Глава 17
Покушение
Взмахом руки Шалиев отпустил порученца, который проводил Стинова до его кабинета.
– Ну что, – сказал Шалиев, когда они остались наедине. – Я могу поздравить тебя с успехом?
Стинов почти физически ощущал, как взгляд Шалиева ползает по его лицу. Что он рассчитывал найти? Признаки неуверенности или испуга? Вот это уж вряд ли! Тем не менее он счел нужным потупить взгляд.
Сделав шаг вперед, он положил на стол перед Шалиевым чехол с арбалетом.
– Мне не удалось найти девушку, – сказал он. – Когда я добрался до ее квартиры, там уже были люди Стояновича.
– Они тебя видели?
– Нет. За плитку шоколада я попросил подняться в квартиру мальчишку с улицы. Вернувшись, он сказал, что видел там только троих взрослых мужчин.
– А почему ты решил, что это были люди из «безопаски»? – недоверчиво прищурился Шалиев. – С таким же успехом это могли быть и иксайты.
– Во-первых, мальчишка заметил в руке одного из них маленький арбалет. Такой же, как вы дали мне. – Стинов взял стоявшее у стены кресло, пододвинул его к столу и сел. – Во-вторых, оказавшись запертым в секторе Лапласа, я решил понаблюдать за квартирой. Примерно через час из корпуса вышли двое человек. Лицо одного из них было мне знакомо – я видел его во время операции в секторе Ломоносова.
– Понятно. Значит, «безопаска» прослушивала твой телефон, – задумавшись, Шалиев прикусил нижнюю губу. – Девчонка-иксайт у Стояновича, – сказал он, подняв взгляд на Стинова. – Ничего существенного она ему рассказать не сможет. Но тебя она знает по имени. А имя твое действует на Стояновича, как красная тряпка на быка. – Шалиев встал и прошелся по кабинету из стороны в сторону. – Сейчас Стоянович места себе не находит от злости, – продолжал он говорить на ходу. – Операцию в секторе Лапласа мы провели без его участия, использовав в качестве ударной силы боевых клонов. Наши мальчики были великолепны. Парни Стояновича, как выяснилось, им и в подметки не годятся. Подарить отделу целый новый сектор, это, согласись, лучший показатель эффективности, нежели три десятка отловленных мутантов. И, что немаловажно, ни один человек, принимавший участие в нашей операции, не пострадал.
– Новости сообщали, что комендантов убито более сотни, – не стал скрывать своего удивления Стинов. – Неужели при этом не погиб ни один клон?
– А кто их считал? – наклонив голову к плечу, посмотрел на Стинова искоса Шалиев. – Клоны – это расходный материал. Такой же, как метательные ножи или дротики. Так что мы, можно сказать, заткнули Стояновича за пояс. Но если он докопается до того, что события, приведшие к мятежу в секторе Лапласа, были заранее спланированы, то вся наша работа пойдет насмарку. Выход у нас теперь остается только один, – Шалиев сел в кресло и взял в руки чехол с арбалетом. – Поскольку мы не можем достать девчонку, нужно убрать Стояновича.
Пронзительный взгляд Шалиева пригвоздил Стинова к спинке кресла.
На шутку это похоже не было. Но и поверить в то, что Шалиев решился на то, чтобы физически устранить шефа безопасности, Стинов не решался. Поэтому он молча смотрел на первого заместителя руководителя отдела, ожидая разъяснений.
– Не волнуйся, я не собираюсь посылать к Стояновичу наемного убийцу, – усмехнулся Шалиев. Он достал арбалет из чехла, разложил и вынул из него обойму. – Выстрел из этого арбалета должен выбить Стояновича из его кресла.
Кончиками пальцев Шалиев подтолкнул арбалет в сторону Стинова. Следом за ним он бросил и обойму, из которой предварительно вынул четыре болта.
Стинов взял арбалет и внимательно, как будто видел в первый раз, осмотрел. Делая вид, что рассматривает оружие, он в то же время пытался понять, что затевает на этот раз Шалиев. И, главное, насколько опасным это будет лично для него.
– Вы оставили в обойме только один болт, – сказал Стинов, когда почувствовал, что пауза чрезмерно затягивается.
– Больше тебе и не потребуется, – заверил его Шалиев.
Стинов сложил арбалет и спрятал его в чехол.
– Так в кого же я должен стрелять?
