3. Охота
Ругаясь от боли последними словами, Шан зажал перерезанные артерии и приставил к ране кусок мяса, вырезанного из живого тела. Кому тело принадлежало ранее, для его цели было несущественно. В данный момент Шан использовал одного из своих слуг.
Гортанные слова на мертвом языке Таонеза превратили бесформенный кусок плоти в зеркальное отображение правой кисти Шана, после чего он аккуратно поднял руку, и левая кисть зашевелилась, словно никогда и не была отрублена.
Будь проклято это Искусство! Будь прокляты эти маги дальних миров, не обращающие никакого внимания на общепринятые правила!
Будь проклят тот день…
— Когда ты появился на свет.
Шан резко повернулся.
Айра и Инеррен стояли в десяти шагах от него, посох Синей Колдуньи был направлен ему в голову, а рука чародея что-то сжимала в глубинах потайного кармана.
— Преисподняя? — вопросительно произнесла девушка.
— Дома Боли, — твердо возразил Инеррен.
— Тогда пускай выберет сам, — решила Айра и уставилась на Шана. — Ты все слышал? У тебя полминуты на размышление.
Но тот проговорил:
— Требую честного поединка.
— Поединок и так был честным, — возразил чародей, — ты проиграл и должен оставить свою жизнь на мое усмотрение. С жизнью-то и так все ясно, она тебе больше ни к чему. Остается лишь выбор, где бы ты хотел провести свою Послежизнь.
— Честный поединок предполагает наличие секундантов и судей.
— Судей еще ладно. Но секунданты тут ни к чему. В колдовских поединках никогда не бывало ассистентов.
— Так тебе нужны судьи? — переспросила Айра. — Как угодно.
Она властно указала на Шана, коснулась рукой плеча Инеррена и произнесла:
Идет турнир. И честный бой
Без судей не проходит —
Так проведи нас за собой
В Аркану, где своей судьбой
Сам смертный править может!
«Вообще-то мне запрещено сюда возвращаться», — передал Инеррен.
«После той Игры во Дворе Хаоса Рэйден ничего уже тебе не сделает. Хранитель — его начальник, — мысленно объяснила волшебница, — и потому он не пойдет на открытый конфликт.»
Действительно, сидящий на судейском месте Рэйден коротким кивком приветствовал их; но тут он заметил Шана, и реакция была куда более сильной.
— Нет… — с ужасом прохрипел Шан, однако фигура в бело-золотых одеяниях и широкополой соломенной шляпе уже пружинисто поднялась на ноги и двигалась к ним.
— О, какая встреча! — промолвил Рэйден. — Шан Цунг, собственной персоной и в столь интересном обществе!
— Вы знакомы? — поинтересовалась Айра.
Шан скрипнул зубами, а Рэйден лишь улыбнулся.
— Да, Синяя Колдунья, и довольно давно. Что объединяет вас?
— Он вызвал меня на формальный поединок, — заявил чародей, — и потребовал наличия судей.
Глаза Рэйдена чуть расширились. Он скорбно покачал головой.
— Ты настаиваешь, Шан Цунг? Я могу обеспечить все условия, но, между нами, у тебя нет ни одного шанса.
— У меня нет выбора, — выдавил тот.
— Это уж точно, — согласилась волшебница. — Если он откажется, я сама отправлю его в Преисподнюю.
— По-моему, ты ей не понравился, — сделал вывод Рэйден. — Причина тому была, или это ненависть с первого взгляда?
— Он держал ее в плену, издевался и заставлял обращаться к себе «господин», — сообщил Инеррен с ядовитой усмешкой. — Дело слишком серьезное, чтобы оставить его без внимания. Затронута честь…
— Я понял, — прервал Рэйден. — Да будет так! Идите на Малую Западную Арену. Через полчаса там будут трое судей и все остальное, что положено…
Когда Шан Цунг получил свое, отправившись прямиком в Дома Боли, а разорванное на части тело было убрано с Арены, чародей и Айра устроились в тихом уголке на опустевших трибунах.
