Глава 2
Тревожные вести

Какая же гадость троллий самогон! Я и не представлял, что голова может так болеть. Мой череп будто раскатали в блин и придавили невыносимо тяжелым прессом.

Стон отозвался взрывом острой боли в черепной коробке и цветными пятнами в глазах. К горлу подкатила тошнота, мозг словно сверлил маньяк-ученый. Пошевелился – и затрезвонили колокола в бедной больной голове. Где, где змееглаз? Срочно съесть листочек. От него не убудет, гильдия заплатит и за надкусанный.

Продрав глаза, я вспомнил, что Гвард обещал увезти цветок сегодняшним утром. Ему хорошо. Небось уже надкусил целительную мякоть и выздоровел, а мне тут без лекарства страдать.

Невероятных усилий стоило сесть на постели из пушистых шкур. Зверомастера нет на острове, солнце-то скоро в зените будет. Вон, светит прямо в отверстие, пробитое природой в потолке пещерки, где я обретаюсь. Свет заливает неровный каменный пол, выложенную из поленьев кровать и колченогий столик, сооруженный из палок, скрепленных веревочками и кожаными ремешками. На столешнице глиняный кувшинчик, на пузатом боку нацарапано Лилькиным почерком «от головной боли, выпить глоточек».

Сестренка, ты умница. Куплю тебе жемчужное колье, каждая жемчужина в котором – слот для заклинания. Выздоровею, накоплю денег и обязательно куплю.

Горьковатая жидкость растеклась по пищеводу приятной прохладой. Болезненные ощущения практически моментально ослабли, освободив мыслительный процесс из-под похмельного пресса.

Решено. Больше ни при каких обстоятельствах не выпью ни капли тролльего самогона. Эту гадость даже гномы, те еще выпивохи, гнушаются принимать. Он словно жидкий огонь, точно расплавленный перец чили, выжигающий внутренности и разрушающий разум.

Против менталистов лучшего средства не сыщешь. У мага разума, вознамерившегося воздействовать на ментальный план пьяного синекожего, мозги буквально сварятся вкрутую. Выпивший тролль превращается в орущего боевые песни берсерка.

Фух, полегчало. Я умылся ледяной водой из подземного источника, протекающего по желобку возле выхода, соскоблил щетину опасной бритвой, купленной в Веспаркасте у цирюльника форта. Бреюсь по меркам имперцев часто, дважды в седмицу. Пожалуй, искупаюсь в озере. К холоду организм привык, не заболею.

Одеваясь, зацепил бугрящуюся свежую рану на предплечье. Голубая татуировка изображала переплетение водорослей и клыков – отличительный признак охотника Водяных Крыс.

М-да, неплохо вчера погулял. Аж вспоминать больно. Из разрозненных, смутных воспоминаний с превеликим трудом я составил целостную картину вчерашнего праздника.

У пристани на циновках накрыли праздничный стол. Рыба, мясо, разнообразные гарниры, фрукты, овощи, напитки. Подростки громыхали в барабаны. Под их грохот вокруг костра выплясывали синекожие девицы, выкрикивая славословия в мой адрес и адрес вождя племени.

Помнится, Гвард разделал извивающегося змееныша водяного удава и заставил меня выпить кровь, смешанную с пахучими специями и самогоном. Сырая кровь, выцеженная в костяную чашу, не самое страшное. Потом пришлось проглотить бьющееся сердце удавчика, скрепив нашу астральную связь. Отныне я один из лучших охотников, и ритуал привязывает ко мне мою первую великую добычу. Дух побежденного удава будет хранить меня, где бы я ни был.

Змеиной кровью зверомастер измазал мне щеки и лоб, нарисовав знаки духа-хранителя, и пропел длинное скрепляющее заклинание. В конце ритуала он торжественно объявил меня великим охотником племени и надел мне на шею ожерелье из зубов убитого удава.

Затем тянулись бесконечные поздравления. Меня непременно хлопали по плечам и желали, чтобы на моем ожерелье прибавлялось клыков и когтей и дома всегда было чем угостить гостя. С поздравлениями клали передо мной подарки. Кто мягкую, пушистую шкуру, кто оружие. Вождь расщедрился на копьецо с заговоренным обсидиановым наконечником. Рана от него вроде бы кровоточила, покуда не вытекала вся кровь из тела. Вещица знатная: на обсидиане и древке знаки вырезаны, похожие на схематическое изображение животных, – тролльи письмена.

Меня поздравляли, одаривали и пили за будущие успешные охоты. Пили, пили, пили… Дальше обрывочные воспоминания. Мне наносят татуировку на предплечье. Синьки танцуют. Обеспокоенное лицо сестренки. Взволнованная физиономия Гварда. Сморщенная морда Акелы с осуждающим взглядом. Свернувшийся в полутьме у моих ног водяной удав, неведомо откуда взявшийся. И темнота.

– Кхе-кхе, – послышалось снаружи деликатное покашливание.

На входе стояла Лилька, сжимая в руках соблазнительно пахнущую корзину.

– Привет, Лиль, – выдавил я подобие улыбки. – Заходи.

За сестренкой ворвалась волчья стая. Особняком подошел Акела и улегся подле кровати.

– Я тебе есть принесла.

Аромат жареной птицы разбудил сонный желудок, тут же потребовавший пищи. Лилька разложила на столе глиняные миски с едой. Я с удовольствием уплетал мясо и хрустящие свежеиспеченные лепешки, запивая чистой родниковой водой.

– Гвард давно уплыл на большую землю? – прожевав кусок свинины, поинтересовался я.

– Затемно. Они с Ран-Джакалом вместе уплыли.

Удивляюсь крепости троллей и зверомастера. Выпивали же не меньше меня, а утром уже по делам разошлись.

– Прибыл посланник от Зеленых Улиток. – Лилька замерла, прислушиваясь. – Ученик шамана клана Улиткоголовых по имени Варк-Дан. Умоляет о встрече с Гвардом и вождем. Что-то у них стряслось нехорошее.

– Ариг в курсе?

Ариг, возглавляющий охрану Ран-Джакала, его заместитель и принимает решения в отсутствие вождя.

– Да. У Костра Совета его принимает.

– Отмедитирую – и подойду.

Медитация – ежедневная обязанность ученика мага и шамана. С утра и вечерком прояснил сознание – и строй планы на будущее. С ее помощью тренируется контроль духовной и жизненной энергии. Тренировка с моим малым энергетическим запасом мне необходима. Чем выше контроль, тем меньше айгаты тратишь на магические действия, будь то заклятие или транс.

Моя пещера находится в глубине острова, между женской и мужской половинами селения троллей. До меня пещеру использовали как погреб, складывали в ней еду на зиму. Поблизости виднелся дом Гварда.

До «гостиной» Водяных Крыс я добрел по каменистым тропам и подвесным мостам за пятнадцать минут. На пристани прохаживался дюжий тролль, следящий за порядком. Горстка островитян собралась у дома главы племени.

Костер Совета – лобное место любой деревни синек. У огня собираются по важным вопросам старейшины и вожди, там же принимают дорогих гостей. В обложенном камнями круглом кострище ни на секунду не затухает огонь, символизирующий достаток и добрую волю предков. У Водяных Крыс он располагается на скале возле отстроенного «дворца» Ран-Джакала.

На дворец сие творение тролльего зодчества походит не больше, чем вигвам индейцев на украинскую хату-мазанку. Снаружи стены обиты сырыми шкурами, сверху шатер из покрашенных красной краской кож, натянутых на деревянные балки и огромные кости лесных гигантов. Из-под крыши торчат костяные шипы, на некоторых развешаны выбеленные солнцем черепа зверей, иноплеменников и преступников, когда-то бросивших вызов Ран-Джакалу. Под черепами намалеваны почерневшей кровью знаки могущественных духов, оберегающих племя и вождя от зла.

К моему приходу замглавы Водяных Крыс, сидевший на разноцветной циновке в компании двоих телохранителей, мирно беседовал с тщедушным молодым троллем. Позади них толпились ребятишки и праздные жители селения, желающие узнать причину прибытия посла союзников из первых уст. Среди громадных синекожих мелькала стройная фигурка Алисии.

– Милости духов, – поприветствовал я собравшихся.

– Благословения предков, – прогудело в ответ.

Телохранитель Ран-Джакала уступил мне циновку, и я присел рядом с Аригом. Акела уселся в сторонке.

– Гин-Джина нет на озере. Я его старший ученик Кан-Джай. Что хотел сказать ему, поведай мне.

Ученик шамана Улиткоголовых согласно кивнул. Его правая щека при этом дернулась вниз, отчего рот скривился, обнажив до десны нижний клык. Парень выглядел измученным и больным. На коже нездорового сероватого оттенка растеклись линии нарисованных защитных знаков, смешавшись с грязью и пеплом. Исхудавшее тело под порванной накидкой из бобрового меха исполосовано порезами и царапинами, темнеют кровоподтеки и ссадины. Тролля будто избили и прогнали по колючему кустарнику. В его распущенных длинных волосах путались остатки ракушек, какие вплетают тролли племени Зеленых Улиток. И главное, при синекожем нет обязательных атрибутов шамана – сумки с зельями на все случаи жизни и вардов.

– Беда, Кан-Джай, – воскликнул ученик. – Не знаю, поможешь ли. Гин-Джин с верховными шаманами озерных троллей смог бы помочь. Смерть ходит между нами и забирает кого захочет.