– Дело обстоит следующим образом, – Шалиев откинулся на спинку кресла и соединил пальцы рук возле подбородка. – После операции в секторе Лапласа все здравомыслящие люди в руководстве отдела убедились в том, что возглавляемая Стояновичем служба безопасности работает неэффективно. Или, правильнее будет сказать, не настолько эффективно, как могла бы работать. Теперь осталось убедить в этом только самого Герхарда Бермера. Для этого я намерен имитировать покушение на руководителя Информационного отдела. Помимо того, что подобный инцидент окончательно лишит Стояновича доверия, а, соответственно, и поддержки Бермера, он также заставит самого Бермера уделять больше внимания собственной безопасности. В последнее время он о ней совсем не заботится, а гибель опытного руководителя стала бы тяжелой утратой для всего отдела. – Шалиев оперся ладонями о подлокотники и подался всем телом вперед. – Тебе в этой операции отводится самая ответственная, хотя и не самая сложная роль. Ты должен будешь выстрелить в Бермера, но при этом, естественно, не попасть в него.
Дернув подбородком, Стинов сглотнул слюну. Сама по себе затея Шалиева была, быть может, и неплоха, но вот роль, отведенная в ней для него, Стинову совершенно не понравилась. Однако отвечать на подобное предложение решительным отказом было бы весьма опрометчиво. И скорее всего небезопасно для жизни. Прежде чем что-либо сказать, Стинов сделал глубокий вдох и медленно сосчитал про себя до десяти.
– А есть гарантия, что после этого охранники Бермера не пристрелят меня на месте? – спросил он.
– Не волнуйся, – по-отечески ласково улыбнулся Шалиев. – Твое драгоценное здоровье будет вне опасности.
– И как все это будет обставлено?
– Дней через пять Бермер планирует лично посетить сектор Лапласа, – сказал Шалиев. – Так сказать, взглянуть на новые владения. Там-то мы и разыграем нашу комедию, – Шалиев раскрыл электронный блокнот. – Иди сюда, – шевельнув пальцем, подозвал он Стинова. – Это план сектора Лапласа, – указал он на моноэкран. – Вот здесь, в центральном проходе, находится бывшая главная комендатура сектора. А здесь, напротив нее – жилой корпус, выгоревший во время боевых действий. В ближайшее время его восстанавливать не собираются, может быть, только подновят фасад. В нем ты и устроишь засаду.
– Вы уверены, что Бермер появится там?
– Непременно. По плану реконструкции сектора в здании бывшей комендатуры должен разместиться информационный центр сектора. Информационные центры – это детище Бермера, которому старик уделяет большое внимание. К зданию он подъедет на электромобиле. Вместе с ним обычно находятся двое телохранителей и референт. Остальные сопровождающие лица добираются своим ходом. Осмотр центра, как я думаю, займет минут двадцать, максимум – полчаса. Ты выстрелишь, когда Бермер выйдет из здания и направится к ожидающему его электромобилю.
Излагаемый Шалиевым план операции начал захватывать Стинова помимо его воли – на моноэкране все это сильно напоминало игру «Супер-шпион».
– А что, если на выстрел никто не обратит внимания? – спросил Стинов. – Арбалет стреляет беззвучно, а болт очень маленький – его могут просто не заметить.
– Не волнуйся, – жестом приподнятой от стола ладони руки остановил его Шалиев. – Среди лиц, сопровождающих Бермера, будет человек, который обратит внимание на выстрел. Твоя задача сводится только к тому, чтобы точно выстрелить – так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что целились именно в Бермера.
– Вы тоже будете рядом с Бермером?
– Скорее всего.
– Что я должен сделать, после того как выстрелю?
– Поскорее уйти, стараясь никому не попадаться на глаза. Оружие оставишь на месте, как вещественное доказательство.
– И что дальше?