— Да, я совсем забыл спросить: что тебе понадобилось в том Полночном Замке?
Волшебница хлопнула себя по колену.
— Я тоже напрочь забыла! Быстрее возвращаемся, пока ее кто-нибудь не прихватил.
— Кого это «ее»? — спросил Инеррен, пока Айра читала перемещающее заклятие.
— Диадему Западного Предела, — ответила она. — Последнее и самое великое из сокровищ Лорда Даммаранга, Ушедшего Бога.
— С чего это вдруг ты начала охотиться за Артефактами?
— Да ты знаешь, сколько платят коллекционеры за неизвестные ранее талисманы? Те, о которых все знают, уже давно находятся в хорошо охраняемых местах, а за информацию о местонахождении Артефактов дерут столько, что ни одно вознаграждение не покроет расходов. Зато за нечто новенькое полагается действительно приличная награда…
— Жадность до добра не доводит.
— А как ты добываешь деньги, когда они у тебя заканчиваются?
— Иду в «Триаду» или тому подобное заведение.
— Ага, так вот, значит, почему ты так задержался! Тебе, видите ли, партию надо было доиграть!
Их спор грозил перерасти в стычку, но прибытие в Полночный Замок отложило все неурядицы в сторону.
Цитадель была безмолвна и пуста. Куда подевались Блэк и Дилвиш вместе со спасенными женщинами — непонятно. Хотя, в конце концов, они обещали позаботиться о них и наверняка сдержат слово.
Айра достала из кармана накидки несколько тонких металлических стержней, сложила их в форме прямоугольной рамки с ручкой-держателем и, глядя сквозь эту рамку, начала медленно поворачиваться вокруг своей оси.
— Это что такое? — поинтересовался чародей.
— Так, одна штучка, которая позволяет сразу определять и тайники, и их содержимое. Я не могу придумать названия, а продавец не сообщил.
— Слушай, скажи честно: сколько времени ты потратила на странствия по Преисподней и Хаосу?
— Много. Около пятидесяти стандартных лет.
— Стандартных?
— По счету Четрании это примерно семьдесят три года. Почти все тут почему-то считают, что в году триста шестьдесят пять дней, а не двести пятьдесят два, как у нас. При этом в аду не то что год от года, но даже день от ночи не отличить, так что я не знаю, чем объясняется такой взгляд на вещи.
Инеррен вынужден был обдумать полученную информацию, однако не смог сделать никаких предположений на эту тему.
Наконец волшебница с досадой отложила свою «штучку».
— Ее здесь нет.
— Ну и какие будут предложения?
— Я не люблю терпеть неудачу.
— Я тоже, — усмехнулся чародей, — но признай, что Шану ты проиграла.
— Плевать мне на Шана! Где Диадема? Не забрали ли ее эти твои союзники?
— Возможно. Дилвиш-то вроде бы не слишком интересуется подобными предметами, а вот за Блэка не поручусь.
— Помоги мне найти эту штуку, — уступила Айра.
— Половина моя, — улыбнулся Инеррен.
— Я тебе уже сказала: сорок процентов. — Ответная улыбка была еще более ослепительной. — Помнишь, когда мы встретились в первый раз? Деньги и тут стоят выше, чем жизнь.
Чародей покачал головой и достал Кристалл Истины.
— Слушай, а ведь за эту штуку…
— Я не собираюсь никому продавать ни этот камень, ни Шар Теней, — отрезал Инеррен, — они мне самому нужны. И учти: если я замечу пропажу, спрашивать буду с тебя — никому больше о них не известно.
Волшебница сделала вид, будто не понимает, о чем идет речь.
— Как там называлась эта штука?
— Диадема Западного Предела, — отчеканила Айра, — или можно еще «Диадема Даммаранга».