– Внятнее рассказывай, – рыкнул Ариг.

В глазах парня отразился страх. Убивающее одноплеменников здорово напугало его.

– Четырежды заходило солнце в свой подземный дворец. Четыре шамана Зеленых Улиток ушли в Серые Пределы. Шаманы четырех кланов, искусные в колдовстве. Трое учеников последовали за ними в те ночи.

Веселенькие новости. Чтобы убить синьку из племени Варк-Дана, нужно хорошенько потрудиться. Зеленые Улитки славятся здоровьем и живучестью. Их шаманов отправить на тот свет гораздо сложнее. Прибить-то сравнительно просто, в боевом колдовстве озерники слабоваты, но не убить. Скорее Говорящие с Духами притворятся мертвыми. Не раз случалось, что изувеченные в бою трупы шаманов, отлежавшись, неожиданно вставали и шли домой, в родной клан, зализывать кажущиеся несовместимыми с жизнью раны.

Секрет Зеленых Улиток заключается в постоянном подпитывании организма колдовскими зельями, повышающими способность к регенерации тканей и сводящими на нет отторжение чужеродных органов. К тому же мало кто достиг их уровня в техниках целебной медитации.

О живучести их верховного шамана Гал-Джина слагают легенды. Согласно одной из них, в жестоком бою этому выдающемуся троллю вырвали сердце. Он с пренебрежительной улыбкой на устах заколол врага сломанным жезлом духов, вырезал у него сердце и трансплантировал себе, после чего рухнул без сознания. Его, естественно, сочли павшим смертью храбрых, ибо деревню оборонял, и закопали в речном иле на бережку, на специально отведенном участке, как подобает поступать с почившими верховными. Каково же было изумление односельчан, когда ровно неделю спустя героически погибший шаман встал из могилы, покашливая от набившегося в глотку ила.

Чтобы убить Говорящего с Духами из Зеленых Улиток, надо разрубить его на куски либо сжечь. Еще есть вариант с духовным уничтожением, правда, для осуществления требуется немереное количество духовной энергии и невероятная сила воли, имеющиеся, как правило, отнюдь не у разумных. Группа старших лоа справилась бы. Ну и старейший тоже.

Помимо восстановительных чар шаманы владеют специфической магией, основанной на зверомагии, магии лоа и магии воды. Поклоняясь духу Озерной Улитки, одному из старших лоа, считающемуся первопредком племени, они умеют создавать прочнейший панцирь из насыщенной мистической энергией воды и выстреливать струей вязкой липкой жидкости из-под него. Струя сбивает с ног взрослого тролля, приклеивая к окружающим предметам и земле, тем самым обездвиживает, не причиняя серьезных повреждений.

– Кого именно забрала смерть? – задал я вопрос.

– Шаманов Слизней, Мокрых Носов, Остролистого Камыша и Зеленой Тины. Четыре клана лишились Говорящих с Духами! Четыре ночи подряд! Грядет пятая ночь, последний шаман племени готовится сразиться со злым духом! О, Лон-Мин, Великий Предок, защити нас! Иргал Заг, Отец Зверей, смилуйся над нами, огради от злых духов!

Речь тролля превратилась в бессвязное бормотание. Сложно представить, что могло напугать ученика шамана, познавшего секреты невидимого духовного мира.

– Варк-Дан, посмотри на меня. – Я остановил на себе блуждающий взгляд синекожего. – Как они ушли в Серые Пределы?

Прежде чем ответить, тролль осенил себя отгоняющим злых духов знаком, обрисовал спираль двумя пальцами по часовой стрелке с центром в районе солнечного сплетения.

– Шаман Остролистого Камыша хотел найти похитителя детей и женщин и с учениками ушел в аранью. Следующим утром в деревню приполз его окровавленный младший ученик. Его лихорадило, он бредил и к вечеру умер. Перед смертью рассказал о злом духе, напавшем на них. Вождь выслал охотников. Они нашли изуродованные обезглавленные тела, выпотрошенные, словно бычьи туши. С шамана и его ученика живьем сняли кожу.

Парень умолк, тяжело дыша.

– Принесите керац уважаемому Варк-Дану, – ни к кому конкретно не обращаясь, распорядился я на правах старшего после верховного шамана.

Тролль опорожнил принесенный кувшин самогона одним махом, вытер губы огрубевшей ладонью и заговорил вновь. Его невероятный рассказ настораживал и внушал суеверный страх слушавшим синекожим. Никогда еще не происходило у озерников подобного. Они привыкли полагаться на Говорящих с Духами, считая их силу и силу покровителей родов и племен незыблемой. Шаманов убивали в войнах. Бывало, они сами погибали от неосторожных экспериментов, но ни разу не гибло их столько за такой короткий отрезок мирного времени.

Зеленые Улитки ни с кем особо не враждовали. В войне за власть над озером, когда беспощадно истребляли друг друга племена Водяных Крыс, Огненного Жала, Каменных Клешней и других, преданных забвению, улиточники придерживались нейтралитета, признавая повелителем победившего. В решающий момент они номинально присоединились к Ран-Джакалу, опоздав на сражение. Их целители ставили на ноги раненых буквально за часы, сократив потери союзников.

Злые языки пустили слух о трусости Зеленых Улиток. Он, мягко говоря, не соответствовал истине. В час нужды, защищаясь от захватчиков, будь то племя Длинных Клыков, Звездной Рыси или согнанные с родной земли кочующие кланы, они проявляли себя истинными синекожими – свирепыми и безжалостными.

И ныне, в период относительного мира, неизвестная напасть косила шаманов с поражающей систематичностью.

Той же ночью по принесении трупов назад в деревню пропал умерший от ранений ученик. Его ободранное безголовое тело обнаружили подвешенным на ветвях растущего у частокола дерева. Подвесили мертвеца ядовитой лозой за щиколотки.

Проворство убийцы поражало. На рассвете в селении клана Мокрых Носов, находящемся на расстоянии дневного перехода от деревни Остролистого Камыша, к тамошнему шаману в Дом Духов зашла женщина за целебной настойкой для больного мужа. Говорящий с Духами висел под крышей шатра, привязанный к балке. Висел без головы, кожи и внутренностей.

Известие о его гибели всполошило размеренную жизнь синек и всерьез встревожило верховного шамана Гал-Джина. Он организовал круговую оборону у себя дома, раскинув сторожевые чары по периметру деревни и загородившись охранными вардами. Коллег по цеху из иных кланов предупредил об опасности и приказал подготовиться к возможному приходу ночного убийцы. Вождь племени Бена-Джак усилил защиту селения, сформировав из свободных охотников нечто вроде ополчения и присоединив охотничий отряд к личной дюжине телохранителей.

Утром третьего дня Гал-Джин, живой и потому веселый, покинул свой шатер, дабы подышать свежим воздухом и обозреть родное селение. Казалось бы, убийца устрашился принятых мер безопасности и не захотел связываться с верховным шаманом. Возможно, и так. Да вот к полудню из клана Зеленой Тины прибежал посыльный.

Очередных жертв обнаружили недалеко от деревни. И вновь ими оказались Говорящий с Духами вместе с учеником. Они ночевали в пещере, переоборудованной из медвежьей берлоги в шаманское убежище-крепость. Выход загромоздили валунами, спали внутри защитного круга из камней, в каждом из которых по духу-охраннику. В центре круга алтарный камень под тотемным столбом. На стенах высекли знаки, отгоняющие злых духов. Перед ночевкой тролли принесли в жертву дикого козла, укрепив круг освященной жертвенной кровью. И погибли за час до рассвета.

Глыбы, заслонявшие проход, были разбросаны по пещере, защитный круг не тронут. Тела подвесили на деревьях. Убийца точно насмехался над попытками шаманов обезопасить себя.

Гал-Джин не сдавался. Он вызвал к себе оставшегося колдуна, поселил в хижине по соседству со своим шатром. Окружил оба строения сторожевыми чарами, сигнализирующими при проникновении за периметр защищаемой территории. Вождь выделил ему отряд воинов, дежуривших возле шатра и хижины.

Гал-Джин, по заверениям его ученика Варк-Дана, не смыкал глаз ночью. Примерно в полночь чары просигналили о вторжении. Верховный шаман опоздал. В хижине, куда поселил коллегу из клана Слизней, никого уже не было. Лишь кровавые брызги на полу да сбитые с толку охранники, ничего не видевшие, свидетельствовали о визите чудовища.

Варк-Дан с двумя учениками верховного и десятком охотников пустились в погоню по горячему следу. Парень не раз пожалел, что настиг врага.

Старого колдуна подвесили на суку в двадцати минутах ходьбы от селения. Он еще дышал. Тролли стали свидетелями того, как необъяснимая, незримая тварь снимает с него голову вместе с кожей и уходит порывом леденящего смрадного ветра.

Сразу по возвращении в деревню Гал-Джин послал ученика просить помощи у Водяных Крыс. Гин-Джин – сильнейший шаман озерников, уж он-то разделается с таинственной тварью, рассуждал старый шаман. Правильно в общем-то рассуждал. Только посланец застал на острове не могучего мага, а трех его учеников.

Итак, старик посадил Варк-Дана в лодку, и за полдня парень, спустившись по реке и переплыв половину озера, причалил к островной пристани.