– В жилой секции через квартал от того дома, откуда ты должен будешь стрелять, на вымышленное имя будет снята комната. В ней для тебя приготовят форму ремонтника. После покушения тебе нужно будет только добраться до этой комнаты. Там ты и отсидишься день-другой, до тех пор, пока шум не уляжется. О пути отхода позаботься сам, – Шалиев захлопнул видеопланшет. – На работу в Сельскохозяйственную зону ходить тебе больше не нужно. Я позабочусь, чтобы ни у кого не возникло вопроса, куда это ты вдруг запропастился. Завтра получишь новое удостоверение личности и временно станешь монтажником, занятым на восстановительных работах в секторе Лапласа. Погуляй по сектору, осмотрись хорошенько на месте и, главное, подготовь себе безопасный путь для ухода. Сейчас в секторе работает много ремонтников – тебе не составит труда затеряться среди них. О точном времени операции я сообщу тебе через наш файл. Будь внимателен – сообщение самоуничтожится через десять секунд после того, как ты его вскроешь. Если возникнут какие-либо осложнения, свяжешься со мной обычным путем. – Шалиев сделал паузу, после чего спросил: – Есть вопросы?
Сама постановка вопроса подразумевала, что никаких вопросов быть не могло.
– Нет, – отрицательно качнул головой Стинов.
– С тобой приятно иметь дело, – улыбнулся Шалиев.
В дни, предшествующие операции, Стинов каждое утро покидал свою комнату в секторе Менделеева в обычное время, как если бы отправлялся на работу. Полученное от Шалиева удостоверение гарантировало ему беспрепятственный вход в сектор Лапласа. В комнате, которая должна была послужить ему убежищем после покушения, Стинов переодевался в серый комбинезон ремонтника, пристегивал к поясу сумку с инструментами и уже в новом облике снова выходил на улицу. В районе центрального прохода находилось множество ремонтников, и Стинову, одетому так же, как и все, не составляло большого труда затеряться в общей массе. Для этого нужно было всего лишь принять деловой, сосредоточенный вид, взять в руки какой-нибудь инструмент и идти в выбранном направлении быстрой, уверенной походкой человека, точно знающего, куда и с какой целью он направляется. В секторе Лапласа кипела работа. Поскольку основные боевые действия велись в центральном проходе, то и пострадал он значительно сильнее остальных участков сектора. По неподвижным тротуарам прохода сновали из конца в конец автопогрузчики и электрокары, загруженные строительными материалами и инвентарем. Ремонтники лазили по возведенным лесам, снимая с фасадов домов покоробившиеся от огня пластиковые стенные панели и заменяя их новыми. Все проводимые работы были направлены главным образом на то, чтобы быстрее привести в порядок корпуса, в которых, несмотря на повреждения, продолжали жить люди. Четыре корпуса, полностью выгоревшие изнутри, в том числе и та квартира, которая интересовала Стинова, пока были оставлены без внимания.
Вход в корпус, окна которого выходили на восстановленное здание главной комендатуры сектора, находился в боковом проходе. Фасад корпуса привели в порядок, внутри же царил хаос. Лестничные пролеты и межэтажные перекрытия были целы, но стены, собранные из огнеупорных синтетических панелей, если где и сохранились, то выглядели как сморщенные, покоробленные ширмы, со множеством дыр и трещин. Вещи, которые могли еще пригодиться в домашнем хозяйстве, местные жители давно уже растащили. В коридорах и комнатах был свален только обгоревший, поломанный, ни на что не годный хлам.
Поднявшись на второй этаж, Стинов пробрался в комнаты, примыкающие к фасадной стене корпуса. Для этого ему пришлось сначала пройти по длинному коридору, а затем, минуя завал, пролезть из одной секции в другую сквозь узкую щель между разошедшимися в сторону стенными панелями. Осмотрев несколько комнат, окна которых выходили в центральный проход, он выбрал ту из них, которая меньше других пострадала от огня. Стены ее были целы и только немного прогнулись под напором раскаленного воздуха. Всю мебель из нее уже вынесли. На полу валялись только обрывки пакетов и внутренности развороченного взрывом терминала инфо-сети. Единственное имевшееся в комнате окно выходило чуть левее центрального подъезда расположенной напротив комендатуры. Расстояние до цели составляло чуть более пятидесяти метров. Но что особенно понравилось Стинову, так это то, что ремонтники, торопясь закончить реконструкцию фасада здания, навесили одну из внешних панелей чуть косо, так что между ее нижним краем и полом комнаты оставался зазор около десяти сантиметров. Растянувшись во весь рост на полу, Стинов мог прекрасно видеть сквозь него крыльцо комендатуры.
