Прошлой ночью я проснулась от настойчивого стука, доносившегося из верхней части вертикального хода в наше подземелье. Невзирая на постоянный шум от тряски, мы с Ричардом услышали стук без всякого напряжения. Убедившись, что Симона спокойно спит в новой кроватке, — Ричард постарался уменьшить тряску, — мы осторожно направились к коридору.

Пока мы поднимались по лестнице к решетке, защищавшей нас от незваных гостей, шум только усилился. На одной из лестничных площадок Ричард, склонившись, сообщил мне, что «должно быть, у ворот Макдуф» и что скоро мы поплатимся за «все злодейства». Я была слишком взволнована, чтобы улыбнуться. Оказавшись в нескольких метрах под решеткой, мы заметили на стене шевелящуюся тень. Остановились и пригляделись. Стало понятно — крышка над входом открыта; наверху день был в самом разгаре, а шум этот наверняка производил биот, отбрасывавший на стене эту причудливую тень.

Инстинктивно я схватила Ричарда за руку.

— Что это может быть? — удивилась я громко.

— Нечто новое, — очень тихо ответил Ричард.

Я сказала ему, что эта тень напоминает старинный нефтяной насос, раскачивающийся над скважиной. Нервно улыбнувшись, он согласился.

Переждав минут пять и не обнаружив изменения ни в звуках, ни в характере движения тени, Ричард сказал мне, что полезет к решетке, чтобы разглядеть, в чем дело. А это означало, что создание, барабанившее в нашу дверь, тоже могло увидеть его… если только у него были глаза или нечто подобное. Почему-то мне вдруг вспомнился доктор Такагиси, и волна страха охватила меня. Я поцеловала Ричарда и велела не рисковать.

Когда он поднялся на следующую площадку — я ждала его прямо внизу, — тело его перекрыло свет и закрыло от меня движущуюся тень. Стук разом прекратился.

— Правильно, это биот, — закричал Ричард сверху. — Вылитый богомол с третьей лапой посреди физиономии.

Внезапно его глаза широко раскрылись.

— Он как раз вскрывает решетку, — добавил Ричард, спрыгивая по ступенькам вниз. Буквально через секунду он уже оказался возле меня. Схватил за руку, и мы бегом спустились на несколько пролетов… Остановиться мы смогли только в самом низу — на том уровне, где жили.

Над нами слышалось движение.

— За первым богомолом следовал другой и еще по крайней мере один бульдозер, — выдохнул Ричард. — Заметив меня, они сразу же стали поднимать решетку. Стук явно предназначался для того, чтобы привлечь к себе наше внимание.

— Но чего же им нужно? — задала я риторический вопрос. Шум над головой становился громче. — Целая армия топает, — произнесла я.

Через несколько секунд стало понятно, что они спускаются.

— Надо бежать, — лихорадочно проговорил Ричард. — Бери Симону, я разбужу Майкла.

Мы заторопились по коридору к жилым помещениям. Майкл уже проснулся от шума, Симона тоже зашевелилась. Сбившись в главной комнате перед черным экраном, мы ожидали вторжения инопланетян. Ричард подготовил на пульте запрос, добавив две команды; он поднимет экран, открывая за ним проход, как делал это всегда, запрашивая что-то у невидимых благодетелей.

— Если они нападут, придется спасаться за экраном.

Прошли полчаса. Судя по суматохе на лестнице, было ясно, что биоты уже спустились на наш уровень, но в наше обиталище никто из них не совался. Еще через пятнадцать минут любопытство одолело моего мужа.

— Пойду-ка выгляну, — проговорил Ричард, поручив меня и Симону Майклу.

Вернулся он минут через пять.

— Их там пятнадцать, может быть, двадцать, — сообщил нам Ричард, озадаченно хмурясь. — Три богомола и две разновидности бульдозеров. Похоже, они что-то сооружают по другую сторону подземелья.