М-да. А я надеялся провести недельку-другую в покое, медитируя, читая фолианты из библиотеки Гварда и наслаждаясь общением с Алисией. Теперь придется решать, что делать со свалившейся проблемой. Такова уж участь старшего ученика верховного шамана – решать проблемы в отсутствие учителя.

– Чего ободранный-то? – выразил нашу общую мысль зам вождя.

– Гнался за злым духом, – объяснил Варк-Дан.

У меня создалось противоположное впечатление. Тролль точно от стаи разъяренных лесных упырей убегал, и не очень удачно.

– Прошу, помогите нам! – взмолился парень, распростершись в пыли. – Нынешней ночью кто-то опять погибнет! Кроме моего учителя у Зеленых Улиток не осталось шаманов. Если он уйдет в Серые Пределы, некому будет защищать племя от злых духов и проклятий колдунов.

– Мы поможем, Варк-Дан. Отдохни. Выпей и поешь, тебе понадобятся силы. – Ариг подал знак воинам проводить посланника в хижину.

– Нет! Нужно поскорее к Гал-Джину! С наступлением ночи злой дух захочет его жизнь и жизни нас, его учеников. О, великая Озерная Улитка, огради нас от зла. – Парень в который раз осенил себя знамением духа-покровителя.

– Тогда тебе стоит заночевать на острове. Сюда злой дух не доберется, – попробовал я успокоить перепуганного Варк-Дана.

– Для него нет расстояний! – вскричал парень. – Он явится за мной даже в крепость железошкурых на том берегу Громовой реки! Даже в жаркие гоблинские леса! Он снимет с меня голову, как снял с наших шаманов!

У ученика Гал-Джина началась истерика. Охране вождя пришлось повалить его и скрутить, заломив руки за спину. Он не переставая выкрикивал имена духов-покровителей и, плача, просил немедленно выдвигаться к деревне Улиткоголовых. По приказу Арига его увели. Я встал и направился в дом главы Водяных Крыс обсудить ситуацию с начальником охраны.

– Сандэр, что происходит? – протиснулась ко мне Алисия, схватив за рукав на пороге «дворца».

– Лилька… Лилиана вам объяснит. – Я указал кивком на стоявшую в толпе сестренку.

Мы с замом Ран-Джакала уединились в «тронном зале» – попросту говоря, самой просторной комнате дома. В центре высился стул из костей крупных животных, укрытый шкурами и кожей рептилий. Огонь факелов рассеивал мрак. Раньше освещали дворец светильники из империи, заправленные несгораемым маслом. В пожаре сгинули.

Я распорядился пригласить к нам кого-то из патрулирующих у пристани морлоков.

– Что думаешь о смерти улиточников? – спросил глава телохранителей, когда мы остались одни.

Честно говоря, я бы предпочел не думать ни о Зеленых Улитках, ни о гибели их колдунов. Без Гварда бороться с существом явно духовного порядка, которое не по зубам опытным шаманам, пускай и не самым могущественным из озерных, очень опасно. Причем не только для тех, кто отважится на рискованное мероприятие по расследованию и ликвидации любителя тролльих голов и внутренностей. Под угрозой окажутся Водяные Крысы, то есть наши друзья и родные, о чем я и сказал Аригу.

– У тебя есть мысли, кто убивает шаманов? Мы сможем его… – Воин запнулся, подыскивая подходящий термин, и в конце концов выпалил: – Мы сможем от него избавиться?

– Возможно, – мрачно проронил я.

Вариантов, кто виноват в гибели колдунов, не так уж много. Убийца невидим. Отбросим идею с магом разума. У шаманов амулеты, защищающие от мороков, татуировки против ментального воздействия и куча всяких примочек. Обойти их под силу чародею уровня магистра-супрема, и то не факт. Архимагу причин убивать троллей в упор не вижу, однако это не значит, что их нет. Поэкспериментировать, к примеру, захотел какой-то исследователь. Не совсем ясно, почему избрал в качестве расходного материала исключительно шаманов улиточников.

Второй факт об убийце – он играючи преодолевает сопротивление магических барьеров и отгоняющих злых духов чар. Следовательно, он не совсем дух, и плоть у него имеется. Настоящая плоть, не протоплазма лоа. Само собой, не без духовной составляющей. А раз есть плоть, то оно, существо, смертно. Во всяком случае, уничтожается не только духовным оружием.

Чисто духовных сущностей нейтрализовать сложнее, чем тварей с физическим телом. Лоа надо изгонять в Серые Пределы, их дом родной, либо заключать в предмет. И то и другое требует довольно длительных ритуалов, соблюдения правил и специального инструментария. Еще духа можно в буквальном смысле уничтожить, рассеяв его духовное тело, состоящее из магической энергии. Способов обезвреживания насчитывается всего семь.

Духи обретают плоть, вселяясь в обладающее физическим телом существо. По сути, банальная одержимость. С одержимыми иногда мороки больше, чем с духами, зато у них удобная для уничтожителя особенность. Плоть подвержена разрушению. Ее можно сжечь, растворить в кислоте, изрубить на кусочки заговоренным клинком. Духи в результате ослабевают, и их реально остановить. На восстановление организма тратятся драгоценная магическая энергия и время, за которое шаман проведет ритуал изгнания дебошира в мир иной.

Куда сложнее противостоять старейшим лоа. Они способны сотворить псевдоплоть из айгаты и жертвовать ею, как им заблагорассудится, магической энергии у них до… в общем, очень и очень много. Тогда шаман сталкивается с крайне неприятным для него явлением, называемым людскими магами мгновенной регенерацией. Кстати, старейшие лоа легко переносят отгоняющие чары и проламывают большинство магических барьеров. Среднестатистическому шаману тягаться с ними равносильно самоубийству.

Нехорошая перспективка вырисовывается. Защищая Зеленых Улиток, мы схлестнемся либо со сверхколдуном, либо со старейшим духом. Силенок и опыта у меня для боя маловато. Вот невезуха. Трон-Ка, главного нашего шамана по разведке, тоже на острове нет.

«Разумно было бы не вмешиваться», – забулькало в моем мозгу.

Раздвинув плотные меховые занавеси, в зал проковылял ихтиан.

– Оставлять союзника в беде – бесчестно, – гневно взглянул на него Ариг.

– Нет уверенности в том, что убийца не примется за наших шаманов, расправившись с улиточниками, – добавил я свою лепту в копилку возражений. – Без Гал-Джина и его учеников союз озерных племен лишится отличных целителей. Нам туго придется в грядущей войне.

«Стоит ли рисковать всем ради призрачной выгоды?»

– Ради спасения озерников, – поправил я. – Как бы нам ни не хотелось ввязываться в драку, мы обязаны устранить угрозу, не подпустив ее к нашим близким.

– Да! – гаркнул Ариг. – Мы поможем улиточникам.

– Передай дедушке Тлансу, я хочу с ним переговорить.

«О чем, Кан-Джай?» – раздалось знакомое хрипловатое бульканье Глубинного Жреца в моем сознании.

Вот жук. Он наверняка слышал весь наш разговор и прошение Варк-Дана. Чего не дал о себе знать при обсуждении, а? Подал бы дельный совет, поделился догадками о враге.

«Недостаточно информации, как ты выражаешься, – транслировал древний морлок. – До деревни Зеленых Улиток я и мои дети не дотягиваемся, потому вынужден делать выводы из сведений, переданных учеником шамана. Я просмотрел память юного тролля, он сказал правду. Невидимое нечто содрало кожу с Гарнака, шамана клана Слизней, и обезглавило его».

– На твоем веку кто-то развлекался подобным образом, дедушка Тланс?

«Потроха – излюбленное лакомство одержимых зверей. В них содержатся магическая и жизненная силы».

Уже подумал над этим. Внутренности необходимы для развития злого духа. Тварь подпитывается ими, восстанавливая и повышая способности физического тела и расширяя запас айгаты.

Одержимые звери обычно тупо полагаются на мощь, пренебрегая хитростями. У нас не тот случай. Незаметно прокрасться в деревню, похитить из охраняемой хижины колдуна, да чтобы он не пикнул… Грубой силой тут не обойдешься. И одержимые не разбирают, на кого нападать. Они секут всех. Плюс видимы обыкновенным зрением и в ветер не обращаются.

«Головы – издревле почетный трофей, – размышлял духовный лидер морлоков. – Колдуны их используют в качестве сосудов для духов поверженных врагов, ставя себе на службу. Кожа… Не припоминаю. Больно уж смутно все. Встречалось по отдельности и никогда не соединялось. Зверь – не зверь, колдун – не колдун, дух – не дух. Подробностей не хватает».

– Будут тебе подробности, дедушка Тланс. Выдели мне трех своих ребят для передачи мыслей и чувств на расстояние. Буду в прямом эфире тебя оповещать о ходе операции.

Глубинный Жрец лучше всех понимает меня и мои земные словечки. На то и сильнейший менталист среди морлоков, приблизительно равный магистру-супрему магии разума.

«Лаклак, Слинк и Мунк пойдут с тобой, – сказал он наконец. – Они подождут тебя на пристани. У устья Зеленой реки сторожат мои дети, они передадут весточку от вас».