Найдя удобное место для стрельбы, Стинов принялся за тщательное изучение внутреннего строения выгоревшего корпуса, выбирая самый короткий и безопасный путь, для того чтобы покинуть здание. К исходу третьего дня он знал каждую лестницу, каждый поворот и каждый пролом в стене на всех пяти этажах. Если сопровождающие Бермера охранники сразу сообразят, откуда был произведен выстрел, то для того, чтобы схватить стрелка, они скорее всего бросятся в здание через ближайший подъезд, расположенный в левом крыле здания. За то время, что должно было остаться у него в запасе, Стинов рассчитывал подняться по лестнице на третий этаж, пробежать по длинному, но свободному от завалов коридору в глубь корпуса и пролезть под предусмотрительно освобожденным от крепежных скоб нижним краем стенной панели на лестницу, выходящую в проход, тянущийся вдоль противоположной стены здания. После этого оставалось только спуститься вниз, перейти улицу, войти в подъезд здания напротив, подняться на второй этаж и запереться в своей комнате.
На случай возникновения непредвиденных обстоятельств, которые помешали бы ему воспользоваться выбранным путем, у Стинова были намечены два запасных пути бегства. Оба они были несколько более рискованными, поскольку, используя их, Стинов должен был выбраться сразу в центральный проход и там затеряться среди ремонтников и зевак, столпившихся вокруг места происшествия. Куда спокойнее и приятнее было бы сидеть в кресле, попивать пиво и слушать сообщения инфо-сети о происшествии, участником которого ты только что был, нежели бродить по улице, изображая из себя ремонтника и ожидая, что каждую секунду сзади на плечо ляжет тяжелая рука и властный голос потребует предъявить документы. Удостоверение у Стинова было в полном порядке, но все же чем меньшему числу людей он попадется на глаза, тем лучше будет и для него самого, и для дела.
После ночного сражения с комендантами в проходах сектора Лапласа осталось много мелкого метательного оружия. Его сгребали в кучи вместе со строительным мусором, который затем вывозился на переработку. Во время одной из прогулок по сектору Стинов подобрал несколько метательных стрелок. Дома он сравнил метательную стрелку с имевшимся у него единственным болтом для арбалета. Стрелка и болт были почти одинаковой толщины, только стрелка – примерно вдвое длиннее. Стинов обрезал метательные стрелки по длине болта и вставил их в обойму. Теперь у него был полностью заряженный арбалет.
Вечером четвертого дня после разговора с Шалиевым, вернувшись домой, Стинов обнаружил закодированное сообщение в секретном файле инфо-сети. Вскрыв файл с помощью известного ему кода, Стинов увидел на экране короткую надпись: «Завтра. В 14.30». Через несколько секунд изображение с экрана исчезло.
Стинов сел на кровать и открыл принесенную с собой банку пива.
Только сейчас Игорь понял, что все это время, тщательно готовясь к выполнению задания, он все же втайне надеялся, что решающий день никогда не наступит. Теперь же ему хотелось бросить все и бежать. Вот только бежать было некуда.
Уже не в первый раз Стинов задумался над тем, почему именно его, не имевшего опыта в подобных делах, выбрал Шалиев для столь ответственного задания? Возможно, что подобным образом он обеспечивал себе полную безопасность на случай провала. Кто поверит недавнему перебежчику из Комендантской зоны, если он попытается обвинить в попытке покушения на Бермера его же первого заместителя? Так что в случае провала ответственность за все ляжет на одного Стинова, которого, вероятнее всего, объявят комендантским шпионом.
Стинов допил оставшееся в банке пиво и, прихватив еще пару банок с собой, отправился к Медлеву, чтобы, как обычно, сыграть с ним перед сном пару партий в шахматы.
На следующий день за два часа до назначенного срока Стинов прошел в корпус, расположенный напротив комендатуры.
В секторе, как и в обычные дни, трудились ремонтники. На улицах их было, пожалуй, даже больше, чем всегда, – зная о предстоящем визите Бермера, каждый надеялся попасться ему на глаза, чтобы продемонстрировать руководителю отдела свое старание и рвение в выполнении порученной работы.
Прежде чем пройти в комнату, намеченную в качестве исходной позиции для стрельбы, Стинов внимательно осмотрел ведущий к ней коридор и лестницу. Вчера, покидая свое укрытие, он оставил на пути к нему несколько неприметных для постороннего взгляда отметок. Судя по тому, что все отметки были на месте, после Стинова в здание никто не заходил.
Пригнувшись, Стинов вошел в комнату и, опустившись на пол, подполз к отверстию в стене.