— Не подходит для заклятия. Лучше так… И он произнес:
Лорд Даммаранг оставил Диадему,
Что в Замок Полночи попала наконец.
Что стало с ней теперь? Где та арена,
Где будет закреплен пути конец?
Рубин озарился изнутри. И они увидели…
…как умирающий Шан Цунг что-то сжимает правой рукой, шевелит губами, шепча беззвучное заклятие, и перемещается в ту полуразвалившуюся деревянную постройку, где Инеррен его и отыскал.
— Итак, нам туда, — сказала волшебница. — Хорошо.
Она произнесла заклятие, перенесшее их обоих в нужное место. Но самые тщательные поиски не дали результатов. Диадема как сквозь землю провалилась. Впрочем, чародей учел и эту возможность, но Артефакта не оказалось и под землей.
— А теперь выбор за тобой, моя дорогая.
— Какой выбор? — устало проговорила Айра.
— Есть один, кто точно может сказать нам, где Диадема.
— Я знаю нескольких, но это будет стоить очень дорого. Мало того, мы раскроем секрет самого существования Диадемы, и это значительно снизит ее стоимость…
— Он денег не возьмет.
— Да ну? И кто ж этот благодетель?
— Тот, кто ее спрятал.
Теперь волшебница поняла, о каком выборе говорил Инеррен.
Для того, кто находится в Домах Боли, ценность имеет только одно: избавление от вечных страданий. Айре предстояло решить, что важнее: наказание виновного либо отыскание требуемого.
— Пошли, — наконец сказала она. — Мы вернем ему жизнь.
— Я думал, ты предпочтешь окончательно вычеркнуть его из Ткани Существования.
— Ну уж нет! Шан Цунг наверняка в будущем захочет отплатить за пережитое, и вот тогда он получит сполна; неважно, от меня или от тебя, но за все сразу!
Теперь чародей верил, что Айра провела столько времени в Преисподней. Этот образ мыслей принадлежал тамошним Владыкам, и никому другому.
Айра тем временем, взглянув на него с издевательской усмешкой, произнесла:
Барьеры расступились, и дорога
Ведет меня к могиле у порога:
Под нею — тот, кто Силою Теней
Увел от Смерти множество людей.
Хоть он и умер, но живет, как прежде,
И Сборщица таит еще надежду,
Что к ней он как-то в руки попадет…
Воспряньте, Силы Вечности! Вперед!
Три бесконечно долгих шага — и перед ними оказалась вертикальная пятиугольная плита. Черная каменная пентаграмма отмечала границу Искаженного Мира и Домов Боли, а рифмованная надпись на ней была сделана почерком Айры.
Инеррен прочел стихотворение, воздающее ему по заслугам, и кивнул.
— Отличная работа. Пусть остается тут.
— Да?
— Конечно. Если на меня вдруг нахлынет тоска или скука, я всегда могу прийти сюда и подумать: ведь могло быть и хуже. Место-то великолепное — граница мира, где я умер, и мира, где я провел мои лучшие годы…
— Так и знала, что тебе понравится. Я бы на твоем месте расколотила ее на тысячи осколков, однако ты как был сумасшедшим, так и остался.
— Конечно, — усмехнулся он, — я же все время имею дело с тобой. Как тут не сойдешь с ума.
Обмениваясь язвительными выпадами, они раздвинули створки Врат и шагнули на территорию Домов Боли.
Структура этих мест чем-то напоминала Хаос и Серые Страны. Собственно, именно благодаря близкому знакомству с Домами Боли чародей так быстро научился ориентироваться во Дворе Хаоса; ведь обычно тот, кто не рожден в Хаосе, за всю жизнь не может приспособиться к местным условиям.
Быстро продвигаясь по светло-серой тропинке, каждый шаг которой защищали безумные колдуны, Инеррен и Айра добрались до Скрученной Цитадели. Она, полностью оправдывая свое наименование, имела такой вид, будто неведомый колосс взял изящную эльфийскую башню одной рукой за вершину, другой у основания и, слегка сдавив, повернул слева направо.
