ГЛАВА 17

На следующий день Шольтеак почувствовал себя лучше и объявил о желании решить наконец участь пленников. Индейцы собрали совет. Лиса, Монру, Эльота и обоих греков вывели из фургона. У повозки вождя уже с утра были установлены тотемы племени, под которыми восседал оправившийся после ранения Шольтеак, а позади него располагались старейшины. Вокруг собралось все племя за исключением часовых, которые несли охрану лагеря.

Пленников поставили перед вождем. Они чувствовали себя весьма неуютно, поскольку толпа, окружавшая место суда, была враждебна. Голосили женщины — очевидно, жены, матери и сестры убитых Нимратом воинов.

Лис заметил, что рядом с Шольтеаком лежали все их мешки и сумки, а также лучеметы, которые индейцы обнаружили среди отобранных у пленников вещей.

Шольтеак встал, поддерживаемый Читоко и своим сыном.

— Преступления, совершенные вашим другом, — начал вождь, — ужасны. Наше племя приютило вас, готово было дать защиту от ваших врагов. Но что мы получили в качестве благодарности? Поруганную честь Мильотоко, невесты моего сына? Трех убитых воинов? А меня оставили без руки, и я теперь больше не смогу участвовать в битвах.

Шольтеак поднял над головой перевязанный обрубок. В толпе индейцев зашумели. Раздались крики: «Смерть чужакам!» Лис вполголоса добросовестно переводил Творцам слова вождя и крики толпы. На лице Эльота были написаны страх и отчаяние. Лис покосился на Монру. Красавица стояла спокойно, зорко поглядывая по сторонам.

Шольтеак поднял здоровую руку, призывая к тишине.

— Мы долго совещались, — сказал он, вперив в пленников тяжелый взгляд, — и решили, что чужестранцев, которые пришли с охотником Германом, нам следовало бы передать тем, кто за ними охотится, людям, прилетавшим на волшебном плоту.

Когда Лис перевел слова вождя Творцам, то и на лице Монры промелькнул страх.

— Но летающие чужестранцы тоже оскорбили наше достоинство и убили наших союзников — племя вишту. Поэтому мы сделаем вот что! Мы заставим наших пленников показать, как пользоваться чудесным оружием, а когда люди на волшебном плоту снова явятся сюда, мы убьем их и захватим волшебный плот. Кроме того, мы заставим наших пленников показать место в Проклятом лесу, где спрятано еще больше чудесного оружия. Мы вооружим всех воинов племени! Тогда наше племя станет самым могущественным племенем на землях между Великими Безвоздушными горами!

Мгновение в толпе царила тишина, после чего индейцы разразились криками одобрения.

— Этих ребят хлебом не корми, дай подраться, — тихо сказал Лис Творцам. Я даже не то чтобы удивлен, но не думал, что у них хватит смелости напасть на гравилет.

Шольтеак снова поднял здоровую руку и высказал именно то, чего опасался Лис в отношении Монры. Действуя по принципу «око за око», Шольтеак от имени совета старейшин постановил, что женщину чужестранцев должны поиметь все мужчины — родственники убитых Нимратом воинов и родственники изнасилованной девушки, включая сына вождя, который должен был стать мужем Мильотоко. Причем все должно было происходить так, как это делал Нимрат.

Лис бросил взгляд на Монру. Она, казалось, уже успокоилась.

— А вот этого я и опасался, — шепотом сказал Лис.

— Ты за меня не волнуйся, — ответила Монра. — Сделай только, как я просила, — договорись о том, чтобы мне позволили совершить омовение в реке.

— Что ты задумала? Тебя убьют при попытке сбежать. Ты не сможешь…

Монра дернула плечом:

— Я ведь тебя прошу, а дальше не твоя забота. Ты только продумай, как будешь действовать, когда они встретятся с шаровиками.

Лис покачал головой:

— Ну, смотри… Я, конечно, сделаю то, что ты просишь, ну а остальное будет зависеть от того, какое наказание вождь приготовил персонально для меня.

Шольтеак указал на Лиса:

— Охотника Германа мы оставим пленником до тех пор, пока не встретим Благородного Лиса, который сможет подтвердить или опровергнуть его слова. Я признаю благородство Германа, который своими действиями спас мне жизнь, но мы должны также помнить, что именно он привел к нам чужестранцев, навлекших на нас столько бед. Он должен был предупредить нас, что у чужестранцев имеется чудесное оружие. Он не сделал этого, хотя должен был, если в его жилах течет индейская кровь. Шольтеак указал на греков: — Мы знаем жителей города Омакс. Мы торгуем с ними и всегда жили с греками в мире и согласии. Поэтому греков мы отпустим, пусть уходят. Мы не знаем, что свело их с этими людьми, — вождь кивнул на Творцов, — но будем считать, что это недоразумение. Пусть уходят и расскажут в Омаксе о том, что племя ишту-хо всегда благородно относится к союзникам. Когда мы прибудем в Омакс на волшебном плоту, надеюсь, они смогут встретить нас достойно.

