Они вышли из автобуса на пустыре, окруженном горами. Развернувшись, машина отправилась обратно в город, поднимая густое облако пыли.

— За нами опять пришлют космический корабль? — спросил любознательный Гриша Демьяненко.

— Надеюсь, что нет. — Ответ Атиллы прозвучал для большинства немного загадочно. — Есть другие пути к звездам.

Сергею не меньше, чем Барханову, хотелось, чтобы в этом регионе заработала система многомерного транспорта. Он мысленно произнес условную фразу: «Мозг Станции, открой врата». В четырех метрах перед отрядом, заслонив часть горной панорамы, заколыхался серый квадрат, словно заполненный вязкой жидкостью, которая, вопреки привычным законам механики, встала вертикальной стеной. Спустя несколько секунд серая субстанция исчезла. Видимой оставалась лишь граница квадрата, очерченная тонкой огненно-алой линией.

Сайд Мансуров, оказавшийся ближе всех к проходу, неуверенно заглянул за красную рамку и удивленно воскликнул:

— Ребята, там эта космическая станция, где мы вчера были!

— Быстрее, — поторопил их Сергей. — Бегом туда!

Подождав, пока остальные переберутся в операционный зал, он вошел последним. Врата затянулись, едва подполковник перешагнул границу измерений. Из жилого отсека выглянул заспанный Николай, помахал им рукой, зевнул и снова скрылся за дверью.

— Я надеялся, что робот телепортирует нас сразу в Кандагар, — шепнул командиру немного разочарованный Атилла.

— Не выйдет. Телепортация работает только в Лабиринт и обратно. В принципе мы можем за несколько секунд переместиться в другое полушарие, но для этого нужно сначала телепортироваться, например, из Москвы на Станцию, а затем — со Станции куда-нибудь в Австралию… — Подполковник усмехнулся. — К тому же мы не можем бросаться в бой, не изучив обстановку на авиабазе талибов.

— Тоже верно, — согласился капитан. — О, вот и наши появились.

В операционный зал по одному прибывали Посвященные — одетые в камуфляж и бронежилеты, с оружием на ремне. Последним, на ходу доедая огромный бутерброд, прибежал Николай.

— Долго раскачиваетесь, — раздраженно прокомментировал Каростин, не забыв при этом поцеловать жену. — Совсем распустились… Мозг Станции, отправь детектор Координатору и покажи обстановку на месте операции.

Робот забрал прибор, который они конфисковали у Варыпаева. Одновременно вокруг отряда загорелись сразу несколько объемных изображений. Люди в операционном зале увидели военный аэродром неподалеку от афганского города Кандагар. На бетонной полосе стоял гигант Ил-76, на борту которого было написано большими голубыми буквами:

«AVIASTAN». Кроме башкирского самолета в разных концах авиабазы были видны истребители и боевые вертолеты, накрытые брезентовыми чехлами. По территории бродили вооруженные моджахеды, совершенно одуревшие от жары, которая зашкаливала за сорок два градуса. В направлении Ил-76 лениво катился трап.

Пленных держали в обнесенном забором одноэтажном доме на расстоянии примерно трехсот метров от самолета. В прихожей стояли в пирамиде автоматы АКМ.

Здесь же дремал бородатый боевик в широченных штанах. Еще два устроились во дворе, спрятавшись от зноя в тени дома, а третий жарился под вертикальными лучами полуденного солнца на крыше.

В большой комнате расположилась на циновках изможденная семерка членов экипажа. У двери прислонились к стене два автоматчика, а в середине помещения расхаживал еще один, в зеленой чалме, читавший основы талибской политграмоты на вполне приличном русском языке:

— Поймите, Москва давно забыла про вас. И Башкортостан тоже забыл. Все понимают, что ваше положение зависит только от нашего расположения. И Совет Безопасности ООН требовал освободить вас, и Красный Крест, и даже дурачки из «Международной амнистии». Ну и что? Движение «Талибан» плюет на весь мир, потому что мы сражаемся за святое дело, и на нашей стороне сражается сам Творец всего сущего, чье имя недостойны произносить грязные уста неверных, включая шиитских шакалов-персов. Мы двадцать лет сражались против шурави и в конце концов разгромили советские орды, а сегодня «Талибан» готов уничтожить Россию, ООН и прочие глупые выдумки вырождающейся европейской культуры. Недалек тот день, когда талибы поднимут над всеми континентами зеленое знамя истинного Ислама!

