Когда последние признаки городских огней растворились в темноте, Андрей свернул к лесу. Мир сжался до полоски света, отвоеванного у тьмы фарами, и Сергею показалось, что этот мир никогда не знал о равновесии. Особенно он утвердился в этом, когда щебенка плавно перешла в ухабы и лужи того, что в России испокон веков принято называть дорогой. Мир в свете фар так дергался и изменялся, превращаясь то в пожелтевшие копья кустов, то в холмики муравейников, то в коричневые стволы сосен, то в мрачную поверхность дороги перед горкой, что никак не сочетался с состоянием Сергея, которому больше всего хотелось вывалиться через дверку. К счастью для Сергея, да и для остальных пассажиров, дача, приобретенная родителями Андрея в прошлом году, была всего в десяти километрах от города.

Они остановились на поляне, точнее перед большой вырубкой, с трех сторон окруженной лесом. Ухабистая утрамбованная дорога здесь кончалась, а дальше в лес бежала узкая тропинка, которую в лучшие времена тоже считали дорогой. Наперерез с ней гордо вытянулась просека со столбами электропередачи. Где-то там, за лесом, эта просека соединялась с деревенькой. Маленькие дощатые домики двенадцати дач загораживали вид с четвертой стороны вырубки — все они тонули в полной темноте, создавая какое-то мрачное впечатление.

— Приехали! — заявил Андрей.

Он выбрался первым. Девчонки громко защебетали, словно их вдруг прорвало. Через какое-то время вспыхнул свет в одном из домов. Его сноп, вывалившись, как показалось Сергею, из открытой двери, вырвал из тьмы заросли картофельной ботвы и уродливые кусты крыжовника, а на девушек сработал, как сигнал к атаке — они бросились в дом, всем своим естеством жаждая найти зеркало побольше, чтобы привести себя в порядок.

Неожиданно для себя, Сергей обнаружил, что остался в машине один.

— Боже мой, что я здесь делаю?.. — он вылез, добрался до багажника и посмотрел на свое изобретение.

— Странно… — прибор все еще выглядел таким, как тогда, когда они с Андреем волокли его по лестнице дома Сергея — кочки и ухабины дороги ничего не повредили, по крайней мере, снаружи.

Сергей повернул голову к дому и увидел Андрея, который кряхтя волок в руках большой телевизор, а в зубах держал розетку удлинителя.

— Ничего себе! — Сергей чуть не упал. В руках у Андрея был новенький двадцатидюймовый Panasonic, откуда недвусмысленно вытекало, что Сергея поймали на удочку. Его друг не был таким ослом, чтобы оставлять импортную технику на неохраняемой даче — значит Андрей уже сегодня утром удрал со свадьбы, привез телевизор, договорился с девчонками… и все, до деталей, спланировал заранее. Наверняка, где-то там, в доме, уже ожидает ящик шампанского или пива, а может и то и другое, наверняка затоплена баня, наверняка…

— Вот черт!

— Спокойно, не рычи! — Андрей стукнул его по плечу. На его лице играла улыбка заговорщика. — Вот телик, вот розетка — давай, Эйнштейн, действуй. — его голос опустился до шепота. — Давай скорее, сейчас девочки соберутся, сразу и начнем…

Андрей опять нырнул в дом.

Какое-то время Сергей только оглядывался вокруг, стараясь подавить злость. Делать было нечего — его «подкололи» и подкололи по всем правилам — чего уж теперь. Если Андрей что-то решал, то успокоить его могло уже только стихийное бедствие. Можно было бы, конечно, поскандалить, поспорить, можно заехать Андрею по лбу, но все, чем это кончится — бесплатным аттракционом для девчонок. В любом случае Сергей не собирался доставлять им такого удовольствия. Да и какой теперь в этом смысл?

Сергей поднял голову. Все небо сверкало, нависая над черной тенью леса. Млечный путь широким белым ковром опоясывал мироздание, звезды мерцали желтым, белым и синим, вспыхивали и потухали красные огоньки на крыльях уходящего к горизонту самолета… Такое небо всегда потрясало его до глубины души. Все забывалось на фоне этого вечного великолепия и вечной тоски…

— Ладно, черт с тобой. — Сергей спустил свой прибор на землю и взялся подключать клеммы к аккумулятору. Соединить провода, включить телевизор — на все это ушло не больше двух минут.