У центрального подъезда бывшей комендатуры наблюдалось оживление. То и дело хлопали двери, впуская и выпуская людей, спешивших куда-то с озабоченными лицами. Четверо работников сгружали со стоявшего возле крыльца электрокара высокую прямоугольную станину с уже установленными на ней электронными блоками. Каждый раз, когда станина ударялась о борт машины, рабочие отчаянно ругались друг на друга и на неподъемный груз. Наконец им удалось поставить станину на мостовую. Втащив по наклонному пандусу, они закатили ее в открытые двери.
Стинов отодвинулся в сторону от отверстия и сел в углу, вытянув ноги. Вытащив из кармана чехол с арбалетом, он достал из него оружие. Несколько быстрых, легких движений, и в руках у него уже был собранный, готовый к бою арбалет. Внимательно осмотрев каждую деталь и проверив, надежно ли установлены крепежные муфты, Стинов вставил в арбалет обойму и положил готовое к бою оружие на пол рядом с правой рукой.
Прикрыв глаза, Стинов сосредоточился на предстоящей операции. Мысленно он уже в который раз поймал в перекрестие прицела грузную фигуру Бермера, отвел арбалет чуть в сторону и плавно нажал на спусковой крючок. Затем отложил оружие в сторону, поднялся на ноги, быстро пробежал намеченным путем и, перейдя улицу, вошел в подъезд жилого корпуса, в котором находилось его временное жилище. Все вышло четко, без осечек.
Стинов посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось чуть больше часа. Он достал из кармана электронную записную книжку и вставил в нее чип с записью романа, который он вчера выбрал из библиотечного фонда. Автор был ему неизвестен, но соблазнило Стинова то, что в списке наиболее часто запрашиваемых книг эта стояла на первом месте. К тому же книга была большой по объему, и Стинов рассчитывал, что ее хватит на то время, что придется отсиживаться на конспиративной квартире.
Чтобы скоротать время, Стинов решил просмотреть аннотацию книги. По узкой ячейке светового табло поползла строка. Стинов следил за ней взглядом, но уяснить смысл прочитанного ему не удавалось. С улицы доносились тихие, приглушенные звукоизоляцией стен голоса, но все внимание Стинова было сосредоточено на тишине, царившей за дверью комнаты. Если бы он услышал хотя бы один подозрительный звук, то, ни секунды не мешкая, засунул бы арбалет под обломки терминала и покинул свой пост, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Подсознательно он даже хотел, чтобы именно так и произошло. Ведь мог же случайно зайти в здание кто-нибудь из ремонтников. В этом случае, как казалось Стинову, он не только имел бы право, но даже был бы обязан прервать операцию и покинуть опасную зону.
Выключив записную книжку, Стинов усмехнулся и спрятал ее в карман. Видно, никогда не получится из него профессионального террориста, способного хладнокровно читать томик стихов любимого поэта за минуту до выстрела.
Он снова взял в руки арбалет и еще раз тщательнейшим образом проверил все его детали и узлы.
Оставшийся час он провел, сидя неподвижно в углу и тупо глядя в покоробленную, покрытую грязными разводами стену перед собой.
Чем ближе становился назначенный час, тем сильнее мучили Стинова сомнения. Ему начинало казаться, что он пропустил что-то очень важное в словах, сказанных Шалиевым, когда тот рассказывал ему о планируемой операции. Или же в интонациях, с которыми эти слова были произнесены. Беспокойство и чувство неотвратимой угрозы нарастали с каждой минутой, падающей в бездонную пропасть безнадежно упущенного времени. Стинову казалось, что стоит еще немного, самую малость сосредоточиться, и он поймет допущенный Шалиевым просчет. И, что самое главное, – станет ясно, случайным или умышленным он был. И каждый раз, когда ответ снова ускользал, теряясь среди нагромождений фраз, событий и образов, Стинов морщился, словно от внезапной зубной боли.
Все мысли, предчувствия и сомнения исчезли в тот момент, когда с улицы послышался шум мотора приближающегося электромобиля. Стинов посмотрел на часы. Бермер прибыл точно в указанное Шалиевым время. Игорь лег на пол и подполз к смотровой щели.
Полностью закрытый четырехколесный электромобиль остановился возле центрального подъезда бывшей комендатуры. У дверей уже стояло человек двадцать встречающих, среди которых Стинов узнал и Шалиева. Игорь поискал взглядом Стояновича, но того видно не было.