Устав слушать, Николай спросил вполголоса: мол, кто они такие, эти талибы?

Абдулло спокойно объяснил: наемники пакистанской разведки и ЦРУ. В эпоху войны против «ограниченного контингента» вражеские спецслужбы вывезли в Пакистан много тысяч афганских мальчишек, которые получили образование в религиозных школах.

Отсюда и название «талиб», что означает «студент» или «учащийся». Затем генерал Насрулла Бабар, бывший тогда министром внутренних дел Пакистана, на деньги реакционных арабских теократий вроде Саудовской Аравии сколотил из талибов армию, которую американцы щедро снабдили военным снаряжением. Во главе движения «Талибан» шпионские ведомства поставили фанатичных суннитских фундаменталистов.

Когда поддерживаемые Ираном шиитские формирования Хекматиара и Масуда заняли Кабул и свергли просоветское правительство Наджибуллы, Исламабад и Вашингтон бросили в бой своих ставленников-талибов. В настоящее время «Талибан» установил на большей части страны режим исламского государства и готовил большое наступление на северные провинции, чтобы выйти к границе среднеазиатских республик.

А на голограмме молла в зеленой чалме приказал пленным летчикам провести на борту Ил-76 текущие профилактические работы, включая прогрев двигателя.

— Самолет уже заправлен горючим, — сказал он. — Возможно, скоро вы полетите на нем домой.

Воодушевленные этим обещанием, семеро давно не бритых мужчин начали одеваться. Один из них пожаловался, что от плохой кормежки у всех уже шатаются зубы. Другой добавил:

— Скоро загнемся от желудочных болезней.

— На все воля Аллаха, — спокойно ответил молла. — Шевелитесь.

Одновременно на другом изображении промелькнула запись состоявшейся час назад беседы, на которую собрались главари «Талибана». Дряхлый-предряхлый старик молла огласил решение: воспользоваться захваченным самолетом, чтобы доставить в центр России отряд террористов-смертников. Талибы собирались направить загруженный взрывчаткой летающий грузовик на густонаселенные кварталы какого-нибудь большого города средней полосы.

— Все понятно, начинаем действовать, — сказал Сергей. — Мы с Гришей, Дианкой и Саней выйдем в этот дом, когда летчиков поведут к машине. Убираем духов, захватываем оружие и бежим к самолету, попутно выводя из строя зачехленные истребители. Остальные телепортируются на борт, ликвидируют охрану, освобождают экипаж, запускают двигатели и ждут нас. Командовать этой группой будет старший лейтенант Мансуров… Коля, не забыл еще, чему тебя учили в «Кальмаре»?

— Помню кое-что… — Николай осклабился.

— Отлично. И последняя неприятная новость. Мы не можем лететь на Ближний Восток, нагруженные ультрасовременным оружием. Поэтому «Абаканы», «Валы», «Винторезы», а тем более бластер останутся на Станции. С собой возьмем только пистолеты и ножи, все остальное отберем у противника на месте. Особо напоминаю, что внутри самолета можно пользоваться только холодным оружием и малокалиберными стволами вроде ПСМ.

С нескрываемым сожалением они сложили на пол мощные огневые средства. Диана отдала свой ПСМ калибра пять целых сорок пять сотых миллиметра полковнику Курбонбердыеву, другой легкий пистолет такого типа остался у Мальвины. Мансуров и Фомин шли на операцию с одними лишь тесаками, но обоих это обстоятельство ничуть не смущало — каждый был способен голыми руками уложить целый ворох врагов, да и Николай умел немало.

Пленные члены экипажа уже покинули двор, где их держали в заточении, и двинулись к самолету нестройной колонной под конвоем моллы и двух автоматчиков.

