ГЛАВА 21
Я даже не помнил, когда успел заснуть. Просто в какой-то миг все погасло, а затем я очнулся на земле, недалеко от тела мертвого Порка.
Судя по звездам, я проспал не больше нара — до рассвета оставалась еще уйма времени. Мне показалось, что комета стала бледнее и несколько уменьшилась в размерах, хотя этого не могло случиться за такой короткий промежуток. Было холодно, я страшно замерз на острых камнях и, когда пошевелился, чтобы сесть, заорал от боли. Казалось, мне оторвали правую руку.
В глазах сразу же потемнело, и пришлось, прислонившись спиной к ледяному, шершавому камню, дождаться, когда пульсирующие черви успокоятся и оставят локоть в покое. Затем я попытался осторожно пошевелить пальцами. Не получилось.
Судя по всему, дело было дрянь. Плечо и предплечье раздуло до размера обожравшегося морского змея, пальцы превратились в толстые сосиски. Кожу пекло огнем.
Допрыгался.
Ранен, вокруг Брагун-Зан поднимающееся к небу зарево встревоженных вулканов — и ни лекарств, ни коня. Судя по моему состоянию, возвращаться назад мне придется вечность.
Я ощутил бесконечную усталость. И еще кое-что.
Как охотничий пес, раз почуявший след, я не мог успокоиться. Найти себе места. Митифа была рядом — руку протяни. Но судьба не подарила мне шанс, чтобы выстрелить. И когда я спускался к Тиф, она все еще находилась поблизости. Не могла уйти слишком далеко.
Но я слишком ослаблен, чтобы продолжать преследование. И теперь я чувствовал, что мне не будет покоя, пока не завершу дело и не достану Проклятую. Я хотел это сделать еще с тех пор, как Убийца Сориты рассказала мне, что произошло с Лаэн. Рован получил свое. Настал черед Кори.
Внезапно я услышал голоса и стук копыт с дороги. Приближались всадники, но я не вскочил и тем более не побежал к насыпи. Это могли быть как свои, так и чужие. Самым разумным в моем случае было просто подождать и понаблюдать, что произойдет дальше.
Меньше минки спустя я увидел наверху людей, их латы отражали багровые отблески кометы и зарево, поднимающееся на юго-востоке, где за холмами гремел Грох-нер-Тохх. Ни флагов, ни попон, по которым я мог бы определить, кто это. Лица отсюда разглядеть было невозможно.
Разумеется, они остановились, когда увидели мертвецов и спекшуюся, превратившуюся в зеркало землю. Двое спешились, пошли вперед, один нагнулся, поднял что-то, повернулся, и я увидел свой лук.
— Они были здесь. Ищите!
Я узнал голос Шена и крикнул. Рыцари, обнажив мечи, начали спускаться по насыпи. Наконец один из них подошел ко мне достаточно близко, чтобы рассмотреть:
— Да, это он, господин Шен!
Я увидел Целителя и Ходящую, спешащих ко мне, и только теперь испытал страшное облегчение оттого, что они оба уцелели в страшной бойне возле Громкопоющей горы.
— Дай света, — попросил Шен, склоняясь надо мной. — Отойдите, господа.
На ладонях Роны вспыхнул сияющий апельсиновый шарик, а рыцари стали подниматься к другим всадникам, оставив нас втроем.
— О Мелот! — ошеломленно произнесла она, только теперь заметив, что за мертвец лежит в пяти ярдах от меня.
Сказать, что они были поражены видом мертвого Порка, значит, ничего не сказать.
— Ей не повезло, — сухо объяснил я. — Митифа все-таки оказалась куда более изворотливой тварью, чем Тиа.
— Так это не ты ее? — прошептала девушка.
— Нет. — Я безрадостно улыбнулся. — Дар! «Искра»! А в итоге Проклятые режут друг другу глотки, как последние голодранцы, подобранными с земли осколками. Тиф была права, обсидиан — камень трусов. А, проклятье!
Я неловко повернулся и тут же скорчился от боли, пронзившей руку.
— Ты ранен! — Шен уже стоял передо мной на коленях. — Дай посмотрю, Серый. Рона, посвети, пожалуйста.
Девушка вздрогнула, оторвала взгляд от мертвого тела Тиа и поднесла источник света ко мне.