Обращенная к зданию комендатуры дверца электромобиля открылась, и из нее вылез высокий светловолосый парень, одетый в строгий темно-синий костюм. Быстро осмотревшись по сторонам, он сделал шаг в сторону. Следом за ним из машины вышел Герхард Бермер. Выглядел он значительно старше, чем когда его показывали в выпусках новостей. Плечи его были низко опущены, как у безмерно уставшего человека. Левую руку, согнутую в локте, он старательно прижимал к боку, но все же было заметно, что кисть ее непроизвольно подрагивает.
Стоявшие у входа люди приветственно захлопали в ладоши. Бермер в ответ чуть приподнял правую руку и стал медленно и тяжело подниматься по ступеням. Блондин-телохранитель следовал на шаг позади него. Других охранников Стинов не заметил. Или же не смог распознать их среди встречающих.
После того как Бермер, а следом за ним и остальные скрылись в здании, Стинов взял в руки арбалет. Он отвел в сторону рычажок предохранителя. Пружина автоматического затвора мгновенно натянула тетиву и вытолкнула болт из обоймы на ложе. Чтобы избежать накладок, Стинов положил первым болт, который дал ему Шалиев. Удобно пристроив арбалет перед дырой в стене, Стинов поймал в прицел дверную ручку и приготовился ждать.
Минут через десять дверь открылась. Стинов положил палец на спусковой крючок. Но на улицу вышли только двое незнакомых ему людей. Обойдя стоявший у входа электромобиль, они направились куда-то вдоль центрального прохода.
Стинов опустил арбалет. Переведя дыхание, он вытер о куртку вспотевшие ладони.
Бермер находился в здании дольше, чем предполагал Шалиев. Прошло не меньше получаса, прежде чем он снова показался на крыльце. Провожать его вышло гораздо больше людей, чем было при встрече. Посещение нового информационного центра, судя по всему, произвело на Бермера благоприятное впечатление. Прежде чем направиться к машине, он долго, улыбаясь, пожимал тянущиеся к нему со всех сторон руки, доброжелательно похлопывал по плечам тех, кто стоял рядом с ним, и что-то все время говорил. Стинов отчетливо слышал, но даже и не пытался разобрать произносимые Бермером слова. Все его внимание было сосредоточено на кончике болта, застывшего под перекрестием прицела.
Распрощавшись с каждым и еще раз помахав всем рукой, Бермер начал спускаться по лестнице. Обогнавший шефа телохранитель распахнул перед ним дверцу.
Бермеру оставалось сделать всего лишь два шага до предупредительно распахнутой дверцы автомобиля, когда Стинов перевел перекрестие прицела с его груди на внутреннюю стенку дверцы, обитую коричневым, мягким даже на вид кожзаменителем, и плавно надавил на спусковой крючок.
Стоявший за дверцей телохранитель почувствовал толчок и опустил голову.
– Болт! – крикнул он и кинулся к Бермеру, чтобы закрыть его своим массивным корпусом и затолкнуть в автомобиль.
Но прежде чем он успел это сделать, Бермер тихо вскрикнул, беспомощно взмахнул руками, словно ища опору, и упал на спину. Лицо его заливала кровь, вытекающая пульсирующей струей из маленького круглого отверстия во лбу, прямо между глаз, оставленного арбалетным болтом, который, пробив кость, полностью вошел в мозг руководителя Информационного отдела.
Болт! Вот что не давало покоя Стинову, вселяя в душу подсознательное предчувствие неминуемой беды! Почему Шалиев дал ему только один болт?
Стинов в ужасе отпрянул от отверстия в стене. Оттолкнувшись локтями от пола, он перевернулся на спину и замер.
В дверях комнаты стоял человек, одетый в комбинезон ремонтника, с синей защитной каской на голове. В руке у него был арбалет, направленный на Стинова. Убийца знал, что в арбалете Игоря должен быть только один болт, поэтому и не обращал внимания на оружие в его руке.
Опираясь на локоть, Стинов приподнял арбалет, направил его на человека в двери и нажал на спусковой крючок. Одновременно с выстрелом он дернулся всем телом в сторону, уходя из-под прицела арбалета противника.
Самодельный болт вонзился убийце чуть ниже глаза. Прежде чем упасть, тот успел выстрелить, и выпущенный из его арбалета болт пробил насквозь мышцу на левом плече Стинова.
