3. Сфера Хаоса
Тихий смех беловолосого разрядил напряжение.
— По-моему, он помнит больше, чем думает сам, — произнес он.
— Или кто-то подсказывает ему ответы, — предположила женщина.
— Мне не хотелось бы удостовериться в этом.
— Простите, не могу ли я вам чем-нибудь помочь? — задал вопрос чародей, вновь обращая на себя внимание.
— Можешь. И поможешь, уж будь уверен, — сказала женщина. — Подойди к Сфере Хаоса.
Инеррен исполнил требование.
— Положи на нее обе ладони и произнеси формулу правды.
— Что-что?
— Скажи: клянусь говорить только правду.
Чародей повторил эти слова.
— Теперь, не отрывая рук, рассказывай. Запомни: одно слово лжи — и Сфера тебя уничтожит. Одно неверно понятое побуждение — и это сделаю я.
Правда своя у каждого. Единых Истин очень мало, и отыскать их в реальном мире так же сложно, как змеиный мех или рыбьи перья.
Маги обычно говорят правду, для этого им вовсе не нужно произносить каких-то особых клятв. Впрочем, эта правда частенько является правдой лишь со строго определенной точки зрения, все остальные сочли бы ее не более чем наглой ложью.
Удержать при себе часть истории, рассказав ее правдиво, но лишь наполовину, — вот основной прием магов. Эффект от этого такой же, как от лжи в свою пользу. Однако ложью такой прием не является; правда, тем, кого маг использует, от этого не легче.
Для того чтобы успешно применять подобные трюки, требуется высокое искусство. И не обмана, а игры.
Игры словами, которым Инеррен владел в совершенстве.
— Вас интересуют мои устремления? — спросил он.
— Меня интересует все. Начинай!
Сама напросилась, подумал чародей, подключаясь к потоку энергии Сферы Хаоса. Образы пришли сами. Осталось облечь их в подходящую форму изящной словесности…
Отбросив прочь все шансы на успех,
Я позабыл и счастье, и невзгоды
И лишь холодный, неспокойный смех
Заполнил душу. Верно ли, что грех
Мой так велик? И в чем его природа?
Оставив в прошлом всех своих врагов,
Оставив в прошлом всех своих друзей,
Я не унял пылающую кровь.
Быть может, есть еще… ах да, любовь —
Зажат мой разум меж ее цепей.
Забыть нельзя всего. Сильней, чем мрак, —
Эмоции. Сильнее мысли — чувства;
Они бунтуют против всех преград,
Они в самой душе моей сидят
И побеждают все мое искусство.
Колдун, кудесник, заклинатель, маг,
Волшебник, чернокнижник, чародей —
Какое имя выбрать мне? И как
Себе свой выбор объяснить? Мой враг —
Не Хаос и не Тьма, а Путь Теней.
Мое проклятие — Тень — имеет право
Со мной играть. Мы не были врагами,
Она — союзник мой. Но нет управы
На тех, кто видят лишь одну забаву
Во всех делах и в цели всех мечтаний.
Игра Теней. Без правил и без судей,
Игра, в которой выиграть нельзя.
А может быть… нет, не бывает чуда —
Не будет выхода из Карусели Судеб,
Но есть один союзник. Это — я.
Как знать… Один — и против всей Вселенной
Не должен выиграть. Но идет Игра,
И я не сдамся. Все мое уменье
Уйдет на то, чтоб одолеть забвенье
И чтоб усилья не пропали зря.
Ваш ход. Не зная правил и позиций,
Не зная, с кем мне встреча предстоит,
Я отступать не буду. Как и рыцарь,
Я честь свою храню. И вам сразиться
Придется с тем, что тверже, чем гранит!
Ответом было молчание. Долгое и холодное, оно словно висело в сумеречном воздухе.
— Теперь я понимаю, почему ему был вынесен именно такой приговор, — наконец пробормотала женщина, обращаясь словно к самой себе. — Ни один рассказчик не может этого передать.
— Так что там по поводу нашего пари? — поинтересовался беловолосый. — По-моему, кое-что он уже пустил в дело.
— Этого недостаточно, чтобы спасти его.
Они не обращали никакого внимания на объект разговора, и Инеррену это начало действовать на нервы.
