ГЛАВА 32

Всякое событие, если оно происходит хоть и не впервые, но через достаточный промежуток времени после предыдущего раза, имеет элемент новизны. Вот и я после допроса Каширина пребывал в несколько приподнятом настроении. Подумать только, Россию опять продали! Так ведь сразу и не припомнишь, когда подобное было в последний раз, пусть даже и по мелочи. А тут все всерьез, как положено. Продали нас не Туркмении и даже не Уругваю, а сразу Соединенным Штатам. Правда, хотя бы приблизительного порядка сумм капитан не знал, но я надеялся, что это уж как-нибудь не меньше миллиарда. Впрочем, для разрешения финансовых проблем у нас существует одноименный департамент ее величества Маши, а мне надо позаботиться обо всем остальном. В самых общих чертах картина выглядела следующим образом.

Целиком к проекту по связи с нами ФСБ не допустили. Просто поставили в известность, что совершен прорыв в физике, и теперь под Коломной появился объект, с которого возможна отправка людей и грузов в иной мир. О нашем посольстве на Даниловской фээсбэшники разузнали сами. После чего руководство службы малость обиделось и начало чесать репу. Мол, как же так без нас, когда тут такие деньги! И вообще это угрожает безопасности Российской Федерации. Значит, для уменьшения подобной опасности тут же слили сведения о нас американцам. Правда, знали они не так чтобы уж очень много. По их сведениям, технически наш мир пребывал на уровне конца сороковых годов, но с прорывами в некоторых областях. Так, якобы мы значительно опережаем их двадцать первый век в области медицины. И про магнитоплан, блоки для постройки которого уже пошли в Федерацию, наши продавцы знали. Подробностями же о жизни империи они не располагали вовсе, кроме того, что у нас недавно закончилась мировая война, где мы разгромили Англию и Штаты.

Неизвестно, насколько американцы поверили в эту историю, но они тут же потребовали установить связь с аналогом их страны в нашем мире, во исполнение чего капитан Каширин и оказался на острове Николая I. Кстати, где он находится на самом деле, капитан узнал только в нашем мире, да и то не сразу. При его отправке считалось, что город Каспийск построен на острове Кулалы, что в Каспийском море.

С мотивами, которыми руководствовался Каширин, мы разобрались довольно быстро. Во-первых, капитана действительно не больно-то прельщала работа по сути на американцев. А во-вторых, в пересказе его начальника наши спецслужбы мало отличались от таковых в николаевской России. Якобы страдали выходящим за рамки здравого смысла либерализмом. Впрочем, для осознания полной ошибочности данного постулата Каширину вполне хватило где-то часа, проведенного в гостях у господина Ли-старшего, — естественно, в роли экскурсанта, а не клиента. И вероятность того, что его наградят за ценные сведения и отправят в двадцать первый век поддерживать связь с прогрессивными силами внутри ФСБ, теперь уже казалась ему не слишком большой.

— Но она все же есть, — обнадежил я малость приунывшего капитана. — И зависит исключительно от вашей искренности.

Действительно, от него в сущности могло потребоваться всего лишь доставить контейнер перехода своему начальнику. Правда, имелась и еще одна тонкость, о которой я и спросил:

— Насколько высоко вы оцениваете свои шансы остаться на свободе после возвращения?

— Процентов в девяносто. Ведь я должен буду и дальше поддерживать установленную связь.

— Из сравнительно комфортабельной камеры, — предположил я. — В общем, у вас есть о чем подумать, да и у нас тоже.

Танечку же дальнейшая судьба капитана пока не очень интересовала.

— Координаты полковника известны, наиболее вероятные маршруты передвижения мы уточним, так что капешку ему быстрее доставят мои девочки, — объяснила она. — А вот насчет Петра Сергеевича не все до конца ясно. Почему его до сих пор не купили или хотя бы не попытались этого сделать?