— На, держи. — в руках у возникшего из-за спины Андрея были дистанционное управление и металлическая банка пива.

— Ну что, включать?

— Давай, я. — с улыбкой человека, уверенного, что ничего не произойдет, Андрей небрежно щелкнул рубильником. К его удивлению, индикаторы на приборе тут же ожили и начался отсчет на циферблате.

— Это у тебя что, бомба с часовым механизмом? — поинтересовался Андрей.

— Нет, Темнота, сам ты бомба! — Сергей взялся за ручки регуляторов, но пальцы вспотели от волнения и не очень слушались. — Сейчас все увидишь… Если, конечно, увидишь… Включи лучше пока телевизор и авто-настройку.

— УКВ?

— Пусть будет УКВ.

— Ты только телик мне не спали, профессор!

— Кто ж тебе виноват? Ладно, шучу, между телевизором и антенной гальваническая развязка — ничего с твоим аппаратом не случится…

По экрану забегали зеленые полоски настройки каналов.

— Ну что? — Андрей, похоже, думал, что Сергей купил антенну промышленного производства с гарантией.

— Успеешь!

— Ага, ты давай, а я пойду за девочками.

— Подожди…

Прибор как будто работал — индикаторы показывали, что энергия поступает, накапливается до какого-то предела, а затем сбрасывается. Но телевизор продолжал монотонно шуметь, разыскивая передающую частоту.

— Что-то не получается…

— Да? — Андрей сделал такое расстроенное лицо, что Сергей не удержался от улыбки.

— Еще не все потеряно… — в другое время он бы остановился и задумался, но сейчас снятые алкоголем ограничители не мешали рукам сбивать и по новой выставлять когда-то точно рассчитанные настройки.

— А вот и они! — весело пропел Андрей. — в дверях появились его подружки, уже переодевшиеся, неуверенно переминающиеся с ноги на ногу в туфлях на тонких каблуках — вероятно, девушки раздумывали, как будет смотреться их итальянская обувь на грядках с картошкой.

— Кажется, так хорошо. — Сергей перевел взгляд на телевизор, ожидая, пока черточки пройдут по всем частотам. — Ну, дружок, давай-ка…

Он посмотрел в небо, словно хотел попросить покровительства у Млечного пути и остолбенело прошептал:

— О боже!..

Андрей, отвернувшийся на мгновение от девчонок, увидел лицо друга, пробормотал что-то, а затем поднял голову. Его реакция была мгновенной:

— Ты, что ли, ее сбил?! — не своим голосом заорал он.

«Он хоть сам знает, что говорит?» — рассеянно подумал Сергей.

— Чего стоишь?! — Глаза Андрея расширились, а голос сорвался, как в истерике. — Она же тебя сейчас задавит!

Последние его слова потонули в адском визге, поднятом подружками…

Прямо на них сверху несся большой тарелкообразный светящийся предмет!

Дальше все произошло очень быстро — вдруг очнувшийся Андрей бросился к Сергею, затащил его в машину, сам забрался за руль, с виртуозной скоростью завелся и рванул «Москвич» с места.

Сергей еще успел подумать, что не слышит мотора — только дикий визг девчонок, настолько испуганных, что не способных сдвинуться с места.

Андрей выжимал газ. К несчастью, на петляющей дороге невозможно было разогнаться — их так трясло, что казалось, бедная машина вот-вот развалится… Повернув зеркало заднего обзора кверху, друг застонал:

— Ну ты молодец, Серега! Теперь они от нас не отстанут!

— Да кто они то?!

— А я откуда знаю?!

Тарелка продолжала снижаться прямо над ними, она догоняла их!

Когда до щебенки оставались каких-то сто метров, переднее колесо провалилось в яму и машина, подпрыгнув всем кузовом, с грохотом стала. А от огней тарелки было уже светло даже в салоне.

— В кусты! — крикнув, Андрей распахнул дверцу и совершил прыжок, на который, казалось, не был способен.

Сергей же не успел среагировать. Правая дверца накрененной машины не поддалась сразу, и ему пришлось выскакивать через левую, потеряв секунд десять. И когда Сергей вылез, его ослепил свет надвигающейся громады.

Этот свет обрушился на него, словно имел колоссальный вес, закружилась голова, а потом все поплыло…