— Что произошло? С твоей рукой, — уточнил Целитель.
— Не знаю. Корь увидела у меня стрелу и решила, что я слишком опасен. Я едва уцелел. Но осколком, кажется, раздробило кость.
— Придется вспороть рукав.
В его руке появился кинжал, и моя куртка приказала долго жить. Я шипел от боли, но терпел.
Шен уставился на рану, как баран на новые ворота, и вид у него был столь встревоженный, что я не выдержал:
— Ну чего там?
— Плохи дела, приятель. Тебе здорово досталось. Кость раздроблена.
— Это я понял.
— Но это пустяки. — Он осторожно дотронулся до кожи на локте, и меня словно молнией пронзило.
— !..
— Извини. Будет больно.
— Спасибо, что вовремя предупредил, — просипел я, стараясь избавиться от звезд в глазах. — Ты о чем-то говорил?
— Тебя зацепило плетением Кори. Мы вовремя. Эта дрянь не поднялась выше плеча. Еще наров пять — и быть тебе покойником.
— Надеюсь, ты не собираешься отрубить мне руку?
— Нет. Помолчи. Я попробую это исправить.
Из его ладоней потек солнечный свет, и по моему посиневшему предплечью забегали проворные изумрудные ящерки, щекоча коготками кожу.
— Это что-то новое, — сказал я.
— Развиваю опыт. — Он усмехнулся и тут же сосредоточенно нахмурился. — Но исцеление займет какое-то время.
— А как вы вообще-то здесь оказались, ребята?
Рона переглянулась с Шеном и выдала:
— Ну мы немного волновались о тебе.
— И о Лаэн, — вставил Целитель.
— Верно. Рыцари из охраны Тиа сказали, что вы куда-то очень спешно отправились, а мы решили проверить, куда именно вас понесло.
Я лишь поднял брови, даже не став интересоваться, как они нас нашли. И ежу понятно, что дело не обошлось без нирит.
— Расскажи, что тут произошло, — попросил Шен, продолжая лечение.
Я с неохотой поведал историю.
Пока я говорил, Рона смотрела на тело деревенского дурачка, и на ее лице неожиданно появилось сочувствие. Вот уж не думал, что, при отношении Ходящей к Тиф, она сможет жалеть Проклятую.
Я озвучил это.
Девушка вздохнула, спрятала руки в карманы мешковатой куртки и сказала:
— Я испытываю некоторую благодарность за то, что она сегодня сделала. Многие жизни спасены.
— Мы победили благодаря Дочери Ночи, чего уж скрывать, — заметил я. — Ее идея с пробуждением Громкопоющей оказалась очень… своевременной. Эти горящие твари устроили набаторцам настоящий разгром… Что?
Я увидел, как изменилось выражение лица Роны.
— Тиа здесь ни при чем, Нэсс. Пробуждение Грох-нер-Тохха и вызов огненных демонов исключительно заслуга Гиса.
Наверное, в этот момент я выглядел полным идиотом. За всем случившимся, после тяжелого дня боев, я и думать забыл о заклинателе и его рисунке. Значит, Гису удалось то, что не получилось даже у Проклятых.
— Постой! — я вздрогнул, вспомнив, как взорвался склон Сонного и хлынула лава. — Постой! А, забери меня Бездна! Там же нельзя было выжить!
— Верно, — грустно кивнула девушка. — Он разбудил вулкан, вытащил этих созданий из Бездны, но сам не уцелел.
Мне было жаль заклинателя. Он здорово помог нам в Даббской Плеши, да и человеком оказался неплохим. То, что он сделал сегодня, достойно большого уважения.
— Думаю, магистр знал, на что шел, пробуждая такие силы.
— Возможно. — Рона, повинуясь жесту Шена, поднесла огонек чуть ближе и оглянулась на дорогу, где терпеливо ждали всадники. — Я очень на это надеюсь, Нэсс.
Повисло тяжелое молчание. Ящерки продолжали заниматься исцелением, небо очень медленно и крайне неохотно светлело на востоке, багряный хвост кометы висел над нашими головами, создавая впечатление, что меж бледных звезд проложена широкая дорога в Бездну.
— Пошевели пальцами, — попросил Шен.