— Думаю, потому, что там пока работают все же наши, а не амеры. Есть какая-то конечная сумма, и с какой стати расходовать чуть ли не всю ее на Никонова, себе-то тоже надо оставить, и не гроши. Мало он не возьмет, тут вряд ли кто сомневается. Да и не обязательно покупать начальника, исполнители часто куда предпочтительней. Ведь почти никто там не знает, что Никонов практически всю работу тащит на себе. Для них он не покидает Федерации. А вот когда американцам будут предоставлены железные доказательства существования нашего мира, они не пожалеют ничего, чтобы купить не только Петра Сергеевича, но и премьера. Ну или убрать, если с покупкой возникнут трудности. Так что надо, пожалуй, в ближайшее время, то есть до его очередного отбытия на ту сторону, побеседовать на эти темы с Никоновым.

Новости сильно обеспокоили Петра Сергеевича, и это меня даже несколько удивило. Он что, всерьез считал — не допущенные до глубин кормушки генералы это вот так просто возьмут и стерпят? Странно, вроде раньше за ним повышенного альтруизма не замечалось. В общем, он попросил о срочном открытии портала для доклада премьеру.

— Никак вы не привыкнете к парадоксам времени, — напомнил я ему. — Пока вы здесь, до следующего портала там ничего произойти не может. А вот нам как раз надо кое к чему подготовиться, на что потребуется не меньше недели.

Вечером я докладывал о новостях императору. Гошу почти сразу заинтересовал вопрос — а как, в случае чего, Каширин будет доказывать существование нашего мира?

— Вообще-то это от него и не требуется, — пожал плечами я. — Ему поручено всего лишь передать айпад американцам. Пусть предоставит начальству видео этой передачи, вот и все.

— То есть ты где-то соорудишь макет штатовского посольства?

— Да ну их, больно жирно будет. Израильское почти такое же и расположено рядом. Арендую его на полчаса, в такой малости мне Немнихер не откажет. Даже народ из коридоров выгонять не буду, для полной достоверности. Физиономии тамошних клерков от морд их американских коллег почти не отличаются. Кстати, мне Никонов намекнул насчет того, чтобы мы авансом устроили нечто вроде нашей предыдущей демонстрации у Гавайев, только они предупредят американцев.

— Какие такие авансы? — возмутился император. — Еще когда было сказано — утром деньги, вечером стулья! И ничего глубже человечество с тех пор не придумало. Нет уж, пока не прояснится с Курилами, мы сидим тихо. Не успеют их съесть американцы, если Федерация не начнет тянуть резину. А Никонова отправим вместе с девочками, которые пойдут на связь с тем полковником.

— Чуть позже девочек, чтобы зря не смущать человека, — уточнил я. — Можно бы его вообще попридержать, но неудобно. Да нам, в конце концов, и не так страшно, если туда протечет еще какая-то информация в дополнение к имеющейся.

На подготовку встречи с полковником Валерьевым ушло пять дней, после чего мы с величеством отправили в двадцать первый век сначала двух Таниных сотрудниц, потом Никонова, а затем два вечера подряд почти по часу держали микропортал. За это время девочки дождались возвращающегося домой полковника, а далее события пошли довольно быстро.

У подъезда с Валерьевым поравнялась девушка и передала привет от Юрия Степановича и приглашение с ним повидаться, что заняло четыре секунды. Полковник подумал еще две и согласился. После чего ему была передана капешка (одна секунда) и озвучена краткая инструкция по ее использованию (пять секунд). А затем девушка продолжила свой путь вдоль дома, разглядывая номера квартир на табличках, а полковник прошел в подъезд.

Через десять минут он вышел, причем уже в тренировочном костюме, прошелся до ларька на углу, взял три бутылки «Балтики» и направился к мужикам у гаражей, которые довольно давно сидели там с пивом. Поздоровался, присел, чуток поговорил за жизнь, откушав в процессе этого пару бутылок, а потом встал и зашел в узкий промежуток между гаражами и бетонным забором подстанции, с незапамятных лет используемый местным населением в качестве туалета. Примерно в метре перед собой нашел место почище и положил туда кубик прозрачной гранью к себе.

Через десять минут он был уже в моем кабинете, где кроме меня, как полковнику и обещала девушка, его ждал капитан Каширин.