Симона уснула, я опустила ее в колыбель и следом за обоими мужчинами отправилась к источнику шума. Добравшись до круглого помещения, из которого поднимается лестница к поверхности Нью-Йорка, мы обнаружили там бурную деятельность. Невозможно было проследить за всей работой, производимой по ту сторону помещения. Богомолы как будто бы контролировали деятельность бульдозеров, расширявших горизонтальный коридор.

— У кого-нибудь есть хотя бы догадки относительно того, чем они заняты?

— шепотом спросил Майкл.

— Ни малейших, — ответил Ричард.

Прошло уже двадцать четыре часа, а нам до сих пор непонятно, что сооружают биоты. Ричард считает, что коридор расширяют, чтобы разместить в нем нечто объемистое. Кроме того, он предположил, что эта деятельность имеет отношение к нам, поскольку все работы производятся в нашем логове.

Биоты работают без остановки, им не нужно есть и отдыхать. Они явно выполняют общий план, следуют заданной методике, так как никакого общения между ними мы не заметили. Потрясающее зрелище — если следить за ними. Сами же биоты ничем не показывают, что обнаружили наше присутствие.

Час назад мы с Ричардом и Майклом сошлись на том, что испытываем определенное разочарование от того, что не понимаем смысла происходящего вокруг. Ричард улыбнулся.

— Впрочем, все как на Земле, — загадочно проговорил он. Мы с Майклом потребовали объяснений, и, обводя вокруг себя рукой, Ричард рассеянно заметил: — Дома наши знания о происходящем тоже ограничены. И поиски истины всегда чреваты разочарованием.

Просто понять не могу, как быстро биоты умудрились закончить свою работу. Только два часа назад, ранним утром, богомол-прораб жестом третьей конечности пригласил нас обозреть новую комнату и затопал по лестнице вверх. Впрочем, Ричард сказал, что он оставался в нашем подземелье, пока не удостоверился в том, что мы все правильно поняли.

В новой комнате расположен один только объект — узкий прямоугольный бак, явно предназначенный для нас. Он облицован полированным металлом и имеет высоту метра три. Со всех сторон в верхнюю часть бака ведут четыре лестницы; наверху вдоль стенок — в считанных сантиметрах от края — устроена узенькая дорожка. Внутри между стенками натянуты четыре гамака. Удивительные создания побеспокоились обо всех членах нашего семейства. Гамаки для Майкла и Ричарда расположены в одном конце бака; мой же, вместе с крошечным гамачком для Симоны, подвешен в противоположном.

Конечно, Ричард уже обследовал все в подробностях. У бака есть крышка, гамаки расположены в полутора метрах от края… значит, бак можно закрыть и наполнить жидкостью. Но зачем? Или над нами собираются проделать какие-то эксперименты? Ричард убежден, что нас ждут испытания, однако Майкл полагает, что видеть в нас морских свинок — «не в духе раман», в чем мы уже имели возможность убедиться. Я смеялась, слушая его. Неисцелимый религиозный оптимизм Майкла ныне охватывает и раман. Подобно вольтеровскому доктору Панглоссу, наш генерал всегда обитает в лучшем из возможных миров.

Богомол-прораб сперва крутился неподалеку, а потом, поднявшись на дорожку вдоль стенок бака, стал дожидаться, пока все мы уляжемся в гамаки. Ричард заметил, что, хотя гамаки расположены на разной высоте, улегшись, мы окажемся на одном и том же уровне. Сетка слегка тянется, напоминая тот материал, который мы видели в Нью-Йорке. Я принялась «опробовать» гамак и поняла, что натяжение нитей напоминает мне о жутком и восхитительном полете над Цилиндрическим морем. Закрыв глаза, я увидела себя над водой, а над своей головой — трех огромных птиц, уносящих меня к свободе.

Вдоль стены, за баком, если смотреть от жилых помещений, уложены толстые трубы, подсоединенные к баку. Мы решили, что они предназначены, чтобы заполнить его какой-то жидкостью. Полагаю, скоро предстоит возможность проверить.

