», и продолжил:
— Я знаю, что ты не очень любишь «жориков», но, кроме тебя, мне это поручить просто некому.
«Жорики» — это любовное название аббревиатуры ЖР, что означает журналистское расследование. Как бы гордо ни звучало слово «расследование», ничего общего с попыткой выяснить что-то очень важное или скрытое здесь не было. Обычно все происходило просто: вам дают задание, вы долго и совершенно бесполезно расспрашиваете людей, которым до вас нет никакого дела (я их в общем-то понимаю), затем получаете втык от редактора на тему «целый день прошел, а вы так ничего и не на расследовали», и в результате, поскольку за день выяснить что-либо просто невозможно, вы даете волю фантазии. По этому поводу даже имелось мнение об ином переводе слова «жорики», связанном с тем, что за ЖР берутся только журналисты с повышенными аппетитами. Денег, конечно, заработать на этом можно, но уважение коллег и авторитет могут пошатнуться.
— Я? Взяться за ЖР?! — Мне даже не пришлось притворяться. Как бы мне ни нужны были деньги, за это я браться не стану. Лучше голодная смерть.
Хаз передернул плечами, больше смахивающими на два огромных валуна.
— Я все понимаю, но это не совсем обычное ЖР…
— Обычное, необычное, какая разница! — перебил я Хаза.
Хотя этого делать как раз не стоило. Хаза просто бесило, если кто-то перебивал его, а уж во время рабочих разговоров…
— Ты! — взревел он. — Сначала дослушай, а потом высказывай свое очень ценное мнение!
Я втянул голову в плечи и благополучно заткнулся.
— Это не совсем обычное ЖР. Я бы даже сказал, что это ЖР без буквы Ж. Просто требуется найти необходимую информацию для одного человека.
Хаз замолчал, ожидая моей реакции.
Я, не решаясь говорить что-либо вслух, просто кивнул.
— Поскольку это дело тесно связано с темой твоей последней статьи, заказчик попросил меня, чтобы занялся расследованием именно ты.
— Я, безусловно, польщен, но ты же мне предлагаешь переквалифицироваться из писателя в Шерлоки Холмсы. Я что, похож на человека, который будет бегать по всему городу за ужасными бандитами, попутно спасая красивых и не очень девиц? Есть же профессиональные детективы, пусть он их и наймет.
Хаз покачал головой.
— Профессионалы ему не помогут. Собственно, они за такое и не возьмутся.
— Значит, они не возьмутся, а я возьмусь? — ощетинился я.
— Значит, — сказал, как отрезал, Хаз. — Тем более, ты будешь не один. Тебе по статусу полагается Доктор Ватсон.
— И кто же это? — обреченно спросил я, понимая бесполезность моих жалких попыток отказаться. Вообще у меня сложилось такое впечатление, будто Хаз знал о моих финансовых проблемах. Иначе бы он не стал так уверенно настаивать на своем.
— С этим милым толстячком ты уже познакомился, мне кажется, вы с ним неплохо поладили. Пусть так будет и дальше.
Просто бред какой-то.
— Он-то тут при чем? Какой с него толк?
— А какой с тебя толк? — усмехнулся Хаз. — Тут дело не в толке, а в знании предмета.
— Знании предмета? — переспросил я. Действительно, ведь он до сих пор не сказал мне, в чем заключается работа.
— Ты в последнее время занимался каталогизацией знаний о вампирах и оборотнях, наш горячо любимый Игнат Львович, сколько себя помнит, исследует демонов, так? — Хаз многозначительно поднял указательный палец толщиной с мой бицепс. — С чем чаще всего ассоциируются эти существа?
— С безвкусным кино, — уверенно ответил я.
— Нет, хотя и с этим тоже. Прежде всего в настоящее время вся эта живность ассоциируется с сектами.
Вот радость на мою голову. Сейчас он еще предложит глубокое внедрение в структуру, а затем отправит в самую дурацкую из них. Сколько прекрасных минут мне это доставит, вот давеча побывал в одной секте, мне это понравилось просто до потери сознания.
Я неуверенно потоптался на месте, пытаясь придумать хоть одно оправдание для отказа.
— Хаз, ты знаешь, у меня уже есть одна ра… — я взглянул на его лицо и понял, что он мне не верит ни на йоту. И правильно, в общем-то.
— Ну, хорошо, я возьмусь. Но какие сроки, а главное, какая оплата? И что с авансом?
Хаз потер руки, поняв, что никаких отговорок больше не будет.
— Аванс я тебе дам в ближайшее время, — Хаз посмотрел на мое лицо, полное надежды. — Хорошо, хорошо. Аванс я тебе дам сейчас.
Он порылся во внутреннем кармане пиджака и (о чудо!) выдал мне аванс! Не очень большой, но для меня и это было настоящей манной небесной.
— Замечательно, — я был уже счастлив. — И где остальные подробности заказа?
— Подробности я, как обычно, пришлю тебе по почте. Что же касается затрат на материалы, необходимые для расследования, с этим обращайся к Доктору Ватсону, он будет пользоваться допуском к моей кредитке.
Я бросил на него недовольный взгляд.
— А почему не я?
— Ты? У меня не настолько много денег в банке, чтобы давать тебе кредитку. Ты же наверняка наймешь толпу народу, лишь бы ничего не делать.
Тут он меня раскусил.
— Хорошо, — вынужденно согласился я. — А этот, как его там, толстяк, он уже знает, что будет работать со мной?
— Откуда? — удивился Хаз. — Он вообще еще не знает, что будет работать. Ты же слышал, он придет завтра ко мне в офис, там и узнает.
— А ты уверен, что он согласится?
— Ты же согласился, вот и он согласится.
Надо отдать ему должное, он как всегда продумал все до мелочей. Не удивлюсь, если толстяк подошел ко мне пообщаться с подачи Хаза, чтобы я успел с ним познакомиться до начала работы. Кстати о работе.
— Так что от меня требуется?
Хаз отмахнулся, скорчив недовольную мину.
— Все, на сегодня хватит о работе. Пойдем лучше отдохнем.
Он быстро свернул разговор и уверенным шагом отправился обратно в клуб. Я последовал за ним, понимая, что темнит он неспроста, но сейчас добиться от него чего-либо я все равно не смогу. Ничего он мне не скажет, пока сам не захочет.
В клубе народу уже стало поменьше. В основном остались только те, кто живет поблизости и неженат, и те, кто собрался основательно квасить всю ночь. По большому счету, я относился к обоим случаям. Вот только квасить основательно я не собирался, так… чуть-чуть.