Я сделал, что он велел, и с удивлением заметил — боль почти ушла. Я никогда не уставал удивляться целительскому дару.
— Кажется, получается.
— Еще бы, — усмехнулся он, и физиономия его стала донельзя довольной, даже несмотря на морщинки усталости, собравшиеся вокруг глаз. — Я видел, что вам, на правом, хуже всех пришлось. Хорошо, что ты уцелел.
— И я так считаю. А вы — молодцы. Выстояли против Белых.
— Повезло, — сказала Рона. — Тиф брала на себя основной удар. И отражала большую часть магии. Да и нириты достаточно быстро их уничтожали. Правда, дочерей Пепельной девы погибло слишком много…
Она пристально посмотрела на тело Порка:
— Что мы будем с ним делать?
— А что ты предлагаешь? — нейтральным тоном спросил я.
— Ну… — Она запнулась, нервно убрала волосы, упавшие на щеку, и, немного сердясь на саму себя за слабость, ответила: — Как-то не по-человечески ее оставлять так…
— Ее дух мертв, Рона. А тело умерло еще год назад. Перед тобой Порк — деревенский дурачок, которому, видит Мелот, сильно не повезло. Но это не Тиа.
— У нас нет времени, чтобы вырыть могилу, — поддержал меня Шен.
— Этого и не требуется, — вздохнула Ходящая.
В следующее мгновение она что-то сделала, налетел ветер, и тело Порка, превратившись в пепел, поднялось в воздух, закружилось, словно стая мотыльков, и разлетелось по Брагун-Зану.
— Думаю, это правильно, — сказала девушка.
Никаких возражений не последовало.
— Все. — На лице Целителя выступили мелкие капельки пота.
Я и сам уже чувствовал, что кости целы, жар покинул тело, а движения перестали причинять боль.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я его.
Распоротый рукав куртки висел бесполезной тряпкой, но его мне было нисколько не жаль. При первом удобном случае найду себе новую одежду. Эта провоняла Мертвым пеплом настолько, что носить ее становилось противно.
— Надо спешить, — сказал Шен. — Нам придется хорошенько постараться, чтобы догнать армию на марше.
Я посмотрел на холмы, за которыми бесчинствовал Грох-нер-Тохх, и с сожалением отказался:
— Вам придется ехать без меня, ребята.
— Митифа не дает тебе покоя. — Рона поняла все без объяснений.
Я мрачно кивнул:
— Она не могла уйти слишком далеко. Возможно, я успею ее догнать.
— Нэсс… Послушай… Ты ведь знаешь, насколько это опасно!
— Не сейчас, — нехорошо усмехнулся я. — Иначе я бы уже давно был покойником. Во время драки с Тиф она исчерпала «искру». Именно поэтому ко мне не сунулась и смылась столь поспешно. Опасалась стрелы. Это было ее ошибкой. Теперь я ее достану. Как понимаю, какое-то время мне не стоит опасаться Дара Проклятой.
— Очень краткое время, — уточнила Рона, в глазах которой все еще было сомнение в том, что я собираюсь делать.
— Поэтому надо спешить. Вы сможете дать мне коня?
— Да. — Она поняла, что меня не переубедить. — И я считаю, нам стоит отправиться с тобой. Втроем мы справимся с этим быстрее.
Я покачал головой:
— Поверьте, был бы очень рад, если бы со мной оказались Ходящие, но у вас есть более важное дело.
— Что может быть важнее? — изумился бывший ученик Цейры Асани.
— «Выплеск», дружище. Тиф умерла. Часть ее «искры» все еще здесь. А за грядой — десятки тысяч мертвецов. Согласись, будет очень неприятно, если вся эта орава нападет на остатки нашей армии или разбежится по всей округе.
— Я не чувствую ее силы.
— Лаэн говорила, это проявляется через несколько наров. Соберите все, что сможете.
— Это не так-то просто, — насупился Шен. — Тиа лишь однажды рассказывала мне, как делается подобное.
— Уверен, у тебя получится.