Итак, что нам делать дальше? Посовещавшись втроем, мы решили ждать. Приходится надеяться, что нас известят о наступлении нужного времени.

Ричард был прав. Он заявил, что вчерашний прерывистый жуткий свист знаменовал новую стадию нашего полета. Он даже предположил, что пора занимать места в баке. Мы с Майклом возражали, считая, что для подобного вывода у него недостаточно информации.

Нужно было сразу же последовать его совету. Мы же, не обращая внимания на звук, продолжали свою обычную жизнь — если этими словами можно описать наше существование на инопланетном космическом корабле. И через три часа, перепугав меня до полусмерти, богомол-прораб вдруг вырос в дверях нашего обиталища. Он показал вдоль коридора своими странными пальцами, дав нам понять, что следует поторопиться.

Симона еще спала и не обрадовалась пробуждению. Она явно была голодна, но биот не позволил мне покормить ее. И под горестные вопли Симоны мы отправились к баку.

Наверху на дорожке поджидал второй богомол. В своих странных руках он держал прозрачные шлемы. Это был инспектор. Он не позволил нам опуститься в гамаки, пока не убедился, что шлемы должным образом покрывают наши головы. Стекло или пластик, из которого были изготовлены шлемы, на удивление совершенно не мешали нам видеть. Нижняя их часть была покрыта липким упругим каучуком, прочно приклеившимся к коже.

Не успели мы провести в гамаках и тридцати секунд, как сверху хлынул поток, с такой силой вдавивший всех в гамаки, что мы опустились, наверное, на половину глубины бака. Спустя мгновение тоненькие ниточки, словно бы отделившиеся от сетки гамака, обернули наши тела, оставив свободными лишь ноги и руки. Я поглядела на Симону, чтобы проверить, не плачет ли — та улыбалась во весь рот.

Бак уже заполнялся светло-зеленой жидкостью. Примерно через минуту мы погрузились в нее. По плотности она была почти как живое тело, и мы плавали на поверхности, пока крышку не отпустили, чтобы целиком заполнить бак жидкостью. И хотя я сомневалась в том, что нам может угрожать опасность, все же испугалась невольно, когда крышка прикрыла бак. Все мы в какой-то мере подвержены клаустрофобии.

Все это время ускорение продолжалось. К счастью, внутри бака было не совсем темно. По его крышке были разбросаны крохотные огоньки. Я видела рядом с собой Симону, тело ее подпрыгивало поплавком, за ней угадывались очертания Ричарда.

Внутри мы провели чуть более двух часов. Когда нас выпустили, Ричард казался крайне взволнованным. Он сказал нам с Майклом, что, несомненно, нас подвергли опыту, чтобы определить в какой мере мы можем выдерживать «повышенные» нагрузки.

— Им мало этих плюгавых ускорений, — уверял он. — Теперь рамане собираются действительно прибавить скорости. Для этого необходимо подвергнуть корабль длительному воздействию воистину огромной силы. Этот бак позволит нам выдержать подобное испытание.

Весь день Ричард провел за расчетами и несколько часов назад представил нам итоги вчерашнего «воздействия».

— Только поглядите! — он едва сдерживался. — За эти два часа приращение скорости составило семьдесят километров в секунду. Чудовищная цифра для корабля такой величины! Все это время ускорение превышало десять «g». — Он ухмыльнулся. — Надо же, какая адская перегрузка у этого судна.

Когда испытания в баке закончились, я ввела всем, в том числе и Симоне, новые биометрические датчики. Ничего неожиданного — во всяком случае, угрожающего — не обнаружилось, но признаюсь, я до сих пор озабочена тем, как наши тела выдержат подобные ускорения. Несколько минут назад Ричард поддразнил меня.

— Рамане тоже следят за состоянием наших тел, — сказал он и добавил, поясняя, что считает хлопоты с биометрией излишними: — Держу пари, они обо всем узнали через эти нити.