— Ну и дипломат, черт его побери, — прошептал Лис, — кто бы мог подумать…

Шольтеак сделал знак воинам, чтобы развязали Диаскена и Скаридиса. Диаскен вопросительно посмотрел на Лиса.

— Не судьба, друг, — пожал плечами Лис. Отправляйтесь домой и не думайте обо мне. Вы ничем сейчас не поможете. Только возьми мои драгоценности. Я твой должник, и я не уверен, что смогу вернуть тебе то, что задолжал. Поэтому возьми сейчас.

Лис попросил у вождя разрешения отдать Диаскену мешочек, который висел у него на шее. Проверив, что находится в мешочке, Шольтеак разрешил отдать греку камни.

— Это еще одно подтверждение нашего благородства, — заявил он.

Греков увели, а пленники остались перед вождем. Шольтеак спросил, готовы ли они добровольно показать, как пользоваться оружием.

Эльот и Монра отрицательно покачали головами. Шольтеак посмотрел на Лиса. Лис кивнул в знак согласия:

— Я готов показать тебе это, вождь. — Ты что, идиот?! — закричал Эльот.

— Они все равно заставят нас сделать это. Ты же понимаешь, что существует масса способов заставить человека говорить, и боль чрезвычайно сильный аргумент для убеждения.

— Тебе надо договориться с ними о чем-то другом, — сказала Монра. — Может быть, убедить их побыстрее двинуться в Проклятый лес, пока не появились шаровики, пообещать им показать склад оружия там. Мы выиграем время, и это даст кое-какие шансы. Лис отрицательно покачал головой:

— Я вижу, что сейчас для индейцев главное — это шаровики. Тут их не переубедить, они как дети: загорелись игрушкой и не успокоятся, пока не получат ее. Их обуревает жажда мщения шаровикам. Не было бы шаровиков, которые оскорбили их первыми, мы бы уже жарились на кострах, это точно. Так что в какой-то мере нам повезло: мы вторые в очереди. Но я не покажу им, если удастся, как перезаряжать оружие.

— Ты думаешь, при таком развитии событий у нас могут появиться шансы? — спросила Монра.

— Шансы, если и есть, то мизерные, но мне совсем не хочется, чтобы нас пытали, во всяком случае, чем позже, тем лучше. Лучше встретить то, что нас ждет, в хорошей физической форме. Пока же я волнуюсь по-настоящему за тебя.

— Я тебе сказала, что от тебя требуется не волноваться, а упросить вождя разрешить мне вымыться в реке.

Шольтеак прервал их разговор, потребовав от Лиса четкого ответа. Лис утвердительно кивнул:

— Я дал вождю слово показать, как пользоваться этим оружием, и я его сдержу.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал Шольтеак. — А теперь приступим к наказанию женщины чужестранцев. Пусть при этом присутствует все племя.

Из рядов индейцев вышли мужчины, которые являлись родственниками убитых воинов и изнасилованной девушки. Лис насчитал четырнадцать человек.

Шольтеак внимательно Оглядел строй исполнителей приговора и указал на одного юношу:

— Почему вышел ты, Хварикша? Ты не родственник Мильотоко, и никто из твоих родственников не убит чужестранцем.

— О вождь, — ответил молодой воин, — все знают, что я первый сватался к Мильотоко, но она предпочла твоего сына. У меня тоже есть право отомстить.

Шольтеак устало прикрыл глаза:

— Интересный довод, но я вижу, что тебе просто хочется попробовать рыжеволосую женщину чужестранцев, ведь ты еще не был в сражениях и не познал сладости обладания вражескими женщинами. В толпе засмеялись.

— Но среди наших воинов наверняка найдется немало тех, что захочет того же, и, разрешив тебе, я не буду иметь оснований запретить им сделать то же. Если же я отдам чужестранку всем сразу, то она может не выдержать, и у нас останется только одна приманка для чужестранцев с летающего плота. Вождь показал на Эльота. — Поэтому я не сделаю для тебя исключения: ты не примешь в этом участия. Я все сказал! — Шольтеак махнул здоровой рукой, приказывая Хварикше убраться.

