Стол был давно накрыт, но гостей пока собралось немного — одни лишь Посвященные. Поэтому можно было откровенно говорить обо всем, что их тревожило.

Впервые за много дней они позволили себе небольшую долю ностальгии, вспомнив о тех днях, когда планеты и звезды были доступны только пятерке друзей. Это было прекрасное время, полное опасностей, тайн, удивительных открытий, романтики и безумных подвигов.

— Если бы проклятые шпионские ведомства не раскололи нас, — говорил Аркадий с тихой грустью в голосе, — сохранили бы полный контроль над Лабиринтом и сейчас отмечали бы день рождения сестренки на какой-нибудь экзотической планете. Помните ту — с красными растениями и бирюзовым небом?

— Там было чудно, — согласилась Диана. — Роскошная природа, спокойный климат и никаких крупных зверей. Этот мир словно нарочно создавался для комфортабельного отдыха.

— Думаешь, троклемиды специально перестроили планету, превратив ее в курорт? — засмеялся Николай. — Навряд ли. Представь себе, сколько средств пришлось бы вгрохать в такое предприятие.

— Иногда игра стоит любых свеч, — задумчиво проговорил Алексей. — Но ведь райская планетка могла появиться и естественным путем.

— К черту философские диспуты! — Аркадий замахал руками. — Сегодня мы будем отдыхать и развлекаться. Все серьезные разговоры откладываются на потом. Я всего лишь хотел сказать, что, будь у нас связь с Лабиринтом, мы могли бы провести сегодняшнюю тусовку гораздо лучше. Пусть не на другой планете, пусть на нашем острове в Атлантике…

Год назад роботы Лабиринта купили для них тропический островок Фернандо, где был выстроен настоящий дворец, а в эллинге дожидалась хозяев отличная моторно-парусная яхта. Конечно, они могли добраться туда обычными путями — самолетом до Конакри (с пересадками в Каире и Томбукту), а затем три часа вертолетом над волнами океана. Только проще было все-таки отметить это маленькое семейное торжество в московской квартире. Посещение острова Фернандо друзья отложили на зиму, когда все смогут взять отпуска и отдохнуть в тропиках от морозов и метелей.

Пришла Светлана, дочь Сергея, — у них с молодой мачехой сложились вполне приличные отношения. Затем появились Биберевы — Матвей и его супруга Антонина Петровна. Гости прибывали без долгих пауз: Тарпанов, Жихарев, остальные сослуживцы. День рождения удался на славу: угощения были съедены и выпиты, народ от души повеселился и натанцевался, большинство рассказанных анекдотов оказались новыми и остроумными.

Наконец все разошлись, остались только родственники и Посвященные.

— Ну, можно и делом заняться, — сказал Матвей. — Серега, я хотел бы поговорить с тобой без посторонних.

— Здесь нет посторонних, — огорошил его подполковник. — Говори, не стесняйся.

Удивленно подняв брови, Биберев поразмыслил, потом махнул рукой и достал несколько синтезированных на компьютере портретов, пояснив, что собрал десятка полтора офицеров из разных частей, которые видели генерала Галанина и его подручных. В результате получились эти вот самые фотороботы.

Картинки пошли по рукам. Посвященным были хорошо известны двое из шести изображенных. Лицо с фоторобота номер один (Матвей сказал, что это — сам Галанин) они видели, когда наблюдали за последним совещанием у Восканова. Этот человек вел себя по-хозяйски и давал указания бывшему шефу ФУОПИ. Фоторобот номер четыре, участвовавший в прошлогодней попытке похищения Дианы, был убит на явочной квартире, полной телевизионных мониторов и прочей электроники.

— А я вам еще одного назову, — сказал вдруг Жихарев. — Номер пятый застрелен во время октябрьских событий. Он входил в состав группы, которая вела огонь по обеим сторонам. Спецназовцы выявили и разгромили их огневую точку.

Позже на том месте были обнаружены трупы трех неизвестных, до зубов упакованных самым современным оружием. Кстати, все трое прошли обряд обрезания.

— Чеченцы? — моментально отреагировал Биберев.

— Черт их знает. Документы у всех были, конечно, липовые, настоящие имена установить не удалось, да никто особенно и не пытался… Как говорится, неопознанные трупы лиц восточного происхождения.

Ясно было, что, имея лишь не слишком качественный фоторобот, найти лжегенерала среди шести миллиардов землян — задача практически нерешаемая. Даже если искать только среди полумиллиарда мужчин-европеоидов и даже помощью троклемских роботов — и то не нашли бы. Тем более безнадежным представлялось это дело сейчас, когда Координатор и Мозг Станции не могли оказать им никакой помощи.