– Замечательно. Дедушка Тланс, пожалуйста, разыщи на озере шаманов наших кланов и союзников, кого сможешь, и предупреди об опасности. Пусть узнают о гибели улиточников и примут меры. Оповести Трон-Ка и Ран-Джакала. Если получится, свяжись с Гвардом.

«Гин-Джин слишком далеко, – печально промолвил Глубинный Жрец. – Трон-Ка нет на озере и у ближайших рек».

– Стоп! А его ученики? У него же целая команда.

«Погоди немножко. О, на большой земле в камышах притаился, под водой. Водяных змей и ядовитых лягушек ловит. Бал-Ар, старший ученик Трон-Ка».

– Через него пошли весть его учителю.

Усиление планируемой ударно-розыскной группы в лице последователя нашего таинственного шамана-диверсанта пришлось бы кстати. Трон-Ка владеет колдовством скрытности и учит ему своих бойцов. Эдакий ниндзя местного разлива.

– Кхм, почтенный, – подал голос Ариг. – Ты бы мог передать охотникам и рыбачащим на озере и в реках, чтобы шли в деревни? Не ровен час…

«Хорошо, уважаемый Ариг-Зул. Правильное решение».

– Кан-Джай, кого с собой возьмешь?

Само собой разумеющимся было мое участие в группе. А кого послать? Я старший шаман на острове. Лилька мала, дедушка Тланс никогда не покидал родной подводной пещеры. Зерана по специализации скорее знахарка, в бою против колдуна не выстоит. Она в качестве лекаря пригодилась бы, да у Зеленых Улиток каждый второй знахарством увлекается и немногим ей по мастерству лечения уступит.

Впрочем, нанести ей визит все-таки следует: зельями лечебными для команды затарюсь.

– Предстоит опасное дело, Ариг-Зул. Оно не принесет воинской доблести. Выбери из охотников кого пожелаешь и собери на пристани. Прикажи быть готовыми к двухдневному походу. Со мной пойдут не все. Кто не побоится, тот и войдет в отряд.

– Я дам тебе лучших. Они не посрамят племени в бою.

Вот и ладно. Хорошие охотники мне позарез нужны для выслеживания твари. На улиточников надежды мало. Следопыты и у них есть, однако убийцу поймать и логова его найти не смогут.

– Дедушка Тланс, можно ли попросить тебя об услуге?

«Какой услуге, Кан-Джай?»

– Пожалуйста, обратись к Дагону за помощью, когда я попрошу.

Хотелось бы надеяться, нас не припрет и просить божество морлоков ни о чем не понадобится. Это так, на всякий пожарный.

«Я отказываю тебе в услуге», – огорошил нас с троллем Глубинный Жрец.

Понимаю, обращение к Богу подразумевает ответственность. Вступиться за разумных чужой расы, поклоняющихся совершенно другим духовным сущностям, наверное, неправильно. Дагон на просьбу рагневается, и кому перепадет? Просящему, то есть старому больному ихтиану.

– Ясно, – проговорил я.

«Ничего тебе не ясно, Кан-Джай. Ты будешь сражаться плечом к плечу с моими детьми, с сыновьями народа морлоков, народа Дагона, дабы защитить всех нас. Тебе не нужно просить об услуге. Я обращусь к Всеблагому Отцу в час нужды и без твоей просьбы».

Фух, от сердца отлегло. Ихтианы – отличные ребята, пошутить любят.

«Принесете в жертву Всеблагому Отцу десять тучных трехрогих быков за успешное вмешательство».

Не вопрос. За успешное – только «за».

– У кого какие идеи насчет отряда? Мы ничего не забыли, Ариг-Зул, дедушка Тланс?

– Встречаемся на пристани в полдень, – покачал головой зам вождя.

У основания скалы меня выглядывали сестренка с волчатами и Алисия.

– Уходишь? – Я кивнул, и Лилька опустила взгляд.

Она научилась мириться с моими дальними и близкими походами, отлучками на большую землю, полную опасностей. Раньше бурно протестовала, закатывала скандалы, пока не поняла их бесполезности. В лесах нельзя зарабатывать на жизнь безопасной работой, ибо ее здесь попросту нет.

Синьки охотятся и рыбачат, рискуя быть съеденными предполагаемой добычей. Колдуны шаманят под угрозой столкновения со злыми духами. Зерана, травница и ведьма, собирает растения поблизости от логов диких зверей. Любое занятие в лесу рискованно. Даже Лилькино обучение зверомагии связано с опасностью потери контроля над зверем. Я отчитываю ее всякий раз, когда она самостоятельно экспериментирует с крупными животными.

Что до меня, то специализация ловца духов предполагает постоянную угрозу мне и моим близким. Никогда не забуду той ночи в поселке у форта, когда я преобразился в чудовище, невольно выпустив плененных мною духов и став, по сути, одержимым. Я стремлюсь пореже бывать на острове, и Гвард понимает почему. Лилька догадывается.

Скоро все переменится. В империи жизнь поспокойнее. Сестренка будет учиться. Я же не представляю для себя тихого занятия, не нахожу себе места в том цивилизованном мире. Кем я там буду работать? Охранником у какого-нибудь дворянчика? Наемником? Уж лучше выполнять заказы гильдий, добывая редкостные травы и животных.

– К нам зайдешь?

Лилька по-прежнему живет с Зераной на Могильной Скале, обучаясь у нее травничеству и знахарству. Захожу к ним перед каждой вылазкой на большую землю, набираю снадобий и зелий, составляющих мою походную аптечку скорой помощи.

– Куда ж я денусь? Скажи Зеране, пускай приготовит лекарств и дополнительных средств на дюжину троллей. К себе заскочу за оружием – и к вам.

Под дополнительными средствами я имел в виду зелья, улучшающие физические способности вроде ловкости и наделяющие новыми. К примеру, ночным зрением.

– Саш, Алисия тебе собирается сказать кое-что. Ну, вы пообщайтесь, а я пошла. Поесть соберу.

Сестренка поскорее смылась, оставив нас с аэроманткой на тропе. Акела неслышно шел поблизости.

– Сандэр, если вас не затруднит, может быть, переместимся в более тихое место? Я бы хотела поговорить с вами наедине.

Кхм. Начало интригует.

– Вон за той скалой нам никто не помешает.

– Да-да, подходит.

Летом там красиво. В мелком естественном водоеме с прозрачной водой плавают темноспинные рыбки. Над ним склоняется ива, полоща в воде кончики зеленой гривы. Осенью дно и берег сплошным ковром устилает желтая листва. Уединенное место, идеальное для медитаций. Со всех сторон огорожено скалами, скрывающими от любопытных глаз.

– О чем вы хотели со мной поговорить?

Алисия огляделась, уверяясь, что мы одни. И зачем ей конспирация?

– Сандэр, вы, насколько я знаю, отправляетесь обезвреживать сильного духа, убивающего шаманов. Полагаю, мои таланты будут вам полезны в борьбе с духовной сущностью.

Нет, ну это же ни в какие ворота. Очевидно, девушка перегрелась на осеннем солнце.

– Алисия, не поймите меня неверно. Я не возьму вас с собой на столь опасное предприятие, поскольку сомневаюсь в успехе. Вы хрупкая девушка, выросшая в городе. Да, вы приезжали к отцу. Тем не менее жить в лесу подолгу вам не доводилось… – Иначе синьки тебя помнили бы.

– Хотите сказать, я городская девушка, не приспособленная к условиям сурового лесного существования, и стану вам помехой?

Именно так.

– Нет, что вы. Просто слишком велика вероятность неудачного исхода дела, и я не хочу подвергать вас излишнему риску.

Аэромантка пренебрежительно усмехнулась и махнула изящной тонкой рукой. С пальцев сорвался полупрозрачный серп, в мгновение разделивший пополам лежащий круглый валун. Камень гулко развалился, плюхнувшись в водоем.

– Вы продолжаете считать меня никчемной городской девчонкой, не умеющей за себя постоять? – насмешливо поинтересовалась Алисия.

Ее самоуверенность и действия разозлили меня. На разрушенном валуне мне нравилось сидеть в позе лотоса, отрабатывая техники целебной медитации. И вот взбалмошная магичка ни с того ни с сего принимается крушить мой излюбленный каменный постамент, нарушая целостность пейзажа.

– Убедительно прошу вас не повторять сего на острове, – холодно ответил я. – Вы изучали основы духоведения в академии и должны знать. Ваша атака не нанесла бы духу серьезного вреда. Лоа неуязвимы к физическим воздействиям. Лезвие Ветра, примененное вами, безусловно, весьма неплохо. Вам заслуженно присвоили степень магистра. Однако оно пронзило бы аморфное духовное тело, причинив ему самое большее – некоторое неудобство. Духи восприимчивы преимущественно к астральному воздействию. Чары стихийного плана против них малоэффективны.

– Зато барьеры вполне способны задержать духов. К примеру, моя Тюрьма Четырех Ветров.

Ого, она и такое умеет. О Тюрьме Четырех Ветров я читал в справочниках Гварда по стихийным заклятиям. Мощное колдовство воздуха, требующее предельной концентрации для обращения к четырем ветряным владыкам – северному, южному, западному и восточному ветрам. Они почитаются как ангелы в империи и как великие духи синекожими. Призванные воздушные потоки, дующие с разных сторон, образуют барьер, прочность его зависит от уровня мага. Однажды магистр-супрем Алонсо Буревестник заключил в него полчище младших и старших лоа, насланных на империю шаманами троллей, и удерживал барьер на протяжении четырех с половиной часов до окончательной победы над войском синек.