Монра сделала шаг вперед и обратилась к Щольтеаку, одновременно показав глазами Лису, чтобы тот переводил. Шольтеак выслушал Монру и задумался. Потом сказал:

— Если ты рассчитываешь убежать, красавица, то тебе не на что надеяться. Стрелы моих воинов нагонят тебя, не успеешь ты проплыть и десяти метров. Мне не следовало бы разрешать тебе совершать твой обряд, поскольку ваш друг осквернил Мильотоко. Но ты тоже получишь должную долю осквернения. Это достаточным образом унизит тебя и твоих друзей в глазах друг друга. Так что иди, совершай омовение. На берегу великих вод Трапхора и состоится наказание.

Монре развязали руки, и она в сопровождении трех воинов с луками пошла к реке. За ними двинулись и тринадцать исполнителей приговора.

Шольтеак сделал знак рукой Лису и Эльоту, которые по-прежнему стояли со связанными руками:

— Следуйте вместе с ними. Вы должны присутствовать при наказании, чтобы полнее чувствовать унижение.

Лис и Эльот пошли за Монрой. Их тоже сопровождала стража во главе с Читоко. На берег реки потянулось почти все племя.

Над головой промелькнула тень. Лис поднял глаза и увидел сокола. Он обратил на него внимание Эльота.

— Шаровики будут здесь довольно скоро, — сказал Лис. Эльот обреченно кивнул, но промолчал.

— О чем ты говоришь? — спросил Шольтеак, который тоже шел рядом.

— Ты знаешь эту птицу? — спросил вождя Лис. Шольтеак кивнул:

— Конечно, это железный сокол. Когда-то давно таких птиц было много, но теперь их никто не видел уже много лет. Ее нельзя убить стрелой, и есть легенда, что эти птицы-посланцы Создателя-Творца.

— Ты хорошо осведомлен, — сказал Лис.

Факт, что соколы не появлялись много лет, лишний раз говорил о том, что владелец Дворца Терп отсутствовал давно. Видимо, раньше хозяин часто запускал соколов для наблюдения за поверхностью своей планеты.

— То, что мы увидели эту птицу сейчас, — продолжал вождь, — добрый знак. Значит, я принял правильное решение и мое племя одержит победу над чужаками.

Лис усмехнулся:

— Скорее, наоборот.

Вождь гневно взглянул на Лиса, но не удостоил его ответом.

Тропинка от лагеря индейцев к реке шла по высокому берегу над омутом, где глубина, судя по всему, была очень приличная, после чего примерно метров через двести спускалась на полосу песка, образовывавшего отличный пляж. В том месте, где сейчас шла Монра, берег возвышался над водой метра на три-четыре. Воины с луками шли в нескольких метрах позади женщины.

Неожиданно Монра схватилась за живот, застонала и присела. Воины от неожиданности тоже остановились и все как по команде оглянулись на вождя, как бы спрашивая, что делать. Это была их ошибка — они на секунду оставили Монру без внимания.

Монра, казалось, только этого и ждала. Она схватила большой камень, валявшийся у ее ног, и прыгнула с обрыва в реку. Несмотря на всю неожиданность ситуации, Лис оценил сообразительность Монры: камень ей был нужен в качестве балласта, чтобы быстро уйти в глубину.

Индейцы закричали. Несколько воинов пустили стрелы, но опоздали — Монра уже скрылась под водой. Лучники столпились на обрыве, готовые стрелять, когда женщина вынырнет, чтобы глотнуть воздуха. Шольтеак изрыгал громкие проклятия.

Лис с Эльотом, несмотря на связанные руки, тоже подошли к обрыву, чтобы посмотреть вниз. Прошло несколько минут, но Монра не появлялась.

Шольтеак приказал воинам нырять в воду и проверить, не спряталась ли беглянка на дне, зацепившись за коряги в омуте. Индейцы начали прыгать в воду, но один за другим выныривали ни с чем: Монры в омуте не было.

Лис напряженно всматривался в воды Трапхора, но солнце светило так, что высокий берег отбрасывал тень, и рассмотреть что-либо было трудно.

Прошло уже минут пять. По всем понятиям Лиса, Монра должна была бы уже или вынырнуть, или задохнуться. Сколько бы она ни проплыла под водой, все равно она должна была появиться в пределах видимости.

Индейцы начали обшаривать прибрежные кусты, надеясь там найти беглянку, но все было безрезультатно.

— Я ничего не понимаю, — неуверенно пробормотал Лис скорее самому себе, чем стоявшему рядом Эльоту. — Она что — решила покончить с собой?