После взаимных представлений Валерьев, спросив разрешения, обратился к капитану:

— Ну, Юра, как тебе тут показалось?

— Нормально, Антон Кириллович. Камера двухкомнатная и с санузлом, питание трехразовое и получше, чем в нашей столовой. В общем, жить можно.

Затем капитана увели, и мы приступили к беседе.

— Поскольку вы мой гость, то спрашивайте первым, — предложил я.

Честно говоря, первый вопрос полковника меня несколько удивил. Он спросил:

— Что ждет Юрия?

— Так как он уже пошел на сотрудничество с нами, то обвинение в нелегальном проникновении на территорию Российской империи ему предъявляться не будет, соответствующую бумагу я уже подписал. И, значит, возможны два варианта. Первый — он ограничивает свое сотрудничество только рассказами. Тогда ему придется посидеть у нас до того времени, когда его появление у вас уже не сможет нам повредить. Это может оказаться не таким уж малым сроком, признаю. Второй — он соглашается на инсценировку вручения айпада американцам, после чего возвращается к вам и рапортует о выполнении задания.

— Он выберет второй вариант.

— Теперь моя очередь спрашивать, согласны?

Валерьев кивнул.

— Скажите мне, Антон Кириллович, почему, занимая не такую уж и маленькую должность, вы с женой и практически взрослым сыном живете в трехкомнатной квартире постхрущевской девятиэтажки?

— Если бы вы не были канцлером империи другого мира, — улыбнулся полковник, — то я подумал бы, что вас подговорила моя жена. Она одно время регулярно задавала мне этот вопрос, но сейчас, правда, уже перестала. Так вот, причин тому две. Первая — при размерах моего не такого уж и маленького жалованья для покупки квартиры, заведомо лучшей, чем имеющаяся, потребуется не менее семи лет. При условии, что кормить семью будет жена на свою учительскую зарплату, а квартиры за это время не подорожают. Ипотека может уменьшить этот срок до полутора лет, но зато потом из-за выплат семейный бюджет будет урезан не меньше чем на треть. Если бы нам негде было жить, я бы пошел на такое, а так не вижу смысла. Вторая причина — больно уж место мне нравится. И от работы недалеко, и Тропаревский парк прямо под окнами. Про машину будете спрашивать?

— Вроде наши девочки не нашли в ней ничего особенного, — хмыкнул я.

— Что говорит об их не самой лучшей подготовке. Это же «Порше девятьсот одиннадцать Каррера эс»!

— М-да, про такие машины им действительно почти не рассказывали. И чего же вы на ней сюда не приехали? Я бы, с вашего позволения, разумеется, с удовольствием прокатился. По стрельнинской трассе, например. Но все равно, до типичного чиновника вашего уровня вы по благосостоянию заметно недотягиваете.

— Это потому, что я не чиновник, а офицер. А насчет «порше»… коли вы серьезно, в следующий раз могу приехать и на машине, если мне объяснят как.

— Непременно. Ну а пока жду вашего очередного вопроса.

Наша познавательная и интересная для обеих сторон беседа затянулась до часу ночи. В процессе нее мы пришли к устному соглашению, что полковник будет и дальше информировать нас о тех телодвижениях своего начальства, указания на которые совершенно явно не получены официальным путем от президента, премьера и прочих, имеющих право. Мы же в качестве ответной любезности обещали посвящать Валерьева в те детали наших с Никоновым дел, которые, вне всякого сомнения, окажут большое влияние на состояние дел в России. В частности, я ему в самых общих чертах рассказал про эффект Арутюняна, про планы насчет Курил и как эти вещи связаны между собой.

Кстати, поначалу полковник отнеся к данной затее без восторга. Просто потому, что идея вот просто так взять и отдать кому-то свои земли казалась ему не самой удачной. Пришлось объяснить, что по факту отданы будут далеко не все Курилы, а только пара мест, куда и сейчас никто не суется аж с сороковых годов. А в обмен, кроме установки для межмирового переброса, Россия получит и расширение возможностей по освоению всей остальной территории архипелага. В общем, наши прения на курильскую тему закончились тем, что мы решили обмениваться информацией еще и по этому направлению.