В принципе с магом, умеющим создавать подобное заклятие, шансы на выживаемость у моего будущего отряда значительно возрастают.

– И я к тому же летаю. Могу разведывать сверху, могу воздушных элементалей послать разведать обстановку. К сожалению, не читаю следов, однако замечательно ориентируюсь в лесу и не заблужусь, – складывала плюсы на чашу весов аэромантка. – Поверьте, я не помешаю. Понимаю, вы разбираетесь в магии духов куда лучше меня и привычны к жизни в аранье. Мое пребывание в лесах исчерпывается в целом несколькими месяцами, из них бо́льшая часть приходится на раннее детство, и мне с вами не сравниться. Аранья – ваша территория, я же здесь лишь гостья и буду слушаться вас, обещаю.

Помимо плюсов у нее есть и минусы. Самый весомый – в Гварде. Зверомастер же за дочку голову оторвет!

– Алисия, неужели вам не терпится покончить жизнь самоубийством? Признаться, понятия не имею, с чем мы столкнемся. Оно сильное и хитрое. Разумные со склонностью к магии на первом месте в его меню. Понимаете? Попав на охотничьи угодья врага, вы попадаете в список первоочередных целей.

– Прекрасно понимаю, Сандэр. И вы меня поймите. Это бесценная практика, о которой я и не мечтала в академии, и потрясающая возможность исследовать ранее неведомый духовный объект. Основываясь на материале, полученном в ходе исследования, можно написать трактат и войти в число магов-первооткрывателей. Да и вам сослужит добрую службу описание духа при поступлении. Хотите, я вам помогу со статьей в ежегодном журнале академии? Разделим лавры первооткрывателей на двоих.

Одно слово – волшебница. Поразительно, до чего похожи маги Лантара и ученые Земли. Ей открытие важно, а на то, что открываемое нечто с легкостью убивает шаманов, представляя опасность для нее самой, начхать.

– Я возьму вас в группу при условии, если вы поклянетесь соблюдать осторожность и выполнять все мои приказы наравне с остальными членами отряда.

– Все-все? – И о чем аэромантка подумала? На ее честь покушаться не собираюсь.

– Касающиеся нашей общей безопасности и вашей в частности.

Поразмыслив, девушка согласно кивнула.

– Я, Алисия Вивериа Ветроносная, клянусь моей айгатой пред ликом светил небесных, что не ослушаюсь Сандэра Валирио во время экспедиции! – торжественно провозгласила она, подняв правую руку, а левую положив себе на грудь в знак искренности.

– Экспедиция? – нахмурился я. – Мы охотимся на нечто. Это не экспедиция, это охота.

Аэромантка исправилась, повторив клятву.

– Я принята?

– Да. Подготовьтесь к путешествию и спускайтесь на пристань. Не забудьте магические принадлежности. Где вас поселил Гвард?

– У себя дома, в отдельной комнате.

Помнится, Лильку сначала определили на женскую часть острова. Маг сослался на традиции троллей, не допускающие постоянного присутствия женщины в доме мужчины. Выходит, верховному шаману негласные законы племени преступать позволено свыше.

Поселение аэромантки в доме Гварда меняет дело. Навестить жилище главного колдуна островитян я все равно хотел. Заодно заберу волшебницу и выделю ей кое-что из запасников ее батюшки.

– Хорошо. Будьте дома, я за вами скоро зайду.

В библиотеке зверомастера, куда он мне разрешил наведываться, хранятся свитки с заклятиями. Удобная штука для читающего на элохианском языке начинающего чародея. Распечатал свиток, прочел, вкладывая в голос и вливая в сам пергамент частицу запаса магической энергии, – и вуаля. Эдакие чары быстрого приготовления, незаменимые при энергетическом истощении и в боевых условиях, когда нет времени на проведение длительных ритуалов и вхождение в транс. Запечатанное в свиток заклятие реагирует на энергию читающего, направляемую в него и ломающую печать. В итоге оно освобождается. Для активации требуется около десяти процентов от количества энергии, расходующегося на создание заклятия «с нуля».

Оговорив с Алисией меры предосторожности, я возвратился в пещеру. В укромном уголке из-под вороха ветхих шкур и тряпья достал мое сокровище – паладинские копье, топор и кинжал. В бою с лоа оружие незаменимое, да и живым от клинков из лунного серебра защититься непросто.

Топор и кинжал – за пояс, копье – в свободную руку. На наконечник – холщовую накидку, дабы не сверкало издали, привлекая излишнее внимание к моей скромной персоне.

На гильдейские задания и странствия по лесу я беру неприметные охотничьи орудия. Дротики с каменными наконечниками, каменный топорик, нож с обсидиановым лезвием. Добротно сделанные умельцами-гоблинами, они зачарованы мною и Гвардом. Острия не тупятся и режут чуть хуже стальных, в целом оружие покрепче аналогичного у троллей. Чары Астрального Клинка еще и позволяют наносить небольшой вред младшим лоа.

Паладинских сокровищ не использую по тривиальной причине. У синек металл ценится дороже золота и драгоценных камней. Блистать лунным серебром при них опрометчиво: прирежут ночью, ограбят. Водяные Крысы меня уважают, с большинством из них я лично знаком, и они не нападут. Да по лесам не только мои соплеменники бродят.

Не хочу синекожих искушать, тем более что мне для охоты и обороны достаточно каменного оружия. Оно троллям привычно, никто на него не покусится. О чарах на нем нигде не написано, внешне оно не отличается от идентичного тролльего охотничьего снаряжения.

Наследие паладинов древности – для нестандартных ситуаций, точнее, для боя с духовными сущностями. Младшие лоа от контакта с клинками, в которых заключены души святых воителей, погибают. На старших и старейших оружие действует, по идее, слабее. Испытывать на сущностях высокого порядка его не доводилось. Практиковался я с ним, жаль, маловато. Для чудо-юдо-убийцы улиточников в самый раз должно быть.

Из запасов, уложенных в углублении под кострищем, я вынул снадобья, купленные в Гариде у алхимиков. На экстренный случай берег. Ядовито-зеленые склянки с парализующим газом рассовал по кармашкам куртки, в ячейки на поясе засунул лекарства и смоляно-черные бутылочки с несгораемым маслом. На воздухе оно воспламеняется, потушить его практически нереально без спецсредств.

Таковые у меня в белых бутылочках пузырятся. Выливаешь на очаг горения – и огонь там часами не горит, хоть бензин лей. Склянки с «огнетушителем» засунул в петлицы ремня поближе к маслу. Так спокойнее: искать не надо в бою. Все под рукой. Насчет несгораемости масла алхимики, конечно, преувеличили. Зачарованное, оно вправду годами полыхает. Без магической поддержки выгорает за неделю.

Одержимые терпеть не могут огня. Он наносит им очень даже ощутимые повреждения. Чем больше в пламени магии, тем жарче оно жжет. На опыте поколений магов проверено.

В дорожную сумку аккуратненько помещаю глиняные полые кругляши, забитые под завязку гремучим зельем. Вещь убойная в прямом смысле слова. Не убьет, так покалечит, не покалечит, так пришибет. При разбивании сосуда взрывается, окутывая все в радиусе семи метров адским зеленым пламенем и ломая ударной волной. Необычайно эффективно против скоплений живых и псевдоживых противников. Духов буквально разрывает в клочки, они подолгу восстанавливаются.

«Гремучка», несомненно, шедевр боевой алхимии и кафедры пиромантии гаридского Лицея магических искусств. Выменял ее у тамошнего завкафа на ящик тролльего самогона и горюч-камень, добытый в заброшенной имперской угольной шахте на землях синекожих. В шахте огненные муравьи муравейник устроили. Еле ноги оттуда унес.

С прошлой вылазки остались лечебные зелья, сваренные Зераной. О, и парфюм невидимости завалялся. Надо же, не помню, чтобы оставлял его. Полезная штука, полностью лишает человека запаха и в астральном плане маскирует под окружающую среду.

Лоа в астрале жертв выискивают, одержимые еще и обонянием не брезгуют. Намажешься – и сиди спокойно в засаде.

В сумку запасы, а сумку – на плечо. Из тайника все выгреб. Береженого Творец бережет. Выход из пещеры закрыл толстой вязанкой камыша, заменяющей дверь, и занавесил шкурой с начерченным кровью колдовским знаком. Никого нет дома, квартира опечатана на период отсутствия хозяина.

Никто сюда не войдет. Духа-сторожа побоятся. А нарушат запрет – нос к носу столкнутся с гигантским бобром, охраняющим мои покои. Бить бобра бесполезно, он бесплотен. Урона никому он тоже не нанесет, ибо безобиден. Напугает лишь.

Сторожа мне Лилька подогнала. Он первый у нее удачно созданный звериный фантом. Светящийся бобр с неимоверно грустным выражением морды особо эффектно смотрится в сумерках и темноте. Он для полноты образа пофыркивает меланхолично, вызывая приступы дикого страха перед сверхъестественным у не посвященного в тайну его творения зрителя.

Из пещеры я взял курс на Могильную Скалу. У Зераны с сестренкой остановился на пять минут всего. Сверился с составленным в уме списком лекарств, забрал мешок еды и зелий.