Разметав почетный караул из шести демонов, вооруженных огненными копьями, они вошли внутрь.
— Запретная Зона! — вскричал охранник и после небрежного жеста волшебницы влип рогатой головой в стену.
— Где ва… — Страж Лестницы Слоновой Кости не успел закончить даже слова, обратившись под взглядом чародея в ледяную статую.
Быстрота и натиск — это единственный способ добиться своей цели и благополучно уйти. Так, во всяком случае, обстояло дело в этом краю Сфер.
Семь золотых дверей наверху были помечены различными символами. Одна, над которой был вырезан сжатый кулак, была заперта, и Айра направилась к ней. Приложив ладонь к тому месту, где должна была находиться щеколда, она прошептала приказ, и дверь с душераздирающим треском уступила.
— Добро пожаловать, — раздался тихий голос изнутри.
За простым, но изящным столом из какого-то светлого металла сидел невысокий человек среднего возраста. Седая бородка клинышком идеально гармонировала с острым носом и скулами, темные волосы с сильной проседью были разделены посередине ровным пробором. Глаза его были светлыми, почти белыми.
У Инеррена в голове словно возникла страница одной из его книг: старая гравюра с портретом хозяина кабинета и подписью «Верховный Лорд Ада Беел-зебуб».
— Чем могу быть полезен? — произнес он.
— У нас имеется одна просьба, Повелитель Мух, — сказала волшебница. — Она касается одного из недавно прибывших.
— Продолжай, — тем же тоном молвил Беел-зебуб.
— Его имя Шан Цунг, отправлен он сюда был из Арканы. Родного мира, к сожалению, я не знаю. Просьба заключается в следующем: он должен сообщить нам некоторые сведения.
— Трудно запугать того, кто уже находится здесь.
— Поэтому я и обращаюсь с просьбой: единственное, что ему нужно — избавление от страданий. Мы можем вернуть его к жизни.
Лорд Ада словно не слышал ее слов. Он что-то тихо насвистывал, одновременно пролистывая какие-то бумаги, пачкой сложенные у него на столе.
— Надо было допросить его до того, как отправлять сюда, — наконец сказал Беел-зебуб. — Ну хорошо, Синяя Колдунья, пускай будет по-твоему. Только с условием: следует вернуть его сюда же, и никак не позднее, чем через шесть месяцев.
— Обещаю, Повелитель Мух. И благодарю за содействие.
Лорд Ада надавил на кнопку на краю стола. Вошел крупный демон, радужные глаза которого вращались в разные стороны.
— Шан Цунг — тринадцатый коридор второго блока, отделение «Вечный Кошмар», северо-восток, Орлиное Крыло, — продиктовал Беел-зебуб. — Немедленно доставить сюда.
Мгновение — и демон вернулся, держа подмышкой обмякшее тело.
— Цена обычная, — сказал Лорд Ада. Айра кивнула.
Инеррен применил ритуал Воскрешения. Шан Цунг открыл глаза.
— Снова ты, — устало произнес он. — Даже тут нет покоя от тебя.
— Разве так обращаются к своему спасителю? — укоризненно заметил чародей. — Я возвращаю тебе жизнь.
Шан помолчал, затем резко поднялся на ноги.
— Пошли отсюда.
Попрощавшись с Повелителем Мух и высказав традиционное пожелание насчет будущей встречи, они покинули Дома Боли — больше никто не осмеливался переходить им дорогу — и переместились ко Двору Хаоса. В Призрачной Башне беседа продолжилась.
— Зачем вам понадобилось предпринимать этот поход — понятно, — сказал Шан, уже совершенно оправившийся, — существует всего одна причина. Ну что же, Диадему Даммаранга я отдам. Но мне нужна клятва от вас обоих, что все наши дела на этом и закончатся.
