Глава 48. Кошмарный сон
Странности начинаются прямо у переходного шлюза «Будущего Земли». Нас не просто пропускают на борт. Нас встречает сам начальник базы — Милан. Улыбающийся и непривычно трезвый. Крепко жмет мне руку. Вежливо кивает Мишель. И нескольким разбитным парням из команды «Триеста», что зачем-то увязались за нами, тоже. Он никак не реагирует на их физиономии отъявленных негодяев и неряшливую одежду. Четверо охранников в коридоре позади него, скучая, болтают друг с другом, не обращая на вновь прибывших никакого внимания. Весело галдя и толкаясь, гости топают искать бар.
— Добро пожаловать, господа. Давно ждем. Как долетели? — вежливо интересуется Милан.
— Давно ждете? — недоуменно переспрашиваю я. — Как это? Разве мы связывались с вами? С чего ты вообще решил, что мы должны прилететь?
Вместо ответа Милан вопросительно смотрит на Мишель. Та как-то неопределенно пожимает плечами. Переводит взгляд на меня.
— Пойдем, Юджин, — мягко говорит она. — Милан нас проводит в зал для инструктажа. Там будет много интересного. Мы с тобой обязательно должны это услышать.
Охранники прекращают болтать и поворачиваются к нам. Отчего-то мне кажется, что меня приглашают не просто поболтать.
— Триста двадцатый?
— Агрессивных намерений не обнаружено, — после некоторой паузы отзывается тот.
— Интересного? В каком смысле? Что за дела, Мишель? Что тут делает эта охрана? И Милан. Откуда он узнал, что мы летим сюда?
— Охрана тут, чтобы охранять нас с тобой, зачем же еще. Юджин, ты что, перестал мне верить? — отвечает она вопросом на вопрос.
Мне очень хочется брякнуть «да». Но я сдерживаюсь. Мишель последние дни и так довольно странная. Что-то происходит с ней. Какая-то ломка. Малейшие ее капризы могут закончиться криком. Или слезами, что ей довольно несвойственно. Я приписываю это последствиям ее болезни.
— У нас с собой некоторые ценности. Они просто охраняют нас, чтобы с ними ничего не случилось. Пойдем же. Я устала и хочу принять душ.
Меня пропускают вперед. Мишель с Миланом идут сзади. Замыкает шествие четверка людей с дубинками и пистолетами. У меня почему-то возникает ощущение, будто меня ведут под конвоем. Встречные пропускают нас, прижимаясь спинами к переборкам. Любопытно глазеют вслед. Перешептываются. Еще одна странность: как я ни напрягаю слух — не могу разобрать ни слова. Все внутри меня сжимается в предвкушении неприятного сюрприза. Искоса слежу за проходящими мимо людьми в потрепанных комбинезонах. Часто оглядываясь, каждый раз натыкаюсь на искусственные улыбки Мишель и Милана. Триста двадцатый непрерывно успокаивает меня. Внутри меня зарождается какая-то паранойя. Я не верю и ему тоже!
— Третья группа, срочно пройти в ангар номер четыре. Повторяю: третья группа, срочно пройти в ангар номер четыре, — хрипло каркает динамик системы оповещения.
Затылком чувствую направленные на меня взгляды. Хорошо знакомый путь на четырнадцатую палубу кажется нескончаемо долгим. Я могу закрыть глаза, и ноги сами принесут меня туда. Я действительно закрываю их. И продолжаю идти. Я хочу остановиться. И не могу. Вроде бы ноги мои действуют независимо от моего желания. Я хочу позвать кого-то. И никак не могу вспомнить — кого именно. Вновь открываю глаза. Все вокруг по-прежнему. Мы идем: я впереди, Милан и Мишель — за мной. Я поворачиваю голову. Ловлю взгляд Мишель. Я хочу спросить ее, какого черта творится. Я даже открываю рот. Но лишь бессильно выпускаю из себя воздух. Мишель улыбается мне.
— Ты молодец, Юджин, — говорит она ободряюще, точно я собака на столе у ветеринара, которую заботливый хозяин просит немного потерпеть боль.
Я отворачиваюсь. Потом упрямо закрываю глаза. Сейчас я разобью лоб о низкий стальной край какого-нибудь проема. И все кончится. Я приду в себя. Комок паники дрожит глубоко внутри. Я старательно удерживаю его, не давая взорваться. И неожиданно для себя пригибаюсь. И ноги мои аккуратно перешагивают через что-то. Должно быть, через комингс. Я открываю глаза. И вижу себя в просторном, ярко освещенном отсеке. В зале для инструктажа. Только сегодня тут непривычно чисто. И вокруг множество незнакомых людей в хорошей одежде. Мужчин и женщин разных возрастов. Никто из них ничуть не похож на обслуживающий персонал или на пилотов. И все смотрят на нас. На меня и на Мишель, что становится рядом. Охранники выстраиваются позади меня. Милан где-то растворяется. Дама строгого вида, с густыми светлыми волосами, с глазами, спрятанными за очками с тонкими золотыми дужками, поднимается из-за стола. Выходит на середину свободного пространства. Лучи света из невидимых прожекторов скрещиваются на ней, высвечивая через тонкую ткань платья ее безупречное стройное тело. Десятки камер-жуков вырываются откуда-то и начинают порхать над ее головой, временами взмывая под самый потолок. Их тихое жужжание приводит меня в бешенство. Я скриплю зубами. Но и только. Я даже упасть почему-то не могу. Тело мое странным образом предает меня и живет собственной жизнью.