— Кто — она?! — чуть не закричал Эльот. — Никогда не поверю, что она пойдет на самоубийство только для того, чтобы не отдаваться мужикам.

— Но где же она? — удивленно сказал Лис. Она же не может столько находиться под водой, если, конечно, у нее нет какого-то приспособления, о котором мы не знали…

Эльот неожиданно резко мотнул головой, как бы желая за нее схватиться связанными руками:

— Чертова сука, как же я не догадался! У нее явно были с собой носовые фильтры! Вот тварь: бросила нас, а сама удрала! — Эльот с досады пнул землю носком своего ботинка. Ушла, ушла, а нас бросила подыхать!

Лис задумался. Он понял, про какие фильтры говорил Эльот. Во дворце Лис видел материал, точнее даже, не материал, а сложнейшее устройство в виде толстой пленки, позволявшее интенсивно извлекать кислород из воды или газообразной среды. Если каким-то образом сделать из этого материала фильтры и вставить их, скажем, в нос или наложить на рот в виде повязки, то можно долго находиться под водой, в дыму или еще где-то, где просто так дышать было бы невозможно.

Однако Лису было приятно, что Монра избежала наказания и спаслась, по крайней мере пока.

Эльот продолжал бушевать, проклиная коварство Монры, бросившей их.

— Слушай, что ты сходишь с ума? — сказал Лис. Во-первых, она ничем бы нам сейчас не помогла. А во-вторых, если хоть она оказалась на свободе, то, может быть, она придумает, как нам помочь позже?

— Она?! — снова заорал Эльот. — Она уже и думать про нас забыла, говорю тебе. Ей на нас наплевать, она спасла свою шкуру — и довольна!

— Но ведь ей одной тоже придется непросто: она не знает местности, тут рядом шаровики, а оружия у нее нет.

— Я не удивлюсь, если у этой стервы припрятано где-то оружие. Она могла нам ничего не сказать. Так что не рассчитывай на ее помощь.

— Да ладно тебе, — сказал Лис. О людях надо думать лучше.

То, что он уже знал о Творцах, свидетельствовало, что Монра вряд ли будет рисковать собой ради кого-то другого. Глядя, например, на Эльота или тем более на погибшего Нимрата, Лис готов был с этим согласиться. Но был и Васак, который в Омаксе прикрывал отход остальных. Хотя, может быть, он был убит и случайно, попав под луч.

К ним подошел Шольтеак с воинами и приказал увести Эльота. Стражам было приказано держать Творца в фургоне связанным, а Лиса убить при малейшей попытке бегства.

Лис понял решение вождя: Эльот оставался единственной приманкой после исчезновения Монры. Удивление Лиса вызвало то, что Шольтеак приказал развязать его — на это он не рассчитывал. Некоторое время вождь стоял, глядя, как Лис разминает затекшие руки.

Встретившись глазами с Шольтеаком, Лис спросил:

— Ты не боишься развязывать меня, вождь?

Шольтеак скрестил руки на груди, осторожно пристроив перевязанную культю поверх здоровой руки.

— Ты не сможешь бежать — мои воины настороже.

— Но женщина же убежала, — усмехнулся Лис. Глаза вождя гневно блеснули.

— Она не убежала. Она не смогла бы убежать. Она предпочла умереть, но не быть опозоренной, и я уважаю ее за это. Мильотоко тоже хочет убить себя, и ее пришлось даже связать, чтобы она одумалась. Она еще так молода. Хотя я и понимаю, как ей трудно будет жить с таким позором, но молодые должны жить. Шольтеак повернулся. Идем к повозкам, — приказал он. Ты научишь нас пользоваться оружием чужестранцев. Но помни: ты умрешь страшной смертью, если задумаешь нас обмануть.

Они двинулись к лагерю. Рядом шли несколько воинов с копьями, луками и томагавками на случай, если Лис попытается бежать.

Лис погладил браслет-излучатель на правом запястье: сейчас использовать его не имело смысла по тем же соображениям, что и ранее. Вот когда появятся шаровики, возможно, браслет пригодится и вновь выручит своего хозяина,

А в том, что шаровики появятся, у Лиса не было сомнений. Даже если бы индейцы сами не намеревались искать. чужестранцев, летающих на волшебном плоту, сокол, круживший над индейской стоянкой, наверняка сообщит, что видел Творцов. Так что шаровики обязательно появятся, и, возможно, очень скоро.

— Вождь, — сказал Лис, — я благодарен тебе за то, что ты позволил развязать меня. Это доказывает, что ты уважаешь моего друга Лиса. Позволь поэтому дать тебе совет, продиктованный исключительно дружескими намерениями, что бы ты обо мне ни думал.