Чего в «аптечке» только не было. Противоядия от распространенных в лесу тролльих ядов и ядов змей и насекомых, мази от переломов и ссадин, настойки от внутренних кровотечений и тэ дэ. Зерана напоследок пожелала удачи, и мы с Лилькой пошли к дому Гварда.

Дверь нам открыла готовая к походу аэромантка. В руках небольшая сумка с принадлежностями, из оружия… оружия-то никакого и нет.

– Алисия, я, конечно, читал в книгах, что самое действенное оружие волшебника – магия, но рекомендую вам взять с собой что-нибудь острое и металлическое, и не столовые приборы. У Гварда замечательная коллекция кинжалов и мечей в подвале. Полагаю, он не станет возражать, если дочь возьмет у него на время парочку клинков.

У зверомастера не дом, а мини-крепость. Бревенчатые стены основательно зачарованы на прочность и невозгораемость, окошки узкие, запираются ставнями. Наземная часть включает кабинет, кухню и ванную. На чердаке кладовая трав. Подвал по площади превосходит наземную часть вдвое. Под землей на разных этажах размещены библиотека, оружейная и камеры для экспериментов, ритуалов и содержания особо злобных созданий. В последних я не бывал, но уверен на сто процентов: они существуют. Иначе откуда доносились леденящие душу завывания, когда я жил в доме шамана?

Охраняет и обслуживает владения мага Кьюзак, заменяющий уборщика, повара и дворецкого.

– Алисия, Гвард разрешил вам доступ в нижние помещения?

– Отец отдал дом в мое «полное распоряжение», – с ноткой иронии подтвердила девушка. – Ключи у Кьюзака.

Ну да, мертвый гоблин скорее подарит безумному огру свой скальп, чем доверит кому-то ключи от секретов зверомастера.

– Сандэр, а где у отца ритуальный зал? – как бы невзначай поинтересовалась аэромантка.

О-хо-хо, да она провела ночь, обыскивая отцовскую твердыню и пытаясь разгадать ее тайны, не разгаданные мной. Тщетно, судя по вопросу. Нашла зал – не спрашивала бы. Зверомастер умеет беречь свои секреты.

– И где вы побывали за ночь?

– Н-ну… – неуверенно произнесла она. – Я спускалась в библиотеку. Знаете ли, очень читать люблю.

– Оружейную посещали?

– Разумеется, – честно соврала волшебница, справившись с удивлением во взгляде при упоминании хранилища смертоубийственных орудий. – Вы не ответили на вопрос.

– Не представляю, – сознался я. – В это таинственное место Гвард никого не пускает и отрицает само его существование.

– Я старалась пройти на нижние уровни, туда, где обязан находиться ритуальный зал. Гоблин, – девушка зыркнула на дворецкого, в ответ пренебрежительно фыркнувшего, – туда не пустил. У меня, видите ли, нет разрешения на посещение секретных уровней. Они, наверное, к дому не относятся! Мало того, он осмелился солгать, что в подвале нет никакого ритуального зала. У любого уважающего себя мага он есть.

– Очевидно, ритуальный зал расположен в пещерах под домом и действительно не имеет к нему отношения, – предположил я вслух. – Кьюзак, не будешь ли ты так добр отвести нас в оружейную? – Дворецкий обожает вежливое обращение и воспитанных разумных, о чем Алисия, видимо, не знает.

Стоявший у двери гоблин чинно удалился к лестнице. Под пролетом он отодвинул цветастую циновку и открыл деревянный люк, жестом пригласив следовать за ним в темную утробу подвала.

По мере спуска перед ним зажигались в стенных нишах волшебные лампы, реагирующие на ауру. Хитрость заключалась в наложенных Гвардом чарах. Светильники разгорались сильнее, превращая проход в адскую печь при проникновении чужака.

На каменных ступенях едва заметно светились вырезанные руны, представляющие собой магическую ловушку, завязанную на систему безопасности дома. В общем, я бы не советовал ходить в подвал мага без разрешения хозяина и сопровождения Кьюзака.

Мертвый гоблин встал у окованной бронзовыми полосами дубовой двери, повозился минуту с тяжелым висячим замком явно гномьего производства и, отворив, вошел во вспыхнувшую мягким желтым светом многочисленных ламп оружейную.

У Гварда не так уж много экземпляров отличного оружия. От силы десятка четыре, занимающих четыре стойки. Армию троллей не вооружишь. Да и нелепо давать в ручищи синек такую красотищу, предназначенную для боевых магов. Воин, лишенный магического дара, не раскроет потенциала зачарованного меча.

Свет отражался на превосходных клинках, выкованных в кузницах всего континента. На стойках тускло поблескивала темная сталь подгорного народа, испещренная рунами. С мечами и секирами гномов соседствовали изделия эльфийских мастеров, легкие, ажурные и прекрасные в своем смертоносном танце. Узкие клинки, похожие на стебли травы, переливались оттенками зеленого. Сходство усиливали зеленые и синие каменья, вставленные в фигурные рукояти.

Человеческие творения выглядели на фоне иноземных собратьев блекло. В меру тяжелые, без лишних украшений, они производили обманчивое впечатление простого оружия, кованного для непритязательных воинов, предпочитающих удобство и надежность парадной роскоши.

На самом деле у Гварда нет обыкновенных клинков. Каждый неповторим. К примеру, стоящий справа на краю стойки палаш горцев с Мечевого Хребта рубит доспехи легчайшим прикосновением благодаря наложенным на него чарам разрушения стали. А вон тот баселард носит в себе заклятие молнии и единичным касанием парализует противника.

– Вы обучались фехтованию, Алисия? – Я подобрал неприметный кинжал человеческой работы с обтянутой кожей рукоятью.

– У магов фехтование – обязательная дисциплина, преподающаяся на первых курсах, – гордо вскинула подбородок аэромантка. – Мы по нему экзамен сдаем.

– И какова ваша оценка, позвольте узнать?

– «Отлично»…

По глазам вижу, чего-то недоговаривает. Уверенность на миг пропала из ее взгляда. Значит, оценка не совсем соответствует умению.

В империи полноценное обучение грамоте и магии длится двенадцать лет, вот в чем дело. Экзамен она сдавала лет десять назад. За прошедшие годы без упражнений навыки выветрились из ее прекрасной темноволосой головки.

– Каким оружием фехтовали?

Аэромантка на секунду растерялась.

– Мечом.

– Держите. – Я протянул ей кинжал с длинным клинком, похожий на квилон. Для девушки сойдет под короткий меч. – Надеюсь, не разучились пользоваться. Направляете айгату в кинжал и взмахиваете в сторону врага. С острия слетает то самое Лезвие Ветра, только энергии тратится меньше. Чем шире взмах, тем шире зона поражения. Потренируетесь, прибыв на большую землю. Да, учтите. С течением времени заклятие ослабевает, и приходится увеличивать количество направляемой энергии. Применяйте кинжал, когда враг близко и айгаты у вас меньше половины запаса.

– Секущий Ветер, – прочла Алисия название на клинке, выбитое по-элохиански.

– Краткое обозначение заклятия и имя кинжала, – пояснил я. – При произнесении повышает силу и скорость режущего воздушного снаряда.

– Это… восхитительно! – восторженно воскликнула девушка.

Кинжал создавался специально для аэромантов. Малейшего истечения магической энергии в клинок хватает для срабатывания заклятия.

Не зря я просидел в библиотеке Гварда за безмолвной беседой с Кьюзаком, изучая справочники по волшебному оружию и попутно практикуясь в языке жестов, коим в совершенстве владеет мертвый немой гоблин. За три месяца отсутствия зверомастера после ранения я узнал кучу полезной информации о его домашнем арсенале.

Кстати, о птичках.

– Кьюзак, проведи нас, пожалуйста, в библиотеку.

На мою просьбу дворецкий качнул лысой сморщенной головой и двинулся к лестнице.

Дверь захлопнулась за нами безо всякого нашего участия, затушив ряды светильников. Магия. У меня не раз складывалось впечатление, что комнаты имеют собственное сознание и реагируют на наши действия. Настоящее жилище волшебника, таинственное и жутковатое.

Мы опустились этажом ниже, остановившись у окованной медными листами массивной двери. Ручкой служило бронзовое кольцо, стилизованное под кусающую свой хвост змею. Чешуйчатого выполнили с удивительным мастерством. Металлическая рептилия казалась живой, до того точно мастер передал грацию изогнувшегося змеиного тела и детали. Змейка будто уснула, прикрыв веки. Уверен, она выполняет функции магического стража. Гвард фантомом не ограничился бы, сооружая защитную систему.

Полгода назад я вернулся на остров из пограничного форта Веспаркаста. У меня была записка, написанная зверомастером для гоблина и разрешающая доступ в любое помещение колдовского дома. Гварда тогда тяжело ранили, и он, опасаясь смерти, назначил меня своим преемником.

Так вот, дворецкий, прочтя записку-завещание, прежде всего повел меня в библиотеку и усадил за увесистый том по языку и магии жестов. Для свободного общения и общего развития. Кьюзак ведь на те три месяца стал для нас с Лилькой учителем, преподавая основы шаманизма.