Видеоканал прочесал кабину самолета. В машине находились всего два талиба, которые уютно устроились в пилотских креслах. Телепортировавшись в бытовой отсек, Николай, Сайд и Вася бесшумно подобрались к душманам сзади и накинули на их шеи веревочные удавки. Несколько секунд — и лишенный притока крови и воздуха мозг отключился. Быстро связав и заткнув кляпами рты бесчувственных моджахедов, спецназовцы отволокли их в грузовой отсек. Затем на самолет перешли остальные шесть пассажиров. Абдулло, свободно владевший афганской разновидностью фарси (другой диалект фарси был родным языком таджиков), занял место у рации, а Рамазанов бросился осматривать пульт управления. Мансуров и Фомин nритаились по обе стороны входного люка, готовясь встреть дорогих гостей, которые уже ступили на трап.

— Наша очередь, — сказал Сергей. — Мозг Станции, открой вход в помещение, где раньше сидели летчики.

В комнате, куда они шагнули, людей не было, как в двух следующих. Не издавая лишних звуков, подполковник прокрался к оружейной и бросился на не ожидавшего нападения талиба.

Как это нередко случалось с ним перед схваткой, Каростин рассвирепел. Его давно уже бесили Голливудские боевики, в которых могучие афганские моджахеды при поддержке очень хороших мальчиков из ЦРУ или Пентагона пачками истребляли хлипких советских и русских солдатиков.

— Я тебе покажу Рэмбо, гадина! — прорычал он с порога и в прыжке обрушил всю подошву на лицо противника.

Отлетев словно плюшевая кукла, душман ударился затылком о глиняную стену и слабо охнул. Второй удар пришелся в челюсть, и Сергей услышал хруст шейных позвонков. Из края рта еще теплого трупа вытекла тонкая струйка крови.

— От души бьете, товарищ подполковник, — завистливо проговорил Кулебякин. — Раз-два — и он уже остывает.

— Сильно не остынет, — хохотнул Демьяненко. — Чтоб ты знал, примет температуру окружающей среды. Учитывая здешнюю жару, покойничек сейчас, скорее согревается.

— Отставить, — буркнул подполковник. — Дела наши неважные. В пирамиде всего два ствола. К тому же без подствольников.

— Выскочим и перемочим всех, кто снаружи, — равнодушно откликнулся старший лейтенант, расторопно разбирая АКМ. — Будет у нас еще три машинки… Вот ублюдки! Совсем не следят за оружием — весь затвор в песке.

— Трех дикарей мы, конечно, быстро положим, — грустно согласился Каростин.

— Неохота мне было раньше времени шум поднимать, но, видно, ничего не поделать.

Ослепительно улыбнувшись, Диана расстегнула пуговицы и сбросила свою пятнистую рубаху. Затем, шевельнув роскошными плечами, сказала:

— Лифчик снимать, думаю, не обязательно. И так прибегут…

Она выглянула во двор, призывно помахала ручкой и тут же юркнула обратно.

Внезапное появление полуобнаженной светловолосой красавицы так потрясло бородатых стражников, что они, забыв о всех нормативах караульной службы, бросили пост и вбежали в дом, где напоролись на широкие клинки тесаков-мачете.

— Ну вот у нас и четыре автомата, — прокомментировал Каростин, помогая жене застегнуться. — А я чуть было не начал нервничать.

Снаружи послышался слабый шум, который быстро вырос до оглушительного рева — это поочередно оживали двигатели Ил-76. Возле уха командира полка заработал миниатюрный динамик, и голос Аркадия бодро отрапортовал:

— На борту полный порядок. Грузовой трюм набит связанными душманами. Экипаж в шоке, но Павлик Рамазанов запряг всех в работу. Движки запускаем.

— Это я слышу, — сказал подполковник. — Уже идем. Наскоро прочистив оружие, которое пребывало в совершенно безобразном состоянии, они выбежали во двор. Первым делом расстреляли басмача, дежурившего на крыше. Тот успел лишь бросить очумелый взгляд на невесть откуда взявшихся белых людей, а в следующий миг уже падал, прошитый пулями. Треск очередей не был слышен на фоне истошного воя турбин, но тот же шум полностью исключал подачу команд голосом.