«Мне это не нравится, — передал Инеррен. — Данное слово следует держать, а…»
«Не волнуйся.»
— Даю слово, — заявила волшебница, — мы оба больше никогда не будем искать встречи с тобой, если только ты сам не полезешь.
— Отлично. Возьми. — Шан Цунг вынул из воздуха кольцо из зеленоватого огня шириной около двух дюймов и диаметром почти десять. — Всегда удобно держать подобные предметы при себе.
— Это уж точно. Прощай, — поднялась с места Айра. — Извини, но рукопожатием нам лучше не обмениваться.
— Знаю, — усмехнулся тот и, сделав шаг, исчез.
— А теперь не соблаговолишь ли поведать, как это ты собираешься сдержать оба обещания сразу? — начал Инеррен.
— Очень просто. Как там звали того третьего номера твоей команды, который погиб в Полночном Замке?
— Дриззт, дроу-рейнджер из Мензоберранзана.
— Ха! Тогда все еще проще…
Волшебница достала лист чистого пергамента и написала несколько строк на языке, которого чародей не знал, однако легко понял суть надписи с помощью заклятия Ньоса — оно теперь было «встроено» в застежку его накидки вместе с крошечным кристаллом Силы, так что прикосновение к кристаллу приводило чары в действие.
«Сведения для кланов Мензоберранзана. Несколько дней назад в Полночном Замке был предательски убит рейнджер по имени Дриззт. Всю ответственность за его гибель несет некий Шан Цунг, оборотень и колдун младшей ветви из стран Таона. Точное местонахождение убийцы устанавливается.
Башня Звезд»
— А теперь приложи сюда печать Черной Звезды.
— Зачем? И что значит вся эта галиматья?
— Некогда один из основателей рода темных эльфов избрал Черную Звезду своим символом. Окончилось это для него весьма плачевно, но традиция осталась, и с тех пор самые срочные послания, исходящие из Башни Звезд (там что-то типа Совета Провидцев), несут на себе ее печать.
— Гм. Ладно… — Инеррен отдал соответствующий приказ, и в конец текста добавился неповторимый черный узор.
— Я не думаю, что дроу понадобится более шести месяцев для охоты. — Айра коротким заклятием запечатала пергамент и щелчком отправила свиток в воздух.
Лети туда, где должен находиться,
Лети быстрее, чем стрела и птица,
Лети в квартал Торговцев и Воров —
Где письмоносец отбыть в путь готов!
Пергамент подчинился команде волшебницы и, все больше набирая скорость, удалился в неизвестном направлении.
— Вот так. И считай, что обе клятвы осуществлены. Я сама-то Шана и пальцем не трону, но он окажется в Домах Боли задолго до истечения шести месяцев.
Чародей пожал плечами. Чего ради было предпринимать такие хлопо-ты!
— Но взгляни только на эту штучку! Так и хочется почувствовать себя Богиней…
— Стой! — воскликнул Инеррен, однако Айра уже надевала Диадему Даммаранга себе на голову.
Зеленое пламя охватило ее полностью, не сжигая, а скорее отрезая от реального мира. Вскоре на том месте, где только что стояла Синяя Колдунья, не осталось ничего, кроме тонкого запаха розовых лепестков…
«Девятьсот девяносто девять тысяч чертей! — Чародей совсем утратил равновесие. — Надо ж ей было вляпаться в новую ловушку, когда я только вытащил ее из предыдущей!»
Только теперь дело было куда как сложнее. Инеррен видел, каким образом подействовала Диадема, а это значило, что Айра находится не где-нибудь, а среди Ушедших Богов. То, что она не пропадет и там, очевидно. Но нельзя же оставлять ее на произвол Судьбы!
Единственным, к кому чародей мог обратиться по поводу выяснения теперешнего местопребывания Ушедших Богов, был Блэк — тот якшался с ними за много лет до того, как Инеррен впервые вступил на Теневой Путь. Однако определить, где именно находится сам Блэк, было не меньшей проблемой.