Мертвый гоблин, бывший при жизни шаманом, безропотно взялся за диковинное кольцо, стукнул им о медную пластину, издав лязгающий звук, и потянул на себя. Дверь медленно, словно нехотя, со скрипом отворилась. За ней располагался освещенный бездымными лампами зал. У стен высились до потолка книжные шкафы. На полках почивали старинные фолианты разной степени сохранности, рассортированные по темам и наукам. Отдельно, в дальнем углу зала, находился низенький стеллаж с рыцарскими романами и поэтическими сборниками.

Я нажал на корешки книг в определенной последовательности, набрав своеобразный код доступа. Стеллаж настоящий, и книги в нем тоже. Любую можно достать, почитать. За ним же скрывался тайник, в котором зверомастер хранил магические свитки.

Полки раздвинулись, явив нам выемку в каменной стене. В стальном ящике наподобие сейфа лежали трубочки кожаных футляров, помеченные рунами и знаками, обозначающими название содержащихся в свитке чар.

Осторожно вынув пяток тубусов, я мельком глянул на пометки. Заклинание вызова дождя мне совершенно ни к чему, оно для земледельческих работ годится. Какое земледелие у синек? Тролли охотой и собирательством живут, грабежом и рыбалкой. Стрела Белого Огня, по-простому молния, испепеляющая мишень. Откладываю. Одержимому в пасть стрельну.

Что тут есть из астрального? Ага, Алмазная Колесница Истины. При чем здесь истина, непонятно. В простонародье заклятие более известно под исчерпывающим названием «скалка-убивалка». По местности действует словно каток, раздавливая энергетические структуры на своем пути. Дальность около ста метров, ширина приблизительно двадцать.

Согласно «Перечню заклятий астральной магии», зубодробительной книженции бывшего магистра-супрема, а ныне архимага Максимилиана Аллегро, Алмазная Колесница принадлежит к высокому классу заклятий. Для активации свитка потребуется весь мой скудный запас айгаты.

Оно того стоит. Под катком старшие лоа распадаются на чистую магическую энергию. У старейших «скалка-убивалка» напрочь отбивает желание буйствовать, повреждая бо́льшую часть астрального тела. Беру однозначно!

Атакующих заклятий, пожалуй, достаточно. А то Гвард, узрев опустошение стратегически важных запасов, на меня все зверье тролльих лесов натравит.

Из защитных я выбрал Доспехи Алого Серафима. Универсальный барьер, меняющий характеристики по воле создателя во время использования. Может быть огнем наружу, может быть вовнутрь, испепеляя пойманного в него врага. «Печка», словом. Нуждается в немалых затратах энергии – на то и высокого класса заклятие.

Надо бы чего попроще. Все-таки у Гварда «скалка-убивалка» и Доспехи самые дорогие свитки, использую их в крайнем случае. Предъявит счет, и придется долго расплачиваться. С учетом размера наград за гильдейские задания лет эдак за двадцать долг погашу.

Барьер Белого Лунного Света. Хорошее заклятие среднего класса, особенно по ночам, когда белая луна по небосводу плывет. Маг-каллиграф, запечатавший его в свиток, гарантирует надежность и прочность астрального барьера, пропускающего исключительно физические объекты.

То есть пущенного недругом камня не остановит. Зато от чар и попыток духа пробиться сквозь полупрозрачную стенку защитит. Буду уворачиваться. Длительность существования – два часа в активном режиме. Подходит.

Свитки я вложил в специальные петлицы на поясе, став похожим на типичного странствующего мага империи, подготовившегося на все случаи жизни.

– Пойдемте, Алисия. – Стеллаж бесшумно сдвинулся, скрыв тайник.

Затарился по полной программе. По времени успеваю: сбор на пристани приблизительно через пять минут.

– Благодарю, Кьюзак. – На пороге дома я выразил признательность гоблину полупоклоном. – До встречи.

Дворецкий важно кивнул и помахал на прощание короткопалой рукой, пожелав удачи.

– Удивительно, – проговорила аэромантка, идя на шаг позади меня. – Библиотека, слуга-гоблин, дом человеческого мага в племени троллей. Да и само племя необычно. Я жила здесь девчонкой до поступления в академию. Вместо дома в те дни на скале ютилась одинокая хижина, крытая камышом и обмазанная глиной. О библиотеке я и не мечтала, а из оружия у отца имелись только зачарованный на остроту и прочность посох-меч и волнистый ритуальный кинжал.

– Все течет, все меняется, – вспомнил я изречение знаменитого философа.

– Деревня синекожих поменьше была, они вечно с кем-то воевали. Отец меня оставлял на морлоков. Веселое времечко…

Ихтианы, как ни странно, отлично ладят с детьми. То ли внушают им чувство спокойствия телепатически, то ли по-настоящему интересны для ребенка. Иной взрослый счел бы внешность рыбоголовых поклонников Дагона отталкивающей и побоялся бы контактировать, дети же с ними общаются с удовольствием.

– Поторопимся, – ускорил я шаг.

На пристани столпились десятка два вооруженных до зубов троллей. Цвет мужского населения деревни. Рослые, мускулистые, с застывшими на лицах свирепыми гримасами. У большинства на шеях ожерелья из зубов и когтей. Охотники и воины, состоящие на службе вождя. Из них набирается личная охранная дюжина Ран-Джакала.

В сторонке перебирали костяшки, высыпанные на бревенчатый настил из корзины, Зерана и Лилька.

Синькам что-то разъяснял Ариг, активно размахивая над головой копьем со стальным наконечником. При нашем приближении он резко обернулся к нам.

– Лучшие охотники пришли на зов, Кан-Джай. Выбирай, – рыкнул он.

Выбрать есть из кого. Правда, рвения у собранных троллей в упор не вижу. Синекожие инстинктивно боятся проявлений сверхъестественного, и страха этого не вытравить никакими оберегами и амулетами. Они храбро кидаются в сечу, не жалея жизни, и пятятся, столкнувшись с колдуном и его бесплотными прислужниками. У троллей укоренилось представление о духах как о бессмертных существах, убить которых воину невозможно и заговоренным оружием. Правильное вообще-то представление. Бой с духом без помощи шамана заведомо проигран. И то полностью быть уверенным в победе нельзя: благосклонность покровителей-духов иногда не помогает.

– Да пребудет на вас благословение предков, воины.

Толпа отозвалась на мое приветствие нестройным хором. Разъяснять ситуацию не нужно, Ариг уже ознакомил синек с сутью предстоящего дела.

– Все вы охотники. – Я встал перед троллями, поставив пятку копья на настил. – И я охотник. Вчера мы вместе гуляли на моем посвящении. Вы знаете, зачем собрались здесь? Чтобы поохотиться на знатного зверя, страшного и хитрого. Кто не испугался, тот пойдет со мной на охоту и, возможно, покроет себя славой, принеся домой его голову. Некоторые отправятся в Серые Пределы, ибо таков Закон Духов. Живое умирает, и нарушить закон, не вызвав гнева Незримых Владык, нельзя. Что скорбеть о неизбежном?

Синьки внимательно слушали.

– Мы продлеваем жизнь в песнях и сказаниях, прославившись. О тех, кто возвратится с охоты, сложат легенды. Их имена будут передаваться из уст в уста, о них будут говорить у Костров Совета ваши дети и дети ваших детей, когда плоть наша обратится в прах. Духи возвратившихся с победой воссядут на костяных престолах в чертогах предков. Мне нужны пятеро храбрецов.

Формировать многочисленную группу – значит лишать остров значительной части охраны. Бо́льшим отрядом меня обеспечат улиточники. Мне же хватит пятерых надежных воинов. Да и охотиться на тварь крупными силами невыгодно. Убийца засечет армию неплохих охотников, шумящих в лесу. А вот нескольких следопытов экстра-класса, в охране вождя других нет, может прозевать. На морлоках и аэромантке – разведка и коммуникации.

– Я спрашиваю вас, храбрейшие воины Водяных Крыс: кто хочет поохотиться на невиданного зверя и обрести славу до конца дней нашего мира?

Тролли молча стояли, обдумывая перспективу. Слава-то, конечно, хорошо. Под вопросом само существование духов героев в посмертии. Вдруг убивающая шаманов тварь поглотит охотников? Некому станет сидеть с предками в их чертогах.

– Охота на неведомого одержимого зверя – должно быть, веселое занятие, – проговорил с мрачной ухмылкой здоровенный синекожий, носящий широкий пояс и многослойные наручи из змеиной кожи. Левое плечо и щеки его покрывала сеточка шрамов от маленьких порезов, имитирующих чешую. – Я, Полг Змеиная Шкура, иду с тобой, Кан-Джай.

Он выступил из толпы и встал справа от меня.

– Мое копье – твое копье, белый охотник, – окинув взглядом молчащих товарищей, вышел к нам высоченный, под стать Полгу, немолодой тролль по имени Шор-Таз, давний соратник вождя.

Некоторое время никто не решался вызваться. Я уж начал подумывать, не придется ли идти всего с двумя бойцами, и тут ко мне шагнул коренастый синька, по ширине плеч превосходящий здоровяка Полга. Его лицо от середины глаз до уголков рта пересекали широкие черные полосы татуировок, придающие сходство с плачущим черными слезами Пьеро. Крама по прозвищу Кровавый Ручей ни с кем не спутаешь, среди телохранителей Ран-Джакала он один такой.

– Совсем от страха честь потеряли. Я с тобой, Кан-Джай.