Зажав рану рукой, в которой у него был арбалет, Стинов поднялся на ноги и бросился к выходу.
По коридору навстречу ему бежали еще двое людей, одетых в форму ремонтников. У первого в руке был арбалет.
Вскинув руку с оружием, Стинов прицелился в приближающегося противника. Но самодельный болт лег в направляющий желобок с перекосом, и, когда тетива была спущена, острие его глубоко вошло в зазор между ложем и дугой.
Швырнув непригодный теперь для стрельбы арбалет в противника, Стинов метнулся влево. Он знал, что в этом направлении короткий коридор заканчивается через несколько метров тупиком, но другого пути не было.
На бегу Стинов лихорадочно пытался принять какое-нибудь решение. Что делать, когда бежать будет некуда? Поднять руки и сдаться? Но похоже, что в этой игре пленных не берут.
Стинов не успел остановиться, когда прямо перед ним неожиданно возникла фигура человека. Это был монах-геренит, одетый в серый бесформенный балахон с закрывающим лицо капюшоном. В руке он держал длинный металлопластиковый посох с тяжелым, кованым наконечником.
Стинов попытался обогнуть монаха, но тот поймал его за плечо и толкнул в комнату, из которой сам вышел.
Ударившись раненой рукой о дверной косяк, Стинов вскрикнул. От боли перед глазами поплыли зеленые круги. Он согнулся пополам, словно от рези в животе, и, пытаясь унять боль, заскрежетал зубами.
Человек, преследовавший Стинова, на мгновение растерялся, увидев перед собой монаха. Но уже в следующую секунду он вскинул арбалет и выстрелил в случайного свидетеля. Монах коротко взмахнул перед собой посохом. Болт вонзился в металлопластиковую палку рядом со сжимавшими ее пальцами. Прежде чем стрелок успел второй раз нажать на спусковой крючок, монах с шагом вперед вонзил ему в живот острый наконечник посоха. Человек в форме ремонтника дико заорал и, выронив арбалет, вцепился обеими руками в торчавшую у него в животе палку. Толкнув насаженного на посох человека вперед, монах заставил на мгновение потерять равновесие второго наемного убийцу, бежавшего следом за первым. Тот даже не успел вскрикнуть, когда, прочертив короткую дугу, окровавленный наконечник монашеского посоха разорвал ему горло.
– Провидение хранит тебя, – слегка севшим голосом произнес монах, заглянув в комнату, где находился Стинов. – Но все же, если ты хочешь остаться живым, нужно убираться отсюда.
– Куда? – без надежды в голосе спросил Стинов.
Зажимая ладонью рану на плече, он чувствовал, как между пальцев сочится теплая кровь.
– Следуй за мной, – сказал монах.
Перешагнув через мертвых, монах побежал по коридору.
Стинов бежал за ним, боясь отстать. Сейчас его не интересовали причины, из-за которых следил за ним таинственный монах. Ему было безразлично, куда он собирается его отвести. Монах был его единственной надеждой на спасение.
Шалиеву Стинов был нужен мертвым, в качестве козла отпущения, на которого можно было списать убийство Бермера. Оставшись в живых, он превращался в опасного свидетеля. Зная Шалиева, Стинов не сомневался, что охота за ним не будет прекращаться ни днем, ни ночью, до тех пор, пока задача, поставленная заместителем руководителя, или теперь уже, наверное, руководителем Информационного отдела, не будет выполнена.
Монах бежал тем же путем, который намечал себе для отхода Стинов. Но только теперь этот путь был самым опасным, поскольку время было упущено и все выходы из здания наверняка уже были блокированы охраной.
Приподняв отодранный край стенной панели, монах помог Стинову выбраться на лестничную площадку и пролез в дыру следом за ним.
Снизу доносились голоса. Кто-то торопливо поднимался вверх по лестнице.
Монах знаком приказал Стинову замереть. Как только голова человека появилась над краем лестничных ступеней, геренит просунул посох между перил и ударил его острым наконечником в висок. Человек рухнул как подкошенный и покатился вниз.
– Гарта убил! – пронзительно закричал кто-то внизу.
– Там он! Там! – ответил ему другой голос.
– Живее, – монах подтолкнул Стинова к лестнице.
Они побежали наверх, слыша позади шум погони.
На последнем лестничном пролете монах, на секунду задержавшись, кинул на ступени пригоршню четырехгранных шипов.