«Ну прямо как в той сказке, — иронически подумал он, — иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.»
А как насчет Богов Судьбы?
Разве имеют они контакты с Ушедшими? Если даже и так, то каким образом можно получить от того же Рэйдена эти сведения?
Предоставив ему взамен свои услуги либо равноценную информацию.
Этот вывод чародею не понравился, но лучшего плана в настоящий момент не было. Так что он прошептал заклятие, перемещаясь внутрь дворца, куда когда-то привел его Рэйден, освободив из заточения в Источнике.
— Чему обязан визитом? — поинтересовался Рэйден при виде возникшего в его апартаментах Инеррена.
— Мне необходима информация относительно Ушедших Богов, — торжественно-мрачным тоном произнес чародей.
— Да, следует признать, на мелочи ты не размениваешься. Я бы и сам не прочь кое-что узнать об этой компании. И что же заставило тебя разыскивать их?
— Есть причина.
— Так выскажи ее.
Инеррен понял, что деваться ему некуда, и вкратце описал ситуацию. Он уже предчувствовал, ЧТО потребует Рэйден за помощь.
— …И она надела эту Диадему, убравшись из этого плана бытия в какой-то столь далекий, что я не мог ее отыскать с помощью собственных ресурсов.
Бог Судьбы, усмехнувшись, посмотрел на чародея, как обычно, читая его мысли.
— Я тебе помогу, но за это, естественно, Диадему ты отдашь мне.
— Я приведу к тебе Айру вместе с этой Диадемой, а дальше разбирайтесь сами, — уточнил Инеррен. — С ней я спорить по этому поводу не желаю.
— Ладно, пусть так. Значит, Ушедшие Боги… Знавал я одного из них, и он соорудил одну штуку…
Рэйден пружинисто поднялся, подошел к гобелену у задней стенки кабинета и откинул его. За тяжелой тканью обнаружилась крошечная потайная дверь. Достав из кармана золотой ключ, Рэйден крайне осторожно вставил его в замок и повернул дважды в одну сторону, затем один раз в другую. Дверка открылась.
— Входи, — обернулся он к Инеррену.
— Ты серьезно?
— Вполне. Это начало пути к Обратным Пределам Сфер.
— Гм. Я и не знал, что таковые существуют.
— А это Знание не предназначено для широкого круга желающих, — объяснил Рэйден, — и, если бы ставкой не была Диадема Даммаранга, ты бы все еще оставался в неведении.
— Путь охраняется? — деловито спросил чародей.
— Понятия не имею. Я еще не настолько сошел с ума, чтобы пойти по нему.
— Блестящая перспектива!
— У тебя в этих делах имеется некоторый опыт.
— Но это вовсе не значит, что мне хочется пережить подобное еще раз. Выдели-ка мне пару боевых жезлов из твоей коллекции; только на время, потом верну.
Бог Судьбы неохотно достал из плоского футляра, обитого бархатом снаружи и изнутри, три коротких стержня — металлический, деревянный и костяной. Руны на первом гласили: «Жезл Мелфа», второй был помечен эльфийским знаком Матери-Природы; третий, лишенный всяких символов, более напоминал на ощупь нечто живое.
— Это что такое?
— Сам выяснишь, — сказал Рэйден. — Он должен работать, но если меня с ним надули, этому торгашу придется туго, будь он хоть трижды дьяволом.
«Мне-то от этого не легче», — мысленно заметил Инеррен. Однако, поскольку от Рэйдена больше явно не приходилось ждать никакой поддержки, он подошел к открытой дверке и занес ногу над порогом.
Тотчас же крошечная дверь чудесным образом увеличилась до нормальных размеров… Или это он сам уменьшился? Не было никакой возможности проверить, что именно произошло, — с резким щелчком запертого замка дверь закрылась, оставив чародея в самом начале молочно-белой дорожки, убегающей в никуда.