– Куда Крам, туда и Каменная Башка, – хмыкнул его лучший друг Граж, пополняя мою команду вслед за ним.

Минут пять на пристани было тихо. Из троллей ко мне больше никто не присоединится. Отказаться прямо, признав боязнь перед неведомым, они не решались, но и в поход не торопились. Прикажи кому из них Ариг – любой выполнил бы приказ, чтобы не прослыть трусом.

Не хочу брать тех, кого заставили пойти со мной. В бою на них не положиться.

– Да будет так, – я отвернулся от облегченно вздохнувших синек.

Четверо бойцов лучше, чем никого.

– Я не опоздал к отплытию охотничьего отряда на помощь улиточникам?

На пристань из лодки выскочил невысокий для троллей синекожий в набедренной повязке и меховой накидке, весь изрисованный тонкими узорами татуировок и с размалеванной темно-серой краской физиономией. На макушке торчал пучок волос наподобие казацкого оселедца. Из-за правого плеча выглядывало навершие шаманского жезла, вырезанное в форме устрашающей обезьяньей головешки.

– Я – Бал-Ар, ученик уважаемого шамана Трон-Ка, – представился прибывший синька. – Меня прислал мой почтенный учитель, узнав о происшествии в племени Зеленых Улиток. Поохочусь с вами, с вашего на то согласия.

Парень не выглядел внушительно. Синекожие колдуны, равно и охотники, оставляют себе трофеи от поверженных врагов, используя для создания амулетов и прочего колдовского снаряжения. У Бал-Ара на виду ни костей, ни частей тел мертвых противников. Шаманы его обсмеяли бы. Сами они выставляли напоказ отрубленные засушенные руки, пальцы, головы врагов. У кого их больше, тот более уважаем синьками.

Ученик Трон-Ка не походил на типичного колдуна и вооружением. На поясе висел метательный топорик, в правой руке – короткий дротик. Шаманы отродясь ничем, кроме ритуальных ножей и жезлов, успешно заменяющих в ближнем бою дубинки, не вооружались.

Впрочем, его учитель Трон-Ка – личность неординарная. О его магии почти ничего не известно. Возможно, и ученик не желает выдавать своих козырей, показывая магические предметы, по которым сравнительно легко определяются умения колдуна.

– Ты поохотишься с нами, Бал-Ар, – согласился я.

Раздавшийся внезапно крик заставил нас повернуться к дому Ран-Джакала. Со скалы вождя к нам бежал, прихрамывая, гонец улиточников. За прошедший час он и не отдохнул толком. Переоделся разве что в целую меховую накидку, одолженную Аригом, и поел. Судя по решительному виду, Варк-Дан горел желанием вернуться в родную деревню и сразиться.

– Погодите! – прокричал он, спустившись со скалы. – Стойте! Я с вами!

В принципе нам проводник без надобности. У Зеленых Улиток я и тролли гостили с Ран-Джакалом. Глава Водяных Крыс посещал деревню вождя улиточников с, так сказать, официальным визитом.

Плюс посла – в его целительских навыках. Лекари лишними не бывают.

– Усаживайся в лодку, Варк-Дан. – Я кивком указал на долбленку, на носу которой примостился морлок из присланной дедушкой Тлансом троицы.

Нехилая компания собралась. Лучшего отряда озерников и не представишь. Четверо телохранителей Ран-Джакала, доказавших в битвах воинское мастерство, из них трое заслужили почетное ожерелье великих охотников племени задолго до моего прихода на озеро. В бою они равноценны двум дюжинам воинов. Бодигардов Ран-Джакала неплохо знаю, частенько спарринговали вместе.

Полг Змеиная Шкура – самый молодой и ловкий, несмотря на богатырские, даже по меркам синекожих, габариты. Шрамированная кожа на лице и груди напоминает змеиную, оттого и носит такое прозвище. Родился он, по слухам, в племени Водяной Змеи. Он специалист в ядах и отличный боец на ножах. Его фирменное оружие – кинжал из зуба громадного стикса, ядовитого пресмыкающегося, обитающего на болотах. Пореза хватит, чтобы дух врага улетел в страну мертвых. За стикса он ожерелье великого охотника получил, между прочим.

Вообще парень общительный и веселый. Капельку вспыльчив. Из-за неосторожного слова способен вмиг прирезать, разбирается потом.

Шор-Таз, Вяленый Бык. Одинакового роста с Полгом, но значительно «суше» младшего соратника. Жилистый, бритоголовый. На темечке небольшой «гребешок» из крашенных в алый цвет волос. Превосходный копейщик. Я его в тренировочных поединках ни разу не победил. Он ветеран войн за объединение озерников.

Мужик серьезный, шутить не любит и шуток не понимает. Строгий и справедливый. Если Змеиная Шкура убьет за оскорбление – и пофиг, намеренное или случайное, – то Шор-Таз просто язык отрежет. Либо другую часть тела, которой полоумный грубиян его оскорбил. Отрежет, завялит и съест.

Крам Кровавый Ручей от остальных отличается на удивление тихим, спокойным характером. Добряк, никогда не отказывающий в помощи, он похож на добродушного сурка. Крам весьма миролюбивый тролль, без особого повода не лезущий в драку. Ниже Полга на полголовы. Мускулистый, медлительный, очень сильный. Как-то на моих глазах рукой без труда поднял буйвола-трехрога. С ним никто из Водяных Крыс не хочет ссориться. Причин тому две. Мало найдется синекожих сильнее него. В бою сломает шею медведю, так о нем поговаривают.

Вторая причина – в его боевой специализации. Он берсерк, впадающий в ярость от вида собственной крови. Скорость и сила Крама повышаются, болевой порог срывает напрочь вместе с крышей и инстинктом самосохранения. Рвется в битву, пьянея от полученных ран и кровопотери. Неистовствует до смерти, причем до вражеской.

Лучший друг Крама – Граж Каменная Башка. Увалень покрупнее Полга, на лысой голове три гребня, на затылке переходящие в короткие тонкие косицы. В молодости его треснули по макушке каменным молотом, с тех пор у него уродливый шрам.

Черепа могучего тролля, к счастью для него и несчастью для противника, не пробили. Граж завалил обидчика, отобрал молот и, в свою очередь, настучал тому по темечку. Проблема заключалась в том, что обидчиком был вождь родного племени Гража, потому парня изгнали. Это мягко говоря. Каменная Башка бежал от жаждавших мести соплеменников без отдыха седмицу. Вконец обессилевший, он рухнул на берегу озера, где его подобрал Ран-Джакал.

Граж – мрачноватый тролль в полном расцвете сил. Молчаливый, серьезный. Мастерски управляется с каменным молотом и дубинками разной степени тяжести и длины.

Единственный из нашей компании, о ком мне практически ничего не известно, – ученик Трон-Ка. Имя у него примечательное. Бал-Ар на языке троллей означает «Ночная Тень».

Группа Трон-Ка, состоящая из его учеников, исполняет функции разведки и спецназа Водяных Крыс. С добычей информации и устранением врагов племени и лично Ран-Джакала они справляются прекрасно. Больше об их деятельности знает, наверное, только вождь.

К этим ребятам добавим еще шестерых. Двух учеников шаманов: целителя и меня, ловца духов. Трех ихтианов, магов разума и при необходимости лекарей. Ну и аэромантку.

Команда готова, дело за малым. Правда, для троллей заключительное действо важнее всей подготовки. Перед любым значимым для племени предприятием, будь то битва или общая охота, синекожие советуются с духами. Поскольку полноценного шамана на острове нет, а морлочий не в счет, на берег пришла молодая знахарка.

– Зерана, да пребудет на тебе благословение предков, – поклонился я ведьме. – Испросишь ли ты у духов знака для нас?

– Да, Кан-Джай. Подойдите, сыновья Водяной Крысы. – Зерана раскинула на береговой гальке костяшки, перемешанные с разноцветными палочками.

Она застучала костяной колотушкой, отбивая ритм, и запела низким хрипловатым голосом песнь без слов, состоящую из одного протяжного звука. Окружившие синекожие замерли в ожидании. Странный звук заполнил пространство, по водной глади озера пробежала рябь, хотя ветра не было.

Глаза молодой ведьмы закатились, став белыми. Зерана запрокинула голову, исторгая песнь в затягивающееся серыми облаками небо. Тональность пения менялась, оно приобретало новое звучание, непривычное слуху лесного жителя. Оно будто взывало к чему-то, дремлющему на той, невидимой глазу смертного стороне вселенной. Стук колотушки разносился над озером, слившись с потусторонним голосом в единый призыв.

Я почувствовал, как шевелятся волосы на затылке. В груди зародился неприятный холодок. Запахло тиной и мокрой шерстью.

Рассыпанные костяшки с высеченными на них знаками задрожали и начали медленно сползаться друг к другу, образуя непонятные сочетания.

– Водяная Крыса благоволит своим детям в доме на озере, – раздалось из уст ведьмы. Пение продолжало звучать громким эхом. – Берегитесь зла, таящегося в глубине лесов, куда не простирается власть Хозяев Озера.

Договорив, Зерана повалилась без сознания на расстеленную циновку. Лилька, положив ее голову себе на колени, принялась легонько похлопывать ее по щекам. Через минуту ведьма очнулась, взгляд ее блуждал.

– Берегитесь зла, обитающего в лесах, – повторила она предупреждение едва слышно.