Немного погодя, когда ушли Жихарев и Тарпанов, Сергей попросил племянника задержаться и спросил:

— Твой отец накануне войны имел какое-нибудь отношение к линкору «Халхин-Гол»?

— А ты откуда знаешь? — забеспокоился полковник. Сергей настаивал:

— Было или нет?

— Ну рассказывал он что-то такое… Я даже не помню толком. Отцы же у нас с тобой давно преставились. Мой в семьдесят втором, а твой, кажется, на год его пережил.

Кажется, он не был расположен развивать эту тему, но на подмогу другу поспешил Аркадий. Под их двойным нажимом Матвей раскололся и поведал, что в последние годы жизни отставной генерал морской авиации Стален Биберев изредка выдавал какие-то сказки о событиях на тихоокеанском острове, будто бы имевших место в самом начале Великой Отечественной войны. Вроде бы экспедиция, которую возглавлял дед Матвея по материнской линии профессор-астроном Недужко («Ого!» — громко сказал Аркадий), обнаружила на острове, название которого уже и не вспомнить, нечто совершенно необъяснимое. Участники тех раскопок полагали, что найденные ими устройства, напоминающие телевизор с трехмерным изображением, оставлены пришельцами из космоса. Потом якобы случилось сражение с японцами, в котором принял участие своевременно подоспевший «Халхин-Гол». Линкор был построен в Штатах специально для Красного Флота, командовал кораблем второй дед Матвея — контр-адмирал Биберев Матвей Аристархович. Бой был жестокий, хотя СССР и Япония в состоянии войны тогда не находились. Получив многочисленные повреждения, наш линкор затонул, оба деда — Биберев и Недужко — погибли, спастись удалось немногим.

— Я могу добавить, — кашлянув, вмешался Сергей. — Мой отец тоже рассказывал о той истории… По словам папани, он с самого начала похода находился на борту линкора, участвовал в установке и наладке радиолокаторов и еще какой-то техники. Когда «Халхин-Гол» стал тонуть, твой отец, Стален Матвеевич, посадил моего отца, твоего дядю, в свой гидроплан, и они оторвались от катапульты буквально за минуту до того, как корабль перевернулся кверху килем.

— Абсолютно верно, батя служил на «Халхин-Голе» пилотом самолета-разведчика, — подтвердил Матвей. — И под конец боя случилось в точности, как Серега сказал. Из четырех гидропланов оставался в исправности только один, на котором они и добрались до Владивостока.

— И вовсе даже не до Владивостока, — на повышенных тонах уточнил Сергей. — Горючее на полпути кончилось, и они шлепнулись на воду. Потом их подводная лодка подобрала.

К этому времени все уже окончательно протрезвели. Аркадий прокомментировал рассказы двух родственников: мол, полностью подтверждается гипотеза Атиллы Барханова о базе инопланетян, открытой экспедицией Романа Недужко. А Пасари, то есть теперь уже Мальвина, будучи девочкой очень толковой и невероятно прагматичной, поспешила заострить внимание на главном:

— Постарайтесь вспомнить, Матвей, что именно говорил ваш предок о видеозаписях, обнаруженных на предполагаемой базе пришельцев. Какие конкретно голографические сюжеты они видели?

— Батя сам этих записей не просматривал, — объяснил полковник. — Он знал о них лишь со слов деда. Недужко успел рассказать ему кое-что за те неполные сутки, пока они вместе оставались на борту линкора.

Сергей пришел ему на помощь:

— Зато мой папаня видел несколько сюжетов, когда помогал Роману Недужко демонтировать и грузить на корабль эти телевизоры и видеомагнитофоны. Он говорил мне, что на голограммах были сцены космических сражений, приключения на неизвестных планетах… — Он задумался, потом продолжил: — Да-да, правильно, я точно помню, что отец упоминал пейзажи неведомых планет и города, населенные существами самой разной внешности.

— Одноглазые гуманоиды среди них были? — спросил Аркадий.

— В основном они и были. Но не только.

Разгорелась оживленная дискуссия, и в конце концов они пришли к выводу, что гонты — а базу на острове наверняка создали звездолетчики этой цивилизации, — видимо хранили видеоотчеты своих прежних экспедиций. Эпизоды с битвами космических кораблей были отсняты, скорее всего, во время столкновений между флотами гонтов и фурбенов. Такое объяснение представлялось всем в высшей степени логичным и правдоподобным.

А потом Диана вдруг заявила, что постарается найти видеокассету из числа тех, которые она записала прошлой осенью, когда работала с архивами Станции Земля. Роботы Лабиринта столетиями наблюдали важнейшие события нашей истории, фиксируя сражения, работу ведущих ученых, разговоры политических деятелей.

Собирая материалы для докторской диссертации, Диана скопировала из бездонных банков памяти сотни часов различных эпизодов, — главным образом, беседы кремлевских вождей периода двадцатых — шестидесятых годов.