Заткнув два жезла за пояс и сжимая третий в руке, Инеррен двинулся вперед.
Путь преподнес все обычные «прелести» Путей, начиная с капканов и разбойников и заканчивая тройкой межзвездных скитальцев. Впрочем, чародей вовсе не был уверен в том, что более сильных охранников ему не встретится.
Жезл Мелфа испускал странного вида стрелы, наподобие огненных и ледяных, но жутковато пахнущие. Во всяком случае, при попадании в цель — а попадали они не всегда, — жертва превращалась в желтоватую кашицу. Эльфийский жезл пока не действовал, что было неудивительно, учитывая характер этого Пути — ведь здесь напрочь отсутствовала живая природа. Костяной жезл Инеррен еще не проверял, исключительно в целях собственной безопасности.
Казалось, прошли часы или даже дни с тех пор, как он оказался в этом странном мире, но ни голод, ни жажда чародея покуда не беспокоили. Впрочем, это было единственным положительным обстоятельством в этом начинавшем казаться бесконечным странствии.
Из белого, кисельно-жидкого тумана, клубившегося по обеим сторонам дороги, выступили несколько фигур, идущих вроде бы в том же направлении. Инеррен крепче сжал жезл, хотя Черная Звезда не подавала упреждающего сигнала «опасность».
Фигуры ничего угрожающего не предпринимали, всего лишь следуя своим маршрутом и настороженно зыркая по сторонам, как и сам чародей. Их число все увеличивалось, и Инеррен машинально начал размышлять, что же они делают на Пути к Ушедшим Богам. Мысль была интересной сама по себе, да к тому же больше ему тут совершенно нечем было заняться. Например, этот вот старик в мышиного цвета балахоне и измятой шляпе — он кто, Ушедший Бог или простой исследователь? Или…
Тут чародей услышал тихое бормотание. Он вслушался — точно, каждый из идущих рядом произносил некие слова, словно повторяя навсегда заученную молитву. Несколько минут, и Инеррен мог разобрать весь текст:
Мы шли по тысячам путей
Сквозь бездны знаний и страстей,
Сменив миллионы душ и тел,
Чтоб обрести здесь свой удел;
Нас били волны и ветра,
Сжигали холод и жара,
Мы умирали в сотнях войн
И уходили в мир иной.
Пройдя сквозь боль, забвенье, страх,
Мечтанья все повергнув в прах,
Мы одолели долгий путь,
Хоть можно было и свернуть
И отдых краткий обрести
На нескончаемом Пути —
А после позабыть о том,
Куда вообще все мы идем…
Мы одолели рай и ад,
Пред нами пали Стражи Врат;
Пронзая страны и года,
Мы держим путь свой в никуда…
Испить до края чашу Зла,
Наполнить вновь водой Добра,
Поставить на края Весов —
И вновь вперед, за Грань Миров!
Предательство, удачи, грех
И горький отвращения смех —
Все знали мы. И, все забыв,
Идем к истокам дней былых —
Зачем, к чему и для чего?
Вопрос тот вовсе не простой —
И нет ответа. Как и тех,
Кто был для нас главнее всех.
Сквозь стены рабского труда,
Где путь закрыт нам навсегда,
Мы шли, пронзая Тьму и Свет…
Для нас нигде прощенья нет —
Забыв мечтанья и покой,
Уходим снова. За Судьбой,
Что нас призвала, и конец
Далек, как Звездный наш Венец.
За поворотом — поворот,
За небосводом — небосвод,
За Гранью — Грань: таков наш Путь,
С которого уж не свернуть.
Мы — часть его, а он — часть нас,
Мы — его время, он — нам час…
И наши голоса звучат
Во все часы, во всех мирах.
Идущий впереди, не стой!
Идущий позади — не ной!
Идущий рядом, тверже шаг,
Отбрось сомнения и страх —
Им нету места на Пути,
Здесь храбрость только лишь в чести.