«Итак, Сфера Хаоса контролируется не мной, хотя именно я должен был получить ее как награду за всю эту катавасию, — подумал он. — Раз уж я не могу извлечь из нее пользу, абсолютно незачем, чтобы эта польза доставалась противнику.»
А они противники?
Да, по крайней мере, сейчас.
Следовательно, нужно действовать. И немедленно.
Нити предварительных чар протянулись к союзникам чародея, выделив нужные предметы. Затем он опустил руку в карман, извлек оттуда кристалл энергии и, раздавив между пальцами, прошептал:
Змея и Череп —
Сквозь пламя веры
Верните нам разум и дух.
Топор и Свиток
Сияньем синим
Закроют забвению путь.
Клинок волшебный
Раздвинет двери
Сомнений, надежд и мечты,
И Арка Смерти
Над постаментом
Открыла Врата Пустоты.
— Что?..
Женщина не успела закончить фразу, так как разряд молнии, ударившей прямо в нее из треснувшей Сферы, сопровождался оглушительным громовым раскатом. Посох Змея и Кровавый Бич, оба заклинания — кристалл и свиток, волшебный меч и топор Конана растворились в ослепительной вспышке.
Подставка из змеиных голов была пуста. Не было и Инеррена.
— Пари выиграно, — подвел итог беловолосый. — Теперь ты не можешь этого не признать.
— Да получишь ты свой выигрыш, — отмахнулась женщина, подымаясь на ноги и отряхивая одежду, — только объясни мне, как тебе удалось добиться этого?
— Очень просто. Не мешая тебе.
— Но как ты связался с ним и передал…
— Повторяю: я не делал ничего. Всем происшедшим ты обязана человеку, который называет себя Повелителем Теней. И себе самой.
Инеррен сбросил опостылевшие красные одеяния, заботливо переложив в потайной карман старой черной накидки все трофеи. Осмотрев комнату и убедившись, что следов не осталось, он вышел наружу.
Дверь осталась незапертой. Во-первых, в комнате не было ничего важного, так что тот, кто захочет поживиться оставленным там барахлом, мог спокойно приниматься за работу. А во-вторых, возвращаться туда чародей не хотел.
Машинально он свернул к двери из цветного стекла. Витраж призван был изображать некий эпический сюжет, однако у создававшего его мастера явно обнаружился недостаток материалов и избыток воображения. В результате рыцарь больше напоминал орка, а дракон — дохлую ящерицу. Общий же вид был таков, что под витражом, вместо «Беовульф швыряет дракона в Бездну», следовало бы написать что-то вроде: «Орк готовит себе завтрак».
Слегка толкнув дверь, он привычно отклонился в сторону, вежливо пропуская метнувшуюся к пришельцу огненную стрелу, выставил силовой щит против нескольких отравленных дротиков и только тогда переступил порог.
— Привет, — сказала светловолосая девушка в светло-синей накидке. — Что-нибудь случилось? Тебе бы следовало заниматься сборами.
Они были давно знакомы, это точно. Имени девушки Инеррен, правда, не мог вспомнить. Но для разговора это значения не имело.
— У меня тут возникла одна проблема.
— Всего одна?
— Я встретил одну женщину…
— И пришел похвастать своими подвигами на этой почве?
— Нет, все куда хуже.
— Ладно, — гнев исчез из зеленых глаз девушки, — давай дальше.
— Высокая, с бледной кожей, длинными черными волосами и темными глазами. Носит тонкую красную тунику, на черном поясе висит рапира, и она явно умеет с нею обращаться. По некоторым ее высказываниям, магию знает еще лучше. И еще — мастер Игры.
— У тебя действительно могут быть проблемы, — кивнула собеседница. — Ты с ней просто говорил?
— Гм…
— Значит, у тебя СЕРЬЕЗНЫЕ проблемы. Это герцогиня Дара из Дома Удящих-на-Живца. Что она против тебя имеет?
— Трудно сказать. Зачем-то стерла почти всю мою память, использовала меня для того, чтобы достать какую-то Сферу Хаоса, которую у меня потом и отыграла.
— На этом этапе — ничего особенного.
— Если не считать того, что Сферу я расколотил.
Девушка присвистнула.
— У тебя не просто проблемы. Это… Пожалуй, такого слова даже еще не придумали. Так говоришь, ты утратил память?
— Кое-что уже вернулось. Но многого нет.