Сверившись с компьютерной базой данных, она уверенно сняла со стеллажа коробку номер двести пятьдесят семь. Запуская кассету, Диана комментировала:

— Сейчас мы увидим встречу на даче Сталина возле Мацесты осенью тридцать девятого. Кроме самого Хозяина я опознала Молотова, Ворошилова и Берия. Старик в морском мундире мне незнаком.

Не слушая ее, Матвей медленно поднялся с дивана и воскликнул, тыча пальцем в телеэкран:

— Это же мой дед!

На экране разворачивался напряженный диспут. Прямо за обеденным столом руководители государства и армии обсуждали подготовку к будущей войне, которая могла в скором времени перекинуться на советскую территорию — как на европейской арене, так и на Дальнем Востоке. Они долго говорили о подготовке сухопутных войск и производстве вооружений. Затем речь зашла о флотских проблемах. Под одобрительные реплики Сталина Биберев прочитал небольшую лекцию, чтобы объяснить не слишком сведущему в таких вопросах Лаврентию Павловичу, для чего нужны стране тяжелые корабли — крейсера и линкоры.

Наконец изображения давно умерших людей заговорили про судостроение. Нарком обороны доложил, что новые боевые единицы будут готовы слишком поздно — к середине сорок третьего года, хотя никто не сомневался, что война разразится раньше. И тогда Биберев осторожно предложил:

— Товарищ Сталин, можно попытаться купить за границей готовые корабли.

— Полагаете, империалисты согласятся помогать усилению нашего государства? — ухмыльнулся Сталин, — Боюсь, ваше благодушие граничит с политической близорукостью.

— Возможно, товарищ Сталин, — сыграл покорность Биберев. — Но даже гитлеровцы почти согласились продать нам крейсер и крупнокалиберные морские пушки.

— Не «почти», а согласились, — самодовольно сообщил Молотов. — Они расплатятся за поставки нашего хлеба и нашей нефти техникой военного назначения. Вскоре мы получим тяжелый крейсер «Лютцов», чертежи линкора «Бисмарк», пушки калибра пятнадцать и восемь дюймов, новейший истребитель Мессершмитта. И еще итальянцы строят для нас быстроходный эсминец.

— Вот видите, — обрадовался такой поддержке Биберев. — А в Америке кораблестроительная промышленность так и не выбралась из кризиса. У них законсервированы очень неплохие корпуса, которые заложены еще в годы мировой войны. Уверен, американцы согласятся продать их по сравнительно низкой цене — лишь бы хоть какие-нибудь деньги получить.

Сталин окутался клубами табачного дыма, размышляя над услышанным. Затем спросил тоном, в котором засквозила несомненная заинтересованность:

— Какие именно корабли можно купить в Соединенных Штатах?

Старый моряк с воодушевлением стал отвечать: мол, у построечных стенок тихоокеанских верфей ждут советского покупателя вполне приличные линкоры типа «Кентукки» и линейные крейсера типа «Лексингтон». Чем окончился этот разговор, в 1996 году так и не узнали, потому что эпизод оборвался буквально на полуслове и пошла запись совсем другой беседы — германский посол граф Шуленбург принес Молотову письмо фюрера, в котором отставной ефрейтор предлагал советским руководителям организовать на Среднем Востоке совместную военную экспедицию против англичан.

— Почему прервалась запись? — возмущенно рявкнул Аркадий.

— А мне откуда знать… — Диана развела руками. — Обычно Мозг Станции сам прекращал трансляцию эпизодов, и я не интересовалась подробностями. Вы же помните, что видеоканалы время от времени переключались на новый объект.

Ехидно улыбаясь, Мальвина — Пасари объяснила, что роботы просто не захотели показывать землянам продолжение разговора, поскольку там упоминался линкор, который спустя два года примет участие в инциденте вокруг базы гонтов.

— Ты полагаешь, что Координатор сознательно закрыл для нас всю информацию о других инопланетянах? — переспросил Алексей. — Вот гад паршивый!

Они загалдели, возмущаясь коварством Координатора и прочих троклемских роботов, которые прикидывались друзьями, а сами скрывали наиболее важные сведения о событиях недавнего прошлого. Их голоса перекрыл вопль Биберева:

— Люди, растолкуйте наконец, что здесь творится! Какой лабиринт, какие роботы, откуда взялась у вас цветная запись с моим дедом? В те времена не было видеокамер, тем более цветных! Кто снимал этот фильм на сталинской даче?!

Все недоуменно уставились на потрясенного полковника, потом Сергей захохотал:

— Черт побери, братишки и сестренки… Матвей же практически ни черта не знает о наших прошлогодних приключениях!