И тело, разум и душа
Бредут куда-то не спеша.
Странный стих, подумал чародей. И странные рассказчики — дойдя до конца, каждый переводил дух и начинал все повествование сначала…
Странные? Будешь тут странным, когда идешь по ТАКОМУ Пути!
Инеррен по-новому взглянул на окружающих, чем-то похожих на него самого. Возможно, Айра и была права: чародей так до конца и не расстался со своим безумием, в котором находил опору для Искусства и поддержку в трудную минуту.
«Опасность!» — передала Черная Звезда.
Инеррен быстро осмотрелся. Его дорогу пересекала вторая, аналогичного вида, с подобным же потоком движущихся по ней фигур. Вернее, не движущихся, а стоящих.
Мгновение — и они двинулись, зато остановились все те, кто шел впереди чародея, так что тому также ничего другого не оставалось делать, кроме как последовать их примеру. Вскоре он добрался до перекрестка и увидел нечто весьма странное.
В центре перекрестка на узкой пирамидальной вышке стояла человекоподобная фигура в темно-серой парадной форме полувоенного покроя. На голове ее покоилась странного вида шапка с жестким козырьком и плоским верхом, в руках был черно-белый полосатый жезл, явно Жезл Власти, судя по тому, как реагировали на его взмахи потоки движущихся по скрещивающимся дорогам фигур.
— Это еще кто такой? — вслух заметил Инеррен, не успев сообразить, что его языка тут может никто не понять.
— Стоящий на Распутье, — пояснил кто-то сзади. — По одному мановению его руки мы идем дальше или стоим.
— А что дает ему такую власть? Этот полосатый жезл?
Удивленные взгляды окружающих скрестились на чародее.
— Он — Контролер, Регулировщик. Он следит за тем, чтобы на Пути не образовывался затор. Это не власть, а его работа.
— Гм. И кто ж ему эту работу поручил?
— Не спрашивай…
Значит, Судьба, сделал вывод Инеррен. Всюду и везде эта Судьба, даже в Обратных Пределах Сфер. Итак, все и вся подчиняются ее законам? А законы Судьбы довольно интересная штука. Играя по ним, смертный обычно проигрывает свою жизнь. Да и Бог тоже.
Вывод?
Может, Рэйден и был прав: чтобы стать Богом Судьбы, надо отдать жизнь ради Долга. Только вот чародей больше не стремился к этому. Его цель была более тривиальной — в очередной раз найти Айру.
Так… А что, если обратиться к этому «недостижимому» Концу Пути?
Во всяком случае, скучать там не придется. Все лучше, чем покорно стоять здесь в терпеливом ожидании сигнала этого… Распутника.
Инеррен прошептал:
Плывут миры Миллиона Сфер
В реке Единой Власти.
Предохраняет их Барьер
От рока и напастей.
И Путь Судьбою проведен
К Вселенскому Пределу
С начала самого времен
Он с ней душой и телом.
Но долог, слишком долог Путь —
Миллионы лет до края;
И должен я с него свернуть,
Ведь цель моя иная.
Тропой короткой до конца
Ведет Звезда меня,
И Тень подобием венца
Лежит на склоне дня.
Мой шаг — как сотни тысяч лет,
А слово — Рог Судьбы,
В который трубит человек
В конце своей борьбы…
«Конечно, это несколько самоуверенно с моей стороны, — подумал чародей. — Одно заклинание — и я имею облик Бога, как внешний, так и внутренний. Рискованно.»
Если уж сам Инеррен полагал свои действия самоуверенными и рискованными, все прочие сказали бы, что это попросту самоубийство. Но самоубийцей он не был.
Шаг — и чародей преодолел десятки перекрестков и бог весть сколько миль этого Пути.
Второй — и далеко впереди, в окружающей его бескрайней черноте, забрезжил слабый свет.
Третий — и стрелы зеленого огня пронзили его руки и ноги, пригвоздив к скале.