Покинув двор, Сергей вынужден был распоряжаться жестами. Он указал Диане на пулеметную вышку, а спецназовцам на стоявшие поблизости истребители. Прицельный огонь творил буквально чудеса: с вышки полетели щепки, следом на бетон упали два талиба. По чехлам, прикрывавшим Ми Ги, пробежали строчки пулевых пробоин. После такой перфорации обе машины не скоро смогут взлететь.

Четверо диверсантов бегом устремились к своему самолету, из люка которого им махал рукой Алексей. Пропустив остальных вперед, Сергей задержался на площадке трапа и огляделся. Один из истребителей уже горел, но пока не слишком сильно. Зато в их сторону направлялся микроавтобус, из окон которого выглядывали бородатые моджахеды. Тщательно прицелившись, Каростин разрядил магазин, стараясь достать бензобак. Длинная очередь достигла цели — взорвавшийся автобус окутался огнем и дымом.

Удовлетворенный результатом стрельбы, он задраил люк и уже поднимался по лесенке на второй ярус двухэтажной кабины, когда сверху, из секции пилотов, донесся чей-то панический вопль:

— Четвертый не запускается!

«Неужели о моторе говорят?» — забеспокоился командир «Финиста» и грозно рявкнул:

— Я тебе не запущусь! Башку всем поотрываю!

Словно убоявшись обещанной экзекуции, взревел последний двигатель, и огромный самолет мягко покатился по бетонной дорожке, оттолкнув бесполезный теперь трап. Взлетная полоса все стремительнее скользила навстречу реактивному гиганту, которому требовалось для разбега чуть меньше километра. Со скоростью гоночного автомобиля они промчались мимо горстки талибов, поспешно снимавших чехлы с Ми Г-21. Воздушные потоки двигателей сорвали с оглушенных моджахедов чалмы и еще какие-то тряпки. Мгновение — и вражеский истребитель остался далеко позади.

А затем появилась настоящая опасность, в двухстах метрах впереди перегородили взлетную дорожку бензовоз и бортовой Кам АЗ, из кузова которого выпрыгивали бородачи-автоматчики. Командир Ил-76 отчаянно закричал:

— Убрать закрылки! Взлет с грунта!

Турбины завыли еще пронзительней, пилот яростно, словно оторвать хотел, потянул на себя штурвал. Грузовики вырастали на глазах, солдаты бросились врассыпную, спасаясь от налетающей на них стотонной махины, размахнувшей стреловидные крылья. Столкновение с последующим взрывом казалось уже неминуемым, но в самый последний момент Ил-76 все-таки оторвался от поверхности планеты, лишь задев колесом крышу автоцистерны. Толчок получился сильным, Сергей не без труда удержался на ногах. С нижнего, штурманского, этажа кабины послышался шум — похоже, кто-то упал и теперь ненормативно выражался. Однако главное было сделано — самолет набирал высоту.

Когда машина легла на крыло, чтобы взять курс к иранской границе, подполковник увидел в иллюминатор левого борта, как взрывается перевернувшийся бензовоз. Зрелище было не только красивым, но и приятным.

— Я не совсем понимаю, почему вы приказали лететь в Иран, — недоумевая, сказал командир экипажа. — Проще было бы направиться прямиком на север. Через полтора часа приземлимся в Ташкенте или, еще лучше, через три — у нас в Уфе.

— Противник тоже так подумает, — отрезал Аркадий. — Сейчас они бросят все свои истребители на север от Кандагара. А мы тем временем проскочим над Ираком и скоро сядем в Дамаске. Нас там уже ждут.

Командир самолета простонал, схватившись за голову:

— Эпическая сила, Дамаск! Три с половиной часа полета! Он вздохнул, придвинул микрофон и велел штурману проложить курс на сирийскую столицу. Вскоре штурман Ахат доложил, что до ближайшего участка иранской границы Ил-76 будет лететь не меньше сорока минут. «Ничего не поделаешь», — подумал Сергей и спросил Николая:

— В каком состоянии экипаж?