Шольтеак уставился на Лиса, приподняв подбородок и всем видом показывая, что он готов слушать охотника, но разгадает любую его уловку.

— Ты сказал, вождь, что молодые должны жить, и это свидетельствует о твоей мудрости и о том, что ты любишь свой народ. Говоря так, ты рассуждаешь как истинный вождь, для которого благо своего племени превыше всего. Именно поэтому я хочу тебе посоветовать: откажись от планов мести людям с летающего плота. Того оружия, что ты имеешь сейчас, недостаточно, чтобы победить. Возможно, вы даже сумеете убить тех, которые прилетят первыми. Но у этих людей есть еще летающие плоты и гораздо более мощное оружие. А у вас кончатся заряды, потому что это чудесное оружие надо перезаряжать, чтобы оно стреляло, как, например, на тетиву лука надо всякий раз накладывать новую стрелу. Если у тебя кончаются стрелы, лук становится бесполезным. Так же и тут. Оружие, которым вы завладели, скоро станет бесполезным, прилетят другие летающие плоты и уничтожат вас, как уничтожили племя вишту.

— И что же ты предлагаешь, охотник Герман? — спросил Шольтеак, пристально глядя на Лиса.

— Я предлагаю, — сказал Лис, — не рассчитывать на то, что ты сможешь сделать свое племя великим, завладев непонятным тебе оружием. Ты только погубишь своих людей. Не трогай вещей, сущности которых ни ты, ни твои люди не понимают. Я говорю это как друг, который любит и уважает индейцев и хочет им добра. Я был за Безвоздушными горами, и я знаю, какую мощь обрушат на вас чужестранцы, если вы убьете или даже попытаетесь убить кого-то из них. Поэтому не накликай беды на свой народ. Ты правильно сделал, что отпустил греков — они тут ни при чем. Чужестранцы ищут именно тех людей, что привел я. Один, которого убили твои воины, был действительно плохим человеком, и он уже получил по заслугам. У меня нет к нему жалости, но Монра и Эльот другие. Не знаю, что случилось с Монрой, но я хочу просить тебя, вождь: отдай нам с Эльотом оружие и отпусти нас. Позволь нам самим разбираться с чужестранцами. Этим ты спасешь свое племя.

— Отпустить вас?! — вскричал Шольтеак, все так же буравя Лиса взглядом. Отдать вам оружие?!

— Да, вождь, — кивнул Лис. Поверь, ты ничего хорошего не принесешь своему народу, пытаясь убить чужестранцев и рассчитывая на господство над другими племенами. Это оружие тебе не поможет — запасных стрел не так много. Пополнять их запас ты сможешь только за Безвоздушными горами. После того как заряды кончатся, а они кончатся очень быстро, кончится и твое господство.

Шольтеак выпрямился и раздул ноздри:

— Ты говоришь как трус, охотник Герман, и, кроме того, как лжец, пытающийся обмануть меня. Как ты мог быть за Безвоздушными горами?

— Я летал с моими друзьями на таком же летающем плоту. Его отобрали у нас наши враги, — на ходу сочинил Лис, чтобы не вдаваться в подробности.

— Тогда, значит, вы плохие воины, если, обладая таким оружием, уступили чужестранцам. Мои воины докажут, что они храбрее и хитрее вас. Мы победим, и мы будем самым великим племенем на этих равнинах. Говори, ты добровольно покажешь, как пользоваться чудесным оружием, или тебя придется заставить под пытками?

Лис махнул рукой — упрямства индейцам было не занимать.

— Я не слышу твоего ответа, охотник Герман! — настаивал вождь.

— Хорошо, — кивнул Лис, — но у меня есть одно условие. Уж коль скоро ты не желаешь отказываться от нападения на чужестранцев с летающим плотом, позволь мне тоже участвовать в этом. Ты дашь мне оружие, и я организую твоих воинов для нападения.

Шольтеак покачал головой:

— Я не принимаю твоего условия. У тебя уже было в руках это оружие, как ты сам говоришь, и ты не смог победить чужестранцев. Поэтому я не позволю давать его тебе еще раз.

— Ты боишься, что я использую оружие против тебя и твоих воинов? Даю слово, что даже не помышляю об этом.

Шольтеак гордо вскинул голову:

— Вождь Шольтеак не боится ничего, но я не дам тебе такой возможности. Повторяю еще раз: ты покажешь все добровольно без всяких условий.

Лис снова кивнул — делать было нечего,

— Покажу, — вздохнул он.