Под конец встречи мы обсудили возвращение Каширина в двадцать первый век. Услышав, как это предполагалось по официальной версии, я только покачал головой. Якобы капитана унесло в море во время купания. После чего две недели, или сколько ему там потребуется, он робинзонил на берегу, питаясь прибрежными рыбками и ящерицами, пока не нашел способ вернуться на остров.

— Неужели ваше начальство считало, что у этой легенды есть хоть малейший шанс? — удивился я. — Да в такую сказку не поверила бы и николаевская охранка.

— А оно и рассчитывало примерно на такой уровень противодействия, — пояснил полковник. — Но я готов принять участие в разработке более правдоподобной легенды.

Так что где-то примерно за час мы согласовали основные положения истории, достойной пера Яна Флеминга. О том, как Каширин двое суток добирался до поселка Муйнак, где нанялся кочегаром на местный пароходик и доплыл до Аральска. Как он на попутном товарняке доехал до Астрахани, где ему пришлось пойти на квартирную кражу для обзаведения деньгами. Дальше — трехдневная поездка в Питер, где он наконец сможет добраться до американского посольства.

А вот вторая половина одиссеи резко отличалась от спланированной в Федерации. Каширин не станет возвращаться на Арал, а отправится в Георгиевск. Потому что ему удастся раздобыть сведения, что там тоже есть установка межмирового переброса. И в Георгиевске этот Джеймс Бонд соблазнит наивную и невинную девушку, техника при той самой установке. То есть кроме обеспечения своего возвращения отважный разведчик еще раздобудет пусть и неполные, но все-таки довольно основательные сведения о работе установки переброса.

— Хоть одно слово правды в этих сведениях найдется? — усмехнулся полковник.

— И даже не одно. Чем вам предлоги не слова? А они будут абсолютно правдивы.

Ну и закончится эта история тем, что ошалевшая от любви девица поможет капитану зайцем проникнуть в Федерацию. При расставании он поклянется любимой, что, исполнив свой долг, обязательно вернется к ней. Или заберет ее к себе, это смотря по обстоятельствам.

— Мелодрама, — поморщился полковник, — но ничего, сойдет.

Можно, конечно, сказать, что канцлеру как-то не по чину лично сочинять подробности подвигов чужих шпионов. Но даже если бы это и было лишним, то, в конце концов, имеет же право тот самый канцлер иногда отдохнуть душой? Вот только в данном случае имел место не только отдых, но и работа. Просто беседа — это одно, а совместное творчество — уже несколько другое. В процессе него личность партнера раскрывается полнее и шире, а как можно более развернутое впечатление о полковнике мне было необходимо.

Теперь ему в течение нескольких дней предстояло детализировать сочиненную нами мелодраму с уже выделенной группой от ДОМа. Подобрать фото и видео, которые будут отсняты каширинской камерой по всему маршруту, с обширными сведениями о нашем мире и мелкими бытовыми подробностями, типа как давать взятку городовому и в каких случаях сколько. И многое другое, столь же правдоподобное, но такое, что при следовании ему агент спалится сам собой, без всякого участия Танечкиных сотрудников.

Тем временем несчастная жертва мужского обаяния запортального соблазнителя появится в Георгиевске и обзаведется там биографией на несколько лет назад. А перед отбытием капитана в двадцать первый век он не только с ней познакомится, но и сделает несколько снимков на память. И пообещает наивной девушке вернуться за ней и увезти в сказочную страну Российскую Федерацию, где нет никаких тайных полиций, в силу чего народ богат, счастлив и абсолютно свободен от произвола властей. Он сам выбирает себе правителей, которые денно и нощно пекутся исключительно о его благе, начисто забывая при этом о каких-то своих интересах. Их так и называют «народные избранники». Но право стать гражданином этой волшебной страны надо еще заслужить.

Ну вот, подумал я после ухода полковника, теперь сведения о нашем мире начнут расползаться по тому. Так как ничего неожиданного в этом не было, то мне оставалось только предупредить Машу. Но это уже завтра утром, во втором часу ночи королева-императрица уже давно видит какой-то там по счету сон.