— Дамы и господа, — торжественным голосом произносит дама. — Как представителю компании «Реальные радости» мне выпала честь представить вашему вниманию главную действующую пару тура номер пятнадцать тысяч триста восемьдесят! Баронесса Радецки фон Роденштайн — очаровательная и непредсказуемая госпожа Мари Блюменталь!
И под гром оваций порозовевшая Мишель делает легкий реверанс в сторону собравшихся. Камеры теперь порхают вокруг нее. Мужчины во фраках улыбаются, ощупывая ее оценивающими взглядами. Прожектора делают ее похожей на восковую куклу.
— Мне так жаль, Мари, но время вашего тура сегодня истекло, — с улыбкой вещает строгая дама. Мишель отвечает ей вежливым кивком.
Подождав, пока овации немного стихнут, и дав камерам время вволю порезвиться вокруг Мишель, дама в очках подходит ко мне. Обходит вокруг, изображая восхищенный взгляд. Резкий запах ее духов щекочет мне ноздри. Я вижу микроскопические бисеринки влаги на ее гладком лбу, так она близко. Стекла ее очков слепят меня отражением света прожекторов. Зал замирает.
— Дамы и господа, — тихо говорит ведущая вечера. Так тихо, что кажется, никто в зале, кроме нас с Мишель, ее не услышит. — Тур был бы не полон без мужественного и отважного спутника баронессы, не побоявшегося бросить вызов всему миру ради спасения своей любимой. Вы все просматривали запись. Согласитесь — зрелище отважного льва, грудью встречающего опасность, впечатляет. Его находчивость в самых трудных ситуациях вызывает восхищение. Его превращение из гадкого утенка в гордого орла великолепно. Его верность и честь превратили наш тур в незабываемый шедевр. Его вживленный интерфейс с программой боевого робота превратил нашего героя в супермена. Его приключения на диких планетах повергают нас в трепет.
Она отступает на шаг. Глубоко вздыхает.
— Знакомьтесь — Юджин Уэллс, капитан! — звенит ее голос.
Толпа взрывается ревом и хлопками. Женщины восторженно визжат. В голове моей все плывет. Я схожу с ума. Я — жуткое посмешище. Мне хочется убить этих лоснящихся скотов и их бесстыдно полуодетых женщин. Я напряженно вспоминаю волшебную формулу.
— Боевой режим!
— БОЕВОЙ РЕЖИМ! — эхом прокатывается по залу.
Громкий хохот несется мне в лицо. Даже охранники позади меня не могут сдержать смех.
— Согласитесь, дамы и господа — он просто чудо, — отсмеявшись, говорит женщина в очках. Делает знак охране. С меня сдергивают пояс с драгоценностями. В руках у ведущей появляется прозрачная чаша. Отборные «черные слезы» горохом звенят по стеклу. Она поднимает чашу высоко вверх. Черные зерна отражают свет.
— По условиям нашей игры, половина заработанных средств принадлежит заказчику и главному участнику. По самым скромным подсчетам наша пара зарабатывает больше ста миллионов кредитов, что втрое превышает стоимость тура. Кто из вас после этого скажет, что игра — просто развлечение? Наша игра — прибыльное вложение средств. Для тех, кто выживет, — под вежливые смешки добавляет она.
Вазу уносят. В глазах моих пляшут огни. Кровь стучит в ушах. Я заставляю себя успокоиться. То, что здесь происходит — конечно же сон. Дикий, нелепый сон. Я даже начинаю криво улыбаться стаду придурков. Вы — никто. Тени, которые я выдумал. Через час-другой я проснусь, чтобы обнаружить рядом с собой обнаженное тело Мишель под сбившейся простыней. Она будет тепло дышать мне в шею. А я постараюсь не шевелиться, чтобы не спугнуть ее ровное дыхание. Думая так, я почти успокаиваюсь, слушая болтовню про скидки для желающих внести предоплату прямо сейчас. Болтовня перемежается веселыми шутками и объемными кадрами, в которых мы с Мишель извиваемся в смятом белье. Или где я со зверской и совершенно безумной физиономией сворачиваю чьи-то шеи. Собравшихся обносят бокалами с искрящимся вином. Аккуратные молодые люди в белом просеивают толпу, то и дело протягивая для подписи дорогие электронные планшеты. Торговля идет бойко. Все присутствующие выглядят довольными. И все это длится так долго, что я начинаю уставать. Такой длинный кошмарный сон. И, наконец, дама вспоминает про нас с Мишель.
— Прощальный поцелуй участников! — объявляет она. И Мишель, смущенно улыбаясь, приближает ко мне лицо. Радость в ее глазах неподдельна. Ее волшебные мягкие губы нежно касаются моих. Горячий язычок проникает в рот. Даже во сне поцелуй Мишель бесподобен. Снова гром оваций и восхищенные взгляды мужчин.
— Вот мы и расстаемся, милый. Все, как ты хотел, — доносится до меня тихий шепот.
А потом прожектора гаснут, скрывая нас в тени. Ноги мои становятся ватными. Я оседаю в чьи-то подставленные руки. И мягкая тьма окутывает меня. Наконец-то я проснусь…