Стинов и монах успели пробежать метров десять по почти не тронутому огнем коридору, когда с лестницы раздались протяжный крик, грохот падающих тел и отчаянная ругань. Кому-то из преследователей шип проколол ступню, и он, потеряв равновесие, покатился вниз по лестнице, сбивая следовавших за ним.
– Налево, – крикнул монах бежавшему впереди Стинову.
Игорь машинально выполнил команду и оказался в маленькой квадратной комнате. Дальше пути не было.
– Куда ты привел меня? – в отчаянии закричал Стинов, развернувшись к монаху.
Геренит запер дверь и молча указал пальцем на потолок.
Подняв голову, Стинов увидел, что одна из потолочных плит чуть сдвинута в сторону. Лаз был узким, только чтобы смог протиснуться человек.
– Полезешь один, – сказал монах. – Я останусь. Охранники не знают, сколько нас было.
– Ты собираешься сдаться? – удивился Стинов.
– Это уж как будет угодно Провидению, – с легким смешком, как показалось Стинову, ответил монах.
– Куда я доберусь по этому крысиному ходу? – указал на дыру в потолке Стинов.
– Поползешь в ту сторону, – монах рукой указал направление. – Метров через двести вверху будет открытый проем. Света не будет, так что ориентируйся по звукам. Проем выходит в задние ряды кинотеатра. Вылезешь незамеченным и уйдешь из зала вместе со зрителями. Это сектор Мечникова, подконтрольный комендантам. Какое-то время искать тебя там не будут. Тебе надо добраться до принадлежащего Ордену геренитов сектора Паскаля. Там ты будешь в безопасности.
– Я не смогу воспользоваться лифтом, – сказал Стинов. – Меня сразу же вычислят по удостоверению.
– Зайди в бар и вытащи удостоверение у какого-нибудь пьянчуги, – ответил монах.
Дверь вздрогнула от удара подоспевших охранников.
– Давай, – монах подставил Стинову сцепленные вместе руки.
Стинов поставил ногу на ладони монаха и, подброшенный вверх, нырнул в дыру на потолке.
– Перевяжи руку, – сказал монах, кинув вслед ему перевязочный пакет. – И поставь плиту на место.
Зазор между плитами перекрытия был настолько мал, что невозможно было даже приподнять голову. Стинов отполз в сторону, вдыхая липнущую к мокрому от пота лицу пыль, и уперся пятками в край сдвинутой плиты. Плита медленно, со скрежетом поползла и с глухим стуком встала на предназначенное для нее место. Не медля более ни секунды, Стинов пополз в указанном монахом направлении.
Убедившись, что плита стоит на своем месте, монах развернулся к двери. Дверь сорвалась с петель, и первый влетевший в комнату охранник напоролся на острый наконечник монашеского посоха. Ударив мертвого охранника ногой в грудь, монах откинул его в сторону. Второй охранник взмахнул металлическим хлыстом. Монах, присев, ловко увернулся и снизу ударил охранника посохом в пах. Сделав шаг в сторону, он позволил телу упасть.
Остававшиеся в коридоре охранники разбежались по сторонам от дверного проема. Монах молча ждал.
– Эй ты! – раздался властный голос из-за двери. – Тебе все равно не уйти! Брось оружие и выходи!
Монах легко поднял с пола тело убитого охранника, подтащил его к двери и вытолкнул в коридор. На падающее тело с двух сторон обрушились хлысты. Ударив по одному из хлыстов посохом, монах выбил его из рук охранника. Выпрыгнув в коридор, он ткнул обезоруженного охранника тупым концом посоха в лоб. Другим концом палки он отвел в сторону удар хлыста находившегося позади него охранника и со всей силой воткнул наконечник посоха ему под ребра.
Последний оставшийся в живых охранник вскинул руку, в которой у него был метательный нож. Монах перехватил посох за середину и кинул его, как копье. Удар в грудь откинул охранника к стене.
Монах подошел к убитому и выдернул из его тела свой посох.
– Восславьте Провидение, – тихо произнес он, обращаясь к трупам, и, опираясь на посох, быстро зашагал вдоль коридора.
Дойдя до лестничной клетки, он свернул за угол.
Прибывшее десятью минутами позже спецподразделение Стояновича оцепило секцию. Информационники метр за метром обыскали весь дом, но не нашли никого, кроме мертвых.