— В неважном, — старый друг тяжело вдохнул и выпустил воздух. — Мы сделали все, что могли. Для начала напоили лекарствами, которыми снабдил Мозг Станции. Потом накормили как следует, крепкий чай дали. Ребята вроде приободрились, но вид у них, конечно, неважный.

А самолет уже развил крейсерскую скорость — семьсот двадцать километров в час — и устремился на запад. Шли на предельно малой высоте, чтобы не попасть на экраны радаров. Однако любая маскировка имеет оборотную сторону — турбины машины вздымали плотные вихри песка, которые тянулись на многие километры, помечая путь беглецов.

Через двенадцать минут после взлета радист сумел связаться с ФУОПИ, и Москва подтвердила: коридор обеспечен, дружественные правительства по всему маршруту гарантируют беспрепятственный пролет. Сеанс связи продолжался не больше минуты, и Сергей надеялся, что противник не успел их запеленговать.

На восемнадцатой минуте из динамиков забубнили на удивительно чистом русском языке: «Ил-76, взлетевший из Кандагара, немедленно сообщите свои координаты». Эту фразу талибы повторяли без конца, ответа не дождались, только настроение всем малость подпортили. На двадцать четвертой минуте прямо по курсу показались два огромных смерча. Пилоты взвыли, но сумели провести самолет между вертящимися столбами верной смерти. Наконец на тридцать первой минуте радист поймал передачу из приграничного иранского города Захедан. Иранцы вещали четко и деловито — понимали, что беглецы не рискуют включать свой передатчик. Захедан дал добро на пересечение границы, затем, не называя конкретных координат, передал:

— Ждем вас на согласованном с Москвой участке… — Переводивший с фарси Курбонбердыев прислушался к звучавшему в наушниках голосу и обеспокоенно продолжил: — Они говорят, что за нами гонятся истребители.

«Черт бы их подрал, только этого не хватало! — Сергей сжал кулаки. — Всего-то десять минут остается до границы…»

Аркадий, который слишком часто смотрел боевики, принялся развивать совершенно идиотскую идею: приоткрыть задний грузовой люк и расстрелять преследователей из автоматов. Пока он нес эту чушь, сбоку показался обогнавший их Ми Г-21.

— Одна надежда, что он не сможет сбить нас первой очередью, — сказал Рамазанов упавшим голосом. — Смотрите — под крыльями нет ракет. Значит, будет глушить только из пушки…

— Вы нас несказанно обрадовали. — Пасари — Мальвина криво улыбнулась.

Талибский истребитель заложил вираж, чтобы зайти в хвост. Внезапно сверху спикировал еще один аппарат — атака была столь стремительной, что люди не смогли разглядеть его очертаний, успели только увидеть огненные ленты, задевшие МиГ.

Истребитель взорвался, а неизвестный спаситель свечой ушел в зенит. Пилоты, следившие за этим молниеносным перехватом по радару, изумленно сообщили: талиба сбил кто-то, набиравший высоту на скорости, превышавшей четыре маха.

— Четыре звуковые скорости развивают только ракеты — сказал потрясенный командир экипажа.

— В разных странах построено несколько гиперзвуковых самолетов, но они пока проходят испытания, — уточнил Алексей. — Есть еще ракетопланы, тоже экспериментальные. Неужели Москва послала нам на подмогу такую машину?

— Дождешься от них, — фыркнула Диана. — Скорее уж это сделал Координатор.

— Действительно, стреляли плазмой, — согласилась Мальвина. — Другими словами, это была не земная техника. Но и не троклемская — могу чем хотите поклясться.

А Ил-76 уже пересек границу и слегка отклонился к северу, чтобы пройти по маршруту Исфаган — Дизфуль — Багдад. На иранском отрезке трассы им ничего не угрожало, поэтому напряжение в кабине сразу спало. Самолет набрал нормальную высоту. За эти полтора часа они спокойно перекусили, и Посвященные попытались внушить экипажу, что ни в коем случае не следует говорить журналистам о вооруженных людях, которые помогли им бежать из Кандагара.