— Помочь?
— Не знаю. Пока я не помню всего, у меня имеется некоторое преимущество.
— Я бы назвала это иначе. Но поступай как знаешь.
— Если бы я мог вернуть только часть воспоминаний…
— О чем?
— Обо всех действующих лицах и их статусе, одновременно оставив в стороне то, как я с ними познакомился.
— Это сделать можно, — сказала она, — только ты в конце концов свернешь себе шею. Риск слишком велик.
— Сделай это.
Девушка пожала плечами и произнесла:
Сокрытое вернется лишь частично:
Не факты и не мысли — только имя,
Не чувства, не слова — но результат;
Откройся, завеса, где знания лежат!
Инеррен на миг потерял сознание от головной боли, но потом все пришло в норму. Все имена были с ним.
— Спасибо, Айра.
— Не за что, — ответила она. — Но лучше бы тебе не зарываться.
— Когда ожидать гостей?
— Дара была одна?
— Нет, с Мандором.
— Значит, четыре часа назад. Мандор не напрасно является главой Дома Всевидящих. От него мало что может укрыться…
— А что это за штука — Сфера Хаоса? Имеются какие-нибудь легенды или что-то в этом роде?
— Не знаю насчет легенд, но могу связаться с одним специалистом по Артефактам. Если он здесь, то ответит на твой вопрос.
Чародей кивнул. Он думал, что они пойдут куда-то на поиски нужного субъекта, однако волшебница, не поднимаясь с кресла, достала из кармана… колоду карт. Выдвинув нужную, она прошептала:
— Мейкрон!
— Да? — произнес голос, идущий из-за рисунка. — Кто говорит?
— Синяя Колдунья. Нужна небольшая консультация.
— Всегда к твоим услугам, моя дорогая, — преувеличенно услужливым тоном сказал Мейкрон. — В чем проблема?
— Название «Сфера Хаоса» тебе говорит что-нибудь?
— Да. — Интонация изменилась. — Это не та вещь, которую я посоветовал бы тебе искать.
— Нет-нет, ты не понял меня. Я хочу лишь узнать, какими особыми свойствами обладает этот Артефакт.
— Хорошо… Так, согласно картотеке Ныряющих, Сфера Хаоса — последнее, что оставил Отец Богов перед тем, как бесследно сгинуть. Этим инструментом Он пользовался для преобразования и уничтожения миров. Вроде бы с помощью Сферы можно также творить новые вселенные, но это — непроверенные данные.
— Благодарю.
— Это все? Тогда к вопросу гонорара за консультацию…
— Тебя устроит информация?
— Если ее у меня нет — да, конечно.
— Полагаюсь на твою честность. Короче говоря, можешь вычеркнуть Сферу Хаоса из списка существующих Артефактов.
— Это достоверно? — уточнил Мейкрон.
— В этом уверены герцогиня Дара и герцог Мандор. Гарантия достаточная?
— Полагаю, да. Что ж, было приятно побеседовать с тобой.
— Взаимно, — улыбнулась волшебница, проводя рукой по карте.
Контакт прервался. Айра убрала колоду на место.
— Хороший способ общения, — признал чародей.
— Но не для всех. Самими-то картами может пользоваться практически каждый, но нарисовать такую карту можно не для любого человека. Для меня, например, нельзя. Для тебя, думаю, тоже.
— Почему?
— Тут одно из двух: или ты Посвященный Высшей Силы, или простой смертный. Мы же ухитрились застрять посредине.
— Ясненько. Что ж, спасибо еще раз. Теперь я лучше покину твои покои, иначе они могут внезапно прекратить свое существование.
— Да, иногда Дара устраивает такие эффекты, — согласилась волшебница, — но для этого должна быть чертовски веская причина.
— А Сфера Хаоса — недостаточно веская?
— Ее же этим не вернуть, — прищурилась Айра. — Или ты…
— Точно так, — усмехнулся Инеррен, признав тем самым справедливость возникшего у собеседницы подозрения.
— А вот за это тебе достанется.
— Послушай, убить-то меня можно только один раз. Какая разница за что?
— Есть разница. Одна эпитафия у тебя уже есть. Не следовало бы портить впечатления и давать врагам возможность написать вторую, не настолько приятную.
— В этом полагаюсь на тебя, — сказал чародей, покидая комнату.