Мы вышли на дорогу, я поднял с земли обломок стрелы с бесценным наконечником, а затем и свой лук. Целитель подвел мне коня:
— Вот. В седельных сумках есть фляга с водой и кое-какие мелочи. Здесь деньги. — Он протянул худосочный кошелек. — Немного, но это лучше, чем ничего. Мы постараемся сделать так, чтобы куксы не поднялись. А потом доведем солдат до Гилзборо. Там не было сражений, говорят, формируется новая ударная армия. Затем попытаемся догнать тебя.
— Вы будете нужнее в бою.
— Это уже нам решать, — улыбнулся Целитель. — Ходящих и Огоньков, думаю, там будет достаточно и без нас. Не обеднеют. Протяни руку.
Я сделал, что было велено, и он словно застегнул на моем правом запястье невидимый браслет. Я, удивленно хмыкнув, обратился к нему за разъяснениями. Целитель улыбнулся:
— Это, конечно, не такая метка, как у Тиф, но работает не хуже. По ней мы тебя найдем. Удачи.
Он пожал мне руку. Затем меня обняла Рона, и я запрыгнул в седло:
— И вам удачи. Надеюсь, увидимся.
Через минку мой конь уже скакал по дороге, ведущей на северо-восток.
К утру пришлось сделать привал, чтобы отдохнуть. Два нара сна возле одного из находящихся здесь во множестве горячих источников пошли мне на пользу, и, когда выглянувшее солнце хоть как-то начало прогревать воздух, я вновь отправился в путь.
Дорога здесь была одна, она вела из Брагун-Зана к озерам, на северо-восток, а затем дальше, к центральным трактам, уходящим на запад и на север — к Корунну. Я не сомневался, что Митифа пойдет именно здесь, только безумцу может стукнуть в голову путешествовать по гребню скалистой гряды, прижимающей дорогу к мертвым холмам.
И не ошибся.
Возле ручья в неглубокой седловине я обнаружил следы женских сапог и отпечаток ладошки. На этом месте Проклятая остановилась, чтобы напиться. Не знаю, как она перемещалась, но делала это лишь чуть медленнее, чем я на коне. Кажется, вопреки моим ожиданиям у нее в рукаве оказался припрятан фокус. Следы были свежими, она пробежала здесь совсем недавно.
Конь внезапно встревожился и остановился. Я нахмурился, стукнул его каблуками, но должного эффекта не произвел. Он лишь всхрапнул и обиженно на меня покосился.
— Забери меня Бездна… — прошептал я, наконец заметив, как в двадцати ярдах от меня появляется смерч из искр и дыма.
Конь сильнее заволновался, переступил с ноги на ногу, и мне пришлось приложить уйму сил, чтобы его успокоить. Когда я справился с этим и поднял глаза на дорогу, передо мной стояла нирита. Она была чуть больше тех, что я видел раньше. Дым внутри нее был непривычного темно-серого цвета, а искры сверкали золотом.
Я, конечно, порой бываю большим тугодумом, но тут не понадобилось много ума, чтобы догадаться, что передо мной сама Зан-на-кун, Пепельная дева и, если не врут легенды, первая из тех, кто увидел Хару. Множество золотых глаз древнего существа внимательно изучали меня, а я замер в седле, ни жив ни мертв, поняв, почему она пришла.
Я не мог ей противостоять, не мог бороться. Дым нельзя убить, если у тебя нет бирюзового меча некроманта.
Она заговорила, и я услышал голос у себя в голове — тихий, шепчущий, тусклый, словно ветер в стенах всеми забытого брошенного города:
— Мы — дети изначальной тени. Дочери незрячих кайю. И очень плохо умеем прощать. Пять веков назад она убила моих сестер, но вновь осмелилась вернуться сюда, пускай лишь призраком. Тенью тени, что сейчас живет в тебе, человек.
Она внезапно оказалась рядом, и я вздрогнул, стиснув поводья.
— Лишь сегодня я поняла, кто на моей земле. Я никогда бы не простила и не выпустила тебя. Но мир ждут изменения. Грох-нер-Тохх проснулась, семена огня упали в землю, и скоро будет много новых моих сестер. Я попытаюсь забыть о своих потерях, человек. Меня попросили об этом, и я не смею отказать.
— Кто попросил? — Мой голос был хриплым.
Она не сочла нужным мне ответить, переместилась обратно к ручью и, прежде чем исчезнуть, сказала:
— Ты можешь уйти. Скажи ей, что я ее прощаю.