— Нас там в помине не было, — терпеливо внушал Сергей. — У вас будет много пресс-конференций, так что советую сочинить красивую легенду, как вы продумали и реализовали план побега. В общем, так надо… Надеюсь, я растолковал доходчиво и вы все поняли.

— Ни черта мы не поняли, — вздохнули члены экипажа. — Но если надо…

— Есть такие вещи, о которых не стоит говорить, — глубокомысленно изрек второй пилот. — Особенно в присутствии журналистов.

— Значит, вы меня поняли, — обрадовался подполковник.

Им предстоял почти часовой бросок над Ираком — страной, против которой уже пять с лишним лет действовали санкции ООН. Северные и южные регионы были объявлены запретными зонами, где хозяйничала авиация НАТО. Военно-воздушные силы Саддама Хусейна не имели права летать над большей частью своей территории.

Боевые самолеты США и других стран антисаддамовской коалиции не раз бомбили радары и зенитные батареи, называя этот разбой миротворческими акциями…

Тем не менее к Багдаду они вышли без инцидентов. Две пары иракских МиГ-29, приветливо покачивая плоскостями, пристроились сзади и чуть выше. На душе сразу стало легко и спокойно, как всегда бывает, если рядом друг.

— Над Междуречьем летим — сообщил командир самолета. — Где-то в этих краях Адам с Евой яблоко в саду покусали.

— Так они что, арабами были? — громко удивился Фомин. — Мать моя девушка! Что же, мы все — потомки древних иракцев?

Посмеиваясь, они миновали покрытый зеленью центральный регион страны.

Однако над Сирийской пустыней истребители Ирака отстали, и откуда-то появились три остроносых самолетика с крыльями переменной стреловидности. Павлик Рамазанов сказал, что их атакуют истребители «Торнадо» военно-воздушных сил Саудовской Аравии.

Началась кутерьма. Саудовцы потребовали, чтобы Ил-76 поворачивал на юг и садился на их авиабазе «Бадана». Пока экипаж выяснял отношения с истребителями, внезапно вернулись саддамовские МиГи. Протянулись трассы ракет «воздух-воздух», и горящие «Торнадо» один за другим попадали в пустыню. Рамазанов со знанием дела прокомментировал: самолеты Ирака вооружены отличными советскими ракетами Р-27, которые имеют дальнобойность около ста километров, скорость в четыре с половиной звука и боевую часть весом под сорок килограммов. Стоявшие на саудовских перехватчиках «Сайдуиндеры» были послабее, да и сами «Торнадо» — полное барахло.

Не успели они порадоваться успеху союзников, как на четверку МиГов навалилась пара F-15 с белыми звездами на фюзеляжах. Этот противник был посерьезнее, и бой разгорелся нешуточный. После двух минут высшего пилотажа с обменом ракетными залпами иракские самолеты пошли на вынужденное снижение, расчертив небо печальными хвостами черного дыма. Впрочем, был сбит и один американец. Оставшийся целым F-15 явно собирался приступить к расстрелу Ил-76, но вдруг возле истребителя расцвели два пышных красных цветка, после чего самолет, потеряв хвостовое оперение, загорелся и некоторое время беспорядочно кувыркался, пока не врезался в каменистый грунт пустыни. В кабине Ил-76 загремели аплодисменты.

— Молодцы саддамовцы, браво! — орали два десятка глоток. — Ракетой гада достали!

Еще несколько минут — и четырехмоторный транспортный гигант пересек границу между Ираком и Сирией. Здесь они чувствовали себя в полной безопасности — над сирийской территорией даже американцы не решились бы перехватывать самолет, бежавший от их прислужников — талибов.

Когда штурман объявил, что через полчаса они сядут на авиабазе возле Дамаска, Сергей встал и с трудом распрямился — после долгого полусидения-полулежания в не удобной позе спина затекла и ныла.

— Принять бодрящие таблетки, — скомандовал он. — Передышки не будет. Как говорят наши младшие братья десантники, с неба на землю — сразу в бой.